щная... На трибунах поднялся крик -  что,  дескать,
эта скотиняка тут делает, ведь она совершенно не годится, тренер  с  ума
сошел, да и жокей тоже! Англичанин даже без скакуна  в  глаза  бросался:
белые перчатки, камзол в  золотых  звездах  и  бородка-эспаньолка.  Один
Господь ведает, что он с ним происходило на первых четырех препятствиях,
во всяком случае объявился он перед Большим Таксисом, когда  все  лошади
уже прошли, если только можно так выразиться о том, что в  яму  с  водой
одна за одной валились лошади, а с  ними  люди.  Которые  выкарабкались,
пошли дальше, и тогда появился Англичанин.
   Накинулся он с разбегу на  Большой  Таксис  как  положено,  а  лошадь
отказалась прыгать. Он развернулся и разогнался снова. Видно  было,  что
конь-то прыгнул бы, но на сей раз испугался  всадник.  Снова  поворот  и
разгон. Остальные участники пропали за лесочком,  смотреть  было  не  на
кого,  только  один  этот  конь  и  остался,  так  что   весь   ипподром
сосредоточился на  нем.  Уже  на  второй  попытке  все  стали  свистеть,
кричать, аплодировать. Поэтому в третий раз  Англичанин  разогнался  как
следует, взыграла в нем амбиция, и он прыгнул. Но  как!  В  тот  момент,
когда конь оторвал от земли передние  копыта,  всадник  вырвал  ноги  из
стремян, и препятствие они взяли  вместе,  но  как  бы  по  отдельности.
Англичанин это сделал тигриным прыжком, руки вперед,  ноги  растопырены,
летел он лягушкой. Оба рухнули в ров, весь ипподром вопил и выл,  потому
что за живой изгородью виднелась  только  куча  мала,  потом  Англичанин
вылез, за поводья вытянул коня и сел  в  седло.  Конь  страшно  на  него
обиделся и неохотной рысцой поплелся к следующему препятствию.  Это  был
Большой Вал. Вот влез он на этот Большой Вал и встал.  Застыл  в  полной
неподвижности. На фоне неба - вылитый памятник  кондотьеру  Коллеони  на
постаменте. Трибуны совсем взбесились,  а  конь  с  Англичанином  стоял,
словно решил остаться там навсегда. Англичанин его похлопывал по  холке,
что-то шептал ему в ухо, наконец, убедил его, что слезть все же надо,  и
конь в  конце  концов  соизволил  тронуться  с  места.  Слез  с  вала  и
направился в лесочек отдохнуть.
   Из-за рощицы показались всадники, интерес к Англичанину ослаб, потому
что как минимум шесть коней шли без жокеев и сами по себе,  добровольно,
преодолевали все препятствия, спеша что было сил и путаясь  у  всех  под
ногами. Англичанин появился снова  только  по  окончании  скачек,  когда
победителей снимали на пленку. Он лез на первый план к камерам, да  так,
что двое конмальчиков должны были его  силком  оттаскивать,  и  тогда  я
поняла, чего ему на самом деле хотелось. Он заплатит! две тысячи крон  -
вступительный взнос - и  устроил  все  это  представление  исключительно
затем, чтобы потом рассказывать внукам, что принимал участие  в  Большом
Пардубицком, прыгнул через Большой Таксис и уцелел вместе с конем!
   Я потом  сама  вышла  на  конкур,  собственными  ногами  его  обошла,
собственными руками ощупала и сама же обмерила. Когда-то я  читала,  что
довоенный рекорд лошадиного прыжка в длину составил восемь  с  половиной
метров. Большой Таксис, от площадки перед живой изгородью и площадки  за
канавой, составил десять  с  половиной  метров,  и  это  был  абсолютный
минимум. Я проверила очень старательно. И в следующем же году  я  видела
там нечто такое, во что никто не верил, во что я и сама не поверила  бы,
если бы собственными глазами не видела.
   На сей раз конкур был легким. Большой Таксис -  препятствие  широкое.
Скачка разделилась на две группы, большая часть поехала справа, а  слева
были только три лошади, две впереди, а третья - сразу за  ними.  На  той
третьей лошади ехал  некий  Халоупка,  в  зеленом  камзоле.  Я  на  него
поставила и живо им интересовалась, потому от этой самой  левой  стороны
препятствия я глаз не отрывала. Две  первые  лошади  прыгнули,  упали  в
канаву, и видно было, как смешались морды,  копыта,  лошадиные  крупы  и
жокеи, все вместе бурлило в воде, и на все это  скакнул  третий  конь  с
Халоупкой. Я замерла, даже мигать перестала - конь просто по определению
обязан был рухнуть в эту  кашу!  Он  же  пошел  низким  прыжком,  брюхом
задевая живую изгородь, казалось, он вот-вот рухнет в  канаву,  так  нет
же! Впечатление было такое,  что  жокей  приподнял  лошадь  за  поводья,
лошадь пронеслась  над  жуткой  мешаниной  в  канаве,  над  всеми  этими
крупами, мордами и молотящими  воздух  копытами,  приземлилась  и  пошла
дальше!
