свой  стол  и  тут  решилась  на  легкомысленный
поступок.
   Лишенная возможности дискутировать с  Алицией,  я  начала  размышлять
одна. Я должна была сразу предвидеть ход этих размышлений, но  чего-либо
подобного не ожидала даже от себя!
   Из-за угла за столом Витольда, в который я усиленно вглядывалась, так
как сидела к нему  лицом,  вышел  дьявол.  Подлинный  заурядный  дьявол,
покрытый черными бараньими завитками, с рогами, хвостом и  копытами.  Он
обошел стол кругом, не знаю каким образом, потому что тот стоял у  самой
стены, уселся в кресле Витольда, положил ногу на  ногу  и  издевательски
посмотрел на меня.
   - Ну, что? - спросил он. - Дождалась?
   Последним проблеском сознания была мысль, что раз я не могу  обсудить
все  с  Алицией,  то,  может   быть,   сделать   это   с   дьяволом.   И
действительность исчезла окончательно.
   - А что? - осторожно спросила  я.  -  Ты  специально  позаботился  об
этом?
   - Идиотка! - презрительно фыркнул дьявол. - О тебе даже заботиться не
нужно! Наделала дел, а теперь что? Сидишь как испуганная ослица.
   Я почувствовала себя обиженной.
   - А что, по-твоему, я должна стоять на голове?
   - Только для этого твоя голова и может служить? А  думать  ей  ты  не
пытаешься?
   Надо признать, что он был не  слишком  любезен.  В  довершение  всего
смотрел на меня с явным отвращением, смешанным со злобной иронией.
   Впрочем, чему же тут удивляться, одно слово - дьявол!..
   - Ты, по-видимому, все знаешь, - сказала я. - Интересно,  как  бы  ты
чувствовал себя на моем месте?
   - Ладно, ладно,  -  примирительно  сказал  дьявол.  -  Давай  уточним
некоторые обстоятельства.  Тадеуш  знал  инициалы  претендента  на  руку
Моники.
   Каспер знал о ситуации с красавчиком...
   - Ну и что? - недовольно спросила я.
   - Уж я знаю, что говорю. Сопоставь оба эти обстоятельства. Ну? Пришло
тебе что-нибудь в твою тупую башку?
   Это меня уже вывело  из  себя.  Как  смеет  первый  встречный  дьявол
разговаривать со мной таким образом? И от волнения я сразу стала мыслить
быстрее.
   - Выходит, что Тадеуш знал обо  всем  и  мог  донести  претенденту  о
красавчике, - гневно сказала я.
   - Так ты уже знаешь, почему он кричал "прости"?
   - Конечно знаю! Голову  дам  на  отсечение,  что  в  пьяном  виде  он
пожаловался Тадеушу на роман неверной, а Тадеуш не дал маху и сразу этим
воспользовался.
   - Неплохо, - одобрительно сказал дьявол. - А теперь размышляй дальше.
   Если бы это он его убил,  стал  бы  он  валяться  перед  ней  с  этим
кретинским криком?
   Я задумалась на мгновение.
   - Нет, потому что считал бы, что искупил свою вину. Он подвел ее, она
подверглась шантажу, и он возместил это, убив шантажиста...
   - И поэтому?
   - Поэтому Каспер невиновен.
   - Дальше!
   - Дальше, дальше... Перестань меня подгонять! Дальше  он  так  ужасно
переживал, потому что считал, что своим глупым  поступком  спровоцировал
ее к совершению убийства.
   - А ты не думаешь, что он о ней знает больше тебя?
   - Если он знает больше, тогда я знаю  меньше.  Озарение  внезапно  на
меня не снизойдет, чего ты ко мне прицепился?
   - То, что он знает, ты можешь вычислить. Что у нее есть?
   Я бессмысленно посмотрела на дьявола. О чем  он  говорит?  Что  может
быть у Моники?
   - Сексуальная привлекательность... - сказала я неуверенно.
   - Кретинка! Я говорю о том, что у тебя тоже есть! Ну? У тебя есть и у
нее есть, а у Алиции нет совсем.
   - Дети! - крикнула я ошеломленно. - Двое детей!
   - Вот видишь. Ты же понимаешь, на что  способна  женщина  ради  своих
детей. Вы все помешаны на этом... Ты же знаешь,  сколько  у  этого  типа
денег.
   - У Ядвиги тоже есть ребенок, - запротестовала я. - И она помешана на
нем еще больше!
   - Вот именно. Хорошо, что ты мне напомнила. Что ты, дорогая, говорила
там о Ядвиге  вначале?  Семьдесят  тысяч  злотых?..  А  ты  случайно  не
заметила, как она похорошела в последнее время?
