только что вернулась. Да нет, мне это не доставило никаких хлопот, нет
необходимости извиняться. Я очень рада, что теперь все  в  порядке...  Я
тоже... Спокойной ночи.
   - Кто это звонил? - как можно  небрежнее,  почти  по-дружески,  а  не
официально, поинтересовался голос поручика Болека.
   - Пани Бернацкая, - ответил Касин голос. - У нее испортился  телефон,
а сейчас ей его починили, о чем она мне и  сообщила.  Пани  Бернацкая  -
приятельница моей покойной бабушки, мы с нею время от времени видимся.
   - Хороню, вернемся, если не возражаете, к вашему парню.  Когда  вы  с
ним виделись последний раз?
   - Отказываюсь отвечать на этот вопрос. Осталось  всего  два  дня.  От
силы три. Потерпите, пожалуйста.
   Запись кончалась  тяжелым  вздохом  поручика  Болека.  Януш  выключил
магнитофон.
   - И что же тебя во всем  этом  так  осчастливило?  -  поинтересовался
Януш.
   - Не торопись, - ответил Болек и положил себе добавку салата. - Тиран
у нас голова, прослушал вот эту пленку и что-то в ней  учуял.  Послал  к
пани Бернацкой нашего человека под видом  монтера.  Да  ты  его  знаешь,
Мулевский, он и в самом  деле  раньше  работал  на  телефонной  станции.
Разумеется, сначала  мы  проверили  в  бюро  ремонта,  им  действительно
звонили вчера, сообщили о неисправности телефона. Они перезвонили спустя
некоторое время, телефон отозвался, видимо, неисправность была  в  самом
аппарате, а в таком случае, раз уже работает, они и  не  стали  посылать
туда своего монтера. Зачем?
   Столько вызовов, с серьезной работой не управляются.
   - Ну и что Мулевский?
   - Он явился под видом монтера,  присланного  бюро  ремонта.  Старушка
разговорчивая, и Мулевский без труда установил, что  у  старушки  в  это
время была Кася.
   - В какое время?
   - А  когда  телефон  испортился  и  потом  сам  по  себе  исправился.
Мулевокий снял розетку и убедился, что кто-то там похозяйничал, открутил
проводок, а потом не очень умело прикрутил  его  обратно.  Мулевский  не
Яцусь, не мог сказать, когда именно это  происходило,  вчера  или  месяц
назад, но может сказать, что недавно. И я еще раз повторяю вам  большими
буквами: КАСЯ БЫЛА ПРИ ЭТОМ. Что скажете? У Тирана уже есть своя версия.
   Прежде чем что-то сказать, Януш хотел кое о чем спросить.
   - Минутку, попробуем выявить мотив, допуская, что телефон выводила из
строя действительно сама Кася. Бернацкая собралась звонить и обнаружила,
что телефон неисправен? Или ждала звонка от кого-то?
   -  Нет,  звонила  Кася.  По  своим  служебным  делам.  И   не   могла
дозвониться, потому что тут же выяснилось - телефон неисправен.
   - Откуда же тогда девушка звонила в бюро ремонта?
   - От соседей.
   - Соседи? Интересно...
   Болек оторвался от салата, уловив что-то в голосе Януша.
   - Ты считаешь, предлог?
   - Очень может быть. Что о соседях узнали?
   - Ничего особенного, кроме того, что когда-то давно это была квартира
родной бабушки Каси.
   - И тебе это ни о чем не говорит? - спросил Януш. В его голосе  столь
явно слышалось сострадание по отношению к недогадливому коллеге, что  мы
оба с коллегой выжидающе уставились на Януша.
   А он продолжал:
   - Ведь ежу ясно - девушка хотела проникнуть в  бабкину  квартиру,  не
вызывая подозрений. Как уж она справилась с телефоном, не знаю, ведь  ей
при-; шлось дважды раскручивать и опять закручивать розетку,  а  на  это
требуется время.
   - Да ведь у Каси золотые руки! - вырвалось у меня. - И не обязательно
два раза...
   - Согласен, могла обойтись и одним разом, выбрала подходящий  момент,
старушка наверняка и не  подходила  к  телефону,  полагаясь  на  молодую
помощницу. А теперь главный вопрос: что ей могло понадобиться  в  бывшей
квартире ее бабушки?
   И опять вмешалась я:
   - Да ведь Кася буквально помешана на предках.
   Наверняка,  ей  захотелось   одной   побыть   в   квартире,   некогда
принадлежавшей ее предкам и потом проданной жадной теткой.
