к прикинемся, случайно, мол, попали.
   Подумав,  Гутюша  согласился.  Мы  дождались,  пока   пузан   наконец
угомонился, слез с табурета, отер взмокший лоб и получил  деньги.  Вышел
из казино и задержался на улице.
   Мы сели в машину, припаркованную близко, и все исправно видели. Пузан
стоял со своей сумкой, и его мыслительный  процесс  прямо-таки  в  глаза
бросался. Решился на что-то, перешел дорогу и сел в такси.
   Мы доехали за ним на  Гоцлавек.  Многие  нас  обгоняли,  по-видимому,
таксист предпочитал безопасную езду, за нами явно никто  не  следил.  На
Гоцлавке таксист встал, пузан вышел, хотя перед ним находилась  стройка,
а жилой дом был дальше. Я не хотела ждать, пока наш подопечный  скроется
из виду, петляя по  строительной  площадке,  поэтому  остановилась  чуть
подальше, мы вылезли и отправились за ним.
   Сразу стало ясно, почему  он  не  подъехал  к  дому.  Подъехать  было
невозможно, в нескольких метрах от здания тянулись  каналы  центрального
отопления и канавы канализационной сети. Глубокие, метра  три  глубиной,
на дне свалены кое-как разные  трубы.  Стемнело,  и  некоторое  время  я
пузана не видела, ощущалось лишь  смутное  движение.  Крался  под  самой
стеной строения, согнувшись, почти на четвереньках.
   - Смотри-ка, ума палата, -  похвалил  Гутюша.  -  Боится  кирпича  на
голову, а под самой стеной в безопасности...
   Он еще чего-то бормотал, когда перед согнутым пузаном  выросла  новая
фигура, хорошо видная в свете фонаря. Мы, на счастье, как раз  оказались
в тени, я невольно остановилась, Гутюша тоже. Пузан на  корточках  сидел
под стеной, а фигура стояла перед ним по другую  сторону  глубокой  ямы.
Мужчина высокий, плечистый...
   - Это он! - прошипел Гутюша мне в ухо диким шепотом.
   - Кто?
   - Да замшевый! По гроб жизни его запомнил!
   Замшевый неожиданно двинулся к пузану через яму, словно  по  воздуху.
Видно,  там  перекинута  доска.  Пузан,  по-прежнему  на   четвереньках,
попятился, замшевый шел к нему по краю канавы, между  ними  лежала  куча
досок для настила - барьер непреодолимый. Оказались друг напротив друга,
замшевый спиной к яме, а пузан скорчился под стеной.
   До меня наконец дошло.
   - Гутюша, надо действовать! -  зашептала  я.  -  Возьми  какую-нибудь
палку, он думает, никого нет, убьет без свидетелей!..
   Прежде чем Гутюша успел отреагировать, пузан вдруг свершил нечто мало
предсказуемое. Видимо, страх и отчаяние накипели и взорвались в нем:  он
выпрыгнул из-под стены и бросился на замшевого. Сразу  же  споткнулся  о
доски, но в стремительном падении успел ударить замшевого прямо в  грудь
каким-то продолговатым предметом. Удар был  настолько  неожиданный,  что
замшевый не успел заслониться и рухнул в яму. Трубы внизу загремели...
   Нас парализовало, ноги отказывались слушаться. Пузан  полежал,  потом
поднялся неуклюже и с расстановками. Вылез из досок, подполз к краю  ямы
и заглянул.
   Зрелище, верно, не очень ему понравилось, его  передернуло  так,  что
видно было даже издалека, по меньшей мере метров  с  тридцати.  Тот,  на
дне, по-видимому, не  представлял  опасности,  пузан  не  вскочил  и  не
бросился бежать, а тяжко плюхнулся на доски. Отер лицо рукавом, посидел,
встал наконец и продолжил свой марш  теперь  уже  на  четвереньках,  без
помощи коленей,  укрываясь  вполне  успешно  среди  всяких  строительных
материалов. Вскоре пропал из виду.
