жью,
продираясь  сквозь  заросли  и  перескакивая  через  ямы  и  упавшие  стволы
деревьев. Пес наверняка шел по  азимуту,  выбирая  кратчайший  путь,  вот  и
пришлось бедным его хозяевам преодолевать  всевозможные  препятствия  сильно
пересеченной местности. Дети совсем обессилели и обрадовались,  встретив  на
пути другой большой муравейник. Не все ли равно, где оставить  угощение  для
муравьев? Увы, оказалось, к муравейнику не пробиться:  он  рос  в  окружении
густых зарослей шиповника, сквозь которые босиком и без  верхней  одежды  не
продерешься. Пришлось тащить гигантскую голову дальше.
   Во время отдыха на очередном привале Яночка печально заметила:
   - И зачем мы велели ему вести нас домой?
   Павлик чуть ли не с ужасом взглянул на сестру.
   - А куда же?
   - Конечно домой, но не сразу, а потом. Сначала кабаны и скелет.  А  потом
можно и домой бежать.
   - Ох, и в самом деле. Ведь нам же не разрешат  сразу  после  обеда  опять
уйти из дому.
   - Ты хочешь сказать - после ужина? - грустно поправила  брата  Яночка.  -
Обед давно прошел. А хлеб мы им куда подложим?
   - Ты же слышала - в чащу! Так ведь?
   - В чащу-то в чащу, да в какую? Здесь  сплошные  чащи.  Думаю,  приручать
кабанов надо там куда они чаще всего ходят. Значит, в тростниках!
   - Правильно, в тростнике у залива. А потом отправимся к муравьям. Муравьи
ближе к дому.
   - Вот и хорошо. А Хабр запомнит место. И вечером мы придем посмотреть  на
кабанов. Затаимся, как пан Любанский советовал.
   - Уж и не знаю, - вздохнул Павлик, пытаясь по солнцу определить,  намного
ли они опоздали к обеду. - Наверняка дома ждет нас буря.  Бури,  однако,  не
было. Родители ожидали детей на пляже. А когда, не дождавшись, пани Кристина
решилась, оставив на посту мужа, вернуться домой, благовоспитанные дети  уже
ожидали ее там. Не очень, правда, ожидали, мыли в ванной ноги. А о том,  что
они только что вернулись, пани  Кристина  не  могла  знать,  они  же  ее  не
просветили на этот счет, так что за опоздание к обеду  мама  обвинила  себя.
Бедняги, вернулись и ждут, ждут,  умирают  с  голоду...  За  отцом  на  пляж
послали Хабра, он и вернулся с ним, а вместе с собакой в  комнату  ворвалась
невыносимая вонь, так что после обеда Хабра пришлось купать.
   А потом появилась девочка, о которой пани Кристина предупредила детей еще
утром, и пришлось ею заняться. Ведь обещали.
   Новая подружка Яночке не понравилась. И не потому, что  звали  ее  Мизей.
Мизя так  Мизя,  человек  имеет  право  называться  как  угодно,  но  вот  с
некоторыми качествами Мизи трудно было примириться.  Например,  она  боялась
Хабра, что со всей очевидностью свидетельствовало о ее безнадежной  тупости.
Как они с Павликом намучились, уговаривая  глупую  девчонку  дать  псу  себя
обнюхать! Подняв руки вверх и неизвестно для чего  встав  на  цыпочки,  Мизя
выкрикивала тоненьким отчаянным голоском:
   - Ой-ой-ой! Он меня нюхает! Он съест меня! Ой-ой-ой! Уберите его!
   Не выдержав, Павлик  тихонько  буркнул  что-то,  чего,  он  знал,  нельзя
говорить, и с отвращением повернулся к девчонке задом.
   Яночка сохраняла каменное спокойствие.
   - Не съест он тебя! - холодно произнесла она. - Хабр только что поел.
   Мизя не унималась.
   - Ой-ой-ой! Он меня нюхает! Ой-ой!
   Павлик не выдержал.
