но Бартек перебил, презрительно фыркнув:
   - В нервах, как же!
   Марта уже успела осушить стакан пива, и, возможно,  это  охладило  ее
горячий темперамент. Она не вспыхнула по обыкновению, а  почти  спокойно
заявила:
   - А если  я  там  себе  приданое  зарабатывала?  Благосостояние  свое
ковала? Не веришь? Так смотри! Вот!!!
   Темперамент все же сказался. Девушка принялась яростно выхватывать из
сумки пачки кредиток и швырять их на стол. Поскольку мне тоже доводилось
выигрывать в казино, я смогла на глаз определить размер выигрыша.  Марта
подтвердила правильность моей оценки:
   - Пятьдесят штук! Теперь не будешь упрекать меня, что берешь в  одной
рубашке!
   Надо было видеть мину Бартека, с которой он переводил  глаза  с  кучи
денег на девушку и  обратно.  Не  с  очень  умным  видом,  факт.  Смутно
мелькнуло, что кто-то когда-то упомянул, будто Бартек очень  богат.  Еще
бы, постановщик-декоратор такого класса! Марту  можно  понять,  с  ее-то
гордостью...
   Я чудом перехватила одну из пачек злотых,  летевшую  прямиком  в  мои
драгоценные соленые палочки.
   - Осторожнее! В пиво не угоди!
   - Видишь? - не унималась Марта. - Пусть я и себя не помню  в  азарте,
зато какая польза для дома, для семьи. А без  приданого  за  тебя  ни  в
жизнь бы не пошла!
   - Это как же понимать? - дошло до Бартека. - Теперь выйдешь?
   Словами Марта не ответила. Судорожно сжав стакан, она принялась  пить
пиво большими глотками, одновременно кивая.  Наверняка  это  было  очень
нелегко, удивляюсь, как не захлебнулась.
   Бартек не сводил с нее глаз, но обратился почему-то опять ко мне:
   - Иоанна, а детям это передается?
   Я не замедлила с ответом:
   - По-разному бывает. Иногда дети наследуют страсть родителей,  иногда
нет. Мартуся, ты бы лучше собрала со стола свое приданое... Холера! Вон,
под кресло одна залетела. - Я помогла Марте затолкать деньги  обратно  в
сумку. - Если завтра у меня что-то выметут из-под  софы,  буду  знать  -
твои. А теперь сядь как человек и успокойся.
   - Нет, пусть лучше постоит!  -  неожиданно  возразил  Бартек.  -  Для
торжественности. Вы все свидетели, что она  согласилась  выйти  за  меня
замуж. И если опять начнет увиливать и откалывать номера, подам на нее в
суд за отказ от брачного обещания!
   Тут подал голос Витек:
   - Так когда у вас будет свадьба?
   Марта наконец перестала кивать и смогла  дать  вразумительный  ответ.
Хотя  это  еще  как   посмотреть.   Правильней   было   бы   сказать   -
членораздельный.
   - После выхода первых трех серий.
   Я пришла в ужас:
   - Совсем спятила! Бартек, не соглашайся. Мартуся, ну как можно вообще
говорить такие вещи, ведь сама же работаешь на телевидении, знаешь,  что
это за штука! Это такая организация, такая... безответственная, с ней ни
в чем нельзя быть уверенной. Ты  знаешь,  кто  придет  на  место  Ящера?
Можешь гарантировать, что все будет в порядке?  То-то...  Ведь  со  мной
договора так и не подписали! И с них взятки гладки! Ничего не  стоит  на
половине прекратить финансирование, и к черту все наши  труды.  А  ты  -
свадьба! Разбежалась!  Немедленно  возьми  свои  слова  обратно,  не  то
сглазишь!
   - Слышишь? - поддержал меня Бартек. - Иоанна права. Я бы предпочел не
откладывать.
   - Но у меня вся душа изболелась из-за нашего сериала, - оправдывалась
Марта.
   Я была неумолима:
   - Тем  более.  Если  свяжешь  с  сериалом  свою  свадьбу,  что-нибудь
непременно сорвется, это уж как пить  дать.  Сценарий  наш  тогда  точно
накроется, даже если ради него полгорода поубивает друг друга.  Так  что
кончай валять дурака, хотя бы ради меня. Бартек,  немедленно  женись  на
ней, прямо завтра!
   Честный Бартек чуть не плакал:
   - Завтра ну просто никак не смогу!
   - Тогда через неделю.
   - Ладно, через три, как только кончишь эту  свою  срочную  работу,  -
приняла решение Марта. - Сколько она займет у тебя времени?
   - Не меньше двух месяцев! - огорченно признался Бартек.
   Марта вздохнула:
   - Сами видите, на что я себя обрекаю.. Так и  быть,  выйду  за  него.
Через два месяца.
   На том и порешили. Хорошо, хоть одна проблема  в  чем-то  зависит  от
нас. А над сценарием мы с Мартой все равно будем работать!
   Что же касается трупа, я еще не придумала, как его использую.

