не торопясь труся за машиной.  Пан  Роман  безжалостно
гонял жену по всему городу. Ей предстояло запомнить дорогу  от  их  дома  до
центра города с  рынком  и  магазинами,  до  бензоколонки  и  прочих  важных
объектов. Вконец замороченная пани Кристина взмолилась жалобным голосом:
   - Дети, Бога ради, запоминайте все ориентиры, я  ничего  не  вижу,  кроме
этой жуткой мостовой. Ой, опять левый поворот и опять  какой-то  несуразный.
Роман, в этом городе все улицы ведут в гору?
   - Нет, не все, только половина, - успокоил ее муж. -  А  теперь  еще  раз
влево и потом прямо, посмотрим район высокопоставленных местных шишек.
   Район шишек находился в самой верхней  части  города.  Пани  Кристина  со
вздохом облегчения остановила машину на обочине крутой улочки.  На  вышедших
из машин  Хабровичей  налетел  остервенелый  ветер,  засыпая  песком  глаза,
забивая нос, не давая стоять на месте, сдирая одежду. И все равно всем очень
понравился  новый  поселок:  белые,  розовые,  кремовые,  голубые  домики  с
террасами тонули в зелени и цветах. Их окружали ограды из  изящных,  ажурных
решеток, на солнце блестели жемчужные россыпи фонтанов  и  цветная  мозаика,
каменное кружево орнаментов.
   Наглядевшись вволю на прелестный поселок, Яночка  с  Павликом  попытались
отсюда, с верхотуры, ознакомиться с окрестностями города.
   - Папуля, а что там? За той горой? - поинтересовалась Яночка.
   - Не знаю, - ответил отец. - Наверное, окраина города,  а  за  ней  поля.
Вроде бы где-то в той стороне находится каменоломня, я  слышал,  там  щебень
добывают. А наш источник вон там...
   Услышав про каменоломню, брат с сестрой обменялись быстрым  взглядом.  Им
стало еще жарче. Надо же, заветное место где-то совсем близко.
   - А как туда доехать? - спросила Яночка.
   - По воду мы ездим на машинах, -  начал  было  объяснять  пан  Роман,  но
девочка перебила его:
   - Да нет, не к источнику. До каменоломни как доехать?
   - Зачем тебе каменоломня? - удивился отец. - мы туда никогда  не  ездили.
Туда грузовики ходят, так что дорога есть, только, наверное,  очень  плохая.
Садитесь, отвезу вас к источнику, а потом махнем в Сугер.
   Забрались в машину,  и  внутри  показалось  очень  уютно.  Ведь  сюда  не
проникал ветер. Пан Роман  показал  дорогу  к  источнику,  к  которому  жене
предстояло ездить за питьевой водой. Источник под  горой  оказался  в  очень
приятном месте, тихом и зеленом,  неожиданно  напоминающем  такие  привычные
луга в родной Польше. На этом  арабском  лугу  Хабр  выследил  скорпиона.  К
сожалению, детям не удалось его как следует рассмотреть,  ибо  он  в  панике
бежал. Хабр не делал попытки его поймать, наверное, знал, что  это  создание
ядовито.

***

   Сугер оказался  маленьким  сонным  арабским  местечком.  Его  улицы  были
обсажены чахлыми пыльными деревьями, а домики местных жителей скрывались  за
глухими глинобитными стенами. По просьбе Яночки три раза объехали городок по
всем направлениям, после чего поспешили домой, ибо, как утверждал пан Роман,
наступило время обеда. Усталого и запыхавшегося Хабра посадили  в  машину  и
вернулись в Тиарет.
   Последующие за этим три дня, по мнению Яночки и Павлика,  были  потрачены
зря. Ну может быть, не совсем зря, но использованы явно недостаточно для  их
целей. Мать не отпускала их от себя ни на шаг.
   - Не бросите же вы меня на произвол судьбы! - заявила  она.  -  Мне  надо
готовить еду, а для этого покупать продукты, я же  сразу  заблужусь  в  этом
несуразном городе. Вы знаете дорогу лучше меня и просто обязаны помочь!
   - Ну ладно, - недовольно проворчал Павлик, - так  и  быть.  Но  когда  ты
станешь самостоятельной...
   - Обещаю вам, тогда получите  свободу!  И  по  дому  ничего  не  заставлю
делать.
   Пришлось пойти на вынужденное  затворничество  и  отложить  знакомство  с
интересующими их местами в окрестностях Тиарета. Впрочем, при таком ветре не
много бы они напутешествовали и еще меньше бы увидели, так что нет худа  без
добра.
