нкретной причины. Когда очень уж приставали к  ней,
едва сдерживалась, чтобы не ответить  какой-нибудь  гадостью,  но  скоро
успокаивалась, и, вместо горячего стремления бежать куда  глаза  глядят,
опять возвращалась домой. А сколько раз ощущала в  себе  даже  симпатию,
чуть ли не нежность к теткам, когда тем случалось ненароком  проявить  к
племяннице  -  нет,  не  доброту,  а  просто   нормальное   человеческое
отношение. И как хотелось подольше сохранить свою нежность, в доме тогда
просто приятно было жить. Но вскоре Дороткина  нежность  получала  такой
мощный пинок, что тут же сменялась ненавистью, и последняя крепла год от
года.
   Вот если бы она могла освободиться от теток...
   Ох, права Фелиция, утверждая, что ей, Доротке, хочется денег крестной
бабули. И если эта кошмарная крестная оставит ей наследство, она  примет
его с радостью, может, хватит для приобретения  собственной  жилплощади.
Вопрос лишь в том, есть ли такое завещание. Впрочем, даже если  и  есть,
неизвестно, сколько еще приживет крестная.
   Ведь нет в ней ничего старушечьего, живет с размахом, на всю железку,
такая и до сотни запросто протянет.
   Вспомнился Доротке разговор теток, который  она  нечаянно  подслушала
несколько лет назад, когда еще  в  школе  училась.  Возвращалась  как-то
пораньше из школы, хотела незаметно пробраться в  дом,  чтобы  тетки  не
заметили, должно быть, опять какие-то неприятности с математикой...  Все
три тетки сидели в гостиной при  открытых  окнах.  Доротка,  согнувшись,
пробиралась по стеночке под окном и нечаянно  услышала  -  разговор  они
вели о ней.
   - Что ни скажешь - сразу надуется, замкнется и ни слова  в  ответ,  -
говорила Фелиция, - и вечно недовольна...
   - Вовсе нет, - возразила Фелиция. -  Не  понимаю,  что  ты  ее  вечно
попрекаешь, что перед зеркалом вертится. Не так уж много и  вертится,  к
тому же девчонка красивая... Не пойму я тебя.
   - А чего тут не понять? Для ее  же  блага.  Девчонки  в  ее  возрасте
ужасно глупые.
   - Не только в ее возрасте, - ехидно захихикала Меланья.  -  А  у  нее
дурь из головы надо выбить, не то зазнается.
   - Ас чего ей зазнаваться? - не поняла Сильвия.
   - Да хотя бы из-за языков. Полиглотка! Полиглотка-идиотка, но идиотка
талантливая...
   - Преувеличиваешь!  -  перебила  Меланью  Фелиция.  -  Вовсе  она  не
идиотка, никаких особенных глупостей не делает...
   - Потому и не делает, что  мы  ее  воспитываем,  -  стояла  на  своем
Меланья. - А она огрызается. Я лично такого не потерплю!
   - А сама? Всю жизнь только и  знала,  что  огрызалась,  слова  ей  не
скажи.
   - Ты же меня воспитывала, вот я такая воспитанная выросла,  так  тебе
нравлюсь...
   - Не скажу, что ты мне так уж нравишься, а Доротка не в  тебя  пошла.
Есть  в  ней  такая  симпатичная  черта..,  ну  как   бы   это   получше
сформулировать.., в общем, она всегда готова на уступки, готова прийти к
согласию, решить полюбовно  спор.  Это  в  ней  от  Анджея,  тот  всегда
стремился к тому, чтобы всем было хорошо, вот только Кристина вечно  шла
наперекор, а ведь он не имел ничего против, чтобы оформить с ней брак. И
если бы она хоть чуточку настояла... Тем более что  повода  ревновать  у
него не было, да она никогда бы и  не  дала  такого  повода.  А  был  он
ревнив, факт.
   - Она тоже...
