рон. Слушай, я говорю в приближении, а все это  тонкое-претонкое,  ну
как этот, длиннющий такой в кишках - солитер, что ли. Этакая паутинка на
ураганном ветру. Да, официально ищут, а  всякий  скажет,  что  ментов  и
сыщиков ребенок завсегда  распознает,  а  вот  тех,  с  другой  стороны,
трудновато отличить, и вовсе не уверен, может, все - оптический обман.
   Я помолчала, стараясь извлечь конкретный смысл, а  заодно  избавиться
от навязчивого образа солитера, паутинки, смерча и взвихренного  столбом
в небо мусора. Пришла к выводу: это нечто тонкое Гутюша представил мне с
единственной стороны.
   - Ладно, а где вторая сторона? Этого оптического обмана?
   Гутюша вздохнул.
   - Когда этот подрядчик, то есть строители, пришли и все распотрошили,
так я наведался туда пару раз, ну, искатели и бросились мне в  глаза,  а
отдельно, в секрете, еще один мелькнул. Мелькнул и пропал,  и  был  это,
сдается, твой бывший экс. Как-то все мутно...
   - Возможно. А ясно одно: ищут ребенка с настойчивостью ого-го какой и
всесторонне. И что он такое увидел?
   - Да Крысу за работой - никто ведь не ориентируется, кто он такой.
   - Глупости. Его сообщники знают. Пломбир видела.
   - И что? Уведомлена, как его зовут, где живет?
   - Нет, но в лицо видела  и  наслышана,  что  он  крутит  махинацию  с
автоматами. Позвоню-ка я ей, пусть покажет его. Та давняя шайка вроде бы
распалась частично, да ведь шайка - коллектив, а убивали люди особые, по
заказу. Одного наверняка знаем - хмырь в полосатых носках убил недоумка.
И еще двоих, которые твоего кузена прикончили. Этот, в носках, может,  и
тут поспособствовал. Не уверена, кто приложил руку к  мумии  в  подвале,
только недоумок и труп в стене - одно и то же дело. Патронировал,  ясно,
Крыса, может, поручениями ограничивался,  а  возможно,  и  сам  принимал
участие. Тебе бы следовало на него взглянуть, ведь ты же видел убийцу  в
"Мозаике" и как он вышел видел, неужто рожу не запомнил?
   Я дописала очередное задание. Гутюша взял у меня листок и поставил  в
конце большой вопросительный знак.
   - Ты смотри, поосторожнее - для тебя это бочка пороха и минное  поле,
- предостерег он. - Мне-то любая мерзость нипочем, а если  ты  ненароком
что узнаешь, так тебя и запакуют. По Лясковскому ясно, дело дрянь.
   Я пыталась судорожно вспомнить.
   - А!.. Тот Лясковский, из которого ты Патыкевича сделать собирался?..
   - Вот именно. Такие вот и остались, на рожу да на  костюм  порядочные
люди, должности, кресла и так далее. Лясковский сейчас уже кум королю  в
частной лавочке экспорт-импорт, это какой же трезвон  поднимется,  ежели
ихние старые мошенничества наружу вылезут? Жизни никакой, не говоря уж о
доходах.
   - А вот этого-то я как раз и не  понимаю.  Замазали  миллионы  разных
свинств, а ведь до срока давности  далеко.  Почему  дела  не  поднимают,
почему следствия не  возобновляют?  Ведь  не  я  и  не  ты  должны  этим
заниматься, а полиция, о чем она думает? Так и садит наверху кто-то, кто
все утаптывает?
   Гутюша допил пиво и помахал рукой.
   - Погоди, сейчас. Я тоже все  это  вентилировал,  и  как  ни  прыгай,
получается, официально они ни черта ведать не ведают.
   - Ну да?!..
