ие
обстоятельств. Бедняга Доминик схватил сумку  и  в  ноги,  и  потом  все
переживал, что теперь оба трупа пришьют ему. А он ни сном ни духом...
   - Неглупо придумано, - похвалил Доминика Януш. - Очень неплохая линия
защиты, и, кто знает, может, на суде ему бы и поверили,  если  бы  Яцусь
сразу же не обнаружил его пальчиков на обломке кирпича. А что он  сказал
о незнакомце?
   - Да почти ничего. Похоже, он его лица и не разглядел.
   - Ваша версия?
   - Видимо, Доминик и вправду застал незнакомца за  демонтажем  стен  и
пола, но, естественно, в разговор с ним не вступал, а подкрался сзади на
цыпочках и, ни слова не говоря, огрел по голове. Тот сразу  и  свалился,
лицом прямо на кучу вынутого из стены кирпича и штукатурки.  Доминик  не
очень деликатно оттащил его за ноги с рабочего места, наверняка  поранив
ему лицо. Кем был этот человек, мог и в самом деле не знать. Точно таким
же образом, немного позже,  расправился  и  с  библиотекарем.  Наверняка
добыча его разочаровала,  из  всех  денег  пригодились  только  доллары,
остальное мог спокойно выбросить. Не выбросил, подумал, может, довоенные
купюры заинтересуют коллекционеров.
   - Он что, там, в Константине, заглянул в сумку?
   - Нет, распаковал ее только в пустой квартире на Вилловой. Знал,  что
стоит пустая, может там спокойно пожить. И надо же так случиться, в  тот
момент, когда Доминик рассказывал  нам  об  этом,  позвонила  Кася.  Ну,
просто телепатия какая-то! Тиран слушал Доминика, а я  поднял  трубку  и
слушал Касю.
   И она сообщила, что нашла старые  бумаги,  перевязанные  бечевкой,  о
которых мы ей говорили. И может их привезти. Вот я и думаю: или она ни в
чем не повинна, или ей какой злой дух помогает. Через  полчаса  привезла
бумаги, уже развязанные. Девушка призналась, что просматривала их.
   Я подумала: как бы  радовался  Райчик,  обнаружив  эти  бумаги!  Ведь
именно о них он мечтал, в них были перечислены все  дома,  принадлежащие
Касиному прадедушке. Найди Райчик их раньше, и отпала бы необходимость в
библиотекаре. Хотя пет, остались ведь и  другие  тайники,  изготовленные
дядюшкой-каменщиком для других домовладельцев.  Должно  быть,  такая  уж
планида выпала библиотекарю...
   А Болек продолжал:
   - Показания Каси и Доминика во всем подтверждают друг  друга.  Бандит
признался,  что  в  спальне  распотрошил  охотничью  сумку,  увидел   ее
содержимое, рассвирепел, бумаги только небрежно  проглядел  и  отшвырнул
куда-то в угол, в комнате,  сказал,  такой  бардак,  что  и  не  обратил
внимания, в какую кучу мусора они угодили. Возможно,  и  в  ту,  что  за
шкафом.  А  Кася  именно  там  их  нашла,  по  нашей  просьбе   принесла
недвижимость прадедушки в комендатуру и вежливо попросила: если  найдете
что из недорогих вещей, принадлежащих моим предкам, отдайте мне, сохраню
как память.
   Януш саркастически заметил:
   - Красивый жест. Может себе позволить, дорогих вещей у нее уже  более
чем достаточно.
   - Ну что ты привязался к девушке! - возмутилась я. - Она имеет  право
эти ценности получить по  закону.  В  конце  концов,  не  ее  вина,  что
прадедушка был богатым человеком,  а  загубленное  теткой  детство  надо
как-то компенсировать. Будет только справедливо.
   - Вторая линия - по всей вероятности, именно прадедушка, -  не  очень
уверенно высказал предположение Болек. - Глядите, то и дело всплывает  в
наших расследованиях и, собственно, вокруг него все и крутится. А еще  я
вам забыл сказать,  что  сначала  Доминик  хотел  убийство  библиотекаря
приписать тому, четвертому. Уже начал в красках описывать,  как  тот  на
библиотекаря напал, но Тиран не был расположен тратить время на глупости
и резко его одернул. Тот и заткнулся, понял, что не сможет втереть очки,
не на таких напал. Да и не совсем уж дурак этот Доминик.  Понял,  что  у
нас в руках неопровержимые доказательства, ну и раскололся.
   - А теперь расскажи о том, давнем, деле. О рыжей и худой, - попросила
я. Очень интересно было узнать!
