уже  по  дороге  к  Варшаве.  Тут  у  Лукаша
заверещал мобильник.
   Бежан прислушался и понял, что звонит не кто  иная,  как  Иза  Брант.
Интересоваться беседой подозреваемых он не  стал,  решив  заняться  этим
позже.
   - Поедем в управление, не возражаете?
   Вы вроде бы не  ранены,  что-нибудь  горячительное  у  нас  найдется,
закончим беседу и составим протокол о происшествии. Льготным порядком  и
без очередей.
   - Идет, - согласился Лукаш. - Я выхожу из дела, справлюсь и без  этой
шайки.., да и ничего такого у меня на совести нет. От  лишних  знаний  в
случае чего отопрусь, имею полное право выглядеть  дебилом,  это  я  вам
наперед говорю, потому как одно дело - признания в  частном  порядке,  а
официальные показания - совсем другое. Что вы от этого  выиграете  -  не
моя забота.
   К тому времени в управление  приехал  и  сержант  Забуй,  который  по
телефону из квартиры Михалины Колек настойчиво потребовал смены.
   Сведения у него были, как он  утверждал,  "эпохальные",  по  телефону
такое не передашь.  Поскольку  означенную  квартиру  накануне  навестила
подозрительная личность, желание его было удовлетворено.

***

   А произошло вот что. Сержант Забуй сидел себе спокойно и тихо в  доме
покойницы, как вдруг кто-то позвонил  в  дверь.  Обычный,  казалось  бы,
звонок, но очень назойливый.
   Учитывая, что посетитель вел себя весьма шумно, шмыгал носом, кашлял,
вытирал ноги и даже вроде что-то бурчал себе под нос,  опасности  он  не
представлял. Поэтому сержант открыл дверь.
   - Ну чего ты, Михася, так долго возишься, - начал с порога  гость.  -
Звоню и звоню...
   И тут же  повисло  молчание.  Сержант  увидел  перед  собой  женщину,
которая явно относилась к виду блондинок великолепных. Сержант слышал  о
том, как выглядела Михалина Колек, и, по его мнению, гостья была  копией
покойницы - такая же блондинистая и мощная,  из  тех  баб,  для  которых
поднять пудовый мешок - раз плюнуть. К  счастью,  и  сам  сержант  легко
справлялся  с  пудовыми  мешками.   Голубенькие   глазки   подозрительно
уставились на него.
   - А вам тут чего надо?..
   - Проходите, пожалуйста,  -  любезно  и  даже  с  поклоном  пригласил
сержант.
   Блондинка без особой робости ввалилась в квартиру.
   - Здесь живет Михалина Колек, моя подруга. Тогда чего вы тут делаете?
Где Михася? Вы ее родственник, что ли?
   Внезапно она заметила полицейский мундир.
   - Эй! А полиции какое дело до Михалины? Может,  ее  обокрали,  грабеж
какой?
   И куда по девалась сама Михалина? Я вчера только приехала, ничего  не
знаю, чего случилось-то?
   Сержант поколебался: сказать ей правду  или  нет?  Баба  явно  не  из
молчуний, вот только о какой Михалине она станет больше рассказывать - о
живой или о мертвой? Недоверие из гостьи так и перло  -  как  квашня  из
кастрюли.
   Нет, решил сержант, лучше придерживаться фактов: от потрясения бабища
может расслабиться, а подозрения, не дай бог, замкнут ей рот наглухо.
   Он закрыл дверь на засов - на всякий случай.
   - Так вы подруга пани Колек?
   - Ну, подруга. Лучшая. А что, нельзя?
   Где она, я вас спрашиваю, откуда мне знать, а может, вы какой липовый
полицейский?
   - Да вот, извольте, мое удостоверение. Но и  вас  тоже  попрошу,  ваш
паспорт...
