х   объясняется   общностью
славянского происхождения и, следовательно, сходством неуловимых нюансов
ментальности. Но как тогда быть, например, с Кубой или  Алжиром?  Они  в
эту схему никак не укладывались. Не скажешь,  что  славяне  там  слишком
распространены, а явление наблюдается  сходное.  Взять  роскошные  отели
Гаваны, бывшие "Хилтоны", с  климатизационными  установками,  громадными
ваннами в полах мраморных залов, называемых здесь ванными  комнатами,  и
прочими излишествами. А туалет в ресторане ну точь-в-точь наш нужник при
баре "Фрикас" в варшавском  центральном  универмаге.  Алжир  же  в  этом
отношении жутко напоминает Ялту,  хотя,  казалось  бы,  что  между  ними
общего? Где Рим, а где Крым...
   Мания...  Нет,  все-таки  хобби.  На  всякий  случай  я  проверила  в
медицинской энциклопедии, поговорила со знакомыми врачами и  с  огромным
удовлетворением  убедилась,  что  пока  науке  не  известно  психическое
заболевание на почве общественных туалетов.  Так  что  будем  считать  -
хобби. Так вот, я решила разобраться со своим хобби и довести  до  конца
дело своей жизни. А коль скоро я выдвинула гипотезу о прямой зависимости
состояния санитарных учреждений от государственного строя, я  решила  на
собственном опыте проверять ее правильность в собственной  стране.  Если
наш государственный строй  изменился,  следовательно...  Вот  и  теперь,
оказавшись в китайском ресторанчике, частном заведении, я отправилась  в
научную командировку, прервав свой многосерийный рассказ Янушу.
   - Что с тобой? - приветствовал меня любимый мужчина,  когда  я  вновь
заняла место рядом с ним. - Сияешь, как медный грош перед получкой...
   Я и в самом деле  чувствовала  себя  способной  собственной  персоной
осветить темноту осенней  ночи.  Проинспектированный  мною  туалет  сиял
неземной чистотой и оправдал самые смелые мои надежды. И я вполне  могла
бы представить, что нахожусь в Дании или  даже  в  Канаде,  если  бы  не
совершенный пустяк - щель под  дверью  туалетной  комнаты  заштукатурена
была небрежно, остались неровности миллиметра в  два.  А  все  остальное
было просто идеальным!
   - Только теперь я поверила, что у нас сменилась формация, -  ответила
я на вопрос. - Ну, что смотришь? Нет у нас больше социализма. А я так  и
не узнаю, почему он так преследовал предметы сан-гигиены. Не было ли  об
этом чего в трудах Ленина?
   - Не понимаю, как можно опьянеть от одной рюмки  легкого  вина...  Ты
выпила натощак?
   - Да, но я же не об этом! Я посетила туалет.
   - А! - сказал он,  припомнив  мое  хобби.  -  Понятно.  А  продолжать
можешь?
   Антракт в сериале немного нарушил его  плавность,  но  я  постаралась
выкинуть из головы научные проблемы и сосредоточиться  на  происшествиях
последних дней, естественно, выбирая из них главное. В  одном  месте  я,
правда, опять немного запуталась в сюжете, ибо тут  к  Янушу  обратилась
одна из наследниц, и он ей улыбнулся, а у него такая улыбка, такая... не
хочется мне ни с кем ею делиться! Вот как! Оказывается, я считаю его уже
своей собственностью.
   Наконец, я закончила свое повествование и  без  остановки  перешла  к
излюбленной теме:
   - А вот туалеты в Советском Союзе - это целая эпопея. О  них  я  могу
говорить бесконечно, впечатление незабываемое. Например, в зоопарке...
   Так получилось, что в этот момент все  разговоры  между  наследниками
как-то прекратились и мои слова прозвучали в наступившей тишине  ясно  и
отчетливо.
   - Перестань, ради Бога, -  прошептал  Януш,  но  его  перебил  низкий
дамский голос:
   - Нет! Пусть пани продолжает. Меня не надо было упрашивать, я  охотно
продолжала:
   - Тема деликатная, я понимаю,  особенно  за  столом,  но  я  попробую
поделикатнее к ней подойти. Так вот,  в  киевском  зоопарке  были  такие
поперечные доски и к ним двери, как в фильмах  о  Диком  Западе,  там  в
салунах такие двери, до пояса и без замков, в обе стороны распахиваются.
