, представляешь? И  пришлось  с  ними  все  мое  барахло
просматривать, ведь от меня потребовали сказать, что  украдено.  Спасибо
парням, они  даже  сами  по  себе,  я  хочу  сказать  -  по  собственной
инициативе, помогли немного навести порядок.
   - И что же у тебя украли?
   - Ничего! - в полном восторге прокричала  Марта.  -  Веришь,  ничего,
хотя красть, собственно... Ну да я об этом уже говорила. Только  кассеты
украли. Все, какие нашлись в доме! К счастью, их  и  было-то  раз-два  и
обчелся, я ведь на работе держу или раздаю  тем,  кто  попросит.  И  вот
теперь ломаю голову, что бы это значило!
   - А что было на тех кассетах, помнишь?
   Судя по  всему,  Марта  поднапряглась,  вспоминая,  и  спустя  минуту
ответила:
   - Если не ошибаюсь, ничего особенного. Рабочие материалы о пасхальных
обрядах, кассета о тебе, какие-то фильмы, но не из самых любимых;  самое
ценное на работе храню, говорю же. Нет, скажи, ты слышала когда-нибудь о
такой дурацкой краже? Но вот погром учинили грандиозный, сволочи, век их
проклинать буду!
   - Ты откуда звонишь?
   - Пока из дома, из  погрома,  но  уже  убегаю,  видеть  не  могу  это
безобразие. Еду  на  Воронича.  Эй,  Иоанна,  ты  что  поугрюмела?  Чего
молчишь?
   - Пока сама не знаю,  -  стараясь  не  нагонять  на  подругу  паники,
осторожно сказала я. - На всякий случай проверь там, на работе, все ли в
порядке.
   Марта встревожилась:
   - Иоанна, что еще тебе в голову взбрело?
   - Насчет головы пока ничего не скажу, а вот на душе чего-то тревожно.
В это время суток я больше душе  доверяю.  И  у  нее  как  раз  какие-то
нехорошие предчувствия...
   Ну и как всегда, душа моя оказалась умнее меня.

***

   Марта позвонила мне, когда я находилась в Ошоломе.  Так  мы  прозвали
лучший варшавский  магазин  с  косметикой.  Я  внимательно  разглядывала
товары, и мне совсем некстати было в данный момент отвлекаться. Впрочем,
и  особой  нужды  в  косметике  не  было,  поехать   заставила   машина,
аккумулятор, который не любил долгого бездействия.
   - Ты оказалась права, - взволнованно проговорила Марта. - Здесь  тоже
кто-то перерыл все кассеты. Кайтек с Павлом просмотрели все. Пожара нет,
черт бы его побрал!
   - Не черт его побрал, а  воры,  -  поправила  я  Марту,  с  сомнением
рассматривая всевозможные "Пальмоливы".  -  Уточни,  пожалуйста,  насчет
пожара. Ничего не осталось? Все черт побрал?
   - Абсолютно  все!  И  рабочие  материалы,  и  смонтированные,  и  уже
переписанные. И никто из опрошенных не признается, ну совсем как в нашем
сценарии!  И  опять  все  перерыто  самым  безобразным  образом,  полный
беспорядок, прямо хаос первозданный!
   И опять я поправила соавторшу:
   - В сценарии мы ни беспорядка, ни тем более хаоса не предусматривали.
   -  Теперь,  полагаю,  стоит  использовать.  Знаешь,  очень  живописно
выглядит, я уже велела Кайтеку заснять. На всякий случай. Нет  худа  без
добра, опять  сэкономим.  Хотя  что  я  говорю,  ведь  пожар  испарился.
Послушай, у тебя случайно не осталось кассет с ним?
   Я поспешила успокоить Марту:
   - Остались, я сразу их увидела после вашего ухода  и  припрятала.  Ко
мне пока не вламывались.
