ило  в  голову,  настолько  всю  меня
переполнило ощущение полного, безграничного счастья.
   - А вот насчет срочного заказа  ты  попала  в  яблочко,  -  продолжал
Гжегож. - И в самом деле подвернулся очень выгодный, а  я  расценил  его
как перст судьбы и указание  свыше  и  не  стал  отказываться.  Заказчик
намерен перестроить свою виллу под Ниццей, надо все осмотреть на  месте,
составить план и смету. Обычно в таких случаях  я  поручаю  сделать  это
моим помощникам, но тут решил - поеду сам. Вилла на Французской Ривьере,
время года подходящее, что еще надо?  Дом  стоит  пустой,  весь  в  моем
распоряжении. Поживем недельки две, а может, и все  три.  У  тебя  будет
возможность  проверить,  не  станут  ли  мои  трусы  и  рубашки   камнем
преткновения на нашем совместном жизненном пути. Что скажешь? Поедем?
   А что я скажу? Именно о чем-то в этом роде я мечтала в глубине  души,
робко мечтала. Да что бы потом ни  случилось,  он  все  равно  останется
мужчиной моей мечты.
 
*** 
   Мы  поехали,  и,  разумеется,  не  стали  его  трусы  никаким  камнем
преткновения.



   Иоанна ХМЕЛЕВСКАЯ 
   ДИКИЙ БЕЛОК 
 
 
   ONLINE БИБЛИОТЕКА tp://www.bestlibrary.ru 
 
Анонс 
 
   На страницах этой книги вы вновь встретитесь  с  дружным  коллективом
архитектурной мастерской, где некогда трудилась  Иоанна  Хмелевская,  и,
сами понимаете, в таком обществе вам скучать не придется.
   На поиски приключений героям романа "Дне кий белок" далеко ходить  не
надо. Самые прозаические их желания - сдать вовремя  проект,  приобрести
для чад и домочадцев экологически  чистые  продукты,  сделать  несколько
любительских снимков - приводят к последствиям совершенно фантастическим
- от встречи на опушке леса с неизвестным в маске,  до  охоты  на  диких
кабанов с первобытным оружием.
   Пани Иоанна непосредственно в событиях не участвует, но находчивые  и
остроумные ее сослуживцы - Лесь, Януш,  Каролек,  Барбара  и  другие,  -
описанные с искренней симпатией и  неподражаемым  юмором,  становятся  и
нашими добрыми друзьями.
 
   Каролек  Ольшевский  стоял  в  очереди  за  корзинкой  в  продуктовом
магазине самообслуживания на Пулавской улице. Он размышлял, позволит  ли
ему архитектурно-строительный  отдел  Городского  управления  в  Люблине
разместить прачечную  в  незаконной  близости  от  больничного  корпуса.
Расстояние было меньше на 52 сантиметра. Инженер из проектного института
измерял лично. Он проезжал через Люблин на  обратном  пути  из  отпуска,
этим вопросом активно интересовался и не терял надежды,  что  всегдашние
колдобины на местности сыграют им на руку. К сожалению, рельеф подвел  И
хоть бы не хватало сорока девяти  сантиметров,  нет  ведь  -  пятидесяти
двух! Сорок девять  не  дотягивает  до  половины,  округляем  в  сторону
меньшего числа. Пятьдесят же два - дело  другое,  требует  округления  в
большую сторону, дает целый  метр,  а  метр  -  это  вообще  катастрофа.
Погубят их эти три сантиметра. На проекте появится  омерзительное  число
29 вместо нормативных  30  метров,  это  всем  бросится  в  глаза.  Весь
Люблинский архитектурно-строительный  отдел  с  радостным  остервенением
вцепится зубами и когтями, тем более вряд ли найдет, во что бы еще такое
вцепиться.  Единственный  дурацкий  метр.  Даже  не  полный.   Полметра.
Каких-то три сантиметра - и был бы симпатичный ноль на конце...
   Каролек не обольщался - от этих трех сантиметров никакими  силами  не
избавишься, но решил оставить хоть капельку надежды  на  потом.  Поэтому
прекратил  костерить  про  себя  и  больничное  ограждение  -  не   дает
отодвинуть прачечную подальше, и стандартные сборные элементы - с такими
не сделаешь прачечную поуже, и личные  качества  работников  Люблинского
архитектурно-строительного отдела. Каролек заинтересовался  ситуацией  в
очереди.