А вот моя тетка побывала в таком, где унитаза вообще нет, только дырка в
полу, дверей тоже не было, а на  противоположной  стене  висело  большое
зеркало, так она, тетка, себе в нем не  понравилась.  Не  понравилась  и
использованная туалетная бумага,  набросанная  на  полу,  по  колени.  А
как-то раз, будучи  в  Крыму,  зашла  я  в  такой  туалет,  из  которого
открывался роскошный вид на  экскурсию  школьников,  они  же,  со  своей
стороны, видели меня как на ладони. Не могла  я  воспользоваться  такими
удобствами. Ну, ладно бы, взрослые, но дети... А в Ялте и таких  удобств
не было, вернее, отыскалась будочка у театра, но  она  оказалась  забита
досками, вот так, крест на крест.  Пришлось  прибегнуть  к  хитрости,  я
проникла в какой-то Дом отдыха для заслуженной  комсомольской  молодежи,
выдав себя  за  такую  привилегированную  особу,  и  воспользовалась  их
удобствами.
   - А почему же использованная туалетная бумага  на  полу  валяется?  -
поинтересовался кто-то из наследников.
   - Потому что ее запрещается бросать в унитаз.
   - Как это?
   - А вот так. Будто может засорить канализацию, хотя  это  не  правда,
размеры труб позволяют ей пройти  запросто.  Причина  в  другом.  Трудно
объяснить, почему можно бросать в унитаз  туалетную  бумагу,  а  нельзя,
например, ненужную обувь,  консервные  банки,  тряпки,  кости  и  прочие
предметы. Проще запретить вообще что-либо бросать в  унитаз,  ибо  народ
сам не в состоянии различить, что бросать можно, а чего нельзя. Впрочем,
то же самое в Болгарии. Там я  поставила  опыт:  две  недели  бросала  в
унитаз туалетную бумагу, и ничего страшного не произошло.
   - Я хотел бы поднять тост... - попытался прервать мою лекцию Януш.
   Ничего у него не  получилось.  Правда,  присутствующие  автоматически
подняли бокалы, но глаз от меня не отрывали. Заинтересовала их тема моей
лекции. Наверняка нечасто такие читают на поминках. Окрыленная  успехом,
я стала развивать тему:
   - А у нас разве не так? Как только чья-то дурья голова не в состоянии
разрешить  какой-либо  проблемы,   тут   же   издается   строгий   указ:
"Запрещается!" Исходят из общего принципа,  что  народ  -  то  же  стадо
баранов. В реке грязная вода, очистить  не  умеют-"Купаться  запрещено!"
Ведь баран может куда угодно забрести и утонет, значит,  надо  запретить
вообще заходить в воду. Исполнительная власть внизу отличается таким  же
типом мышления, что и власти наверху. Или вот еще, я  опять  о  русских.
Зашла я как-то в  археологический  музей,  там  сразу  у  входа  большая
таблица, на ней указано, где, когда и что найдено из  экспонатов  музея.
Очень хорошо сделана. Вошел  парень,  увидел  таблицу,  подошел  к  ней,
включил, лампочки загорелись, он внимательно рассматривает, изучает. Тут
как налетит на него сторожиха, толстая, в три обхвата, принялась кричать
на посетителя, что в музее ничего трогать нельзя.  Таблица  была  так  и
задумана, чтобы на ней зажигались огоньки, но  это  неважно.  Главное  -
нельзя ни к чему прикасаться! Мало того, сторожиха помчалась  и  привела
на подмогу ответственного искусствоведа музея, такую же огромную бабищу,
и они уже вдвоем, как две гарпии, вцепились в бедного парня. Тот погасил
таблицу и сбежал из музея. Я не стала бы ничего говорить, пусть  русские
распоряжаются у себя, как им нравится, но такие порядки и к нам перешли,
а я не согласна!
   - Предлагаю выпить за то, чтобы успех всегда сопутствовал тем из нас,
кто успешно завершил все наследственные  дела...  -  Януш  пытался  меня
перекричать. - Пан Бартоломей, пани Мария...
   - Нет! - громко крикнула женщина, по всей вероятности пани  Мария.  -
Как я вас понимаю! Долой влияние востока! За европейские туалеты!
   Какая милая женщина! Ее призыв нашел живой отклик среди  собравшихся.
Я перестала быть  центром  внимания,  у  всех  нашлось  что  сказать  на
затронутую тему. Мы с Янушем получили  возможность  поговорить  о  наших
делах.
   - Некого мне отправить во Вроцлав, - сказал он. - Да  я  там  недолго
пробуду, дня два. Выдержите вы два дня без меня?