   Вспоминая  потом  этот  разговор,  Доротка  сделала  вывод,  что   ее
воспитывают, особенно Меланья, и воспитательные методы теток  встали  ей
поперек горла. Но видно,  и  в  самом  деле  она  унаследовала  от  отца
снисходительность и понимание и решила: попробует  относиться  к  ним  с
пониманием, по мере  возможности  спокойно  выслушивать  их  поучения  и
придирки, а  поступать  по-своему.  И  какое-то  время  тетки  не  могли
надивиться, какой послушной  стала  их  племянница!  Однако  вскоре  той
надоело, не по силам было терпеть, жить по  принципу  "пусти  курицу  на
грядку". Пришлось защищаться.
   И  вот  теперь  стало  ясно:  правильно  поступила,  надо  было  себя
защищать. И тогда, и теперь.  Иначе  с  такими  просто  не  выжить.  Для
Фелиции не существует другого мнения, кроме собственного.  Меланья,  как
злобная проказливая обезьяна, считает возможным  строить  пакости  своим
жертвам. Сильвия пакостей не делает, но лишь  по  лени,  в  принципе  не
глупа, соображать может, но не хочет.
   Занятая своими мыслями, Доротка не слушала, из-за чего  шел  спор  за
столом, очнулась лишь когда Сильвия вскочила, с грохотом отодвинув стул.
   - А мне плевать! - в  ярости  крикнула  она.  -  Приготовлю  на  обед
покупные клецки. И мне не будет  стыдно!  Да,  да,  покупные!  И  к  ним
сметанный соус! И маринованную селедку!!!
   - То-то обрадуется Мартинек! - захихикала Меланья.
   - А сейчас с меня довольно, отправляюсь спать - и все!
   - Подождите, тетя, - ухватила Сильвию за полу халата Доротка.  -  Что
такое тюря?
   Сильвия не поверила своим ушам.
   - Как ты сказала?
   - Тюря.
   - Тюрю я не вынесу, - проворчала Фелиция. - Не смей готовить тюрю.
   - С чего ты вдруг заинтересовалась тюрей? - спросила Меланья.
   - Да не я, крестная бабуля мечтает о ней. Еще .в  аэропорту  сказала,
чуть ли не первые ее слова  на  родной  земле.  А  я  забыла  сразу  вам
сказать. Что это такое?
   - Не иначе, как она спятила, - пробормотала Сильвия,  оскорбленная  в
лучших своих чувствах, выдергивая полу халата из Дороткиных  пальцев.  -
Кто в наше время готовит тюрю? Да и в военные времена тоже.
   -  Может,  в  Америке  у   нее   была   кухарка   какая-нибудь   наша
соотечественница из глухой провинции? - предположила Меланья.
   - Не верю я, что ей и в самом деле хочется  тюри,  -  твердо  заявила
Фелиция.
   - Но она сама сказала. Так что такое тюря?
   - Найди кулинарную книгу... - начала было Меланья.
   Сильвия сжалилась над Дороткой.
   - Да не найдешь ты ее ни в одной кулинарной книге. Самая что ни  есть
примитивная еда, раньше в деревнях ее последние бедняки ели.  Крошили  в
воду засохший хлеб или корки, подсаливали и хлебали.
   - Не поверю, чтобы в доме у Вандзи Ройкувны ели такое, - упорствовала
Меланья.
   - Может, путешествуя по родному краю, забрела в убогую хату?..
   - Да просто вспомнилось ей словечко, ну и уцепилась за него, дескать,
такая она патриотка. Сильвия, никаких тюрь, даже из уважения к гостье!
   -  Не  волнуйся.  Как  же  разбежалась,  -  огрызнулась   Сильвия   и
отправилась спать в чуланчик.
