эти голубые отблески на скалах. - И, будучи не  в
силах удержаться, добавила:
   - Как жаль, что ты не настоящий...
   Задумчиво рассматривающий лазурные воды Аполлон так резко  повернулся
ко мне, что лодка чуть не опрокинулась:
   - Что ты хочешь этим сказать?
   - Осторожно, я не умею плавать!
   - Ничего, я умею. Что значит - не настоящий?
   Я не сразу ответила. Не так-то просто было ему объяснить это.
   - Ну, не знаю. Ты не можешь  быть  настоящим,  потому  что  никак  не
вписываешься в мою настоящую жизнь. Ты - как хэппи энд в фильме из жизни
высшего общества. Потом на экране появляется  надпись  "конец",  и  надо
идти домой.
   Сказав это, я тут же пожалела о сказанном, хотя  это  и  была  чистая
правда.
   Он пристально посмотрел на меня и тихо спросил:
   - А какая она, эта твоя настоящая жизнь?
   Ну, не могла же я и в самом деле сказать ему, что моя настоящая жизнь
находится очень далеко отсюда, на севере, где луна бывает серебряной,  а
не золотой, где море серо-зеленое и холодное,  а  в  моем  городе  ходят
трамваи, переполненные спешащими на работу людьми. В городе,  где  жизнь
кипит, а тридцать пять лет назад были одни развалины. Нет, ничего  этого
я не могла ему сказать и только молча смотрела на прозрачную синюю воду.
   - Ты мне ничего не рассказываешь о себе, - продолжал он. - Я ничего о
тебе по знаю. Кто ты? Где живешь?
   Мне всегда хотелось быть таинственной натурой,  и  вот  раз  в  жизни
получилось. И как всегда бывает,  некстати.  Проблеск  здравого  смысла,
воплотившегося в очереди за  лимонами,  заставил  меня  воздержаться  от
излишней откровенности.
   - В гостинице "Минерва", - буркнула я.
   - Ты не воспринимаешь меня всерьез, - не унимался он. -  Я  для  тебя
лишь курортное развлечение. Вот уедем отсюда, и я тебя потеряю.  Мне  же
хочется быть с тобой всегда. В твоей настоящей  жизни.  Ты  куда  отсюда
поедешь?
   - В Париж, - брякнула я, не подумав.
   - Так поехали вместе. У меня есть возможность поселиться в Париже.
   Голова моя пошла кругом. Ничего удивительного.  Предсказание  гадалки
делало свое, сицилийский антураж делал свое, блондин делал свое. Одна  я
ничего не делала, пассивно поддаваясь их влиянию.
   Я представила себе, какую чудесную жизнь могла бы  вести,  окруженная
его любовью и заботой,  в  шиншилловой  накидке  и  бриллиантовом  колье
разъезжающая по лучшим курортам мира. В довершение  картины  тут  и  там
начали поблескивать пиренейские алмазы. Где-то  возникла  робкая  мысль,
что неплохо было бы подобраться к ним с его помощью...
   Мы сидели  на  бетонном  парапете  волнореза  в  Сиракузах.  Комплекс
неполноценности, развившийся во мне благодаря стараниям  Дьявола,  исчез
совершенно. Как хорошо, что рядом блондин моей мечты! Как хорошо, что  я
могу  любоваться  черными  нагромождениями   лавы   по   берегам   моря,
извергавшейся из Этны более шести тысяч лет назад!  Как  хорошо,  что  у
меня перед глазами  тот  самый  вид,  который  предстал  перед  древними
греками, некогда впервые высадившимися на этом берегу! Древность  всегда
меня чрезвычайно привлекала.
   В своих размышлениях я добралась  до  древних  инков  и  майя  и  уже
подумывала, что неплохо было бы поближе ознакомиться  с  памятниками  их
культуры, как вдруг мои размышления были прерваны замечанием блондина:
   - Мне придется уехать на два-три дня. Ив-за тебя  я  совсем  забросил
свои обязанности.
   - Какие обязанности? - рассеянно поинтересовалась я,  все  еще  не  в
силах оторваться от древних индейцев.
   - Знаешь, дурацкая история. Так и быть, я скажу тебе,  но  учти,  что
это тайна. Я должен найти одну бабу.
   - Что?!
   - Бабу одну найти. Шеф приказал.
   Эти слова обрушились на меня как гром с ясного неба. Молния ударила в
черные нагромождения лавы у моих ног.
   - Какую... бабу? - прерывающимся голосом спросила  я,  изо  всех  сил
стараясь не выдать охватившей меня паники.
