высыпает,  значит,  гору
упаковок на стол... Минутку, вряд ли на этой  стадии  строительства  там
может быть стол. Не может? Воображение тут же с  готовностью  изобразило
другую картину: вместо хозяев виллы  появляются  рабочие  (раз  дом  еще
строится), и рабочий класс в лице  трех  дюжих  молодцев  распатронивает
проклятую торбу. Прежде чем  я  успела  додумать,  чем  же  кончится  ее
распатронивание, в воображении  предстала  третья  картина:  действующие
лица не рабочий  класс,  а  грабители,  которые  под  прикрытием  ночной
темноты  взламывают  двери  гаража,  столбенеют  при  виде  блестящей  и
беззащитной машинки и, опомнившись от неожиданной удачи, садятся в нее и
уезжают в синюю даль...
   Ну  уж  нет!  Не  позволю!  Схватив  второе  такси,  я  помчалась   в
Константин.
   Занятая преследованием вымышленных воров-грабителей, я  позабыла  обо
всем на свете и опомнилась лишь тогда, когда машина  мчалась  уже  через
Виланов. А ведь прошлый раз я ехала по Пулавской, с этой стороны вряд ли
попаду куда надо. Водитель  еще  хуже  меня  знал  Константин,  но  зато
прекрасно умел водить машину и обладал ангельским терпением. Я  помнила,
что ехать  надо  через  какие-то  большие  зеленые  массивы  и  поселок,
название которого связано  с  какой-то  исторической  личностью.  Может.
Казимиром Великим? Вроде бы.
   Доехав до Обор, водитель не знал, куда двигаться дальше.
   - Тут должна быть зелень!  -  в  отчаянии  настаивала  я.  -  Никаких
построек, никакой  целины,  много  высоких  зеленых  насаждений,  и  там
следует свернуть...
   Зелень нам попадалась несколько раз, и несколько раз мы  сворачивали,
вот только не туда, куда требовалось. Знакомого дома и забора  нигде  не
было, а воры-взломщики уже выезжали  на  похищенной  машине  из  гаража!
Ангел-шофер послушно поворачивал, задом выезжал обратно, ездил по  кругу
в соответствии с моими бестолковыми указаниями... И еще меня же старался
утешить:
   - Не мы одни здесь блуждаем, проще пани, - сказал он,  в  третий  раз
проезжая один и тот же сомнительный кусок дороги. -  Вон  те,  за  нами,
тоже запутались.
   Я  без  особого  интереса  обернулась,   меня   больше   интересовали
собственные  проблемы.  На  некотором  расстоянии  за  нами   неуверенно
двигался   большой   "фиат",   довольно   подержанный.    За    "фиатом"
просматривалась крестьянка на велосипеде. Наконец-то живое существо!  До
сих пор нам не попадалось ни одного человека, некого  было  спросить,  а
велосипед - несомненный признак того, что женщина из местных.
   - Подождем, пока подъедет баба на велосипеде, - сказала я  шоферу.  -
Спросим ее.
   - О чем?
   - Ну, где здесь новый дом, недавно построенный, еще не доконченный, с
железными воротами.  Может,  знает.  Даже,  если  таких  ворот  окажется
несколько, осмотрим все.
   Мы остановились. "Фиат" сделал попытку  втиснуться  в  какой-то  явно
узкий для него  проулок,  видимо,  решил  повернуть  обратно,  но  после
неудачного маневрирования прочно застрял в проулке. Баба  на  велосипеде
ехала так медленно, что мой водитель не выдержал  и  задом  двинулся  ей
навстречу. Когда мы сблизились, я приоткрыла дверцу такси и спросила:
   - Простите, вы не местная?
   - Какая?
   - Вы здесь живете?
   - А что? Жить не живу, приезжаю помочь в уборке дома. Домработница я.
   При слове "домработница" все во мне всколыхнулось-вот так, совершенно
случайно, когда совсем не ждешь и не ищешь, можно встретить человека,  о
котором мечтаешь годами! Который снится тебе бессонными ночами, которого
уже  не  чаешь  встретить!  "Надо  как-то   закрепить   наше   случайное
знакомство!" - мелькнуло в голове, тем более что женщина  на  велосипеде
была воплощением мечты: жилистая и очень  крепкая  на  вид,  солидная  и
наверняка трудолюбивая. Шофер с удивлением взглянул на меня - чего это я
замолчала и ни о  чем  не  спрашиваю?  Стряхнув  с  себя  наваждение,  я
поторопилась  задать  вопрос  о  разыскиваемом   объекте,   постаравшись
возможно точнее описать нужную виллу и всячески  подчеркивая  ее  особую
примету: огромную  кучу  всевозможных  железяк,  наваленную  на  будущем
газоне сразу же за воротами. Рассеянно глядя на  фырчащий  "фиат",  баба
задумалась.