   - Слава богу! И еще у меня хватило ума переписать на них весь рабочий
материал, так что у тебя просто бесценные экземпляры. Иоанна,  храни  их
как зеницу ока. А я постараюсь еще сегодня к тебе заскочить.
   Как ни стыдно признаваться, но я даже обрадовалась, узнав  о  пропаже
кассет, ведь это подтверждало значимость пожара. И пусть пока мы еще  не
знаем,  чем  же  он  так  важен  для  реальных  преступников,  но  важен
несомненно. И еще стало ясно, что преступники эти, опять же  несомненно,
как-то связаны с телевидением. Какая пропасть воды на нашу мельницу!
   Я даже не стала пытаться вычислить похитителей кассет, тут уж  скорее
Марта догадается, погожу до  ее  прихода.  Очень  хотелось  собственными
глазами увидеть погром на телевидении, как и в Мартиной квартире,  но  я
воздержалась, рассудив, что благоразумнее поспешить домой и стеречь  там
свои кассеты, пока целы. Да и целы ли? Пока я  тут  вращаюсь  в  царстве
косметики, в моей квартире уже могли орудовать взломщики.  Не  дай  бог!
Это у Марты нечего красть, а у меня и телевизор, и видик, и компьютер!
   И я в панике выскочила из Ошолома.
   Дома никаких признаков взлома я не заметила,  вроде  все  в  порядке.
Успокоившись, уселась за компьютер, решив поработать до приезда Марты.
   Марта снова позвонила часа через два.
   - А у нас менты! - сообщила она. - Хотя их никто  не  вызывал.  Жаль,
без нашего красавчика Чарека. Может, нашествие полиции как-то связано  с
твоим Красавчиком... как его... птичий Котя, что ли?
   - Полиция сама приехала? - удивилась  я.  -  Подозрительно.  Для  них
кража - дело рядовое, а уж хищение  ваших  рабочих  материалов  и  вовсе
пустяк, подумаешь, пожар  засняли.  Разве  что  это  не  обычный  пожар.
Попытайся проследить за ними. С кем говорят, о чем  выпытывают.  Что  их
особенно интересует?
   - А это я и без того знаю, сейчас они говорят с  Павлом  и  Кайтеком,
никак не хотят поверить, что у них не осталось никаких пленок о  пожаре.
Но я им сказала, что последний раз мы их просматривали у тебя,  так  что
приготовься. А я сейчас еду к тебе.
   - Менты наверняка тоже, - проворчала я и положила трубку.
   Я уже давно отказалась от попыток наводить в доме порядок к  прибытию
гостей, все равно без толку. К тому же в спешке рассовываемые  по  углам
посторонние предметы со столов и кресел, преимущественно  всякие  нужные
бумаги, потом безвозвратно исчезали. Поэтому и на сей раз я ограничилась
лишь тем, что опорожнила пепельницы, собрала и отнесла в  кухню  грязные
стаканы и даже вымыла их.
   И тут примчалась Мартуся и прямо с порога нервно затараторила:
   - Я, конечно, понимаю, что дареному коню не заглядывают. Но уж если и
в самом деле все  так  взаимосвязано,  честно  скажу  тебе:  слишком  уж
беспокойный труп ты нашла. Не могла полегче?
   Возражать было нечего, я лишь тяжело вздохнула:
   - Беспокойным был покойник при жизни, беспокойство причиняет и  после
смерти.  Ага,  пока  не  забыла,  звонила  Анита.  Представляешь,   этот
Липчак... кстати, его нашла ты, а не я...
   - Нет, не я, а Доминик.
   - Еще хуже, от Доминика ничего толком не узнаешь, ну да я не об этом.
Так вот, Анита утверждает: он вовсе никакой не Липчак, а Трупский.
   Марта застыла в дверях, не дойдя до комнаты.
   -  Шутишь?  Тот  самый  Трупский,  который  так  интересовал   нашего
красавчика Чаруся?
