ношению  к
Вандзе  проявить..,  негостеприимство.  Если  она   привыкла   себя   не
ограничивать, может, пусть так оно и будет? Но я  должна  твердо  знать,
что дитя не пострадает. Вы меня понимаете?
   - Прекрасно понимаю. Сегодня пани Паркер мне звонила, мы договорились
встретиться завтра.
   На предмет составления завещания. Она сама так и сказала. То,  о  чем
будет говориться в завещании, является тайной, за раскрытие  которой  я,
как лицо должностное, несу всю меру ответственности,  если,  разумеется,
завещатель велит сохранять его волю в тайне. Но.., гм.., ничто не мешает
мне дать пани совет.., так сказать, общего характера...
   - Именно этого мне и хотелось, -  подтвердила  Фелиция,  стараясь  по
мере  возможности  изобразить  благодарность  на  лице,  потому  как  ей
хотелось вовсе не этого.  -  Пани  Паркер,  разумеется,  может  свободно
распоряжаться своим состоянием?
   - Совершенно свободно.
   - Вот это мне и  нужно  было  знать.  Значит,  я  могу  ей  деликатно
намекнуть, что за нанятое на целый день такси следует заплатить?
   Нотариус не сразу дал ответ, посматривая на клиентку как-то  странно.
Обеспокоенная Фелиция напирала:
   - Видите ли, я и  в  самом  деле  не  в  состоянии  изо  дня  в  день
оплачивать такие расходы, Нотариус наконец заговорил:
   - Разве пан Войцеховский не написал вам?
   - Письмо мы получили, но скорее общего характера. Ничего конкретного.
   - Пани Паркер достигла весьма преклонного возраста...
   Фелиция опять  вопросительно-выжидательно  уставилась  на  нотариуса.
Немногие были в состоянии выдержать такой взгляд этой женщины.  Пожалуй,
только одна Меланья.
   Нотариус вдруг стал заикаться.
   - Следовало  бы..,  понять..,  принять..,  примириться  с  некоторыми
странностями особы, э.., гм... достигшей такого возраста. Насколько  мне
известно, уже с некоторых пор.., гм.., общение с  пани  Паркер  стало..,
гм.., затруднительным...
   Фелиция не любила недоговоренностей.
   - Вы хотите сказать, что вместо  того  чтобы  заплатить,  она  еще  и
обидится?
   - Полагаю, такая.., гм.., реакция не исключена.
   Фелиция  мысленно  пожелала  Войцеховскому  тысячу  чертей.  Не  мог,
подлец,  предупредить?  В  письме  бы  намекнул  или  дал  номер  своего
телефона, чтобы теперь посоветоваться, оставил их  на  произвол  Вандзи.
Что-то с этой Вандзей не так, эксцентричная миллионерка, холера!  Однако
Фелиция была не из тех, у кого сразу опускаются руки. И  она  продолжила
гнуть свою линию.
   - Надеюсь, номер телефона Войцеховского вы знаете. А если нет, то  по
крайней мере  адрес  и  номер  телефона  ее  американского  поверенного.
Разумеется, я могу и сама поискать Войцеховского через справочное,  ведь
его адрес у меня имеется, но не проще ли узнать у вас?
   - Поверенный имеется,  Войцеховского  нет!  -  неожиданно  решительно
ответил нотариус, сразу перестав заикаться. -  И  учтите,  я  не  желаю,
чтобы меня  в  это  дело  впутали.  Сразу  же  хочу  предупредить  -  от
поверенного телефон Войцеховского  вы  не  узнаете.  Он  это  специально
оговорил.
   - Он что, гангстер?
   - Напротив, чрезвычайно порядочный человек.
   - В таком случае, придется через справочное, -  вздохнула  Фелиция  и
сразу  подумала  о  Доротке  -  придется  воспользоваться   ее   знанием
английского. - Не удивляйтесь, для меня данный вопрос чрезвычайно важен.
   - Я и не удивляюсь.
   - И речь идет уже не обо мне и моих сестрах, а о племяннице, если я о
ней не позабочусь, кто это сделает? Иначе до конца света придется мне  в
гробу переворачиваться, не обрету покоя. А вы... Располагая определенной
ситуацией и зная теперь мои обстоятельства,  могли  бы  хоть  что-нибудь
подсказать!
   - Так я же это  уже  сделал.  Характер  тяжелый,  капризна.  Огромное
состояние. Кому будет завещано - узнаем в свое время. Хотя предупреждаю,
оформив у меня завещание, пани Паркер назавтра  может  написать  другое,
собственноручное, дома.
