невежливо  нажал  кнопку своего этажа, не поинтересовавшись,
на какой собирается подняться вошедший мужчина.
      Пан  Левандовский  точно знал,  что  только  что  дети
спустились с четвертого, и твердо решил ехать туда,  куда  и
они.
      Как  только  лифт  двинулся, молодой  человек  вежливо
спросил своих соседей по лифту:
     - Вы разрешите задать вам вопрос? Яночка так же вежливо
ответила:
     - Задавайте, пожалуйста.
      В  этот  момент  лифт подпрыгнул на  третьем  этаже  и
остановился. Все вышли. Пропустив первыми детей, ученый  муж
вышел последним, уже на ходу говоря:
     - Я позволил себе обратить внимание на тот факт, что вы
в   этом   лифте   совершили..,  гм..,  несколько   поездок,
неоднократно  поднимаясь  вверх и  спускаясь  вниз.  Мне  бы
хотелось  узнать  причину  и  цель  этих..,  гм..,  поездок.
Скажите, вы катались просто для удовольствия?
     - Какое там удовольствие! - проворчал Павлик.
      -  Удовольствие?  - удивилась Яночка.  -  Ничего  себе
удовольствие,  ведь этот лифт каждый раз подпрыгивает!  Нет,
мы  не  для  удовольствия. Мы.., мы обсуждали  очень  важную
проблему,  вот  и  не заметили, что катаемся  в  лифте.  Вам
пришлось ждать? Извините, пожалуйста.
      -  Понятно, - ответил пан Левандовский, довольный тем,
что понял психологическую подоплеку непонятного явления. - А
не могли бы сказать мне, что за проблема? Может, вы пришли в
гости  к кому-то из нашего дома, и проблемы могли возникнуть
в связи с этим?
      -  Нет,  -  коротко и сухо ответила Яночка. Воцарилось
тягостное  молчание. Прервал его Павлик. Не найдя культурной
замены  выражению, которое так и просилось на язык:  "А  вам
какое дело?", мальчик неопределенно заметил:
      -  Есть  у нас кое-какие проблемы... Пан Левандовский,
психолог,  способный  молодой  ученый,  словно  читал  мысли
мальчика.  Он  понял,  что тот из хорошей  семьи,  не  хочет
грубить,  но  и  не собирается откровенничать  с  незнакомым
человеком. Это наверняка брат и сестра, очень похожи.  И  по
всей   видимости,   не  намерены  рассказывать   незнакомому
человеку о своих проблемах. В таком случае ему остается лишь
сказать правду.
      -  Видите ли, - с улыбкой сказал молодой человек, -  я
пишу диссертацию о психологии...
      Пан  Левандовский замялся, не желая произносить  слово
"дети",  зная, как многие из них не любят, чтобы их  считали
детьми.  Особенно в подростковом возрасте. Молодой ученый  с
честью вышел из трудного положения.
      -  ..о психологии молодежи, - сказал он. - И я был  бы
вам  очень признателен, если бы вы могли уделить мне немного
времени. Я очень дорожу мнением молодежи.
     - Именно нашим? - не поверил Павлик.
      -  Именно вашим. В данном случае я столкнулся с весьма
нетипичным  фактом. Обычно де.., молодое поколение  катается
на  лифтах по двум причинам. Или, если хотите, преследуя две
цели.  Первое  -  это  доставляет им истинное  удовольствие,
нечто  вроде  качанья  на качелях. Искреннее  и  неприкрытое
наслаждение в его чистом виде. Второе - удовольствие другого
порядка:  не  дать  другим воспользоваться лифтом.  Поступок
весьма неблаговидный и удовольствие крайне предосудительное,
но  все равно удовольствие. В вашем же случае не наблюдается
ни  один  из  этих  видов  удовольствия.  Вот  это  меня   и
заинтересовало,  и,  если  не возражаете,  мне  бы  хотелось
обсудить с вами этот феномен.
      Если  бы  пан  Доминик просто расспрашивал  Павлика  и
Яночку, не обосновав так научно и убедительно причины своего
любопытства,   дети   наверняка  постарались   бы   поскорее
отделаться  от назойливого приставалы. Теперь же они  совсем
иначе  отнеслись  к просьбе молодого ученого.  И  не  только
потому,   что   она  льстила  их  самолюбию.  Яночка   сразу
сообразила, какие практические выгоды можно извлечь из  этой
беседы.  Ведь  им с Павликом все равно надо было  дожидаться
здесь  каких-то неизвестных злоумышленников - выйдут же  они
когда-нибудь из квартиры пани Наховской! И одно дело торчать
двум  подросткам  на  лестнице  незнакомого  дома  в  глупом
ожидании, и совсем другое - на той же лестнице беседовать  с
жильцом этого дома. А прервать беседу можно в любой момент.