Конец

   А теперь я настоятельно хотела бы подчеркнуть, что содержание данного
произведения мною  целиком  и  полностью  высосано  из  пальца,  а  всех
действующих в описанном мною телевидении лиц я  просто  выдумала.  Хотя,
должна признать, это очень жизненные образы.





        i Здесь и далее на протяжении всего романа автор упоминает прекрасно известных польскому читателю современных деятелей культуры, политиков, гангстеров, бизнесменов и прочих знаменитостей, имена большинства из которых нашему читателю наверняка ни о чем не говорят, однако каждый раз давать сноски и пояснять, кто есть кто, считаю излишним и нецелесообразным.
      И это будет чуть ли не единственное примечание переводчика.
ii Чарек - в польском языке уменьшительно-ласкательное имя от "Цезарий".
iii (Леопольд Тырманд - польский писатель, автор нашумевшей в свое время остросюжетной повести "Злой", главный герой которой в одиночку борется со всеми преступниками в послевоенной Варшаве). 



ТТ, ИЛИ ТРУДНЫЙ ТРУП

Иоанна ХМЕЛЕВСКАЯ
Перевод с польского В.С. Селивановой. OCR TPash






Литературный ПОРТАЛ 


http://www.LitPortal.Ru


Анонс

     Пани Иоанне и ее подруге Марте срочно понадобился труп. И не просто труп, а свежий и желательно необычный. Нет-нет, некрофилия тут ни при чем, просто дамы получили заказ на сценарий для детективного сериала. На ловца, как известно, и зверь бежит - вот и труп очень кстати подвернулся на пути у пани Иоанны. Она о него буквально споткнулась, придя с визитом в роскошный отель. Но радовалась писательница недолго, ибо труп оказался слишком уж необычным - с гнусным характером и подлым норовом. Мало того, что с первой же минуты пани Иоанна и ее подруга попали под подозрение, так еще труп упорно не желал подчиняться сценарным законам, злорадно выкидывая фокус за фокусом. И дамам пришлось заняться расследованием - дабы поставить зарвавшийся труп на место, осадить обнаглевшего любовника Марты, а заодно разоблачить убийцу.
     "Трудный труп" - детектив в лучших традициях Иоанны Хмелевской, напоминающий ранние книги писательницы, которые сделали ее знаменитой.