   - Ну да, тот самый. Пожалуйста, пройди немного,  я  не  протиснусь...
Тот самый Стефан Трупский. Не знаю, насколько твои менты уже  докопались
до него...
   Марта наконец прошла в комнату, я следом за ней, продолжая  знакомить
ее с сообщением Аниты:
   - Он был из тех, которые все обо всех знают,  коллекционировал  чужие
тайны и дорого их продавал. Знал миллионы людей. Странно, что ни разу не
столкнулся с Домиником...
   - Но зато, если не ошибаюсь, столкнулся с Пухом! - неожиданно заявила
Марта, удобно устраиваясь на софе и вскрывая банку  с  пивом.  -  Я  так
думаю, потому... О! Вот этого мне не  хватало!  И  почему  в  буфете  на
работе никогда нет пива?.. Потому... какое наслаждение!
   - Да говори же, не тяни!
   - Видишь ли, в отличие от твоей Аниты, у меня это  не  информация,  а
скорее только предположение.
   - Откуда взялось такое предположение?
   - Как-то в большой компании, в курилке, шел общий разговор, и у  Пуха
вырвалось несколько слов. Это было  вскоре  после  обнаружения  трупа  в
"Мариотте", все  только  об  этом  и  говорили.  Пух  тогда  раздраженно
заметил, что для их важного иностранного коллеги  был  заказан  номер  в
"Мариотте", и вдруг ему звонят и  заменяют  на  другой.  Такого  еще  не
бывало, Пуха это разгневало, причем, мне показалось, разгневала не  сама
замена номера, а причина этой замены. Он  страшно  хотел  знать,  в  чем
дело, по тону  чувствовалось.  А  поскольку  сам  не  поинтересовался  в
администрации отеля, не спросил прямо о причине замены, вывод один:  тут
дело нечисто. Правда, Пух обмолвился,  что  у  него  лично  из-за  этого
никаких неприятностей нет, а  вот  наш  проклятый  Ящер  понес  какие-то
убытки. Слушай, а ты не знаешь, на кой  им  понадобилось  заменять  один
гостиничный номер на другой?
   - Могу лишь предположить, что в  заказанном  вами  как  раз  работала
следственная группа.
   - Понимаю. А что при этом подсказывает твоя душа?
   Моя душа пребывала в полном  смятении  и  ничего  вразумительного  не
говорила. Возможно,  потому,  что,  несмотря  на  неоднократные  Мартины
разъяснения, я так и не могла уяснить специфику телевизионных закулисных
игр. Надеюсь, не в силу общей недоразвитости.  Понимала  же  я  во  всех
нюансах подоплеку махинаций, скажем, на бегах, на  бирже  и  всяких  там
аукционах, которые, в свою очередь, оставались  для  Мартуси  тайной  за
семью  печатями...  или  надо  говорить  "тайнами"?  Хотя  она   отлично
разбиралась во всех хитростях игры в бридж и на игровых автоматах.
   Могла я уразуметь и такой финт, как закупка целого корабля прогнивших
лимонов, или, скажем, причины  уничтожения  наших  заводов,  выпускающих
электронику, чтобы закупать ее у иностранного производителя.  А  вот  на
телевидении  застряла  -  и  все  тут.  Прямо  как  в  стенку  уперлась.
Железобетонную.
   Пришлось признаться:
   - В данном случае душа моя прочно погрязла в прошлом, никак не желает
идти в ногу со временем, и тут уж, хочешь не хочешь, надо смириться.  Но
одно лишь я знаю совершенно точно: в этом пожаре вся суть.
   - О, хорошо, что напомнила,  -  обрадовалась  Марта.  -  Дай  же  мне
кассеты. Я их суну в сумку и сразу смоюсь, если явится полиция. А ты  со
спокойной совестью сможешь заявить  -  нет  у  тебя  никаких  кассет!  С
пожаром, я о них говорю. Считаю, сначала сделаем копии, а уж потом можем
отдавать их на съедение ментам.