       Павлик   был  немало  удивлен,  когда  сестра   вдруг
согласилась  побеседовать с этим болтуном  и  разрешила  ему
задавать вопросы. А тот страшно обрадовался и задал первый:
      -  Тогда  скажите,  почему  свои  проблемы  вы  решили
обсуждать именно в этом доме.
      Так ей и надо!" - с некоторым даже злорадством подумал
о  сестре  Павлик.  Ему было интересно, как  она  выйдет  из
глупого  положения, в которое сама же себя и поставила.  Что
сестра не намерена открыть их тайну чужому человеку,  он  не
сомневался. Тогда что же она станет говорить?
     А Яночка спокойно, без малейшей заминки пояснила:
      -  Видите  ли,  в  этом доме живет один  знакомый  нам
человек.  Точнее,  это не наш с братом  знакомый,  а  нашего
семейства. Этому человеку мы должны были кое-что сказать, мы
виделись с этим человеком и сказали, а теперь подумали,  что
сказали не очень-то понятно. И решали, стоит ли идти к этому
человеку еще раз или неудобно.
     - А этот человек живет на третьем этаже или на втором?
     - На четвертом.
     - А тогда зачем же вы сначала поехали на второй этаж, а
потом на третий?
      Уже  понявший  тактику сестры,  Павлик  подключился  к
беседе:
     - На третий по ошибке, я просто нажал не на ту кнопку.
      Как  и  Яночка, он не совсем соврал. Точнее, не сказал
всей правды. Кнопка и в самом деле была нажата не та.
     - А на второй?
      -  На  втором мы хотели немного подождать, -  небрежно
сказала Яночка, - но вот теперь и не знаем, стоит ли. У того
человека был гость. Мы подумали - может, гость быстро уйдет,
тогда можно будет вернуться и сказать что нужно. А возможно,
нет смысла еще раз беспокоить человека. Вот мы и решали.
     Ученый получил ответ на свой вопрос, относительно лифта
все   стало  ясным.  Однако  попутно  дети  затронули  очень
интересный    психологический    аспект:    ответственности,
честности,  порядочности, выполнения своего долга  и  пр.  А
кроме  того, Доминик Левандовский чувствовал, что  дети  ему
сказали  далеко  не  все.  Да, они честно  ответили  на  его
вопросы,  но  ни  слова не проронили о  том,  что  их  самих
беспокоило.  А  беспокойство ощущалось просто  физически,  в
этом  психолог  не  сомневался. Его же как раз  интересовали
истинные  намерения  и чувства детей, подспудные  механизмы,
управляющие поведением.
      -  Это  было очень важное дело? - задал он нейтральный
вопрос.
     - Да нет, не очень, - неопределенно ответила Яночка, но
честность пересилила, и девочка добавила:
     - В общем-то важное.
      -  Важное,  но не очень срочное, - уточнил мальчик.  -
Могло и подождать, но нам хотелось уж разделаться с ним.
     Подумав, пан Левандовский задумчиво произнес:
      -  У  меня  такое  чувство, что  дело,  о  котором  вы
говорите,  касается  вас лично. Это не поручение  родных,  и
хотя  вы  пришли  к взрослому человеку, но по  своему  делу.
Такая постановка темы особенно интересует меня. И жаль,  что
ничего определенного я от вас не узнал.
      Павлик  в  глубине души должен был признать,  что  пан
ученый  -  очень  неглупый человек. Яночка  тоже  прониклась
симпатией  к  этому  вежливому  и  проницательному  молодому
ученому и сожалела, что не могут они с Павликом сказать  ему
больше того, что уже сказали.
     - Вот если бы тут с нами была наша собака, возможно, мы
бы сказали вам еще кое-что, - вырвалось у девочки.
      Пан  Левандовский ухватился за собаку, как тонущий  за
соломинку.
     - Собака? При чем тут собака?
      -  Потому что наша собака сразу определяет, порядочный
человек или нет.
      -  Ну,  теперь  понял, - облегченно  выдохнул  молодой
человек. - Значит, существует какая-то тайна, и вы не хотите
мне  ее  выдать, потому что не убеждены в моей порядочности.
Прекрасно!  Но  я все равно скажу вам - вы очень  нетипичные
представители молодого поколения.
     - Почему это? - заинтересовался Павлик.
