а,  отнеси
ей термос с чаем.  Впрочем,  теперь,  в  таком  ожерелье,  тебя  следует
величать королевой.
   - Отнесу, - коротко ответила Доротка, вставая с места.
   Яцек с трудом  удержался  от  того,  чтобы  не  броситься  следом  за
девушкой, чтобы хоть словечком перекинуться наедине, но сдержался.
   А за столом становилось все интереснее. Фелиция  нашла  своевременным
припомнить Меланье и присутствующим год  рождения  сестры,  Сильвия,  не
выдержав, принялась примерять перед зеркалом  драгоценное  колье,  Павел
Дронжкевич  пытался  как-то  подипломатичнее  разузнать  о  завещании  -
причине  званого  вечера,  Меланья  всеми  силами  старалась   принизить
значимость завещания и уж во  всяком  случае  -  свою  долю  наследства.
Вернулась Доротка. Поскольку присутствующие тоже пожелали чаю,  Мартинек
вызвался приготовить его и поплелся в кухню. Сильвия вернула  племяннице
колье и поспешила следом  за  парнем,  пробурчав,  что  того  только  за
смертью посылать, не дождаться им чаю во веки веков. И тут же  выскочила
из кухни, визгливо жалуясь на Мартинека, который за  немыслимо  короткое
время успел доесть оставшуюся на завтра утку.
   Фелиция   отправилась   на   кухню    наводить    порядок.    Меланья
воспользовалась передышкой и попросила Павла на минутку подняться к  ней
в комнату. Яцек, которому еще  не  доводилось  присутствовать  на  столь
интересном торжественном ужине, наконец получил возможность пообщаться с
Дороткой, поскольку они за столом оказались одни, Пересев на стул  рядом
с девушкой, он произнес лишь "Это же  надо!"  И  столько  невысказанного
заключалось в этом кратком эмоциональном возгласе, что  Доротка  отлично
его поняла.
   - Ну вот, сам видишь, - вздохнула она.  -  Правда,  сегодня  день  не
совсем обычный, а в общем одно и то же. Понятия не имею,  что  делать  с
этим колье.
   - Она что, и в самом деле все эти драгоценности привезла с собой, как
носовые платки, в сумочке?
   - Наверное. И таможенники ее не трясли. Но мы только сегодня  узнали,
что у нее такое богатство, и она держит его при себе.
   - Тебе надо все-таки ее уговорить  держать  побрякушки  в  банковском
сейфе. И не из-за таких людям горло перерезали. И вот еще, чтобы не было
недоразумений, - я готов и впредь возить старушку...
   - Так ведь она же не заплатит!
   - До сих пор мне жаловаться не приходилось.
   Почему вдруг не заплатит?
   - Она еще ни разу ни за что не платила! Платила я  и  тетка  Фелиция,
она злится, как сто чертей, сам видел. Боюсь, больше платить не  станет,
и придется опять мне... А где деньги раздобыть? Впрочем, подумаю об этом
завтра. Сегодня все это меня как-то оглушило, плохо соображаю.
   Тут в комнате появилась неизвестно откуда взявшаяся Сильвия, а сверху
спустился Павел Дронжкевич. Подталкиваемый в спину Фелицией,  на  пороге
кухни показался Мартинек с подносом, уставленным  стаканами  с  чаем,  с
лестницы сошла Меланья. Похоже,  прием  еще  не  кончался.  Инстинктивно
почувствовав это, Мартинек по простоте душевной  принес  себе  из  кухни
тарелочку с остатками недоеденной ветчины и принялся  сосредоточенно  ее
приканчивать. Меланья откуда-то извлекла еще одну бутылку вина.  Фелиция
отметила - четвертая. На шестерых. Хотя нет, Вандзя в алкоголе  себя  не
ограничивала, так что, считай, на семерых.
