Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
140 -
141 -
142 -
143 -
144 -
145 -
146 -
147 -
148 -
149 -
150 -
151 -
152 -
153 -
154 -
155 -
156 -
157 -
158 -
159 -
160 -
161 -
162 -
163 -
164 -
165 -
166 -
167 -
168 -
169 -
170 -
171 -
172 -
173 -
174 -
175 -
176 -
177 -
178 -
179 -
180 -
181 -
182 -
183 -
184 -
185 -
186 -
187 -
188 -
189 -
190 -
191 -
192 -
193 -
194 -
195 -
196 -
197 -
198 -
199 -
200 -
201 -
202 -
203 -
204 -
205 -
206 -
207 -
208 -
209 -
210 -
211 -
212 -
213 -
214 -
215 -
216 -
217 -
218 -
219 -
220 -
221 -
222 -
223 -
224 -
225 -
226 -
227 -
228 -
229 -
230 -
231 -
232 -
233 -
234 -
235 -
236 -
237 -
238 -
239 -
240 -
241 -
242 -
243 -
244 -
245 -
246 -
247 -
248 -
249 -
250 -
251 -
252 -
253 -
254 -
255 -
256 -
257 -
258 -
259 -
260 -
261 -
262 -
263 -
264 -
265 -
266 -
267 -
268 -
269 -
270 -
271 -
272 -
273 -
274 -
275 -
276 -
277 -
278 -
279 -
280 -
281 -
282 -
283 -
284 -
285 -
286 -
287 -
288 -
289 -
290 -
291 -
292 -
293 -
294 -
295 -
296 -
297 -
298 -
299 -
300 -
301 -
302 -
303 -
304 -
305 -
306 -
307 -
308 -
309 -
310 -
311 -
312 -
313 -
314 -
315 -
316 -
317 -
318 -
319 -
320 -
321 -
322 -
323 -
324 -
325 -
326 -
327 -
328 -
329 -
330 -
331 -
332 -
333 -
334 -
335 -
336 -
337 -
338 -
339 -
340 -
341 -
342 -
343 -
344 -
345 -
346 -
347 -
348 -
349 -
350 -
351 -
352 -
353 -
354 -
355 -
356 -
357 -
358 -
359 -
360 -
361 -
362 -
363 -
364 -
365 -
366 -
367 -
368 -
369 -
370 -
371 -
372 -
373 -
374 -
375 -
376 -
377 -
378 -
379 -
380 -
381 -
382 -
383 -
384 -
385 -
386 -
387 -
388 -
389 -
390 -
391 -
392 -
393 -
394 -
395 -
396 -
397 -
398 -
399 -
400 -
401 -
402 -
403 -
404 -
405 -
406 -
407 -
408 -
409 -
410 -
411 -
412 -
413 -
414 -
415 -
416 -
417 -
418 -
419 -
420 -
421 -
422 -
423 -
424 -
425 -
426 -
427 -
428 -
429 -
430 -
431 -
432 -
433 -
434 -
435 -
436 -
437 -
438 -
439 -
440 -
441 -
442 -
443 -
444 -
445 -
446 -
447 -
448 -
449 -
450 -
451 -
452 -
453 -
454 -
455 -
456 -
457 -
458 -
459 -
460 -
461 -
462 -
463 -
464 -
465 -
466 -
467 -
468 -
469 -
470 -
471 -
472 -
473 -
474 -
475 -
476 -
477 -
478 -
479 -
480 -
481 -
482 -
483 -
484 -
485 -
486 -
487 -
488 -
489 -
490 -
491 -
492 -
493 -
494 -
495 -
496 -
497 -
498 -
499 -
500 -
501 -
502 -
503 -
504 -
505 -
506 -
507 -
508 -
509 -
510 -
511 -
512 -
513 -
514 -
515 -
516 -
517 -
518 -
519 -
520 -
521 -
522 -
523 -
524 -
525 -
526 -
527 -
528 -
529 -
530 -
531 -
532 -
533 -
534 -
535 -
536 -
537 -
538 -
ел в битве с
драконом.