   Одной рукой вырывая у сержанта его  удостоверение,  другой  блондинка
великолепная нашарила в сумке паспорт. Они почти одновременно  проверили
персональные данные  друг  друга,  однако  сержант  оказался  проворнее:
привычно найдя необходимые сведения, он, словно  клещами,  ухватился  за
уголок своего удостоверения - не доверял он этой гарпии.
   - Анастасия Рыкса, - прочел он. - Замужем, девичья  фамилия  Веньчик,
проживает в Варшаве, Селецкая, три...
   - Где я живу, я и сама знаю, - гневно оборвала его пани  Рыкса.  -  А
вот где Михалина, никак не  могу  от  вас  добиться.  Вижу,  что  вы  не
липовый, так, наконец, скажете или нет?!
   - Скажу, почему не сказать. В морге.
   - Где?
   - В морге.
   - Что вы мне тут глупые шуточки шутите?
   - Я не из шутников. Пани Колек мертва, похорон еще не было, так  что,
насколько я знаю, она обретается в морге.
   У Анастасии Рыксы на какое-то время перехватило дыхание. Она  сделала
два шага вперед и тяжело шлепнулась на стул.
   - Вы.., вы мне голову не морочите?..
   - Честное слово, нет.
   - Поклянитесь!
   Сержант быстро прикинул, чем бы он  мог  поклясться,  чтобы  она  ему
поверила. Чем-то по-человечески понятным.., а!
   - Да чтоб мне до пенсии не дожить, вот те крест!
   - О Господи Иисусе Христе и все святые...
   - Да вы сами подумайте, что бы я тут иначе делал?
   Анастасия Рыкса некоторое время молча  посопела,  после  чего  пухлым
пальцем ткнула в напольные часы, стоявшие в углу комнаты.
   - Там, - выговорила она сдавленно,  -  там,  внизу,  Михалина  коньяк
держит.., держала то есть. Достаньте...
   Сержант послушно залез в часы, нашел бутылку  с  рюмками,  тем  самым
удостоверившись, что гостью с  Михалиной  и  вправду  связывала  дружба,
налил, не обойдя и самого себя, а затем украдкой включил диктофон у себя
в кармане.
   - Вы сказали, что только вчера вернулись, -  с  сочувствием  напомнил
он. - А откуда? Где вы были?
   - В Дрездене, у дочки, - автоматически ответила Анастасия. - За немца
вышла. А тут такое несчастье! Что с ней случилось,  святая  Дева  Мария,
она же всегда такая здоровая была!
   Несчастный случай какой, а?
   - Можно и так назвать. Ее убили.
   У Анастасии чуть рюмка из рук не выпала.
   - - А я говорила! - заголосила она оглушительным шепотом. - Я  же  ей
говорила, чего она за этих сволочей держится.  "Каждый  у  нее  в  руках
был", видите ли! Сто раз говорила: сиди тихо! А этот ее, он-то что? Тоже
мне опекун, лишь о себе заботился... У  той-то  курвы  хватило  ума  его
бросить, а Михалина уперлась: все нет да нет! И где он  теперь?  Где  он
был, когда ее убивали? Я вас спрашиваю, где?!
   - Кто? - заинтересовался сержант.
   - Как - кто, этот ее Доминик! Я говорила - высоки пороги на ее  ноги.
Эти сволочи все в рост идут, одна ведь  мафия.  Они  ее  боялись,  а  уж
Доминик у них вообще сидит как заноза в заднице! Его еще больше  боятся.
Я говорила, куда ей до их  миллионов,  шиншилл  и  бриллиантов,  но  она
упрямая была. А Доминик над этими сволочами словно Господь Бог!  Налейте
еще!
   Сержант выполнил поручение с такой поспешностью,  что  чуть  было  не
выронил бутылку.
   Себя он на сей раз обошел.
   - И что Доминик? - вопросила пани Рыкса сурово.
   - Ничего.
   - Как это ничего?