   - Поглядеть бы? - ошеломленный, неуверенно спросил Гутюша.
   Наверняка мы отправились бы посмотреть, не будь  я  в  новых  туфлях.
Территория стройки вовсе не соответствовала их назначению. Не то чтобы я
это вполне понимала, чувствовала только, что  не  могу  дефилировать  по
бездорожью, извести, глине, бетонным обломкам и поломанным доскам. Жизни
пузана уже ничто не угрожало, потому я и шагу не сделала. - Давай сперва
подедуцируем, - предложила я робко. - Посмотрим, что дальше.
   - Дальше ничего не будет, ночь в плюсе, а люди  в  минусе,  -  здраво
заметил Гутюша. - Дедуцировать  -  пожалуйста,  сколько  угодно.  Пузану
везенье - со страху да впопыхах тюкнул замшевого.
   - Все это и так было видно, кой толк дедуцировать. Он, видимо,  живет
вон в том доме. Боялся, у подъезда будут ждать, вот и карабкался с  этой
стороны...
   - Подъезд с той стороны, иначе все не имеет смысла.
   - Ясно, с  той.  А  замшевый  разгадал  и  небось  порадовался  своей
смекалке.
   - Да и я бы обрадовался. Местечко золотое, слов нет...
   - Все это хорошо, но почему  приехал  один?  Раньше  всегда  на  пару
ходили.
   - Первое primo, сморчка тоже один уработал. А второе  primo,  на  кой
черт  ему  еще  кто-нибудь,  этот  ползун  психованный  со  страху   мог
окочуриться...
   - Не пешком же он пришел. Интересно, где оставил машину.
   - А с той, другой стороны и подъехать наверняка возможно. Я  бы  тоже
поглядел.
   На такое предложение я согласилась  безропотно,  вернуться  к  машине
можно осторожно - туфель не испорчу. Мы  объехали  половину  Гоцлавка  и
порядком  поплутали,  пока  нашли  нужное  место.   По   дороге   решили
просмотреть список жильцов, и хотя фамилии ничего нам не дадут, зато имя
знаем, пузана зовут не то Роман, не  то  Вальдемар.  Окажись  Романов  и
Вальдемаров не один, позвоним ко всем и осмотрим их лично.
   Романа в списке не значилось, Вальдемар  был  один.  Жил  на  третьем
этаже, фамилия - Козловский. Вспомнили,  приехали-то  мы  сюда  отыскать
пустую машину, ожидавшую замшевого. Пустых машин оказалось сколько  душе
угодно, хотя стоянка еще не была оборудована. Найти нужную машину шансов
никаких, мы сразу отступили и вернулись к дому.
   - А зачем визитировать этого доходягу? - задумчиво спросил Гутюша.  -
За рукав хватать не надо. Что, спросим, не повысилась ли температурка?
   - Не знаю. Убедиться бы, что жив, и дело с концом. Вдруг второй  ждал
у подъезда...
   В этот момент одна пустая машина вдруг ожила. Кто-то открыл дверцу  и
задрал голову, глядя на дом. Дедукция моя заработала полным ходом.
   - Гутюша, вон второй. Пузан совсем окретинел с нервов, зажег  свет  в
квартире, а этот туда глядит. Ясно, удивляется -  какого  черта  мертвец
иллюминацию устроил...
   - А может, думает, корешок там?.. Второй вышел из машины  -  сомнения
сразу рассеялись: тот самый второй, помню его хорошо после налета на мою
квартиру. Захлопнул дверцу, вошел в подъезд и вышел на  другую  сторону.
Согласно предвидению Гутюши второй выход  был.  Я  побежала,  Гутюша  за
мной.
   Я снова сделала объезд и припарковалась на том  же  месте  -  удобно,
темно да и в тени от строящегося здания. Мы подкрались к  углу.  Поделец
замшевого шел медленно, пристально осматриваясь и проверяя фонариком все
ямы и канавы.