   Очень дельное предложение, ничего не  скажешь.  Однако,  поскольку  я
знала повадки ментов лучше девушки, тут же разработала стратегию  нашего
поведения: они звонят снизу, я щелкаю домофоном, впускаю их в  парадное,
Марта же с пленками  выскакивает  на  лестницу  и  поднимается  на  один
лестничный пролет, к двери на чердак. Переждет, а когда они войдут в мою
квартиру, спокойно выйдет из дома. Я даже могу признаться  властям,  что
отдала пленки Марте,  пусть  за  ней  гоняются.  Когда  настигнут  ее  в
телестудии, пленки будут уже переписаны.
   Ознакомила Марту с планом. Та в принципе  согласилась,  но  высказала
опасение, что полиция может просочиться в дом и  без  моего  домофона  и
тогда застанет ее с пленками у меня. Решили, что, если сразу позвонят  в
дверь, Марта спрячется с пленками в кухне, я затащу полицию в комнату  и
прикрою дверь, а Марта  потихоньку  прокрадется  в  прихожую  -  и  была
такова.
   - Отлично, а теперь давай кассеты.
   Поднявшись с кресла, я шагнула  было  в  спальню...  и  остановилась.
Минутку, а куда я их задевала?
   - Ну! - торопила Марта. - Давай же!
   Я не двинулась с места.
   - Что случилось? - встревожилась Марта. - Ты чего?
   - Ничего особенного, просто я их спрятала так, чтобы потом легко было
отыскать. Вот и вспоминаю, куда сунула.
   - Нет, я с тобой спячу! Езус-Мария! Давай думать вместе.
   Думать в бездействии мы обе не могли,  поэтому  последующие  четверть
часа деятельно просматривали ту кучу, что лежала у телевизора, хотя я  и
заверяла, что там их никак не может быть.
   Уж это я помнила хорошо. Помнила,  как  держала  кассеты  в  руках  и
искала  подходящее  место.  Что-то  мне   тогда   помешало,   а   потом,
точно-точно, уже ничего в руках не было, я смогла свободно работать.
   Марта в полном отчаянии принялась по второму разу прочитывать надписи
на корешках, когда прогудел домофон.
   - Бросай это дело, - угрюмо пробурчала я. - Они  уже  здесь.  В  лице
нашего Цезаря Прекрасного.
   - И что теперь?
   - Не знаю. Вряд ли он явился  с  разрешением  на  обыск,  не  мог  же
предусмотреть мою... мою... рассеянность. Я вот  думаю  -  может,  пусть
делает  обыск  без  санкции  прокурора?  Вдруг   да   найдет?   Все   же
профессионал.
   На всякий случай я встретила пана майора  приветливо,  притворившись,
что не догадываюсь о цели его визита. Надеюсь, на  моем  лице  появилось
выражение вежливого интереса  -  дескать,  зачем  пожаловали?  Майор  же
притворяться не стал, тем более что сразу увидел у меня за спиной Марту.
Поздоровавшись с нами обеими, он сразу взял быка за рога:
   - А, пани уже в курсе... тогда можно не объяснять цель моего прихода.
Нам известно, что у пани остались пленки с пожаром  на  Кленовой  улице.
Нет-нет, пожалуйста, не говорите, что не представляете, о чем  речь,  мы
прекрасно понимаем друг друга. В нашем расследовании эти пленки  оказали
бы существенную помощь, и я настоятельно прошу передать их мне.
   Я бросила прикидываться:
   - Да, пан инспектор, я  тоже  считаю,  что  вам  следует  просмотреть
кассеты, да и не только просмотреть. Однако тут есть  такая  закавыка...
Видите ли, трудность в том, что  мы  не  можем  найти  эти  пленки.  Они
наверняка находятся в моей квартире, очень хорошо припрятанные,  я  сама
постаралась спрятать так, чтобы не пропали. Вопрос - где?