   Януш покачал головой.
   - Нельзя полностью исключить этот мотив, но  я  бы  не  ограничивался
только им. А что думает Тиран?
   - Тиран пошел но  другому  пути.  Он  считает,  что  кто-то  зачем-то
собирался в то время  звонить  в  квартиру  пани  Бернацкой,  и  девушка
помешала  это  сделать.  Знаешь,   твоя   версия   мне   кажется   более
убедительной. Квартира бабушки... Зачем  ей  понадобилось  проникнуть  в
квартиру бабушки? Слушай, а это мысль!  Мы  всю  дорогу  сталкиваемся  с
тайниками в стенах старых домов,  может,  и  здесь...  Неужели  этот  ее
парень использует Касю как разведчика?
   - При чем тут ее парень? - не понял Януш.
   - Вот и пришло время выложить сенсацию!  -  с  торжеством  воскликнул
поручик Болек. - Тогда, у Каси, Яцусь так страшно молчал,  что  я  сразу
заподозрил: раскопал паршивец нечто потрясающее. Всегда  ведь  торопится
выложить свои откровения и прозрения, а тут молчит, как.., не знаю  кто.
Потом сказал - не был уверен. Обнаружил в Касиной  квартире  два  четких
отпечатка пальцев, принадлежащих не Касе.
   Это он сразу понял, даже без лупы. Гостей у нее и  в  самом  деле  не
бывает, только Касины отпечатки и обнаружены, а  тут  вдруг  два  чужих.
Отгадайте, чьих?
   Не  очень  уверенно  я   высказала   предположение,   что   отпечатки
принадлежали ее парню. Вроде бы первое приходит в голову, тут  и  ломать
ее нечего, но очень уж громко звучали фанфары в голосе Болека.
   Очень уж громко. С чего бы?
   Наморщив лоб, Януш глядел на Болека и вдруг сообразил:
   - О холера! Никак нашелся четвертый?
   Не в силах произнести ни слова  от  распиравшей  его  радости,  Болек
принялся молча кивать и так энергично кивал, что того и гляди  голова  у
человека оторвется. Как же так? Ведь я изначально была уверена - Кася  и
ее парень ни в чем нехорошем  не  замешаны,  а  тут  получается...  Что,
собственно, получается?
   - Интересно, на вилле в Константине он побывал  сам  по  себе  или  с
ведома Каси? Неудивительно, что она так его  скрывает.  Нет,  теперь  уж
Тиран в нее вопьется, не отстанет. Уже начал?
   - Нет, -  ответил  Болек,  по  инерции  продолжая  энергично  кивать.
Сообразив, что кивки головой теперь  противоречат  смыслу  слов,  кивать
наконец перестал и от жестов перешел к словам.
   - Нет, пока Тиран еще не принялся за нее, потому что  с  утра  мы  не
застали Касю, чуть свет уже куда-то умотала, но повестку ей  в  почтовый
ящик бросили. На завтра вызывает бедняжку. Теперь уж ей не  отвертеться,
разве  что  и  в  самом  деле  парень  был  в  ветеринарной  клинике  по
собственной инициативе, а Кася ничего об  этом  не  знает.  Ведь  и  это
возможно.
   Я кинулась на защиту Каси, осуждающе заметив:
   - Ведь если честно,  вы  о  Касе  ничего  толком  не  знаете.  Старая
жмотина, ее убиенная тетка, заслонила вам весь  свет,  а  о  девушке  вы
никого и не порасспрашивали...
   - Не было необходимости! - горячо возразил поручик. - Пани  Пищевская
одна с успехом всю общественность заменит.
   - Может, и заменит, а вот о ее парне ничего не знала. Кася  учится  и
подрабатывает в рекламе, вот и все, что  вы  узнали  от  пани  Крыси.  И
больше ничего о девушке не знаете.
   - А вот и знаем! - опять возразил поручик. - С тех пор, как  ушла  от
тетки, вела и до сей поры ведет очень насыщенную жизнь. Играет в  теннис
чуть ли не каждый день, почти целый год ездила к шести утра на  ипподром
в Служевце, там училась верховой езде в секции Хуберта. Оказалось, что у
девушки просто талант, и лошади ее  любят.  Три  месяца  посещала  школу
танцев, куда, для разнообразия, ходила на вечерние занятия...
   -  Ну  и  что?  Плясала  там  сольные  партии?  Классическим  балетом
занималась?
   - Нет, там танцевала с партнером,  у  них  в  школе  есть  такие.  Их
специально приставляют к ученицам.