   Очередь то и дело стопорилась. Со своего места за дверью  Каролек  не
мог толком разглядеть, что происходит внутри, к тому же в дверном проеме
болталась занавеска. Но, что бы там ни мешало продвижению и как бы долго
ни продлилось это мероприятие, мысль бросить вялую очередь и  отказаться
от покупок даже не пришла  ему  в  голову.  Жена  категорически  обязала
снабдить семью продуктами питания,  а  "второй  такой  оказии  могло  не
представиться. Он набрел на этот универсам по дороге  со  Служевца,  где
был по служебным делам, и  безоговорочно  решил  покончить  с  домашними
обязанностями  до  возвращения  на  работу.  Лучше  потерять  время,  но
сбросить этот тяжкий груз с плеч долой.
   Перед ним стояла дама в расцвете лет,  которая,  тупо  уставившись  в
пространство, покачивала на пальце ключи от машины. Она очнулась,  когда
к ней подошел очень элегантный пан того же цветущего возраста.
   - Ты еще тут? - удивился он. - Я думал - давно уже вошла...
   Дама  издала  шипение,  словно  скороварка  испустила  излишки  пара;
Каролек воззрился на нее с живейшим  интересом.  Она  не  промолвила  ни
слова, только ключи на пальце завертелись быстрее.
   - За чем стоишь-то? - деловито осведомился элегантный пан.
   Ключи на миг замерли.
   - Что будет, - буркнула дама и, помедлив, добавила:
   - Несли апельсиновый джем.
   Мужчина неодобрительно поморщился.
   - Отрава, - вынес он категорический приговор.
   Каролек еще больше заинтересовался и навострил уши.
   - О Господи, - сказала дама без всякого выражения.
   - Отрава, - повторил мужчина. -  Все  консервированные  джемы  -  это
отрава, сколько раз  тебе  говорить?  Они  же  из  апельсиновой  кожуры,
пропитанной химикатами. Смерть печени.
   - Цыплята есть, - снова помолчав, проговорила дама.
   - Эти цыплята -  гадость.  Мясо  без  всякой  пищевой  ценности,  его
искусственно наращивают.
   - Нежирные цыплята...
   - Ну и что из того, что нежирные? Пичкают гормонами, у них и вкуса-то
никакого нет...
   - Есть, - вдруг оживившись, перебила его дама. -  Рыбный.  От  рыбной
муки.
   - Ничего подобного!  Цыплята,  выкормленные  рыбной  мукой,  идут  на
копчение.
   Дама на миг зажмурилась, снова открыла глаза и глубоко вздохнула.
   - Есть еще паштет, -  бесстрастно  сообщила  она.  -  Молоко,  масло,
творог - все, что мы получаем от коровы. Кроме того, я собиралась купить
икры, креветок и филе ягненка...
   Очередь вдруг значительно продвинулась, и Каролек, к великому  своему
сожалению, упустил фрагмент таких занимательных рассуждений. Наконец его
внесло внутрь универсама, он с силой протиснулся еще на  шаг  вперед,  и
пара цветущего возраста  снова  очутилась  перед  ним.  Дама  предлагала
купить стоящие на витрине тефтельки под разными соусами.
   - Мерзость, - отрезал элегантный пан.
   - Почему? - простонала дама, в ее тоне прозвучал отчаянный протест.
   Каролек  чуть  не  выкрикнул  тот  же  вопрос.  Только  что  он   сам
намеревался купить тефтельки.
   -  Объясняю,  -  провозгласил  мужчина  с  интонацией  выразительного
двоеточия:
   - одна вода и очень мало мяса. Мясо же самого низкого сорта.  К  нему
добавляются суррогаты из рыбы...
   - Суррогат - это из рогатого скота, - бунтарски попыталась  возразить
дама, отвернувшись в сторону, как будто предпочитая, чтобы мужчина  этих
слов не слышал. В них  звучала  какая-то  затаенная  горечь.  Однако  ее
спутник обладал, видимо, прекрасным слухом.
   - Да, из рогатого скота тоже бывает, - не стал возражать он. -  Но  в
общем виде суррогат представляет собой заменитель  чего-либо,  в  данном
случае - полноценного мясного белка. Чтобы это можно было хотя бы в  рот
взять, все заливают пряным соусом. А шампиньоны  натолкали,  чтобы  цену
поднять...
   Дама энергичным жестом схватила освободившуюся  корзинку  и  зашагала
вглубь зала. Элегантный пан поспешил за ней. Каролек смотрел им вслед  и
с нетерпением  ждал  корзинки  для  себя,  желая  непременно  подслушать
продолжение поучительной беседы. Он был не чужд этой темы, внушавшей ему
некоторое беспокойство, а кроме того, безмерно интриговал тон мужчины  -
очень спокойный,  нарочито  объективный,  деловой.  Элегантный  мужчина,
выносящий приговоры продуктам,  явно  не  питал  к  ним  никакой  личной
ненависти. Такого тона в сочетании с таким смыслом Каролек ни в жизнь не
слышал, тем паче не хотелось пропустить ни слова.
