му?
   - Очень просто. Пока изготовляли жетоны, цены  успели  несколько  раз
поменяться, вот у них все и сорвалось.
   Нет, похоже, я все-таки у себя на родине.
   - Глупости! - вырвалось у меня. - Жетоны могли остаться те же  самые,
просто  надо  было  продавать  их  дороже,  соответственно  галопирующей
инфляции. Ведь жетон действует одинаково, независимо от того,  стоит  ли
он два злотых или миллион.
   Человек за прилавком пожал плечами.
   - А вот об этом не нам с  вами  решать.  Впрочем,  возможно,  были  и
другие осложнения. Камеру хранения надо  было  охранять,  слишком  часто
взламывали ячейки, а может, слишком часто выходили из строя их замки.
   - Понятно. Ведь у нас безработица, то есть невозможно найти  желающих
работать.  И  слесаря,  починяющего  замки,  днем  с  огнем  не  сыщешь.
Интересно, как с этим обстоит дело на  других  варшавских  вокзалах?  На
Восточном, Западном?
   - А точно так же.
   У меня опустились руки, проклятая сумка грохнулась на  пол.  Что  мне
теперь делать? Наверняка Миколай был на этом  вокзале  года  три  назад,
когда невезучая автоматическая камера хранения еще не была запущена,  но
уже широко разрекламирована. О ее же теперешнем состоянии он, как  и  я,
не имел никакого представления.  Интересно,  куда  мне  в  таком  случае
девать сумку, ведь в обычную камеру хранения я просто не могла ее сдать.
Открытую, незапертую сумку? Как можно, это же не  чемодан,  запертый  на
ключ!
   Телефон-автомат я нашла без проблем, он висел неподалеку, но  у  меня
опять же не было жетонов. Человек  за  прилавком  -  что  я  говорю,  не
человек, а просто ангел! - за пять тысяч злотых согласился постеречь мою
сумку  и  бесплатно  уступил  мне   единственный   находящийся   в   его
распоряжении жетон.
   Дозвониться  до  Миколая  мне  не  удалось.  Телефон  или  вообще  не
соединялся, или никто не поднимал трубку. Сделав четырнадцать попыток, я
решила на этом кончить, Миколай мог и отключить  телефон,  это  на  него
похоже. Ладно, постараюсь успокоиться, взять себя в руки и приму решение
самостоятельно.
   Итак, для Миколая было важно отделаться от сумки, знать,  что  она  в
безопасном месте, в квартире ее нет, ему остается свобода действий. Надо
было принести ему ключик от ячейки. Ключика принести не могу, ибо ячейки
не действуют. Но ведь я сделала для него самое важное -  унесла  из  его
квартиры проклятую сумку. Значит, основной пункт задания  выполнен.  Где
сумка  сейчас?  Под  прилавком  у  этого  ангела  из  обыкновенной,   не
автоматической камеры хранения. Пока он держит ее под прилавком, где, по
всей вероятности, обычно хранятся такие  же,  как  и  моя  сумка,  вещи,
охраняемые частным образом. Рассуждая логично, теперь я должна найти для
сумки такое безопасное место, откуда Миколай мог забрать сумку  уже  без
меня в любое удобное для него время. Что же это за место, холера?!
   Раздумывая, я стояла у камеры хранения, опираясь в уголке на прилавок
и автоматически отмечая в уме, как мой ангел только что выдал  какому-то
человеку два его чемодана. Хозяин удалился, сгибаясь под тяжестью  своих
чемоданов, а я позавидовала ему. Эх, если бы у меня  тоже  был  чемодан!
Вот к прилавку подошли  двое  мужчин.  Они  собирались  сдать  в  камеру
хранения  огромный  сверток,  завернутый  в  брезент  и  обвязанный  для
крепости  толстой  веревкой,  очень  напоминающей   корабельный   канат.
Поскольку во мне уже развились комплексы на почве сдаваемых на  хранение
вещей,  я  внимательно  стала  наблюдать,  как  отнесется  к  их  багажу
хранитель вещей. Хоть их сверток и обвязали веревкой, но  запакован  был
на редкость небрежно, вон край брезента волочится  по  полу.  Интересно,
примут ли такой багаж на хранение?
   Багаж принять отказались. Ангел-хранитель  потребовал  от  владельцев
багажа привести его в порядок и упаковать как следует. Владельцам багажа
это не понравилось, они подняли  шум,  а  вскоре  перешли  и  к  прямому
рукоприкладству. Один  из  них  перегнулся  через  прилавок  и,  ухватив
ангела-хранителя за ворот,  принялся  его  трясти.  Во  время  потасовки
сверток свалился с прилавка на пол, брезент  развернулся,  и  я  увидела
нечто страшное!