Достать святого Михаила оказалось намного легче, я просто обратилась
в костел святого Михаила, благо он рядом с домом. Затем прорвалась в
музей Войска Польского - в понедельник, когда музей для посетителей
закрыт, - и вытребовала образцы необходимых милитарий. Плакатные краски,
кисти и довоенную монету в десять злотых мне одолжили друзья. Через
несколько недель суматохи и напряженной работы знамя было готово.
В числе людей, втянутых в работу над знаменем, оказался и Гавел. Я
упорно стояла на том, что у его брата Ежи, то бишь Георгия, должно быть
изображение патрона. В результате на какое-то время Гавел перестал со
мной разговаривать. Баська тоже была втянута, именно у нее я одолжила те
самые десять злотых. В моем распоряжении оказалось несколько экземпляров
довоенных монет, появилась возможность выбора, и я выбрала Баськину
монету, потому что на ней лучше всех сохранился заказанный Канадой орел.
Но Баська со мной разговаривать не перестала.
Все мои знакомые, потерявшие покой сначала из-за святого Георгия,
потом святого Михаила, потом из-за золотой краски, туалетной бумаги и
довоенной разменной монеты, очень живо интересовались моими успехами в
деле создания шедевра и непременно желали его увидеть. Я же
демонстрировала его неохотно, ибо густая краска каждый раз сильно
размазывалась, поэтому решила устроить коллективный просмотр, пригласив
к себе гостей - впервые за долгое время.
Разложив на тахте два больших листа бристоля, густо покрытых
разноцветными красками, я позволила собравшимся вволю насладиться плодом
рук моих.
Из уважения к моему тяжкому труду они воздержались от критики. Павел
же просто не мог оторвать глаз от моего творения и повторял в полном
восторге: "Вот это флаг! Ну прямо как живой!" Кое-кто из гостей вскоре
ушел, а кое-кто остался. Точнее, остались четверо: Баська, Павел, Янка и
Мартин. Разговор, естественно, вертелся вокруг знамени.
- Интересно, как ты его собираешься отсылать? Краска и в самом деле
размазывается, - говорила Баська. - Просто не представляю себе, что
можно придумать.
- Вот именно! - подхватила Янка. - Я тоже не представляю. Закажешь
такие громадные коробки?
- Сложишь вчетверо?
- Что ты! Какое вчетверо? Складывать, так уж в шестнадцать раз,
вчетверо никуда не влезет.
Я вмешалась в дискуссию:
- Послушайте, ведь канадские заказчики именно это мне и советовали:
сложить вчетверо и отослать им в письме.
- Ну так сложи.
- А ты себе представляешь, чем это кончится? Даже если я и достану
такой огромный конверт, до Канады доберется лишь мятая макулатура. Нет,
я отправлю бандеролью.
- Думаешь, в бандероли не помнется?
Павел, искренне озабоченный сохранностью шедевра, выдвинул другое
предложение.
- Лучше отправить в железном ящике, - веско заявил он, - или в
крепком чемодане.
- Никаких ящиков, никаких чемоданов, - возразила я. - Сверну в рулон
и вложу в картонную трубку, тубус называется. Вот и вся проблема.
- Прекрасная мысль! - саркастически заметил молчавший до сих пор
Мартин. - Тогда только и начнутся проблемы.
- Что ты хочешь сказать?
- Да ничего особенного. Будешь отправлять рулон, на международном
почтамте развернут, посмотрят - ага, предмет искусства! И потребуют
разрешения, заверенного Комиссией по охране памятников искусства или
Комитетом народных промыслов.
Мрачное предсказание пало на нас как гром с ясного неба. Переварив
услышанное, я возмутилась:
- Ты что, спятил? Неужели ты думаешь, что я со своей мазней отважусь
обратиться в комиссию или комитет?
- А без их оценки и печати не примут на почте.
- Он прав, - угрюмо подтвердила Баська. - Если будет свернуто в
рулон, скажут, картина. А картин без их печатей не принимают. Так что уж
лучше сложи.
- В одну шестнадцатую!
Тут уж я не выдержала:
- Хватит болтать! Перегибать и складывать не буду! Ни один кретин не
примет это за произведение искусства.
