шись,  постучала  в
заднюю дверцу и негромко сказала:
   - Пан поручик, пан поручик! Вор сбежал. Конец операции!
   Дверца машины раскрылась, поручик выскочил на мостовую.
   - Откуда ты узнала, что я здесь... - сердито начал он, но увидел Хабра  и
понял:
   - А, ясно. А откуда знаешь, что вор сбежал?
   - Тоже от Хабра, - грустно призналась Яночка. - Украл-таки  "фольксваген"
и смылся! Подошел к машине без куртки, в одном костюме,  Павлик  с  Бартеком
решили, что владелец, но я случайно видела,  как  у  него  взяли  куртку,  и
поняла, в чем дело. И Хабр проверил - это не  владелец  машины,  а  вор!  По
запаху.
   Поручик взял себя в руки и почти спокойно ответил:
   - Я видел, как пес делал стойку. И надеюсь, наш  сотрудник  не  пропустил
момент  передачи  куртки.  Но  согласен,  что  у  твоего  пса  феноменальные
способности, мы ему и в подметки не годимся. Не говоря уже о  нюхе.  Зато  у
меня есть рация.
   - А номер? - начала было Яночка, но поручик так посмотрел на нее, что она
перестала беспокоиться.
   Поручик связался по рации с сотрудником, дежурившим на улице Гагарина,  и
вслух повторил его ответ:
   - Поехали по направлению к  центру.  Это  уже  хуже.  Но  ничего,  сейчас
свяжусь с патрульными машинами в том районе.
   - Я бы посоветовала вам лично поехать за ними, - сказала  девочка.  -  Не
исключено, что с угонщиком что-то такое случится...  Ну,  колесо,  например,
полетит. И тогда вы поймаете его на месте преступления.
   - Я бы предпочел, чтобы с ним ничего такого  не  приключилось,  -  честно
признался поручик. - Я бы предпочел проводить его  до  той  мастерской,  где
перебивают номера. Сейчас он может нас уверять, что на машине  хотел  только
проехаться для собственного удовольствия.
   - Или того хуже, - предположила Яночка. - Скажет - только  что  позвонила
жена, у них какое-то несчастье, дом горит или еще  что,  вот  он  и  потерял
голову,  кинулся  в  первую  подвернувшуюся  машину  и  помчался  домой,   а
"фольксваген" как раз оказался незапертым...
   Скрежет зубовный Бартек  и  Яночка  услышали  совершенно  отчетливо.  Да,
поручик очень переживал... Снова схватив рацию, он коротко бросил в нее:
   - Быстро ко мне! Будем преследовать.
   - А нам можно? - смело спросила девочка, за что Бартек чуть не пал  перед
ней на колени. Сам бы он не решился об этом попросить.
   - Ни в коем случае! - резко  отказал  поручик.  И,  немного  смягчившись,
добавил:
   - Я же вам говорил - не  детское  это  дело.  Ведь  у  них  оружие.  Наши
сотрудники погибают... Ничего не скажу, вы опять нам здорово помогли, а  без
вашей собаки - вообще зарез, но, если я сейчас вас возьму  с  собой,  завтра
вылечу с работы. Вы этого хотите?
   Молча стояли Яночка и Бартек на  тротуаре  и  смотрели  вслед  умчавшимся
пикапу поручика и вызванному им с Гагарина полицейскому "полонезу".  Мальчик
опять почувствовал себя незаслуженно обиженным.
   - И выходит, я опять, как последний дурак...
   - А я? - с холодным бешенством проговорила Яночка. - Все  мы  отличились.
Один Хабр проявил себя молодцом, а он нам  хоть  слово  сказал?  Хотя  имеет
полное право. И домой придется пешком добираться. Рафал пропал, а билеты  на
автобус были у Павлика. У меня ни копейки нет.
   - Монета найдется, - как  можно  небрежнее  бросил  Бартек.  -  На  такси
хватит.
   -  Очень  хорошо.  Но  я  бы  тут  еще  немного  подождала,  -  задумчиво
проговорила Яночка.
   - Чего ждать?
   Не отвечая, Яночка  задумчиво  глядела  вдаль.  Потом  так  же  задумчиво
произнесла:
   - Тут осталось еще два "фольксвагена". А полиция умчалась.  Кому-то  надо
же за ними приглядывать. Подождем на всякий случай...
   - Дай зонтик! - умолял Бартек девочку через полчаса, вырывая у нее из рук
зонтик. - Дай мне это сделать! Хоть что-нибудь сделаю!
   Двое  мужчин  у  крайнего  "фольксвагена"  пытались  отключить  аварийную
установку. Дверцу машины они открыли без всякого труда, ключ у  них  был,  а
теперь возились в кабине под приборной доской.