   И оно будет тоже иметь законную силу. Сомневаюсь, что  пани  на  моем
месте сумела бы сказать больше.
   Фелиция отступилась. Самое главное она все же узнала. И решила во что
бы то ни стало разыскать Войцеховского.

***

   - Не смей оставлять меня с ней один на один!  -  выкрикивала  Сильвия
вне себя. - Я отказываюсь готовить обеды! Тебя нет, Меланьи нет, Доротки
нет, оставили меня наедине с этой гидрой, хорошо хоть Мартинек пришел, а
то бы я с ума сошла!
   - Да что случилось-то? - не понимала Фелиция.
   - -И ты еще спрашиваешь? - изливала душу Сильвия.  -  Ведь  ко  всему
цепляется! Лучок не так нарезаю, воды слишком много наливаю или опять же
слишком мало, кастрюлька не такая, сковорода неподходящая, не  тот  нож,
не так держу, сначала это, потом то, а лучше  одновременно!  Мало  того,
что в кухне распоряжается,  еще  ей  и  книжку  разыщи,  и  программа  в
телевизоре ее не устраивает, словно я  сама  эти  программы  сочиняю,  и
опять сует нос в мои кастрюли. Тут подсолить, там  подогреть,  ложку  из
руки вырывает и сама в кастрюлю лезет. Ну уж нет, больше с  ней  одна  в
доме ни за что не останусь! Без обеда вас оставлю, а из дому сбегу!!!
   - Да не останешься, это считай, исключительный случай! -  успокаивала
Фелиция разбушевавшуюся сестру. - А сейчас она чем занимается?
   - Над Мартинеком издевается, на него переключилась, слава Богу. Учти,
я тебя предупредила, если она будет в кухне торчать, об обеде забудьте !
   Фелиция  прислушалась.  Откуда-то  издалека   доносилось   монотонное
журчание Вандзиного монолога. Мартинека не было слышно. Сильвия не  дала
как следует прислушаться.
   - Собственноручно вылила воду из цветной капусты, и та  пригорела!  А
еще  велела  заказать  в  кафе  пирожное,  чтобы  немедленно   принесли,
приспичило ей, я же еще и заплатила! - не унималась Сильвия.
   Оставив разгневанную сестру в кухне, Фелиция сняла  наконец  шубку  и
прошла в гостиную. При распахнутой стеклянной двери, выходящей в  садик,
где стояли  столик  и  два  кресла,  за  кофейком  и  тарелкой  эклеров,
сливочных бабок, пончиков и прочих вкусностей сидели американская гостья
и Мартинек. Мартинек ел и пил, а гостья вела свой  бесконечный  монолог,
глядя, как пончики, бабки и эклеры аккуратно исчезают в ротовой  полости
Мартинека.
   - ., и я ему сразу заявила, все слышали, мне скрывать  нечего,  а  он
должен знать, ведь нотариусы любят заранее все обдумать, что в  основном
достанется Доротке, моей крестной внученьке. Он  составит,  и  завтра  я
подпишу, пусть у девочки будет приданое, потому как из-за приданных, мой
дорогой, всякие несчастья случаются, вот  как  с  Люцинкой,  да  я  тебе
только что рассказывала, о, хорошо, что ты уже пришла,  Фелиция,  иди  к
нам, иди сюда, кофейку попей, смотри, как тут  хорошо  сидеть,  какие-то
там у вас палки торчали в садике, пришлось вырвать и  выбросить,  своими
руками  расчистила,  теперь  любо-дорого  поглядеть,  порядок,   садись,
садись, пусть кто-нибудь принесет тебе чашку и тарелочку...
   Взглянув туда, куда ей  с  гордостью  показывала  Вандзя,  Фелиция  с
трудом устояла на ногах, и в глазах у нее потемнело. Столько сил  стоило
вывести шпорник совершенно необыкновенного  цвета,  и  вот  от  него  не
осталось и следа, дорогая Вандзя все повыдергала...

***

   Яцек Волинский уже настроился на вызов с улицы Йодловой.  И  даже  по
знакомству договорился в диспетчерской, если что - то только его машина,
при этом он не скрывал причины своего интереса  -  симпатичной  девушки.
Романтический по  своей  женской  природе  персонал  диспетчерской  счел
причину более чем уважительной, поэтому на  следующий  день  без  всяких
хлопот со стороны Доротки Яцек отвез крестную бабулю к нотариусу.
   Через три часа он же доставил бабулю домой.