- Кретин как раз и примет, - ехидно заметил Мартин.
- Довольно! Я решила: сверну прямо на почте после того, как они
посмотрят, чтобы лишний раз не мять, вложу в тубус, они запакуют, и
отправится моя посылка в Канаду. И нечего тут каркать!
- Это как же? - удивилась Янка. - Ты считаешь, так оно и полетит
прямиком в Канаду? И по дороге никто не будет вытаскивать и
просматривать?
- А на кой черт просматривать?
- Ну как же... Ведь таможенники должны посмотреть, что там
пересылается?
- Таможенный досмотр будет произведен при отправлении.
- А потом уже не будет? Я думала, что где-то по дороге посылки
обязательно открывают и просматривают.
- Кто, по-твоему, этим занимается? Кондуктор в поезде? Пилот в
самолете?
- А ты откуда знаешь?
- Специально занималась изучением вопроса, когда писала о контрабанде
наркотиков, так что знаю все досконально. При отправлении на
международном почтамте посылки просматривают работники таможенной
службы, потом посылки облагаются пошлиной, потом запаковываются и
отправляются. А если есть информация о нелегальных вложениях, тогда
производится более тщательный таможенный досмотр. Сомневаюсь, что
милиция заподозрит меня в контрабанде.
Убрав с тахты знамя, я достала карты для бриджа, справедливо полагая,
что после тяжких трудов заслужила право на невинное развлечение. Павел
пододвинул кресло, Баська закурила и принесла себе отдельную пепельницу.
- Ты уверена? - спросила она.
- В чем? Что милиция не заподозрит меня в контрабанде?
- Нет, в том, что по дороге больше посылки нигде не проверяют.
- Крепко же сидят в тебе представления периода ошибок и искажений.
Говорю тебе, просматривают только на почтамте и больше нигде.
Янка уронила под стол карты, и они с Павлом принялись их собирать,
ползая на четвереньках. А Баська упрямо развивала тему:
- В таком случае я могу отправить знакомым за границу, скажем,
вышитую крестиком подушечку-думку, набив ее бриллиантами? И она
преспокойно дойдет?
- Тебя засекут при отправке, слишком тяжелой окажется твоя подушечка.
А вот если ты ее набьешь бумажными долларами, тогда могут и не засечь.
- А у тебя есть бумажные доллары? - поинтересовался Павел из-под
стола, но не успела я ответить, как меня перебил Мартин:
- С бумажными долларами ее тоже засекут, они шуршать будут.
Я пошла на уступки:
- Ну тогда можешь выслать какие-нибудь шпионские материалы -
микрофильмы или что другое. Маленькое, легкое и не шуршит.
- Нет у меня шпионских материалов, - огорчилась Баська. - Впрочем,
долларов и бриллиантов тоже нету. Может, у вас есть?
- Есть. Разумеется! Целые кучи. Я специально нарисовала знамя, чтобы
их переправить.
Вместо того чтобы играть в бридж, вся компания вдруг с оживлением
принялась обсуждать проблему контрабанды в целом и возможности
переправки контрабандных товаров в моем тубусе в частности, совершенно
игнорируя при этом тот факт, что у меня не было ни контрабандных
товаров, ни, следовательно, желания их переправлять. Да и у них не было
ничего подобного, так что их повышенный интерес к контрабанде был
совершенно непонятен.
- Нет, бриллианты отпадают, - решительно заявил Павел. - Они будут
грохотать в этом, как его... ну, в трубке. А золото слишком тяжелое.
- Нелегально пересылать лучше всего "Гвиану", - предложил Мартин, -
или "Маврикия". Можно приклеить скотчем внутри тубуса. Так что если у
тебя найдется "Гвиана" - вот удобный случай избавиться от нее.
- Что за "Гвиана"? - спросила Янка, и я с готовностью удовлетворила
ее любопытство:
- Самая редкая в мире марка. Ее единственный экземпляр принадлежит
филателисту-миллионеру, который пожелал остаться неизвестным. Теперь
выясняется, что этот неизвестный миллионер - я, только до сих пор я сама
об этом не знала.