      - Потому что лица вашего возраста или совсем не желают
разговаривать   с   посторонними,  или,  наоборот,   слишком
разговорчивы  и  выбалтывают им больше, чем собирались.  Для
меня   ясно,  что  вы  неглупы  и  обладаете  поразительными
дипломатическими способностями. Что же касается меня, то сам
я  считаю себя человеком порядочным и тайны хранить умею, но
это  вовсе  не означает, что вы должны верить мне на  слово.
Очень  хотелось  бы еще раз встретиться  с  вами,  причем  в
обществе вашей собаки.
     Яночке вдруг пришла в голову гениальная идея.
     - Вы живете в этом доме? - спросила она.
     - Да, в этом. На пятом этаже.
     - А какое у вас хобби?
      -  Удить  рыбу! - выпалил ученый, всеми клетками  кожи
ощущая, что атмосфера меняется к лучшему. - Больше всего  на
свете люблю удить рыбу!
      -  А  собирать  вы ничего не собираете? -  подключился
Павлик.
     - Что ты имеешь в виду? Грибы, например, собираю.
      - Нет, я имею в виду что-нибудь несъедобное. Ну, вроде
спичечных коробков или еще чего...
     Пан Левандовский вдруг покраснел и замялся. И молчал.
      -  Ну вот, сами видите, - вздохнул Павлик. А Яночка  с
удовлетворением констатировала:
      -  Сами видите, не так-то просто признаваться в чем-то
сокровенном. Особенно незнакомым людям.
      Поразительные  дети!  В  восторге  от  того,  что  они
встретились   на   его  жизненном  пути,  молодой   психолог
преодолел внутреннее сопротивление и, запинаясь, признался:
     - Так и быть, скажу. Учтите, я делаю первый шаг на пути
взаимопонимания  и  доверия.  Я  собираю  книги.  Точнее   -
детективы.
      Павлик  уважительно  присвистнул. Яночка  взволнованно
поинтересовалась:
     - Детективы? Все-все?
      -  Все-все! На польском языке. У меня есть даже  самые
первые,  вышедшие  еще до войны, которые потом  ни  разу  не
переиздавались. Это теперь подлинные раритеты! А  признаться
в   своем  увлечении  стесняюсь.  Вот  если  бы  я  собирал,
например,  поэтические  сборники  или  что  еще   такое   же
благородное...
     - Фи, стишки! - пренебрежительно фыркнул Павлик.
     Яночка выразилась деликатнее:
      -  Да  нет  же, стесняться нечего. Ваша  мания  просто
восхитительна! Мы сами очень любим детективы. И читать тоже.
Mаверняка свои драгоценные книги вы никому не даете читать?
      -  Почему  же? Иногда даю. Но только людям, которых  я
знаю и могу доверять.
      Взгляд,  которым  обменялись брат и  сестра,  наполнил
сердце   молодого   ученого   надеждой.   Нет,   теперь   он
окончательно   убедился,  каким  ценным  приобретением   для
диссертации может стать это неожиданное знакомство.
      -  Ну  так  как? - нетерпеливо спросил он.  -  Мы  еще
увидимся? И разумеется, с вашей собакой меня познакомите.
      Тут этажом выше негромко хлопнула дверь. Павлик вихрем
взлетел  на  площадку выше и осторожно  выглянул.  Он  успел
заметить, как вверх пополз лифт, кивнул Яночке и,  ни  слова
не говоря, помчался вниз по лестнице.
      В  ответ  на  вопросительный взгляд молодого  человека
девочка сказала:
      - Пока мы можем вам сказать лишь то, что столкнулись с
очень  неприятной  историей.  Наш  дедушка  знаком  с  одной
женщиной, которая живет в вашем доме, он очень давно  ее  не
видел  и  опасается,  не заболела ли  она.  Мы  должны  были
узнать, но нам не удалось. Извините, мне пора.
     - Постой, ведь мы же хотели договориться о встрече.
     Лифт медленно проехал мимо них и скрылся.
     - Хорошо, мы придем к вам в гости, - сказала девочка.
     - С собакой?
     - С собакой. У вас есть телефон?
      -  Есть,  конечно. Сейчас дам тебе номер...  В  жуткой
спешке  чуть не обрывая карман, пан Доминик извлек  из  него
бумажник  и  вытащил визитную карточку. На верхней  площадке
опять   хлопнула   дверь.  Как  и  раньше   Павлик,   Яночка
стремительно   взлетела  по  ступенькам   наверх,   так   же
стремительно спустилась, выхватила карточку у остолбеневшего
ученого   и   помчалась  вниз  по  лестнице.  Навстречу   ей
неторопливо поднимался лифт.