   Парень уже понял, что оплата по счетчику сопровождается  таинственным
ритуалом, но не стал исследовать его. Да Бог с ним, он готов был и даром
возить старушенцию - так интересно было общаться с проживающими  в  доме
на Йодловой бабами, а особенно с упомянутой старушенцией, И на  сей  раз
ни слова не упустил из ее монолога на обратном пути.
   - Только эти девочки и остались у меня,  -  прочувствованно  изливала
душу пассажирка, одним махом зачислив в "девочки" всех, начиная  с  юной
Доротки и кончая семидесятилетней Фелицией. - Больше никого из близких у
меня не осталось на всем белом свете, а я ведь не захвачу с собой  денег
в могилу. Дом бы купила, но мне гак хорошо у  них,  наконец-то  семейная
обстановка, есть теперь кому подать стакан воды, а здоровье у  меня  уже
не то, врачи чего только не находят - и косорукость, и  плоскоглазие,  и
лихостопие. А моя Мирабелька из Порто-Рико уж такая была ленивая,  такая
привередливая - все по ней не так. И представляешь,  кожаный,  требовала
от меня  денег,  чтобы  за  все  мелочи  платить!  Причем  каждый  день,
транжирила, почем зря. Как что у нее попрошу - так глухой прикидывается,
а как денег требовать - ну ровно смола! Не понимала, дуреха,  что  таких
денег никто в доме не держит, для того и существуют поверенные и счета в
банке, а  что  я  намучилась,  выпрашивая  у  нее  всякую  малость,  что
накричалась, что настучалась - здоровье подорвала. А тут,  а  здесь  моя
дорогая внученька уж такая  отзывчивая  девочка,  и  тебе  с  ней  будет
хорошо, а на свадьбу подарю ей свое любимое ожерелье, мне  не  жалко,  в
крайнем случае, если надумаю на какой прием пойти в посольство, она  мне
даст поносить. Как думаешь, даст?
   Спохватившись,  заслушавшийся   Яцек   горячо   подтвердил   -   даст
непременно, она, Доротка, добрая, а уж  для  крестной  бабушки  и  вовсе
ничего не пожалеет. Ну комедия, такой и по телеку не увидишь!
   Довольная пассажирка снова затрещала:
   - Оформила все в наилучшем виде. Темнить не стану, сразу им и  скажу,
зачем делать тайну, лучше устроим торжественный ужин по случаю отмывания
- ведь  документ  оформлен  по  всем  правилам,  в  лучшем  виде.  И  ты
непременно приходи, как же без тебя, считай, свой  человек,  а  отмывать
лучше всего шампанским, ты как считаешь? Вот только не знаю, найдется ли
у них шампанское, надо бы самой позаботиться, у них  и  без  того  много
хлопот. Не знаешь, можно по телефону заказать шампанское?
   Яцек знал наверняка, что по телефону можно  заказать  пиццу  и  пиво,
насчет же шампанского не  был  уверен.  Ему  ничего  не  стоило  отвезти
клиентку в самый лучший  винный  магазин  на  Солидарности,  после  чего
выяснилось - за шампанское надо платить ему. К счастью, выручки хватило,
расходы не испортили  настроения,  парень  по-прежнему  с  удовольствием
слушал  бесконечное  повествование  о  недобросовестных   служанках   из
Центральной Америки, о распределении  наследства  между  "девочками",  а
также о  некоторых  эгоистичных  личностях,  которые  лишь  притворяются
друзьями, а сами рады отправить ее не только за океан, но вообще на край
земли, к тому же...
   На устрицы Яцек предусмотрительно не клюнул, но икру купил,  а  затем
мужественно принял очередное поручение - поинтересоваться о  фрахте,  то
есть багаже, отправленном из Нью-Йорка малой скоростью, - уже, наверное,
прибыл...
   На этот раз по счетчику платила Меланья.
   -  Я,  конечно,  прошу  извинить,  но  меня  пригласили  сегодня   на
отмывание...
   - На ЧТО?
   - Я так понял, вечером намечается прием по случаю свежеоформленного у
нотариуса завещания.
   Во сколько он состоится?
   -  А  пану  не  сообщили,  во  сколько?  -  съехидничала  по   своему
обыкновению Меланья. - Впрочем, если по поводу  завещания,  то  придется
отметить.
   - Мне не сказали, во сколько. Но шампанское надо  заморозить,  не  то
пропадет, а я сам за него платил. Я не намекаю, избави Бог...
   - ..и правильно делаешь!  -  отрезала  Меланья.  -  Кто  тебя  просил
платите? Ну да уж ладно, приплюсуй  к  счету,  сколько  там  с  меня?  И
приходи вечером в  любое  время,  придется  устроить  прием,  ничего  не
поделаешь...