   А еще шампанское... Ага, еще и коктейли были в самом  начале.  Ну  да
ладно, поскольку крепкие напитки не были  пущены  в  ход,  оргией  такое
мероприятие не назовешь, но вот влетело оно в копеечку, факт...
   В половине одиннадцатого отпала Сильвия - для нее время  было  просто
непристойно позднее.
   Через час Меланье удалось вытащить  из-за  стола  Павла  Дронжкевича,
совершенно напрасно внимавшего  красочным  рассказам  Фелиции  о  разных
перипетиях в жизни младшей  сестры.  В  полночь  разошлись  и  остальные
гости. Раскаленная от  ярости  Меланья  поднялась  к  себе  поостыть.  В
гостиной остались Доротка с Фелицией.
   - Убери со стола! - распорядилась  Фелиция.  -  Потом  тебе  придется
позвонить...
   Изумленная Доротка не успела выяснить, куда  ей  придется  звонить  в
такую пору, - Фелиция вышла из комнаты. Пожав плечами, девушка принялась
собирать со стола посуду и выносить ее в  кухню.  Вскоре  там  появилась
Фелиция и принялась складывать грязную посуду в моечную машину.
   - Позвонишь в справочное Нью-Йорка, - сказала она  племяннице,  и  та
сразу  перестала   удивляться.   -   Надо   раздобыть   номер   телефона
Войцеховского, полагаю, с  ними  придется  говорить  по-английски,  ведь
сумеешь? С Войцеховским я и сама смогу пообщаться. Вот его адрес. Оставь
посуду и принимайся за дело.
   Вновь удивившись - на сей раз тому, что Фелиции удалось  не  потерять
конверт с адресом Войцеховского, и совсем не  удивившись  желанию  тетки
пообщаться с поверенным бабули, Доротка села за телефон. До  справочного
Нью-Йорка дозвониться удалось без проблем, во всяком случае  легче,  чем
До  справочного  Варшавы  И  тут   выяснилось:   номер   телефона   пана
Войцеховского не подлежит оглашению, абонент  специально  это  оговорил,
запретив сообщать его кому бы то  ни  было.  Доротка  не  растерялась  и
попросила телефонистку связаться с абонентом и  испросить  разрешения  в
виде исключения сообщить номер таким-то в Варшаве, а если  не  пожелает,
может, сам будет  так  любезен  и  позвонит  им.  Вот  фамилия  и  номер
варшавского телефона.
   Пан Войцеховский  не  пожелал  ни  для  кого  делать  исключения,  он
предпочел позвонить.
   - Разорюсь я на этих разговорах! - шипела.
   Фелиция, возвышаясь над Дороткой.
   -  Что  поделаешь,  телефонистке  надо  было  спросить   у   абонента
разрешения. Ведь вы, тетя, сами пожелали пообщаться  с  ним.  Радуйтесь,
что он оказался дома.
   Зазвонила международная. При первом же звонке Фелиция жестом  удалила
Доротку из  комнаты.  Доротка  пожала  плечами,  невольно  подумав,  что
сегодня только и делает, что пожимает плечами, того и гляди, это  станет
дурной привычкой.  Закрывшись  в  кухне,  она  принялась  за  прерванное
занятие.
   - Нет, это не Доротка, это Фелиция, - сказала  Фелиция  в  трубку.  -
Последний  раз  мы  виделись,  когда  мне  было  двенадцать  лет,  а  вы
отправлялись на войну.
   - А, та самая девочка! - расчувствовался Войцеховский по  ту  сторону
провода. - Ну, что там у вас слышно? Вандзя благополучно доехала?
   - Доехала-то благополучно.  Но  я  не  терплю  недомолвок.  Не  стану
темнить, беру быка за рога. Почему вы ей не дали номера своего телефона,
проще пана?
   Войцеховский не сразу ответил. Помолчал,  испустил  тяжкий  вздох,  а
потом уже заговорил.