   Занятную пару он настиг возле молочных продуктов. Дама протянула руку
к творогу в ванночках.
   - Надеюсь, этого ты покупать не собираешься? -  укоризненно  произнес
ее спутник. - Они все уже раздулись.
   Дама отдернула руку. Каролек с сомнением посмотрел на ванночки и тоже
отказался  от  покупки.  Вскоре  вся  компания  стояла  возле  мороженых
полуфабрикатов.
   - Обрати внимание на цвет, - сказал мужчина,  рассматривая  мороженое
филе хека. - Самая худшая разновидность. Старая.
   - Ну и что, что старая? - рассердилась дама.
   - Рыбой воняет.
   - А что, молодая рыба  розами  благоухает?  Каролек  подавил  готовый
сорваться смешок. Мужчина оставался тверд как кремень.
   - Не розами, но у нее нет  этого  запаха  прогорклого  рыбьего  жира.
Купи, если хочешь, но сама увидишь - ты этого в рот не возьмешь.
   Дама  поколебалась,  заглянула  в  поддон  с  рыбой,  одним   пальцем
перевернула замороженную  пачку  на  другую  сторону,  махнула  рукой  и
двинулась дальше. Возле мацы неведомо почему  пара  стала  рассуждать  о
моркови. Стоя совсем  рядом  и  притворяясь,  будто  вдумчиво  исследует
макароны, Каролек жадно прислушивался.
   - ..Средства защиты растений и  искусственные  удобрения,  -  говорил
элегантный пан. - Вся эта прекрасная  с  виду  морковь  ядовита,  просто
убийственна для организма.
   - Неужто вообще отказаться от моркови? - злым голосом перебила дама.
   - Нет, почему же. Нужно покупать ту,  по  которой  видно  -  росла  в
естественных условиях.
   - А нельзя ли поинтересоваться, как это распознать?
   - Вредная  морковь  красивая,  крупная,  дородная.  Такую  необходимо
избегать. Надо искать что поплоше. Маленькую, невзрачную...
   - Червивую, - услужливо подсказала дама.
   - Даже немного червивую. Чем  хуже,  чем  запущенней  хозяйство,  тем
тамошняя морковь полезней для здоровья.
   В памяти Каролека вдруг всплыли какие-то обрывки сведений о различных
стыдливо затушеванных  аферах  последнего  времени.  Ядовитая  клубника,
канцерогенные помидоры, несъедобные апельсины, бананы  с  вирусами...  С
умилением вспомнилась черешня, виденная Бог знает сколько лет  назад,  -
вся до единой червивая. Чудеса да и  только.  Выходит,  это  была  самая
полезная черешня в мире, жаль, не съел ее побольше...
   Разговорчивая пара примолкла около кассы  и  заплатила  за  купленную
мацу. Каролек заглянул в свою корзинку и сообразил, что маца, которой он
тоже  ограничился,  никоим  образом   не   удовлетворит   его   супругу.
Поколебавшись, тоскливо  взглянул  на  кассиршу,  опять  на  корзинку  и
решительно поворотил обратно в торговый зал. Когда он  снова  подошел  к
кассе, неся в корзинке  ядовитый  джем,  подозрительное  масло,  вздутый
творог и  не  имеющего  пищевой  ценности  цыпленка,  увидел,  как  пара
цветущего возраста садилась в оставленную на паркинге у магазина машину.
   Возвращаясь трамваем на работу, Каролек таращился  в  окно  невидящим
взглядом, впав в глубокую задумчивость. В душе его  стало  наклевываться
какое-то странное беспокойство...
 
*** 
 
   К воротам здания проектного  института  медленным  шагом  приближался
второй представитель их конструкторской бригады  Лесь  Кубарек.  Сегодня
Лесь еще не почтил рабочее место своим  присутствием.  Ранним  утром  он
проводил в аэропорт кузена, который  возвращался  в  Австралию,  помахал
вслед самолету, задержался на несколько минут на  смотровой  галерее,  а
потом в баре за рюмочкой коньяка с  умилением  предался  размышлениям  о
громадности  и  величии  мира.  Неожиданно  наступил  полдень,  пришлось
покинуть аэропорт и двинуться по  направлению  к  институту.  Внутренним
взором Лесь все еще  созерцал  какие-то  невероятно  отдаленные  страны,
совершенно неизвестную и ошеломляюще красочную фауну и флору,  иноземные
города,  лодки  туземцев  и  экзотические  кабаки.  Именно  чужестранные
питейные  заведения  делали   для   Леся   непреодолимо   притягательным
неизвестный огромный мир, широко открытый перед  кузеном  из  Австралии.