   - А как еще? Кому недоумок все рассказал  -  полиции  или  тебе?  Про
автоматы разве что-нибудь знают? В  протоколе  о  том,  что  Юзефу  укол
влепили - градусные проценты, ни слова! На горячем  никого  не  поймали,
тот, с коноплей, тоже не  хвалился  на  каждом  углу,  и  сын  донос  не
притащил! А с тобой, к примеру! Ты себя  обозвала  -  Малиновская,  нет,
Ковальская, на номерной знак ни одна душа глаз не  положила,  пропала  и
бултых. А позже фотографировалась хоть раз в этой "Мозаике"?  Нет,  и  я
нет. А что им делать, уличному регулировщику поручить морды  оглядывать?
Может, и начинают расследование заново, да идет у них как по  шпалам,  а
вещественных доказательств курица когтем наскребла! Пока допрут до дела,
вся горчица выйдет. Я так вычислил: вот оно - то самое и есть.
   - Какое то? Что такое?
   - Нагребли добра, - продолжал комментировать  Гутюша.  -  Обеспечили,
где надо, а теперь, в новые-то времена, опять доят все подряд, да еще  с
прихватом. Игральные автоматы вон оседлали. Нахапают, нахапают и смоются
подальше, нежиться в люксе. Я-то на их месте давно бы удрал, а у них все
утроба ненасытная, давай и давай.
   Все правильно, возразить нечего. Какие-то люди, пользуясь  властью  и
неограниченными возможностями, обогатились на доходных махинациях, грубо
и жестоко убирая с дороги все препятствия. Более дальновидные  начали  и
того раньше...
   - Гутюша, ты прав, - оживилась  я.  -  Пломбир  утверждает,  что  шеф
предвидел  смену  системы  в  стране,  и  заметь  себе  -  с  автоматами
развернулись  давно.  Действовали  оперативно,  ежели  кое-кто   начинал
соображать, душили в зародыше...
   Гутюша  в  задумчивости  воззрился  на  меня,  пробормотал  несколько
изысканных ругательств и открыл очередную банку пива.
   - Объясни, за Бога ради, чего тебя в эту трясину  несет.  Я-то  из-за
Юзефа. Помалкиваю себе, однако решил: этих сукиных детей лично разыщу  и
прищучу.
   Я навострила уши.
   - И что?
   - И вот до чего добрался, слушай: оба  высокие,  метр  восемьдесят  с
лишним. Молодые,  самое  большее  -  тридцать.  В  министерстве  внешней
торговли никогда не светились, а тот, в носках, был  поскромней  ростом,
немного, но все же - метра восьмидесяти  недобрал,  может,  чуть  повыше
меня. И возраст не тот, на десятку больше,  ну  я  его  пока  в  отпуску
держу. А насчет тех двух  когтями  выцарапал  от  бабы,  нашей  лестницы
командирши: на одном замшевая куртка, светло-коричневая, она  обозначила
- бархатная,  но  баба  древняя,  явно  куртка  замшевая.  Людей  окрест
поприжал: приехали машиной, обычным  "полонезом",  белым  или  кремовым.
Оставили на дистанции, дотопали пешком.  На  номер  машины  никто  и  не
взглянул, номер, понятно, фуфло, можно любой пришпандорить. Ну и  одного
голубка самолично осмотрел.
   - Не тяни! - подгоняла я, заинтригованная  по  шальному  сенсационным
коммюнике Гутюши.
   - Вхолостую. Пока тебя не было, а может, и раньше, я постоянно торчал
на Раковецкой. Из любопытства, а вдруг  да...  Вроде  бы  на  автобусной
остановке ждал. Через забор видел, как высокий в замшевой  куртке  вылез
из здания и влез в витрину своего "фольксвагена". Ну так я просто камнем
врос в землю. Еще раз его видел и портрет нарисовал.
   - Каким образом?
   - Да фотоаппаратом. Поискал  и  купил  японца  на  барахолке,  верно,
краденый - недорого,  в  зажигалке.  Сколько  я  сигарет  выкурил,  мать
честная, все время на стреме, как раз закуривал, когда  тот  выезжал.  И
получилось.  Щелкал  как  псих.  Убийца  он  или  не  убийца,  а  налево
посмотрел, не увязался ли кто, и один снимок - экстракласс.