     Поиски трупа заняли у меня как минимум несколько месяцев.
     Нет, я не разрывала курганы и могилы, не лазила по свалкам и старым подвалам, не посещала морги, не прочесывала заросшие пруды и разные там заброшенные водоемы. Искала я столь необходимый мне труп в собственном воображении, в рассказах и пересудах знакомых и незнакомых мне людей и, разумеется, в средствах массовой информации, которые с таким наслаждением потчуют нас всевозможными ужасами и просто заваливают всяческими трупами. А мне ни один не подходил, потому как требовался не первый попавшийся, а, так сказать, элитарный. Простые владельцы громадных состояний, мафиози и прочие уголовники меня не устраивали, ибо не укладывались в разработанные мною мотивы, в силу которых данный персонаж и был убит, став трупом.
     Именно такого персонажа от меня требовала Марта.
     Марта работала на телевидении. Это ей пришло в голову создать некий потрясающий телесериал, и она уговорила меня взяться за столь грязное дело. Взялась я с неохотой, ведь телевидение - область для меня совершенно чуждая. Марта успокоила. Писать будем вместе, все телевизионные реалии она берет на себя, мое дело - детективный сюжет. В совместном сценарии мы намеревались ярко и убедительно вскрыть закулисную сторону кошмарных телевизионных интриг. Марта, будучи режиссером, сама собиралась снимать и ставить наш сериал, и я всячески поддерживала ее в этом стремлении. Ну и нам не хватало трупа. Убить какую-нибудь телезвезду, популярного телеведущего или режиссера вроде Деленга, Нины Терентьев или Вайдыi мы не решались, к ним, впрочем, мои мотивы тоже не подходили. А кроме того, красавчик Деленг нам требовался во всех сериях, глупо убивать его в самом начале, попробуй найди второго такого, красивого, молодого и легкомысленного, из-за которого бабы были готовы перегрызть глотки друг дружке. Сейчас я говорю в переносном смысле. А в нашем сериале, кроме закулисных телевизионных интриг, вовсю бурлили страсти, похлеще, чем в венесуэльских мыльных операх. Любовные перипетии тянулись спиралями и серпантинами из серии в серию, с красавцами же и красавицами в Польше напряженка, в отличие от Венесуэлы.
     Итак, задуман был сериал, которому и в подметки не годились всевозможные "Рабыни Изауры", "Санты-Барбары" и прочие "Кланы". Первоначально погрязший в социальных вопросах и любовных хитросплетениях, наш сериал медленно, но верно превращался в детектив, вытесняя все прочее на второй план. Несомненно, это происходило по моей вине, поскольку с преступлениями я уже давно сроднилась, а социальная проблематика нашего, телевидения для меня - темный лес. Такие метаморфозы Марта всячески поощряла.
     Да и то сказать, мы взяли неплохой темп, каждая серия получалась завлекательной, дамско-мужские интриги с ходу заинтриговывали, а служебные, известные Марте и отраженные в сериале, и вовсе захватывали дух. У нас уже довольно ясно вырисовывались мотивы преступления, а трупа все не было.
     Труп, ясное дело, Марта требовала от меня, я и не отпиралась, что трупы по моей части: ведь детектив без трупов не бывает. Только вот где же мне взять подходящий?
     Об этом я и думала, сидя у себя в кухне и пытаясь одновременно читать корректуру, присматривать за кипящими макаронами и еще краем уха слушать радио, вдруг ненароком упомянут о каком-нибудь удачном для нас убийстве. И ожидала телефонного звонка из какого-то журнала. Меня попросили авторизовать мое собственное интервью, и я согласилась, ведь из всех авторизаций эта была наименее трудоемкой и во всех отношениях логичной.
     Телефон, спасибо ему, позвонил сразу после того, как я покончила с макаронами.
     В трубке я услыхала голос Аниты, моей давней приятельницы, еще со времен Дании. У нее была служебная командировка, ехала она из Стокгольма в Копенгаген почему-то через Варшаву, ну, так получилось, и очень хотела увидеться со мной. Я тоже обрадовалась возможности встретиться. И хотя мы обе были кошмарно заняты, поднапрягшись, все-таки выкроили время для короткой встречи, в гостинице, где она остановилась. Ко мне она приехать не могла, поскольку ей срочно надо было еще вымыть голову. Зная Аниту, я не стала возражать, она никогда не доверяла парикмахерам и считала, что ни один из них не способен сделать ей прическу к лицу; такие уж волосы, что с ними может справиться лишь только она, руководствуясь многолетним опытом. Поскольку я сама всю жизнь мучилась с волосами, то прекрасно понимала Аниту и согласилась заехать к ней в "Мариотт".
     Значит, договорились о встрече в номере Аниты. Я в ускоренном темпе провернула все запланированные дела и в "Мариотт" явилась точно к назначенному часу.
     Еще по дороге, воспроизводя в памяти процесс мытья головы, накручивания волос на бигуди и сушки мокрой головы феном, пришла к выводу, что Анита оставит двери своего номера для меня незапертыми, ведь не угадаешь, в какой стадии процесса ее застанет мой приход: с головой под струей воды или под завывающей сушкой, когда не услышишь стука или не сможешь оторваться. Поэтому я сразу же настроилась на незапертую дверь, даже не стала стучать, и, разумеется, сделала правильно. Дверь Анитиного номера оказалась открытой.