- Вот и хорошо, отправь ее подальше. Прекрасная мысль - прилепить
внутри к трубке.
Наконец они угомонились, и мы занялись бриджем, только Баське, первой
выходящей, делать было нечего, и она продолжала морочить мне голову:
- Послушай, раз уж ты все знаешь, расскажи, что потом делается с
посылками? И что бывает, когда обнаруживается контрабанда?
- Все принятые на главпочтамте посылки сваливают в кучу в отдельной
комнате, там их сортируют. Подозрительные просматривают в другом
помещении. Без причины потрошить не будут, сама подумай, распорют твою
подушку, полетят пух и перья по всей конторе, ничего неположенного у
тебя не обнаружат, как тогда? Придется выплачивать тебе возмещение
убытков. Кому это надо?
- Я думаю, ты права, - заявил в пространство Мартин.
- Кто прав? Я или Баська?
- Ты. Честный человек может смело идти на преступление. Ирония
судьбы, вот как это называется. Может, но не идет.
- Зря пропадает, - вздохнула Янка.
- Так, может, выкинем что-нибудь этакое, чтобы не пропадать зря? -
предложила Баська. - А что делают с такими посылками за границей?
- Это смотря где, - пробурчал Мартин.
- Три без козыря, - решительно объявил Павел.
- На Западе, где же. Что делают? - настаивала Баська.
- Пас, - ответил Мартин. - Как правило, доставляют адресатам.
- И никто их не проверяет?
Все спасовали, свои карты я выложила на стол. Павел начал разыгрывать
свои три без козыря.
- А на кой черт проверять? - удивилась я. - Кому какое дело, что ты
отправляешь?
Мартин меня поправил:
- Разве что подумают - спиртное. Тогда вскроют и наложат пошлину.
Но тут я его поправила:
- И то не всегда. Они верят тому, что написано. Написано, что
пол-литра, они берут пошлину за пол-литра. А если в сопроводительной
квитанции ты напишешь, что отправляешь "бобровку" вместо "зубровки", так
и вовсе не будут открывать, потому как не поймут, и дойдет без пошлины.
- А если все-таки догадаются, что бриллианты?
- Ну, это зависит от страны. В Скандинавии, например, даже если и
обнаружат бриллианты, все равно доставят их тебе в целости и вручат с
почтением, ни одного не украдут, там это не принято. А вот в
слаборазвитых странах непременно свистнут - и поминай как звали.
- Берем пять, - сказал Павел. - На два больше.
- В таком случае переправлять контрабанду я буду только в
Скандинавию, - решила Баська. - Вот интересно, как пройдет у тебя
пересылка знамени, скажи, ладно?
Игра в бридж закончилась для меня небольшим проигрышем. Знамя я
свернула, засунула в тубус и отправила в Канаду, записав в таможенной
декларации, что отправляю эскиз вышивки, благодаря чему удалось избежать
визита в комитет и комиссию. Через три недели мне из Канады сообщили,
что мой шедевр получен и в дороге не пострадал, о чем я с
удовлетворением информировала Баську, которая наконец-то оставила в
покое идею насчет контрабанды бриллиантов и перестала переживать, что их
честность пропадает зря.
***
Через несколько дней после отправки знамени мне неожиданно нанес
вечерний визит Мартин и уже с порога заявил, что пришел по делу.
Разговор он начал с вопроса:
- У тебя есть какой-нибудь иностранный каталог марок? Хороший
каталог.
- Есть. Каталог Гиббонса. Большой, в нем марки всего мира.
- А ты дашь его посмотреть?
- Дам, но ненадолго. И не уверена, что ты в нем разберешься, там не
везде есть репродукции, а в основном только описания.
- На каком?
- На английском.
- Тогда разберусь. А цены есть?
- Есть, и даже самые актуальные.
- В какой валюте?
- В новых пенсах и фунтах. Устраивает тебя?
- Вполне.
- Послушай, у меня есть еще и польский ценник иностранных марок, -
добавила я, озадаченная его внезапным интересом к филателии. - Тоже
актуальный. В нем марки европейских стран. Цены в польских злотых.