   Укладываясь на диване в гостиной после того, как еще раз  приготовила
чай для двух теток и потом убрала со стола, Доротка задумалась над  тем,
как же ей теперь сочетать с работой новые обязанности.  Сегодня  она  не
бралась за редактуру, не до того было,  но  завтра  придется  непременно
поработать, сроки поджимают. В постели работать  не  сможет,  ведь  надо
разложить перед собой как минимум две книги, точнее рукопись перевода  и
книгу-оригинал, с которого делался перевод, чтобы сравнивать.  И  читать
параллельно,  по  кусочку.  Не  говоря  уже   о   всяких   справочниках,
энциклопедиях и специальных словарях. Где все это разложить?
   Может, в уголке гостиной-столовой поставить  туристский  столик?  Так
ведь все равно тетки работать не дадут, поручениями  завалят,  если  она
сядет работать у них под рукой.  А  тут  еще  и  говорливая  крестная...
Придется, видно, работать по ночам, когда все отправятся на  покой,  вот
как сегодня. Так, может, прямо сейчас и начать?
   Но прежде чем Доротка додумала эту идею до конца, глаза ее сами собой
закрылись, и она погрузилась в глубокий сон.

***

   На следующий день с самого утра Фелиция ре тала важную проблему:  как
сделать, чтобы все ушли из дому? И  сестры,  и  Доротка,  и  гостья.  Не
совсем ушли - хоть на полдня. Ну Меланья,  наверное,  поедет  к  себе  в
редакцию. У Доротки могут быть лекции. Но  вот  Сильвия  проторчит  весь
день дома, это уж наверняка. Разве что за покупками отправится.  А  куда
девать Ванду? О,  надо  уговорить  ее  сопровождать  Сильвию,  просто  в
экскурсионных целях,  пусть  начнет  познавать  новую  старую  родину  с
магазинов.
   А все из-за того, что  Фелиции  требовалось  позвонить.  Причем  так,
чтобы никто не слышал разговора. В доме имелись три телефонных  аппарата
на одном номере: в ее комнате, в комнате Меланьи  и  в  гостиной.  Когда
кто-то им звонил, все  три  аппарата  дружно  трезвонили.  Когда  кто-то
звонил из  дома,  остальные  два  аппарата  тоже  позванивали,  так  что
подслушать разговор не составляло труда. И если хоть одна баба останется
дома, непременно поднимет трубку, как  только  Фелиция  начнет  набирать
номер, не из желания подслушивать, а просто  подумает  -  ей  звонят.  А
потом уж ни за что не положит трубку...  Фелиция  же  не  хотела,  чтобы
остальные узнали о ее разговоре.
   - Где Доротка? - вынырнув  из  чулана,  поинтересовалась  Сильвия.  -
Может, этой гидре надо завтрак в постель принести? Ты как думаешь?
   - Думаю, надо бы у нее самой спросить, - резонно заметила Фелиция.
   - Так пусть Доротка и спросит.
   - Пусть спросит. Скажи ей.
   - А где она?
   - В ванной, наверное  В  этот  момент  Доротка  вышла  из  ванной,  и
одновременно  раздался  такой  оглушительный  грохот,  что  все   просто
окаменели.  Вздрогнув,  переглянулись,   не   понимая,   откуда   грохот
доносится. Потом дошло - наверху остервенело и ритмично долбили в пол.
   Тетки и Доротка подняли головы и уставились в потолок.
   - Ну вот, теперь все ясно, - произнесла  Фелиция.  -  Похоже,  Вандзя
чего-то желает. Ну, наследница, сбегай!
   Недовольная и еще не совсем проснувшаяся, Доротка  стала  подниматься
по лестнице.  За  это  время  грохот  повторялся  еще  два  раза.  Удары
прекратились  лишь  после  того,  как  Доротка  вошла  в  свою  комнату,
предварительно робко постучав, чисто символически, ибо  никакой  стук  в
дверь не был бы слышен, даже если в нее колотить ногами.