   Нашел. Тонкий луч на мгновение замер на месте, потом  погас.  Поделец
смотрел, как бы ему спуститься вниз. Немного отступил, потом  съехал  по
довольно крутому спуску  и  низом  вернулся  туда,  где  пузан  атаковал
замшевого. Мы видели его вояж - он  светил  фонариком,  сваленные  трубы
делали дорогу не очень-то удобной.
   Что он делал у тела замшевого, один Бог  ведает,  во  всяком  случае,
через довольно продолжительное время вылез и быстро направился обратно к
дому. Что-то держал в руках, верно, сумку пузана.
   Дорогу я уже изучила неплохо, мы успели вернуться к подъезду до него.
Он не пытался проникнуть в дом и убить пузана,  сел  в  машину,  включил
зажигание и рванул так, что машину занесло.
   - Ну, такие пироги, теперь  придется  провентилировать  обстановку  в
этой яме, - решил Гутюша. - Если не хочешь, готов  один.  Больно  кислый
компот получается. Замшевый не мог разбиться вдребезги - не  с  десятого
этажа падал, так почему же поделец не горит желанием его  спасти?  Давай
двигай!
   По дороге я предположила: второй сделал то же самое,  объехал,  чтобы
прихватить замшевого с той стороны. Там ближе. Гутюша не спорил, твердил
только, тем более, мол, надо все проследить.
   В пятый раз я объехала стройку в поисках телефона-автомата.
   -  Назовусь  себе  обыкновенно,  Пендзяком,  -  вещал  Гутюша  слегка
охрипшим голосом. - А потом поглядим, что менты сделают.  Сглазили  меня
или морок какой, почему это сплошные  трупы  да  мертвецы  на  жизненном
пути?..
   - Так ты сам пожелал, - напомнила я.
   - Вовсе не пожелал. Подумал, вдруг он  еще  жив.  Там  труб  навалом,
хряпнулся позвоночником, и пополам. Кабы кто специально такое  вычислял,
хрен бы ему удалось, а, кстати, саквояжик-то  тот  прихватил...  Неплохо
придумали, нам и в голову не пришло, да откуда ж знать, что пузан  живет
в таком комфорте  -  для  мокрухи  лучше  не  придумаешь!  Бесполезно  и
комбинировать, каким  манером  разделают  друг  друга,  сами  лучше  нас
знают...
   - Не так  уж  долго  мы  возились  с  этими  загадками-разгадками,  -
возразила я. - Одним исполнителем меньше...
   На шестой раз после объезда я остановилась на порядочной дистанции, и
все представление мы видели издалека. К счастью, в  машине  всегда  вожу
бинокль. Полиция сделала, что надо: труп извлекли  из  ямы  и  увезли  в
морг. На нас, конечно же, никто не обратил внимания.
   - Завтра, то есть сегодня утром, поехать не удастся, - сказала  я  по
дороге домой. - Мне просто необходимо  выспаться,  не  знаю,  как  тебе.
Расспроси своих приятелей, начнут расследование или опять  подведут  под
несчастный случай.
   - Ну, ты даешь! - изумился Гутюша. - Ты еще сомневаешься или как? Бац
в яму - ясно, случайность, головой отвечаю, место - золото! Этот поделец
свидетельствовать не пойдет, а мне сдается, он у  них,  ненаглядный,  на
мокрой работе. И Крыса. Об этом пузатом павиане никто ничего  ведать  не
ведает, я с ним на собрание не пойду и тебе  не  советую,  он  скумекает
одно, мы его, дескать, шантажнуть хотим, а уж  коль  один  раз  ему  так
здорово  подфартило,  разохотится   вполне   еще   разок   свою   методу
применить... Интересно, сейчас небось  продолжает  со  страху  трястись.
Гвоздями, поди, свою берлогу заколотит для сохранности?..
   - Ладно, подумаем. Послезавтра. Поедем, времени пропасть будет...