   Прием безошибочно учуял Мартинек, призванный  подпереть  покосившуюся
мойку. Зато Доротка опоздала. Понимая, что дома ей  теперь  нет  никакой
возможности работать, упросила издательство выделить ей угол, где  почти
закончила редактуру норвежской тягомотины. Закончила бы и  без  "почти",
да последний сотрудник издательства уже уходил, и помещение  требовалось
запереть. Пришлось уйти и Доротке.
   Крестная Ванда лично помогала накрывать на стол, отдавая распоряжения
и ценные указания.
   - Нет, нет, дорогуша, салфетки непременно  разложи  веером.  И  свечи
поставь, ни одно торжество  не  обходится  без  свечей.  Ложки  ближе  к
тарелкам... а приправы где? Под бокалы положи подставки. Как это нету? А
я видела - есть. Так не  ленись,  дитя  мое,  принеси.  Тарелки  неровно
расставлены, поправь. Ну и где приправы?
   Меланью это только смешило, зато Фелиция кипела от возмущения. Она не
привыкла, чтобы ею командовали, - всегда распоряжалась сама; к  тому  же
никак не могла смириться с  потерей  шпорника.  Сильвия  заблаговременно
укрылась в кухне, предоставив сестрам накрывать  на  стол  и  тем  самым
избежав утомительного общения с Вандзей.
   Вот и получилось, что под обстрел угодил Мартинек. Правда, после того
как подпер раковину, он часа два мыл руки,  но  более  тянуть  уже  было
нельзя, парень был вынужден завершить гигиеническую процедуру. Но вместо
того,  чтобы  наконец  спокойно  сесть  за  стол,  ему  пришлось   опять
потрудиться.
   Прибыл  Яцек  с  букетом.  После  того  как  ему  возместили   оплату
шампанского, он мог за свой счет купить не  только  икру,  но  и  цветы,
весьма милостиво воспринятые  бабулей.  Собрались  все,  кроме  Доротки.
Спиртное Меланья взяла на себя и накрыла столик с дринками  отдельно  от
главного, это придало мероприятию особую  торжественность.  Американская
крестная была почти довольна.
   - Ничего получилось, но я недаром  говорила  -  надо  пристроить  еще
помещение, вам явно не хватает ливинг-рума.  А  где  же  моя  внученька,
почему ее  нет?  Всегда  так  поздно  возвращается?  А  хлопцы  ждут  не
дождутся, оба женишка на загляденье, я понимаю, уважающая  себя  паненка
так и должна себя вести, ну да могла бы уже и прийти. Мелюня, дитя  мое,
ты прекрасно готовишь коктейли, дай-ка мне еще бокальчик...
   - Не  очень  старайся!  -  прошипела  Фелиция  слишком  разыгравшейся
сестре. - Вандзя упьется.
   - Вот и ладненько! Может, заснет и не станет дубасить молотком.
   - Да, но перед этим забудет, о чем хотела рассказать. Спаивай  ее  на
здоровье, но потом...
   - Так тебе не терпится узнать о завещании?
   - А тебе на него наплевать?
   - Ну уж я от любопытства не лопну.
   Пожав плечами, Фелиция отступилась. Ее мучила еще одна проблема:  как
заставить беззаботную старушку тряхнуть мошной. За шампанское  заплатила
Меланья, можно сделать вид, что икры не замечаешь, даже пожирая  ее,  но
ведь и завтра будет день! Что придет завтра в бесшабашную голову Вандзи?
А уже понятно - с расходами гостья не считается.
   В ожидании Доротки  присутствующие  налегли  на  выпивку,  но  больше
тянуть было неприлично.
   Девушка пришла, когда все садились за стол.
   Подвыпившая крестная бабуля  так  темпераментно  приветствовала  свою
обожаемую внученьку, что той с трудом удалось вырваться, чтобы хоть руки
вымыть. Проведенные ею в ванной две минуты  показались  крестной  просто
невыносимыми.
   - Открыть шампанское! - распоряжалась старушка. - И непременно выпьем
за здоровье Доротки, потому как она моя наследница, и сейчас я  вам  все
расскажу.
   Фелиция передала заиндевевшую бутылку Мартинеку.  Меланья  решительно
отобрала ее у него и  воткнула  в  руки  Яцека.  Тем  самым  обе  сестры
продемонстрировали  как  свои  чувства,  так  и  умение   соображать   в
ответственные минуты. Мартинек вовсе не обиделся, напротив, а Яцеку было
не  впервой  открывать  шампанское.  Ни  капли  не  пролил  и  выстрелил
умеренно, в люстру не угодил.