      -  Пожалуйста,  не откладывайте! -  крикнул  ей  вслед
пришедший в себя ученый. - Скорее приходите!
      -  Позвоним сегодня же вечером! - крикнула ему девочка
снизу.
      Мимо него проехал вверх лифт, остановился на четвертом
этаже и стал спускаться. Ученый решил не ждать его и пошел к
себе на пятый этаж пешком.
     Павлика сестра нагнала во дворе.
     - Лягуш! - коротко информировал мальчик.
     - Ты уверен? Тот самый, которого мы видели в клубе?
      -  Тот  самый! Хорошо, что я видел, как  он  вышел  из
квартиры. Метеором промчался через двор, выскочил на Кручую,
сел  в  "фиат"  и  был  таков. Номер я записал.  И  я  сразу
вернулся сюда, чтобы нам не разойтись. А что у тебя?
     - А у меня Очкарик!
     - Шутишь?!
      - Да нет же! Снова хлопнула дверь, я успела заметить -
из квартиры вышел Очкарик вместе с пани Наховской. Он ее под
ручку   держал.  Спустились  на  лифте,  пошли   в   сторону
Маршалковской, там сели в машину. И уехали!
     - С ума сойти! И она добровольно села в машину?
     - Мне показалось - он ее немного подтолкнул. И опять же
сдается мне: хотела бы сбежать - сто раз бы сбежала!  Вот  и
думаю,  что силой он ее не заставил, хотя и охоты проехаться
у нее явно не было. Может, боится она его? Всю дорогу у меня
такое ощущение, что она чего-то боится.
      - Нечисто дело! - пришел к выводу Павлик. - Афера. Ну,
нам пора.
      Яночка кивнула, и брат с сестрой отправились домой. По
дороге девочка говорила:
      -  Хорошо, что мы не кинулись вдвоем за Лягушем, тогда
бы  не  узнали  об Очкарике. Сначала я жутко разозлилась  на
этого, как его...
       Вспомнив  о  визитной  карточке  научного  работника,
которую  Яночка все еще сжимала в кулаке, девочка  взглянула
на нее.
      -  ..на  Доминика Левандовского. Вот, думаю,  некстати
подвернулся, мы тут боевое задание выполняем, а он со своими
психологическими  глупостями. А  теперь  считаю  -  от  него
сплошная  польза. И живет он точно в этом доме, я  выяснила.
Просил  позвонить,  я  обещала. Может,  сегодня  же  вечером
позвоним и договоримся о встрече.
      -  И  встретимся сегодня же! - подхватил брат. -  Ведь
надо проверить, вернется ли пани Наховская вообще домой.  Но
до   вечера   еще   уйма  времени,  можно   еще   что-нибудь
провернуть...
     У Яночки уже было готово решение:
      -  Съездим на Замойского к пани Пекарской, чтобы Зютек
не успел до нас. Но сначала заедем домой за Хабром, теперь я
без пса никуда.

                             ***

      Когда  дети добрались до улицы Замойского, было  почти
семь  вечера.  В списке жильцов, вывешенном в подъезде,  они
легко  нашли  Пекарскую.  Она  проживала  в  квартире  номер
шестнадцать на четвертом этаже.
      Этот  дом  тоже был старой постройки, но в отличие  от
здания  на Вильчей улице в нем не было лифта. Странно,  ведь
место для лифта было предусмотрено, оставлен посередине дома
колодец,  но  его  отверстие внизу забили досками.  Пришлось
подниматься по лестнице.
      Павлик  позвонил  в  шестнадцатую квартиру.  Никто  не
открыл дверь. Пришлось позвонить еще раз и еще. И опять  без
толку.
      -  Ну  и дела! - с тревогой произнес Павлик. -  То  же
самое, что и на Вильчей. Ее тоже похитили?
      В  этот момент забренчал замок в двери, но не  в  той,
куда  звонили дети, а в соседней. Открылась дверь,  и  вышла
пожилая женщина с палочкой. Та самая, которую дети видели  в
субботу, одна из наследниц пани Спайеровой!
      - Мы к пани Пекарской! - с заминкой произнесла Яночка.
- Вы не скажете, в этой квартире никого нет?
      -  Пани  Пекарская  -  это я,  -  ответила  старуха  с
палочкой. - Ядвига Пекарская. А в чем дело?