   - А, одну кошмарную бабу. Я сам ее не видел. Знаю, что она  страшная,
как труп, худая и бледная, лет пятидесяти на вид,  хотя  на  самом  деле
моложе. У нее должны быть ужасные руки и очень много денег.
   Как много все-таки в  состоянии  вынести  человек!  Сколько  раз  мне
грозила опасность задохнуться от волнения - и  ничего,  живу.  С  трудом
удержавшись от желания внести коррективы в свой портрет, я спросила  как
можно невиннее:
   - И зачем же ты ищешь такое страшилище?
   - Уверяю тебя, не по собственному желанию. Эта женщина обокрала моего
шефа на огромную сумму, и надо найти ее вместе с деньгами.
   Подумать только! Я собиралась рассказать ему о сокровище в Пиренеях.
   И вдруг бы в Париже он привел меня  на  банкет  к  шефу!  Он  же  тем
временем продолжал:
   - Знаешь, хочу тебе признаться. Сначала я думал, что это  ты.  Но  ты
слишком молода.
   Я закурила, чтобы дать себе время собраться с мыслями. Интересно, что
бы я в  данном  случае  сказала,  если  бы  это  была  не  я?  Наверняка
возмутилась бы, что ее приняли за такое чудовище:
   - Как тебе такое могло прийти в голову? Почему ты решил, что это я?
   - Морская звезда, - был ответ.
   - При чем здесь морская звезда?
   - Я наблюдал за тобой, когда итальянец бросил тебе звезду и крикнул:
   "Stella di mare!". Ты испугалась и посмотрела на море. Будь на  твоем
месте та женщина, она поступила бы точно так же. Почему ты испугалась?
   - За неизвестных баб не отвечаю. Итальянец бросил мне под ноги  такую
холодную мокрую пакость, любой на моем месте испугался бы.  Это  еще  не
причина принимать меня за полинялого монстра.
   - К тому же ты на нее похожа, - упрямо продолжал он, явно не придавая
серьезного значения  своим  словам.  -  Она  тоже  блондинка  с  черными
глазами.
   Хотя, скорее всего, теперь она седая.
   - Может,  крашеная,  -  неизвестно  зачем  вставила  я.  Все  во  мне
клокотало. Любовь, чтоб ей... Хорошо еще, что все произошло в Сиракузах.
   Если бы такое несчастье случилось, например, в  Казимировке,  это  не
было бы так романтично. Хотя, с другой  стороны,  для  араба,  например,
Казимировка - это невероятная экзотика.
   Я уже не слушала, что он мне еще говорил. Нужно  было  что-то  срочно
решать, а в голове не было ни одной мысли, кроме того несчастного  араба
посреди рынка в Казимировке.
   Когда мы возвращались в Таормину, у меня не  осталось  сомнений,  что
судьба нанесла мне тяжелый и незаслуженный удар. Единственное  утешение,
что это был роман с подчиненным шефа, как-никак - ситуация пикантная.
   -  Ты  ведь  обязательно  дождешься  меня?  -  нежно  спрашивал   он,
расставаясь со мной у моей гостиницы. - Не уедешь за эти три дня?
   Я уверила его, что, разумеется, обязательно подожду  и,  расставаясь,
запечатлела в своей душе его образ. Да, он  был  слишком  красив,  чтобы
быть настоящим!
   Предоставленная самой себе, я постепенно обрела  спокойствие  духа  и
способность рассуждать. Немедленно бежать? Глупо  и  никаких  шансов  на
успех. Наверняка проклятая морская звезда возбудила  в  нем  подозрения,
ухаживать за мной он стал с одной-единственной целью - войти  ко  мне  в
доверие и все обо мне узнать. Под пальмой торчал, потому что шпионил  за
мной. А теперь сообщил мне о своем отъезде и ждет, что я предприму.
   Прекрасно, ничего не предприму.  Я  Мари  Гибуа,  ничего  не  знаю  и
спокойно жду, когда ной возлюбленный вернется из служебной командировки.
   Наверняка меня уже  поджидают  во  всех  аэропортах,  куда  прибывают
самолеты из Катании. Пусть поджидают. Бежать надо не сейчас,  когда  они
этого ждут, а позже, когда это будет для них неожиданным. И все надо так
организовать, чтобы сразу же добраться до самой  Польши.  Только  там  я
успокоюсь и вздохну свободно.  Хватит  с  меня  всех  этих  полицейских,
плевать мне на Интерпол. Что за дураки там сидят! Ведь я знаю,  что  они
меня ищут, и вот, пожалуйста, никак не могут найти, а гангстеры нашли  в
два счета.
   Нет, в Польшу! Только в Польшу!
