о надо. В  этот  момент  за  спиной
стенавшего Мартинека, за кучей  стружек  и  разбитого  стекла  появилась
выглянувшая на шум Сильвия в фартуке  и  с  большой  ложкой  в  руке,  с
которой капал густой соус.
   Вандзюлька при виде Сильвии отпрянула от Фелиции.
   - Эта толстая девка - ваша кухарка?  -  сурово  вопросила  гостья.  -
Фелиция, как можно? Ты представляешь, сколько такая жрет?
   Такого не выдержали ни спускавшаяся с лестницы Меланья, ни замершая у
входа Доротка. Отдернув занесенную на ступеньку ногу, Доротка оттолкнула
Яцека с чемоданами и умчалась в садик, Меланья же развернулась и взбежав
по лестнице, скрылась у себя. На поле боя остались американская  гостья,
Фелиция, Мартинек, от  ужаса  даже  переставший  стенать,  и  смертельно
оскорбленная Сильвия.
   С большим трудом удержавшись от  желания  тоже  сбежать,  куда  глаза
глядят, Фелиция опять оказалась на высоте. Ласково улыбнувшись  приезжей
и приветливо обняв ее за бедра, она защебетала:
   - Ах, это наша средняя сестра,  Сильвия.  Познакомься,  Сильвия,  это
Вандзя Ройкувна.  Заходи,  заходи,  дорогая,  будь,  как  дома!  Выпьешь
что-нибудь? А может, ты голодна? Нет, сначала освежиться  после  дороги!
Осторожно, наступишь на стекло.
   Мартинек, немедленно подмети! Рада  приветствовать  тебя  на  родине,
Вандзюлька! Ах, какая же ты молодая и красивая!
   Надо признать, болтовней она выбила любимое оружие из  рук  приезжей.
Теперь та была ошарашена и покорно позволила завлечь  себя  в  гостиную.
Только там немного оклемалась.
   - Так ты не Хеленка? Но какое сходство! Именно  такой  была  Хеленка,
когда я покидала родину.
   Ну, конечно же, ты Фелиция! Именно ты  облила  мое  платье  малиновым
муссом. Да не переживай, я давно тебя простила. Ну  вылитая  Хеленка,  я
чувствую, как ко мне возвращается молодость!
   Что там ни говори, а дурой Фелиция не была. И прекрасно понимала, что
если в момент отъезда Ванды ее, Фелициной, матери было тридцать  лет,  а
ей, Фелиции, сейчас семьдесят, сходство с матушкой не может  быть  таким
уж потрясающим. Значит, милая Вандя  из  любезности  лжет  без  зазрения
совести. Ну  и  что,  ведь  вот  с  одного  взгляда  так  точно  оценила
Сильвию...
   А та, униженная до глубины  души,  похоже,  так  и  останется  стоять
столбом, загораживая вход. Пришлось Фелиции ее немного отодвинуть  одной
рукой и незаметно погрозить кулаком,  чтобы  пришла  в  себя.  Мартинек,
подпрыгивая на одной ноге,  послушно  отправился  за  щеткой.  До  слуха
Фелиции донеслись звуки, свидетельствующие о том, что кто-то  втаскивает
в дом чемоданы дорогой Вандзи, видимо, шофер такси. В  голове  мелькнула
мысль о необходимости расплатиться с ним, но Фелиция тут же ее  отогнала
- пусть Доротка сама и расплачивается, раз привезла американку сюда.
   Незнакомый молодой человек поклонился все еще неподвижной  Сильвии  и
вежливо поинтересовался куда затаскивать чемоданы. Или  оставить  их  на
улице?
