Штора  в  окне  была  задернута,
оставалась лишь узкая щель яркого света, в которой  и  мелькнула  чья-то
тень. Нет, наверное показалось, ничего там не шевелится. Меланья  минуту
подождала, холод пробирал до костей, ведь выскочила, как была, в халате.
   И все-таки сделала назад  еще  два  шага.  И  в  этот  момент  кто-то
прильнувший к стене дома отскочил в темноту и свернул за  угол.  Меланья
не стала поднимать крик, опрометью кинулась в дом и нажала  за  вешалкой
на выключатели ламп наружного света. При этом с вешалки на нее свалилось
ее собственное манто, кем-то просто наброшенное на другие пальто. Когда,
накинув его, она выскочила в садик, там уже никого не было.
   - Холера!  -  раздраженно  буркнула  она,  повыключала  яркие  лампы,
оставив  лишь  одну  над  входной  дверью,  попыталась  повесить  шубку,
обнаружила, что у нее оторвана вешалка и вернулась в гостиную.
   Ни Доротка в кухне, занятая заваркой  чая,  ни  Сильвия  с  Фелицией,
занятые обсуждением насущной проблемы в  гостиной,  не  заметили  яркого
света за окнами.
   - Меланья в чем-то права, - рассуждала Фелиция. -  Если  Вандзя  была
знакома с Анджеем, что-то же она должна  была  знать.  Жаль,  раньше  не
знали, теперь уж ее не расспросишь.
   - А что  если  расспросить  Войцеховского?  -  предложила  Сильвия  и
зевнула во весь рот. - Ну, я пошла спать, пусть Доротка принесет мне чай
наверх. А вы можете позвонить ему и прямо спросить.
   - Разорюсь я на этих международных разговорах!
   - Вандзя заплатит, - сухо напомнила Меланья, усаживаясь  за  стол.  -
Ведь ты же получишь наследство.
   - Ты тоже.
   - Можем заплатить  все  поровну.  А  Сильвия  права,  давай  позвоним
Антосю, что нам стоит? Надо же все выяснить.
   - Звони, кто тебе мешает.
   Тут вошла Доротка с чаем. И сразу услышала два распоряжения:
   Меланья:
   - Принцесса, извольте позвонить Войцеховскому.
   Фелиция:
   - Отнеси наверх чай для Сильвии.
   У Доротки не было сил ссориться с тетками.
   Этот кошмарно длинный день оказался для нее  очень  тяжелым.  Девушка
поставила поднос на стол и молча взглянула на Фелицию.  Не  выдержав  ее
укоризненного взгляда, тетка сдалась:
   - Ну ладно, сначала Сильвия, потом  Войцеховский,  ведь  с  ним  дело
может затянуться.
   - А если она еще  чего  попросит,  скажи,  что  занята,  -  прибавила
Меланья.
   Сильвия, разумеется, попросила. Правда, постельное белье после  Ванды
она сменила сама, но забыла внизу книжку. Никакого сомнения - читать  ее
она все равно не будет, заснет сразу же, как голова коснется подушки, но
тем не менее потребовала книгу принести. И  кое-что  из  нижней  ванной,
зубную щетку с пастой непременно,  да  еще  крем  для  лица.  И  куда-то
задевался дополнительный плед.
   Плед Доротка молча извлекла из-под одежды, наваленной на ее  кровати,
а что касается остальных просьб, то оставила их без внимания.
   Внизу Меланья встретила ее упреками:
   -  Копаешься  ты  по-страшному!  Удивляюсь,  что  на  работе   как-то
справляешься.  А  еще  Мартинека  ругаешь  за  медлительность.  Давай-ка
быстрее садись и вызванивай Войцеховского!
   Доротка так же угрюмо принялась дозваниваться до  Войцеховского.  Рот
раскрыла лишь для того, чтобы,  услышав  мужской  голос  по  ту  сторону
трубки, спросить, он ли у телефона. Меланья вырвала у нее трубку из рук.
Фелиция поспешила в  свою  комнату,  чтобы  взять  трубку  параллельного
телефона  и  тоже  участвовать  в  беседе.  Доротка  имела   возможность
подключиться к ней, подняв трубку в комнате Меланьи, но возможностью  не
воспользовалась. Села за стол и взяла в руки свой стакан с чаем, надеясь
на минутку покоя.
   Войцеховский был чрезвычайно удивлен, услышав о знакомстве  Вандзи  с
Анджеем Павляковским.
   - Нет, я ничего об этом не знал. К тому же  фамилия...  Павляковский!