   Крестная бабуля лежала в постели и энергично  била  по  полу  тяжелым
крокетным молотком на длинной ручке. Сколько себя  Доротка  помнила,  он
лежал на шкафу. Фелиция  запрещала  к  нему  прикасаться,  видимо,  тоже
семейная реликвия. Интересно, как гостья углядела его?
   Доротке не  надо  было  расспрашивать  гостью  о  ее  пожеланиях,  та
раздраженно заговорила сама.
   - У вас тут что же - нет никакой прислуги?
   Некому приготовить и принести мне кофе с капелькой молока и меда? Жду
и жду, сколько можно? Попрошу кофе, разумеется, крепкий, к  нему  теплое
молоко и ложечку меда. Настоящего. А потом я встану.
   - Кофе можно растворимый? - пролепетала Доротка.
   - Так и быть.
   - Сейчас принесу.
   Она не  успела  еще  спуститься  вниз,  как  удары  возобновились.  К
счастью, Сильвия  тем  временем  догадалась  вскипятить  воду,  так  что
приготовить растворимый кофе не составило  проблемы.  Время  требовалось
лишь для того, чтобы разогреть молоко.
   - Чем она  там  колотит?  -  возмущалась  Фелиция.  -  Отбери  у  нее
колотушку.
   - Вашим, тетя,  крокетным  молотком,  -  скороговоркой  информировала
Доротка, торопясь поставить на газ молоко в маленькой кастрюльке.
   - Моим крокетным молотком? - возмутилась Фелиция. - Ты что,  спятила?
Ты видела, чтобы я когда-либо играла в крокет?
   - А чей же еще? - подключилась Сильвия, заваривая чай. - Уж не мой, я
никогда ни в какие крокеты не  играла.  И  Меланья  тоже.  А  молоток  в
комнате на шкафу лежал.
   - Так надо его забрать. Доротка...
   - Мне что, разорваться? Вот сейчас ей кофе отнесу. А молоток сумею ли
забрать - не знаю, она его в руке держит, не вырывать же силой!
   Доротка поставила на поднос кофе, кастрюлечку с  подогретым  молоком,
баночку  меда,  подумала,  положила  ложечку,   вспомнив,   что   гостья
настойчиво упоминала ложечку, и с подносом в руках  опять  поднялась  по
лестнице. В дверях  своей  комнаты  стояла  растрепанная  и  очень  злая
Меланья.
   - Что тут у вас происходит? - набросилась она  на  Доротку.  -  Такой
грохот чуть свет подняли, я думала -  дом  рушится.  Неужели  нельзя  ее
как-то утихомирить?
   Доротка лишь плечами пожала. Поскольку обе руки были заняты подносом,
она не стала стучать, а нажав локтем на  ручку,  открыла  дверь.  Грохот
сразу прекратился.
   - Дитя мое, какая же ты медлительная, а я хотела тебя просить,  чтобы
подала мне папку, вон ту,  на  полке  у  окна,  я  так  люблю  по  утрам
рассматривать... И еще вон там фломастер, тоже подай.  Что  это  ты  мне
принесла? Молоко в кастрюльке - где это видано! И целая банка меда, а  я
просила одну ложечку, надо было сразу положить в кофе. Пока  несешь,  он
бы растворился. Немедленно забери все это!
   Доротка сделала жалкую попытку оправдаться:
   - Все это потому, крестная бабушка, что мы очень торопились, если  бы
ты вчера нам сказала...
   - Сами должны знать. Странные тут у вас порядки, а мне еще потом надо
выпукаться. Я уж сомневаться стала, возможно ли это в вашем доме?
   Доротка не знала, что и  подумать:  крестная  спятила  или  она  сама
ослышалась. И осмелилась переспросить:
   - Что крестной надо сделать?
   - Я же польским языком  сказала  -  выпукаться.  Или  у  вас  это  не
принято?
   - Как это.., выпукаться?