   - И показывал той, лестничной?!..
   - Ясно. Он. Все по правилам, предъявил с десяток снимков разных людей
- у знакомых собрал, и даже свой собственный, и меня тоже узнала! Хоть и
дура, а ум у нее имеется. А на него сразу: этот самый и  есть!  Так  что
он. И конец песне.
   - То есть как?..
   - А так. Номер машины есть, пожалуйста, я пошел куда надо узнать чья,
какое там, не зарегистрирована. Значит, липовый.  Сунулся  в  милицию  -
выставили за дверь, как раз беспорядки начались, и в самом деле на черта
я им тогда сдался...
   - Гутюша, - растрогалась я, - ты  огромное  дело  провернул!  Умница,
молодец!
   - А выгоды, как петуху с перца,  -  вздохнул  Гутюша.  -  Где  теперь
изыскивать этого проходимца? Увеличить снимок, размножить да  по  стенам
развесить?
   - Нет, на стенах не надо. Сделай несколько копий и мне дай штуки три.
Пожалуй, понадобится...
   Знала же и я когда-то порядочных людей, работавших  в  милиции.  Даже
если  ушли  с  работы,  повыходили  на  инвалидность  или   на   пенсию,
посоветуют, кто еще остался, кому довериться можно.  Давно  приходило  в
голову, да не успела реализовать. А Гутюша тоже должен...
   - Гутюша, а те твои приятели, еще в прошлом году в ментах  ходили?  -
вдруг вспомнила я. - Там еще? Ты с ними не советовался?
   Гутюша  как  раз  потянулся  за  стаканом.  Тряхнул  головой,   глаза
загорелись, дернулся так, что все пиво вылилось на брюки. Вскочил  было,
задел коленом низкий столик, я едва успела схватить только что  открытую
банку, мой стакан перевернулся и полетел на пол.
   - Стекло бьется к счастью, - засмеялась я. - Что это с тобой?
   - Дубина, осел, только из чистки принес, -  разнервничался  Гутюша  и
плюхнулся обратно на тахту. - Ты подумай, склероз, да и только!  Конечно
же к ним! Сидят еще, в последний раз одного видел, когда заваруха шла, а
потом из галантности не хотел мешать. И забыл про них  начисто!  И  надо
же, совсем, видать, с катушек съехал!
   Я тоже так думала, но, с другой стороны, с катушек съехать - с кем не
случается. Мы договорились: Гутюша навестит приятелей, а  я  порасспрошу
девочку на Праге. Принесла другой стакан.
   - А Пломбиру я  все-таки  позвоню,  пора  на  Крысу  глянуть.  Вместе
полюбуемся, договорюсь, чтобы с тобой. Слушай, может, сгонять в  казино?
Вдруг она там?
   - Сперва позвони, нет ли дома, - посоветовал Гутюша. - А вперед давай
обмозгуем, во всем ли мы разобрались, возможно,  кое-что  и  уловил,  да
вдруг не досконально. А еще раньше хорошо бы брюки высушить.
   - Не будешь же ты их гладить?
   - А почему нет? У тебя утюга не имеется?
   - Есть утюг и доска, только неохота после пива тяжести ворочать.
   - Ну, так я сам.
   - Черт бы тебя побрал! - разозлилась я. - В другой комнате все, доска
стоит около батареи, а утюг в углу на полу. Тряпки на кресле, я  на  них
сидела, делай что хочешь!
   - Портки у меня самый элегант,  -  прогудел  Гутюша,  с  достоинством
вставая с тахты. - Ты звони, а я сей момент выглажусь.