Когда я сообщил  Вандзе,  что  фамилия  Доротки  Павляковская,  у  Ванды
никаких ассоциаций не возникло. Нет, точно, эта фамилия ей ни о  чем  не
напоминала. А что за снимок, где сделана фотография?
   - Точно мы не знаем, но наверняка у вас, в Америке. Может,  переснять
и выслать вам копию?
   - Нет, высылайте факсом! Там скорее придет.
   Знаете, вы меня удивили.  Господи,  сколько  же  я  тогда  намучился,
устанавливая фамилию дочери покойной пани Кристины!
   - Но фотография цветная...
   - Ну и что? У меня  факс  цветной.  Разумеется,  Вандзя  могла  знать
людей, о которых я и понятия не имел, конечно, все это  были  поляки,  с
американцами она мало общалась, но это было давно. В последние годы  она
редко с кем встречалась, ведь большинство польских эмигрантов перемерло,
а молодые уже  стали  американцами.  Вот  Вандзя  и  почувствовала  себя
одинокой. Не исключаю того, что пан Павляковский даже мог гостить у  нее
десять лет назад.
   Когда пришлете фотографию, я  тут  порасспрашиваю  людей.  Признаюсь,
после  отъезда  Ванды  у  меня  такое  ощущение,  что  абсолютно  нечего
делать...
   Положив трубку, Меланья рассмеялась:
   - Нет, он просто трогательный! Яснее не выразить,  как  же  его  наша
Вандзя достала.
   Вернувшаяся в гостиную Фелиция поинтересовалась:
   - У него-то факс цветной, а где ты думаешь цветной разыскать?
   - При чем тут я? Пусть Доротка похлопочет. В крайнем случае подключим
Мартинека, молодежь такими вещами интересуется.
   - А у тебя в редакции нет такого?
   - Есть, но я бы не хотела, чтобы у меня в редакции знали...
   - Да пусть знают, что тут такого, зато бесплатно!
   - Тебе главное - бесплатно. А мне придется вдаваться в  объяснения  с
коллегами.
   - Понятно! - обрадовалась Фелиция. - Подозреваешь  своего  обожаемого
Павлика?
   - Дура ты, что еще сказать?
   Доротка сидела  по-прежнему  молча,  удовлетворенно  прислушиваясь  к
ссоре теток. Сообразив, что она тоже лицо заинтересованное, бесцеремонно
прервала их ссору, заметив равнодушно:
   - Полиция. У них наверняка есть цветной факс.
   Полагаю, они обрадуются вашему открытию, наконец что-то новенькое.  А
о результатах узнаем от Войцеховского.
   Затормозившие на всем скаку тетки молча смотрели на племянницу, потом
переглянулись.
   - А прикидывалась ветошью, - по привычке съехидничала Меланья;
   Фелиция же  лихорадочно  соображала,  соглашаться  или,  как  всегда,
принять чужое  мнение  в  штыки.  Предложение  подкупало  уже  тем,  что
исключало денежные расходы.
   - Ну, не знаю,  -  важно  произнесла  она.  -  Не  уверена,  что  они
оказывают такие услуги населению. Впрочем, поступай как  знаешь.  Можешь
им позвонить, они свой телефон оставили...

***

   Свой автоответчик инспектор Бежан прослушал лишь в  полвторого  ночи,
вернувшись домой. И очень порадовался. Настолько, что с трудом удержался
от немедленных действий.
   Две цветные фотографии  Вандзи  с  Анджеем  полетели  в  Штаты  утром
следующего дня. Учитывая разницу во  времени,  ответа  от  Войцеховского
можно было ждать лишь во второй половине дня.
   Бежан  с  помощником  решили  в  оставшееся  время   подвести   итоги
достигнутого.
   - Дронжкевич клянется,  что  о  наличии  пани  Паркер  узнал  лишь  в
пятницу, то есть в день убийства, -  докладывал  Роберт.  -  Меланья  не
трезвонила о ней, не говорила ни Павлу Дронжкевичу, ни кому другому.  По
ее словам,  разумеется.  Вполне  возможно,  они  с  Дронжкевичем  обычно
встречаются или у него, или на служебных мероприятиях, так что он  в  их
доме мог и не появляться на той неделе. У  меня  создалось  впечатление,
что и он не  из  болтливых,  свои  отношения  с  Меланьей  старается  не
афишировать. Признался, что давно  подумывает  о  женитьбе,  но  она  не
желает. В  последнее  время  наверняка  еще  сильнее  подумывает.  А  не
афиширует главным образом потому, что моложе ее, а ты знаешь, как у  нас
люди относятся к таким. Богатая баба, вот он и польстился. А он давно за
ней ухлестывает, возможно, там чувства серьезнее, но  есть  препятствие:
он хотел бы иметь ребенка, а она ясно заявила - рожать не собирается. Мы
с ним общались за рюмочкой, Павел расклеился и  признался,  все,  о  чем
сейчас мечтает - чтобы какая-нибудь девушка ему родила, все равно  кого,
а он женится на Меланьи и  они  будут  это  неизвестно  что  воспитывать
вместе, в любви и согласии. Ну и в комфорте. Но сомневается, что Меланья
на такое пойдет, она баба с характером. Так что ее богатство для него не
цель жизни, хотя честно признал, многое в последние годы куплено  на  ее
деньги. Машина в том числе.