   - Ладно, я тоже не стану темнить. С милой Вандзей  не  так  уж  легко
общаться, а я далеко не молод.
   Мне хочется отдохнуть от нее.
   - Понятно. Теперь второй вопрос. Известно, что  Ванда  богата,  а  мы
нет. Как заставить ее платить?
   Не  потому  что  мне  жаль  для  нее  куска  хлеба,  но,  знаете  ли,
шампанское, постоянные такси, личное обслуживание, а тут еще грандиозные
строительные планы. Нам это не по средствам.  Что  следует  сделать?  Вы
знаете способ заставить ее платить?
   И опять Войцеховский помолчал, и опять вздохнул.
   - Нет никакого способа. Платить Ванда просто  не  умеет.  Я  даже  не
знаю, чем это объяснить. То она удержу не знает  в  своих  расходах,  то
впадает в  истерику  от  того,  что  приходится  платить  пару  долларов
наличными. Возможно, все дело в том.., да, всего вероятнее, -  ведь  она
никогда,  сколько  я  ее  знаю,  не  носила  с  собой  денег.   За   все
расплачивались  уполномоченные,  перечисляя  деньги  с  ее   счетов.   В
последнее время завелись кредитные карточки... Вот  она  и  не  привыкла
немедленно оплачивать свои расходы.
   - Так что же нам делать? - растерялась Фелиция.
   - Мне трудно что-либо  посоветовать.  Лучше  всего  получить  от  нее
доверенность, по которой можно снимать деньги с ее  счета  в  варшавском
банке.
   Счет у нее имеется в Национальном банке,  я  сам  его  открыл  по  ее
просьбе. Но предупреждаю, договориться с нею  будет  не  просто.  А  эта
девочка...
   Доротка... Ванда полюбила ее?
   - Она всех нас полюбила, - угрюмо отозвалась  Фелиция.  -  А  Доротка
учится и работает, она не  может  постоянно  крутиться  вокруг  старухи.
Проще пана, вы лучше знаете Ванду, и я надеялась  на  ваш  совет.  Кроме
того, Ванда подарила Доротке бриллиантовое ожерелье, и я не знаю,  можно
ли всерьез считать это подарком...
   - В принципе можно, но Ванда будет без  конца  просить  дать  ей  его
поносить, так что не дай Бог его продать... Ну что ж, должен  сознаться,
я знал, что Ванда забирает с собой свои драгоценности, у меня на  голове
волосы встали дыбом, а что я мог сделать? Ее собственность, ее воля.  Ты
уж меня извини, дорогая девочка, но номера своего  телефона  я  тебе  не
сообщу, напористость Ванды мне  слишком  хорошо  известна.  Но  она  так
стремилась вернуться на родину,  может,  все-таки  как-нибудь  выдержите
ее?
   - А что нам остается,  проше  пана?  Тесновато  у  нас.  Правда,  она
говорила, вроде бы собирается купить себе квартиру...
   - Голову даю на отсечение - сама по себе ни в жизнь не купит. Кому-то
надо заняться этим и все за нее сделать.
   - Бесплатно?
   - Так я же говорю - оформить доверенность и снимать с ее счета нужные
суммы. Ведь есть же у нее в  Варшаве  нотариус,  я  сам  по  ее  просьбе
связался с ним. И даже пытался в разговоре дать понять,  что  в  общении
Ванда очень нелегкий человек.
   Правда, может слишком деликатно дал понять, надо было подоходчивее...
Ну ладно, позвоню ему завтра же или лучше в понедельник.., у вас  завтра
ведь понедельник?
   - Нет, у нас завтра воскресенье. Впрочем, у вас тоже.
   -  А...  В  воскресенье  не  выйдет,  тогда  позвоню  послезавтра,  в
понедельник. Это я сделать могу. Хотя очень надеялся...