   - В крайнем случае проведем эти два дня  с  Иоанной  за  решеткой,  -
беззаботно отозвалась я.
   - Может, обойдется без этого. Иоанна пока в безопасности, вряд ли кто
доберется до квартиры тетки, а ты поезжай со мной.
   И в самом деле, почему бы мне не поехать? В  Варшаве  все  равно  без
него мне нечего делать.
   - Хорошо, только мне надо позвонить Иоанне, чтобы не волновалась.
   - Позвони, конечно, из квартиры тетки. А потом вернемся, и я попробую
подключиться к вашей невероятной одиссее...
   Свекровь позвонила из Кракова, чтобы меня успокоить, причем она  была
явно выпивши. Странно, ведь не на свадьбу она ехала, неужели теперь  так
напиваются на  поминках?  Два  дня,  сказала,  перекантуйся  в  теткиной
квартире, носа не высовывай, Два дня... Может,  и  в  самом  деле,  срок
небольшой, но ведь все зависит от того, когда и как.
   Сначала я решила было послушаться старших, а потом меня стало  что-то
подзуживать. В конце концов, о моем "полонезе" никто не знает, если я не
стану нарушать правил дорожного движения, никто не узнает. Езжу я обычно
осторожно, разве что уж очень повезет. Да ладно,  не  повезет,  тогда  и
стану расстраиваться, зачем же заранее?
   На следующий день я отправилась в Виланов.
   Надо где-то написать громадными буквами: УЧИТЕСЬ  НА  ОШИБКАХ!  Люди,
учитесь на ошибках! Не только своих, но  и  чужих.  И  прежде  всего  я,
кретинка несчастная, должна усвоить  это  золотое  правило.  Если  бы  я
следовала ему! Не запарковала бы машину в сторонке, не направилась бы  к
интересующему меня объекту пешком.
   Я уже была шагах в двадцати  от  домика  дежурного  камеры  хранения,
когда из его домика вышел какой-то человек с  сумкой  Миколая  в  руках.
Споткнувшись, я навалилась на заборчик  у  другого  дома  и  застыла  на
месте. Сумку я опознала с  первого  же  взгляда,  человека  опознать  не
могла. Наверное, никогда не видела. Был он высокого роста, очень  худой,
можно сказать тощий, волосы обычные, ни длинные,  ни  короткие.  На  шее
болтался при ходьбе фотоаппарат. Больше мне нечего о нем сказать, потому
что шел он ко мне в профиль, лица я не рассмотрела, да и профиль лишь на
минуту мигнул. Матерь Божия!
   Быстрым маршевым шагом мужчина удалялся  в  сторону,  противоположную
той, откуда я приближалась, вернее, перестала  приближаться,  замерев  у
забора. Очнувшись, я отвалилась от него и бросилась следом. И вот именно
тогда оказалась в том  же  самом  положении,  что  и  преследующие  меня
бандиты три дня назад. Человек сел в свой "фиат" и уехал, а я, как дура,
разинув рот, лишь смотрела ему вслед. Преследовать не могла, ведь  имела
глупость оставить машину в ста метрах. Теперь сумка Миколая пропала  для
меня навсегда!
   Не стану  перечислять,  какими  эпитетами  я  награждала  себя,  дуру
безмозглую, кретинку безнадежную, идиотку несчастную. Что теперь делать?
Сесть было не на что, и я незаметно для себя оказалась  опять  же  возле
чужого забора, на этот раз из деревянных крашеных досок.  Оперевшись  на
них локтями, я закурила и принялась обдумывать сложившуюся ситуацию.
   Этот тощий явно  не  был  полицейским,  факт.  Тогда  мафиози?  Очень
возможно. Но есть и еще один вариант. Я  помнила,  у  Миколая  был  свой
фотограф, хотя висящий на шее аппарат еще не означает, что его хозяин  -
профессиональный фотограф, но допустим.  Фигура  подходящая,  высокий  и
тощий, раз, как-то очень давно, я его мельком видела у Миколая, Покойник
питал к нему безграничное доверие, из чего можно заключить, что  доверия
фотограф  не  заслуживал,  слишком  уж  поразительный,  можно   сказать,
выдающийся антиталант проявлял  Миколай  в  оценке  людей.  Хотя...  нет
правил без исключения,  может,  как  раз  в  данном  случае  Миколай  не
ошибался. Да и был ли это тот самый фотограф?  Если  и  был,  зачем  ему
сумка  Миколая?  Возможно,  действительно  пользовался  полным  доверием
Миколая, был им втянут в аферу по производству фальшивых купюр и  теперь
выполнял поручение покойника, данное им, когда последний покойником  еще
не был?