   В  этот  момент  красавец  Цезарь  стоял  в  дверях,  откуда   хорошо
просматривался телевизор с горой кассет. Перехватив его взгляд, Марта со
вздохом пояснила:
   - Нет их там, я два раза перелопатила всю эту кучу.
   - А тебе было сказано, что нет, -  подключилась  я.  -  Как  раз  это
хорошо помню, ведь  старалась  отыскать  для  них  место  получше.  И  в
шкафчике рядом тоже нет. И в тумбочке у кровати. Хотите - проверяйте.
   Недовольно выслушав мои объяснения, полицейский  с  Мартой  принялись
просматривать  кассеты,  которыми  был  забит  шкафчик  с   застекленной
дверцей. Для этого им приходилось гнуться в  три  погибели,  выкручивать
головы и вытягивать шеи, ведь кассеты стояли  вертикально.  Естественно,
старались напрасно. И тумбочка у кровати не оправдала их надежд.
   - Ну конечно, - ворчала Марта, растирая шею. - Для Иоанны это было бы
слишком банально.
   - Да не расстраивайтесь вы так! - утешала я их.  -  Опыт  показывает,
что непременно найдутся, но только когда совсем  перестанут  их  искать.
Ведь никуда же они  не  подевались.  А  может,  попробовать  дедуктивным
методом?
   - Правильно! - подхватила  Марта.  -  Постарайся  вспомнить,  чем  ты
занималась до того... ну, до того как собралась прятать кассеты.  И  что
случилось в процессе.
   Уж не знаю, верил ли нам этот несчастный человек или с самого  начала
был убежден, что мы ему только  мозги  пудрим,  но  продолжал  сохранять
спокойствие и демонстрировать надежду в успех наших поисков.  Поэтому  я
предложила ему подключиться к дальнейшим розыскам, пока махнув рукой  на
дедукцию.
   Совместными силами мы перебрали все книжки на полках и шкафах, свалку
на  кухонном  буфете,  несколько  коробок  с  фотографиями,  просмотрели
документы на подвесной полке  и  ящики  письменного  стола,  обследовали
ближайшие окрестности компьютера и прочей электроники.
   В полном отчаянии  пришлось  прибегнуть-таки  к  дедукции.  Вроде  бы
ходила я тогда с кассетами в руках по всей  квартире...  Ходила-бродила,
значит... забрела в кухню... Обнаружила калькулятор в каком-то не  очень
подходящем месте... Точно, на холодильнике... При чем здесь холодильник?
Ага, надо было сунуть в морозильник  оставленные  на  столе  упаковки  с
замороженными блинчиками. И тут позвонила Анита!
   Сорвавшись с места, я рысью поспешила в  кухню  и  распахнула  дверцу
морозильника. Так и есть! Вот они! Те самые упаковки с  блинчиками!  Еще
замороженное  мясо  в  фольге,   пакет   зеленой   фасольки   и   что-то
неопределенное, тоже завернутое в фольгу. Дрожащими руками схватила  это
что-то и, развернув, обнаружила фляки. Надо же, напрочь  забыла  о  них!
Непременно приготовлю на ужин, давно не ела.
   А вот кассет не  оказалось,  хотя  Марта  скрупулезно  перебрала  все
прочие продукты в холодильнике, я ведь могла сунуть кассеты и на  другие
полки. При этом тоже обнаружилось много интересного, ну, например, кусок
уже заплесневевшей печеной грудинки. Не спросив разрешения, продукт  она
выбросила в мусорное ведро. Хорошо еще, что  тарелочку  оставила.  Затем
вынула очередную банку пива и удалилась в гостиную успокаиваться.
   Цезарь Прекрасный ловил каждое сказанное нами слово и ни  на  шаг  не
отступал от нас с  Мартой.  Он  и  напомнил  мне,  что  я  не  закончила
дедуцировать.