   Я уже потеряла было надежду, как баба вдруг оживилась:
   - Видела я это железо! - сказала она. - Совсем близко. Я еду как  раз
в ту сторону, покажу, поезжайте за мной.
   Не баба, а бесценный клад! За  три  минуты  мы  доехали  куда  нужно.
Оказывается, я крутилась в  правильном  направлении,  только  ездила  по
задам участков и поэтому не могла узнать нужный.
   - Да что там, не за что, - отмахнулась баба от  моих  благодарностей,
осуждающе разглядывая упомянутую груду железа. - Это зачем же они  здесь
навалили? Теперь убирать придется, столько намучаешься. Это ваше?
   - Да нет, хозяева пока уехали.
   - Как вернутся, скажите им, я бы взялась и тут прибраться.
   - Обязательно скажу! - горячо пообещала я.  -  Наверняка  обрадуются,
что найдется человек, который  наведет  здесь  порядок.  Да  вы  и  сами
наведывайтесь.
   Больше  нам  обеим  некогда  было  разговаривать.  Баба  подъехала  к
соседней вилле, прислонила  к  штакетнику  свой  велосипед  и  принялась
подкручивать педаль. Откуда-то из глубины участка ее принялась облаивать
- нерешительно, явно лишь для  проформы  -  крупная  овчарка.  Мне  тоже
следовало поскорее приступить к делу. Отпустив такси, я приступила.
   Отперев ворота, я вошла во двор, осмотрелась. Хозяев  по-прежнему  не
было, вокруг царили тишина и спокойствие, оконные решетки лежали там же,
где и прошлым разом, на самом ходу, Дом меня не интересовал, я  прямиком
направилась к гаражу. Отперла замок, распахнула железную  дверь.  Машина
невестки стояла как миленькая  на  месте,  точно  там,  где  я  ее  сама
оставила.  Не  украли!  Камень  скатился  с  души.  Сумка  под  сиденьем
находилась на месте, я ее сразу нащупала.
   Я   столько   напереживалась    из-за    тех    самых    воображаемых
воров-грабителей, что решила - никаких  стрессов  больше!  Ведь  в  этот
гараж забраться - плевое дело, замок самый обыкновенный, возможно, потом
владельцы и установят новомодные хитроумные запоры, но пока такого  нет,
надо принять  меры.  Из  багажника  машины  я  извлекла  оригинальное  и
нетипичное  противоугонное  устройство  -   прочную   толстенную   цепь,
запирающуюся на кодовый замок, скрытый в одном из звеньев цепи. Крепится
такая цепь под педалями машины, и никакая сила не сдвинет  ее  с  места.
Невестка привезла эта бесценное устройство из какой-то своей поездки  за
границу и пока не использовала ее.  Нагнувшись,  я  скрепила  ею  газ  и
тормоз и набрала код - номер собственного телефона, ибо все другие могла
забыть. Потом тщательно заперла все замки: сначала в автомашине, потом в
дверях гаража, потом ворота. И удалилась.
   Мне и в голову не  могли  прийти  последствия  моих  профилактических
мер...
   Сержант Сдунчик явился со своим рапортом в двадцать тридцать  четыре.
Начал он с конца, ибо он представлял наибольшую ценность.
   Одна из Хмелевских, по его мнению свекровь, посетила Константин,  где
вела себя крайне подозрительно. Не может  быть,  чтобы  не  знала,  куда
едет! А делала вид, что не знает.  Таксисту  не  назвала  адрес,  только
приметы дома, потом всю  дорогу  этот  дом  разыскивала.  В  Константине
разыскала недостроенную виллу, вошла во двор, ключи у нее были,  отперла
гараж, немного побыла в гараже, потом вышла, заперла  его  и  уехала.  В
гараже стоит "фольксваген" ВИМ 8824, собственность младшей Хмелевской...
   - Откуда вам известно, что стоит  в  гараже?  -  удивился  подпоручик
Яжембский.
   Непонятливому подпоручику сержант дал уклончивый ответ-дескать, у них
есть свои методы. И что это за сыщик, если не умеет заглянуть в какой-то
гараж?  Оскорбленный  до  глубины  души,  он  немного  помолчал,   чтобы
успокоиться после нанесенного оскорбления, затем продолжил свой отчет.