   А пока немного попривыкли к арабской экзотике и перестали оглядываться на
каждого встречного араба в бурнусе и  каждую  встречную  арабку,  с  головой
закутанную в покрывало, так что торчал только один глаз.
   Через три дня оранжевое солнце скрылось за буро-оранжевыми  тучами,  жара
усилилась  и  пан  Роман  с  самого  утра  заявил,  что  пойдет  дождь.  Все
обрадовались: уже знали, что дождь  знаменует  конец  сирокко.  Долгожданное
событие произошло во время обеда: ветер превратился в жуткий вихрь, и что-то
стукнуло по оконному стеклу.
   - И это называется дождь? - недовольно спросил Павлик. - Всего-то... раз,
два... и обчелся? Две капли всего!
   - Зато крупные, - заступилась Яночка за местный дождь.  -  Гляди,  каждая
размером с мой кулак!
   - Но он уже кончился! Что за дождь - и полминуты не шел?
   - И тем не менее очень важный, - заверил детей  папа.  -  Вот  увидите  -
поможет.
   Дождь и в самом деле продолжался всего несколько минут, его крупные капли
падали на расстоянии одна  от  другой  в  полметра,  и  сразу  же  высыхали,
оставляя после себя кучки рыжеватой  грязи.  Той  самой  пыли,  которую  нес
сирокко и которая теперь,  с  помощью  воды,  падала  на  землю.  И  уже  на
следующий день небо обрело свою естественную голубизну, жара немного  спала,
стало легче дышать.
   - Завтра мы отправимся погулять, - твердо заявил Павлик.
   - Не возражаю, - разрешила мама, - теперь я и без вас найду  магазины.  А
папа посоветовал:
   - На прогулку лучше всего отправляться с самого утра,  к  полудню  станет
очень жарко, тогда лучше сидеть дома. И захватите с собой воду, но на  людях
не пейте. Сейчас последние дни рамадана, люди особенно нервные...
   Отец внимательно оглядел детей и продолжал:
   - Правда, запреты рамадана не относятся к детям  моложе  четырнадцати,  я
специально спрашивал, но, во-первых, как правило, арабские дети мельче  вас,
вы и на четырнадцать потянете, а во-вторых, я не видел за время рамадана  ни
одного арабского ребенка, чтобы он что-то ел или пил, во всяком случае,  при
людях.
   Пани Кристина резонно заметила:
   - Мне кажется, есть и пить на глазах людей, страдающих от жажды и голода,
просто невоспитанно. Независимо от религиозных запретов...
   - Да что вы привязались! - не выдержал Павлик. - Не будем мы есть и  пить
публично. Захватим с собой  что-нибудь  перекусить  и  попить,  спрячемся  в
укромное место и там поедим и попьем. Что мы, не понимаем?
   - И вообще не беспокойтесь о нас, - поддержала брата  Яночка.  -  Мы  все
понимаем. И уже самое время хоть немножко познакомиться с Алжиром.
   - Не пить, не есть, не дышать,  -  ворчал  Павлик  на  следующий  день  в
полдевятого утра. - Что еще? Не ковырять в носу, не моргать! Так и  помереть
недолго. Долго они еще будут тащиться за нами? Еще  немного  -  и  помру  от
жажды.
   - Если потащатся на ту сторону горы, плевать нам на них, - решила Яночка.
- Там уже не публичное место, могут  смотреть  нам  в  зубы  на  собственную
ответственность.
   - А если примутся бросать камни, я тоже брошу! Не хуже них умею.
   Гора, на которую показала Яночка, поначалу  совсем  не  входила  в  число
запланированных ими объектов экскурсии, но  так  уж  получилось.  Не  всегда
получается, как задумаешь...  Целью  экскурсии,  разумеется,  была  заветная
каменоломня, и хотя они шли в том направлении,  которое  наметили  во  время
поездки с отцом, оказались совсем в другом месте. Прошли уже столько, что по
всем расчетам каменоломне положено уже  остаться  позади.  А  им  так  и  не
встретилось ничего похожего на нее.
   В путь дети отправились в семь часов утра, и  поначалу  все  шло  хорошо.