   Пришлось продолжить:
   - Позвонила, значит, Анита и рассказала мне о  Трупском,  -  послушно
заговорила  я,  добросовестно  стараясь  вспомнить  все  подробности.  -
Представляете, пан майор, оказывается, тот самый  Стефан  Трупский,  ну,
помните, вы еще  им  интересовались,  не  кто  иной,  как  задушенный  в
"Мариотте" Антоний Липчак!
   - Что?! - страшным голосом вскричал младший инспектор.
   Вот тебе и хваленая полицейская выдержка. Никакой  конспирации  перед
безответственными бабами, отреагировал не  как  Каменный  Гость,  а  как
самый нормальный человек, ошарашенный неожиданным известием. Однако  тут
же спохватился и придал лицу обычное  каменное  выражение,  устремив  на
меня требовательный вопросительный взгляд.
   Я терпеливо повторила:
   - Антоний Липчак, задушенный в номере отеля "Мариотт", некогда звался
Стефаном Трупским. Фамилию изменил. Имя тоже. Неужели пан этого не знал?
   По своему обыкновению не удостоив подозреваемую ответом,  полицейский
сам задал вопрос:
   - Откуда пани это известно?
   Он что, не слушает? На глупый вопрос сочла себя  вправе  дать  глупый
ответ:
   - От Аниты Ларсен.
   И  назло  ему  замолчала,  не  выкладывая  подробностей,  пусть   сам
попросит.
   Что ж, и попросил. Я не стала больше вредничать и охотно  поведала  о
том, кто такой, по сведениям Аниты, был  Трупский,  чем  занимался,  как
вынюхивал компромат на  интересующих  его  лиц  и  хранил  чужие  тайны,
продавая их по  мере  потребности  за  большие  деньги.  И  он,  младший
инспектор, при желании может опять лично связаться с Анитой и  лично  же
расспросить ее, но только не теперь. Придется подождать, сейчас она  уже
должна находиться в Италии.
   - Но вернется, - добавила я в утешение пану майору и желая  его  хоть
немного опять оживить.
   Удалось.
   - Понятно, - произнес Цезарь совсем не полицейским тоном. -  А  какая
тут связь с кассетами?
   -  Ну  как  же,  дедукция!  -  пояснила  я.  Да,   не   очень-то   он
сообразительный, наш красавец Чарек. Не уловил связи!  -  Ведь  Трупский
меня вдохновил. Положив телефонную трубку после разговора  с  Анитой,  я
тут же бросилась к компьютеру записать пришедшие  в  голову  идеи.  Этот
Трупский для нас с Мартой просто подарок. Непонятно  выражаюсь?  Отлично
вписывается  в  сценарий  сериала,  над  которым   мы   работаем.   Нет,
разумеется, персонаж весьма непривлекательный,  зато  как  отрицательная
личность - мечта. И тут кассеты куда-то  подевались,  во  всяком  случае
перестали мне мешать, на компьютере я работала свободно. Вот и все,  что
я надедуцировала.
   Цезарь деревянным голосом поинтересовался:
   - За это время в вашем доме бывал еще кто-нибудь?
   - Понимаю ваш вопрос, вас интересует отрезок времени после  просмотра
пленок с пожаром. Просматривали мы их позавчера вечером,  так  что  речь
может идти о вчерашнем дне и сегодняшнем. Что у нас было вчера? Вторник?
Нет, вчера никого не было... Хотя... почтальон приходил,  принес  что-то
заказное, но он даже не заходил, я  расписалась  на  пороге...  ну,  пан
майор понимает, расписалась я в книге доставки, но на пороге квартиры...
А потом... потом вчера никого не было. Сегодня же я поехала с утра - для
меня утро ближе к полудню, - с утра, значит,  меня  понесла  нелегкая  в
Ошолом из-за проклятого аккумул