   Я стала припоминать, что мне было  известно  о  придворном  фотографе
Миколая. Молодой, талантливый,  Миколай  когда-то  спас  ему  жизнь,  по
крайней мере, так мне говорил, мог и соврать за здорово живешь, ему  это
раз плюнуть. Итак, молодой талантливый парень, работал на  Миколая,  тот
доверял ему полностью. Раз я этого худого парня  видела,  причем  видела
лицо, может, и узнаю теперь, если на лицо посмотрю. Этот  сегодняшний  с
одинаковой дозой вероятности мог быть тем художником и мог им  не  быть.
Конструктивный вывод из моих размышлений, ничего не скажешь.
   Уже  в  середине  размышлений  я  подспудно  понимала   -   посещение
разрушенной беседки неизбежно. Значит, придется ехать в Поеднане, как-то
проникнуть в подземный коридор, проверить, что  там  и  уничтожить  все,
связанное с Павлом. Раз торбу черти взяли, придется пойти на это, больше
ничего не остается.
   Пока я решила оставить в покое  сумку  с  наркотиками  и  вообще  всю
наркотическую проблему, ведь все равно к  той  сумке  не  было  доступа,
ключей от гаража в Константине свекровь мне не вернула, не пойду же я на
кражу со взломом, похищая из чужого гаража свою машину. Тем  более,  что
от нее ключа тоже не было. Вернее,  был  запасной  у  меня  дома,  но  и
собственный дом был для меня недоступным. Наверняка мой адрес знают  уже
все - и полицейские, и преступники, и кто-то там меня поджидает.  Это  ж
надо, в какую  историю  втравил  меня  Миколай,  чтоб  ему  ни  дна,  ни
покрышки, то есть... прости Господи.
   Из  того,  что  мне  рассказала  свекровь,  следует  -   пока   я   в
относительной безопасности. Полиция прозевала меня в Жепине, ее внимание
очень вовремя отвлекла женщина,  облившая  бензином  оперативника.  Даже
если бы мы с этой бабой сговорились, она не могла бы лучше справиться со
своей задачей, и теперь я получила короткую передышку. В  конце  концов,
полиция не располагает никакими конкретными доказательствами, что я была
в  Жепине,  одни  предположения,  и,  если  не  выйдут  на   бабника   с
бензоколонки, еще долго будут искать меня вслепую. А  в  том,  что  меня
ищут, можно не сомневаться. Я  -  последний  человек,  видевший  Миколая
живым, не исключено, что именно я его и  прикончила,  думаю,  подозрений
против меня более чем достаточно. На их месте я бы тоже  поставила  себя
первой в списке потенциальных убийц. Но если даже предположить, что  они
обладают какими-то доказательствами моей невиновности, все равно  станут
разыскивать меня для того, чтобы распутать дело с убийством, ибо  я,  по
их мнению, должна знать всю подноготную о  Миколае,  семь  лет  любовной
связи что-нибудь да значат, Нет, без меня их расследование  с  места  не
сдвинется, наверняка все силы бросили на мои поиски. Об этом  говорит  и
тот факт, что так вцепились в бабу на бензоколонке, ведь у нее на голове
была громадная шапка всклокоченных черных волос. Очень похоже на  парик,
я бы наверняка попыталась изменить свою внешность с помощью парика.
   Как бы там ни было, та женщина дала мне несколько дней передышки, и я
обязана использовать их с толком.
   Все это время я стояла,  опираясь  локтями  на  деревянный  штакетник
какого-то участка, и вдруг сообразила, что стою перед виллой со странной
кирпичной  башенкой.  Свекровь  рассказала  мне  о   сомнительном   типе
Доминике, который, по всей вероятности, жил именно в этой вилле,  может,
и теперь живет, так что стоять столбом, уставившись бараньим взглядом на
этот подозрительный дом, глупо и опасно. Странно, что никто до  сих  пор
еще не обратил на меня внимания. Может, потому, что в доме  никого  нет?
Тогда почему не воспользоваться случаем?
   Калитка в штакетнике оказалась  в  двух  метрах  от  меня.  Осторожно
передвигаясь вдоль забора, я добралась до нее и взглянула на табличку  с
фамилией владельца. Какая-то Зофья Равчик, вовсе не Доминик,  небось  он
уже давно продал виллу.