   - Глупые шутки! Вся мастерская знает, что Ядвига недавно  себе  нашла
кого-то. Надеется на то, что он пойдет с ней к алтарю...
   - Не болтай при мне об алтаре, это меня нервирует! Бескорыстно?
   - Какое бескорыстно! Именно  поэтому  она  так  беспокоится  об  этих
семидесяти тысячах! Она должна вложить их в его предприятие, он частник.
И ее Лялюня будет иметь обеспеченное существование.  Ну  что,  тебе  еще
что-то нужно объяснять?
   - Мне нет, себе... А эти счета? Как  тебе  кажется?  Через  пару  лет
главный бухгалтер идет на пенсию. О чем тебе это говорит?
   - Если эти махинации будут обнаружены -  для  него  полный  жизненный
крах, - хмуро ответила я. - Увольнение и никакой пенсии.
   - А он тебе представлялся добрым человеком, - сказал  дьявол  желчно,
покачивая рогатой головой.
   - Ну хорошо, но ведь в это замешан Витек. Это он руководитель,  а  не
Ольгерд!..
   - О Витеке, моя дорогая, ты еще слишком мало знаешь, слишком мало...
   А как в свете этого выглядит наша Анечка?..
   - Никак! - гневно крикнула я.
   - Именно никак! - зловредно подтвердил дьявол. -  За  Анечку  бы  это
сделал кто-нибудь другой. Благородный рыцарь.
   - Отстань. Благородные рыцари давно вымерли.
   - Значит, он последний. Ну, собирай в кучу все, о чем сегодня узнала,
собирай. "Котик, не беспокойся, я все улажу. Все будет хорошо, никто  не
узнает..." Хорошо звучит, правда?
   - Отстань от меня. Ты меня бесишь!
   - Знаю, знаю, что тебе это не нравится. Знаю, зачем ты так  лезешь  в
следствие,  меня  не  обманешь.  Не  знала  раньше,  что   этот   подлец
шантажировал и Збышека, не так ли? А теперь даже знаешь чем...
   - Ерунда, - резко сказала я. - Збышек такого бы  не  сделал.  У  него
есть ребенок, я уже говорила тебе.
   - Что значит ребенок против любимой женщины? Тем более если ей грозит
такой скандал! Вспомни, как она выглядела,  когда  выходила  замуж.  Это
ведь было совсем недавно, у тебя же нет провалов  памяти?  Сама  знаешь,
как это все получилось. Столярек  тоже  мог  знать.  У  нее  нет  денег,
платить ему ей было нечем, что  делает  благородный  рыцарь  в  подобной
ситуации?
   - Нет, меня сейчас хватит удар! - с гневом вскричала я.
   Дьявол ехидно засмеялся.
   - Преступление надо совершать  умно,  уничтожить  все  следы,  именно
принимая во внимание ребенка... А это преступление - очень умное...
   - Скотина!!! - заорала я, срываясь с места. - Пошел вон отсюда!..
   Я схватила коробку с циркулями, лежащую на столе передо мной,  и  вне
себя от бешенства швырнула ее в дьявола...
   - Ты что, с ума сошла?! - спросил Януш с величайшим удивлением.
   Я пришла в себя. Дьявол исчез. Около меня стояли Януш, Веслав, Казик,
Лешек и ошеломленно смотрели на меня. Видимо,  в  пылу  спора  со  своим
собеседником я время от времени повышала голос.
   - Ты спятила? Препираешься сама с собой?
   - Здесь был дьявол,  -  мрачно  сказала  я.  -  Мы  с  ним  обсуждали
следствие.
   - Господи, у нее снова галлюцинации,  -  с  ужасом  сказал  Лешек.  -
Передушат всю мастерскую!
   - Какой дьявол? - заинтересовался Веслав.
   - Обычный. Дьявол как дьявол. С рогами и хвостом...
   - Ну и что он тебе сказал?
   - Что Каспер невиновен. Зато сумел бросить тень на нескольких  других
человек.
   - Хорошо, но зачем бросать в дьявола моими  циркулями?  -  с  большим
неудовольствием спросил  Януш,  залезая  под  стол  Витольда  и  собирая
рассыпанные предметы. - А где кронциркуль?! - вдруг  заорал  он  ужасным
голосом. - Твой дьявол забрал?!
   - Ничего он не забрал, это порядочный дьявол. Вон твой кронциркуль...
   - Откуда здесь взялся дьявол среди бела дня? - удивился  Казик.  -  В
полночь, это я понимаю...