   Сначала у нее каждый раз был  другой  партнер,  потом  один  при  ней
закрепился, растолкав конкурентов.
   И тут Кася как-то быстро закончила курс обучения,  прекратила  ходить
на  уроки  танцев.  Похоже,  из-за  того,  что  хотела   отвязаться   от
надоедливого партнера. Он потом рассказывал  направо  и  налево,  что  к
девушке со всем своим вниманием, а она нос воротит.  Ни  разу  домой  не
пригласила, ни разу с ним в кафе не побывала, вечно у нее нет времени.
   - Надо же, как интересно. А что вы еще о Касе узнали?
   - Посещала бассейн через день, научилась очень хорошо плавать. Тут  к
ней привязался инструктор по плаванию и тоже  остался  очень  недоволен.
Правда, этот не из болтливых, только и ответил нашему человеку  -  я  не
трутень, на лету не привык за девушками ухаживать. Все понятно,  у  Каси
опять не было для него времени. Она жить спешила, торопилась  наверстать
то, чего была лишена из-за тетки.
   И наверстала, похоже. А вот подруг не завела. И не потому, что у Каси
неуживчивый характер, нет, девушки любили ее, но у них  хватило  ума  на
то, чтобы не появляться в ее обществе. Да и суховатая она была  какая-то
- ни посплетничать с ней, ни посоветоваться. Нет,  посоветоваться  можно
было, но только в одной области давала советы Кася  -  как  поизящнее  и
покрасивее одеться. У девушки  был  безошибочный  вкус  и  действительно
золотые руки.
   Что ж, пришлось признать, полиция и в самом деле знала о Касе немало.
И все равно...
   - И все равно, ее парня вы так и не вычислили!  -  с  удовлетворением
констатировала я.
   - Как вычислишь, если у девушки нет подруг, а ее  контакты  с  людьми
сведены до минимума? - оправдывался Болек. - И к тому же этот ее  парень
мог появиться недавно. Мы в самом  деле  не  знаем,  откуда  он  взялся.
Может, прослышал о прадедушкином наследстве и обольстил девушку?  Может,
был в одной шайке с Райчиком?
   - Владька знала бы о нем, - не поверил Януш  в  эту  версию.  -  Хотя
всякое  бывает...  Ладно,  а  теперь  расскажи  нам  снова  и  во   всех
подробностях об открытиях, сделанных Яцусем в Константине. Надо  связать
концы с концами.
   -  Значит,  по  отпечаткам   пальцев   установлено,   что   четвертым
неизвестным нам до сих пор участником драмы в ветеринарной  клинике  был
Касин парень.
   По словам Яцуся, он: в разрушении стены участие принимал, к  шкафчику
с лекарствами прикасался, к лекарствам  тоже,  многие  двери  в  клинике
открывал, его следы остались на многих дверных ручках.
   Яцусь уверен: в клинике этот парень  был  не  один  раз,  потому  что
некоторые оставленные им следы покрыты другими.  И  еще  паркетины  пола
отдирал...
   - А не работает ли он вообще в ветеринарной клинике? -  вдруг  пришло
мне в голову.
   - Нет, мы проверяли. Может, в клинике и бывал на законном  основании,
но среди ее сотрудников не значится, сотрудников мы всех проверили. Да и
сотрудники в принципе  не  сдирают  паркет  в  месте  работы.  Последнее
доказательство получим, когда сможем взять у него кровь на анализ,  ведь
Яцусь считает, что это он лежал раненый  и  истекающий  кровью  на  куче
строительного мусора, вынутого из стены.
   Но пока нам не с чем сравнить анализы той крови, а вот когда сравним,
когда они совпадут - не останется сомнений, именно он!  Лежал  и  кровью
истекал, потому что его ударил Доминик, "защищаясь". А так этот  парень,
в случае чего, может заявить: да, бывал я в клинике, но раньше  и  ни  о
чем не знаю. Жаль, у Каси в квартире не обнаружено капелек его крови!
   - Да, жаль, что она не попыталась его зарезать,  была  бы  вам  тогда
кровь! - насмешливо заметила я.
   - Да, жаль! - на полном серьезе  согласился  Болек.  -  И  еще  одно:
убийство библиотекаря не можем ему приписать,  тут,  во-первых,  Доминик
дал  свои  показания,  во-вторых,  найден   обломок   кирпича,   которым
библиотекарь был убит,  а  на  обломке  -  отпечатки  пальцев  Доминика.