   - Ну так. Он, в общем-то, и не мог отреагировать.
   - А это еще почему?
   - Потому что уже был мертв.
   - ЧТО-О-О?!!
   - Мертв. Его еще раньше убили.
   - Налейте, - слабым голосом попросила пани Рыкса.
   Не зная, что ему делать - поощрить истерику или сидеть тихо,  сержант
выждал целых пять секунд. Пани Рыкса под влиянием потрясения  и  коньяка
явно наливалась чем-то твердым, словно ее заполнял не воздух,  а  жидкий
бетон.
   - Когда это случилось? - деловито поинтересовалась она. -  Их  что  -
вместе замочили?
   - Нет. По отдельности.
   - Ну-ка рассказывайте толком, не то ведь я могу и рассердиться. Кого,
когда и где. И налейте мне. Себе - тоже.
   Сержант решил рискнуть, вполне отдавая себе отчет в том, что,  будучи
официальным лицом при исполнении, идет  на  дикие  нарушения  и  вот-вот
переступит черту, которая отделяет его от служебного преступления. И все
же исполнил пожелание кариатиды, вкратце изложив  обстоятельства  смерти
романтической пары.
   Анастасия, слушая, уронила слезу. Всего одну. Больше не  успела,  так
как сержант был краток.
   - Она его любила, - глухо проговорила пани Рыкса. - А он ее нет. Если
он кого и любил, так это свою прежнюю сучку, а может, и ее не  любил.  А
ведь я говорила! Выходит, она, значит, первая его  нашла  и  сообщила..,
ну, не через кого попало, а через одного из  тех  прежних,  которые  все
могли... Закона для них не существовало, да и для  нынешних  тоже  нету.
Доминика убрали, осталась у них одна Михалина, а ведь человеку память из
головы не выбьешь... Так что эту голову нужно было... Налейте.
   - Вы ее знакомых знали? - робко начал сержант.
   - Э, какие там знакомые... Я замуж вышла по-своему,  потому  как  все
уже начало сыпаться. И Михалине советовала, да она все свое  гнула.  Ну,
я-то постарше...  Лет  двадцать  тому  назад  это  было,  ей  семнадцать
исполнилось, а мне уже двадцать один, пять лет я им служила, так что всю
их вонь успела почуять.
   Мой муж человек простой, автомастерская у него  была,  так  он  легко
отбрехался... А она все в этой  шайке  сидела.  Нет,  ничего  не  скажу,
мужики к ней липли, Михася на должности была - доверенная секретарша, ну
а потом и Доминик появился.
   - И что?
   - "Что, что". Все. А ведь у нее почти получилось - наконец-то она его
заловила. Уже пять лет как вроде бы все спокойно шло, разве  что  старые
знакомые вокруг нее изредка  крутились  или  детки  их.  Или  еще  какие
родственники.
   Налейте.
   - А нынешние знакомые?
   - Ага, сейчас, знакомые. Уж так  подлизывались,  чтобы  про  Доминика
узнать. Михася-то как скала  была...  А  больше  всех  настырничал  один
такой.., да какой один, их вроде бы  трое  было...  Из  тех,  что  возле
сенаторов трутся, в сейме сидят, тут - президент,  там  -  вице-министр,
заместитель премьера, кто их разберет... Кабы вышли на  свет  божий  все
папашкины мухлевательства...
   - А их как-то звали?
   - Что вы мне глупые вопросы задаете!
   Один за последнее время  раза  два  тут  был,  Михася  говорила,  что
благодаря  ему  Доминик  больше  всего  заработает.   Пустылка..,   нет,
Пустынник какой-то... Ну, что-то вроде. А этого  Бешеного  я  и  сама  в
молодости знала, клеился ко мне.
   И все равно я вам скажу, что я в этого Доминика не верила.
   - В каком смысле?