   Сильвия, сделавшая попытку потереть лоб, но, обнаружив в руке большую
ложку в соусе, поспешила скрыться в  кухне,  не  ответив.  Сверху  сошла
Меланья, все еще утирая слезы, выступившие от смеха. Из садика появилась
тоже справившаяся  с  собой  Доротка.  В  прихожей  столкнулись  Яцек  с
чемоданами и прихрамывающий Мартинек со щеткой и совком. Выглянувшая  из
гостиной Ванда, бывшая Ройкувна, узрела юношей и тут же обрела голос:
   - Это что же? Второй жених? Сколько же их у тебя, дитя мое?
   С трудом преодолев желание снова сбежать к себе и высмеяться всласть,
Меланья  остановилась,  протянула  руки  к  гостье  и   растроганно   ее
приветствовала, благо, слезы от смеха еще не высохли у нее.
   - Будем биться или как? - негромко спросил Яцек соперника.
   - Еще чего! - в ужасе проговорил Мартинек. - Я ни на одну из  них  не
претендую.
   - Ладно, переобуйся и пошли на пиво.  У  меня  еще..,  момент..,  три
часа. Могу себе позволить, выветрится...
   Этого краткого разговора никто не слышал.  Доротку  всецело  занимала
проблема оплаты такси. Она заказывала, она и расплатиться должна. Причем
не по счетчику, заплатить следует намного больше, ведь парень так помог!
А у нее денег в  обрез.  Ох,  вот  Яцек  поволок  американские  чемоданы
наверх, Фелиция потребовала.
   Когда Яцек спустился, Доротка выскочила за ним из дома.
   - Сколько я тебе должна? Заплачу я,  пусть  она  не  видит,  неудобно
как-то. И извини, что так получилось, я  и  не  предполагала,  что  тебе
придется...
   - Успокойся,  паненка,  не  суетись.  Все  в  порядке.  Заплатишь  по
счетчику и ни гроша больше.  Если  честно,  то  я  еще  должен  бы  тебе
приплатить, - давно я так не смеялся. И если у тебя в  планах  еще  одно
такое представление, непременно вызови именно меня, договорились? А этот
херувим в сандалиях, он кто?
   - Протеже  моей  тетки,  считает  его  работящим  и  благовоспитанным
молодым человеком.
   - А ты?
   - А я кретином. Но сандалии носит не по доброй воле,  его  заставляют
переобуваться, я, как честная девушка, должна это  отметить.  А  теперь,
боюсь, надо  бежать,  небось,  меня  уже  хватились,  ведь  бабулю  надо
устраивать. Еще раз, прошу прощения!
   - Извиняться не за что, у  вас  и  в  самом  деле  веселый  дом,  мне
нравится. И подумать только,  именно  к  тебе  приехала  такая  музейная
редкость!
   - Ах,  она  прелестна!  -  растроганно  вымолвила  крестная  бабушка,
выпуская из объятий девяносто шесть надутых и  разобиженных  килограммов
Сильвии. - Все мы какие-то худосочные, она одна выглядит приятно, - и  в
руки взять - одно удовольствие. Именно такие женщины нравились в прошлом
веке, сами знаете.
   - Лично я сама этого не помню, - с достоинством возразила Меланья, но
ее язвительное замечание осталось не услышанным.
   Крестная бабуля безостановочно щебетала:
   - Прелестная комната с видом на зелень, я очень хорошо помню ваш дом,
у меня и фотографии сохранились, завтра распакую вещи, покажу.
   Мне помогут, правда? Боже, как же вы все  молоды!  Нет,  не  желаю  в
отель, я стосковалась по родным, а вы - моя семья, о Боже, а где же  все
архивные документы, у вас имеются нотариусы, правда?
   Ах, ну да, мне Антось говорил, ему удалось связаться с  одним,  очень
порядочным, а вы с ним познакомились? Немедленно доставьте его, все, что
у меня есть, отпишу вам, больше некому, никто никогда не любил меня, ну,
возможно, Юзик,  любил,  мой  муж,  да  я  уж  и  позабыла,  и  еще  моя
единственная доченька Крысенька, хоть и не родная, а крестная  дочь,  уж
как я ее любила, и теперь мне осталась от  нее  моя  обожаемая  крестная
внученька Доротка...