   Я набрала номер Пломбира, пришлось набирать четыре раза -  все  никак
не соединялось, я переждала восемь гудков.  Трубку  никто  не  взял,  на
всякий случай позвонила еще раз,  потому  что  перед  этим  телефон  мог
сигналить, к примеру, в пустом магазине на другой улице. Куролесило  все
это телефонное хозяйство как хотело.
   Очередные восемь сигналов - понятно, Пломбира дома  нет.  Гутюша  тем
временем успел осмотреться, все нашел, мою страшную доску  одним  концом
положил на столик, а другим на спинку стула,  рационально  и  правильно,
разложил байковое одеяло и тряпку для утюжки и даже  снял  брюки.  Я  не
намеревалась вмешиваться в этот процесс.
   - Ее нет дома, - заорала я. - Наводи лоск и едем!
   - Нагревается первоклассно! - завопил в ответ Гутюша. - Уже горячий!
   Утюг у меня и в самом деле был отличный,  почти  новый,  я  редко  им
пользуюсь. Я отправилась на кухню за подносом, чтобы  убрать  со  стола,
Гутюша начал гладить. Я собрала  стаканы  и  пустые  банки,  под  ногами
захрустело стекло  -  вспомнила  о  разбитом  стакане.  Вынесла  поднос,
достала из-под плиты щетку и совок, вымела все из-под стола  и  как  раз
проходила через прихожую, когда в дверях  загудел  мой  гонг.  Совок  со
стеклом и щеткой я положила на скамью и открыла, как всегда, без  глупых
вопросов.
   Резко распахнутая дверь врезалась в  стремянку.  Меня  не  задело,  я
стояла с другой стороны. Два амбала ворвались в квартиру, оттесняя  меня
в глубь прихожей.
   Любое физическое насилие вызывает у меня мгновенный  приступ  ярости.
На  этот  раз  ярость  чуть-чуть  запоздала  из-за  ошеломления.  Амбалы
работали слаженно, один заглянул в кухню  и  кивнул,  второй  схватил  и
дернул меня за руку к себе. Это было уже чересчур.
   Я вырвала руку и внезапно отступила на три шага к двери ванной. Краем
глаза  ,успела  заметить  Гутюшу  в  трусах  и  с  поднятым  утюгом,  он
вопросительно посмотрел  на  меня.  Того,  кто  пытался  меня  схватить,
явление Гутюши застигло врасплох, второй оглянулся в дверях кухни.
   - Быстрее! - торопил он.
   Думать в эту минуту  я  не  думала,  уж  точно.  Испугаться  в  такой
ситуации просто не успела. Амбал, высокий и  плечистый,  от  которого  я
оторвалась, пошел на меня, но тут моя  качественно  великолепная  ярость
наконец взорвалась.
   Не  знаю,  что  собирался  этот  тип   предпринять,   но   его   руки
проскользнули  мимо.  Я,  понятно,  ничего  не  соображала,   но   самым
простецким образом шагнула в сторону и  схватила  первое  попавшееся,  а
попался совок со щеткой. По-моему,  я  отколола  финт  высокого  класса:
выпрямилась и ткнула в него этим оружием.
   Он ожидал удара сверху и заслонился рукой, а край совка врезался  ему
в  подбородок,  щетка  попала  в  рот,  по-видимому,  вместе  с  мелкими
осколками стекла. Он как бы остолбенел, не исключено,  что  удар  совком
перехватил дыхание. Пока с него сыпалось  стекло,  второй  стартовал  от
кухни. Я отвела оружие от вражеского  подбородка  и  попыталась  ударить
второго, но размах не получился; он  придержал  меня  за  руку,  правда,
схватить не удалось  -  помешал  совок.  Ручку  щетки  я  изо  всех  сил
прижимала к совку. Второй схватил меня за плечо - словно железные  клещи
впились, у меня даже потемнело в  глазах,  и  в  этот  момент  включился
Гутюша.
   Гутюша сражался утюгом, без сомнения, горячим - остыть еще не  успел.
Кто-то из противников закричал,  верно,  Гутюша  неслабо  его  приложил.