   Хорошо, - решила Яночка и широким жестом протянула мальчику свой  зонтик.
- Только быстрее, пока в кабине возятся и тебя не видят.
   Тут взвыла сирена машины. Очень кстати! Теперь ничего и  не  услышат!  И,
почти не скрываясь, осчастливленный Бартек бросился через мостовую к заднему
колесу машины. Вонзив  острие  зонтика  в  шину,  он  всем  телом  налег  на
рукоятку. Вой сирены заглушал свист выходящего воздуха.  Через  две  секунды
ожидающая в тени подъезда Яночка получила обратно драгоценный зонтик.
   - Вот интересно, зачем они вообще эти сирены устанавливают? -  недовольно
спросила девочка. - Воет и воет, а хозяину хоть бы хны! Ни одной живой  души
на улице, никого не волнует. Где же владелец? Помер или оглох?
   - Так ведь эти сирены  включаются  из-за  каждого  пустяка,  и  люди  уже
привыкли, - пояснил мальчик. - Все знают, толку от них чуть...
   Но тут на втором этаже со звоном распахнулось окно и раздраженный мужской
голос гневно вопросил:
   - И долго еще собираетесь выть? Я же человеческим языком объяснил - сразу
за пепельницей! Вправо переключить!
   Вой наконец прекратился. Один из  молодых  людей  выглянул  из  машины  и
крикнул мужчине в окне:
   - Порядок, тато! Никак не могли нащупать! Колесо тоже перестало шипеть  и
теперь сидело на одном ободе. Бартеку стало плохо.
   - Бежим! - паническим шепотом произнес он - Это их машина.
   - Никаких "бежим"! - спокойно отозвалась Девочка. - Зачем нам бежать?  Мы
вышли на прогулку с собакой. Хабр, к ноге!
   Хабр моментально исполнил четкий и ясный приказ. Ткнувшись носом  в  ногу
Яночки, он спокойно затрусил рядом. Все  трое  не  торопясь  пошли  к  улице
Гагарина. На углу Яночка остановилась.
   - Не правильно мы поступаем. Только сейчас сообразила. Надо было хотя  бы
послушать, что они станут говорить.
   - Это я тебе и без подслушивания могу сказать, - ответил Бартек.  -  Пару
раз приходилось слышать... такие слова.
   Яночка строго одернула мальчика:
   - Дело не в словах, а в смысле. Ну, например, их соображения насчет того,
по какой причине баллон спустил. И придут ли им в головы какие мысли  насчет
воров или вообще ничего... А во-вторых, там стоит еще третий  "фольксваген",
надо бы хоть его возраст определить, сколько километров на счетчике и вообще
состояние. Крадут новые машины, с первой у них прокол вышел...
   - Какой же прокол, украли ведь.
   - Но уже, наверное, поняли, что  пользоваться  ею  не  смогут.  А  вторую
машину могли  приглядеть...  на  всякий  случай.  И  не  исключено,  захотят
вернуться за ней.
   - От этих  ваших  всяких  случаев  у  меня  уже  голова  идет  кругом,  -
пожаловался Бартек, но послушно вернулся к третьему "фольксвагену".
   Он был еще не старым, во всяком случае, по мнению  Бартека,  и  двух  лет
машине не было, но использовали ее на всю железку. Об этом свидетельствовали
сто тысяч километров  на  счетчике.  Стояла  машина  в  самом  дальнем  углу
стоянки, подъехать к ней с платформой было невозможно.
   Яночка смотрела на нее и думала. Долго думала, минуты две, потом сказала:
   - Ну, сама не знаю... Сидеть здесь и стеречь всю  ночь  мы  не  можем.  Я
страшно замерзла, и вообще... столько времени потеряли.
   -  Сто  одиннадцать  тысяч  двести  восемь  километров,  -  с   сомнением
проговорил Бартек. - На их месте я бы оставил такую машину  в  покое,  разве
что подкрутят спидометр назад.
   - Не до спидометра им будет, - мстительно произнесла девочка. - Даже если
залезут в машину и смогут отключить  сигнализацию,  доедут  только  до  края
стоянки. И привет! Я бы на всякий случай позаботилась о машине,  а  владелец
пусть радуется, что не увели. Сменить колесо - подумаешь, пустяк...
   Бартек молча протянул руку, и девочка отдала ему  зонтик.  Проколов  шину
одного колеса, мальчик после недолгого колебания проколол и  второй  баллон.
