ах драгоценностей, ведь покойников часто  хоронят  с
золотыми кольцами на пальцах и прочими драгоценностями. Вот они  раскапывают
и забирают себе все эти золотые перстни, крестики и прочее...
   Поглядывая то на брата, то на разрытую могилу, Яночка  не  согласилась  с
версией Павлика,
   - Нет, - сказала она, - думаю, здесь не то.
   - Почему ты так думаешь?
   -  Потому  что  в  драгоценностях  хоронили  всяких  богатых  и   знатных
покойников, а в этих могилах лежат люди бедные.
   - А ты откуда знаешь?
   - Из географии. Здесь не было никаких богачей, испокон веку одни рыбацкие
деревушки. Местное население занималось рыбной ловлей, сбором ягод и янтаря,
но сами они от этого не богатели. Богател крупный город Гданьск, торговый  и
промышленный центр, но он далеко отсюда, вон там, на западе...
   Спохватившись, Яночка заставила себя остановиться, хотя ей очень хотелось
побольше рассказать о природных  богатствах  этого  края  и  его  экономике.
Сейчас не время для лекций, да и пятерки по  географии  никто  не  поставит.
Сейчас они должны разгадать неожиданно возникшую загадку. Павлик  почесал  в
затылке.
   - Ну, если рыбаки  и  прочая  беднота...  В  их  могилах  вряд  ли  можно
обнаружить золотые перстни и прочие сокровища. А тогда  чего  же  он  в  них
ищет?
   - Вот я и не знаю.
   - А я знаю! - порывисто  воскликнул  Павлик,  осененный  новой  идеей.  -
Что-то, оставшееся с войны.
   - Что могло остаться с войны?
   - Так ведь я же тебе говорил -  здесь  немцы  держали  оборону,  в  окопы
зарылись. Вот тут они сидели, и деться им было некуда: и с той стороны  вода
и с той, а вон оттуда напирали советские войска. А у немцев обязательно  был
штаб, так не бывает, чтобы штаба не  было.  В  штабах  обычно  полно  всяких
документов. А эти документы, скажу я тебе - жутко важная  вещь.  Ни  в  коем
случае не должны попасть в руки противника! Вот они и  спрятали  их,  причем
прятали так, чтобы потом можно было отыскать, а  вдруг  предоставится  такая
возможность? А этот тип теперь разыскивает  немецкие  документы,  думает,  а
может, в какой могиле спрятали...
   - А почему он решил, что обязательно в могиле?
   - Откуда мне знать, почему он так решил, но  ведь  что-то  же  думать  он
должен? Подумал и решил - стану искать в могилах.
   - А почему не в окопах?
   - Ну что пристала? Откуда мне знать?
   - А штаб тоже сидел в окопах?
   - Наверное, не на дереве же!
   - Им сподручнее было и закопать в .окопах...
   -  Знаешь,  сколько  здесь  окопов?  Целые  сотни  километров!  Всех   не
перекопаешь. А тот, что  ищет,  тоже,  должно  быть,  подумал  как  следует.
Наткнулся на кладбище и решил... Я, например, стал бы  искать  на  кладбище,
факт!
   - Уж  могил-то  во  всяком  случае  меньше,  чем  окопов,  -  согласилась
рассудительная Яночка. - Не исключено - он решил начать с могил, а когда все
их обыщет,  за  окопы  примется.  Погоди,  Хабр  что-то  говорит.  Над  этой
проблемой мы дома подумаем, а сейчас давай Хабра послушаем.
   Хабр меж тем пришел к выводу, что место, к которому он привел  по  следам
злоумышленника своих маленьких хозяев, уже  ими  осмотрено,  так  что  можно
двигаться дальше. Хабр показал еще не все,  что  собирался.  Собака  встала,
обежала вокруг свежераскопанной могилы и, опустив нос к  земле,  направилась
по какому-то следу. Обернулась, увидела - дети стоят  где  стояли.  Пришлось
вернуться, покрутиться вокруг них, отбежать, опять оглянуться и  нетерпеливо
переминаться на месте, пока они наконец, не соизволили  двинуться  вслед  за
своим четвероногим проводником.
   - Эх, жизнь собачья! - ворчал Павлик, поспешая вслед за Хабром. -  Темно,
хоть глаз выколи, мокро, холодно и наверняка поздно, дома влетит...
   - А что делать? - вторила ему сестра. - Не оставлять же  до  утра,  дождь
все следы размоет.