   - Надеялся, что сплавил ее нам на вечные времена! - со злобой бросила
Фелиция входящей Доротке, швырнув трубку. - Ну  поздравляю  с  крестной,
моя милая, ну удружил нам этот Войцеховский, чтоб ему...
   - Да в чем дело? - растерялась Доротка.
   Фелиция так рассвирипела, что выболтала больше, чем хотела.
   - А то, что спихнул со своей шеи на нашу это сокровище  -  больше  не
мог выдержать. Не удивительно,  что  Ванда  богата,  -  ведь  она  не  в
состоянии и гроша потратить, так я поняла Войцеховского. Учти.
   И знай, у нее никогда не окажется при себе денег, она ни  за  что  не
станет платить, так что сама решай.
   И вечно станет требовать от нас внимания и заботы.
   Странно, что сегодня не слишком барабанила. Гостей  постеснялась  или
просто хватила лишнего  и  заснула  мертвым  сном?  Однако  каждый  день
поставлять ей шампанское я не в состоянии.
   - Я тоже.
   - И она останется у нас. Сама квартиру не  купит,  разве  что  ты  ей
купишь.
   - Вы шутите? На какие шиши?
   - Не знаю, дело твое. Слышала, что Войцеховский сказал?
   - Как я могла слышать?
   - Надо было слушать, тебя касается.
   - Вы же сами велели мне выйти из комнаты.
   - Не надо было выходить. Ну ни капли ума в этой дурацкой голове!  Нет
у меня терпения больше объясняться с тобой. А с Вандой  разбирайся,  как
знаешь. Нашлась мне наследница...
   - Да ведь и вы, тетя...
   - Что? Она еще огрызается! Слыханное ли дело?
   И сколько можно твердить - убери со стола.
   - Вы же сами велели выйти...
   - Хватит препираться! Салфетки и скатерть выстирать  надо,  замызгали
гости дорогие...
   - Включить стиральную машину?
   - Сама включу. А брильянты свои спрячь куда подальше,  нечего  им  на
столе валяться. Еще увидит кто...
   "Должно быть этот Войцеховский много неприятностей сообщил тетке",  -
подумала  девушка.  Она  взяла  в  руки   драгоценное   колье,   немного
испачканное фисташковым мороженым, раздумывая, куда бы его спрятать.  Но
ничего не придумала и уединилась в ванной,  оставив  Фелицию  ворчать  и
бушевать в кухне. По опыту знала: в таком настроении тетка еще не  скоро
ляжет спать.
   Доротка собиралась поработать над норвежской детективной поделкой, но
почувствовала  -  глаза  сами  закрываются.  Махнув  рукой  на   работу,
постелила себе на диване в гостиной, колье сунула под подушку  и  сладко
заснула.

***

   - Плевать я хотела на эту гангрену!  -  сердито  говорила  Меланья  в
кухне,  намазывая  маслом  поджаренную  булочку.  -  Пусть  дрыхнет   до
посинения.
   Я хочу есть, и намерена  спокойно  позавтракать,  а  потом  сесть  за
работу. А то что тебе вчера сказал по телефону Антось, я  и  сама  могла
сказать. Бесплатно.
   Занятая яйцом всмятку, Фелиция проворчала:
   - Я надеялась - хоть что-нибудь скажет.
   - Ну хоть что-нибудь же он и сказал?  -  безмятежно  поинтересовалась
Сильвия, как всегда по утрам пребывавшая в превосходном настроении.
   - Идиотка! - только и ответила Фелиция.
   Три сестры завтракали в кухне,  по  обыкновению  препираясь.  Доротка
пожертвовала завтраком, лишь бы пораньше сбежать  из  дому.  В  качестве
уважительной причины назвала важную встречу с каким-то иностранцем. Сама
же намеревалась поработать над редактурой книги в  издательстве  еще  до
прихода сотрудников.