   - За твое здоровье, Вандзюня! - провозгласила тост Фелиция,  по  всей
вероятности, из элементарной вежливости.
   Видимо, руководствуясь тем же, Ванда вскричала:
   - Да нет же, ваше здоровье, дорогие мои! И Доротки!
   Доротке,   ошеломленной   неожиданным    торжеством,    обеспокоенной
присутствием Яцека и не  успевшей  узнать,  расплатились  ли  с  ним  за
сегодняшние безумства крестной бабули, а также еще не совсем пришедшей в
себя  после  работы  над  .  норвежским   детективом,   было   абсолютно
безразлично, за чье здоровье пить. Бабуля пьет за ее, тогда  она  выпьем
за бабулино, проше бардзо.
   Бабуле не терпелось перейти к делу, и она затараторила:
   - Побывала я у нотариуса и написала завещание,  чтобы  все  оформить,
как положено. Поделила пополам, одна половина будет Дороткина, а  вторая
для вас, дорогие девочки, вы уж разделите  их  по  справедливости  между
собой. Денег много, всем хватит...
   - Сколько именно? - бестактно перебил старушку Мартинек, - Да  откуда
же мне знать, дитя мое? - удивилась миллионерша. - Знаю только - страшно
много...
   - Как ты можешь не знать, сколько у тебя  денег?  -  в  свою  очередь
удивилась Сильвия, для которой, никогда не имевшей ни гроша  собственных
денег, вопрос был более чем актуальным.
   - Так ведь сумма каждый день меняется, дорогуша, от курса  зависит  и
еще от чего-то, у Антося все было высчитано, а мне это ни к  чему,  и  у
нотариуса тоже нет телефона Антося, а он, сами видите, хорош индюк,  мог
бы позвонить, хоть поинтересоваться, как я тут, а может, и приболел,  но
скорее всего опять встревает эта подлюка Жейна, уж такая она  нехорошая,
сама бы хотела все заграбастать...
   - И свидетели были? - Не унималась Сильвия.
   - Что свидетели? Какие свидетели? Да я и без свидетелей знаю ей цену.
   - Две штуки свидетелей необходимы!  -  важно  заявила  Сильвия.  -  Я
слышала: для того чтобы завещание имело полную силу, нужны свидетели.
   - Интересно, кто такая Жейна? - шепнула Меланья сидящему рядом Яцеку.
- Никогда не слышала такого имени.
   Немного уже привыкший к бабуле Яцек предложил:
   - Думаю, имеется в виду Джейн.
   - О свидетелях, дорогуша, нотариус сам позаботился, уж он все оформил
в лучшем виде, так что не  беспокойся.  И  тебе  посоветую:  такие  дела
предоставь решать нотариусу, уж  он  лучше  знает.  У  нас  в  Нью-Йорке
недавно, лет тридцать назад, уж такой  скандал  разразился,  когда  умер
этот, как его...
   Кулас, ой нет, Пайка или еще кто, ну да неважно, так его дети от двух
браков чуть не подрались, и еще три жены, и все говорили, надо было  ему
у нотариуса составлять завещание, и до суда бы не дошло...
   Не привыкшая долго сосредотачиваться на чем-то, Фелиция  отключилась.
Теперь надо решить, с кем и о чем говорить, разумеется, потом, когда все
уснут. Интересно, какая  здесь  разница  во  времени  с  Нью-Йорком?  На
сколько часов и в  какую  сторону,  прибавлять  или  отнимать?  И  каким
образом обезвредить Меланью? Эта язва обязательно поднимет трубку.  Надо
как-то незаметно отключить ее аппарат, утром так же незаметно включить.
   Меланью же, в свою очередь, заинтересовала Сильвия. С чего это  вдруг
так осмелела, что это ее так заботит, имеет ли завещание Ванды  законную
силу? А удивляться нечему - до Сильвии постепенно доходило,  что  гостья
их и в самом деле богата и,  если  ей,  Сильвии,  перепадет  хоть  самая
малость, для нее начнется совсем другая жизнь. Она станет независимой от
Фелиции, не придется больше отчитываться в каждой злотувке, можно  будет
купить себе то, о чем давно мечталось, как о несбыточном счастье...
   Мартинек,  очень  довольный  жизнью,  методично  работал   челюстями,
пожирая  все,  находящееся  на  расстоянии  вытянутой  руки.  Его  очень
обрадовало сообщение старухи о том, что Доротка  унаследует  не  все  ее
деньги, - перепадет и старым грымзам, может, не  только  Фелиция  станет
платить более  щедро,  но,  глядишь,  даже  Сильвия  тоже  будет  давать
поручения и платить за них, та