   Рядом со мной стоял мой тогдашний муж, который изрядно  разбирался  в
лошадях. Он  всматривался  в  правую  сторону  препятствия.  Я  чуть  не
оторвала ему рукав от пиджака.
   - Прошел!!! - дико верещала я. - Прыгнул!!! Проехал!!!
   - Не верю, - коротко ответил типичный мужчина.
   - Так ведь едет же! Смотри! Вот же он!
   - Не верю.
   Он так мне и не поверил, и у меня даже не было к нему претензий.  Это
явление, граничащее с чудом, вот видишь такое  -  и  собственным  глазам
веры нет.
   Именно тогда там же произошло нечто сверхъестественное, только уже не
из лошадиной, а из человеческой области. Совершенно необъяснимый случай,
а может, наоборот, слишком легко объяснимый, хотя я сама не верю до  сих
пор, точь-в-точь как мой глупый мужик не  поверил  в  то,  что  Халоупка
перескочил Большой Таксис.
   Одна  трибуна  как  раз  находилась  в  ремонте,  и  тесно  было   до
умопомрачения. Не могло быть и речи  о  каких-то  там  "местах  согласно
купленным билетам". Каждый садился куда попало и занятые  места  стерег,
как не стерегут мешок с золотом. Поехали мы вчетвером: муж, я, мой сын и
его невеста. Мы заняли свободные места,  у  касс  клубилась  обезумевшая
толпа, как минимум половину составляли приезжие: немцы, русские, поляки,
почти весь капитализм, не говоря уже про аборигенов.  Одним  словом,  ад
кромешный. И мужик мой, и ребенок отличались довольно приличным  ростом,
который давал им возможность  дотянуться  куда  угодно,  а  кроме  того,
физической силой, что облегчало им задачу дорваться до кассы.  Я  и  моя
будущая сноха сидели и караулили места. На момент и она куда-то пропала,
потом вернулась и подала мне какую-то программку, сказав, что  это  моя,
ведь она лежала на одном из наших сидений.
   - Нет, это не моя, - сказала я, пока что спокойно. - Вот моя, у меня.
   - Так пусть лежит  тут,  место  нам  стережет,  -  сказала  умненькая
девушка. Чуть погодя вернулся сын.
   - Мать, твоя программка...
   - Не моя, - сказала я с  нажимом.  -  Пусть  лежит,  место  караулит.
Вернулся муж.
   - Твоя программка?
   - Не моя, - рявкнула я. - Отцепитесь!  Неведомым  образом  программка
все еще лежала между нами.  Пришли  какие-то  немцы  и  вежливо  мне  ее
подали.
   - Seine Programm!
   - Danke sehr, - скрипнула я зубами и уселась на  эту  гадость,  чтобы
никто больше мне ею в харю не тыкал.
   В какой-то спокойный момент, наверное, еще перед третьим  заездом,  я
рассмотрела чертову программку. Она была не столько  разрезана,  сколько
разодрана, причем исключительно на  Большом  Пардубицком,  на  остальные
скачки наплевали. На страницах Большого Пардубицкого возле четырех коней
стояли птички, я на них посмотрела  и  пожала  плечами.  Какой-то  идиот
отметил себе форменную чушь, ну, один из коней еще так-сяк, я и сама  на
него поставила, но остальные три - просто глупость. Я  сравнила  с  тем,
что поставила, и запомнила этих лошадей.
   Большой Пардубицкий состоялся и прошел, я вписала себе  в  программку
пятерых победителей, и перед мысленным взором возникли птички, увиденные
в чужой программке час назад.  На  разодранной  странице  были  как  раз
четыре из тех пяти лошадей, включая первую...
   Что  мы  все  друг  другу  взаимно  высказали,  повторять  не  стоит.
Поставить на этих лошадей "по  кругу"  стоило  бы  не  больше,  чем  сто
двадцать  крон,  деньги  у  меня  были,  я  могла  бы  себе   позволить.