   Очень хорошо знала я это  брезентовое  полотнище.  Восемь  лет  назад
лично приколотила его гвоздем к доскам,  вот  этот  угол,  а  Миколай  в
злости дернул со всей силы, сорвал его с гвоздя  и  разодрал  приколотый
угол. Виновата была, разумеется, я, но никто не  заставлял  его  срывать
брезент, можно было аккуратно вытащить гвоздь и  приколотить  брезент  в
другом  месте.  А  получилось,  что  из-за  меня  было  испорчено  такое
прекрасное полотнище. Никто меня не заставлял, я  решила  сама  привести
его в порядок. Дело происходило на краю  Польши,  в  маленькой  рыбачьей
деревушке, штопать дыру в углу брезентового полотнища я взялась  нитями,
из которых делали рыбачьи сети. Наперстка под рукой не оказалось, иглу в
твердый брезент я вкалывала с помощью  подковы,  найденной  накануне  во
время  прогулки.  И  вот  теперь  дело  своих  рук  я  увидела  на  полу
Центрального вокзала Варшавы...
   Страшное подозрение пронзило сердце, но обдумать его не было времени,
уж  слишком  стремительно  развивались  события.  Пока  один  из  мужчин
схватился  с  сотрудником  камеры  хранения,  второй  перескочил   через
прилавок,  видимо,  для  того,  чтобы  иметь  более  удобный  доступ   к
противнику. Откуда взялся третий - я не заметила. Он  навалился  животом
на прилавок, так что голова и руки оказались по ту его сторону, и извлек
из-под прилавка сумку  Миколая!  Наверное,  из-за  своей  штопки  я  уже
интуитивно настроилась на нечто подобное. Я  стартовала  в  тот  момент,
когда третий из нападавших соскочил с прилавка с сумкой Миколая в руках.
   Клянусь, участие в драках не входит в состав моих  хобби,  а  уж  тем
более  у  меня  не  было  ни  малейшего  намерения  драться  головой.  Я
просто-напросто споткнулась о брезент на полу,  непроизвольно  согнулась
пополам, причем туловище двигалось с большим ускорением, чем ноги, и  я,
совершенно не желая этого, на полусогнутых со всего маху врезалась парню
головой в живот!
   Смутно подумалось - а что если у него под одеждой кольчуга  или,  как
его там, бронежилет? Ничего такого не было. Удар помог  мне  устоять  на
ногах, зато противник сел на пол.
   Почтенная женщина, почти  достигшая  среднего  возраста,  столь  лихо
расправившаяся с молодым парнем профессиональным  приемом,  в  публичном
месте даже в наше неспокойное время  представляет  явление  незаурядное.
Все участники свалки на момент замерли. Заметив краем глаза, что  к  нам
приближаются  какие-то  новые  лица,  причем  одно  из  них   вроде   бы
полицейский, я не стала  терять  времени  и,  схватив  сумку,  бросилась
наутек с такой скоростью, что сама себе удивилась.
   Последний раз на Центральном вокзале я была лет десять назад, за  это
время совершенно забыла, как он выглядит, но навсегда запомнила штраф  в
двести злотых, уплаченный мною автоинспектору за  не  правильный  объезд
вокзала в его верхней части. И, видимо, во мне так глубоко закодировался
страх перед верхней частью вокзала, что я инстинктивно рванулась  в  его
нижнюю часть. Не знаю,  каким  чудом  я  не  свалилась  с  лестницы,  не
опрокинула по дороге ни одного цветочного киоска,  не  выбила  стекла  в
дверях, выходящих на Иерусалимские Аллеи. Скрыться от погони во  что  бы
то ни стало! Тут на глаза мне попалась  какая-то  лестница,  ведущая  на
другую улицу, и я, ни секунды не медля, бросилась по  ступенькам  вверх,
оказалась на остановке автобуса, откуда как раз собирался отойти автобус
№ 175, и успела вскочить в него в самый последний момент.
   Уронив сумку на пол в хвосте автобуса и придерживая ее ногой, я через
заднее стекло попыталась разглядеть, не увязалась ли за мной погоня.