   - Теперь она станет еще богаче? - заметил Бежан.
   - Он эго понимает. Даже планы строил. Возможно, теперь смогут  вместе
отправиться отдохнуть куда-нибудь в  интересное  место  или  выехать  за
границу с целью сделать сенсационный репортаж.
   - Твои соображения.
   - Если откажется от мечты о ребенке  и  женится  на  Меланье,  станет
автоматически ее наследником, хотя неизвестно, кто первый  покинет  этот
мир.
   Уверил меня, что ни с кем на эту тему не говорил, сам понимаешь,  для
него тема щекотливая. Решает ее сам, много в последнее время думает  над
этим, но к окончательному выводу еще не пришел. Имею соображение:  после
известных событий Меланья ему кажется и моложе, и красивее.  -  Надеюсь,
это тебя не удивляет, - подвел итоги начальник. - Лично я тоже  полагаю,
она не занималась рекламой богатой  старушки,  так  что  эту  пару  пока
оставим в покое. Ага, рассказал, что они делали тогда наверху?
   - Сначала и в самом деле выбирали  снимок  для  публикации,  а  потом
немного.., ну. повозились немного. Поэтому  он  сразу  спустился,  а  ей
пришлось задержаться, чтобы поправить  прическу  и  привести  в  порядок
макияж. А  поскольку  он  видел,  в  каком  состоянии  оставил  женщину,
решительно утверждают -  за  то  короткое  время,  что  она  задержалась
наверху, никак не могла успеть привести себя  в  порядок  и  пристукнуть
старушку. Звуков никаких  подозрительных  не  слышал,  отдельного  стука
тоже. И знаешь, у меня создалось впечатление, что о своих личных  планах
и вообще событиях того вечера этот тип говорил  откровенно,  раскованно,
ничего не пытаясь скрыть. Заикаться начал  и  попытался  что-то  скрыть,
когда перешел к положению дел на работе,  такое  там  змеиное  гнездо  -
кошмара ну да нас с тобой в данный момент вся эта грязь  и  криминальные
махинации не колышат.
   Бежан кивнул.
   - Ты прав. Теперь о моем нотариусе. Тоже  посидели  за  рюмочкой,  не
стану скрывать, коньячок всегда себя оказывает. Выяснилось что  персонал
в конторе - люди проверенные, работают давно, из  молодежи  одна  только
секретарша,  но  дочка  хорошего  знакомого.  Никогда  раньше   из   его
канцелярии ни одного словечка не  просочилось.  А  вот  за  клиентов  он
поручиться не может, их контора так глупо устроена, что слышимость в ней
на все сто.  Несколько  кабинетов,  несколько  нотариусов,  секретариат,
посетители ожидают в коридоре, а перегородки между отдельными  комнатами
тонкие и не везде доходят до потолка. Он  с  коллегами  давно  привык  к
беседам вполголоса, если говорить негромко -  все  в  порядке.  Но  пани
Паркер привыкла говорить громким и пронзительным  голосом,  и  тогда,  у
него на приеме, почти кричала,  разорялась  так,  что  во  всех  уголках
наверняка было слышно.
   А его самого ожидали трое клиентов в коридоре, нет,  в  коридоре  две
штуки сидели,  а  третий  находился  в  секретариате,  там  работал  его
помощник, так они могли слышать каждое слово пани Паркер. Вот  сейчас..,
через полчаса, обещал позвонить и сообщить мне  фамилии  всех  трех,  на
всякий случай. Если исключить его самого и его проверенный персонал, это
единственные люди, которые могли в подробностях ознакомиться с последней
волей нашей покойницы.
   Роберт недоверчиво покачал головой.
   - Ну и что из этого? Может, даже с интересом слушали, да им какое  до
этого дела? Конечно, если никто из них  не  связан  ни  коим  образом  с
родней пани Паркер или ее наследницами.