   -  Ну,  великий  бизнесмен,  по  всему  миру  дела  ведет,   фотограф
известный,  а  вонь-то  от  него  чувствовалась.  Каждый  раз   какой-то
Мартинек... нет, Мариушек позарез  ему  требовался,  а  Михалина  как-то
проговорилась, что все эти снимки делает именно этот Мариушек. И  всякие
разные штуки, замки не  замки,  пистолеты  не  пистолеты,  револьверы..,
изобретения, в общем, - тоже Мариушек. Парень  -  воспитанник  Доминика,
это она мне сказала, уж очень любит опекуна своего, но в последнее время
капризничать вдруг начал... А еще баба какая-то была, Кая звали,  то  ли
Пруш, то ли Прыщ... А-а... Налейте.
   Дальнейшую беседу сержант потихоньку записывал в блокнот, спрятав его
под столом, - боялся, что диктофон выкинет какой-нибудь глупый фортель.
   А закончив беседу с пани Рыксой,  сержант  Забуй  позвонил  Бежану  и
потребовал немедленно сменить его на посту...

***

   Я же ровно в это время боролась с очередными трудностями.
   Коль скоро бабушка пожелала ехать на море  в  полном  составе,  нужно
было организовать транспорт для тетки Изы и дяди Филиппа. Естественно, я
тут же набросилась на  Рысека,  однако  тот  мог  обеспечить  еще  более
медлительное транспортное средство, чем  кран,  -  какой-то  асфальтовый
каток или что-то в этом роде, некую жутко многофункциональную машину, но
совершенно непригодную для дальних поездок. Я расстроилась, Рысек  тоже,
однако он тут же вспомнил о  своем  приятеле  Мариане,  том  самом,  что
изучает иностранные языки.
   Но  оказалось,  что  Мариан  сейчас  находится  в  Лондоне  вместе  с
клиентом, который нанял его на месячное  турне  по  Европе.  Сам  клиент
водить машину не может, так как проводит официальные дегустации  крепких
напитков и потому постоянно пьян, а Мариан с радостью согласился как раз
из-за упомянутых иностранных языков.
   - Не везет, - грустно вздохнул Рысек.
   - Я уже начинаю привыкать к невезению, - успокоила я его. - Но что-то
нужно делать. Не пошлю же я их туда на поезде,  представляешь,  что  они
мне потом устроят.
   - А такси вам слишком дорого встанет.
   Лучше бы найти кого-то знакомого... О! Кажется, у меня такой  есть...
Хотя, наверное, не подойдет - он  ездит  на  "фиате"  -  малютке  .
   - Уж лучше твой дорожный каток...
   - А жаль, он водит классно, - продолжал  Рысек.  -  И  помотаться  по
стране - хлебом не корми, в общем, любит попутешествовать,  да  и  берет
дешево: только расходы на  эксплуатацию  и  бензин,  какие-то  небольшие
карманные деньги - и все. Раньше у него был "фольксваген".
   - И что? - живо заинтересовалась я.
   - Не повезло. Лишился этого "фольксвагена" уже  два  года  назад.  Он
тоже механик, разные ремонтные работы на аэродроме  делал  и  въехал  на
своей машине на запасную полосу.
   Ну и приклеился намертво.
   - Рысек, я не понимаю, что ты говоришь.
   В переносном смысле?
   - Какое там в переносном! - фыркнул Рысек. - Факт. И даже компенсацию
не получил, ведь было ясно сказано, что въезжать нельзя. Он вообще  даже
признаться не мог, я  сам  его  поднимал,  и  верх  оторвался,  а  шасси
осталось. Хороший у меня тогда кран был.
   Во время этой беседы мы сидели в квартире Рысека, так как его  сестра
увела близнецов на прогулку, а у меня по квартире бродило  невыспавшееся
семейство. Я тоже не выспалась, и по  этой,  видимо,  причине  никак  не
могла понять, о чем речь.
   - Скажи все это нормальным языком, а то у меня в голове все путается.