   В том, что за мной будет погоня,  я  не  сомневалась  с  того  самого
мгновения, когда увидела свою штопку на брезентовом полотнище. Не  могло
оно  оказаться  у  совсем   постороннего   человека!   Это   соображение
подтверждалось попыткой украсть сумку Миколая. Наверняка все  трое  были
одной шайкой, ссору с сотрудником камеры хранения затеяли специально для
того, чтобы похитить сумку. Выходит,  они  знали,  что  я  там  оставила
сумку, если заранее подготовили свой сверток, так  опрометчиво  упаковав
его в знакомый брезент? В таком случае,  я  должна  сделать  все,  чтобы
сумка не попала в их руки.
   За автобусом никто не гнался огромными скачками и не ехала  вроде  бы
никакая  подозрительная  машина.  Надо  будет  выйти  из   автобуса   на
какой-нибудь остановке, лучше  всего  на  Рацлавицкой  улице,  там  есть
стоянка такси. Взять такси,  вернуться  на  Центральный  вокзал  к  моей
машине... Нет, не так.  Сначала  надо  где-то  пристроить  сумку.  И  по
возможности изменить внешний вид.  То  есть  сначала  заскочить  к  себе
домой.  Так,  попробуем   рассуждать   спокойно.   Будь   я   на   месте
преследователей, что бы  я  предприняла?  Если  они  заметили,  в  какой
автобус я вскочила, логичней всего поджидать меня  на  каждой  очередной
остановке. И схватить бабу с этой проклятой сумкой. Что же  у  него  там
такое, если они так заинтересованы в её заполучении?
   С трудом оторвав тяжеленную сумку от пола, я стала  проталкиваться  в
переднюю часть автобуса. Контролера мне только не хватало... Ну и страна
у нас, на Западе  я  ни  за  что  не  оказалась  бы  в  таком  идиотском
положении. Во-первых, там обязательно действовали бы все багажные ячейки
на вокзале. А во-вторых, меня ни за что бы  не  пустили  в  автобус  без
билета. Ладно, в случае чего послушно заплачу штраф, а паспорт ни за что
не покажу, навру, что нет.
   Протолкавшись к переднему стеклу, я стала внимательно вглядываться не
только  в  людей  на  приближающихся  остановках,   но   и   внимательно
рассматривать все едущие перед автобусом машины. За автобусом  никто  не
ехал подозрительный, могли ехать перед ним...
   - Привет, дорогая! - услышала я знакомый голос за спиной. - Не  иначе
как мне сам Бог тебя послал!
   Я обернулась. За мной стояла моя свекровь, мать моего  второго  мужа.
Тоже бывшего. Очень я любила свою  свекровь.  Впрочем,  любила  -  слабо
сказано. Из-за нее я вообще вышла за ее сына замуж.
   - Привет! - обрадовалась я. - Возможно, это тебя мне послал  Господь.
Что стряслось, что ты едешь на автобусе?
   - Послушай! - с места в карьер набросилась на меня свекровь. - У тебя
не найдется немного времени? Ну, хотя бы до завтра?
   Я не знала, что ответить, возможно, и найдется, вот  только  что  она
подразумевала под "немного"? Впрочем, свекровь и не  ожидала  ответа  на
свой вопрос.
   - Слетай вместо меня в Копенгаген!  -  огорошила  она  меня,  немного
понизив голос. - Самолет через полчаса. Да, а паспорт у тебя с собой?  -
встревожилась она.
   Я до  того  была  ошарашена,  что  автоматически  вынула  из  кармана
портмоне с документами и проверила: паспорт оказался при мне, на месте.
   - Вот и замечательно!  -  обрадовалась  свекровь.  -  А  у  меня  нет
паспорта. Все свои документы я оставила в портмоне и, главное, не  дома,
а у одной знакомой, у которой нет телефона, к тому же  она  на  два  дня
уехала в какую-то деревушку под Варшавой. И деньги я оставила в  том  же
портмоне, вот почему не могла взять такси и трясусь на автобусе. Зайцем,
представь! А билет на самолет есть, я его только сегодня получила и, как
раз  когда  собралась  спрятать  в   портмоне,   обнаружила   отсутствие
последнего. Помню, что вынимала его из сумки в квартире  этой  знакомой,
сегодня утром. Так что слетай ты, хорошо? Ведь фамилии  и  имена  у  нас
одинаковые, ничего и менять не надо.
   Меня бросило в жар. Нет, что касается фамилии и имени, она права.  Ее
тоже зовут Иоанна, а фамилию Хмелевская я получила, выйдя  замуж  за  ее
сына.
   На билете год рождения не ставится. А если еще у меня с собой есть  и
валюта...