Желаешь?
- Если ты не против...
Я была не против. Как уже говорилось, тогда я по уши погрузилась в
свою научно-фантастическую повесть, преследования ядерщиков отнимали у
меня все силы, и заниматься марками не было времени. Согнувшись под
тяжестью Гиббонса и польского ценника, Мартин отбыл восвояси. Был он в
тот вечер какой-то странный, но я тогда не придала этому значения.
Через неделю он опять пришел, приволок оба справочника, спросил, не
найдется ли у меня для него свободной минутки, узнал, что найдется,
закурил сигарету и молча уставился в окно. Я тоже молчала за компанию,
ожидая, когда сам созреет.
- Как ты считаешь, есть в них хоть доля правды? - наконец произнес
он, с отвращением тыча пальцем в справочники. Меня несказанно удивила
такая живая ненависть к невинным книгам.
- Есть. Больше того, в них правдиво все.
- И отсюда следует, что идиотская "Гвиана" действительно стоит сто
двадцать тысяч фунтов?
- Теоретически. А практически она стоит столько, сколько за нее
заплатят. В каталоге, по всей вероятности, проставлена сумма, полученная
за марку на последнем аукционе. На следующем она будет больше. А ты что,
собираешься ее купить?
Мартин опять засмотрелся в окно. Прошло сто лет, прежде чем он
ответил:
- Неплохое помещение капитала. Я бы и купил, да мне немного не
хватает, всего лишь ста девятнадцати тысяч девятисот девяноста девяти
фунтов и девяноста пенсов. Десять пенсов у меня есть.
В его голосе прозвучало столько горечи, что мне стало не по себе. В
чем дело? Зная по опыту, что на прямой вопрос ответа от него не
дождешься, расскажет, когда сочтет нужным сам, я не стала допытываться,
а применила хитрую тактику и великодушно предложила одолжить ему еще
десять пенсов, чтобы меньше не хватало.
Мартин вздохнул, погасил сигарету и закурил следующую.
- У меня такие неприятности, что никакой жизни нет, - с усилием
произнес он. - Буду признателен, если ты меня выслушаешь. Ты
разбираешься в марках, может, что и посоветуешь.
Не настолько уж хорошо я разбиралась в марках, чтобы давать стоящие
советы, но своих сомнений не высказала, боясь сбить его с мысли, и лишь
молча кивнула.
- Так вот, - начал Мартин. - Есть один человек...
И замолчал. Я терпеливо ждала. Мартин думал. Долго думал, а потом
скорректировал предыдущее высказывание:
- Точнее будет сказать - был. Его уже нет.
- Умер? - вежливо поинтересовалась я.
- Вроде того.
И опять замолчал, задумчиво созерцая пейзаж за окном. Придерживаться
тактики пассивного выжидания у меня не хватило больше терпения, и я
рискнула его подтолкнуть:
- Ну? И что теперь? Ты должен его хоронить?
Мартин испустил тяжкий вздох и мрачно изрек:
- Я с ним тесно связан.
- В каком смысле? Ты тоже должен умереть?
- Не обязательно. Хотя и так чуть жив, и, возможно, смерть - лучший
выход для меня. А если ты будешь прерывать на каждом слове, я никогда не
кончу. У этого человека были предки.
Я долго крепилась, но не выдержала:
- Дело житейское. С каждым может случиться.
- Да нет, у него особые предки. Я им плохого не желаю, но чтоб их
разразило на месте, этих предков!
- А что, - удивилась я, - разве они еще живы?
Мартин глянул на меня с сожалением и насмешливо пояснил:
- Этот человек родился в 1895 году. А его предки, сама понимаешь,
родились еще раньше.
- Да в чем дело-то? Ведь это его предки, не твои, что ты так
переживаешь?
- Они мою жизнь сгубили. Можешь ты, в конце концов, выслушать меня и
не перебивать? Все время меня сбиваешь.
- Могу. Я и слушаю, только ты после каждого слова делаешь такую
паузу, что я думаю - уже конец, больше ничего не скажет. Говори
непрерывно, ладно?