На каком аэродроме это было?
   - На нашем. Международном. На Окенче.
   - Так ведь его уже давным-давно запустили!
   - Ну и что? Один тип, Бешеный, велел закупить такой какой-то материал
для покрытия...
   Что-то забрезжило у меня в памяти.
   - Какой - бешеный?
   - Этот тип. Так его все называли за  бешеную  морду  и  за  характер.
Деспот и авантюрист.
   А точнее говоря, технический директор. В  общем,  велел  он  закупить
новое покрытие для взлетной полосы и залить сразу всю полосу. Нет  чтобы
проверить на паре метров, как оно сочетается с  нашим  асфальтом.  Ну  и
залили. Получился такой каток, что на ногах было не устоять, не говоря о
машине. А уж самолет затормозил бы не раньше,  чем  у  Дворца  культуры.
Разные фокусы пробовали, песком посыпали,  солью,  кипятком  хотели  это
смыть и стиральным порошком, цистерны две "Ариэля" пошло.  И  ничего  не
помогало. Попробовали еще какую-то дрянь, вылили ее на полосу, и  вот...
Наш аэропорт тогда запросто мог побить все мировые рекорды по клейкости.
Вот тогда мой приятель Мундек и приклеился.
   - И что? До сих пор так?
   - Да нет. Бешеный велел этот клей соскрести. А  как  его  соскребешь,
только поприклеивались все, кто пытался. В конце концов  какой-то  умный
человек подсказал, и Бешеный велел закупить австрийский порошок, страшно
дорогой, этакие  малюсенькие  гранулки.  Во  сколько  все  это  в  сумме
обошлось, вы себе даже не представляете. В сотни миллионов долларов.
   Почти целый год одна взлетная полоса не  действовала,  а  генеральный
директор вообще этого не заметил, узнал, что нет  полосы,  только  когда
авиакомпании начали скандалить, так как пилоты протестовали.
   Я слушала с ужасом.
   - И что? Возбудили дело и этого Бешеного посадили?..
   - Да вы что? Подмазали где надо, и все затихло. Бешеный даже  премию,
как обычно, получил. Но все-таки его сняли.  Кажется,  генеральный  тоже
полетел, что-то там в руководстве поменяли,  но  что  потеряно,  то  все
наше. Ну а Мундек лишился машины, поэтому  ездит  теперь  на  "фиате"  -
малютке.
   - Не застрахован был?
   - Не-а.
   - Интересно, чем этот Бешеный сейчас занимается, - сказала я  мрачно,
пытаясь вспомнить, откуда мне знакомо это имя, - и какие убытки  он  нам
теперь причиняет. От всего сердца желаю ему всего самого худшего!
   - Не вы одна...
   - Но это не решает моей проблемы. Послушай,  а  не  взять  ли  машину
напрокат? Агентств таких полно, рекламой просто задушили.
   - Это может оказаться непросто, сейчас туристический сезон. Да еще вы
что-то говорили об автоматической коробке передач. Даже не знаю, есть ли
у них такое...
   - Холера. Рысек, а ты бы поехал?
   - Я-то поехал бы, и с радостным визгом, но никак не могу. Лето, я  на
работе остался один, на полдня сорваться - это еще куда ни  шло,  но  не
дольше. Приходится тестировать эту дуру под Познанью, так что  я  каждую
ночь туда езжу.
   - На дорожном катке?
   - Нет, каток едет на трейлере. На "фиате" - малютке.
   - Вот уж не было печали...
   С отчаяния я вспомнила о Лукаше Дарко и через  диспетчера  радиотакси
нашла номер его сотового. Лукаш Дарко отозвался почти немедленно.
   - Быстрее, а то у меня времени нет, -  сказала  я  без  вступительных
любезностей. - Иза Брант говорит. За сколько вы бы поехали на три дня  в
район Трех городов ?