   Когда наконец вслед за Хабром дети  вышли  прямехонько  к  знакомой  базе
отдыха, они уже ног под собой не чуяли. Хабр не  знал  жалости.  Он  вел  их
напрямик, уверенно идя по следу. И собаке не было  необходимости  все  время
принюхиваться к следам, она наверняка  сокращала  путь,  безошибочно  выводя
потом опять на след прошедшего здесь  человека.  Натренированный  на  поиски
дичи, необыкновенно способный пес за время пребывания с Яночкой  и  Павликом
не только  не  утратил  приобретенные  ранее  охотничьи  навыки,  но  и  еще
чрезвычайно их развил под умелым руководством детей, интуитивно,  понимавших
своего друга. К тому же у него не было недостатка в постоянных  тренировках,
дети то и дело просили  пса  выследить  интересующие  их  объекты,  так  что
врожденные охотничьи таланты пса обогатились благоприобретенным опытом.
   Насквозь промокший, взопревший, измученный и грязный Павлик, увидев перед
собой знакомый кемпинг, погасил фонарик. В поселке горел уличный  фонарь,  к
тому же окна некоторых домиков были освещены, так что света было достаточно.
После лесной темноты - даже более, чем достаточно.
   Ни секунды не сомневаясь, Хабр устремился в проход между домиками, привел
к одному из них, на всякий случай  основательно  обнюхал  землю  у  входа  и
сделал стойку на дичь. Оглянувшись на детей и убедившись, что они ее видели,
сел, сияя от гордости. И даже языка не высунул, совсем не устал!
   Остановившись в тени соседнего домика, дети шепотом совещались.
   - Из этого следует - их было двое, - тяжело дыша говорил мальчик. -  Один
с лопатой к машине пошел, а второй сюда притащился и теперь сидит вот в этом
доме. Если я правильно понял Хабра...
   - Ты правильно понял, - похвалила брата  Яночка,  пытаясь  вытряхнуть  из
волос набившиеся в них листья, хвойные  иголки  и  прочий  лесной  мусор.  -
Наверняка злодеев было двое, один бы не успел и туда, и  сюда  смотаться.  А
водитель машины с места не двинулся.
   - Смотри, в доме горит свет, - перебил сестру Павлик. - Заглянем?
   И  осторожно  подкравшись  к  окну,  Павлик,  приподнявшись  на  цыпочки,
заглянул внутрь. Поскольку занавеска на окне  была  задернута  неплотно,  он
смог заглянуть в освещенную  комнату  и,  очень  взволнованный,  вернулся  к
нетерпеливо поджидавшей его Яночке.
   - А ну-ка угадай, кого я там  увидел?  -  спросил  он  каким-то  зловещим
тоном.
   Думать Яночка умела. Взглянула на довольного собой пса, на взволнованного
брата, на домик, опять на собаку... И холодно произнесла:
   - Рыжего Попрыгуна.
   Павлик все-таки удержался и не присвистнул. Решительно, его сестра  очень
неглупая девчонка, только вот не надо хвалить, а то возомнит о себе.
   - Точно, Попрыгун! - как можно  равнодушнее  подтвердил  мальчик.  -  Как
штык! Сидит за столом и читает, мерзавец.
   - Что читает? - поинтересовалась сестра.
   - Откуда мне знать? Я не интересовался.
   - Да ты что! А ну-ка возвращайся и  посмотри  хорошенько!  Вдруг  это  те
самые могильные документы?
   Сестра еще и  договорить  не  успела,  а  Павлик  опять  приник  к  окну.
Вернувшись, доложил:
   - Исключено.  Обычная  книжка.  И  даже  совсем  не  старая.  Сам  видел,
новехонькая! Такая в могиле не могла сохраниться. А как ты  догадалась,  что
там Попрыгун?
   - По поведению Хабра. Он его еще на пляже обнюхал и теперь сразу сказал -
он. Наверняка его следы обнаружил на  кладбище  еще  тогда,  когда  мы  туда
первый раз вышли, а потом на пляже на него показывал, помнишь? Иначе с  чего
бы заинтересовался  этим  подозрительным  Попрыгуном?  Дети  позволили  себе
немного отдохнуть после форсированного марша в темноте. Яночка радовалась  -
немного приоткрылась завеса над тайной, кое-что  удалось  узнать.  Благодаря
Хабру разоблачили Попрыгуна.  Притворялся  беззаботным  отдыхающим,  приехал
позагорать и покупаться, увлекался малиновыми толстушками, ха-ха! А на самом
деле приехал  для  того,  чтобы  раскапывать  старые  могилы  в  компании  с
подозрительным  сообщником.  С  двумя  подозрительными   сообщниками!   Один
водитель машины с двойными номерами чего стоит!  Наверняка  здесь  действует
шайка преступников.
   - Пора возвращаться, - заметил Павлик.