Так вернее будет, подумал  он.  Одно  колесо  воры  смогли  бы  заменить  на
запаску, а вот два не сумеют, водитель же все  равно  должен  радоваться.  В
сравнении с потерей машины замена двух баллонов - одно удовольствие.
   Прокалывание трех баллонов из самых лучших побуждений, захватывающая  дух
операция так понравились Бартеку, что он совсем перестал жалеть о  том,  что
Павлик с Рафалом уехали  без  него.  Ладно,  еще  неизвестно,  что  они  там
сделали, а он уже принес пользу обществу.
   - Возьмем такси! - предложил Бартек от щедроты души. - Надо  же  отметить
такое событие.
   - Так и быть, - снизошла Яночка. - А ты подождешь  у  нас,  если  хочешь,
может, Павлик с Рафалом не очень поздно вернутся. Интересно  ведь,  что  они
расскажут...
   У "малюха" было очень  немного  шансов  догнать  новый  "фольксваген".  К
счастью, помог красный свет.
   - Первый раз в жизни радуюсь этой идиотской  сигнализации  в  Варшаве,  -
поделился Рафал с Павликом своими  впечатлениями.  -  Всегда  кляну  красный
свет, а тут - одно удовольствие! Никакой тебе  зеленой  улицы.  На  самокате
можно догнать "феррари"...  Конечно,  если  бы  они  не  останавливались  на
Бартыцкой, еще неизвестно... О, опять постоим у светофора!
   - Встань рядом с ними или сразу же за ними! - крикнул  Павлик,  сжимая  в
руке свою чупагу. - Я успею!
   - Что ты успеешь? - не понял Рафал.
   Мальчик прикусил язык.  Чуть  не  проболтался!  Об  их  методе  борьбы  с
угонщиками пока никто не знал и не должен был знать. Ведь все трое  отдавали
себе отчет в том, что их метод имеет  свои  недостатки,  скажем,  морального
плана. Или юридического. Как быть? Выдать тайну он не имеет права, а как, не
выдавая тайны, заставить Рафала  остановиться  рядышком  с  угонщиками?  Как
сделать свое дело так, чтобы брат не заметил?
   Все это создавало такие неимоверные проблемы, что  Павлик  вдруг  испытал
прилив  гордости.  Еще  бы,  не  всякому  по  плечу  справиться   с   такими
трудностями!  А  он  справится,  вот  только  подумает  немножко...   Именно
немножко,  долго  раздумывать  не  было  времени,  они  уже  почти   нагнали
украденный "фольксваген".  Сначала  он  останавливался  на  момент  на  углу
Бартыцкой улицы, где какой-то мужчина бросил угонщикам куртку в раскрывшуюся
дверцу машины. Потом  их  надолго  задержал  красный  свет  на  Лазенковской
трассе, потом опять красный при въезде на мост Понятовского.  Не  всегда  же
будет так везти, угонщик может проскочить на желтый - и поминай  как  звали!
Надо решаться.
   - Слушай, ты любишь их? - сквозь стиснутые зубы поинтересовался Павлик.
   - Кого? - опять не понял Рафал.
   - Ну, угонщиков этих.
   - Спятил? И из любви к ним гоняюсь за ними по всему городу?
   - Тогда молчи. Ты ничего не видел! Это мое дело. Раз-два и готово! А если
кому словечко пикнешь - мы с тобой больше не разговариваем! Давай впритык  к
ним.
   Рафал все понял. И вовсе не собирался читать брату мораль.
   - Хорошо бы два! - вырвалось у него. - Оба задних. Тогда покатит ровно, а
если одно - может занести в сторону. Разобьют машину, жалко...
   - Не знаю, постараюсь.
   Подходящий случай подвернулся только на мосту  Сирены.  Пропустив  вперед
себя такси, Рафал пристроился рядом с "фольксвагеном", который остановился в
соседнем ряду. Дверцы "малюха" оказались на одной линии с  задними  колесами
"фольксвагена". Сжавшись в комок, мальчик  выкатился  из  кабины  и  удержал
равновесие только потому, что оперся на свою чупагу, вонзив ее острие в шину
соседнего "фольксвагена". Осмелев, он хотел, выдернув клинок, перебежать  ко
второму заднему колесу, но уже сзади подъезжала какая-то машина, осветив его
фарами, а в светофоре красный цвет сменился зеленым.  Мальчик  плюхнулся  на
кресло рядом с Рафалом. Машины двинулись с места.
   - Далеко не уедут, - удовлетворенно проговорил он.
   Рафал кивнул.
   - Знаешь, - сказал он, - может, к лучшему, что  ты  не  успел  сделать  и
второе колесо. Одно можно считать  случайностью.  Что  там  у  тебя  в  этой
чупаге?