   - А чего бы ты хотела от пса? Чтобы тебе пуговицы пришивал? Псу  положено
нюхать!
   - Он на меня смотрит! - верещала Мизя. - Ой-ой! Он такой большой!
   Тут и Яночка не выдержала. С Мизей все ясно.  Возиться  с  ней  -  тяжкая
обуза. И она наверняка очень осложнит осуществление их далекоидущих планов.
   - Хабр, оставь ее, - устало приказала она собаке. - Теперь ты ее  знаешь,
это Мизя. Павлик,  нет  ли  тут  где  поблизости  кошек?  Уж  кошек-то  она,
наверное, не боится.
   Но, оказывается, кошек  Мизя  тоже  боялась.  Толстые  откормленные  коты
сидели за сараем и не сводили алчных глаз с бочки, в которой коптились угри.
И вообще кошек тут было множество, а поскольку приближался вечер,  они  были
оживлены и склонны порезвиться. Что с  того?  Каждый  прыжок  разыгравшегося
котенка вызывал у Мизи крик ужаса и заставлял  ее  обращаться  в  паническое
бегство.
   Укладываясь спать, Павлик недовольно ворчал:
   - Нужна нам эта Мизя, как рыбке зонтик. Если заставят с ней  цацкаться  -
прощай все наши задумки. Смотри, какая темная ночь!
   - Через два часа луна  взойдет,  -  ответила  сестра,  -  Я  в  календаре
проверяла. Если проснемся - можем отправиться в засаду на кабанов. А  нет  -
так завтра. Я от этой Мизи так устала! Больше,  чем  от  нашей  экскурсии  к
границе.
   - Какое может быть завтра! - вскинулся Павлик. - Кабаны слопают наш  хлеб
и поминай как: звали!
   - Слопают и завтра опять заявятся. Только вот как от  Мизи  отделаться...
А, знаю!
   Блестящая идея так взбудоражила девочку, что она даже с постели вскочила.
Павлик с интересом смотрел на сестру.
   - Ну? Говори же! Что ты знаешь?
   - Знаю, как избавиться от нее. И когда. Во время ужина!
   - Ужина ихнего или нашего?
   Немного успокоившись, Яночка опять забралась в постель и пояснила:
   - Конечно же, во время их ужина. Знаешь, они с матерью ходят на завтраки,
обеды и ужины в столовку у порта.
   - Какую столовку? Не видел я никакой столовой у порта.
   - Так ведь они ходят не в тот порт, что на море, а тот,  что  на  заливе.
Там тоже есть небольшой порт для яхт, сколько разговоров о нем было,  забыл?
Там есть и столовая, и магазин, и кафе  и  еще  что-то.  И  ходят  они  туда
питаться в те часы, которые наша мама считает самыми лучшими для загорания и
гулянья. Так вот, когда они в шесть вечера отправятся туда...
   - ...мы в полседьмого удалимся в  неизвестном  направлении!  -  подхватил
Павлик. - О том, чтобы сидеть дома и ждать возвращения ее  милости,  нас  не
просили, не было об этом разговора, так ведь?
   - И во время их обеда мы с  тобой  тоже  можем  удалиться  в  неизвестном
направлении, - радостно закончила Яночка.

***

   По песчаному склону холма первым  взбирался  Павлик,  стараясь  сохранить
между собой и Мизей дистанцию как можно больше.  Мизя  пыхтя  лезла  следом.
Яночка карабкалась последней. Вот Павлик достиг вершины и вышел  на  дорогу.
Перейдя ее, он по знакомой тропинке углубился в  лес.  И  вдруг,  вскрикнув,
остановился как вкопанный. Мизя испуганно пискнула и,  отшатнувшись,  готова
была, по своему обыкновению, обратиться  в  паническое  бегство.  Яночка  же
бросилась к брату и потрясенная, замерла рядом с ним.
   Им  предстало  ужасное  зрелище.   Гигантский   муравейник,   еще   вчера
возвышавшийся  внушительным  конусом,  теперь  имел  самый  плачевный   вид.