Выплачивали тогда выигрыш более семнадцати  тысяч.  Чужая  программка  в
конце  концов,  К  счастью,  пропала,  но  и  муж,  и  ребенок  согласно
вспомнили, что в ряду перед нами, когда мы пришли пораньше, чтобы занять
места, сидели двое. Один  -  из  обслуживающего  персонала  Пардубиц,  а
второй - наш, с ипподрома Служевец...
   - Что такое - поставить "по кругу"? - осторожно  и  тактично  спросил
Юзя  Вольский,  когда  я  перестала  изливать  чарующие  воспоминания  и
меланхолически умолкла.
   - Надо было не по сортирам бегать, а  продумать  как  следует  насчет
единички и семерки, - горестно досказала я с разгону. - Двадцать  четыре
тысячи канадских долларов мимо меня со свистом из кассы пролетели... Что
вы спросили?
   - "По кругу". Ставить "по кругу". Вы так любезно согласились...
   - А-а-а... То есть туда и обратно. "Играть  по  кругу"  -  это  когда
ставят на  лошадей  в  разных  комбинациях.  Три,  например.  Вы  должны
поставить на номера два, три и шесть. Последовательность - это  два-три,
два-шесть  и  три-шесть.  Вы  ставите  на  всех  трех   коней.   Или   в
треугольнике. Вам нужно поставить на трех лошадей, а вы выбрали четырех:
один-три-пять-семь. Все комбинации - это  один-три-пять,  один-три-семь,
один-пять-три...
   - Я назвала ему все возможные комбинации, вышло их двадцать четыре.
   - Это и называется "по кругу". А если вы хотите в каком-нибудь заезде
поставить на  всех  коней  подряд,  это  называется  "стенка".  Триплет,
например. В первом заезде вы ставите на двойку и тройку,  во  втором  на
пятерку, а в третьем -  на  всех.  Значит,  вы  заканчиваете  "стенкой".
Буквально это означает "все со всеми" - когда вы ставите на  всех  коней
во всех мыслимых комбинациях. Один человек целый день так ставил,  "всех
со всеми", он угадал, что будут фуксы. Происходило это очень  много  лет
назад. Тогда триплет стоил всего тридцать злотых. Потратил он на все это
двадцать семь тысяч  пятьсот  злотых,  а  огреб  больше  двухсот  тысяч.
Ей-Богу, одна моя подруга своими  глазами  видела.  Он  сказал  ей,  что
иногда так играет, когда чует, что будут большие выигрыши.
   - Расскажи ему еще о Сакраменто, и покончим с этим, - велел Януш.
   О Сакраменто я рассказала с величайшим удовольствием.
   - Лошадь, извольте знать, шановный пане, животное  такое,  что  любит
бегать. Нравится ей это. Ей до такой  степени  вредно  стоять,  что  она
может от этого разболеться и Умереть.  Дикая  лошадь  сама  собой  будет
бегать разумно и умеренно,  а  прирученная  может  бегать  даже  слишком
много. Некоторые еще для удовольствия и скачут,  я  сама  таких  лошадей
знаю. Так вот, начался заезд, кажется, на две тысячи двести  метров.  Ни
за какие коврижки теперь не вспомню, что за  дистанция  была,  хотя  все
разыгрывалось на наших  глазах.  В  самый  момент  старта  с  Сакрамонто
свалился жокей, но судья уже не смог остановить заезд,  так  и  поехали.
Сакраменто спокойно  шел  последним,  держался  за  хвост  предпоследней
лошади, если можно так выразиться. На втором круге пошел  резвее,  вышел
вперед и финишировал. И, представьте себе, выиграл! Первым был, разыграл
заезд как по нотам, можно сказать, самостоятельно, без  жокея.  Конечно,
факт, что ему бежать полегче было...
   - И что? Дали ему приз?
   - Нет,  объявили  заезд  недействительным.  Сакраменто  разыграл  его
безошибочно, но на прямой не следовал правилам и менял дорожки.  У  всех
путался под ногами, потому что хотел продраться сквозь толпу.  Не  знаю,
может быть, надо было дать первое место тому, кто пришел вторым. Был  бы
приз за храбрость.
   - Вернемся к теме, ставки я уже понял. А теперь я хотел  бы  услышать
что-нибудь о людях. Игроках, тренерах, жокеях...
   Я подставила Янушу рюмку.
   - Выпьем за здоровье Сакраменто.  А  что  касается  людей,  не  знаю,
хватит ли нам одного вечера на  тринадцать  томов  энциклопедии.  Когда,
если по-честному, этот Дерчик распрощался с жизнью?