Видите, опять оказался прав этот чертов щенок!  Так  что  убийцей  Касин
парень вряд ли является, зато очень  может  быть  не  только  свидетелем
убийства, но и  соучастником  преступления.  И  мы  просто  обязаны  его
разыскать!

***

   Наконец-то я все поняла, милостивый боже!
   - Прежде всего, поняла причины ненависти ко мне тетки и  всю  глубину
этой ненависти. А ведь я иногда упрекала себя:  нет  никакой  ненависти,
она лишь плод моего воображения. Нет, оказывается, была и самая  что  ни
на есть настоящая. И к тому же с каждым  годом  росла  и  увеличивалась,
возможно, потому, что с каждым, годом я все более  делалась  похожей  на
свою мать. И служила постоянным,  ежедневным  напоминанием  тетке  о  ее
жизненной катастрофе. Вот почему она  систематически,  изо  дня  в  день
измывалась над этим живым  напоминанием,  самыми  изощренными  способами
стараясь отравить мне жизнь.
   Паранойя? Сумасшествие?  В  какой-то  степени  несомненно.  И  садизм
чистой воды. Охотней всего она совсем сжила бы меня со света,  отравила,
но тем самым лишила бы себя удовольствия измываться надо мной. И над кем
измывалась? Над слабым, беззащитным ребенком,  ни  в  чем  не  повинным,
оставленным ей сестрою под  опеку  со  всем  имуществом  этого  ребенка.
Теперь-то я  знаю  истинные  размеры  состояния,  оставленного  бабушкой
сестре. Самое удивительное в том, что ребенок выжил и остался более  или
менее нормальным... Говорю "более или менее",  потому  что,  разумеется,
жизнь с теткой отразилась на моей психике и чертах характера. И если  бы
не Бартек, не знаю, чем бы это кончилось...
   Проникнуть в квартиру соседей оказалось легче,  чем  я  предполагала.
Заехала к слесарю на Ружаную за ключами и прямо от него - на Фильтровую.
Перед домом что-то подсказало мне один из ключей испробовать у  входа  в
подъезд дома. И в самом деле, один оказался  от  замка  в  подъезде,  не
пришлось звонить пани Бернацкой, чтобы она по домофону  открыла  входную
дверь. Слесарь оказался на высоте, ключи сделал отличные, да,  наверное,
и мои слепки получились удачными. Вот и лестничная площадка,  рядом  две
квартиры: пани Бернацкой и бывшая бабушкина.
   И  опять  я  не  стала  звонить  в  квартиру,  чтобы   предварительно
убедиться, что она пустая, что никто из жильцов,  например,  не  заболел
гриппом и не остался дома в неурочное время. А вдруг пани  Бсрнацкая  из
своей квартиры услышит звонок в соседнюю дверь?
   Мне повезло, квартира оказалась пустой. Тот  самый  шкафчик  в  кухне
оказался битком набит: посуда, кастрюли, вазочки и миллион других вещей.
У меня дрожали руки, когда я принялась все  это  вытаскивать  из  шкафа,
стараясь складывать в том же порядке, в  каком  стояло  в  шкафу,  чтобы
потом положить, как лежало и стояло раньше. Вот наконец и тайник.
   Прадедушка обстоятельно описал, как его открыть.
   Много лет пролетело, но механизм  действовал  отлично.  Я  распахнула
дверцу потайного шкафчика в стене, и у меня захватило дух...
   Нет,  в  тайнике  не  было  ничего  из  того,  что  принято  называть
драгоценностями. Зато я нашла там вещи, которые для меня были дороже  во
сто крат золота и драгоценных камней. На полке  лежала  связка  писем  и
старая тетрадь.  На  конвертах  -  адрес  и  фамилия  моей  бабушки,  на
страницах писем - ее имя.
   И был  там  еще  большой  конверт  с  метриками  моих  родителей,  их
свидетельством о браке, дипломом отца... Мама родилась в январе, значит,
тот самый брелок с Козерогом принадлежал ей...
   Постаравшись кастрюли, горшки и прочую посуду расставить в  шкафу  на
полках так же, как вся эта посуда стояла,  я  заперла  пустой  тайник  и
кухонный шкаф.
   Нет, я поехала не домой, а на кладбище. Единственное место, куда  мне
следовало  ехать  в  таком  настроении.  Села  на  скамеечку  у   нашего
фамильного склепа, который нашла с помощью администрации кладбища. Тетка
и его скрывала от меня. А я еще собиралась и ее похоронить здесь. Теперь
не сделаю этого.
   Около двух часов просидела я на кладбище, читая  письма  и  записи  в
тетради. Это не был дневник в полном смысле слова, бабушка не записывала
в тетради событий и происшествий, а только свои мысли.
