бы уж поехать! Там, на месте, и разберемся.
   - Долго еще! - вздохнул брат. - Два месяца и десять дней.

***

   С ангельским терпением переждал Хабр все паспортно-таможенные процедуры в
аэропорту, спокойно сидя на полу рядом с новой плетенной из прутьев клеткой,
которую, вероятно, воспринял как свой личный багаж. Только один раз  покинул
он свой пост, да и то по делу. Внимание  пса  привлек  один  из  пассажиров,
стоящий  у  стойки  оформления  багажа   на   самолет,   отправляющийся   во
Франк-фурт-на-Майне.  Подкравшись  к  этому  человеку,  пес  внимательнейшим
образом обнюхал его, после чего сделал  стойку  на  него,  как  на  дичь,  и
оглянулся на Яночку, видит ли.
   Яночка отозвала собаку и сказала брату:
   - Голову даю на отсечение, этот тип что-то незаконное провозит.
   - Ясное дело! - не сомневался Павлик. - Наверняка наложил в  штаны,  хотя
по нему и не видно. Скажем таможенникам?
   - Не до того  нам,  -  ответила  сестра.  -  Мама  зовет,  ее  багаж  уже
просмотрели.
   Брат с сестрой и не заметили, что стоящий неподалеку  служащий  аэродрома
слышал их  разговор.  Внимательно  поглядев  сначала  на  собаку,  потом  на
подозрительного пассажира, он подошел к одному из таможенников, производящих
досмотр ручной клади, и что-то шепнул ему. Подозрительного пассажира  отвели
в специальную комнату для личного досмотра.
   Что же касается Яночкиных соображений относительно пса и его  клетки,  то
они полностью подтвердились. По трапу самолета Хабр поднялся самостоятельно,
солидно и с достоинством, а за ним надутый и  оскорбленный  в  своих  лучших
чувствах Павлик втащил пустую плетеную клетку.
   Самолет не был переполнен, ибо по  причине  сверхнормативного  количества
пассажиров авиакомпании Л‚Т выделила вместо одного самолета два, так  что  в
салоне места было много, большинство кресел пустовало.  Еще  до  взлета  пес
тщательнейшим образом обнюхал салон самолета. Ознакомившись с новым для него
помещением, он спокойно улегся под пустым креслом рядом с пани  Кристиной  и
заснул.
   Погода была чудесная. На безоблачном небе ярко светило солнце,  и  где-то
далеко внизу медленно двигалась земля, на которой все можно  было  прекрасно
рассмотреть. Через полтора часа вместо земли под  крылом  самолета  блеснула
голубая гладь Средиземного моря, а еще через два часа опять показалась суша.
   Втиснувшись каким-то чудом в одно кресло, Яночка с Павликом не отрывались
от иллюминатора. Прекрасный знаток  географии,  девочка  без  умолку  сыпала
названиями всех стран, горных цепей и даже городов,  над  которыми  пролетал
самолет. Павлик очень жалел, что они  летят  так  высоко,  все-таки  не  все
удавалось рассмотреть, как бы хотелось. Пани Кристина очень радовалась тому,
что они взяли с собой в путешествие мудрого и  всезнающего  Хабра.  Вон  как
спокойно спит, значит, им никакая опасность не грозит, можно не тревожиться.
   Наконец самолет вроде бы сбросил скорость и стал постепенно снижаться,  а
над дверью появилась надпись о ремнях и курении. Хабр проснулся.  С  большой
неохотой оторвался Павлик от окна и занял свое кресло.
   - Вижу землю! - крикнул он, изо всех сил вытягивая шею, чтобы выглянуть в
окошечко. - Ой, как уже близко! А я толком ничего и не увижу!
   - Буду тебе обо всем докладывать, - вызвалась сестра. -  Вот,  уже  видно
аэродром, бетонные полосы, на которые  надо  приземляться.  А  мы  почему-то
летим поперек!
   - А ветер откуда дует? - спрашивал брат. - А чулок видишь?
   Поскольку девочка не  хуже  брата  разбиралась  в  вопросах  современного
воздухоплавания, она со знанием дела информировала Павлика:
   - Вижу, дует справа.
   - Значит, придется разворачиваться, чтобы зайти на посадку,  -  сообразил
Павлик и пожалел, что он не из племени тех африканских негров, у которых шеи
достигают какой-то неимоверной длины. Есть такие в дебрях Африки, он читал.
   Самолет и в Самом деле так резко накренился  на  правый  борт,  что  пани
Кристина первый раз за все время полета слегка встревожилась. Хабр  вздохнул
и повалился ей на ноги.