   - Пора, - подтвердила  Яночка.  -  А  завтра,  при  свете,  все  еще  раз
осмотрим. Только я бы возвращалась по дороге.
   -  Ясное  дело,  у  меня  все  эти  ямины  и  колдобины  вот  где  сидят!
Насмотрелись мы на кабанов, нечего сказать...
   Яночка лишь тяжело вздохнула в  ответ.  Свистнув  Хабра,  дети  поспешили
домой.
   А дома родители уже давно места себе не находили, хотя тревога  за  детей
проявлялась  по-разному.  Пани  Кристина  металась  по  комнате  причитая  и
хватаясь за голову, пан Роман изо всех сил изображал каменное спокойствие.
   - Да не заблудятся они, - пытался он успокоить жену. - С ними же Хабр.  И
даже если бы, не дай Бог, с ними что случилось, можешь быть уверена - пес бы
прибежал и сообщил нам. А раз его нет, значит, все в порядке.
   - Какое в порядке, какое в порядке! - нервно вскрикивала мама. - Ночь  на
дворе, дождь идет! А детей нет! Заблудились! Простудятся! Не ужинали!
   - Вот вернутся и поужинают, ну что ты беспокоишься? Не умрут с голоду.  И
на всякий случай дашь им по таблетке аспирина, только и всего.
   - Боже мой, Боже мой! - ломала руки пани Кристина. - Иногда мне кажется -
лучше   бы   они   у   нас   не   были   такими   самостоятельными,    Когда
предводительствуемые веселым и довольным Хабром дети  галопом  примчались  к
дому, мама ждала их у калитки. К этому времени дождь унялся, небо очистилось
от туч. Поскольку на улицах поселка ярко горели фонари, да и окна  в  домике
светились, мама получила возможность хорошенько разглядеть своих ненаглядных
деток и невольно испустила крик ужаса. Все, с чем им пришлось соприкоснуться
этим вечером - земля, листья и хвоя, болотная жижа и комары - наложило  свой
отпечаток на их облик.
   - Езус-Мария! Дети! Что с вами? Где вы были?
   Брат и сестра  сконфуженно  молчали.  Целиком  поглощенные  сенсационными
открытиями этого вечера, они не успели сговориться о том, как объяснят  дома
свое долгое отсутствие, просто забыли об этом. Не отвечая на вопрос,  Павлик
дипломатично заметил:
   - Есть хочется по-страшному! Знала бы ты, как мы проголодались...
   - Сейчас поужинаете! И аспирин примите! А первым делом - под горячий душ!
- командовала мама. - Такая холодина, а вы легко одеты!
   - Какая холодина? - удивилась Яночка. - Наоборот, жарища...
   И поскольку мама от  такого  неожиданного  ответа  просто  рот  раскрыла,
девочка быстро пояснила:
   - Пробежалась бы сама по лесу за Хабром еще и не так  бы  взопрела.  Вот,
потрогай, какая я вся горячая!
   - А кто заставлял вас в темноте по лесу бегать? - пришла в себя  мама.  -
До  поздней  ночи!  Мы  тут  с  ума  сходим,   а   они   по   лесу   бегают!
Пол-одиннадцатого! Немедленно отвечайте, где были и что все это значит?
   Яночка поняла - мама так легко не успокоится и на  уловки  не  поддастся.
Надо как-то объяснить свое опоздание на ужин, ничего  не  поделаешь.  Просто
соврать нельзя, дети с малолетства привыкли говорить  родителям  правду,  их
отношения всегда строились на доверии,  это  и  позволяло  брату  с  сестрой
пользоваться относительной свободой. Но и правду сказать пока  тоже  нельзя,
тем более, что тайна еще не  раскрыта,  а  им  могут  запретить  на  будущее
заниматься расследованием. Значит, надо как-то недипломатичнее и не соврать,
и в то же время не проговориться. Решение пришло мгновенно.
   - А мы в засаде сидели, - смущенно проговорила девочка. - Очень  хотелось
кабанов увидеть...
   - Ночью? В засаде на кабанов? - пришла в ужас мама.
   - А когда же еще? - поспешил на помощь сестре Павлик. - Они же только  по
ночам и выходят на кормежку.
   Отец с матерью отреагировали одновременно. Пани Кристина:
   - Могли бы дождаться более подходящей погоды.
   Пан Роман:
   - И как? Видели их?
   Яночка  ответила  сразу  обоим,  причем  в  ее  голосе  прозвучала  явная
претензия:
   - Нет, они не появились. А что касается погоды, так у нас выбора не было,
навязали  вы  нам  эту  Мизю,  вот   и   пришлось   воспользоваться   первым
подвернувшимся случаем, когда удалось отделаться от нее.  Знаете,  эта  Мизя
такая...