   Там нет преступных синдикатов. Там нормальная, честная,  неподдельная
милиция. Там много  друзей,  там  покой  и  безопасность,  наконец,  там
Дьявол.
   Дьявол!  Боже  мой,  пусть  зевает,  как   старый   крокодил,   пусть
притворяется спящим, пусть капризничает и  отравляет  мне  жизнь,  пусть
делает, что хочет, только бы  добраться  до  него,  до  этой  безопасной
пристани.
   Из служебной командировки блондин вернулся через  два  дня  и  застал
меня сидящей  на  пляже  с  самым  безмятежным  видом.  Через  два  дня,
расставшись с ним после обеда, я попросила в бюро обслуживания гостиницы
сообщить ему, что вечер решила провести со старыми знакомыми  и  вернусь
поздно. Сложив немного вещей в пляжную сумку, я на  автобусе  поехала  в
Катанию. Купив чемодан, чтобы не обращать на себя  внимание  отсутствием
багажа, успела  на  последний  самолет,  отлетающий  в  Париж.  А  билет
заказала еще утром. Поздно ночью мы приземлились в Орли.
   Из Парижа я намеревалась лететь прямо в Копенгаген, увидеться  там  с
Алицией,  купить  автомашину,  забрать  свои  вещи  и  через  Варнемюнде
вернуться в Польшу. Известив ее об этом телеграммой,  я  сняла  номер  в
очень скромной гостинице и позволяла своему другу,  надо  было  взять  у
него мои настоящие документы.
   Рано утром на следующий день я была в польском посольстве.
   - Так что же с вами было? - спросил меня первый секретарь посольства,
не веря своим глазам. - Это ведь вы исчезли из Копенгагена?
   - Да, я, но, как видите, нашлась. Ничего особенного со мной не  было,
так, пустяки, меня похитили бандиты. И такие свиньи, даже не приняли  во
внимание срок действия моего паспорта. Что мне теперь делать?
   - Ну, это не страшно. Продлим. Но только на две  недели.  Где  же  вы
были?
   - В Бразилии.
   - То есть как - в Бразилии? - Первый секретарь был явно  возмущен.  -
Ваш  паспорт  действителен  только  на  Европу.  Вы  что  же,  были  там
незаконно?
   - Сама не знаю.
   - А где же ваша виза? - спросил  он,  в  четвертый  раз  перелистывая
странички паспорта. И с ужасом добавил:
   - Вы были там без визы?
   - Без.
   - Как же они вас впустили?
   - Не знаю. Никто меня ни о чем не спрашивал.
   И тут же подумала, что говорю не правду. Они  только  и  делали,  что
спрашивали меня. Первый секретарь смотрел на меня с негодованием.
   - Это невозможно, - решительно заявил он. - При таких условиях вы  не
могли попасть в Бразилию. У вас есть какие-нибудь доказательства, что вы
там были?
   - Нет, -  сокрушенно  призналась  я.  -  Даже  сувенира  никакого  не
привезла.
   - Так где же вы в таком случае были?
   - В Бразилии...
   Похоже было, что разговор в таком духе может продолжаться бесконечно.
   Первым не выдержал сотрудник посольства. А может,  он  просто  боялся
сумасшедших?
   - Я ничего не понимаю, - вздохнув, признался он. - Пожалуй, вам лучше
всего вернуться в Польшу. Когда вы хотите туда ехать?
   - Немедленно! - вскричала я. - Только, пожалуйста, через  Копенгаген,
мне надо забрать вещи.
   -  Вас  ищет  вся  полиция.  Лучше  всего,  если  вы  будете  с  ними
разговаривать тут, у нас. Какая-то  подозрительная  история.  А  паспорт
получите завтра утром.
   Я сказала, что он  совершенно  прав,  и  распрощалась  с  ним.  Потом
отправилась по магазинам. По моим подсчетам, в  моем  распоряжении  было
как минимум полтора дня. До вечера меня будут искать  в  Таормине,  ведь
мои вещи остались в гостинице. Потом начнут искать в Париже,  на  это  у
них уйдет несколько часов. Так что, возможно, в моем распоряжении даже и
два дня, но лучше не рисковать.
   Поздно вечером я села  в  ту  же  самую  белую  "ланчию"  на  площади
Республики. Я могла позволить себе ходить без парика и  темных  очков  и
какое-то время не бояться.
   - Просто невероятно, как может меняться женщина, - заметил мой друг.
   - Отсюда выехала измученная старая баба, а вернулась красивая молодая
девушка...
   - Послушай, я сейчас выгляжу нормально?
   - Вполне, если не считать того, что ненормально молодо. А что?