   Данная вилла является  собственностью  неких  Подольских,  которые  в
настоящее  время  пребывают  в  Швейцарии,  где  упомянутый   Подольский
устанавливает необходимые ему торговые  связи.  Впрочем,  Подольские  по
делу не проходят. За Хмелевской,  во  время  ее  поездки  в  Константин,
повсюду таскался знакомый "фиат"  с  Ковальским  и  Глосеком.  Они  явно
следили за Хмелевской, о чем та явно не подозревала. И не только они, за
ней... впрочем, об этом потом, сейчас срочно следует направить людей  на
виллу, там что-то готовится. Нет, он не знает, что именно, но нюх его не
обманывает, никогда еще не подводил.
   Вся столичная полиция знала, что на нюх оперативника  Сдунчика  можно
положиться, и капитан Фрелькович медлить не стал.  На  виллу  Подольских
был немедленно послан наряд полиции. Сержант Сдунчик мог теперь спокойно
продолжить свой отчет.
   В ходе отчета выяснились потрясающие вещи. Оказывается, в Константине
проживает некий Доминик. Да, да, тот самый!  И  поддерживает  постоянную
связь с Ковальским и Глосеком, стараясь ее держать  в  тайне.  До  этого
Доминик проживал в Виланове, тот самый дом с башенкой.  А  потом  продал
его... официально продал сестре Ковальского, а  в  действительности  там
проживает сам Ковальский со своей  любовницей.  У  этого  дома  вчера  с
полчаса торчала какая-то женщина и пялилась на двери, а потом  сразу  же
отправилась  к  работнику  камеры  хранения  Центрального   вокзала   со
сломанной ногой.  Он,  Сдунчик,  не  сомневается  -  это  была  одна  из
Хмелевских, ему кажется - младшая, а железнодорожник со сломанной  ногой
такого наплел о ней! Плести начал лишь  после  того,  как  он,  Сдунчик,
доказал свою причастность к полиции. А до того врал, что это была совсем
посторонняя баба, просто спрашивала, не сдается ли комната.
   - А что наплел? - нетерпеливо спросил капитан,
   Сдунчик    постарался    возможно    точнее     повторить     рассказ
железнодорожника.  Присутствующими  он  был  выслушан   с   недоумением,
недоверием и, наконец, чуть ли  не  с  восторгом.  Уже  где-то  ближе  к
середине рассказа подпоручик Яжембский схватился за голову.
   - Фотограф! - стонал он. - Гродзяк, холера ему в бок!
   Сдунчик не позволил сбить себя с темы и  четко  продолжал  отчет,  не
реагируя на стенания присутствующих. Женщина, которая  пялилась  на  дом
Ковальского, хоть и не входила в него, тем не менее произвела  переполох
в стане врагов. Ковальскому донесли о ней... Кто? Любовница  и  донесла,
как только тот вернулся.  И  он  явно  встревожился,  потому  как  сразу
отправился в Константин, а вечером, под покровом темноты, вывез из  дома
какие-то пачки. Нет, пока неизвестно, что с ними  сделал,  одно  ясно  -
Доминику  их  не  отвез.  Пока  он,  Сдунчик,  отвлекся,   наблюдая   за
Ковальским, Хмелевскую стерег его коллега из конкурирующей фирмы, кто-то
из мафиози. Наблюдательный пункт последнего находился у дома  сотрудника
камеры хранения, обосновался парень солидно, но когда надо  было  срочно
мчаться вслед за Хмелевской, у него отказал мотор.  Мотоцикла,  чего  же
еще! Никак не заводился. Но потом он, Сдунчик, видел его в  Константине.
Хорошо,  можно  и  яснее.  Видел  своего  конкурента  на   мотоцикле   в
Константине, как тот тащился в хвосте  за  Хмелевской  и  теми  двумя  в
"фиате", видел, как наблюдал за Хмелевской через забор виллы Подольских,
сбоку  заглядывал,  там  такая  тропинка  между  сетками  двух  соседних
участков. На  соседнем  участке  живет  семья  с  ребенком,  овчаркой  и
попугаем, и  все  жутко  шумные,  там  такой  галдеж  стоит!  Вот  номер
мотоцикла, хотя он, Сдунчик, подозревает, что фальшивый.
   - И вообще, я должен немедленно вернуться обратно! - завершил  бравый
оперативник свой рапорт, и все с ним согласились.