   Меланья, ясное дело, не преминула вылить свою ложку дегтя в  бочку  с
медом, которым гостья чествовала Доротку. Когда они с Дороткой оказались
в кухне вдвоем, тетка ехидно заметила:
   - Если хочешь знать правду, так ей даже  твое  имя  было  неизвестно!
Попыталась как-то невзначай нас расспросить, я бы  скорее  лопнула,  чем
назвала, эта идиотка Сильвия по простоте душевной сказала: дочь Кристины
зовут Дороткой. Так что не очень-то рассчитывай на ее любовь и миллионы.
   Странное дело, теткины слова не ранили душу девушки, как  это  бывало
обычно. Она даже не удивилась, даже не задумалась, почему это так. А все
дело в Яцеке. Его забота, доброта, внимание, его откровенно  восхищенные
взгляды и теплые слова.
   И еще одно - удовлетворение от того, что Фелицию поставили на  место,
Фелицию, главу дома, слово  которой  было  законом,  лишили  ее  власти,
заставили  молчать  и  слушать.  У  Доротки  словно  сводило  скулы   от
вынужденно-вежливой улыбки, которая не сходила с лица Фелиции, слушавшей
богатую гостью, она сама чуть не задыхалась  от  слов,  которые  Фелиция
вынуждена была глушить в себе и проглатывать, внутренне скрежеща зубами.
   - А мне вовсе не нужны ее любовь и миллионы,  -  беззаботно  ответила
Доротка, не отдавая себе отчета в том, что блаженно улыбается, произнося
это. - Пусть себе любит вас или Мартинека.
   Я даже согласна оплатить забронированный для нее  номер  в  "форуме",
хотя у меня сейчас денег нет, ну Да перехвачу у кого-нибудь.
   Меланья бросила на девушку странны взгляд.
   - Так ты полагаешь, она у нас поселится навсегда?
   - Не знаю. Но при виде нашего дома  у  нее  дух  перехватило,  и  она
замолчала. Это о чем-то говорит.
   - Так ты считаешь?..
   И опять Меланья как-то так взглянула на племянницу, что та первый раз
почувствовала в тетке что-то человеческое.

***

   Мартинек  охотно  воспользовался  неожиданным   приглашением   нового
дружка, тем более что из-за обрушившегося на дом катаклизма Фелиции было
не до него. А он так старался, прибил-таки  проклятую  полку,  сам  себя
взял за шиворот и заставил поспешить. Правда, вот с мусором не  повезло.
И ногу отдавили. Ну да ладно, появляется возможность отдохнуть  и  пивка
попить, как не согласиться?
   Когда сели за стол, Яцек опять  взглянул  на  часы  и  решил  -  одно
маленькое может себе позволить.
   Мартинек  мог  позволить  себе  и  два,   и   три   и   не   замедлил
воспользоваться случаем. Его пригласили, так что не обязательно  ставить
в свою очередь.
   Теплая, дружеская атмосфера воцарилась сразу же.
   -  Если  честно,  совсем  меня  заездили,   работы   невпроворот,   -
откровенничал  Мартинек.  -  Не  успеешь  сделать  одно,  как   тут   же
подбрасывают следующее. Вообще-то это неплохо, без работы  не  останусь,
лишь бы платили, а они все такие скупердяи. Вот  скажи,  на  что  старым
бабам деньги?
   - Там и одна молодая есть, - заметил Яцек.
   - А они у нее все отбирают. Хотя и  она  хороша  -  гроша  у  нее  не
вырвешь. И для меня никогда никакой работы не найдет, все  сама  норовит
сделать, представляешь? Может,  теперь,  как  эта  ее  крестная  бабушка
приехала, хоть какую малость подбросит. А мне  надо  порядочно  скопить,
страсть как люблю путешествовать. В принципе у них  за  год  поднакопить
можно, только вот ишачить приходится...