   На этот раз сменила тему пани Кристина:
   - Могли бы со своей засадой управиться пораньше! И вообще я  не  понимаю,
какой смысл подстерегать кабанов ночью. По ночам ведь ничего не увидишь...
   - Днем тоже их не увидишь! - с полным ртом возразил  Павлик,  ибо  они  с
Яночкой уже набросились на еду. - Уж и не знаю, где они скрываются...
   Папа со знанием дела напомнил:
   - В чащах и болотах, в труднодоступных местах. И приближаться к ним  надо
бесшумно, не то легко спугнуть.
   Продолжая уминать ужин за обе щеки, Павлик кивнул с видом  заговорщика  и
пробурчал:
   - Это я знаю. Болота и в самом деле труднодоступны.
   А отец поучающе заметил:
   - В любом случае сидеть по ночам в засаде не имеет  смысла.  На  кормежку
кабаны обычно выходят сразу же после захода солнца.  А  уж  если  ночью,  то
только  лунной...  О,   глядите,   луна   из-за   туч   показалась,   завтра
распогодится...
   Тут пани Кристина сочла нужным перебить некстати разговорившегося мужа:
   - Вот аспирин, обязательно примите на ночь. И витамин С.
   И задумавшись, неожиданно закончила:
   - Откровенно говоря, мне бы тоже хотелось увидеть кабанов на воле.

***

   В глубоком молчании Павлик с Яночкой сидели  на  мху  у  перехода  сквозь
дюны, мрачно уставившись на пограничную сетку со строгой надписью. Одинаково
упершись локтями в коленки и подбородками в ладони, они не  сводили  глаз  с
того, что так долго искали по  всему  лесу  -  молодого,  отдельно  стоящего
кустика шиповника. Рос себе беззаботно этот молодой побег дикой  розы  прямо
из за за пограничной сеткой, рос на свободе и радовался. Ну прямо  идеальный
для пересадки! Ничто не мешало его  осторожненько  выкопать  и  перенести  к
разоренному муравейнику. Увы, он рос по  ту  сторону  сетки,  а  значит,  за
границей.
   - Надо же, всего каких-то два метра, большое дело, - ворчал Павлик. - Под
сеткой пролезть - раз плюнуть, пригнуться немного и дело  с  концом.  Яночка
вздохнула.
   - А мы с чистой совестью можем поклясться, что по  нашу  сторону  нет  ни
одного такого подходящего кустика. И чтобы маленький был, и один побег, а не
разросшийся куст. Можем считать - это перст судьбы и указание свыше.
   Павлик не мог успокоиться.
   - А все из-за какой-то дурацкой рыбьей головы, к тому же  жутко  вонючей!
Слушай, всего каких-то пять минут...
   - Переход границы строго запрещен, - напомнила Яночка, но в голосе ее  не
чувствовалось твердости.
   - Сама же сказала - перст судьбы.
   -  Ничего  не  поделаешь,  -  решилась  сестра.  -  Придется   пойти   на
преступление. Только бы никто не увидел! А то... не знаю, что нам грозит?
   - Тюрьма, - безжалостно ответил Павлик. - За нелегальный переход  границы
грозит тюремное заключение  сроком...  Не  знаю  точно  на  какой  срок,  но
посидеть придется.
   Услышав такое, Яночка задумалась. Потом нерешительно произнесла:
   - Может, за такое короткое пересечение... ты сказал, пяти  минут  хватит?
Мы   же   сразу   вернемся,   и   добровольно.   Может,   тогда   отделаемся
исправительным... как его? Трудовым  заведением  для  несовершеннолетних.  А
оставить муравьев на погибель мы просто не имеем права!
   Дискуссия явно была беспредметной, ибо оба уже приняли  решение.  И  хотя
таблицы с одноглавым  орлом  совершенно  недвусмысленно  грозили  санкциями,
судьба беспомощных муравьишек призывала к действиям. Откровенно говоря,  уже
полчаса назад дети отправили Хабра за лопаткой к родителям. Теперь же сидели
у границы и, не сводя глаз  с  желанного  растения,  обсуждали,  собственно,
давно уже решенную проблему.
   К  сожалению,  ни  Яночка,  ни  Павлик  не  обладали   способностями   их
необыкновенного четвероногого друга, вот и не  догадывались  о  том,  что  в
нескольких шагах от них, у самого перехода через дюны, притаился  за  густым
кустом  боярышника  какой-то  человек.  Он  стоял  неподвижно,  не   спуская
недоброго взгляда  с  тоже  неподвижных  светловолосых  детей,  уставившихся
куда-то за пограничную сетку...