Лесь выскочил из автобуса поблизости от  института  и  все  медленнее  и
медленнее шел навстречу прозе  будней,  поскольку  ноги  его  выказывали
решительную тенденцию свернуть куда-нибудь на сторону.
   Может быть, ноги и огромный мир вместе и выиграли бы борьбу с рабочим
местом, если бы перед Лесем  не  показалась  вдруг  прекрасная  Барбара,
многолетний предмет его  воздыханий,  столь  же  недосягаемый,  сколь  и
желанный. Барбара вышла из магазина и тоже направилась  на  службу.  Все
естество Леся немедленно переключилось с огромного мира на Барбару.  Она
представляла  собой  зрелище   куда   более   упоительное,   чем   самый
замечательный кабак во всей нашей галактике, не  говоря  уж  о  флоре  и
фауне. Ноги отказались от претензий насчет направления, ускорили шаг,  и
у лифта Лесь догнал радость  своей  жизни.  Он  успел  вскочить  внутрь,
прежде чем закрылись двери.
   - Джентльмен из числа моих родственников сел в самолет и -  фьюить!..
Улетел к антиподам, - пошутил он грустно.
   Барбара сердито сверкнула голубым оком и не отозвалась ни словечком.
   -  Австралия,  -  продолжал  Лесь,  сменив  тон  на  сентиментальный.
Причиной  его  чувствительности   было   не   существование   названного
континента на другой стороне глобуса, а присутствие Барбары в  лифте.  -
Австралия! Кенгуру! Океанские  волны!  Папуасы,  виндсерфинг,  Мельбурн,
Сидней... Какой же огромный и в то же время маленький этот мир...
   Лифт остановился  на  третьем  этаже.  Барбара  покинула  его,  молча
подарив  Лесю  еще  один  сердитый  взгляд.  Лесь  плелся  за   ней,   с
удовольствием глядя на соблазнительный  стан  и  упрямо  продолжая  свои
географические выкладки. Они вместе вошли в комнату.
   В комнате сидел последний член маленького коллектива, Януш,  а  перед
ним, опираясь на стол Барбары, маячил Влодек - электрик. Януш смотрел на
Влодека, и лицо его выражало отвращение. Влодек же с  мрачным  отчаянием
пялился на пол под ногами.  На  вошедшую  парочку  они  не  обратили  ни
малейшего внимания.
   Барбара молча заняла свое место. Лесь  был  настроен  вести  светскую
беседу.
   - Приветствую, Панове! - провозгласил он с порога. - Как вам нравятся
коралловые атоллы? Венки цветов, акулы, челюсти?.. Гавайи на  горизонте,
пальмы, попугаи...
   Януш поднял на него  рассеянный  взгляд.  Влодек  издал  тихий  стон,
заломил руки и застыл в позе глубочайшей скорби. У Леся тут же  вылетели
из  головы  атоллы,  а  описания  природы  застыли  на  устах.  Недоброе
предчувствие коснулось его души. Хотел было спросить,  в  чем  дело,  но
как-то  не  смог  сразу  облечь  этот  вопрос  в  деликатную  форму.  По
неизвестным причинам таковая казалось ему необходимой. Итак, он прикусил
язык и уставился на Влодека.
   В этот момент вошел вернувшийся из универсама Каролек. Он с первой же
секунды сообразил -  тут  что-то  произошло.  Увидел  смущенного  Януша,
окаменевшего от отчаяния Влодека и слегка встревоженную физиономию Леся,
посмотрел  на  неподвижную  спину  Барбары,  и  занимавшие   его   мысли
продовольственные товары вылетели из головы. Каролек захлопнул за  собой
дверь.
   - Что случилось? - быстро спросил он. - Вы по работе беспокоитесь или
частным образом?
   При этом он уставился на Леся, который был к нему  ближе  всех.  Лесь
беспомощно развел руками.
   - Сами не знаем, - сказал он с безнадежной грустью.
   Каролека такой ответ несколько  ошарашил.  Он  протиснулся  к  своему
столу, сел на стул, бросил  на  пол  у  стены  авоську  с  продуктами  и
внимательнее вгляделся в  сотрудников,  на  сей  раз  вперив  взгляд  во
Влодека. После чего повернулся к Янушу:
   - Слушай, а в чем тут дело? Что случилось? Он  что,  заболел?  Может,
ему чего-нибудь дать?