   Перед уходом  металась  в  поисках  подходящего  места  для  хранения
драгоценного  колье  и  быстро  нашла:  треснувшая  фарфоровая  ваза,  с
незапамятных времен стоявшая на старинном буфете-монстре. Вазой  никогда
не пользовались. И можно было не опасаться, что ее  выбросят  -  в  этом
доме ничего не выбрасывали, О колье Доротка и не вспомнила бы, не выпади
оно на пол, когда сворачивала постель с дивана.
   - А ведь я  с  самого  начала  догадывалась,  -  продолжала  Меланья,
положив на  булочку  еще  и  кусок  сыра.  -  Уж  больно-подозрительными
казались мне и отсутствие у Ванды друзей-приятелей, и вся эта история  с
Войцеховским. Бедолага уже далеко  не  молод,  у  него  семья,  а  Ванда
впилась в него, что клещ.  Вот  и  не  выдержал,  подбросил  нам  это...
кукушкино яйцо.
   - Ума палата! - насмешливо похвалила ее  старшая  сестра.  -  Раз  ты
такая умная, может, ты и станешь это яйцо высиживать?
   - Почему я? Кто у нас главная наследница?
   Вот пусть Доротка и высиживает.
   - Интересно, налгала Вандзя или правду сказала?
   - В чем  налгала?  -  заинтересовалась  Сильвия,  обжаривая  на  огне
остальные булочки. - В чем она могла соврать? Мы же собственными глазами
видели сокровища!
   Фелиция соизволила пояснить:
   - Да в том, что касается оформления завещания! Кто может  поручиться,
что такая безответственная  особа  и  в  самом  деле  оформила  все  как
следует, и сделала нас наследницами? Я собираюсь еще  сегодня  позвонить
нотариусу. Раз Антось отказался помочь, ничего другого не остается.
   Меланья задумчиво откусила кусок  булки.  Большая  капля  растаявшего
масла упала ей на халат.
   - Холера!.. А что ты  суетишься?  Ведь  главная  наследница  Доротка,
значит, на нее и надо  оформлять  доверенность.  Не  даром  Войцеховский
интересовался, полюбила ли она Доротку.
   - Что?! Молоко на губах не обсохло!
   - Она совершеннолетняя.
   - Ну и что? Совершеннолетняя, да глупая!
   - Не такая уж она и глупая. Что нам друг перед дружкой притворяться?
   - А Ванда на лестнице подслушивает! Сильвия, взгляни-ка!
   - Не подслушивает! - успокоила Сильвия сестру, выглянув за  дверь.  -
Да и сами знаете, утро у нее начинается с бабаханья молотком.
   - Заспалась, - пробурчала Меланья, пытаясь ножом соскоблить  масло  с
халата. - Шампанское на пользу пошло.
   - Выманишь волка из лесу! - прикрикнула на сестру Фелиция. - Не  буди
лихо. Ты  что,  всерьез  думаешь,  что  будут  сложности  с  оформлением
доверенности?
   - Доротка - не  сложность.  Неужели  тебе  самой  хочется  по  банкам
таскаться?
   - Не хочется. Может, ты и права.
   Сильвия наконец села за стол и налила себе в чай немного молока.
   - Ведь и мы получаем свою часть наследства, - напомнила она. - Если о
Доротке не соврала, значит, и о нас тоже. Я лично очень рада.
   Сестры не упустили случая.
   Меланья:
   - Ты уже заготовила мышьяк или цианистый калий?
   Фелиция:
   - И по такому случаю собираешься устраивать торжественный обед?
   - Дуры вы обе. Не будет же она жить вечно.
   - Мы тоже, - сказала Меланья.
   - А если ей разонравится - изменит завещание, - сказала Фелиция.