   Я немного остыла после беседы со злым духом и теперь была готова даже
работать, лишь бы только не думать.
   Следственные власти очень помогли мне в этом.  Они  внезапно  собрали
всех сотрудников, причем  женщин  поместили  в  кабинет  а  мужчин  -  в
конференц-зале. Эта дифференциация нас очень заинтересовала.
   Я послушно шла в кабинет,  когда  внезапно  по  дороге  увиделся  что
прокурор и капитан входят в  комнату  Ольгерда.  Я  не  собиралась  быть
чрезмерно лояльной, кроме того,  инсинуации  дьявола  в  высшей  степени
взволновали мену поэтому у воспользовавшись всеобщей  суматохой,  быстро
свернула и вошла в дамский туалет. Там  я  заняла  необходимую  позицию,
стараясь по возможности не дышать.
   - Нужно составить график отсутствия, потому что  иначе  мы  сойдем  с
ума, - сказал прокурор. - Невозможно никого исключить...
   В этот момент я услышала, что кто-то вошел на мужскую половину туалет
после чего стала свидетелем  удивительного  явления.  В  мужской  кабине
раздались какие-то  странные  приглушенные  звуки,  а  затем  в  дамской
полилась  вода.  Я  не  успела  даже  задуматься   над   этим   странным
обстоятельством, потому что под дверью услышала  голоса  милиционеров  и
должна  была  немедленно  выйти.  Мне  не  хотелось,  чтобы   кто-нибудь
сориентировался, что я торчу в туалете в следственных целях.
   "График отсутствия,  гениально!  -  подумала  я  одобрительно.  -  Мы
тоже..."
   В  кабинет  я  пришла  последней.  Следственные   власти,   вызвавшие
подкрепление в виде особ женского пола, в обоих помещениях  одновременно
провели личный обыск. Это продолжалось довольно долго, и в течение этого
времени на территории мастерской производился еще один обыск. Результаты
как одного, так и другого нам раскрыты не были.
   Перед самой полночью Ярек решился, наконец, сказать, что его не было,
и нас всех отпустили. Мы были так измучены, что никому даже в голову  не
пришло пойти выпить, зато такси мгновенно расхватали с двух стоянок.
   Никого не задержали, но следствие по делу таинственной смерти Тадеуша
пока осталось незавершенным...
 
*** 
 
   Витольд, у которого закончился отпуск,  был  единственным  человеком,
прибывшим  назавтра  на  работу  точно  в  половине  восьмого.   Причина
удивительной пустоты в мастерской была ему совершенно  непонятна  вплоть
до прихода пани Глебовой, которая  дала  исчерпывающие  объяснения,  что
привело его в состояние крайнего возбуждения.
   - Это невероятно! - говорил он, когда наша  комната  уже  наполнилась
людьми. - Если бы я знал, что пани Глебова не способна на  такие  шутки,
никогда бы этому не поверил! У меня в голове это не умещается!
   И это действительно сделал кто-то из вас?
   - Вы же знаете Иоанну! Поклялась, что никого чужого не было.
   - Может быть, она выходила на минутку?
   - Милиция уже это проверяла. Сидела как пришитая и  только  один  раз
вошла в кабинет, не закрывая за собой дверь. Именно тогда  сбежал  Ярек,
который как раз и ждал этого момента, но он сделал это еще при жизни. То
есть при жизни Тадеуша. А когда возвращался, то тут уже все его видели.
   - Да... И ничего не известно? Кого они подозревают?
   - Всех. Мы друг друга тоже. Дьявол знает...
   Помимо воли я беспокойно  глянула  в  угол  за  столом  Витольда,  но
дьявола там не было. Витольд сидел на своем месте, ошеломленно покачивая
головой.
   -  Ну  подумайте,  а  я  принес  пластик  для  абажура.  Кто  бы  мог
предположить, что здесь случилось нечто подобное!
   - Покажи пластик! Где он у тебя?
   - Здесь. Кусочек, но есть и такой же большой, в листах...
   Пластик Витольда возбудил огромный интерес. Еще  перед  его  отпуском
нас охватила мания  изготовления  торшеров.  Мы  изыскивали  возможности
использования самых разных  материалов,  совершенно  не  считаясь  с  их
предназначением. Витольд тогда принес бумагу,  изогнутую  очень  сложным
способом, позволяющим получить интересный световой эффект, и  теперь  мы
собирались этим же способом изогнуть жесткий хрупкий пластик.  Вчерашнюю
трагедию  отделяла  от  нас  целая  ночь,  мы  вернулись  к  нормальному
настроению, только Витольду было как-то не по себе. Но поскольку в  этих
сенсационных событиях он сам участия не принимал, к тому  же  мало  знал
покойника, то и он быстро пришел в себя. Единственное, что нам  осталось
от  вчерашнего  дня,  это  странное  нежелание   работать.   Значительно
интересней было заняться творчеством из пластика.