Казалось, кто-то специально разрыл и разрушил его, да и  вокруг  земля  была
истоптана. По жалким развалинам некогда  великолепной  постройки  растерянно
сновали донельзя взволнованные ее обитатели.
   Яночка почувствовала, как что-то сдавило горло.
   - Кто... кто мог такое сделать? - прохрипела она.  -  И  куда  подевалась
голова трески? Даже скелета не осталось.
   Возмущенный до глубины души Павлик лишь пожал плечами.
   - Откуда я знаю? Хулиганье какое-нибудь. Варвары! Свиньи!
   - Изверги! - чуть не плакала Яночка. - Что им сделали бедные  муравьишки?
Мало того, что муравейник разорили, еще и  вокруг  напакостили.  Гляди,  как
землю разрыли, ступить негде!
   - И голову трески забрали. Зачем?  Неужели  съели?  Может,  отравятся?  -
высказал надежду Павлик.
   - Да ты что! - одернула его сестра. - Разве такое можно есть?
   - Ну значит забрали из вредности.
   Несколько осмелевшая Мизя  осторожно  подкралась  сзади  посмотреть,  что
привлекло внимание ее новых знакомых. Те не обращали на Мизю внимания, не до
нее было. Яночка с трудом сдерживала слезы, невыносимая боль сжимала сердце.
Павлик бормотал под носом проклятья  неизвестно  какому  злодею,  учинившему
такое варварство. И оба чувствовали, как в них  растет  ненависть  к  людям,
способным совершить такое.
   Вдруг за их спинами раздался отчаянный визг.  Обернувшись,  они  увидели,
как Мизя в ужасе подпрыгивает, дергая руками  и  ногами  и  крича  не  своим
голосом:
   - Ой-ой-ой! Они меня съедят! Ой-ой-ой! Они на меня налезли! Ой-ой-ой! Они
кусаются! Крик девочки вернул самообладание брату с сестрой.
   - Сделай так, чтобы она немедленно замолчала! - приказал мальчик  Яночке,
обретая былую энергию. - Иначе я  забуду,  что  хотел  сделать.  Здесь  надо
провести расследование! Я этого так не оставлю!
   - Правильно! - подхватила Яночка. - Надо все  осмотреть  как  следует.  И
поискать тресковую голову, может, он ее  не  забрал,  а  только  куда-нибудь
оттащил или просто отфутболил.
   - А это Хабр поищет.  Хабр,  ищи  рыбу!  Гляди,  она  нам  всех  муравьев
затопчет!
   Мизя и в самом деле металась как ненормальная, прыгая по краю разоренного
муравейника. Схватив трусиху за руку, Яночка оттащила ее подальше.
   - А ну немедленно замолчи, иначе накличешь кабанов!  -  сурово  приказала
она. - Мы ведь в лесу, а тут кабанов пруд пруди.
   Мизя на момент окаменела от страха  и  замолчала,  глядя  на  бесстрашную
подругу широко раскрытыми глазами. Но тут заметила на своей ноге муравья  и,
заорав диким голосом,  опять  принялась  трясти  руками  и  дрыгать  ногами,
причитая:
   - Муравьи на меня  налезли!  Ой-ой-ой!  Противные  муравьи!  Совсем  меня
заедят! Уберите их!
   - Хорошо бы поскорее это сделали, - пробурчал Павлик.
   - Нет, я с тобой спячу! - рассердилась Яночка. - Ну чего визжишь? Сама ты
противная. Не съедят тебя муравьи, стряхни их, и дело с концом! И  перестань
орать на весь лес, не то и в самом деле заявятся кабаны, а вот  они  опасны,
могут и на человека броситься.
   Мизя  впала  в  панику.  Сообщение  о  диких  страшных  кабанах,  которые
бросаются на людей, сделало свое дело. Девочка, дрожа всем  телом,  пыталась
стряхнуть  с  себя  несколько  заблудившихся   муравьишек,   и   по-прежнему
причитала, но теперь шепотом. Тихая паника уже не  так  мешала,  можно  было
сосредоточиться на деле.