   - Скоро мы об этом узнаем. И  поговорю  с  Войцеховским,  сегодня  же
позвоню, хотя  рановато,  надо  дать  ему  время  пообщаться  с  людьми,
порасспрашивать. Если  кого-нибудь  обнаружит,  тогда  напустим  на  них
тамошних полицейских, они быстрее и профессиональнее  снимут  показания,
хотя я бы предпочел поговорить по-дружески,  не  официально.  Жаль,  нет
возможности слетать туда. Правда, я не знаю английского, то  есть  знаю,
да плохо, но ведь пани Паркер и вовсе им не владела,  общаться  пришлось
бы с поляками.
   Роберт оживился.
   - А может, все-таки имеет смысл?
   - Времени в  обрез.  Давай-ка  все-таки  займемся  той  Павляковской,
которая фигурирует в списке лиц, общавшихся о Хубеком. Вот адрес, может,
она еще там живет.
   - Но ведь при опросе заявила, что ничего не знает.
   - Заявить можно, что угодно, а ты проверь. И при случае  пообщайся  с
мужем, ведь она Павляковская по мужу.
   - Давай уточним, кого именно мы хотим найти.
   - Мы хотим найти человека, которому оказалась на  руку  смерть  Ванды
Паркер и которому может оказаться выгодна смерть Дороты Павляковской. Не
обязательно эти две линии сходятся в одну,  могут  быть  самостоятельные
дела. Что касается Доротки, ее ближайшими наследницами  являются  тетки,
но еще ближе - ее отец, о котором мы с тобой не подумали. Так что  думай
теперь...
   А Роберту и думать было нечего, он юридически  все  уже  разложил  по
полочкам.
   - Панна Дорота унаследовала крупное  состояние.  Вряд  ли  она  убила
завещательницу,  завещание  законное,  оформление  правильно.  В  случае
скоропостижной смерти Дороты, ее состояние должен унаследовать ближайший
родственник, в данном случае отец. Неважно, что с ее матерью они не были
расписаны, дочь он признал официально...
   Зазвонил телефон, Бежан записал фамилии,  продиктованные  нотариусом.
Роберт терпеливо пережидал.
   - Понятно, - повторял вслух Бежан. - Супруги  Ковальские,  Иоланта  и
Тадеуш,  адрес..,  телефон...  Ханна  Выстшик,  по  делу  о  наследстве,
адрес... И все? Нет, нет,  не  обижайтесь,  я  обязан  спросить,  вам  я
доверяю. Понятно,  понятно,  визит  пани  Паркер  запомнился  надолго...
Благодарю вас.
   - Всего три человека, - с облегчением  вздохнул  Роберт,  получив  от
комиссара листок бумаги с фамилиями и адресами  свидетелей.  -  О  Боже,
Ковальские аж в Ломянках живут! Хорошо хоть  телефон  есть,  можно  быть
уверенным, что застану их дома.
   - А как там Янчак? - поинтересовался Бежан.
   - Десять минут назад еще спал, - информировал Роберт,  в  обязанности
которого входило присматривать  за  Мартинеком.  -  Сестра  с  мужем  на
работе, их ребенок в  школе.  Пришлось  успокаивать...  Заняты  Ломянки.
Пришлось успокаивать  Мартинекову  мамашу,  что  ее  сыночку  ничего  не
грозит, он не арестован, только слишком важный для нас свидетель, отсюда
и такие меры... Ну наконец-то!
   Пани Ковальская оказалась дома, и Роберт без промедления отправился к
черту на кулички, на край Варшавы. Бежану  досталась  Ханна  Выстшик,  у
которой не было телефона, зато  жила  неподалеку.  Положился  на  удачу,
может, повезет, и застанет свидетельницу дома. Не повезло,  дома  ее  не
оказалось.  От  соседей  комиссар  узнал,  что  Ханна  Выстшик  работает
уборщицей по найму, ходит по  домам.  Соседи  охотно  поведали  об  этом
Бежану, ведь он умел располагать к себе людей, а явился  не  в  мундире,
ясное дело.  По  собственной  инициативе  соседи,  вернее,  обе  соседки
добавили, что, возможно, пани Ханя скоро сможет  избавиться  от  тяжелой
работы, ей светит небольшое наследство оставленное  теткой,  пол-участка
за городом и полдома, как раз она занимается этим последнее время,  хотя
кто знает,  ведь  эти  адвокаты  сущие  кровопийцы,  а  Хане,  бедняжке,
подмазать их нечем, не такие у нее доходы.
   Бежан с интересом выслушал информацию и удалился, шансы дополнить  ее
были только вечером.