   Они оба с Янушем отрезали кусок пластика и стали  его  изгибать,  что
оказалось не таким простым делом, как им казалось вначале.  С  интересом
наблюдая за их усилиями, мы вставляли разные новаторские предложения.
   - Может быть, надрезать бритвой? -  предложил  Веслав.  -  Чуть-чуть,
сверху.
   - Ничего из этого не выйдет, - ответил Януш, - я уже пробовал.
   - Подложи рейсшину!
   - Нет, погоди, рейсшина слишком толстая! Надо что-то потоньше...
   Линейка! Держи!..
   - Но тут съезжает, надо держать с другой стороны!
   - Я придерживаю пластик, а ты выгибай!
   - Весек, линейка отходит, держи ее, черт побери!
   - Чем? Ногой?
   Через несколько минут были задействованы уже все четверо. Я  покинула
их, столпившихся в странных позах у стола Януша, и отправилась к Алиции.
   Мы определили план действий.
   Было  решено  претворить  в  жизнь  гениальную  мысль   прокурора   о
составлении графика отсутствия, что  вряд  ли  заняло  бы  у  нас  много
времени, так как с составлением  графиков  мы  были  давно  знакомы.  Мы
поделили мастерскую на секторы, и каждая из нас должна быть написать все
сведения, касающиеся ее части.  Потом  мы  решили  обсудить  все  это  в
двенадцать часов в маленьком кафе на первом этаже нашего здания и заодно
выпить кофе.
   Я сразу  приступила  к  делу,  допрашивая  сослуживцев,  что  делала,
впрочем, довольно дипломатично. Каждый  значительно  охотнее  говорил  о
других, нежели  о  себе.  Пользуясь  этим,  у  постепенно  получала  все
необходимые мне сведения.
   В десять часов прибыли следственные власти, которые  решили,  что  им
будет гораздо  удобнее  проводить  расследование  на  месте,  имея  всех
подозреваемых под рукой, поэтому они заняли конференц-зал.  В  остальных
помещениях должна  была  вестись  работа,  но  вместо  работы  с  минуты
прибытия милиции везде шли горячие споры,  дискуссии,  скандалы.  И  чем
дальше шло официальное следствие, тем больше людей оказывалось втянуто в
эти шумные действия.
   Милиция  пользовалась  тем  же  приемом,  что  и  я,   только   более
беспощадно.  Располагая  сведениями,  полученными   непосредственно   от
покойника, они не скрывали перед допрашиваемыми своей информированности.
   Но так как они  не  раскрывали  источника,  каждый  из  разоблаченных
приходил к выводу, что заложили его любимые коллеги, и от волнения и  из
желания отомстить начинал в свою очередь закладывать их, а затем летел с
ними разбираться. Со вчерашнего дня  власти  сумели  все  свои  сведения
просмотреть, систематизировать, сделать выводы, и теперь они безошибочно
попадали в самый центр мишени, вытаскивая на дневной свет наши наихудшие
поступки. В результате сама смерть Тадеуша почти забылась, а  на  первый
план выдвинулись ее неожиданные и неприятные последствия.
   В нашем отделе пока еще царил покой. Януш, которому  наконец  удалось
изогнуть маленький кусочек пластика,  вытер  со  лба  пот  и  с  мрачным
удивлением смотрел на дело рук своих.
   - Это каторжная работа, - засвидетельствовал он.  -  Такой  маленький
кусочек - это еще ничего, но  если  выгибать  целый  лист?  Что  бы  тут
придумать?
   - А если надрезать, то лопается, - сказал Витольд, явно огорченный.
   - Подожди, интересно, а без надрезания он лопнет? Сколько  раз  можно
его так согнуть?.. Дай мне этот белый!
   Он уселся  поудобнее  и  начал  выгибать  пластик,  сопровождая  свои
действия громким счетом.
   - Нет, я больше не могу, -  внезапно  буркнул  Веслав,  поднимаясь  с
места. Он подошел к радиоприемнику,  из  которого  все  время  доносился
протяжный, унылый, занимающий основное место в передаче  "Песни  народов
мира", вой.  Двое,  занятые  пластиком,  не  обратили  на  это  никакого
внимания.
   Веслав включил варшавскую программу.