   -  По  морде  дать,  -  замогильным  голосом  прошептал   Влодек.   -
Непременно...
   Сперва  Каролек  предположил,  что  Влодек   провалил   сроки   сдачи
какого-нибудь проекта, и невинное любопытство уступило  место  страшному
волнению. Он схватил длинную линейку, перегнулся через стол и  энергично
похлопал ею по плечу Януша.
   - Да скажешь ты наконец, в чем дело, или нет? Может впрямь ему дать в
морду? А мне не хочется! Ну говори же, что случилось!
   Януш с усилием оторвал взгляд от Влодека и повернулся к Каролеку.
   - А я откуда знаю? - неохотно промямлил  он.  -  Получается,  что  мы
распоследние свиньи. Преступники. Быдло,  дебилы  и  жлобы  недоученные.
Отравители, если тебе так больше нравится. Холера,  а  я-то  думал,  это
просто глупый треп... А тут - на тебе...
   - Что - на тебе? - испугался Каролек. - Ничего мне не надо! Я  вообще
ничего не понимаю, ты что, не  можешь  говорить  по-человечески?  Почему
свиньи? Почему жлобы недоученные?
   Януш скорчил  гримасу,  пошарил  за  спиной  на  столе,  нашел  пачку
сигарет, поискал ощупью спички, сунул сигарету в рот и закурил.  Каролек
напряженно ждал. Януш задул спичку.
   - Один человек заработал рак крови,  -  неуверенно  проговорил  он  и
умолк.
   - Ну? - поторопил Каролек, видя, что  продолжение  не  следует.  -  И
что?
   - Ну, из этого вытекает, что излучение  исходит  со  страшной  силой.
Глупый треп подтвердился. Человек раком крови заболел, доказательство  -
черным по белому. Конец.
   - Какой конец, что за конец?! Ничего не  понимаю!  О  чем  ты  вообще
говоришь?!
   - О панелях.
   Каролек на миг замер, уставясь на мрачное лицо Януша. Панели?..
   - Погоди, никак не  соображу,  -  смущенно  признался  он.  -  Поясни
подробнее. Что общего у строительных панелей  с  раком  крови  и,  кроме
того, что за человек?
   - Не знаю.
   - Пенсионер, - уныло вставил Влодек.
   - Слышишь, пенсионер. И жил в крупнопанельном доме. Вот что общего.
   - И был совершенно глухой, - добавил Влодек совсем уж  страдальческим
голосом.
   У Каролека сложилось впечатление, что его умственное  развитие  вдруг
стремительно  деградировало  до  дремучего  доисторического  уровня.  Он
перестал понимать  язык,  которым  пользовался  с  детства.  Обсуждалась
какая-то странная проблема, настолько запутанная, что невозможно ее даже
понять, не говоря уже - решить...
   Лесь слушал молча, в его душе, изголодавшейся  по  эмоциям,  хаотично
клубились противоречивые ощущения. Этот клубок так  кувыркался,  что  на
поверхности оказывались  самые  разные  чувства.  То  гордость  за  свое
участие в каких-то значительных, пусть и немного непонятных событиях. То
возмущение, что ему без спросу отводят роль преступника. Таковая  в  его
планы совсем не входила. А то всплывала меланхолия, примирявшая  Леся  с
ужасом таинственного рока. Он еще не  решил,  что  ему  из  всего  этого
выбрать...
   - Или вы немедленно перестанете  разговаривать,  как  дебилы,  или  я
лично  сделаю  с  вами  что-нибудь  нехорошее,   -   вдруг   разгневанно
воскликнула Барбара. - Ты говори  по  порядку  с  самого  начала.  А  ты
заткнись! Довольно уже наколбасил задень!
   Кивком подбородка она поочередно показала на Януша и на Влодека. Януш
развернулся спиной к столу, лицом к коллегам - вращающееся кресло издало
протяжный визг. Лесь остановил  кувыркающийся  в  душе  клубок,  оторвал
завороженный взгляд от Влодека и  перенес  его  на  Барбару,  созерцание
которой   доставляло   ему   упоительные   впечатления   независимо   от
обстоятельств. Барбара закурила и сердито уставилась на Януша.
   - Панели вредны для здоровья, - мрачно возвестил Януш.
   - Ну да, так оно и есть, - согласился Каролек. - Все  время  об  этом
говорят. Кажется, жизнь в крупнопанельном доме вызывает ревматизм.
   Януш махнул рукой:
   - Ревматизм -  это  мелочь.  Это  вообще  ничто,  одно  удовольствие.
Оказыва