   Мотоцикл  наблюдателя  из  конкурирующей  фирмы  был  найден  уже  на
следующий день,  и  номера  у  него  оказались  самые  что  ни  на  есть
настоящие, да что толку - мотоцикл был украден за два дня до описываемых
событий и брошен за ненадобностью вчера вечером. Выходит, чуть ли  не  в
тот же момент, когда  сержант  Сдунчик  докладывал  о  мотоцикле  и  его
похитителе. Зато сразу  же  отыскался  владелец  похищенного  мотоцикла,
молодой парень,  заканчивающий  техникум.  По  его  словам,  купил  этот
металлолом, можно сказать, за бесценок,  ремонтировал  его  собственными
руками, и тут какая-то сволочь сперла его со двора.  Кореш  парня  видел
собственными глазами похитителя и мог  бы  его  опознать.  Зовут  кореша
Хенек Гродзяк, конечно, если надо, он все опишет.
   Вышеприведенные  сведения  раздобыл  уже  другой  оперативник,  Томаш
Томашек, которого, ясное дело, весьма заинтересовал  кореш-свидетель  по
фамилии Гродзяк. Тем более что Томашек не мог  похвастаться  успехами  в
розысках  негритянки,  потерпев  в  этом  отношении  полнейшее   фиаско.
Томашеку удалось лишь установить, что за  интересующий  полицию  отрезок
времени в нашу страну въехал лишь один негр  (мужского  пола)  и  такого
роста, что переодеться в женщину ему никак было невозможно. Женский  пол
не въезжал. Таким образом, кроме Гродзяка,  ничего  другого  выявить  не
удалось, хотя и в данном случае не сходилось имя: Хенек, Хенрик?  Но  на
всякий случай Томашек адрес этого  Гродзяка  записал  и  сообщил  своему
руководству в комендатуру полиции.
   И уже через пятнадцать минут события стали развиваться  со  скоростью
стартовавшей ракеты. Оторвавшись от изучения  записей  двух  покойников,
которые с помощью коллеги Вербеля почти удалось расшифровать, подпоручик
Яжембский схватил присланную Томашеком записку с адресом и  бросился  на
поиски кореша.
   Едва  подпоручик  умчался  из  комендатуры,   туда   вбежал   капитан
Росяковекий, добиваясь немедленного ордера  на  обыск  всех  мест,  куда
ступила нога, точнее, ноги этих двух проклятых Хмелевских. Дело  в  том,
что только что у него  состоялась  доверительная  беседа  с  сотрудником
камеры хранения Центрального вокзала, и  он  практически  составил  себе
цельную картину происшедшего  на  этом  вокзале  и,  следовательно,  был
абсолютно уверен в том, что одна из этих баб где-то прячет разыскиваемую
компетентными  органами  сумку   с   наркотиками   весом   в   несколько
килограммов. И он, капитан  Росяковекий,  отнюдь  не  уверен,  что  они,
Хмелевские, уже не распродают эту пакость большими партиями!  Не  мешало
бы  профилактически  посадить  обеих  под  арест!  Ошарашенный  натиском
старшего по званию, подпоручик Вербель пытался было пробормотать  что-то
насчет  того,  что  вот,  дескать,  результаты   лабораторного   анализа
неопровержимо  свидетельствуют:  микроследы  на  двери  убитой   соседки
Торовского оставлены курткой Ковальского, это он закрывал глазок,  когда
у соседки кипело молоко, а в это время Торовского убивал Глосек. Глосек,
а не Хмелевская! Руководил же всей операцией Доминик, но чтобы  посадить
за решетку эту шишку, требуется сначала найти посредника, о  котором  до
сих пор ничего не известно.
   В комендатуре создалась  напряженная,  нервная  атмосфера,  и  вот  в
нее-то и угодил неожиданно зашедший вывший сотрудник Гражданской Милиции
ПНР майор Боровицкий.
   - Я стучал, да вы не услышали, - сказал бывший сотрудник. - А  сейчас
заткнитесь и помолчите, уже на  улице  было  слышно,  из-за  чего  горло
дерете, то бишь дискутируете. Я как раз и пришел по этому поводу.
   - Ну? - жадно выдохнул капитан Фрелькович.
   Майор  Боровицкий  привычно  уселся  на  угол  капитанского  стола  и
вздохнул.
   - Со стариком я уже говорил, он велел мне прямо с вами связаться. Так
получается, что  одна  из  Хмелевских,  которых  вы  тут  так  поносили,
доводится мне... ну, скажем, женой, так что  о  вашей  проблеме  я  имею
понятие. Согласен, несколько одностороннее, но у вас и того нет. Получив
от Иоанны сведения, я кое-что домыслил,  кое  о  чем  догадался,  думаю,
теперь имею представление о проблеме целиком. И получается у  меня,  что
тут в одно сошлись, собственно, три аферы, ну, точно  подштанники  после
стирки...