   - Изучим следы! - командовал Павлик. - Хабр, ищи!
   А Хабр уже давно был готов  действовать.  Он  прекрасно  чувствовал:  его
маленькие хозяева взволнованы  и  нуждаются  в  его  помощи.  И  нетерпеливо
крутился вокруг них, приседая и вскакивая,  и  только  ждал  приказа  начать
действовать. Тресковой головы он не нашел, но на след напал.  Уткнув  нос  в
землю, он обежал вокруг разоренный  муравейник  еще  раз  и  целенаправленно
устремился в лес. Надо было срочно решать, что  делать.  Яночка  подбородком
мотнула в сторону трясущейся Мизи.
   - Не можем же мы ее забирать с собой.
   - А одна она здесь не останется ни за какие коврижки, - возразил Павлик.
   - И до пляжа одна не дойдет. Просто заблудится, с нее станется.  Господи,
вот уж камень на шее!
   - Придется тебе отвести ее, другого выхода нет, - решил мальчик.  -  А  я
бегу за Хабром, посмотрю, что он там найдет,  и  вернусь.  А  ты  что-нибудь
придумай...
   - Ты прав, другого выхода нет. Только сам ничего пока не предпринимай!
   Павлик с Хабром исчезли в лесу, а  Яночка,  тяжело  вздохнув,  подошла  к
плачущей, стонущей и тихонько повизгивающей Мизе.  Внимательно  осмотрев  ее
ноги, Яночка стряхнула пару муравьишек. Сделала  это,  разумеется,  не  ради
противной плаксы, а ради муравьев, которые  потом  могут  не  найти  родного
дома. Пусть и разоренный, а все равно дом...
   Рыдавшая всю дорогу Мизя бросилась на пляже к мамочке и принялась  громко
жаловаться на кошмар, который пришлось ей пережить.
   - Ой-ой-ой! - вскрикнула мамочка, а Яночка нервно вздрогнула. - Ой-ой-ой!
Мизюня, бедная моя девочка! Покусали тебя гадкие звери! Ой-ой-ой, да что  же
это за дорога такая страшная, можно ведь идти на пляж по  нормальной  аллее.
Проще пани, - обратилась она с упреком к пани  Хабровичовой,  -  зачем  пани
позволяет своим детям ходить  по  опасным  лесным  дорогам,  кишащим  дикими
зверями?! Заели мою девочку!
   Не зная, что и думать, пани Кристина сконфузилась и  молчала.  Ничего  не
понимая, смотрела она на Мизю и ее мать, затем перевела глаза на собственную
дочку. Яночка благопристойно сидела на песочке с самым невинным видом, а  ее
большие голубые глаза были устремлены в морскую даль.
   - Какие дикие звери  напали  на  вас  в  лесу?  -  сурово  спросила  пани
Кристина. - Кто заел Мизю?
   Яночка дала исчерпывающий и чистосердечный ответ.
   - Муравьи, несколько штук заползли нам на ноги.
   Пани Кристина не нашлась что сказать. Ее муж приподнялся на локте, глянул
на Мизину маму, а потом, как и его дочь, уставился в голубую даль.
   - Муравьи! - в ужасе вскричала Мизина мама. - Целый муравейник!  Миллионы
муравьев! И еще кабаны! Дикие! Кого там только  не  было!  Лес  полон  диких
зверей!
   - Джунгли, - пробурчал негромко пан Роман.
   А Мизина мама продолжала кричать на весь пляж:
   - Как можно позволять детям ходить по дикому лесу?  Подвергать  опасности
своих детей? Дети должны ходить только там, где много людей! Одни,  в  лесу,
подумать страшно!
   Пани Кристина сделала слабую попытку отбиться:
   - Мои дети закаленные, - сказала мама, чувствуя, что говорит не  то,  ибо
голова ее шла кругом от непрестанных, визгливых упреков Мизиной мамы.