   - Боюсь, что со мной  не  все  в  порядке.  Мне  все  вокруг  кажется
подозрительным.  Я  никому  не  верю,  даже  полиции,  впрочем   полиции
особенно.
   Того и гляди, не смогу ходить, как люди, и начну красться вдоль  стен
на четвереньках. Глупо, правда?
   Мы не торопясь ехали по пустым улицам в направлении Венсенского леса.
   Я его особенно любила, так как там обычно  проходили  рысистые  бега.
Мой друг задумчиво смотрел прямо перед собой.
   - Не знаю, глупо ли. С тобой еще что-то приключилось?
   - А как же! Послушай, ты не мог бы  заплатить  за  меня  по  счету  в
гостинице "Минерва" в Таормине?
   - Ты что, сбежала, не заплатив?
   - Пришлось. Заплатишь? Я оставлю тебе деньги.
   -  Можешь  оставить  их  себе.  Конечно,  заплачу.  Но  что  ты   еще
натворила?
   - Сама не знаю. Все у меня перепуталось. Сюда я бежала в панике.
   Потом, в Сицилии, пришла в себя и удивлялась, чего это я так боялась.
   Климат, что ли, так действует, знаешь, это  сладкое  ничегонеделание.
Потом выяснилось, что бояться мне все же следует, ну и я опять начала. А
в общем и целом у меня уже нет сил, и я не вижу никакого выхода.
   - А все из-за того, что ты слишком много знаешь?
   - Вот именно. Меня разыскивают, чтобы вытянуть это из меня,  а  потом
пристукнуть. Вот так-то.
   Он кивнул головой. Некоторое время мы молчали.
   - Пожалуй, на твоем месте я  бы  тоже  никому  не  верил,  -  наконец
решительно  проговорил  он.  -  Помни  только  одно:  на   меня   можешь
положиться.
   Не было этих семи лет. Вареники с солью мы ели вчера...
   Я смотрела на пустую мостовую, на  темные  деревья  вдоль  улицы,  на
мужчину на рулем, и больше всего на свете мне хотелось остановить время.
В моей памяти ожило чудесное  прошлое,  и  я  подхватила  мечтательно  и
нежно:
   - Вчера мы носили с тобой уголь из подвала и вчера улетал самолет  из
аэропорта Окенче. Как жаль, что  я  не  могу  провести  в  твоей  машине
несколько ближайших лет жизни.
   - Жаль, что не можешь, - согласился он.  -  Знаешь,  постарайся  быть
осторожной.  Я  не  люблю  видеть   знакомые   фамилии   на   надгробных
памятниках...
   Рано  утром  на  следующий  день  я  получила   продленный   паспорт,
договорилась,  что  приду  на  беседу  с  представителями   полиции,   и
отправилась в датское посольство. На всякий случай  я  зашла  по  дороге
узнать о возможности получить немецкую транзитную визу и, прождав  всего
пятнадцать минут, получила ее.
   У датского посольства меня ожидала  неприятность.  Может  быть,  этот
человек шел за мной давно, только я  его  не  замечала.  Увидела  я  его
тогда, когда кто-то открыл передо мной  стеклянную  дверь  посольства  и
этот человек отразился в стекле. Причем  отражение  было  очень  четкое.
Было ясно видно, как он переводил взгляд с меня на что-то, что держал  в
руке,  как  будто  сравнивал  меня  с   фотографией.   Этого   оказалось
достаточно. Я тут же круто изменила свои планы.
   В датском посольстве знали обо мне.  Я  сообщила  им  свой  настоящий
адрес, согласилась  побеседовать  с  полицией  и  получила  согласие  на
продление  визы.  И  все  это  за  несколько  минут.  Из  посольства   я
отправилась прямиком в автосалон, недолго думая купила последнюю  модель
"ягуара" бежевого цвета, оформила за полчаса его регистрацию и выехала в
город уже на своей машине. Следующие полчаса у меня ушли  на  то,  чтобы
собрать вещи и расплатиться в гостинице. Не поев, я двинулась в путь,  в
направлении на Берлин. Нервы мои были напряжены до предела.
   Весь путь до Нанси я думала только  о  своей  новой  машине,  пытаясь
вспомнить отдельные пункты из инструкции по эксплуатации. Сменить масло.
   Сделать техосмотр. Машина не обкатана, нельзя  выжимать  максимальную
скорость. Что-то там следовало подкрутить и смазать. Что-то - после трех
тысяч километров, а что-то - после пяти. А может, после тысячи?