   Яцек еще не знал, с какого  рода  трудягой  имеет  дело,  и  нехорошо
подумал о Дороткиных тетках.
   Старые сквалыги, это же надо, парню приходится вкалывать  целый  год,
чтобы на недельку  махнуть  за  границу.  Разве  что  херувимчик  привык
останавливаться лишь в  "Ритцах"  и  "Валдорф-Асториях",  более  дешевые
гостиницы не по нему? Хотя вроде бы не похоже...
   - Раз такие скопидомки, то и гостей у них не бывает?
   - Да нет, заходят иногда, но редко, факт. Сейчас вот эта американская
развалина прикатила,  весь  дом  вверх  ногами  из-за  нее  перевернули.
Знаешь, я очень на бабулю  рассчитываю,  они  говорят  -  страсть  какая
богатая, интересно, сколько же у нее может быть миллионов, как  думаешь?
Парочка зеленых - это вещь! А они  могут  и  прикарманить  их,  коли  им
наследство оставит. Ведь такая долго не протянет, как думаешь?
   - Кто ее знает... Старушка резвая, трещит без умолку.
   - Мне без разницы, пусть трещит. Фелиция тоже трещит. Не  скажу,  что
без умолку, но уж если начнет, до вечера не остановится. А мне  хоть  бы
хны, даже лучше, ужин человеку отломится, а  Сильвия,  ну  та  толстуха,
скажу тебе, готовит - пальчики оближешь! И всегда прошибается, не  может
рассчитать, вечно у нее остается жратва, мне и на руку.
   Пока Фелиция трещит, они из-за стола не  встанут,  и  тут  только  не
зевать. Нет, говорю тебе, жить можно, я не жалуюсь...
   За пивком Мартинек готов был просидеть остаток дня и даже часть ночи,
но у Яцека имелся следующий вызов, да и узнал уже, что  хотел.  Доротка,
кажется, свободна,  во  всяком  случае  с  этим  хухриком  ее  ничто  не
связывает, общее представление об этом бабском семействе тоже сложилось.
И Яцек, распростившись,  покинул  бар,  а  Мартинек  еще  остался  чуток
посидеть, приканчивая четвертую дармовую кружку.
   И никто из них даже и подумать не мог, что  невинный  разговор  очень
скоро станет ключевым номером программы...

***

   Все три сестры и их племянница еще сидели за столом,  когда  приезжая
гостья удалилась в ванную на втором этаже. Доротка успела узнать, что  в
любой момент можно отказаться от  забронированного  номера  в  "форуме",
который за сутки был  заранее  оплачен.  Одной  проблемой  меньше.  Зато
возникло  множество  других.  Ну,  например,  с  вещами  крестной.   Три
громадных чемодана и две гигантские сумки не  удалось  распаковать,  дом
сестер Вуйчинских оказался слишком мал для ручного багажа американки.  У
бедной  Доротки,  выделенной  в  помощь   бабульке,   руки   опустились.
Оказавшись между Фелицией  и  Вандой,  она  почувствовала  -  больше  не
выдержит или покончит с собой, или надо бежать из этого дома, куда глаза
глядят. Бежать было решительно некуда, и девушка обреченно спустилась  в
гостиную.
   За столом обсуждали приезжую.
   - Ну, вылитая гильдия! - мстительно уверяла Сильвия.  -  Или  как  ее
там... Был такой фильм, на "г". Гиена, гарпия, гнида? Гильда...
   - Не Гильда, идиотка, а "Джильда", - поправила младшенькую Фелиция, -
действительно, был такой фильм с Ритой Хайворт, и очень хорошо, что  она
такая тощая, не дай Бог, была  бы  на  тебя  похожа  -  и  вовсе  бы  не
поместилась у нас.