   А  Роберт  в  Ломянках  узнал,  что  супруги  Ковальские,  будучи   у
нотариуса,  ничего  не  видели  и  не   слышали,   всецело   поглощенные
собственными проблемами. Пан полицейский наверняка даже не представляет,
как неимоверно сложно в наши дни одно продать, а другое купить. Вроде бы
свобода, вроде бы никаких ограничений, а  как  дойдет  до  дела  -  хоть
караул кричи. Столько развелось  бюрократии  и  бюрократов  -  буквально
душат человека. И  все  стараются  друг  друга  вокруг  пальца  обвести.
Правда, что-то там, в нотариальной конторе мешало им обсуждать проблему,
шум какой-то. Нет, не музыка, просто одна из  клиенток  на  всю  контору
кричала о своих делах, причем таким пронзительным  голосом,  что  другим
невозможно было друг друга услышать. Нет, о чем она кричала,  не  знают,
всеми силами старались не слушать ее, и теперь пани Ковальская,  как  ни
старается, ни словечка припомнить не  может.  И  уверена,  муж  тоже  не
запомнил, он у нее такой, что сразу двумя  делами  заниматься  сроду  не
умел, это у женщин внимание раздваивается,  могут  сразу  и  слушать,  и
говорить, а мужикам  куда  там,  извините,  пан  полицейский,  наверное,
полицейские могут.
   Роберт убедился, что ни о каких миллионах  эта  женщина  не  слышала,
иначе бы запомнила. А раз не слышала - и другим о них не говорила. О чем
и сообщил начальству по мобильному телефону на обратном  пути,  в  ответ
получив приказ понаблюдать за Мартинеком.
   Уже после разговора с помощником Бежан получил интересную  информацию
из лаборатории.
   Звонил кореш старшего комиссара..
   - Эдик, - сказал кореш,  -  дело  немного  прояснилось,  есть  у  нас
отличный отпечаток. Рука  в  перчатке  ухватилась  за  перила,  след  не
пальца, а ручки целиком. Так вот - это дамская ручка! Ни у одного мужика
не может быть такой ручки, разве что какой подросток... Может, это  тебе
что даст.
   Посылаю результаты экспертизы.

***

   Хотя Доротка и боялась выходить в город, оставаться  дома  не  могла,
тетки не разрешили. Надо было провернуть множество дел - ив  посольстве,
и в погребальной конторе, то есть в бюро ритуальных услуг. На занятия не
пошла, не до них, но по делам ее  тетки  буквально  вытолкали  из  дому.
Переводы  документов  Доротка  молниеносно  сделала  сама,  сама  же   и
официально заверила, шлепнув по блату печать присяжного  переводчика,  и
тем не менее все это отняло у нее  не  меньше  четырех  часов.  А  когда
забежала в бюро переводов,  получила  выгодное  предложение.  Намечалась
свадьба датчанина с полькой. Молодая говорит по-польски и  по-английски,
молодой только на родном языке, между собой общаются на  очень  скверном
немецком, другого  общего  языка  не  имеется.  На  церемонию  требуется
переводчик, владеющий всеми перечисленными языками, Доротка  как  нельзя
лучше подходит, а платят щедро.
   Доротка согласилась не раздумывая, очень  забавным  представилось  ей
такое мероприятие, вот только времени оставалось в обрез, ведь свадебная
церемония намечена на шестнадцать, а уже  полтретьего.  Переводчику  же,
главному лицу на торжестве, без которого остальные никак  не  обойдутся,
непременно надо было присутствовать и на  свадебном  ужине  в  ресторане
отеля "Европейский", следовательно, необходимо переодеться.
   Подумав, Доротка позвонила  Яцеку.  Хорошо,  когда  у  человека  есть
сотовый телефон.
   - Сможешь приехать к нам домой в полчетвертого? А если получится, то,
пораньше. Я уже еду домой. Нет, за мной приезжать не надо, только  время
потеряем, ведь сейчас везде пробки, а  у  меня  отсюда  прямой  автобус.
Захватишь меня и поедем к Дворцу Бракосочетаний, за полчаса успеем,  как
думаешь? Мне ни в коем случае нельзя опаздывать, я там главное лицо.
   - Постараюсь быть раньше, - только и  ответил  Яцек,  не  осмеливаясь
уточнять, с чего это  Доротка  является  главным  лицом  на  предстоящей
церемонии бракосочетания. Да, с этими бабами не соскучишься...
   Дома Доротка застала Сильвию, Фелицию и Мартинека.
   - Отправляйся немедленно за сметаной! -  приказала  Сильвия.  И  была
неимоверно удив