   В Нанси я остановилась в каком-то мотеле, заказала ужин и  попыталась
собраться с мыслями. С той  поры,  как  я  увидела  отражение  шпиона  в
стеклянной двери, я была не в состоянии мыслить логично. Бандиты  напали
на мой след. Вся Франция, вся Западная Европа переполнены моими врагами.
В полициях, в Интерполе, во всех посольствах сидят люди шефа. Как я была
наивна, полагая, что мне удастся ускользнуть от них! Странно, что я  еще
жива.  На  каждом  углу,  у  каждой  двери  меня  поджидали  бандиты   с
пистолетами, заряженными усыпляющим газом.
   Похоже, я впала в самую настоящую, банальную истерию. Надо взять себя
в руки. Пытаясь удержать дрожь и не стучать зубами, я выпила чай и стала
изучать карту шоссейных дорог. Надо разработать маршрут, исходя из того,
чтобы не прихватить ни одной страны, кроме Германии, потому  что  других
виз я не успела получить. Хорошо, что я так широко  раструбила  о  своей
поездке  в  Данию,  это  может  мне  пригодиться.  Если  я  поеду  через
Франкфурт-на-Майне, то  смогу  пройти  там  техосмотр.  Сейчас  же  надо
выспаться, на рассвете выехать и ехать без остановок, кроме одной  -  на
техосмотр. Предположим,  он  займет  полдня.  До  Варшавы  около  тысячи
семисот километров. Нет, пожалуй, техосмотр лучше сделать  в  Ганновере,
Франкфурт слишком близко. Потом я заказала разговор с Варшавой.
   - Ну, наконец-то ты нашлась! - воскликнул Дьявол, убедившись, что это
я. Мне показалось, что в его голосе прозвучало скорее  раздражение,  чем
радость. - Что с тобой происходило, скажи на милость?
   -  Ничего.  Потом  расскажу,  а  теперь  послушай,  дорогой.  Сегодня
четверг. Завтра ранним утром я выезжаю и еду одним духом, без остановок.
   Утром в субботу ожидай меня в Колбаскове с деньгами,  чтобы  оплатить
пошлину.
   - А чем ты едешь?
   - Машиной.
   - Какой?
   - Бежевым "ягуаром". Новым.
   - Боже! - только и произнес он.
   - Я не могу больше разговаривать с тобой.  Мне  грозит  опасность.  В
субботу жди с самого утра, а я постараюсь приехать пораньше.  И  сохрани
тебя бог хоть слово сказать кому-нибудь!
   - Ты с ума сошла! - возразил он. - До субботы ты не успеешь. Надо  же
тебе будет где-нибудь остановиться на ночь.
   - Не буду я нигде останавливаться, я не хочу спать. Должна успеть.
   - Все это так неожиданно. Знаешь, я не успею до  субботы.  Интересно,
как ты себе это представляешь? Давай договоримся на воскресенье.
   - Ни в коем случае! Ты должен успеть. Пойми,  от  этого  зависит  моя
жизнь.
   - Нет, это невозможно! Сначала ты пропадаешь неизвестно где  полгода,
а потом начинаешь пороть горячку. Боюсь, у  тебя  с  головой  не  все  в
порядке.
   - У меня не только с головой не все в порядке, но это сейчас не имеет
значения. Если бы ты знал, что я пережила! Не буду сейчас об  этом,  мне
надо выдержать до границы. Потом все расскажу. Не забудь, жди меня,  как
договорились. Я соскучилась по тебе!
   - Только не разбей по  дороге  машину!  -  недовольно  сказал  он  на
прощание, и  мое  сердце,  начавшее  было  оттаивать,  вновь  оледенело.
Неужели этот человек уже во может вести себя по-человечески?
   Я двинулась в дуть с восходом солнца. Путь мой лежал на север.  Около
полудня я уже была в Ганновере. Дела заняли у меня три часа. На  станции
техобслуживания  были,  правда,  недовольны,   что-то   ворчали   насчет
километража, но деньги сделали свое дело. Остальные я положила в банк на
свое имя.
   Передо мной был Берлин, а за ним Варшава. С каждым оборотом колес мне
становилось спокойнее. "Ягуар" несся как крылатый змей, как восьмое чудо
света. Я подумала, что, видимо, в этом году  мне  суждено  было  судьбой
преодолевать огромные пространства в максимально короткое время, но зато
в следующем году никакие сокровища мира не заставят меня больше спешить.
   Границу я пересекла без осложнений. Уже недалеко было до Берлина,  но
наступила ночь, и я подумала, что, если  немного  не  посплю,  не  смогу
ехать дальше. Гостиниц я боялась,  не  хотелось  оставлять  следов,