   - Неужели нельзя аккуратней? - недовольно сказала пани  Кристина.  -  Что
это пилот выкидывает такие номера?
   - Не волнуйся, мама,  так  надо,  -  успокоил  ее  Павлик.  -  Ну  вот  и
выпрямился, видишь? Теперь самолет летел прямо на запад.
   - Сейчас опять повернет, - предупредила Яночка.
   А Павлик озабоченно произнес:
   -  Места  мало,  очень  неудобно  разворачиваться.  Мама,  сейчас   опять
наклонится очень резко, не бойся.
   Самолет опять сделал разворот вправо. Пани Кристина изо  всех  сил  сжала
рот,  чтобы  не  опозориться  перед  детьми.  А  Яночка  не  отрывалась   от
иллюминатора, сообщая брату обо всех деталях посадки.
   - Вот теперь нацелился на широкую посадочную полосу. О, садимся!
   Вопреки опасениям пани Кристины, которая уже боялась, что самолет  так  и
будет целую вечность кружить над аэродромом, он коснулся колесами посадочной
полосы и, слегка подпрыгивая, покатился по ней, сильно тормозя.
   - Вот это пилот! - в полном восторге проговорил Павлик.
   Яночка молчала. Только сейчас до нее дошло, что она находится в АФРИКЕ, и
от волнения девочка лишилась голоса. Самолет катится по африканской земле, с
неба светит африканское солнце. Желтый не  правильный  треугольник,  который
она столько раз видела на карте, находится у нее под ногами.  И  все  вокруг
необыкновенное, африканское!
   Вот вдали показался  автобус  -  необычный,  какой-то  очень  широкий,  с
огромными стеклянными окнами, несомненно африканский. Интересно, встретит ли
их Африка по выходе из самолета настоящей африканской жарой?  Оказалось,  не
очень африканской, жара была вполне  умеренной,  может,  благодаря  слабому,
приятному ветерку.
   Огромный таможенный зал неожиданно оказался мрачным и темным, лишь где-то
впереди, за стеклянной стеной, победно  сияло  могучее  африканское  солнце.
Туда они пройдут после досмотра  багажа,  там,  в  толпе  ожидающих,  должен
находиться и отец.
   Сначала прошли  паспортный  контроль,  и  тут  же  пани  Кристина  наняла
арабского носильщика. Освобожденный от обязанности стеречь  хозяйский  багаж
Хабр, немного  взволнованный  непривычным  окружением,  тут  же  помчался  к
сияющей вдали стеклянной стене.
   - О, там папа! - крикнул Павлик.
   - Где ты видишь отца? - удивилась Яночка.
   - Я не вижу, но Хабр говорит - он там.
   Хабр вернулся к детям, всем своим видом показывая, что отыскал-таки  пана
Хабровича, и теперь  наконец  вся  семья  Хабровичей  может  воссоединиться.
Бросив мать с чемоданами и носильщиком у таможенного транспортера,  дети  со
всех ног кинулись за собакой, которая и в самом деле привела их к отцу.
   Похудевший и успевший за три  месяца  здорово  загореть  под  африканским
солнцем пан Роман стоял  в  первых  рядах  встречающих  и  весь  извелся  от
ожидания.
   - Носильщика! - таким возгласом приветствовал он своих детей.
   - Мама уже взяла, - успокоил отца Павлик.
   - С тележкой? - не успокаивался отец.
   - С тележкой, с тележкой! Папуля, как ты? Как тебе здесь?
   - Ужасно! - вырвалось у пана Романа, но он тут же спохватился:
   - Ничего, жить можно. Жарковато немного. Пойдите помогите матери.
   В помощи не было необходимости, весь багаж поместился на  тележке,  и  не
успели они оглядеться, как оказались снаружи, под ослепительным  африканским
солнцем.
   - Что ты пристал ко мне с  этим  носильщиком?  -  допытывалась  уставшая,
распаренная пани Кристина у мужа. - В каждом письме только про носильщика  и
писал. Что я, сама  бы  не  сообразила?  Неужто  на  себе  потащу  эту  гору
чемоданов?
   Пан Роман, уже успокоившийся и счастливый от того, что вся семья в сборе,
немного смущенно пояснил:
   - Да нет, я знал, что ты сама догадаешься, но  на  всякий  случай...  Тут
такие странные обычаи, и если таможню проходят без носильщика,  арабы  чинят
всякие препятствия, а с носильщиками пропускают без досмотра.
   - Правда, нас пропустили, -  подхватил  Павлик.  -  А  у  тех  краковских
поляков всю водку забрали. Правда, потом половину вернули, они заявили,  что
это не водка, а приправы к супу. Они и в самом деле не взяли носильщика.