   Болек с аппетитом съел селедочку,  теперь  с  удовольствием  обгрызал
индюшачью грудку, заедая  ее  брусникой  и  грушами  в  маринаде.  И  не
торопясь,  так  же  смакуя  подробности,  с  не  меньшим   удовольствием
рассказывал:
   - А тут Доминик всю вину сваливает на Райчика. И  мы  склонны  ему  в
данном случае верить. Рыжую Баську  Райчик  вывел  из  игры  без  ведома
Доминика, тот, но его словам, даже потом высказывал претензии,  дескать,
кореш, называется, а любимую женщину друга  пристукнул,  ну  да  тут  он
врет, как сивый мерин. И  что  претензии  высказывал,  и  что  угрызения
совести его по сей день терзают - все это враки. О поисках же кладов  ей
проговорился, факт.
   И та рыжая кретинка сболтнула где не надо, вот Райчик  и  заткнул  ей
рот. Навеки.
   Меня еще интересовало и отношение Тирана к показаниям Доминика.
   - А что Тиран? - разглагольствовал Болек.  -  Тиран  аж  светится  от
счастья. Еще бы, старое дело раскрыл, которое в архив сдали. И в  то  же
время злится из-за четвертого неизвестного,  который  теперь  уже  точно
свалился ему на голову. Ведь  это  теперь  не  одни  лишь  предположения
чертова Яцуся, а вот, и подозреваемый подтвердил. Вы себе и  представить
не можете, как обрадовался Доминик, когда  узнал,  что  он  все-таки  не
пришил этого четвертого! Сообразил, подлец, в ходе допроса,  что  у  нас
только один труп.
   - Ну а теперь выкладывай самое главное, - сказал Януш. -  Ведь  вижу,
сенсацию ты приберег на десерт. Вон как сияешь, не хуже своего Тирана!
   - Холера! - огорчился поручик Болек. - Разве  видно?  Ты  нрав,  и  в
самом деле выявилось  одно  такое  обстоятельство,  настоящая  сенсация.
Доминик заявил, что и в самом деле какое-то время прятался на  Вилловой.
Место спокойное, никто не станет его там искать.
   Из осторожности сначала немного прокантовался на чердаке, наблюдая за
квартирой, не устроили ли  мы  там  ловушку.  Когда  убедился,  что  все
спокойно, переселился в квартиру.  И  только  забрался  в  спальню,  как
заявилась эта самая Кася. И чем-то занялась в кухне.
   Он, Доминик, и не собирался на нее нападать, у него  и  в  мыслях  не
было обижать такую красотку, он  собирался  ей  в  любви  объясниться  и
просить се руки, а она сразу за бутылку!  И  пришел  бы  ему,  Доминику,
конец, не прими он  контрмер.  С  девчонкой  он  бы  справился,  тут  уж
никакого сомнения, как вдруг неожиданно какой-то парень  подоспел.  Судя
по всему, ее хахаль. Ну и пришлось Доминику смываться...
   И Болек  сделал  эффектную  паузу,  чтобы  убедиться,  насколько  его
рассказ произвел на  нас  впечатление.  Произвел,  еще  какое!  Выходит,
наконец-то проявился Касин парень, существование которого мы  еще  когда
предсказывали. Правильно сделала полиция, что  отдала  квартиру  Касе  в
пользование.
   Вот и набежал зверь на ловца!
   - И что, опять этот ваш подозреваемый кретин не рассмотрел его  лица?
- ехидно поинтересовался Януш.
   - А вот и нет! - возразил  довольный  Болек.  -  Рассмотрел  во  всех
подробностях и с большим удовольствием описал нам. Парень  здоровый,  не
меньше метра восьмидесяти, бицепсы, как  у  грузчика,  он  же,  Доминик,
послабее будет, вот и пришлось уступить поле боя.  Шатен,  морда  вся  в
веснушках, а больше о ней ничего и не скажешь, нормальная, ни худая,  ни
толстая, такую труднее  всего  описать.  Никаких  особых  примет,  кроме
веснушек, а у кого их нет?
   Вот теперь у нас есть чем поприжать Касю.
   - А зачем вам ее прижимать? - с раздражением спросила я,  потому  что
уже успела полюбить  девушку,  которая  столько  настрадалась  в  жизни,
только-только начинала жить, и мне очень не хотелось, чтобы у нее  опять
появились неприятности.
   Поручик не мог дать четкий ответ.