   - А что в ней такое может быть? - удивился Павлик. - Чупаги не видел?
   - Нет, но чем же ты... того...
   - Ничего я не того! Или ты что видел?
   - Ничего я не видел! -  заверил  Рафал.  -  Одно  беспокойство  от  тебя,
крутишься в машине, как г... в  проруби,  а  ведь  мне  машину  вести  надо.
Интересно, где мы их нагоним?
   Это произошло при въезде в Жолибож.
   - Говорю вам, чудеса, да и только! - денно рассказывал  Павлик  Яночке  и
Бартеку, которые совсем извелись от ожидания. - Не повезло им, левое  колесо
полетело. Они уже в левом ряду стояли, еще немного - и удрали бы! А  тут  их
глины и накрыли! Мы за ними были. Рафал делал вид  что  вежливо  ждет,  пока
двинутся с места, но им уже было не двинуться. Выскочили, на колесо пялятся.
Рафал им сочувственно так покивал головой, ничего, мол,  подожду.  А  тут  и
поручик подоспел! Я удивился - откуда он взялся?
   - Наверное, сердце подсказало, - предположила Яночка. - Или  предчувствие
какое, вроде ясновидения - а вдруг у них с  колесом  что  случится?  Но  ему
этого не хотелось.
   Павлик удивился:
   - Почему же не хотелось?
   - А он питал надежду, что сумеет проследить за ними до самой  их  малины.
Сказал, угонщика придется выпустить завтра,  потому  как  тот  не  собирался
красть машину, а хотел всего-навсего покататься немного...
   - Откуда знаешь?
   - Сам нам сказал. То есть у поручика было предчувствие, что  угонщик  так
скажет. Или просто для удовольствия собрался  покататься,  или  что  у  него
стряслось, пришлось хватать первую подвернувшуюся под руку машину и  мчаться
сломя голову.
   - Надо же! Наш поручик голова! - восхитился Павлик.  -  Именно  так  этот
бандюга и говорил: дружок позвонил,  что  только  что  его  жену,  в  дымину
пьяную, какой-то хмырь привел. Вот он, угонщик, в нервах, не помня  себя,  и
бросился домой! Сам не знал, что делает, и очень извиняется.
   Подслушивающие у приоткрытой двери в кухню пани Кристина  и  тетя  Моника
переглянулись. Знали, что подслушивать нехорошо, но надо же знать, что с  их
детьми происходит. Вот, пожалуйста, узнали! Они бы и еще послушали,  но  тут
сверху вышел на лестницу из своей квартиры Рафал и стал спускаться  в  кухню
Хабровичей. К счастью, в это время зазвонил телефон и спас  положение.  Пани
Кристина сделала вид, что идет в кухню, а тетя фоника подняла трубку.  Войдя
в кухню через минуту, она сообщила,  что  это  звонил  поручик  Веж-бинский,
интересовался, можно ли зайти ненадолго,  если  Хабровичи  еще  не  спят.  А
вошедший в кухню Рафал громко спросил, всем ли дают десерт.
   - Чайник вскипел, - сказала Яночка, слезая со своей табуретки.
   - Я считаю, что пусть они оба, Павлик и Рафал, доедят десерт,  иначе  все
равно от них толку не будет. А мы все перейдем в гостиную, здесь тесно. И  я
считаю, поручика надо напоить горячим чаем. Так лучше будет.
   - Я не против  того,  чтобы  подать  гостю  горячий  чай,  но  почему  ты
считаешь, что так будет лучше? - поинтересовалась мама.
   Всегда осмотрительная и хладнокровная Яночка вдруг брякнула, не подумав:
   - За чаем создается непринужденная, теплая обстановка. А  если  он  вдруг
откажется пить, значит, мы у него на подозрении.  Так  что  в  любом  случае
имеет смысл.
   У пани Кристины хватило выдержки не задать вопрос, почему это  кто-то  из
их семьи может быть на подозрении  у  полиции.  Да  и  в  глубине  души  она
догадывалась, в чем тут дело. Ей  удалось  взять  себя  в  руки  и  заняться
приготовлением чая.
   Поручик охотно согласился выпить  чайку,  из  чего  следовал  вывод,  что
семейство Хабровичей чисто  перед  законом.  Обрадованная  старшая  половина
семейства принялась изо всех сил угощать офицера полиции, и за  столом  и  в
самом деле создалась довольно теплая атмосфера. Поговорив о погоде,  поручик
перешел к событиям минувшего дня  и,  ни  к  кому  не  обращаясь,  бросил  в
пространство:
   - Жаль, немного рановато полетело у него колесо. Это оказалось  очень  на
руку угонщику.