   - Ну вот, видишь...
   Ненадолго оставив семью с багажом, пан Роман подъехал к ним на машине, и,
все благополучно загрузившись, они двинулись в путь.
   - Мы поедем через Алжир? - поинтересовалась Яночка.
   - Нет, - ответил отец. - Мы объедем вокруг него.
   - Как это? - возмутилась девочка. - Быть рядом с  Алжиром  и  не  увидеть
города?!
   - Ни за какие сокровища не поеду через город! - мрачно сказал отец. -  До
вас сели три самолета, и теперь на мутоньере наверняка  пробка.  Уверен,  до
вечера не рассосется, а нам надо до Тиарета доехать еще засветло.
   - Что такое "пробка на мутоньере"? Говори по-польски.
   - Я и говорю. Что такое  "пробка"  на  шоссе,  вы  знаете.  А  мутоньерой
называется шоссе из Алжира до аэропорта, от французского  "le  mouton",  что
значит "баран". Когда-то по этой дороге гнали баранов на продажу,  отсюда  и
название дороги. Теперь это скоростная  магистраль  длиной  в  тридцать  три
километра. А на самом деле почти всегда это тридцать три  километра  пробки,
какой свет не видел! Две недели назад меня занесла сюда нелегкая, и двадцать
метров я тащился пятнадцать минут. Сейчас приступили к строительству  нового
шоссе с двухрядным движением, пока не построят - в Алжир не поеду.
   Яночка только собралась горячо возразить, как их машину обогнала какая-то
другая, явно африканская! На шофере был яркий халат с широкими  рукавами,  а
на голове большой белоснежный тюрбан.  Пассажирками  его  были  две  арабки,
закутанные с головой в белые покрывала.
   Вильнув задом, обогнавшая их машина стала быстро  удаляться,  а  внимание
Яночки привлекли дорожные указатели с большими надписями по-европейски  -  с
одной стороны BLIDA, а с другой LARBA и SOUR ELGHOZLANE. Под этими надписями
виднелась арабская  вязь.  Вдоль  шоссе  росли  гигантские  агавы,  дикие  и
запыленные.  Девочка  опять  вспомнила,  что  находится  она  в  Африке,   и
безграничное счастье заполнило ее душу. Все здесь ново, все необычно. Бог  с
ним, с Алжиром, увидит его когда-нибудь в другой раз, пока надо наслаждаться
тем, что видит вокруг.
   - Да, и в самом деле жарко, - сказала пани Кристина. -  Послушай,  Роман,
можно я сниму платье? Я в купальнике.
   - Храни тебя Бог! - в ужасе  воскликнул  пан  Роман.  -  Не  забывай,  ты
находишься в мусульманской стране! Можешь снять с себя все, что под платьем,
но платье обязательно оставь, иначе нас  могут  забросать  каменьями.  Я  же
предупреждал, одевайся соответственно!
   Пани Кристина рассердилась.
   - А я и оделась соответственно, не придирайся.  Так,  чтобы  легко  можно
было раздеться. Но не предполагала,  что  здесь  такое  пекло,  в  платье  с
рукавами не выдержу, хоть рукава и короткие.
   - Вот и надо было надеть без рукавов, - наставительно заметил муж. -  Без
рукавов у тебя не найдется ничего поблизости?
   - Пляжный халатик, я его специально положила в  чемодан  на  самый  верх.
Чемодан в багажнике.
   - Тогда немного отъедем, и переоденешься,  -  решил  пан  Роман.  -  Пока
потерпи.
   Поворчав, пани Кристина вынуждена была покориться. Какое-то  время  ехали
молча,  дорога  поглощала  все  внимание  водителя.  Но  вот  на  ней  стало
свободней, пан Роман прибавил скорость и сказал:
   - Может быть, имеет смысл проехать через Ущелье обезьян?  Правда,  дорога
немного длиннее, но спокойнее. А потом выезжаем  на  плато,  и  прямиком  до
Тиарета, через Махдию...
   - Да! - одновременно вырвалось у Павлика с Яночкой, хотя  отец  спрашивал
не их, а маму. Та отозвалась:
   - Мне все равно, лишь бы где-нибудь  нашлось  место,  чтобы  переодеться.
Пока я просто не в состоянии  любоваться  красотами  природы.  Там  найдется
такое место?
   - Именно там сколько угодно таких мест. Но... - засомневался вдруг  отец,
- там вы захотите кормить обезьян, а у нас ничего для  них  нет.  А  быть  в
Ущелье обезьян и не покормить их  -  считай,  напрасно  приезжали,  никакого
удовольствия.