   Снова лихорадочно достав портмоне, я обнаружила в маленьком отделении
заветный квадратик картона, запаянный в пластик - банковскую  карту.  Не
Бог  весть  какая  сумма  числилась  на  картоне,   но   при   экономном
расходовании на неделю могло хватить, а филиал Датского банка  находится
на Каструпе... Выходит, все в порядке?
   - Ладно, - все еще неуверенно согласилась я. - Но, во-первых,  одолжу
тебе денег на такси из аэропорта...
   - Дудки! - отрезала свекровь. - Не намерена ездить на мафии!
   - Как знаешь, Можешь из аэропорта отъехать  на  нормальном  автобусе,
потом на Рацлавицкой пересесть на нормальное такси, там  уже  не  мафия.
Во-вторых,  надо  забрать  мою  машину  со  стоянки  перед   Центральным
вокзалом. Но до этого постарайся изменить внешность. Сделай  что-нибудь,
чтобы выглядеть старше. И оденься во что-нибудь красное.
   Свекровь была шокирована.
   - Да ты никак спятила! Одеться в красное!
   - Ну не обязательно в  красное,  но  что-нибудь  такое,  заметное.  И
позаботься о том, чтобы бросалась в глаза разница в возрасте.
   - Ты считаешь, что существующей недостаточно?
   - Конечно. Особенно в ногах.
   Дело в том, что моя свекровь выглядела возмутительно молодо и  ходила
только на высоких каблуках. Так же, как и я. Ни одна пожилая женщина  не
носит такие туфли и с такой грациозной легкостью, будто родилась в  них.
Да и  сама  по  себе  она  ни  в  чем  не  походит  на  пожилых  женщин.
Сумасбродкой была всю жизнь, такой и осталась. Кстати, это  стало  одной
из причин моего развода. По истечении двух лет брака со мной муж  пришел
к выводу, что в семье одной чокнутой вполне достаточно,  а  поскольку  к
мамуле он привык с детства,  отказался  от  жены.  Решил  поискать  себе
нормальную. Мы же со свекровью сохранили прекрасные  отношения  и  часто
виделись.
   - В-третьих, - с отчаянием продолжала я, - ты должна забрать вот  эту
мою сумку. Предупреждаю, она дьявольски тяжелая. В Копенгаген  я  ее  не
потащу за все сокровища мира!
   - А что у тебя там такое? - заинтересовалась
   Свекровь.
   - Понятия не имею, но думаю - что-то недозволенное.
   - Прекрасно! А ты забираешь мои чемоданы, потому  как  в  Копенгагене
нужны они, а не я. Тут только я спохватилась.
   - Постой, а зачем ты вообще летишь в Копенгаген? И раз нет  паспорта,
зачем едешь в аэропорт, если знаешь,  что  все  равно  не  улетишь?  Или
веришь в чудеса?
   - Вот именно! - - с торжеством  воскликнула  свекровь.  -  Именно!  Я
понадеялась на чудо - и пожалуйста, чудо свершилось! А если б ты мне  не
попалась, я собиралась просить капитана, стюардессу или  кого-нибудь  из
команды забрать мои чемоданы, а Кайтусь  там  в  аэропорту  смог  бы  их
получить. Но вариант с тобой мне гораздо больше нравится.
   - И ты считаешь, я там смогу сделать за тебя что надо?
   - Ну конечно! Я должна отвезти Алиции гравюры  Кайтуся.  У  него  там
небольшая выставка. Когда летел в Данию, не мог их забрать с собой,  так
как не успели отправить, я все равно через неделю собиралась  к  Алиции,
ну и пообещала привезти. А привезешь ты, какая разница.  Деньги  я  тебе
верну, а поживешь у Алиции.
   - Билет туда и обратно?
   - Конечно. А лететь сейчас свободно, туристический сезон  закончился.
Обратно забронировать место сможешь хоть на следующий же день.
   У меня хватило здравого смысла сообразить, что я собираюсь свалить на
немолодую женщину довольно обременительное,  а  может  быть,  и  опасное
дело. Мой долг -  предупредить  ее.  Автобус  проехал  уже  улицу  17-го
января. Свекровь продолжала с грустью:
   - Обе чековые книжки остались в том же  портмоне.  До  послезавтра  я
остаюсь  без  копейки.  Моя  приятельница  возвращается  только   завтра
вечером.
   - Погоди! - нервно начала я. - Надо тебя предупредить, с этой  сумкой
не все так просто. Возможно, на нее охотятся некие преступные  элементы,
а я лично заинтересована, чтобы они ее не заполучили.