   - Ну наконец-то, - с удовлетворением сказал Лешек, неподвижно сидящий
у стола. - Я так и знал, что кто-нибудь в конце концов не выдержит!
   - А почему вы сами не переключили? - раздраженно спросила  я,  потому
что эта похоронная музыка и меня вывела из равновесия.
   - Мне хотелось проверить вашу впечатлительность.
   - Девять, десять, одиннадцать, - считал Януш уже  с  гораздо  меньшим
старанием, - двенадцать, тринадцать...
   - Интересно, какая на этот раз будет песня недели? - задумчиво сказал
Веслав, возвращаясь на свое место.
   - Полька-галопка, - уверенно заявила я.
   - Откуда вы знаете?  -  испугался  Витольд,  резко  поворачиваясь  от
бормочущего Януша.
   - У меня такое предчувствие.
   -  Слава  Богу,  а  то  я  подумал,  что  вы  это  точно  знаете.  От
польки-галопки я уж точно бы сошел с ума.
   - Добрый день! - неожиданно послышался от двери  голос  входившего  к
нам капитана.
   - А, добрый день! - ответили мы втроем любезным хором.
   Януш, занятый своей работой, почувствовал, видимо,  что  тоже  должен
как-то отреагировать на приветствие, потому что повысил голос.
   - Девятнадцать, двадцать, двадцать один, - громко произнес он.
   Капитан остановился у порога и посмотрел на него с легким удивлением.
   - Я хотел бы поговорить с  этим  паном,  -  сказал  он  мне,  чуточку
поколебавшись. - Как вы думаете, можно оторвать его от работы?
   - Янушек, пан капитан к тебе! - вмешалась я.
   - Двадцать четыре! - выкрикнул Януш все так же громко.
   Капитан явно заинтересовался  неизвестными  ему  способами  работы  в
проектном бюро.
   - А что это значит? - с интересом спросил он. - Что он делает?
   - Пан Витольд, вы ему задурили голову, теперь помогайте! Януш,  приди
в себя!
   - Сейчас лопнет, - ответил Витольд, не отрывая завороженного  взгляда
от куска пластика.
   Капитан стоял молча, с еще большим интересом смотря на Януша.
   На тридцати двух пластик наконец лопнул.
   - Тридцать два! -  триумфально  возвестил  Януш.  -  Удалось  выгнуть
тридцать один раз! В чем дело? - повернулся он  к  нам,  гордо  взмахнув
надломленным пластиком, и только теперь заметил капитана. - Что,  вы  ко
мне?
   - Я прошу вас зайти к нам на минутку, у  нас  к  вам  есть  несколько
вопросов....
   У Витольда за время испытания пластика остыл чай,  поэтому  он  начал
завтракать. Я задумчиво смотрела на  него,  пытаясь  отгадать,  в  какой
стадии  следствия  сейчас  находится  милиция.  На   листке   бумаги   в
хронологическом  порядке  я  записала  известное  мне   время   действий
сослуживцев, подготавливая почву для разговора с  Алицией.  Потом  снова
посмотрела  на  Витольда,  который,  погруженный  в  столь  же  глубокие
размышления, ел помидор. В другой руке у него была солонка.
   Судя по выражению его лица, помидор ему очень не понравился. Он  съел
половину, а другую, с явным отвращением, отложил,  поколебался  немного,
затем выбросил  в  корзинку  для  мусора  и,  наклонившись,  старательно
посолил ее.
   - Пан Витольд, что вы делаете? - с интересом спросила я,  потому  что
эти кулинарные изыскания показались мне несколько странными.
   Витольд посмотрел на меня, снова заглянул  в  корзинку  и  неожиданно
начал ужасно хохотать.
   Лешек, стоящий у своей  чертежной  доски,  рисовал  тушью  на  кальке
очередную картину. Прервав на секунду свое творчество, он  посмотрел  на
Витольда и вернулся к своему занятию.
   -  Здесь  зараженная  атмосфера,  -  пророческим  тоном  заявил   он,
продолжая рисовать. - Никому не удастся спастись.  Последний  нормальный
человек спятил!
   - Этот помидор мне ужасно не нравился,  и  я  не  понимал  почему,  -
объяснил Витольд, не  переставая  смеяться.  -  А  я  просто  забыл  его
посолить!
   Не терплю несоленых помидоров.
   - И поэтому вы посолили его в корзине? - печально вздохнула я.
   - Именно. Видите ли, я так задумался... Меня удивляет одна вещь.  Как
могло получиться, что они там, в кабинете, ничего не услышали? И  вообще
с этим кабинетом что-то не так...