- Хорошо, попробую непрерывно. У этого человека был папа, родившийся
на тридцать лет раньше, то есть в тысяча восемьсот шестьдесят пятом
году. У папы тоже был папа, который родился за тридцать лет до своего
сына, то есть в тысяча восемьсот тридцать пятом году. Ну и последний
папа, значит, дедушка этого человека, и заварил кашу. А именно: сопляк
начал собирать марки.
Я быстренько подсчитала, что в момент выпуска первой почтовой марки
дедушке таинственной личности было пять лет. Вряд ли в столь нежном
возрасте сопляк вел оживленную корреспонденцию, да еще на иностранных
языках. Интересно, что же он собирал и как? Да и вообще
филателистическая горячка началась несколько позже...
- У него был дядя, - продолжал Мартин и этим заявлением снял все
вопросы. - Дядя, ясное дело, был постарше племянника и занимался тем,
что путешествовал, гореть ему в аду вечно. Не знаю, что ему втемяшилось
в башку, но только из каждого путешествия он привозил этому щенку марки
- свеженькие, прямо с почты, да вдобавок отдавал ему все письма. И этот
подонок все сохранил!
- Не вижу в том ничего плохого, - вступилась я за дедушку. -
Наоборот, очень благородное занятие.
- Ты меня не зли! - фыркнул Мартин. - Сначала послушай, чем все
обернулось для меня. Ублюдок так увлекся этим благородным занятием, что
не бросил его и когда вырос. Более того, этого мерзавца тоже потянуло
путешествовать, ездил по своим торговым делам и отовсюду привозил марки.
Жил он до тысяча девятьсот первого года, а потом отдал богу душу.
- И перестал привозить, так что можешь успокоиться, - заметила я
примирительно, ибо Мартин свирепел все больше.
- А вот и нет. Уходя в мир иной, он подложил мне свинью. Всю свою
коллекцию завещал сыну, то есть папе этого человека. Папаша был тот еще
жмот. Он сразу же сообразил, что коллекция стоит больших денег и
стоимость с годами будет расти, поэтому упрятал ее в несгораемый сейф и
принялся энергично пополнять, скупая все, что попадется под руку, на
почте, в комиссионках, на аукционах и распродажах. И все тут же прятал в
свой сейф, так что ни одна живая душа его марок не видела. Меж тем
прошумело несколько войн, происходили и другие исторические события, но
коллекция от них не пострадала, хоть и находилась на территории нашей
многострадальной страны, раздираемой историей. Представляешь, столько
всего вокруг происходило, рушились дома и города, гибли люди, а
проклятой коллекции ни черта не делалось! Наконец и папаша преставился,
в очень почтенном возрасте, в тысяча девятьсот тридцать седьмом году. В
завещании он наказал сыну, вот этому самому человеку, на все плевать и
беречь только марки. А ведь он был очень богат, но вот видишь, пренебрег
всем имуществом из-за марок, хотя и сам точно не знал, что они собой
представляют. Сын, то есть этот человек, в марках тоже не разбирался,
разложил коллекцию, осмотрел ее и опять запаковал, не имея понятия, что
с ней делать. Но раз отец велел - он ее берег. Когда началась последняя
война, он вложил свое сокровище в чемодан, тщательно обернул чемодан
брезентом и закопал в погребе у знакомых в деревне, а после войны достал
его в целости и сохранности. В войну он потерял жену и детей, все родные
погибли, а проклятые марки остались целы.
Потрясенная, слушала я эту невероятную историю, боясь перевести
дыхание. Но тут Мартин опять сделал паузу и долго молчал. Так бы его и
придушила!
- Ну? - спросила я, не выдержав. - Что же было в коллекции?
- "Колумбы", - ответил Мартин с непонятным мне отвращением. - Три
негашеные серии, комплектные. Два негашеных "Маврикия". "Меркурии" в
количестве шести штук, тоже негашеные. Все немецкие княжества,
свеженькие, прямо из-под пресса. Канада, Англия, Соединенные Штаты -
прелестные подборки, начиная с тысяча девятисотого года. В