   - Между одиннадцатью утра  и  часом  дня.  Теоретически.  Практически
благодаря вам мы знаем, что не позже чем в двенадцать ноль пять.
   - В двенадцать, - поправила я. -  Я  издалека  бы  увидела,  что  там
что-то происходит, стало быть, убийца должен был уйти пораньше. Мог уйти
хоть минутой раньше меня, но не одновременно с моим приходом. Я  бы  еще
пять минут отняла. Пусть будет одиннадцать пятьдесят пять. И  не  раньше
одиннадцати, говорите? Надо найти мотивы.
   - Вот именно. У вас есть точка зрения?
   - Я ухе ее выложила. Не ведаю, что за отношения были у Дерчика с  его
тренером, и не знаю человека, который бы их  понимал.  Дерчик  -  просто
жокейский антигалант, а ко всему прочему его еще и лошади  почему-то  не
любили. Я собственными глазами видела, причем множество раз, как  лошади
или шарахались от Дерчика, или на него кидались. На земле. То есть когда
Дерчик еще стоял на земле. Потом, когда он уже садился в седло, дела шли
лучше, из чего я делаю вывод, что  им  его  запах  не  нравился.  Лошади
руководствуются в колоссальной  степени  нюхом,  может,  он  пользовался
каким-нибудь не таким мылом или кремом для бритья, а может,  одеколоном,
который лошади не выносят. Вам бы  поспрашивать  в  конюшне,  но  насчет
нелюбви - ручаюсь. Ездил он как хворая корова, и ни одна душа не  знает,
на кой ляд тренер его сажал. Под давлением или как? Уму непостижимо.
   - А как там вообще обстоят дела с жокеями? Всегда скачут  одни  и  те
же? У каждого тренера свой жокей или у каждого коня свой жокей?
   - Да по-разному. И у тренера свой жокей, и у некоторых  лошадей  тоже
свой, но  случается  по-всякому.  Сажают  ученика  или  любителя,  чтобы
поменьше вес был, на четыре кило меньше. Таких наездников,  как  Дерчик,
вообще больше нету, он же рекорд побил, первое место сзади. Я  не  знаю,
но может быть и  так,  что  Дерчик  шантажировал  Глебовского,  это  его
тренер. И Глебовский мог давать ему лошадей, хотя на самом  деле  совсем
этого не хотел. Не мог от него отцепиться никаким другим образом, только
так, вот и укокал его с отчаяния, чтобы Дерчик от него отстал. Я не вижу
других  поводов,  разве  что  в  него  какой-нибудь  ненормальный  игрок
верил... А может, Дерчик сам в себя верил?.. Короче, кто-нибудь на  него
ставил, проигрался в пух и прах и убил его в конце концов в  ярости,  но
тогда это должен быть совсем свихнувшийся, а то и просто слепой. Который
никогда в жизни заезда не видел.
   - А как там насчет взаимных контактов? Игроки и сотрудники?
   - Ни границ, ни кордонов, - мрачно сказала я,  и  во  мне  зародилось
искреннее сочувствие к Юзеку. - Вам действительно приходится  вести  это
дело?  Мои  соболезнования.  Там  все  всех  знают,  каждый   с   каждым
встречается, где хочет и когда хочет.  Вроде  как  есть  мафия,  которая
командует бегами, в этом обязательно  должны  быть  замешаны  букмекеры,
потому что иначе в мафии не было бы смысла. Я эту мафию не знаю.
   - Да-да, букмекеры! - подхватил Юзек Вольский. - А с ними как?
   - Никак. Их бы вообще не было, если бы все  было  компьютеризировано.
Электроника на ипподроме - и нет места букмекерам. Пока что все подсчеты
пешком ходят, между закрытием касс и началом заезда  должно  пройти  как
минимум двадцать минут, чтобы они  там  успели  все  обсчитать.  За  эти
двадцать минут всех осеняет, у всех рождаются гениальные идеи, все хотят
ставить снова, вот для того как раз и  есть  букмекеры.  Если  бы  кассы
принимали ставки как во всем мире,  до  последней  секунды,  до  старта,
букмекеры потеряли бы смысл жизни. Ну, могли  бы  процветать  в  городе,
если кто-то не хочет ехать на бега, а играет, не выходя из дома. Но этих
можно было бы легализовать и велеть им платить налоги. И привет, никакой
тебе преступности.
   - Так почему не введут компьютеризацию?