      Выглядела  она  довольно добродушно,  даже  не  совсем
старуха, просто седовласая пожилая женщина. Голубые глаза за
толстыми стеклами очков смотрели на детей с доброжелательным
любопытством. И все же Яночка на всякий случай взглянула  на
Хабра. Он сидел спокойно у ее ног и тоже смотрел на женщину.
Яночке  не было необходимости давать собаке команду, хватило
одного  взгляда. Пес поднялся, подбежал к пани Пекарской  и,
подняв морду, стал старательно нюхать воздух вокруг нее.
     "Сейчас как заорет! - подумал Павлик. - Убежит и дверью
хлопнет!"
      Ничего  подобного! Старушка не заорала  в  испуге,  не
бросилась  с  криком  от  собаки.  Напротив,  заулыбалась  и
спросила:
     - Можно погладить вашу собаку? Какая прелесть!
      Хабр  помахал хвостом и обернулся, чтобы взглянуть  на
свою хозяйку. И хозяйка с облегчением перевела дух.
     - Конечно, можно. Вы ему понравились.
     - И вообще он не кусается, - добавил Павлик.
      -  У  нас к вам дело, - осмелев, сказала Яночка, очень
довольная тем, что они познакомились с безусловно порядочным
человеком. - Дело очень серьезное. Вы разрешите нам войти?
     Женщина ответила с некоторой запинкой:
      -  Разумеется, разумеется! Правда, я вышла в  кухонную
дверь,   но   ничего,  входите,  хотя  тут  у   меня   дикий
беспорядок...
      - Беспорядок нам не помешает, - заверил хозяйку Павлик
и вслед за сестрой вошел в квартиру.
      Через кухню, коридор, комнаты хозяйка провела гостей в
прихожую,  предложила  снять  куртки  и  ввела  в  гостиную,
загроможденную    всякими    потрясающими     вещами.     На
многочисленных антикварных столиках, комодиках, диванчиках и
прочих  канапе громоздились всевозможные вазы  и  вазочки  с
цветами и без, статуэтки, разноцветные подушки и тысячи тому
подобных  мелочей,  а стены сплошь были завешаны  картинами,
гравюрами,  декоративными тарелками, экзотическими  масками,
букетами  из сухих цветов и вышивками. Впрочем,  вышивки,  в
основном  выдержанные  в сине-голубых  тонах,  покрывали  не
только  стены,  но  и  столики, диванчики  и  даже  полки  с
книгами.  К счастью, в комнате оказалось несколько ничем  не
загроможденных стульев, на которые хозяйка и  усадила  своих
гостей.
      -  Рассказывайте,  что  за важное  дело?  Да,  сначала
скажите - мы знакомы?
     - Нет, - ответила Яночка, - но сейчас познакомимся. Вот
только не знаю, с чего начать.
      Увидев,  что сестра в затруднении, Павлик понял,  что,
как  мужчина, должен взять на себя трудную задачу. Встав  со
стула, он, шаркнув ножкой, представился:
      -  Павел  Хабрович.  А  это  моя  сестра  Янина,  тоже
Хабрович. А это наш пес Хабр.
       На   этом,   сочтя   свою  миссию   оконченной,   он,
поклонившись,  сел на место. Яночка с трудом  удержалась  от
того,  чтобы  ткнуть брата в бок. Пришлось самой  продолжить
презентацию:
      - У нас и родители есть, - сказала девочка. - Живем мы
на  Мокотове, а наш дедушка - эксперт-филателист. И дело,  с
которым мы к вам пришли, касается марок. Вы марки собираете?
      -  Собираю,  - призналась хозяйка. - Но не  так  чтобы
очень.  Балуюсь понемножку. И монеты тоже собираю. А  в  чем
дело?
     - И вы являетесь наследницей пани Спайеровой?
     Хозяйка беспокойно дернулась.
     - Ох, какое неприятное дело! Сплошная нервотрепка. А вы
как с ним связаны?
     - Лично мы никак не связаны, знаем только, что там что-
то не в порядке.
     - Да там не в порядке абсолютно все! - воскликнула пани
Пекарская.  -  Вижу,  дело  у вас  действительно  серьезное,
подождите, приготовлю чай.
     И она поднялась с места.
     Через полчаса дети уже знали, что только пани Пекарская
является  единственной законной наследницей  Спайеровой,  но
шайка проходимцев объявила себя тоже ее наследниками и каким-
то  образом  им удалось оттеснить пани Пекарскую  на  задний
план.  Она,  Ядвига  Пекарская, совсем не  намерена  с  ними
судиться,  да и денег на адвокатов у нее нет,  но  очень  бы
хотелось получить как минимум три вещ