     Я шагнула внутрь, в прихожую. Из ванной не доносилось никаких ожидаемых звуков - не лилась вода, не завывал фен. Полная тишина. Но в конце концов, отель такого класса, как "Мариотт", имеет право быть звуконепроницаемым. Прямо по коридорчику прикрытая дверь в комнату. Толкнув ее, я вошла, и...
     И мечта моя осуществилась. Проклятый труп во всей красе лежал прямо посередке.
     Нет, я не наступила на него, даже не споткнулась, а замерла на месте, увидев на полу мужские ноги. Что мужские, это я поняла по размеру ботинок, ведь в наше время брюки ни о чем не говорят.
     Постояв, я прошла вперед, не слишком испугавшись. Почему бы, действительно, и не лежать какому-то мужику на полу в номере Аниты? Может, пьяный, а может, ему просто так нравится. Испугалась, лишь подойдя поближе и увидев голову лежащего.
     Точнее, полголовы, переднюю ее часть. Еще точнее - лицо, обращенное ко мне и украшенное на лбу аккуратной дырочкой. На мертвом лице застыло выражение дикого бешенства, и главным образом именно поэтому я вспомнила, где же видела покойника.
     Не сразу вспомнила, добрых минут пять стояла как пень, не сводя глаз с мертвого лица, словно это было бог весть какое приятное зрелище, и вспоминала. Что-то с памятью моей стало... Наконец, очень неохотно, она заработала.
     Ну конечно же, много лет назад я встречала этого человека. В двух местах, не имеющих друг к другу никакого отношения. На бегах и в суде. На ипподроме я на него натыкалась много раз, в суде только однажды. Я тогда еще очень удивилась, увидев его в зале суда вот с таким точно бешено-яростным выражением на лице. Не знаю, в каком качестве присутствовал он на том процессе, но более идиотского дела и не припомню: бандит судился с психопатом, обе стороны с их защитниками несли полнейшую чушь, а двойное дно находилось наверняка в центре земного шара, до него никто так и не докопался.
     С этим человеком я знакома не была, даже ни разу не разговаривала, а вот теперь он лежал посередине номера в отеле "Мариотт"... Господи, но где же Анита?! Только тут я ударилась в панику, представив, что она забилась где-то в угол с топором в руках. Нет, с пушкой. Это больше соответствует ее характеру.
     Оторвавшись наконец от трупа, я осмотрела весь номер. Аниты не было, а ванная не только оказалась пустой, но и сияла первозданной чистотой. После уборки в нее явно не ступала нога человека. И рук тоже никто там не мыл.
     Вернувшись в комнату, я опять обшарила ее всю, заглянув в шкафы и даже под кровать. Никого, только проклятый труп посередке.
     Я немного успокоилась. Что бы здесь ни произошло, с Анитой ничего не случилось, а жертвой преступления на полу заниматься не буду, нет у меня времени. И желания. Ну, извещу я полицию о своей страшной находке - и застряну тут неизвестно на сколько, и что тогда? Не встречусь с людьми, с которыми заранее договорилась, не успею в банк до его закрытия, не закончу обещанную на завтра статью, не увижусь с Анитой... Езус-Мария, куда же она подевалась?! Не похитили же ее, в самом деле?
     Разве что это подруга уделала несчастного и теперь скрывается. Где же, черт побери, ее искать?
     Спрошу внизу, в холле отеля, может, у администратора оставила мне какую записку.
     Итак, твердо решила - ухожу, а с трупом пусть возятся те, кому положено. Возможно, не очень разумное решение, но уж слишком некстати подвалил мне этот труп, некогда мне, пардон.
     И вышла.
     Осторожно закрыла за собой дверь. Еще подумала, что следов своего пребывания внутри не оставила, ведь перчаток так и не сняла. И тут, тихонько закрывая дверь, непроизвольно глянула на табличку с номером. Блестящие цифры 2328. Значит, двадцать третий этаж. Холера!
     И какая нелегкая занесла меня этажом выше? Я же отлично запомнила три двойки, с которых начинался номер Аниты, так какого же черта нажала в лифте на кнопку 23? Умственное затмение, факт. Только из-за него и ввалилась в совсем не нужный мне чужой номер с трупом.
     Никаких логичных причин оказаться в этом номере у меня не было, просто кнопку в лифте нажала не ту, сама об этом не подозревая, значит, труп подложили не специально для меня. И не просто так он там лежал, украшение сомнительное, уж явно не в декоративных целях его туда поместили.
     Все, хватит о трупе, ясно - ко мне он не имеет никакого отношения, так нечего о нем и думать. Скорей к Аните!
     Аниту я застала в ее номере, она как раз закончила мытье и приступила к сооружению прически.
     Анита продолжала заниматься волосами и одновременно общалась со мной. Из-за жуткой спешки говорить нам пришлось хором, да при этом еще и не слушая друг друга. Женщины это умеют, очень неплохо получается. Мы уложились в отведенные для встречи считанные минуты. Коротко поведали о себе, я передала ей обещанные кассеты и тексты для перевода, она мне - посылку из Швеции, мы в темпе разрешили деловые проблемы, и вот уже пора прощаться. Хотела я упомянуть и о трупе, который лежал у нее над головой, да вовремя прикусила язык, хватило ума. Вдруг она где-то нечаянно сболтнет о нем, а тогда я сразу же становлюсь подозреваемой. Нет, на такие глупости жалко время тратить!
     Распрощавшись с подругой, я поспешила покинуть отель, старательно обходя второй этаж с его искушениями - казино и кафе.
     По пути домой подумала, что неплохо было бы все-таки узнать о мотивах убийства этого человека, хотя его труп вряд ли нам пригодится, уж больно в неинтересных для нас кругах вращался покойный.