   Видимо, не с кем ей было делиться ими, поэтому записывала  для  себя.
События же и факты содержались в  письмах,  которые  она  получала  и  с
которыми я вот теперь могла ознакомиться.
   Из них я узнала, что ее родная сестра, та  самая  проклятая  "тетка",
страстно влюбилась в молодого парня, младше ее на тридцать лет. И  впала
в бешенство, когда этот молодой человек женился на ее родной племяннице,
дочери моей бабушки. Тетка люто возненавидела обоих. Молодым  человеком,
предметом ее безумной любви, был мой отец.
   Факт свадьбы скрыли от тетки. Узнав об этом постфактум, она  впала  в
такую  ярость,  что  опасались  за  ее  рассудок,  врачи  настаивали  на
помещении  ее   в   психлечебницу.   То-то   мне   казалось,   что   она
ненормальная... Из записей бабушки следует,  что  вскоре  тетка  немного
успокоилась, решили не класть ее в больницу. Бабушка  надеялась,  что  с
сестрой все будет в порядке, время возьмет свое, залечит душевную  рану.
Пять  лет  прошли  относительно  спокойно,   только   тетка   совершенно
отделилась от семьи.
   Через пять лет мои родители  погибли  в  автокатастрофе.  Я  осталась
сиротой. Бабушка отдавала себе отчет в том, что очень больна, что ее дни
сочтены.
   Пришлось  обратиться  к  сестре,  единственному  близкому   человеку.
Бабушка была уверена, что ее безумная страсть к моему отцу давно  остыла
и в любом случае она позаботится о ребенке некогда любимого человека. Да
еще если при этом наследует очень большое  состояние.  Судя  по  записям
бабушки, сестра ее обманула,  притворившись  заботливой  и  внимательной
сестрой, сделав вид, что от прошлого не осталось  и  следа.  И  все-таки
бабушка инстинктивно не доверяла  сестре  полностью.  Пожилая  и  тяжело
больная женщина, потеряв единственную дочь, оставляла  теперь  маленькую
внучку на милость сестре, в порядочности которой была далеко не уверена.
Душа ее изболелась из-за меня, эта неуверенность в моем  будущем  раньше
времени свела ее в могилу.
   Может, оно и лучше, что бабушка не знала, какую судьбу мне уготовила.
Ненависть тетки  к  моим  родителям  с  годами  не  ослабела,  а  только
усилилась, и она перенесла ее на меня. Только теперь  я  поняла,  почему
она  так  издевалась  надо  мной,  почему  уничтожала   все   фотографии
родителей, любую вещь, связанную  с  ними,  почему  назвала  меня  своей
фамилией, и я долгие годы не знала своей настоящей  фамилии,  пока  пани
Кристина не просветила меня. Пясковский - это была фамилия  моего  отца,
которого по-страшному возненавидела тетка. Отнять у меня всякую память о
моих родителях - вот в чем заключалась ее страшная месть.
   Сорок восемь лет было тогда тетке, когда она влюбилась, когда сходила
с ума по молодому парню, совсем юноше.  Самый  критический  возраст  для
женщины. Она никогда  не  была  не  только  привлекательной,  но  просто
молодой, она и в молодости выглядела старообразно, неудивительно, что не
пользовалась успехом у мужчин, никогда в жизни никто не влюбился в  нее.
Через пять лет он женился на моей матери,  а  еще  через  пять  они  оба
погибли. И он оказался для нее навеки потерян. Мстить  она  смогла  лишь
мне, его дочери, и делала это с патологической жестокостью.
   Повзрослев, я вырвалась от нее, временно поселилась в квартире  своей
учительницы рисования. Нет, тетка не смирилась с этим. После ее смерти я
поняла, какую страшную вещь она задумала, вот и полиция подтвердила, что
квартиру она собиралась продать и свалиться мне на  голову  перед  самым
возвращением пани Яжембской. Что бы я смогла сделать?
   Не впустить ее в квартиру?  Она  бы  устроила  скандал  на  лестнице,
подняла крик на весь дом,  убедила  бы  всех,  какая  я  бесчувственная,
неблагодарная скотина,  оставляю  на  улице  старую  беспомощную  тетку.
Впустить ее в квартиру? Как потом объясню  пани  Яжембской,  ведь  я  не
имела права никого поселять в ее квартире, квартира была оставлена  мне,
мне доверили, а я... Что я? Искала бы другую квартиру?
   За какие деньги? Не умри тетка, не б