   - А это уж вы директора спрашивайте, - раздраженно сказала я,  потому
что эта тема вызывала во мне невыразимые чувства. - Вроде как финансовые
вопросы тут роль играют. Странные они, эти вопросы, ведь  все  окупилось
бы за два, даже, может быть, за один сезон. Не знаю, может, букмекеры  и
влияют на решение таких проблем. И такое возможно!
   - А как насчет придержанных лошадей? Все время слышишь о придержанных
лошадях и "сделанных" заездах. Что это такое?
   Я тяжело вздохнула.
   - Есть две версии... Вообще-то "сделанный" заезд - это  такой  заезд,
когда заранее все уговариваются, кто на каком месте должен финишировать,
независимо от класса, веса и формы коня. Так все к  финишу  и  приходят,
как договаривались. Например, лучшего коня жокей должен  придержать  или
так поехать, чтобы не попасть в сделанные ставки: ни первым,  ни  вторым
не прийти. Третьим - ради Бога. И, как я уже сказала, есть  две  версии:
одна - что все заезды "сделанные", вторая - что  ни  один  не  делается,
или, в крайнем случае, только один за сезон.
   - А вы как считаете? Я снова  вздохнула  и  задумчиво  посмотрела  на
него.
   - У меня вообще никакого мнения нет, - твердо сказала  я,  подумав  с
минуту. - Я вам скажу, что знаю, а уж мнение вы себе сами составьте, без
меня. Оба можете комментировать и делать выводы, я очень  обрадуюсь,  не
исключено, что и мне что-нибудь новое придет в голову. Буду рассказывать
по пунктам.  Во-первых,  конь  -  скотина  сильная,  он  прет  вперед  с
восторгом, и отсюда основная проблема:  как  остановить  или  придержать
сильное животное, которое рвется  В  галоп,  в  ситуации,  когда  ты  по
определению обязан его погонять, да так, чтобы никто этого придерживания
не заметил? Это великое искусство, которым наши жокеи овладели до глубин
мастерства.
   - У меня сложилось  впечатление,  что  ты  сразу  представила  вполне
сложившееся мнение, - удивился Януш и подлил мне вина.
   - Ложное у тебя впечатление, потому что  сейчас  будет  во-вторых.  А
именно, эти наши конюшни, игроки, тренеры, конюхи, жокеи  и  вся  прочая
шушера это не райский садик, где в белых одеяниях и под звуки органа все
оказывают друг другу услуги с  нежной  улыбкой  на  устах  и  в  сердце.
Наоборот,  это  кланы,  клики,  интриги,  дружбы  и  вендетты,  взаимная
ненависть, зависть, интересы и коварство. И никакая  сила  на  свете  не
убедит меня, что они садятся себе у камелька  и  мирно  устанавливают  с
учетом  равенства  и  справедливости,  кто   когда   будет   выигрывать.
В-третьих, я наверняка знаю, что они друг от друга утаивают массу разных
сведений, в первую очередь качество и спортивную  форму  лошадей,  а  во
вторую - собственные тайные намерения. Одна конюшня  понятия  не  имеет,
что делает другая, разумеется, за исключением  громких  событий,  пожара
там, тяжелой  эпидемии  и  прочего.  Они  Не  дают  себе  труда  в  этом
разобраться и сориентироваться, и в результате  игроки  больше  знают  и
больше могут сравнивать, чем люди из конюшен. По крайней мере,  мне  так
кажется... В-четвертых,  результаты  конюшни  -  это  визитная  карточка
тренера. Как бы там ни было, это его работа, ведь каждый в своей  работе
хочет хоть чего-нибудь  достичь,  нет,  конечно,  есть  там  и  дундуки,
которым все по барабану, но большинство.., ну, скажем, половина... - это
люди, которые за  свое  дело  болеют.  Ей-Богу,  продавщица  хочет  быть
хорошей продавщицей, получать премии и  похвалы,  проектировщик  мечтает
быть гениальным проектировщиком, сантехник горд, что умеет  делать  свое
дело, водитель,  врач,  учитель,  полицейский!  Даже  бандюга!..  А  эти
тренеры, что, не люди? Ну и жокеи, конечно, тоже, такой  Мельницкий  был
один в своем роде, но, может, и второй найдется! Глупости... Минутку,  а
то лопну от злости!
   Уже лет  двадцать  я  уговариваю  всех  очередных  директоров  ввести
маленькое изменение в программке, добавить в нее текст,  как  делают  во
всех цивилизованных странах. Там в каждой программке, а у нас, дай  Бог,
в каждой десятой, даются таблицы тренеров, наездников, количество побед,
суммы  выигрышей,  место  в  классификации,  основные  соперники...   Уж
кто-кто, а польский мужик не