   Автобус сделал последний поворот, подъехал  к  конечной  остановке  и
остановился. Пассажиры стали выходить. Свекровь  тоже  вышла  со  своими
двумя чемоданами. Я схватила сумку. Да что с ней такое,  тяжелеет  прямо
на глазах! Со злостью оторвав проклятую сумку  от  пола,  я  подняла  ее
повыше, готовясь спуститься по ступенькам, и у меня потемнело в  глазах.
Это   была   не   моя   сумка!   Да,   такая   же   огромная,   зеленая,
целлофанированная, толстая и битком набитая, но на этой  с  одного  бока
был рисунок белой краской - земной шар и какие-то  зигзаги,  а  на  моей
ничего не было! Мне стало плохо. Выходит, я у воров украла их сумку?!
   Водитель автобуса высунулся из кабинки и  с  нетерпением  смотрел  на
меня. Я поспешила вывалиться из автобуса  со  своей  сумкой,  ведь  мало
того, что проехала без билета, так еще и выходить не желаю!
   Ошеломленная, я молчала, не зная, что и подумать. Говорила свекровь:
   - Вот эти чемоданы, видишь, не очень большие, не очень тяжелые, всего
шестнадцать гравюр;
   Да что с тобой? -  Она  вдруг  заметила  мое  состояние.  -  Не  стой
столбом, опоздаешь на самолет. Давай же свою сумку, забирай  чемоданы  и
торопись, не хватает еще опоздать!
   Я никак не могла прийти в себя. Что же произошло? Где сумка  Миколая?
Возможно, на нее никто  не  охотился  и  она  спокойно  стоит  себе  под
прилавком в камере хранения  Центрального  вокзала.  Значит,  надо  туда
вернуться, взять свою, отдать эту... Тогда что же там делала  бандитская
шайка? Ведь все было подстроено, в этом нет сомнений. За чем или за  кем
они охотились? За моей сумкой или за мной?
   Свекровь решительно вырвала сумку у меня из рук.
   - Не думай сейчас  о  посторонних  мелочах,  -  посоветовала  она.  -
Похоже, у тебя какие-то осложнения, но займешься ими после  возвращения,
а сейчас нет времени.
   И в самом деле, я могу  даже  позвонить  из  Копенгагена,  может,  по
телефону  что-то  выясню.  Вытащив  из  кармана  ключи   от   машины   и
водительские права, я  сунула  их  в  руки  свекрови,  схватила  оба  ее
чемодана и кинулась в здание аэровокзала. Там уже  под  сводами  гремела
моя фамилия, разыскивали опаздывавшего пассажира отправляющегося  рейса.
Никто не проверял меня в  таможне,  никто  не  взвешивал  на  весах  мои
чемоданы.  Я  не  успела  опомниться,  как   уже   ехала   к   самолету,
перебиравшему ногами от нетерпения. И вот так, в очень неплохом темпе, я
удалялась от оставленных позади проблем...
   В секцию краж со взломом подпоручик Яжембский зашел только за  своими
зажигалками. Сосед сержанта Бабяка  наполнял  газом  зажигалки  в  любое
время дня и ночи, и полкомендатуры пользовалось этим  обстоятельством  с
помощью доброго сержанта, тем более что  сосед  недорого  брал  за  свои
услуги.
   Как раз  в  это  время  поручик  Чесняк  рассказывал  своим  коллегам
какую-то потрясающую историю:
   - Говорю вам, ринулась, как торпеда! Согнулась вот так...
   Тут сержант встал и согнулся под прямым углом, наглядно  демонстрируя
коллегам, как ринулась торпеда, о которой он так красочно рассказывал.
   - Полное впечатление, что несется по воздуху,  чтоб  мне  лопнуть  на
этом месте, если вру, и как врежется головой парню прямо в  желудок!  Аж
загудело, словно в барабан ударило! Нет, это надо было видеть, только ее
каблучки в воздухе мелькнули. Я думал, от смеха лопну на месте, с трудом
удержался, ведь за мной спешили уже полицейские. Парень глазом не  успел
моргнуть, как стоял, так и сел на пол, а она схватила  свою  торбу  и  в
ноги! Представление, скажу я вам. До вечера  не  мог  успокоиться,  люди
удивлялись, с чего это я фыркаю от смеха, ничего подобного  в  жизни  не
видел!
   - И не догнали ее? - поинтересовался хорунжий Яновский.
   - А кому догонять? Пострадавший как шлепнулся на  ж..,  так  и  сидел
камнем, должно быть, дыхание перехватило.
   - Но ты же сказал, что спешили полицейские.
   - Да, вокзальный патруль, но они могли и не видеть, заняты были теми,
кто напал на сотрудника