 
*** 
 
   Наносить визит в соседнюю квартиру уже сделалось  у  меня  привычкой.
Януш не  спал  и  ждал  меня.  Рассказала  ему  про  все  и  потребовала
прокомментировать.
   - Потеря одного исполнителя для  них  не  такое  уж  больше  горе,  -
расхолодил он  меня.  -  Случись  нужда,  найдут  других.  Правда,  этот
принадлежит  к  банде,   потому   был   удобнее...   Желаешь   выступить
свидетелем?
   Я возмутилась.
   - Да ты что! Ни за какие коврижки!
   - В таком случае еще один нулевой результат,  еще  одно  прекращенное
дело. Лично меня это не касается, а Козловскому не желаю ничего плохого.
Но правду сообщу - обязан.
   - Сообщай. А я тебя предупреждаю, от всего отопрусь, Гутюша тоже.
   - Да нет, я имел в виду  неофициальный  разговор  с  глазу  на  глаз.
Никаких показаний,  никаких  магнитофонных  записей,  никаких  подписей.
Сомневаюсь, чтобы кто-либо привлек убийцу, бесспорно действовал в  целях
самозащиты, возможна даже другая версия:  пострадавший  сам  свалился  в
яму. Скажем, Козловский хотел бежать, вскочил,  споткнулся  о  доски,  а
нападавший в тот момент замахнулся...
   С энтузиазмом я подтвердила, что так оно и случилось. В мгновение ока
поверила в предложенную версию и сразу решила скорректировать  ошибочные
Гутюшины взгляды. Поскольку мы стояли вместе, то должны были видеть одну
и ту же картину.
   - Так сложилось, что я в курсе, кто зависит  от  этих  кровососов,  -
задумчиво продолжал Януш. - Зависимый тип, возможно, и поступал  бы  как
порядочный человек, да уж очень  дорого  это  обходится.  Пока  что  нет
никакой  надежды.  Клика  развалится  еще  не  скоро:  трещины  хоть   и
возникают, но цементируются с большим  талантом.  Весьма  ловко  создали
замкнутый круг, держат в руках как раз тех, кто мог бы их выдать, потому
и никакое расследование невозможно... Чем ты намереваешься заняться?
   - Пойти спать, - раздраженно объявила я. - Меня клонило в сон уже три
часа назад. Сегодняшний день весь псу под хвост!
   - А завтра? - Сам догадываешься, зачем мне еще тебе докладывать.  Еду
к лесничему за списком Пломбира. Вдруг пригодится!
   Януш не  протестовал,  меня  даже  удивило.  По-видимому,  поездка  в
лесничество не опасна. Это было правдоподобно -  о  списке.  Пломбире  и
лесничем, кроме нас, никто не знает...
 
*** 
 
   Насчет жилища лесничего  не  хотелось  никого  спрашивать,  а  потому
дорогу я нашла после долгих блужданий, правда, еще  до  полудня.  Гутюша
упорно и нетерпеливо донимал, по каким признакам ищу дорогу.
   - Была здесь в прошлом году весной, - объяснила я в конце  концов.  -
Нет, не в прошлом... Хотя, именно в прошлом.  С  приятельницей.  Жарища,
солнце пекло, а ей вздумалось  ловить  рыбу,  только  не  спиннингом,  а
удочкой, вот мы и отправились на озеро.
   - Так здесь же везде река?
   - Ну и что? В реке не клевало. Мы нашли озерко.  В  озерко  с  берега
выступал  помост  со  скамейкой,  правда,  уже  старый,  прогнивший,  но
держался еще вполне, только тени не было, а ее солнце допекало. Вот  она
и сидела на лавочке под зонтиком - удочка в одной руке, зонт - в другой,
а когда наконец поймала рыбу, пришлось ловить зонтик. Я  же  бродила  по
мелководью в купальнике, искала ей наживку, потом отправилась  в  лес  и
наткнулась на такие брусничники, что мне  плохо  стало.  Это  дурость  -
ездить в такие места в неурочный сезон, когда брусники еще нету! Но дело
в другом. Пришли двое, лесная служба, один постарше, другой моложе, тот,
что постарше, очень мило сообщил нам, что мы нарушили закон, нас следует
прогнать, да еще оштрафовать.