   - Да перестаньте каркать! С чего вдруг не  понравится?  Для  меня  не
составит труда, например, готовить то, что она любит. Да и не  захочется
ей еще раз заниматься формальностями, Завтрак прошел спокойно, гостья не
тревожила сестер стуком и бесконечными  требованиями  услуг.  На  всякий
случай Меланья мимо двери ее комнаты прошла к себе на цыпочках.  Не  дай
Бог  разбудить  -  поработать  не  даст.  И  впервые  пожалела,  что  не
обзавелась компьютером, не пришлось бы стучать на машинке.  Может,  пока
воздержаться?
   Не ровен час, разбудишь эту язву, а под рукой нет ни Доротки, ни даже
Мартинека, придется самой обслуживать старуху. Ну  уж  нет,  пусть  этим
займутся Фелиция или Сильвия.
   И Меланья занялась работой.
   В полвторого появился Мартинек. Его потрясли  вчерашние  сокровища  и
вызвали даже что-то вроде трудового энтузиазма. Теперь этой семейке есть
чем расплачиваться за его труд. Парень очень огорчился, когда спросив  о
работе,  услышал  о  проклятой  раковине.  Ведь  чтобы  ее  как  следует
закрепить, нужно бы размонтировать старую, сменить трубы, выложить новое
кирпичное основание, как следует зацементировать, подождать, пока цемент
схватится... В общем, работы невпроворот. Фелиция желает, чтобы все было
сделано мигом, и воду отключили не более чем на один день.  Мартинек  же
заявил: так и быть, станет вкалывать позабыв про сон и. отдых и уложится
в полгода.
   К работе все-таки приступил, так и не согласовав  с  хозяйкой  сроки,
потому что из кухни  завлекательно  запахло  лучком.  На  всякий  случай
предпринял обреченную на провал попытку  подпереть  раковину  чурбачком.
Разыскал в садике подходящий, приволок, и ему удалось  совсем  своротить
мойку. В  панике  водрузил  ее  на  место,  но  теперь  стала  протекать
прокладка, вода струйкой текла на пол.  Теперь  у  парня  не  оставалось
иного выхода, кроме капитального ремонта. Мартинек даже представлял, что
именно требуется делать, да уж больно не хотелось копаться.  А  главное,
он органически не выносил спешки, просто руки опускались. Тут  из  кухни
опять повеяло чем-то невыносимо вкусным,  и  парень  приступил  к  делу.
Где-то у Фелиции оставался цемент, битый кирпич валялся у  задней  стены
дома.
   Не было песка,  причина  уважительная...  И  еще  нужен  угломер  для
установки нового  кронштейна,  как  же  без  угломера?  Подготовительные
работы удалось растянуть до обеда.
   -  Обедать  не  будем,  пока  не  проснется  пани  Ванда?  -  Вежливо
поинтересовался Мартинек у Фелиции, помогая  ей  разыскивать  в  подвале
подходящую  для  кронштейна  железку.  И  привычно  демонстрируя   перед
хозяйкой готовность трудиться не покладая рук, добавил, - А то я мог  бы
пока снять раковину.
   -  Снимешь,  когда  подготовишь  кронштейн,  кирпичи  и  раствор,   -
проворчала в ответ Фелиция.
   И вдруг до нее дошло.
   - О Езус-Мария!
   В прихожей Фелиция, задрав  голову,  прислушалась.  Сверху  доносился
лишь не очень  громкий  стук  меланьиной  машинки.  Звучал  монотонно  и
успокаивающе, под него, возможно, неплохо спится, но сколько  же  можно?
Пятый час...
   Из кухни выглянула Сильвия.
   - Обед готов. Скромный, но хороший. Соус получился удачный. Наверное,
Вандзю пора будить?
   Или позволишь ей спать до утра?
   Именно этот вопрос Фелиция задала Меланье,  заглянув  в  ее  комнату.
Меланья  оторвалась  от  машинки  -  Если  она  всегда  так  спит  после
шампанского,  я  готова  ей  лично  покупать  по   бутылке.   Тишина   и
спокойствие. Только теперь понимаешь, чего мы лишились. Не стоит будить,
мне надо статью закончить.