   - Может, ей у  нас  не  понравится,  и  она  съедет  в  гостиницу?  -
высказала робкую надежду Меланья.
   - Никуда она не съедет, - разочаровала теток Доротка,  усаживаясь  за
стол, и мрачно пояснила: ее.
   - По дороге призналась, что мечтает пожить в семье, в теплой семейной
обстановке и родственном уюте. А  если  и  купит  со  временем  дом  или
квартиру, то непременно поблизости от нас.
   - Так и сказала? - спросила Фелиция.
   - Чай бы заварила, - приказала Сильвия, по-прежнему исходя  стихийной
неприязнью к костлявой американской кретинке. - А  я  начну  кормить  ее
клецками. И макаронами... Пока не села, завари чай, говорю!
   Демонстративно с грохотом  отодвинув  стул,  бедная  Доротка  встала.
Могли бы хоть ненадолго оставить ее в покое, дать передохнуть!  Как  же,
дождешься  от  этих  гарпий.  Пришлось  собрать  стаканы  на  поднос   и
отправляться в кухню. Вдогонку донесся гневный окрик Фелиции.
   - Почему не отвечаешь? Ишь, нос дерет!
   - Я же только что сказала  -  по  дороге  призналась,  -  огрызнулась
Доротка. - А вы,  а  вы...  Да  хоть  перерубите  меня  топором  на  две
половины, чтобы ноги отправились в кухню за  чаем,  а  верхняя  половина
осталась отвечать, - толку не будет.
   Огрызнулась вполголоса, никто не услышал. И все  время  пребывания  в
кухне ворчала, чтобы облегчить душу, - ну просто невыносимо!
   -  Похоже,   огрызается!   -   удовлетворенно   отозвалась   Меланья,
прислушиваясь, - ишь, разошлась, аж  искры  летят!  -  И  приветствовала
появившуюся в гостиной племянницу с подносом:
   - А принцесса надеялась, вот приедет богатая бабушка из Америки и все
за нее сделает? Немножко постараться ниже нашего достоинства?
   Доротка позволила себе пожать плечами. Немного помогло сознание того,
что вот сейчас она  теткам  подпортит  настроение.  И  садясь  за  стол,
небрежно бросила:
   - А лучше всего пристроить к нашему  дому  две  комнаты  с  отдельной
ванной, тогда бабуля проживет с нами до самой смерти. Так сказала.  -  И
глядя на Фелицию, веско повторила специально для нее:
   - Так пани  Ванда  сказала  сама,  пока  мы  ехали  из  аэропорта.  И
повторила несколько раз. Потому что тогда будет кому за  ней  ухаживать,
ибо вы все такие добрые и ласковые. И заботливые, и внимательные.  А  ей
одной уже трудно жить, она слишком  стара,  а  нанимать  прислугу  нынче
дорого, ей это не по карману. Так сказала! И она считает, что  достроить
дом  обойдется  дешевле,  чем  снимать  отдельную  квартиру  и   платить
служанке.
   Вот и надеется вас уговорить, чтобы сразу и приступали. Ее халаты тут
жутко мнутся, а развесить как следует - места мало.
   За столом воцарилось молчание.
   - Придуриваешься? - сурово поинтересовалась Фелиция.
   - Отнюдь, просто повторяю, что слышала.
   - Мало того, что скелет, так она еще и псих! -  с  ужасом  произнесла
Сильвия.
   - Говорю вам, все ее богатство... - презрительно начала Меланья.
   Фелиция сухо перебила сестру:
   - Если память мне не изменяет, о богатстве говорил и  нотариус.  -  И
обратилась к Доротке:
   - А  может,  ты  что  перепутала?  Где  она  собирается  пристраивать
комнаты?
   - Ничего я не перепутала. На первом этаже.
   Чтобы поближе к семейному очагу.
   Меланья захихикала:
   - Если Мартинек сразу же примется за работу...