   - Почему?
   - Во-первых, нельзя на машине въезжать в лес, даже метра  на  три  от
опушки, а во-вторых, озеро - частное владение и рыбу  ловить  запрещено.
В-третьих, моя приятельница не имеет рыболовного удостоверения, но  этой
темы  мы  не  успели  коснуться  толком.  Оба   разговаривали   вежливо,
признались, что мы правы - на озере не поставлено объявление,  и  вообще
выглядели так, будто весьма не жаловали владельца.
   - А сколько рыб поймала та баба? - прервал Гутюша.
   - Одну. Небольшую.
   - Ну, владелец не больно-то обеднел. Вряд ли во  всем  частном  озере
резвилась одна-единственная рыбья персона. Даже в государственном больше
водится.
   - Ты прав. Они  насчет  штрафа  не  возникали,  поболтали  мы  вполне
по-дружески.  Рассказали,  где  живем,  они  тоже,  откуда,  где   какие
правления, где лесные сторожки и всякое  такое,  они  еще  руками  часто
махали,  показывали,  где  что.  Лесничий  помоложе,  сорока  нет,  мало
говорил, редко слово-другое вставит, а смотрел так,  будто  все  это  ну
очень ему смешно. А после случилась ключевая сцена...
   Я вовсе не намеревалась сделать эффектную  паузу,  прервалась,  чтобы
закурить, Гутюша тут же вспылил. - Уж и не понимаю, ты нарочно, что  ли,
мне досадишь... Ну досаждаешь... Я слушаю, прямо как угорелый пузырь,  а
ты прерываешь передачу!..
   Я так и сяк вертела, пытаясь понять,  с  чего  разозлился.  Употребил
совершенный вид глагола "досаждать", но при чем тут  "угорелый  пузырь",
может, воздушный шарик, надутый  до  последнего  и  готовый  лопнуть,  а
пузырь появился по ассоциации с рыбой?.. Ну,  прервать  передачу  -  это
ясно.
   - Вовсе не досаждаю, слушай дальше. Из-за машины - мы въехали в лес -
зашел разговор о возрасте леса, нельзя, оказывается,  въезжать  в  очень
старый или очень молодой лес... Возраст видно по деревьям,  разветвление
сосенок поэтажное и так далее. Показали нам. Я пошла с ними, неподалеку,
ближе к дороге, росло одно очень приметное  дерево,  хотела  посмотреть.
Честно говоря, я и без них хорошо в этом разбираюсь, но делала вид,  что
ничего не понимаю, дебильность часто весьма полезна в общении. Потом  мы
попрощались, я услышала,  как  младший  спросил  старшего:  "Домой?",  а
старший кивнул; свернули они на своем "джипе" по этой дороге. И  поехали
в направлении, куда и мы сейчас едем.
   - Подсмотреть бы еще, где свернули на последней развилке, -  вздохнул
Гутюша. - Есть хочу. Найти бы его до ночи!
   Нам повезло, на выбранном направлении стояла только одна сторожка,  и
мы таки туда попали. Я не стопроцентно уверена, что именно та самая,  но
решилась расспросить.
   - Гутюша, внимание, имеем дело с поэтом, - напомнила я ему, остановив
машину. - Ни о  каких  конвертах  и  речи  не  должно  заходить.  Сперва
постараюсь узнать человека в лицо.
   - Раз уж такая оказия, погладим на ухо, - предложил Гутюша и вылез. -
Мариола говорила, этот ее насильник обосновался в Борах Тухольских. А  в
этих Борах мы уже плутаем два часа, вполне возможно, это здесь. Вроде бы
все сходится...