   - Так ведь во всем этом деле четко  просматривается  какое-то  второе
дно, а какое - ни Тиран, ни я толком понять не можем.  И  думаем,  Кася,
именно Кася, как-то в этом замешана. Ведь с самого начала она не сказала
нам всей правды, что-то скрывает,  это  чувствуется.  Вот  и  о  наличии
своего парня ни словечка  ни  пискнула.  Правда,  бумаги,  украденные  в
Константине, отдала и о нападении Доминика рассказала, но  ведь  не  все
рассказала! Если бы во всем говорила правду, ничего от нас  не  скрывая,
не стала бы скрывать и того факта, что избавиться от Доминика  ей  помог
ее парень. Почему не сказать? Что в этом такого?  А  она  этот  факт  от
полиции скрыла, улавливаете?
   Я сорвалась с места и бросилась к телефону.
   - Очень хорошо, вот я сейчас ее и спрошу об этом.
   Болек сорвался тоже со своего стула и кинулся следом за мной.
   - Нет! - крикнул он. - Лучше это сделаю я. Ладно, раз уж вам  так  не
терпится, пани Иоанна, сделаю это  прямо  сейчас,  а  то,  не  дай  Бог,
разгневаетесь на меня и мне уже никогда не отведать ничего подобного вот
этому индюку...
   Януш сердито поинтересовался:
   - Какого черта вы сразу не спросили ее об этом,  когда  она  привезла
вам бумаги? Ведь Доминик как  раз  давал  показания.  Тут  бы  и  задать
вопросик...
   Болек пояснил:
   - Так ведь Доминик свои показания давал в хронологическом  порядке  и
не так складно, как это делаю я сейчас. О схватке между  ними  рассказал
уже после ухода Каси.
   - Ну ладно, звони ей.
   Касю без труда заловили в квартире на  Вилловой.  Как  всегда,  мы  с
Янушем слушали весь разговор благодаря включенному микрофону.
   - Почему вы не сказали нам о том, что от бандита вас защитил какой-то
человек? - укоризненно поинтересовался Болек, начиная беседу с девушкой.
   Не упрекал,  не  угрожал,  только  спросил,  немного  даже  обиженным
голосом. - Кто это был?
   - Мой жених, - ответила Кася, не смутившись.
   - Ну так почему же...
   - А потому, - так же просто и открыто сказала Кася, - что  сейчас  он
выполняет очень срочную работу. Я собиралась вам о нем рассказать  после
того, как он закончит эту работу, через  несколько  дней,  если  к  тому
времени вам еще это будет нужно. Да, я сказала вам не всю правду, скрыла
Бартека от вас, потому что работа очень важная и от нее  в  значительной
степени зависит наше будущее благосостояние. Я  не  очень  разбираюсь  в
том, насколько Бартек важен для вас, но ведь вы можете его задержать,  а
по ряду обстоятельств нам очень важно, чтобы на этот раз  ему  никто  не
помешал закончить работу.
   - Его фамилия и адрес!
   - Не скажу.
   Януш с трудом удержался от  того,  чтобы  не  расхохотаться  во  весь
голос. Болек посмотрел на него взглядом раненой лани и сказал в трубку:
   - Знаете что, проше пани...  Это  довольно  неосмотрительно  с  вашей
стороны.
   - Пусть! - ответила Кася, и в голосе ее явно прозвучали металлические
нотки. - Я отказываюсь что-либо сообщать о моем друге, впрочем, скоро мы
поженимся, а о муже... В общем, сейчас больше ничего  не  скажу  о  нем,
пока он не закончит работу. Можете на эти несколько дней меня  посадить,
если хотите.
   - Нет, - отрешенно ответил Болек. - Не хотим.
   В этом нет необходимости. А вы с ним видитесь?
   - Отказываюсь отвечать на вопросы. Простите меня...
   Положив трубку телефона, поручик обескураженно заметил:
   - Ну вот,  сами  слышали.  И  сдается  мне,  даже  Тирану  с  ней  не
справиться. Разве что прибегнет к пыткам третьей ступени...
   А Януш удовлетворенно прокомментировал:
   - И опять она кратко и убедительно отвечала.
   Даже мотив, в силу  которого  она  скрывает  разыскиваемого  полицией
человека, согласитесь, благородный.  Из  лучших  побуждений.  И  говорит
искренне.
   Мне же все больше не дает покоя второе дно...
   - Ты считаешь, оно связано с Касей?
   - Нет у меня оснований, достаточных, чтобы  считать,  но  вот  что-то
подсказывает именно такую версию.
   Поручик  глубоко  задумался.  Принимаясь  за   остатки   индюка,   он
озабоченно произнес:
   - Вот теперь и сам не знаю, что думать. С  одной  стороны,  вроде  бы
верю Касе. С другой -  душа  полицейского  подсказывает:  с  нее  нельзя
спускать глаз, тогда и парня заловим, встречается же он с ней.