   - Так ведь ты сам сказал - захватил для нас фрукты.
   - Это для вас, даром, что ли, я целый час мыл их в растворе  марганцовки?
Не отдавать же их обезьянам. Разве что по дороге купим...
   Яночка с Павликом изо всех сил вцепились в  предложенный  отцом  маршрут.
Ущелье обезьян и Махдия - два пункта, фигурирующие в таинственном  письме...
Бог с ним, с Алжиром, решила Яночка. Бог с ней, с дорогой через горы,  решил
Павлик. Всем можно пожертвовать ради этих двух пунктов. Только через  Ущелье
обезьян и Махдию! Мать  удалось  сагитировать  очень  легко:  раз  в  ущелье
найдется укромное место для переодевания - едем в ущелье!
   Отец перестал сомневаться.
   - В таком случае запасемся в Блиде какими-нибудь фруктами  и  едем  через
ущелье, - решил он.
   Ущелье обезьян  оказалось  гигантским  и  чрезвычайно  живописным.  Шоссе
вилось по склону горы. С одной стороны стеной  возносились  в  голубое  небо
изрезанные разноцветные скалы, с  другой  резко  вниз  обрывалась  бездонная
пропасть, по ту сторону которой опять  возвышались  скалы,  поросшие  редким
лесом и кустарником. Образованная Яночка  называла  дикие  оливы,  фисташки,
можжевельник и даже пробковый дуб. На дне пропасти  лениво  струился  жалкий
ручеек грязно-коричневого цвета.
   На  одном  из  изгибов  этого   колоссального   ущелья   шоссе   внезапно
расширялось, образуя нечто вроде стоянки для  автомашин.  Тут  пан  Роман  и
остановил свой "фиат".
   - Пожалуйста, приехали! -  торжественно  заявил  он  и  первым  вышел  на
воздух. Брат с сестрой молча последовали за ним.
   Ущелье производило потрясающее впечатление. Дети даже представить себе не
могли такой первобытной красоты, дикости, совершенно необыкновенных  красок,
а главное, его гигантских размеров. Ошеломленные увиденным, они молча стояли
и смотрели, смотрели. Так вот оно, таинственное, волшебное, сказочное Ущелье
обезьян!
   Отец предостерег:
   - Не подходите близко к краю пропасти, можно сорваться вниз.
   -  Фантастика!  -  отозвалась  пани  Кристина,  уже  успевшая  в   машине
переодеться. - А где же обезьяны?
   - И в самом деле! - спохватился пан Роман. - Где же они?
   На Хабра не произвели впечатления гигантские размеры ущелья, не ошеломила
его дикая красота. Зато сколько здесь новых, совершенно незнакомых  запахов!
Пес сразу же приступил к обнюхиванию незнакомой  территории,  но  далеко  не
ушел. Подбежав к кустарнику у стоянки, собака вдруг остановилась, недоуменно
понюхала  землю  и  воздух,  вопросительно  оглянулась  на   хозяев,   будто
спрашивая,  куда  это  они  ее  завезли,  и  внезапно  сделала  классическую
охотничью стойку - вытянулась в струнку, морду  и  вытянутую  переднюю  лапу
направив  в  сторону  зарослей.  Потом  Хабр  покрутился  на  месте  и  сел,
совершенно сбитый с толку.
   - Есть обезьяны! - обрадовался Павлик.
   - Езус-Мария, будет конфликт! - испугалась пани Кристина.
   - Не будет никакого конфликта, - успокоила маму Яночка.
   Девочка  уже  стряхнула  с  себя   наваждение,   вызванное   воздействием
сказочного пейзажа, и бросилась к своему любимцу.
   - Сейчас я ему все объясню.
   Присев на корточки рядом с Хабром,  девочка  прижала  к  себе  его  умную
голову и принялась втолковывать собаке:
   - Хабрик, это обезьяны. Просто обезьяны. Хорошие, спокойные обезьянки. Их
нельзя трогать. Ты только покажи их нам, но не  трогай!  Понял,  песик?  Они
хорошие.
   Конечно же умный пес все понял. И по его виду можно было понять  -  очень
обрадовался. Обрадовался тому, что понял обстановку, понял, что ему  следует
делать. Ну что  же  здесь  непонятного?  Его  маленькую  хозяйку  интересует
какая-то новая дичь, которая водится в  этих  местах.  Дичь  интересная,  но
неопасная, на людей и собак не бросается. Его попросили выследить ее, но  не
трогать, только сообщить, где она скрывается.