   А та не унималась, продолжая упрекать  Хабровичей  за  плохое  воспитание
детей и одновременно пытаясь успокоить свою  травмированную  дикими  зверями
дочь. Та не желала успокаиваться, плаксиво повторяя:
   - Они ели меня, ели!
   Пани Кристина вдруг сообразила, что на пляже в  данный  момент  находится
лишь один ее ребенок. Не хватало второго, а также собаки.
   - Где Павлик ? - тревожно спросила она дочь.
   - Они с Хабром в  лесу,  -  успокоила  ее  дочь.  -  Скоро  вернутся.  Не
беспокойся, Хабр предупредит его о кабанах.
   -  Ага!  -  торжествующе  вскричала  Мизина  мама.   -   Значит,   кабаны
действительно водятся в этом страшном лесу!
   Пан Хабрович, не выдержав, опять пробормотал в пространство:
   - А также львы, тигры и леопарды. Яночка, пошли купаться!
   - Папа, а муравьишки едят  мясо?  -  поинтересовалась  Яночка,  плескаясь
рядом с отцом на мелководье.
   - Едят, конечно. Послушай, что там случилось с этой Мизей?
   - Да ничего особенного. На нее заползли несколько муравьишек. Ну,  может,
штук пять, и она подняла крик на  весь  лес.  Папа,  а  если  на  муравейник
положить рыбью голову, то  муравьи  съедят  мясо  и  останутся  одни  кости,
правда?
   - Правда. Охотники часто так поступают, остается один скелет. А на нее  и
в самом деле заползли муравьи?
   - Ну не кабаны же! - вспыхнула  Яночка.  -  Всего  несколько  муравьишек.
Знаешь, папочка, я с ней больше не выдержу!
   - Никто не выдержит! - согласился с дочкой пан Роман. - Но знаешь, детка,
иногда надо заставить себя, бывают в жизни такие  моменты..  Вы  с  Павликом
можете хорошо повлиять на эту девочку.
   - Ох, очень надеюсь - не можем! - горячо возразила  Яночка.  -  Наоборот,
мне кажется, от нас с Павликом ей только хуже делается. А уж нам и  вовсе...
Боюсь, на нашей нервной системе отрицательно  скажутся  ее  вечные  слезы  и
крики. Всего на  свете  боится!  Вон,  опять  принялась  за  свое.  Давай-ка
отплывем подальше...
   Павлика пришлось ждать больше часа. Он явился запыхавшийся и основательно
исцарапанный. А поговорить с братом у Яночки не  было  никакой  возможности,
ибо Мизя вцепилась в них, как репей в собачий хвост. Пришлось  разрешить  ей
участвовать в постройке замка из мокрого песка, а короткую передышку брат  с
сестрой получили благодаря одной-единственной  маленькой  медузе,  при  виде
которой Мизя с пронзительным писком бросилась под крылышко мамочки.
   - Какое счастье, что они ходят на обед!  -  облегченно  вздохнул  Павлик,
когда обе визгливые особы удалились с  пляжа.  -  Я  уж  думал,  никогда  не
наступит час дня! Ну вот, слушай. Это сделал не человек.
   Потрясенная Яночка обрушила мост через ров в замке.
   - Не человек, говоришь?  Тогда  кто  же?  И  откуда  ты  знаешь,  что  не
человек?
   - Потому что никакому человеку ни в  жизнь  не  пройти  той  дорогой,  по
которой повел меня Хабр, и не пролезть туда, куда  он  меня  завел!  Видишь,
весь исцарапался. Я было подумал - Хабр пошел по  следу  зверя,  а  человека
оставил на потом, три раза возвращался к муравейнику и просил его чуть ли не
на коленях оставить в покое зверя и идти по следам людей, а  он  гнет  свое.
Хотя сказал - по муравейнику и что-то другое тоже шлялось, но оно  не  имеет
значения. И тоже в лес ушло. А главное,  уперся  -  муравейник  разорили  не
люди. Нет, точно, это не мог быть человек.