   А с третьей - холера знает, нужно ли это и не  напрасно  ли  потеряем
время. И где людей взять? Ладно, в конце  концов,  дело  веду  не  я,  а
Тиран, пусть он и ломает голову...

***

   К пыткам третьей ступени Тиран прибегать не намеревался. Правда, Касю
вызвал в комендатуру, требовалось кое-что согласовать в ее показаниях  и
рассказе Доминика. Девушка капитану сказала почти дословно то же  самое,
что и поручику Болеку по телефону, и чувствовалось - ее решения ничто не
поколеблет.  Тиран  не  стал  настаивать,  только  сухо  и   чрезвычайно
официально заявил, что если через пять дней она сама не придет к нему со
своим парнем, он примет соответствующие меры.  При  этом  совершенно  не
представлял, какие именно, о чем Болек под большим секретом сообщил  нам
с Янушем. Ведь, в конце концов, скрываемый Касей от полиции парень ни  в
чем не подозревался, и Кася имела полное право его скрывать  сколько  ей
вздумается.
   На улицу Фильтровую я приехала  по  делу.  Там  проживала  сотрудница
одного из учреждений, с которой требовалось обсудить кое-какие служебные
вопросы. Уже затормозив перед нужным мне домом, я  вдруг  увидела  Касю,
остановившуюся у запертого подъезда соседнего  дома.  Девушка  пришла  к
знакомым, она что-то говорила в домофон, и ей открыли дверь парадного. Я
не раздумывая устремилась бы следом, но на беду в том  доме  знакомых  у
меня не было. Что бы такое придумать, что придумать, чтобы проникнуть  в
дом? Ничего путного в голову не  приходило,  и  пришлось  отказаться  от
попытки проследить за Касей.
   До минимума сведя деловой визит, я села в машину  и  принялась  ждать
Касю. Она не заставила себя  долго  ждать.  Девушка  вышла  из  подъезда
какая-то тихая, шла, опустив голову, и так напряженно о  чем-то  думала,
что не обращала внимания на окружение. Она вздрогнула от  неожиданности,
когда  я  ее  окликнула.  И  охотно  воспользовалась  моим  предложением
подвезти ее.
   - Знаете, у меня такое чувство, что из всех людей одна вы  относитесь
ко мне хорошо, - заговорила она совершенно неожиданно. - А  мне  сейчас,
как никогда, так нужны понимание и доверие...
   Не договорив, девушка вопросительно взглянула на меня.  Я  совершенно
искренне подтвердила, что и в  самом  деле  отношусь  к  ней  с  большой
симпатией и во всем ей верю. Приободренная Кася решила продолжать.
   - Вот я и не знаю, что мне сейчас делать,  проше  пани.  Возможно,  я
поступаю нехорошо, возможно, даже нарушаю уголовный кодекс... Ну, может,
не совсем так, преступления я не совершаю, но уж проступок - точно.  Мне
очень, очень надо посоветоваться  с  кем-то.  С  человеком,  который  не
станет меня сразу же осуждать, а выслушает терпеливо и  доброжелательно,
не будет напоминать о гражданской ответственности. И,  возможно,  что-то
умное посоветует. Совсем я запуталась...
   - Только не со мной! - перебила я девушку. - Так уж  получилось,  что
мой мужик  -  полицейский,  и  у  нас  каждый  вечер  в  доме  только  и
разговоров, что о вашем деле. За моим столом и при моем непосредственном
участии. А если вы в самом деле совершили нечто уголовно наказуемое, мне
придется об этом сказать.
   - А если не совсем уголовное? - жалобно спросила Катя. - Если  такое,
от которого никому вреда не будет? Ведь я же знаю...
   Не договорив, она отвернулась и опустила голову. Похоже, ее  охватило
отчаяние. А мне страшно захотелось знать, что же такое  она  знает.  Вот
идиотское положение! Меня прямо распирало от любопытства,  но  я  честно
предупредила, и теперь ей решать. И  тут  меня  осенило.  Недаром  Янушу
что-то подсказывало, что вторая линия следствия связана  с  Касей!  Ведь
наверняка так оно и есть. Девушка именно об этом хочет сказать. Хочет  и
не решается.
   - Ваш парень, да? - вырвалось у меня.  -  Он  как-то  связан  с  этим
делом? Или что-то знает?
   Кася лишь взглянула на меня, и уже никакого  ответа  не  требовалось.