   - ..так сожрет два дворца,  не  только  две  комнаты!  -  разъярилась
Сильвия. - Вы что, спятили все? Как можно говорить об этом всерьез?
   Фелиция не слушала сестру.
   - А кто должен платить за постройку ее комнат? - допытывалась она.
   - Не говорила. Наверное, вы все втроем.
   - Ну уж с меня она и копейки не получит! - продолжала  свирепствовать
Сильвия.
   - Во всяком случае, не сказала, что заплатит вам, - уточнила Доротка.
   - А вообще она  хоть  какой-то  вопрос  задала?  -  полюбопытствовала
Меланья.
   Доротка вежливо удовлетворило ее любопытство.
   - И даже много вопросов. Но ответить мне не удалось ни на один,  хотя
я честно пыталась. И вообще, я не уверена, не стоит  ли  она  сейчас  за
дверью и не подслушивает ли...
   Доротка уже давно отказалась от  первоначального  намерения  оградить
приезжую бабулю от теток, встретить  ее  и  наедине  предупредить.  Даже
мелькнула безумная мысль,  что  скорее  надо  предупредить  теток  и  их
оградить. Впрочем, обе стороны хороши,  стоят  друг  друга.  Пожалуйста,
пусть единоборствуют, только бы ей, Доротке, не  оказаться  между  ними.
Роль буфера ей не улыбалась.
   Фелиция как раз придумала нечто подобное.
   - Не стоит, - информировала она, выглянув за дверь. - А поскольку она
приехала к тебе, вот ты и займись ею. Ведь все началось с того, что  она
велела отыскать Кристину. Кристина - твоя мать, И все говорит о том, что
ты станешь ее наследницей.
   - Да нет же! - отчаянно запротестовала Доротка. - Из того, что бабуля
говорила, следует - ее наследницами станете вы все!
   - Вот не знаю, написала ли она уже завещание...
   Меланья подбросила щепок в огонь.
   - Головой ручаюсь - не написала! Такие, как она,  только  болтают,  а
завещаний страсть как не любят.
   Фелиция гнула свое:
   - Даже если и написала, может его изменить, если  ей  не  понравится.
Так что очень советую тебе подумать.
   - Да не нужно мне никакого наследства! - отбивалась Доротка.
   - Как же,  так  тебе  и  поверили?  -  фыркнула  Фелиция,  а  Сильвия
предложила;
   - Тебе не нужно -  можешь  нам  отдать.  Мне,  например,  очень  даже
пригодятся денежки.
   - Уж ты сумеешь все спустить в три мига! - подхватила Меланья.
   Сильвия в долгу не осталась:
   - Я разве тебе что говорю, когда ты свои транжиришь?
   До Доротки дошло, что тетки  наконец  перестали  на  нее  нападать  и
грызутся между собой. Из-за чего - не понять, наверное, просто для того,
чтобы погрызться.. Оставили в покое племянницу и сцепились между  собой.
Должно быть, это им доставляет удовольствие.  Господи,  да  что  они  за
люди?
   Вон сколько злости из них лезет,  а  ведь  самые  близкие  люди.  Ей,
Доротке, не доводилось слышать от них ни одного доброго слова не  только
о себе - вообще ни о ком. Даже Мартинеку доставалось, хотя  с  него  все
сходило как с гуся вода, он вовсе не реагировал на  их  злобные  выпады,
словно не понимал по-польски. Пожалуй, лишь с пани  Стефчей  обходились,
как с человеком, всегда были  вежливы,  внимательны,  причем  совершенно
искренне, не притворялись, действительно уважали ее.
   Все три!
   Почему  же  между  собой   они   находились   в   таких   отношениях,
агрессивность так и лезла из них?
   Может, были на то какие-то внутренние причины, не выносили  они  друг
друга и отталкивались, как в  физике  отталкиваются  однородные  заряды.
Хотя в себе Доротка не ощущала никаких  особо  агрессивных  устремлений,
если не было на то ко