***

     Утром Марта влетела ко мне в страшных нервах и как минимум за два часа до условленного срока.
     - Знаю, знаю, что слишком рано, но меня подгонял труп. Не поверишь, наконец-то он появился!
     Я невольно бросила взгляд на упитанного курчонка, которого как раз собиралась сунуть в духовку. Каюсь, вчерашний труп совершенно выветрился из моей головы. Марта проследила за моим взглядом и встревожилась:
     - Он что, фаршированный? И небось начинка сладкая?
     Я поспешила ее успокоить:
     - Нет, горькая. Вернее, кислая. Точнее, полусладкая.
     - Ну, тогда еще ничего. А мне достанется?
     - Неужели ты полагаешь, что я одна в состоянии такого слопать? И ты вот из-за этого фаршированного трупа примчалась ко мне ни свет ни заря? Так захотелось его отведать? А откуда ты вообще про него узнала?
     Вздрогнув, Марта поежилась.
     - Не смей употреблять слово "труп", если мне предстоит его есть! Нет, цыпленок тут ни при чем, я примчалась из-за настоящего трупа. Как раз для нас. Дай мне чего-нибудь хлебнуть, не видишь разве, как я потрясена! Что у тебя есть? Пиво, виски, коньяк? Все пропало! Сама себе загубила жизнь!
     - Не ты первая, не ты последняя, - успокоила я свою темпераментную соавторшу, зная ее повышенную эмоциональность. Отрегулировала газ в духовке, сунула туда курчонка. - Пиво в холодильнике, можешь сама достать. Виски тоже. Найдется и коньяк, только не в холодильнике.
     - Нет, я предпочитаю пиво.
     Я достала из буфета стаканы и со вниманием осмотрела Марту. Выглядит чудесно, по ней никак не заметишь, что жизнь ее пропала. Что вздрючена - это да, но такое с ней случалось часто. Правда, на сей раз взбудоражена больше обычного.
     - Так что же стряслось?
     - Ох, все! Я потеряла мужчину моей мечты, кажется, навсегда, а ходить перед ним на задних лапках не собираюсь, а без него жизнь не мила...
     - Погоди! Ты про кого говоришь? Уж не про Доминика ли?
     - Ну да, про кого же еще!
     Холера, надо же! Если замешан Доминик, значит, дело серьезное. Когда речь заходит о Доминике, моя Мартуся теряет всякую способность соображать, и теперь от нее никакого толку не добьешься. Этот Доминик давно уже сидит у меня в печенках. Какой номер он отколол на этот раз? Минутку, что там Марта бормочет?
     - ...не выношу истерик и впредь не намерена, а вчера вечером я оставила его, он прекрасно знает почему, хотя и пыталась что-то солгать, а самое плохое - он ни словечка мне не сказал, но так каменно молчал, аж мурашки по коже. Прям как мертвый сделался, сил моих нет... И теперь я раздираюсь на две неравные половины...
     - Половины всегда равные, - поучающе вырвалось у меня. И кто за язык дергал? Ведь я в этом не столь уж уверена.
     - И вовсе не всегда! - вскинулась Мартуся. - Вот я изнутри на куски рвусь, и эти куски во мне так и летают, так и сталкиваются, как же равные? Нет, ты скажи, что мне, несчастной, теперь делать? Просто разрыва