   Телефон позвонил в тот момент, когда сенсационное  сообщение  бывшего
сотрудника  народной  милиции  было  фактически  закончено,  и   капитан
Росяковекий чуть не разрыдался от  счастья,  узнав  наконец,  кто  такая
таинственная негритянка. Трубку  поднял  младший  по  званию  подпоручик
Вербель.
   - Это Сдунчик! - невежливо прервал он обмен впечатлениями старших  по
званию.  -  По  его  словам,  вокруг  виллы   в   Константине   какая-то
подозрительная возня, кажется, неприятель собирается взломать двери. Там
и парень, укравший мотоцикл... Что ты сказал? Ага, Сдунчик говорит, пока
у нас есть время,  неприятель  вынужден  отложить  операцию,  им  мешает
празднество, устроенное на  соседнем  участке.  Там  крутится  множество
народу, участок ярко освещен. Мы успеем подбросить подкрепление.
   - Я сам поеду! - вскочил Росяковекий. - Там сумка с наркотиками!
   - Да хоть все поезжайте! - разозлился капитан Фрелькович. -  А  мы  с
Янушем подождем вас здесь, правда?
   - Да нет, пожалуй, и я поеду туда,  -  нерешительно  отозвался  майор
Боровицкий. - Как-то неспокойно на душе, хотя, казалось бы, нет  никаких
оснований...
   Подпоручик Яжембский в рекордный срок добрался до улицы Пшибыльской и
по указанному адресу никого не  застал.  Хуже  того,  в  списке  жильцов
вычитал, что в квартире № 14 проживает некая Анна Двуйковская,  а  вовсе
не искомый Гроздяк. Подпоручик  встревожился  -  ошибка  или  намеренный
обман? Чтобы получить ясность, помчался  из  Урсинова  на  другой  конец
Варшавы, на Волю.  Там  встретился  с  пострадавшим,  Войтусем  Лебедой,
владельцем украденного мотоцикла, и тот  подтвердил,  что  названный  им
Хенек Гродзяк и в самом деле проживает на улице Пшибыльской, дом 12, кв.
14, но проживает вместе с матерью, у которой другая фамилия, так как она
второй раз вышла замуж.
   - Хенека может и не быть дома,  -  пояснил  Войтусь,  -  он  вечерами
учится, а мать и вовсе уехала отдыхать,  вернется  только  недели  через
две. Поэтому, если Хенека  нет  дома,  то  и  открывать  некому,  но  не
беспокойтесь, он вернется и даст показания, какие надо.
   Яжембский задал каверзный вопрос:
   - А у этого твоего Хенека братья есть? Может, двоюродный какой?
   - Зачем двоюродный? Родной есть. Но  он  уже  давно  живет  отдельно,
старший брат, живет своим домом.
   - Случайно, не на улице ли Познанской?
   - Правильно, на Познанской. А что?
   - Да ничего. Очень важен для нас ваш свидетель, вот  мы  и  проверяли
его анкету. Получается, есть у него брат Адам Гродзяк...
   - Да, брата Хенека зовут Адам.
   Окрыленный, вернулся подпоручик Яжембский опять в Урсинов,  на  улицу
Пшибыльского. Путешествие в Урсинов, из Урсинова на Волю и потом обратно
в Урсинов заняло порядочно времени. Уже стемнело.  У  двери  в  парадное
нужного дома подпоручик заколебался -  звонить  снизу,  значит,  заранее
себя деконспирировать, мало ли что. Хорошо бы возникнуть сразу в  дверях
квартиры, но как? Проблему помог решить ребенок, выводивший  прогуливать
собаку. Он позвонил в свою квартиру, дверь в парадное открылась,  и  все
трое вошли спокойно, мальчик даже не взглянул  на  незнакомого  мужчину.
Подпоручик бегом устремился по лестнице на третий этаж, ждать лифт  было
свыше его сил.
   Двери квартиры номер четырнадцать сразу же открыл симпатичный молодой
человек.
   - Пан Гродзяк? - поинтересовался подпоручик.
   - Да, я. А в чем дело?
   - Я из полиции. Мы ведем следствие в связи с кражей мотоцикла  вашего
друга Войцеха Лебеды. Вы были свидетелем похищения?
   При слове "полиция" симпатичный молодой человек вроде бы смешался, но
при слове "свидетель" сразу успокоился, с трудом удержавшись  от  вздоха
облегчения. Он посторонился, пропуская представителя полиции в квартиру.
   - Да, я действительно был свидетелем. Собственными глазами  видел!  И
поймал бы негодяя на месте, да малость обалдел,  ведь  в  мото