Из-за резкой боли в плече я на какое-то время потеряла  представление  о
битве. Понятия не имею, что сделала, но,  когда  пришла  в  себя,  амбал
передо мною закрывал лицо, а в руках у меня остались пластиковые обломки
и ручка от щетки.  Второй  агрессор  колотил  Гутюшей  о  дверь  ванной,
безуспешно стараясь увернуться от утюга. Разгоряченная, я  оглянулась  и
поисках нового оружия, вроде бы в дверь позвонили, но  мне  было  не  до
того: бешенство поутихло и страх взял свое.  Тут  в  прихожей  метнулась
новая фигура - сосед вошел в бой прямо с марша.
   Отдельные эпизоды битвы остались в памяти  довольно  туманно.  Помню,
что влезла на скамью и лупила каблуком снятой туфли, стараясь не попасть
в соседа или Гутюшу, помню также, как Гутюша орал: "Давай  доску,  давай
доску!" Пока  до  меня  дошло,  что  он  требует  гладильную  доску  для
нападения  или  защиты,  военные  действия   прекратились.   Поверженный
противник бежал с поля боя.
   Мы не гнались за ними. Все трое застыли в полной неподвижности: сосед
у закрытой двери;
   Гутюша с утюгом, коего ни на  мгновение  не  выпустил  из  рук,  и  в
трусах; я на скамье с туфлей в руке, нисколько не пострадавшей, к  моему
вящему удивлению. Мы посмотрели друг на друга.
   - Я же говорил - утюг первый сорт, - пропыхтел Гутюша, прежде чем я и
сосед успели хоть слово молвить. - Слава Богу,  не  остался  на  брюках,
прожег бы насквозь!
   Я слезла со скамьи, положила туфлю и прежде всего деловито заметила:
   - Проверь, работает ли. А что это такое было?
   - Вот именно, - поддержал сосед, отрываясь  от  двери  и  не  скрывая
удивления. - Я как раз выходил, услышал у вас грохот и крики,  позвонил,
никто не ответил, я смотрю - дверь открыта... Что это, нападение?
   - Вы в таком виде выходили? - Гутюша смерил его взглядом с головы  до
ног.
   Я  тоже  посмотрела.  Сосед  был  одет  в  старые  брюки,  фланелевую
клетчатую рубашку и тапки. Странно, что тапки не  потерял,  мелькнуло  в
голове, ну а для поздней осени прогулочный костюм просто уникальный.
   - Мусор собирался выносить, - пояснил он. - Мусор оставил за  дверью,
потом даже пожалел - там есть разбитая бутылка, неплохая вещь...
   И тут же бросил на Гутюшины трусы такой взгляд,  что  я  поспешила  с
объяснениями.
   - Вот видишь, а я не хотела, чтобы ты гладил, - сказала я покаянно  и
обратилась к соседу. - Он пиво вылил себе на брюки и уперся высушить.  Я
всячески его отговаривала, мне и  в  голову  не  пришло,  что  утюг  так
пригодится, а Гутюша, верно, ясновидец.
   - Не ясновидец, а  брюки  новые,  недавно  от  портного,  -  поправил
Гутюша. - И тоже не прочь узнать, из-за  чего  драка.  Ты,  что  ли,  их
облаяла или они сами по себе?
   - Да никто и словом не обмолвился. Влезли и  полный  вперед.  Даже  и
спросить некогда было, из-за чего шум.
   - И не поранили вас? - Сосед покачал головой. -  Как  это  случилось?
Так-таки вошли и прямо на вас? А  как  вам  удалось  не  пострадать  при
этом?
   - Не знаю.  Сама  поражена.  Не  могу  сообщить  подробностей,  я  не
спортивный комментатор и в области мордобоя у меня ни  способностей,  ни
опыта.
   - Ну не скажите, у вас, по-моему, просто талант.
   Я начала было отнекиваться, но потом рассказала про свою  реакцию  на
непосредственную угрозу физической расправы.  Он  выслушал  и,  кажется,
понял.