Свернули  в  нужном  направлении,  преодолели  одну  гору,  склоны   которой
покрывали поля редкого ячменя, преодолели  долинку  и  поднялись  на  вторую
гору, где паслись коровы. И начиная с этого  места  путь  продолжали  уже  в
большой компании. Сначала  к  ним  присоединились  несколько  подростков  из
пастухов. Поднялись вместе с ними на гребень горы и наткнулись тут на жалкую
деревушку. Под ярким голубым  небом,  под  сияющим  солнцем  деревушка,  чьи
полуразрушенные домики не отличались по колеру от высохшей земли, на которой
стояли, производила особенно  жалкое  впечатление.  И  домишки,  и  глиняные
стены, и даже встречающиеся кое-где ослики и овцы  -  все  было  серо-бурого
унылого цвета.
   Деревня обратила на них внимание,  видимо,  двое  светловолосых  детей  и
чудесная рыжая собака были редким явлением в этих местах. И взрослые, и дети
окружили прибывших плотным кольцом и молча пялились на  них.  Возможно,  при
других обстоятельствах общительные брат с сестрой без  труда  установили  бы
приятельские отношения с местным населением, но сейчас надо было торопиться,
чтобы к полудню вернуться домой, а они  и  без  того  уже  устали  и  совсем
изжарились. Поэтому не говоря ни слова, Яночка с Павликом прибавили шагу  и,
быстро пройдя деревню, стали спускаться с горы.  Солнце  сильно  пригревало,
очень  хотелось  пить.  И  есть  -  из  дому  они  вышли  натощак,  торопясь
отправиться в путь пораньше.
   Взрослые жители деревни скоро отстали, но дети неотступно держались сзади
на почтительном расстоянии, делая невозможным отдых. Спустились  в  долинку,
поднялись на следующую горку, и тут наконец  арабские  дети  оставили  их  в
покое.  Совсем  обессиленные  спустились  Яночка  с  Павликом  на   какой-то
засушливый луг и уселись на большом камне в тени дерева.
   - Наконец-то! - вздохнула Яночка, отирая пот с лица. -  Оглянись,  никого
не видно?
   - Ни одной живой души. Оторвались от противника. Есть хочется зверски!
   - Считай, мы в лесу и имеем право есть и пить.
   Странный был это лес, всего несколько жалких деревьев,  одни  cтволы  без
листьев, а вместо травки - камни, но все-таки природа, а не публичное место.
   - Хабру первому,  -  сказала  Яночка  и  вынула  из  сумки  пластмассовую
мисочку.
   Павлик налил в нее воду из плотного  пластмассового  пакета.  Хабр  жадно
вылакал ее и вернулся к своему занятию. Вот кто совсем не устал и  в  полной
мере  радовался  экскурсии!  С  громадным  интересом  и  явным  наслаждением
обнюхивал пес все, что попадалось по пути, и все доставляло  ему  прямо-таки
счастье. Ведь столько вокруг новых, интересных  запахов,  не  обезображенных
воздействием человеческой цивилизации!
   С наслаждением дети напились воды и съели по бутерброду. Подкрепившись  и
передохнув, принялись с  любопытством  изучать  окрестности.  Слева  от  них
осталась гора с деревушкой, прямо перед  ними  возвышалась  огромная  лысая,
каменистая гора, за которой находился Тиарет.
   - И зачем мы дали такого кругаля? - сам себе  удивлялся  Павлик.  -  Куда
теперь пойдем? Вон, направо, какая-то дорога.
   - Через мостик? - спросила Яночка.
   - Это не мостик, - поглядев в  бинокль,  сказал  Павлик.  -  Это  большой
камень, а под ним дыра в скале, вроде как пещера.
   - Камень и пещера? - оживилась сестра и отобрала у брата  бинокль.  -  На
всякий случай надо посмотреть. Учти, камень,  прикрывающий  вход  в  пещеру,
может быть подозрительным!
   Павлик отобрал бинокль  обратно,  внимательно  рассмотрел  подозрительный
камень и вздохнул.
   - Ну, не знаю... Если ты намерена осматривать все камни... Да ведь  Алжир
весь состоит из камней!
   - Но этот обязательно осмотрим!
   На подозрительном камне Хабр выследил ящерку. Да не  одну!  Целая  стайка
резвилась  в  солнечных  лучах  и  пряталась  в  расщелинах.  Больше  ничего
интересного в подозрительном камне не обнаружили и пошли дальше.
   - Гляди, скелет! - сказала Яночка. - Кажется, коровий.
   - И верно коровий, - подтвердил брат. - Вот рога. И там еще один.
   - И вон там!
   Внимательно оглядевшись,  дети  обнаружили  на  лугу  большое  количество
скелетов всяческих домашних животных, в том числе овец и лошадей. Интересно,
животные сами приходили сюда умирать или местное население зачем-то  сносило
сюда их кости?