   - А для вас нет? - огорчился Павлик.
   - А для нас совсем наоборот, - был твердый ответ.
   В разговор вмешалась Яночка.
   - Мы уже усвоили, что значит поймать на  месте  преступления,  -  сказала
она. - И знаем, что надо было бы проследить за ними до самой  ихней  малины.
Теперь понятно - она где-то в Жолибоже. Думаю, в следующий раз  они  наконец
до нее все-таки доберутся. Вы как считаете?
   Поручик перестал разглядывать этажерку с цветами в гостиной Хабровичей  и
перевел взгляд на прелестную светловолосую девочку, с  сочувствием  глядящую
на него невинными голубыми глазами. Он ничего не ответил,  но  на  лице  его
появилось странное выражение: смесь восхищения и тихой паники. У наблюдавшей
за ним пани Кристины  тревожно  забилось  сердце.  К  разговору  подключился
Павлик. Громко откашлявшись, он неуверенно произнес:
   - А те адреса, что мы вам назвали... Как раз  на  Жолибоже  ведь.  Как  с
ними?
   Поручик вежливо ответил мальчику:
   - Мы о  них  не  забыли.  Присматриваем  и  молим  Бога,  чтобы  угонщики
благополучно доехали. Что-то не везет беднягам в последнее время.  Не  всем,
правда...
   - А кому везет? - поинтересовался Рафал.
   -  Ну,  например,  тому  самому  "полонезу",  в  котором  ехал  сообщник,
позаботившийся об одежде вора. На улице Бартыцкой  поджидал.  Его  "полонез"
тоже оказался краденым, нам сообщили два дня назад. И я,  представьте,  даже
жалею, что с ним ничего такого не приключилось, ведь мы не знаем, где держат
машину. За ним никто из наших не поехал, упущение, согласен, но у  нас  и  в
самом деле не хватает людей,
   Бартек, забившийся в самый дальний уголок,  не  упустил  ни  словечка  из
того, о чем говорили за столом, и вот сейчас  еще  раз  уверился  в  большой
пользе  их  общественно  полезной  деятельности,  а  также  в  необходимости
кооптировать побольше ратников, привлечь смелых и энергичных парней. Да и он
сам должен действовать  энергичнее.  Ведь  если  бы  тогда  успел  вместе  с
Павликом прыгнуть в машину Рафала,  глядишь  и  занялся  бы  этим  проклятым
"полонезом", вместо того чтобы дырявить ни в чем не повинный  "фольксваген".
С другой стороны, лиха беда начало. Теперь  он  приобрел  опыт.  Вот  только
орудия подходящего у него нет. Надо будет завтра же, не откладывая, заняться
ножкой стола. И еще Веськой. Поприжать его, пусть выложит, что там у него...
   - Они и в самом деле стреляют? - вдруг недоверчиво спросила Яночка.
   Вздрогнув, как один человек, все семейство в ужасе уставилось на девочку.
Поручик сохранил хладнокровие.
   - Случается, - ответил он. - Не  всегда.  Бывает  так,  что  угон  машины
связан с разбойным нападением. Нападают на владельцев автомашин,  когда  они
сидят за рулем.
   - И что?
   - Выволакивают силой, а если сопротивляется -  и  убивают.  Или  водитель
выходит из машины добровольно, когда ему пригрозят пистолетом.
   - Русская мафия! - выкрикнул Рафал.
   - И они тоже, - подтвердил поручик. - Сейчас много преступников понаехало
к нам. К счастью, разбойные нападения на владельцев автомашин  расцениваются
нашим Уголовным кодексом немного серьезнее, чем просто угон машин, тут уж не
отговоришься  желанием  прокатиться,  и  таких  преступников  так  легко  не
отпускают. Строго наказывают и за нелегальное хранение  оружия.  Зато  такие
преступления  обычно  сопряжены  с  человеческими  жертвами  и  представляют
большую социальную опасность.
   Дети поняли - поручик специально рассказывает это  их  родным,  надеется,
что они поймут и удержат несовершеннолетних от  рискованных  эскапад.  Очень
некрасиво с его стороны! Хочет чтобы они были связаны по рукам и  по  ногам.
Да ведь это форменное предательство! И Яночка решительно заявила:
   - Тем более вы нуждаетесь в помощи населения. И я не представляю, что  вы
делали бы без нашей собаки!
   Поручик обернулся на свернувшегося в клубок Хабра, который сладко спал на
подстилке под телевизором. Конечно, он здорово помог полиции. И  если  бы  в
распоряжении поручика оказалась парочка