   - Ив самом деле, случается, когда внезапные эмоции придают  небывалые
силы. По-видимому, у вас взрывная  реакция.  Только  в  чем  дело?..  Вы
знаете их?
   Гутюша неожиданно вдруг как-то странно крякнул, поперхнулся, а  затем
издал нечто вроде протяжного мычания. И закашлялся. Звучало это  пугающе
и непонятно, я собралась предложить ему  воды,  повернулась  к  двери  в
кухню, и вдруг у  меня  перед  глазами  возникла  первая  сцена,  начало
нападения. Один занялся мной сразу же, второй затянул на  кухню.  Жесты,
поворот головы, выражение глаз - да это же целая эпопея! Успел осмотреть
мою кухню - маленькая, без окна, зато с газовой плитой...
   У меня подкосились ноги. Сосед успел  поддержать  меня,  наверное,  я
прошла эти несколько шагов довольно неуверенно и плюхнулась на  стул  за
кухонным столом. Падать в обморок я не собиралась, но мое  воодушевление
улетучилось бесследно. Говорить, правда, могла.
   - Налейте себе что-нибудь, - предложила я совсем  слабым  голосом.  -
Рюмки в буфете. Есть бренди и, правда, теплое виски. Вон там стоит...
   - Ей надо коньяку дать, - решил Гутюша и пролез в  кухню  все  еще  с
утюгом в руке.
   Двое в моей кухне еще могут поместиться, а вот третий человек  -  уже
серьезный балласт. Около буфета сделалось ужасно тесно.  Сосед  в  такие
мелочи не входил, взял бутылку с остатками бренди, сполоснул под  краном
мою чашку из-под чая и плеснул от души. Я вылила все, не протестуя, хотя
вообще-то бренди терпеть не могу. Гутюша открыл полку над моей  головой,
нашел чашки для компота, шнуром от утюга сбросил упаковку сигарет и  всю
почту за три недели, попятился, чтобы все собрать,  и  потеснил  соседа.
Втиснувшись в угол возле раковины,  невозмутимый  сосед  продолжал  свою
деятельность: увидел на сушилке под  тарелками  стаканы,  извлек  два  и
разлил бутылку до конца. Даже ровненько поделил.
   - Гутюша, черт побери, поставь ты этот утюг и отцепись  от  бумаг!  -
вспыхнула я. - Выпей лекарство и догладь  свои  брюки!  Пора  наконец  в
норму приходить!
   Бренди  на  голодный  желудок,  да  еще  после   пива,   подействовал
прямо-таки чудотворно: физических сил у меня,  правда,  не  прибавилось,
зато голова заработала и я вышла из ступора. Смысл  нападения  ясен,  но
высказываться поостерегусь - что-то мне тут  не  нравится.  Может,  и  в
самом деле сосед выносил  мусор,  вопрос  только  -  куда.  Контейнер  с
мусором далеко, надо пройти весь двор и шлепать по  ноябрьской  слякоти;
старые портки и рубашка - ладно, а вот ботинки бы надел. И что за чудные
тапки, даже в этой заварушке не потерял...
   Гутюшу бренди тоже привел в себя, малость очухался, вылетел из  кухни
и вернулся в брюках. Я уже  самостоятельно  могла  встать  и  перейти  в
комнату.
   - Этих амбалов первый раз в жизни видела! - заявила я соседу.  -  Мне
кажется, тут какая-то ошибка. Похоже, они не ко мне пришли.
   - А к кому же?
   - Возможно, намеривались врезать Барановскому...
   Мужчины  посмотрели  на  меня  вопросительно.  Ошибки  с  Барановским
случались уже не однажды, объяснила я.  Барановский  живет  в  такой  же
квартире, но вход соседний, и  вечно  к  нему  ходят  какие-то  странные
визитеры. Визитеры ошибались, стучались ко мне и,  например,  в  полночь
спра