   - Как, как, обыкновенно как, в ванне. Ведь я  же  видела  -  ванна  в
вашем доме есть. Правда, странная какая-то, неудобная  и  маленькая,  ну
да, думаю, подойдет. Только сначала как следует вымой ее стиролом, чтобы
никаких батарей не осталось. И еще мне понадобятся два полотенца.
   - Полотенца  я  еще  с  вечера  повесила  чистые,  -  слабым  голосом
произнесла Доротка,  лихорадочно  соображая,  что  именно  ей  предстоит
сделать с батареями. Девушка пыталась представить себе, что  произойдет,
если уничтожить батареи, и как это сделать физически? А ну  как  вылетят
пробки? И еще - с чего вдруг крестная недовольна ванной,  ведь  она  еще
довоенная, большая и удобная, фамильная гордость, теперь ни у кого такой
нет, разве что вот появились в последнее время в особняках нуворишей...
   Из чувства самосохранения, решив больше не пытаться понять  фанаберии
американки, Доротка перестала ломать голову и поспешила покинуть комнату
крестной. И опять наткнулась на тетку Меланью,  в  полусонном  состоянии
направляющуюся в ванную.
   -  Поторопитесь,  тетушка,  а  то  бабуля   опять   начнет   колотить
деревяшкой, ей выпукаться надо, - мрачно информировала она.
   Меланья замерла.
   - Что ей надо?..
   - Выпукаться желает.
   - Ты что - не в себе?
   - При чем здесь я? Она так пожелала.
   - А что это значит?
   - Не знаю. Но мне еще перед этим велено ванну стерилизовать.
   И опять тетка Меланья бросила на девушку странный взгляд, после  чего
заперлась в ванной.
   И вопреки обыкновению, действительно постаралась поскорее  освободить
помещение. Из любопытства - хотелось узнать, какие такие странные обычаи
привезла из Америки эта непредсказуемая Вандзя.
   За столом проблема живо обсуждалась.
   - Одно  из  двух  -  или  она  просто-напросто  хотела  выкупаться  и
оговорилась, или.., как бы это поделикатнее выразиться.., ну,  выпустить
лишний воздух из организма, - рассуждала Меланья.
   Сильвия простодушно удивлялась, называя вещи своими именами:
   - Так ты считаешь, старухе приспичило вы...
   - А ванна зачем? - задумчиво произнесла  Фелиция,  помешивая  чай.  -
Такие.., гм.., процедуры можно провернуть и в сортире.
   - Возможно, ей  требуется  площадь  побольше,  чтобы  процесс  пошел.
Доротка, чем она там занимается?
   Бедная Доротка только что спустилась сверху и со вздохом заняла место
за столом.
   - Я промыла ванну салицилловым спиртом, нет у  нас  этого  проклятого
стирола, а потом немного  побрызгала  тетиным  одеколоном,  для  запаха,
может, сойдет... Знаю, знаю, я кретинка, но сама по себе кретинка ничего
умнее не придумает, а если вы умные, то и подскажите, что делать, я и  в
самом деле на большее не способна.
   Тетки не вцепились, по своему обыкновению, в Доротку -  должно  быть,
всех трех одолевало любопытство.
   - А что с батареями?
   - Не знаю, пока все тихо.
   - Подождем, если случится  короткое  замыкание,  тогда  примем  меры.
Может, она просто боится электричества  в  ванной  и  на  всякий  случай
отключает  его  во  всем  доме?  -  предположила  Сильвия.  -  Пока   не
отключилось. Вон, чайник закипает.
   Недовольство  Фелиции   росло   с   каждой   минутой.   Сестры   явно
заинтересовались экстравагантными выходками приезжей, глядишь, из одного
любопытства останутся дома, и тогда прощай  конфиденциальный  телефонный
разговор. Что делать, что делать?