   У меня хватило ума не соваться в чужой дом с целью разведки, И тут же
пришла в голову новая идея; проживающий по соседству дежурный из  камеры
хранения избавлен от балласта, сумки у него уже нет, значит, и сторожить
беднягу незачем, возможно, часовые сняты  и  мне  удастся  поговорить  с
человеком спокойно. Я бы на их месте больше не торчала там, откуда  меня
уже раз спугнули. Надо быть дурой, чтобы во второй раз сунуться туда, во
всяком случае, они обязаны так рассуждать. Ну что, рискнуть?
   По сравнению  с  соседней  виллой  домик  работника  железной  дороги
выглядел очень скромно, забор, почерневший и трухлявый, во многих местах
обвалился, зато от  дороги  его  отделяли  заросли  буйной  зелени.  Уже
подойдя к калитке, я  увидела  приближавшуюся  машину.  Большой  "фиат",
старый, обшарпанный, медленно проехал по улочке и скрылся за утлом.  Мне
дела не было дй посторонних "фиатов", но на  всякий  случай  я  при  его
приближении скрылась  в  упомянутой  буйной  зелени,  Надеюсь,  видитель
"фиата" меня не заметил, хотя очень внимательно вглядывался в дома, мимо
которых проезжал, возможно,  старался  разглядеть  номер  разыскиваемого
дома.
   Выбравшись  из  зарослей,  я  подошла  к  двери  дома  и   постучала.
Послышались уже знакомые звуки - постукивание, шварканье, поскрипывание.
Дежурный открыл дверь и сразу меня узнал.
   - Войдите, проше пани, - сказал он не задумываясь.  -  Дома  я  один,
жена на работе, больше никого нет.
   - И моей сумки тоже нет, - грустно продолжила я. - Ее забрал высокий,
худой мужчина, только что, я видела. Вы можете мне сказать, что все  это
значит?
   Хозяин дома сел на стуле у стола, со вздохом облегчения положив  ногу
в гипсе на соседний стул,  нагнулся  и  извлек  откуда-то  из-под  стола
бутылку пива, раскупорил ее и разлил пиво в два стакана, из которых один
отличался просто сверкающей чистотой. Мне никогда не  удавалось  довести
до такого совершенства посуду у себя дома. Должно быть, хорошая  хозяйка
его жена...
   - А я, по правде сказать, надеялся, что это вы мне объясните, что все
это значит, - сказал он, пододвинув ко мне пиво в сверкающем стакане.  -
В людях я разбираюсь, вы не из тех, за которыми должна следить  полиция,
а она следит. Так в чем дело?
   - Я оказалась свидетелем одного неприятного происшествия, -  ответила
я правду. - И прежде чем позволю себя поймать, хотела бы сама кое в  чем
разобраться. Не буду от вас скрывать, в той сумке, которую  я  попросила
вас спрятать, находились вещи человека... убитого человека,  из-за  него
меня полиция и разыскивает. Но не беспокойтесь, когда я вам их отдавала,
он был еще жив. То есть, возможно, уже и не был  жив,  но  мне-то  сумку
отдавал живехоньким! А потом я узнала, что он  убит,  поэтому  и  хотела
обязательно получить ту сумку.
   - Ну ладно, а какого черта вы отобрали  сумку  у  тех,  что  на  меня
напали? Что вам в голову стукнуло? Ведь это же бандюги,  уголовники,  от
них надо держаться подальше. Зачем вам их сумка?
   - Так я же думала-это моя! Нужен  мне  их  товар  как  рыбке  зонтик!
Увидела, как этот бандюга вытаскивает мою торбу из-под прилавка, ну я  и
кинулась ее отнимать, даже как следует не сообразила, что это опасно.  А
потом  давай  Бог  ноги.  Откуда  я  знала,  что  у  вас   там   столько
сумокпо-напихано!
   Хозяин дома смотрел на меня с подозрением, явно раздумывая  -  верить
или нет.
   - Вы это серьезно? Или голову мне морочите? Отколоть такой  номер!  В
жизни ни с чем подобным не сталкивался. Вы и  в  самом  деле  по  ошибке
сперли их сумку?
   - В самом деле, чтоб мне до утра не дожить.
   - Это ж надо отмочить такое! - расхохотался дежурный. -  А  они-то...
Совсем головы потеряли. О вашей сумке им  ничего  не  было  известно,  я
сразу понял, вот и прихватил ее с собой, когда смена кончилась. И  никто
меня ни разу не спросил о ней, хотя  менты  о  многом  расспрашивали,  и
только вот теперь этот...
   - Ми