   - Гляди, а ему эта падаль  явно  нравится,  -  удивился  Павлик,  показав
сестре на Хабра, который у  одного  из  скелетов  нашел  что-то  интересное.
Насторожив уши, как локаторы, собака пофыркивая  крутилась  вокруг  каких-то
жуков колоссальных размеров, блестящих и черных-пречерных.
   - Какой кошмар! - в ужасе воскликнула Яночка. - Хорошо, умный пес  к  ним
не прикасается.
   - Вот это да! - в восторге воскликнул Павлик. - Надо прихватить парочку!
   - Я тебе прихвачу! - возмутилась сестра.
   - Только поиграть! - умолял мальчик. - Потом выпущу!
   - Не смей к ним прикасаться!  -  крикнула  девочка.  -  Видишь  же,  Хабр
держится от них на расстоянии!
   - Но играет с ними! Я тоже хочу!
   - Собака их не трогает, а ты хочешь взять в руки?  Вспомни,  бабушка  нас
предупреждала.
   - Ладно, ладно, успокойся, давай только посмотрим.
   Двинулись дальше. Опять захотелось пить. Решили допить всю имеющуюся воду
и напоили собаку.
   - Интересно, куда нас приведет эта дорога, - ворчал Павлик. - Похоже, она
никогда не кончится.
   - Мне кажется, она пошла вниз, а вон там поворачивает, - ответила усталым
голосом Яночка. - Пойдем до конца. Ведь не заблудимся же!
   - Ясное дело, с Хабром не заблудимся.  И  я  уверен,  он  найдет  к  дому
кратчайшую дорогу, а не ту, по которой мы шли сюда.
   Дорога свернула опять направо, дети прошли несколько шагов и остановились
как вкопанные. Они оказались на вершине плато, из-под их  ног  дорога  резко
шла вниз, и они  увидели  .там,  внизу,  огромный,  гигантский,  потрясающий
своими размерами котлован. Карьер или каменоломня?!
   Долго стояли дети в неподвижности, не чувствуя нараставшей жары, и  жадно
вглядывались  в  чудесную  картину.  Там,  далеко-далеко   внизу,   медленно
шевелились маленькие фигурки людей и доносилось фырчанье грузовика, похожего
отсюда на игрушечную машину.
   Наконец Павлик пошевелился.
   - Почему тут все такое невозможно огромное? - недовольно произнес  он.  -
Что за страна такая! И Обезьянье ущелье, и эти  жуткие  полупустыни,  и  вот
теперь каменоломня. Я и не  представлял,  что  на  земле  могут  быть  такие
громадные пространства.
   Яночка достала бинокль и принялась осматривать окрестности. За каменистым
склоном горы по ту сторону каменоломни виднелись какие-то постройки.  То  ли
жалкая деревушка, то ли сюда дотянулись предместья Тиарета.
   Отобрав у  сестры  бинокль,  Павлик  тоже  рассмотрел  копошащиеся  внизу
фигурки людей и огромный разрытый котлован.
   - Может, это и в самом деле не каменоломня, а открытый карьер, в  котором
добывают щебень или песок.  Надо  спуститься  ниже  и  все  рассмотреть  как
следует. А что за дома там, на склоне, так и не понял.  Жалкие  постройки  и
множество тряпок развешено, у них тут привычка без конца устраивать  стирку.
Наверное, все-таки предместье, обшарпанное какое-то.
   И оба стали спускаться по дороге, вьющейся по краю отвесного склона, то и
дело останавливаясь и в бинокль разглядывая котлован.
   - И в самом деле не разберешь, что это, - сказал Павлик,  когда  они  уже
были на полпути к  карьеру.  -  Похоже,  тут  всего  понемногу.  Гляди,  вон
каменные склоны и просто камни валяются, а вон там - песок.  А  на  грузовик
грузят вроде бы щебень.
   У  Яночки  в  голове  вдруг  мелькнула  какая-то   мысль,   связанная   с
сокровищами, мелькнула и исчезла, оставляя тягостное чувство  -  что-то  она
забыла, что-то проглядела, что-то надо вспомнить, но никак не  вспоминалось.
Что-то связанное вот со всеми этими камнями, песком и щебнем.
   Теперь уже можно было  рассмотреть,  что  на  стоящую  на  дне  котлована
грузовую машину рабочие набрасывали лопатами  щебень,  причем  делалось  это
черепашьими темпами. Сразу стало ясно: до вечера кузов не заполнится.
   - Ну и работка! - скривился Павлик.
   Сестра напомнила ему о том, что рабочие не едят и не пьют,  что  это  уже
последние дни рамадана, что люди измотаны вконец и нечего удивляться. Сам бы
попробовал по такой жаре без глотка воды!