   - А  ну,  наследница,  -  скомандовала  она,  -  слетай-ка  наверх  и
послушай, что в ванной делается. Вдруг нам  придется  принимать  срочные
меры; для спасения жизни и имущества?
   - А одеколон впредь  будь  добра  черпать  из  других  источников!  -
крикнула вслед племяннице Меланья.
   Доротка попыталась сопротивляться:
   - Мне на лекцию  пора.  Очень  важная  лекция  о  греческих  идиомах,
специально профессор из Греции читает, всего на  две  лекции  приехал  в
Варшаву. - И добавила, отчаянно надеясь проявить решительность:
   - Для меня это очень важно. А еще надо одеться.
   - Так одевайся, никто тебе не запрещает. Только сначала погляди,  что
она там делает.
   - А потом кто ее станет обслуживать? - дошло  до  Сильвии.  -  Небось
захотите свалить на меня?
   Фелиция ушла от ответа.
   - Ты пока приготовь завтрак, хоть это ты умеешь. Кто помнит, что едят
в Штатах?
   - Половинку грейпфрута, одно яйцо и гренки с апельсиновым  джемом,  -
продиктовала Меланья. - Может,  еще  ломтик  ветчины,  но  не  поручусь.
Доротка, шевелись же!
   Спустившись с информацией, что в ванной льется вода, а больше  ничего
не происходит, Доротка кинулась собираться. Ее упрекнули, что позабыла о
крокетном молотке, удобный момент его похитить, но девушке  было  не  до
упреков. Фелиция же решила во что бы то ни стало удалить из дома  гостью
и в ее отсутствие  спрятать  молоток  Полуодетую  Доротку  опять  вызвал
наверх оглушительный стук. Освежившаяся, нарумяненная и  сияющая  гостья
задала вопросы организационного плана.
   - Дитя мое, можно ли в этом доме получить домашний завтрак?  Ах,  как
приятно оказаться среди близких, тут все  такое  семейное,  а  в  ванной
развесь полотенца, я уже стара, сама этого сделать не могу, и  почему  у
вас нет занавеса для душа, а я  привезла  для  ванны  такую  специальную
прикладку из резины, идет малой  скоростью.  Так  я  могу  спуститься  к
завтраку? А поднос можешь забрать. И где у вас телефон, что-то на  глаза
не попался, надо же сообщить Антосю, что я добралась благополучно...
   Продолжение последовало  за  завтраком,  и  Фелиция  почти  перестала
гневаться на дорогую Вандзю из-за крокетного молотка.
   - На завтрак я привыкла есть сырок "Филадельфия". А разве  тостера  у
вас нет?
   Тостер был, но вот о покупке хлебцев для тостера  Сильвия  как-то  не
подумала, закупая тонну продуктов по случаю  прибытия  гостьи.  И  сырок
"Филадельфия" ей тоже как-то не пришел в голову.
   Вскоре выяснилось, что еще не хватает сока манго и таких  тонюсеньких
ломтиков жареной говядины, ну да это не срочно, можно и к ленчу  купить,
но вот кукурузные хлопья к завтраку должны  быть  непременно,  а  к  ним
сырое молоко, обезжиренное, не больше полутора процентов жиру.
   - Прелестно! Все это  можно  купить,  -  улыбаясь,  заверила  Фелиция
Вандзю. - Ты сама отправишься с Сильвией к  "Билли",  там  можно  купить
абсолютно все. Сама и выберешь, Сильвия засомневалась:
   - Не уверена, что у Билли будет манговый сок.
   Разве что махнуть на Польную?
   - А кто вам запрещает махнуть на Польную? - подхватила Фелиция.
   Поразительное бескорыстие старшей  сестры  чрезвычайно  заинтриговало
Меланью, она сразу поняла - что-то здесь кроется - и навострила уши.
   У Сильвии  никакие  подозрения  не  зародились,  она  обожала  делать
покупки, к тому же, как  в  данном  случае,  не