   Далеко на пляже супруги Хабровичи вскочили со своих подстилок в грайдоле,
когда туда прыгнул  к  ним  с  разбегу  запыхавшийся  пес.  Обежал  грайдол,
потыкался носом во все концы, разыскал лопатку Павлика и ухватил  зубами  ее
ручку. И принялся разыскивать Яночкину лопатку. Разыскал  и  хотел  ее  тоже
ухватить за ручку, но выронил при этом Павликову. Схватил в  зубы  Яночкину,
попытался и Павликову ухватить, но теперь Яночкина свалилась на песок.
   Пан Роман внимательно наблюдал за безуспешными попытками пса взять в зубы
сразу две лопатки. Пани Кристина тревожно допытывалась:
   - Что могло случиться?
   - Да ничего не случилось, - успокоил ее  муж,  -  Нашим  детям  пришло  в
голову где-то вести раскопки, и  они  прислали  собаку  за  орудиями  труда.
Давай-ка поможем псу...
   Взяв обе лопатки, пан Роман связал их бечевкой. Хабр ждал нетерпеливо, не
сводя глаз с его рук.  Как  только  хозяин  закончил,  пес  схватил  в  зубы
упаковку, выскочил из грайдола и по пляжу, вдоль моря устремился куда-то  на
восток, с такой скоростью, что из-под  лап  летели  мокрый  песок  и  брызги
морской воды.
   - Интересно, как он понял, что им именно лопаты  требуются?  -  изумленно
спросила пани Кристина. -  Как  такое  можно  объяснить  собаке?  Пан  Роман
осмотрелся.
   - Очень просто. Они предусмотрительно не оставили  здесь  больше  никаких
своих вещей. Так что из принадлежащих им предметов  здесь  оказались  только
эти лопатки.
   Собаку Яночка с  Павликом  заметили  издалека,  когда  она  выскочила  на
верхушку дюны. И разглядели, что в зубах что-то несет.
   - Вот он! - вскричала Яночка, вскочив с места.
   Человек,  притаившийся  за  кустом,  вздрогнул  и  тоже  глянул   в   том
"направлении.  Увидев  вытянувшийся  в  стремительном  беге  силуэт  собаки,
который тут же исчез за очередной дюной,  он  не  стал  медлить.  Попятился,
затем осторожно развернулся и поспешил скрыться в лесу, а уж  там  припустил
бегом. Занятые Хабром Яночка с Павликом ничего  не  заметили.  Проскользнуть
под сеткой, подкопать в четыре руки кустик,  вытащить  из  земли  ком  земли
вместе с корнями и вернуться с ним на родину - все это и в самом деле заняло
не более пяти минут. По ту сторону границы  зияла  теперь  довольно  большая
яма.  Оставленный  на  шухере  Хабр  добросовестно  курсировал  вдоль  сетки
туда-сюда. Переправившись обратно, дети поспешили на всякий случай  укрыться
в лесу, и только там, вспотевший от волнения  Павлик  осторожно  положил  на
землю ком с корнями и качающимся на нем одиноким зеленым побегом шиповника.
   - Обошлось! - облегченно выдохнул он. - Никто не видел. Только вот как мы
его донесем? Никакой корзинки не  захватили,  земля  осыпется,  корни  могут
обломиться.
   Яночка не слушала брата, так как внимание ее было занято Хабром. Снятый с
поста, он явно пытался о чем-то ей сообщить.
   - Погоди, Хабр хочет что-то сказать.  Наверняка,  обнаружил  опять  нечто
важное. Смотри, собирается нам это показать...
   Собака подвела их к кусту, что рос на горе в нескольких метрах от прохода
в дюнах. Основательно обнюхав землю под кустом, Хабр, оглянувшись на хозяев,
по чьим-то следам устремился в лес. Яночка резким окриком остановила собаку.
   - Видишь, - сказала она брату, - тут кто-то был. Хабр сказал - это  важно
для нас. Так что давай сначала внимательно осмотрим  это  место.  Павлик  на
четвереньках принялся изучать землю под кустом.
   - Человек был, - пришел он  к  выводу.  -  Смотри,  следы  ботинок.  Вот,
видишь? Стоял тут и топтался.
   - За нами следил! - пришла в ужас Яночка. - Недавно топтался. Эх, Хабра с
нами не было! Надо узнать, кто это.
   - Надо, а как? Стой, Хабр! Не торопись. Слушай, не можем мы бросить здесь
выкопанный куст, еще кто украдет. А нести с таким  ко