   Пес двинулся на поиски, и тут же выяснилось, что дичь скрывается повсюду:
вот в этих зарослях вокруг стоянки, в  расселинах  вон  тех  скал,  вон  там
внизу, на спуске к воде. Видимо, обезьяны испугались собаки  и  не  решались
показываться, предположил пан Роман. Но вот они осмелели, и,  похоже,  самые
храбрые из них решили рискнуть. Они вылезли  из  укрытия  и,  широкой  дутой
обходя собаку, бесстрашно приблизились к людям.
   И тут началось! Пани Кристина и дети были в полном  восторге.  Оказалось,
кормление обезьян на свободе - ни с чем не сравнимое удовольствие.  Обезьяны
не боялись брать фрукты прямо из  рук  людей,  вырывали  их  друг  у  друга,
забавно ссорились. А как  наглядно  проявлялись  индивидуальности  отдельных
особей! Были пугливые и скромные, что жались  в  сторонке,  были  храбрые  и
просто нахальные, что беззастенчиво выпрашивали лакомство, а то  и  вырывали
его из рук.  Были  просто  озорники,  которые  не  интересовались  подачкой,
присутствием  гостей  воспользовались   только   для   того,   чтобы   вволю
позабавиться - прыгали на машину и просто на плечи гостей,  дрались  друг  с
другом  и  задирали  других,  воспитанных  и  вежливых  обезьянок.  Особенно
трогательны были малыши, обезьяньи детки, вцепившиеся крохотными ручонками в
густую шерсть своих мамаш.  Несколько  килограммов  абрикосов  разошлись  за
считанные минуты.
   - Дикие обезьяны на свободе! - восхищалась пани Кристина. - Просто  чудо!
Обязательно приеду сюда еще раз.
   - А где Хабр? - вдруг встревожилась  Яночка,  первая  заметив  отсутствие
своего любимца.
   Пес  отыскался  неподалеку.  Понаблюдав  немного  за  обезьянами,  собака
занялась более интересным делом - изучением экзотического  края.  И  в  ходе
изучения наткнулась на ручеек, стекающий с отвесной скалы и  образовавший  у
ее подножия небольшое озерцо. Яночка застала своего любимца за тем,  как  он
жадно лакал холодную воду.
   - Папа, а эту воду можно пить? - с беспокойством спросила девочка. - Хабр
не заболеет? Вспомни бабушкины заповеди. И амебу...
   - Можно, - успокоил дочку отец. - В горных  ручейках  вода  чистая,  люди
тоже могут пить. Мы сейчас проедем немного дальше и умоемся  в  каком-нибудь
из источников, надо вымыть руки и лица, все-таки обезьяны, кто  их  знает...
Тут много таких ручейков.
   - И напьемся?
   Отец неуверенно ответил:
   - Арабы пьют, но они привычные. Нам не стоит,  все-таки  микрофлора  воды
для нас непривычная. А собаке ничего не будет, не беспокойся.
   - Тогда почему же тот ручей, что  течет  там,  внизу,  такой  грязный?  -
спросил Павлик. - Прямо, как навозная жижа...
   Отец возразил:
   - Нет, он не грязный. Там тоже чистая горная вода, но  в  ней  растворена
глина, вот вода и приобретает такой цвет. Все уэды здесь такие.  Уэдами  тут
называют реки. Большинство из  них  наполняются  водой  только  на  короткое
время, в сезон дождей. А по большей части вот  такие  ручейки,  в  горах.  А
почвы здесь коричневые, отсюда и цвет уэдов.
   - Как же в таком купаться?
   - В таком вообще не купаются. Купаться будете в море. Правда, от  Тиарета
до моря двести  километров,  но  наши  часто  ездят  на  пляж.  Все,  хватит
прохлаждаться, поехали, до дома еще ехать и ехать.
   Выехали из ущелья. Дорога, и до того достаточно  извилистая,  теперь  уже
совершенно невозможными серпантинами карабкалась в гору. И все время  вилась
по склонам гор, так что с одной стороны дороги поднималась отвесная скала, а
с другой круто  обрывалась  пропасть.  Нагнали  какой-то  грузовик  и  уныло
тащились за ним в хвосте пыли, так как обогнать его  на  узкой  дороге  было
невозможно.
   Немного  отдохнувшая  в  Ущелье  обезьян  пани  Кристина  поначалу   было
восхищалась живописным ландшафтом, но скоро устала от бесчисленных поворотов
и принялась ворчать:
   - И что, так будет всю дорогу? У меня  от  этих  серпантинов  уже  голова
кружится. Отец загадочно произнес:
   - Ты еще сто раз успееш