   - А вообще там много интересного,  -  добавила  девочка,  рассматривая  в
бинокль территорию каменоломни. - Вон  длинная  и  узкая  расселина,  а  вон
что-то вроде входа в пещеру. И вон еще...
   - Дай мне поглядеть!
   Теперь дети спустились так низко, что  обшарпанное  предместье,  как  его
назвал Павлик, оказалось у них за спиной. От него на дно карьера  спускалась
извилистая  тропинка,  по  которой  дети  и  двинулись  вниз,  стараясь   не
привлекать к себе внимания. Спустившись совсем вниз, притаились  за  большим
камнем. Яночка вытряхнула песок из сандалий. Павлик последовал  ее  примеру,
недовольно ворча:
   - Даже если тут и запрятаны где-то сокровища, как их обнаружишь?  Столько
везде подходящих укрытий, столько камней, которые так и просятся отвалить их
в сторону одной левой.
   Девочке вдруг удалось ухватить за хвост ускользнувшую было мысль.
   - Послушай, рамадан рамаданом, но отец говорил - они тут  вообще  никогда
не торопятся, работают неспеша. Пусть даже  в  обычные  дни  работают  вдвое
быстрей, чем сейчас. Как ты думаешь, сколько  тогда  грузовиков  они  отсюда
вывозят в день?
   Мальчик поглядел на грузовик, возле которого уже  вообще  замерла  всякая
работа.
   - Самое большее - две машины. А вернее всего - полторы.
   - Пусть даже две, - сказала сестра. -  Значит,  за  десять  дней  вывезут
двадцать грузовых машин щебня, а десять дней  -  это  две  недели.  Двадцать
грузовиков - мелочи! В этой громадине...
   - В этой громадине и двести  грузовиков  вывезешь  -  никакого  следа  не
останется.
   - Вот я и говорю. А письмо написано в прошлом году.
   - А! Ты думаешь, за это время тут ничего не изменилось?
   - Вот именно! И значит, сокровища лежат там, где и лежали.
   - Где же?
   - А вот это нам с тобой предстоит выяснить. Смотри внимательно  и  думай,
думай!
   На гигантском дне карьера, почти на самой его  середине,  торчал  большой
барак, построенный из пустотелых блоков, рядом с ним -  маленький  сарайчик.
За бараком возвышалась какая-то транспортно-погрузочная  установка,  явно  в
нерабочем состоянии, возле которой и стоял уже упомянутый грузовик. А вокруг
возвышались отвесные, недоступные стены карьера.
   - Тут нечего думать! - решительно  сказал  мальчик.  -  Тут  надо  просто
искать. Прийти еще раз и все осмотреть.
   - Правильно, - согласилась сестра. - Только сделаем это после  того,  как
побываем на суку в Махдии...
   Сук в Махдии оказался просто потрясающим  базаром.  Чего  только  там  не
было! На расстеленных на голой земле тряпках высились горы овощей и фруктов,
знакомых  и  совершенно  неизвестных.  Внимание  пани   Кристины   привлекли
многочисленные экзотические приправы и пряности, которыми  издавна  славился
Восток, и она осторожно подносила к  носу  подозрительно  выглядевшие  куски
коры,  стручки  и  веточки,  пытаясь  определить,  что  это  такое.   Знания
французского  языка  тут  явно  не  хватало  с  обеих  сторон.  Пана  Романа
заинтересовала единственная на весь базар покрышка для  автомашины,  одиноко
лежавшая рядом с горой ядовито фиолетового лука,  но  покрышка  по  размерам
явно не подходила к его "фиату".  Лотки,  ларьки  и  палатки  были  завалены
всевозможными текстильными изделиями и украшениями, ослепительно сиявшими на
солнце.
   Местная экзотика была представлена бесконечным разнообразием  изделий  из
меди:  искусно  гравированных  местными  народными  умельцами  блюд,  мисок,
подносов, кубков, столиков и чего-то еще,  непонятного  европейцу,  а  также
кипами ковриков, циновок, украшений из зерен и ракушек.  Горами  возвышалось
свежесостриженное овечье  руно,  но  нигде  не  было  видно  пряжи,  которую
настроилась закупить пани Кристина.
   - Интересно, что же мне, самой эту  шерсть  стирать,  чесать,  прясть?  -
раздраженно вопрошала она мужа. - Так у меня и прялки нет!
   - Шерсть появится ближе к осени, - успокоил ее пан Роман. - Может, даже в