   - Вообще не поеду, потому что не на чем, - ответил он злым голосом. -
Если машина ваша, тогда сотня в день чистыми.
   - Вот как раз машины-то у меня и нет.
   А что вы со своей сделали?
   - Я - ничего. Кое-кто другой постарался...
   Из трубки донесся какой-то странный звук.
   - Что вы говорите? - спросила я.
   - Ничего не говорю, - раздраженно  ответил  он.  -  Машина  попала  в
аварию, вот и все.
   Да и не знаю  пока,  смогу  ли  я  распоряжаться  собой  в  ближайшее
время... Что? А, смогу.
   - Вы со мной разговариваете или с  кем-то  еще?  -  Я  начала  терять
терпение.
   - В основном с вами. Если раздобудете машину, то могу поехать.
   Я была не в состоянии с ходу все обдумать и оценить ситуацию.
   - Я вам перезвоню. Сегодня. Скоро.
   - Пожалуйста...
   Мне показалось, что он разговаривал со мной из машины, но я не  стала
забивать себе  голову  лишними  деталями.  Посмотрела  на  расстроенного
Рысека, который вышел вслед за мной на лестничную площадку.
   - Кое-что начинает вырисовываться, - сообщила я.  -  Дорого,  правда,
холера...
   - Если хотите, я узнаю, сколько стоит прокат, - пообещал Рысек.
   - Узнай. А мне пора возвращаться к семейству.
   Едва я переступила порог квартиры, как меня отловил дядя  Филипп.  Он
явно поджидал меня, имитируя какие-то кухонные  дела  -  так  замедленно
варил  кофе  и  смешивал  соки,  словно  все  эти   продукты   содержали
застывающий бетон.
   - Бабушка слишком строга, - конспиративно прошептал  он,  не  скрывая
озабоченности. - А я знаю, девочка моя, что у тебя нет денег, потому что
разве можно было скопить денег при вашем бывшем строе?
   - Некоторые смогли, - вырвалось у меня.
   - Но ты же не воровала. Это у нас наследственное. Конечно, мы создаем
тебе сложности, но ты наверняка все сумеешь организовать, а я  в  случае
чего заплачу. Лично. Со всеми расходами обращайся ко  мне,  только  так,
чтобы никто не видел.
   Я оживилась:
   - Вы это серьезно, дядюшка?
   - Серьезней не бывает! У меня же нет больше крестниц...
   - Филипп! - В дверях стояла тетка Иза.
   - Дорогая, уже все готово, - подобострастно заверил ее дядя Филипп. -
Я смешал, как ты любишь, только вот тоника не мог найти. Иза помогла.
   За теткой Изой появилась бабуля. Да они что  -  все  друг  за  другом
следят? И всем им обязательно нужно тесниться в моей кухне?
   - Иза, не мешай, Филипп возится, но  он  всегда  возится,  -  сказала
бабуля. - Так когда ты намечаешь наш отъезд на море?
   Это,  разумеется,  было  адресовано  уже  мне,  а  не  тетке  Изе.  Я
перепугалась и сдалась. Риск - благородное дело!
   - Завтра, бабушка. Не слишком рано; думаю, где-то ближе к обеду.
   - А Иза и Филипп?
   - У нас будет вторая машина. С водителем.
   Черт его  знает,  что  у  нас  завтра  будет,  но.  мне  уже  надоели
транспортные трудности, не  хватало  еще  бабулиных  нотаций.  В  случае
осложнений что-нибудь придумаю. Может, Рысек согласится  поджечь  дом  и
тушение пожара отвлечет родню...
   Пока же мне удалось отвлечь семейство едой.
   Сама я трапезой пренебрегла и позвонила в гостиницу в  Трех  городах.
Элеонора  оказалась  просто  гением:  пожалуйста,   вы   можете   занять
забронированные номера, сообщили мне.  Я  зарезервировала  гостиницу  на
з