   Яночка очень внимательно выслушала это потрясающее сообщение.
   - Так что же это было? Звери?
   - Звери. И я даже знаю какие. Кабаны!
   - Это Хабр тебе сказал?
   - Не только. Они сами и сказали. Когда мы  подошли  поближе,  сбежали  со
страшным топотом. И при этом всполошенно визжали, как настоящие свиньи.
   - И ты их видел? - завистливо спросила сестра.
   - Нет, не видел, - честно признался Павлик и пояснил:
   - Я как раз в овраге застрял,  а  они  еще  ниже,  в  болоте,  засели,  и
подобраться к ним не было никакой возможности. А я с разбегу в какую-то  яму
свалился на склоне оврага, там полно ям, с грохотом свалился, вот и  спугнул
их. А  Хабр  вернулся  ко  мне  и  извинялся,  потому  как  преследовать  их
отказывался. Но к ним привел, как по линейке.
   - Папуля, а кто еще кроме людей ест муравьев? - жалобно обратилась Яночка
к отцу. Пан Хабрович вытаращил глаза.
   - Впервые слышу, чтобы люди муравьев ели, - изумленно ответил он.
   - Вот мы и говорим, что люди не едят, - попытался Павлик исправить ошибку
сестры, - А если не люди, то кто?
   Привыкший всегда говорить детям правду, слегка озадаченный  пан  Хабрович
отвечал подумав:
   - Муравьеды. Само название говорит о том...
   - А в этих лесах муравьеды водятся?
   - Нет. Думаю, что нет...
   - А кто тогда? Мы хотим знать, кто может есть муравьев вот в этих лесах.
   - Некоторые птицы. Но в небольших количествах. Ну и, разумеется,  кабаны.
Едят и медведи, но медведей здесь нет. А кабаны есть.
   - Кабаны?! Ты уверен? Как же они могут их есть?
   Пан Хабрович уже успел прийти в себя от неожиданного  вопроса  и  отвечал
исчерпывающе и спокойно. О муравьях и кабанах он знал все.
   - Кабаны любят муравьев, но, как правило,  разоряют  муравейники  лишь  в
голодное время, например зимой. Летом вряд ли, летом у них  и  без  муравьев
пищи достаточно. Летом они могут разорить муравейник и добраться до муравьев
лишь  в  том  случае,  если  их  там  что-то  привлечет.  Тут  нужна  особая
приманка...
   - А что их может привлечь? - напряженно по-интересовалась девочка.
   - Какая-нибудь еда. Чаще всего падаль, ну там дохлая мышь  или  еще  что.
Или если кто-нибудь бросит возле муравейника хлеб. Хлеб кабаны очень  любят,
а нюх у них отличный,  издалека  почуют  лакомство.  И  тогда  заодно  уж  и
муравейник  разорят,  докопаются  до  муравьиных  личинок,   знаете,   такие
беленькие крохотные яички. И пожрут их. А сколько раз бывало - положат  люди
на муравейник оленью голову, чтобы муравьи очистили ее, а тут  и  заявлялись
кабаны.
   - А... - заикаясь спросил Павлик, - а рыбья голова может их привлечь?
   - Еще как! Особенно, если несвежая. На другом конце леса почуют. Рыба для
них первое лакомство! Яночка с Павликом подавленно молчали. Чувствовали  они
себя ужасно. Вот и узнали, какой злодей разорил их муравейник.  Яночка  чуть
не плакала.
   - Ну ладно, - после долгого молчания заговорил  Павлик.  -  Но  ведь  без
муравьев кабаны с голоду  не  помрут?  Что  такое  муравей  для  кабана!  Не
обязательно кабанам муравьев жрать.
   - Конечно, не обязательно, - подтвердил отец.
   Яночка немного оживилась.
   - А что нужно сделать для того, чтобы кабаны не разоряли муравейники и не
жрали муравьишек? Наверняка есть какой-то способ уберечься от них...
   - Есть, конечн