Ясно, связан. Оба они связаны. Интересно, что же они такое отмочили? И в
самом ли деле я все обязана рассказывать Янушу?
   В общем да, обязана, но  можно  ведь  не  сразу  рассказать,  немного
спустя. Ведь от Януша сразу узнает Болек, от него  Тиран.  А  Касе  явно
нужно время, и очень может быть,  она  вовсе  и  не  выдумала  ту  самую
срочную работу...
   - Насчет работы вы правду сказали? - все-таки пожелала я убедиться.
   Кася энергично кивнула головой.
   - Чистую правду! Какое  у  нас  сегодня?  Двадцать  второе?  Двадцать
пятого все  будет  закончено,  значит,  двадцать  шестого  Бартек  может
поступить в распоряжение полиции. Сейчас же мы не можем себе  позволить,
чтобы он бросил работу, а скажи мы о нем полиции, его..,  ну,  не  знаю,
если и не арестуют, то во всяком случае станут таскать  на  допросы  или
еще что. Нет, с меня достаточно, я тоже хочу жить, как все люди,  а  для
этого нам с Бартеком нужно рассчитаться с долгами.
   Любопытство просто сжигало меня, и очень скоро я пришла к выводу, что
не обязательно тут же сообщать Янушу обо всем,  что  я  узнаю.  В  конце
концов, имею право я кое о чем забыть? Может,  у  меня  склероз?  Точно,
Кася мне о чем-то говорила, а у меня из головы вылетело... Только  потом
вспомнила, и как только вспомнила, так ему и сказала.
   Решение за меня приняла Кася.
   - Нет, - твердо сказала она, хотя я видела, с каким трудом далось  ей
это решение. - Не буду ставить вас в глупое положение.  Обязательно  все
вам расскажу и посоветуюсь с вами, но потом, когда  уже  не  будет  этой
веревки на шее. Пусть Бартек закончит работу, а там что Бог даст...
   Вот и получается, что я ничего так и не узнала.
   С  трудом  удержавшись   от   того,   чтобы   сообщить   девушке   об
организованной за ней слежке, я поинтересовалась, что она делала в  доме
на Фильтровой.
   - В этом доме живет одна старушка, подруга  моей  бабушки.  Я  иногда
захожу к ней,  расспрашиваю  о  бабушке,  о  родителях.  Она  их  знала.
Благодаря ей и  я  тоже  многое  теперь  знаю  о  своих  родных.  Вы  не
представляете, как трудно жить, чувствуя себя сиротой без  роду-племени.
А теперь и у меня есть родные, вернее, были, и мне дорога каждая мелочь.
   Каждый пустяк, оставшийся от них, каждая подробность из их жизни.
   Тут мне припомнилось, что говорила об этой старушке пани Крыся.
   - Да, я слышала о ней, и, насколько понимаю,  она  может  быть  очень
важным  свидетелем  в  ваших  имущественных  делах.  Кристина  Пищевская
утверждает, что все имущество покойной тетки  принадлежит  вам.  И  пани
Пищевская вместе с этой самой подругой вашей бабушки  могут  дать  очень
важные  сведения,   которые   наверняка   понадобятся   при   оформлении
документации и на имущество, и на квартиру.
   Кася  вроде  бы  собиралась  пренебрежительно   махнуть   рукой,   но
раздумала.
   - Наверное, вы правы. Теперь я тоже  думаю,  что  все  принадлежавшие
бабушке ценности и имущество должны принадлежать мне. О господи, если бы
я знала об этом раньше!
   - Что бы тогда было?
   Кася открыла рот, собираясь  что-то  сказать,  но  так  ничего  и  не
сказала. А потом повторила свою просьбу:
   - Я смогу... Когда Бартек  наконец  закончит  свою  работу,  я  смогу
поговорить с вами с глазу на глаз?
   Разумеется,  все  эти  ее  недомолвки  и  намеки   были   чрезвычайно
подозрительны, но  я  заверила  девушку,  что,  конечно  же,  мы  с  ней
обязательно поговорим наедине. Я высадила Касю у дома на улице  Вилловой
и не поехала домой, а постаралась выдумать себе несколько дел в  городе,
чтобы  вернуться  домой  как  можно  позже,  чтобы  у   меня   не   было
"необходимости  о  чем-либо  говорить.  На  сей  раз   придется   Болеку
довольствоваться кулинарными деликатесами, ничего, обойдется.
   О том, что  сегодня  я  виделась  с  Касей,  я  упомянула  только  за
десертом. Просто не могла не упомянуть, отдавала себе отчет, что  завтра
и так поручику доложат о нашей встрече их наблюдатели.
   -