   На мой  взгляд,  это  было  бы  просто  сверхъестественно,  хотя  все
сходилось не только у Гутюши, но и у меня. С самого начала нам бросились
не столько в глаза, сколько в уши четверо орущих детей разного возраста,
мальчики или девочки, отличить было трудно - все одеты в  штанишки.  Они
развлекались, швыряя  друг  в  друга  рыбьим  скелетом  весьма  солидных
размеров. Потом я увидела во дворе машину.
   Расслышать что-либо не было никакой возможности, все заглушали  дети.
Я ткнула Гутюшу локтем, а он кивнул в ответ. Сомнительно, чтобы лесничий
раскатывал в "мерседесе", видно, кто-то приехал с  визитом  и  вовсе  не
стоило этому кому-то показываться на глаза. На всякий случай  мы  обошли
дом и двор и с другой стороны встретили мальчика,  которому  девчушка  в
окошке грозила кулачком.
   - Отцу пожалуюсь, так и знай! - кричала  она.  -  Не  стану  за  тебя
краснеть! Свинья какая, я за тебя сделала, а ты за меня что? Два задания
еще остались!
   - Отцепись, вечером сделаю! - огрызнулся мальчик. - Вишь орет!..
   - Ты идешь или нет?! - рявкнул неподалеку стоявший паренек постарше.
   - Судя по количеству детей, твои надежды оправдались и мы попали-таки
к насильнику, - сказала я Гутюше, даже и не пытаясь говорить тихо -  тут
и охотничий рог не перекрыл бы звонких воплей. - А где же родители  этих
сорванцов?
   Гутюшина логика не раз меня  удивляла.  И  сейчас  он  сделал  весьма
остроумный вывод.
   - Гостей здесь  нету,  иначе  детвору  в  момент  бы  заткнули.  Если
приехали, значит, пошли куда-то. Зайдем?..
   Мы зашли. В доме нас встретила лесникова  жена,  державшая  на  руках
двухлетнего ребенка в пижамке. Взглянула на нас чуть ли не с отчаянием.
   - Я сейчас сойду к  вам,  подождите,  прошу  прощения.  Только  этого
уложу, потому как сегодня уж окончательно можно сойти с ума.
   - Восьмой, - сосчитал Гутюша, задумчиво  глядя  на  поднимавшуюся  по
лестнице женщину. - Ты права, это наверняка тот самый лесник. Тут и трех
малолетних Сушко можно подложить, орава и есть орава.
   - Девятый, - уточнила я и кивнула  на  девочку  лет  восьми,  которая
тарахтела в углу  за  тахтой  множеством  крошечных  автомобильчиков.  А
сверху слышалась возня, выдававшая  присутствие  десятого,  а  может,  и
одиннадцатого ребенка.
   Жена лесничего спустилась к нам.
   - Мужа нет, - проговорила она в изнеможении. -  Недавно  ушел.  А  вы
тоже из этой комиссии?
   - Из какой комиссии? - вырвалось у меня.
   - Нет, мы по личному делу, - вмешался Гутюша.
   - Ну, сдавать на лето мы  ничего  не  сдаем.  Сами  видите,  с  таким
выводком никто не выдержит. Какая-то комиссия приехала  насчет  озера  и
его владельца, владелец тоже здесь. А вы? Я ничего не знаю...
   Я прикусила себе язык, меня так и подмывало спросить, оба ли уха у ее
мужа целые. Гутюша спас положение.
   - Мы, собственно, тоже к этому владельцу. Как бы частным образом,  по
поводу  озера,  конечно,  сперва  с  вашим  мужем  поговорить,  ну,   вы
понимаете...
   Один  лишь  Бог  ведал,  что  понимала  лесникова  жена,  но  кивнула
несколько раз с явным облегчением и пальцем показала в окно.
   - Они туда и пошли, я-то ничего не знаю, чтобы он продать  решил,  на
озере их и най