ожко! О, смотрите, опять эти яйца, выскакивают, как назло, ну посмотрите же!
     Теперь Войтусь посмотрел охотнее, ибо в болтливой соседке усматривал неплохой источник информации. Посмотрел, опять выразил соболезнование и, прежде чем пани Оля возобновила причитания, воспользовался коротенькой паузой:
     - Я тоже как-то занимал у пана Стефана, да давно это было, забыл его фамилию. Вот теперь хотел снова обратиться за помощью, а невежливо обращаться к человеку, не зная фамилии. На "ты" мы с ним не перешли.
     - Да Барнич он, Барнич! - не дала ему докончить соседка. - Стефан Барнич, правда, какой красавец? Ну да, вас это не волнует, а других... О, буквально на волосочек проскочило, до чего же вредные эти машины, упрашиваешь ее, упрашиваешь, ну дай хоть что-нибудь! Видите, снова перестал платить, может, за другой сесть, а то этот только дразнит... Ну, ну, дорогой! Наконец-то! Смотри, если еще не дашь, к другому уйду! О, видите, опять выплатил, хитрая бестия, все понимает! Ну, ну!
     Получив от пани Оли нужную информацию, Войтусь извлек из корытца свои монеты по пятьдесят грошей и пошел к другому автомату, поняв, что больше пани Оли не вынесет. Из-за ее трескотни забудет не только имя клиента, но и свое. Можно найти другой автомат тоже с неплохим видом на Стефана Барнича, а кроме того, и еще кое-что сделать...

***

     Всячески стараясь утаить участие Казика и нанятого им хорошего человека, Элюня сообщила комиссару Бежану на редкость невнятную информацию. Комиссар лишь понял, что в данный момент убийцы затаились у нее под дверью, а она намерена сыграть роль приманки. При условии, что он тоже примет участие. Кроме того, какая-то сверхъестественная сила помогла выявить шефа мафии, именно он и приказал ее убить, но никто не знает, кто это. Однако, возможно, кто-то и будет знать.
     Чрезвычайно встревоженный, комиссар сделал пару звонков, не задумываясь отказался от намерения лечь спать и заявил, что сейчас же едет к ней. Элюня в ответ предупредила, что один он не справится, убийц двое, так что не мешало бы подумать о подкреплении. А главное, пусть открыто не появляется, иначе ловушка не сработает.
     От услышанного Бежан еще больше встревожился, теперь уже из-за душевного состояния Элюни, которая явно билась в истерике. Наобещав ей для успокоения все на свете, комиссар выбежал из дому.
     Только Элюня смолкла, затрещала трубка Казикова телефона.
     - Да? - отозвался Казик.
     - Стефан Барнич, - ответил негромко Войтусь. - Пока сидит в казино. Узнаешь адрес?
     - Да, - ответил Казик.
     - Странный у тебя разговор, - заметила Элюня.
     Девушка была малость сконфужена, ей казалось, с комиссаром она поговорила не очень хорошо, вот и попыталась переключиться на другое.
     - Да? - удивился Казик.
     - Ты всего лишь два раза сказал "да", вот сейчас третий раз. Это что, у тебя шифр такой? Странный разговор.
     - Да уж не страннее твоего, - улыбнулся Казик, пряча телефон. - Если твой полицейский хоть что-то понял, то он семи пядей во лбу. Ну да ладно, тут ему напрямую объяснят.
     - Слушай, приготовлю-ка я пока кофе, - Элюня перевела разговор на другое. - Но ведь ты вроде бы не хотел в этом участвовать...
     Казик мрачно уставился на торшер. Теперь у него не оставалось сомнений - прямого контакта с полицией никак не избежать. Не может же он через Элюню передать комиссару фамилию шефа мафии. Во-первых, она не поверит, а во-вторых, возненавидит его, Казика, за то, что это он обнаружил главаря преступной шайки. А не назвать его комиссару нельзя, в нем вся суть. Элюня много раз говорила, что ее комиссар - очень симпатичный и порядочный человек, может, удастся с ним поговорить по-мужски, откровенно...
     - Я переменил мнение, - пробурчал Казик. - У твоего комиссара сейчас дела поважнее моих, взять хотя бы тебя. Полагаю, он недооценил грозящей тебе опасности, еще немного - и тебя бы прикончили, его недоработка, так что должен пойти на послабление...
     - Ничего я не поняла, но поступай как знаешь.

***

     Комиссар Бежан появился через пятнадцать минут. Не был он таким уж недоумком, как предполагал Казик, и не оставил Элюню без охраны. И сейчас его беспокоило главным образом опасение, жив ли еще его человек. Правда, шайка вымогателей до сих пор избегала мокрых дел, но в безвыходном положении могла пойти на все. Если Элюню предназначили на убой, зачем щадить какого-то случайного свидетеля? Прикончить, чтобы не свидетельствовал, зараза...
     Человек комиссара оказался жив и вполне здоров. Он подтвердил наличие поблизости двух чрезвычайно подозрительных типов. Успокоившись насчет человека, Бежан пораскинул умом и позвонил Элюне, забравшись в угол коридора на пятом этаже ее дома.
     - Я недалеко от вас, этажом ниже. Откройте мне, пожалуйста, чтобы не пришлось звонить в дверь и шуметь. Поднимусь по лестнице.
     Получив согласие Казика, Элюня выполнила просьбу комиссара полиции. Вокруг происходили такие интересные события, что сердечные муки отступили куда-то на задний план. Девушка даже решила, что завтра, при встрече, непременно расскажет любимому все, что знает об афере вымогателей, пусть видит, какая ей грозит опасность, может, это заставит дрогнуть его каменное сердце, может, встревожится за нее.
     За четверть часа, что комиссар добирался до них, Казик успел обдумать план своих действий.
     - Кофе кофеем, - сказал он, оглядывая накрытый в гостиной стол, - но я видел у тебя в кухне кое-какие вкусные вещи, не мешало бы подзакусить. Может, займешься этим, я же пока коньячок достану.
     Бежан уже открыл рот, чтобы возразить - нет у него желания закусывать среди ночи, но, взглянув на Казика, передумал. Элюня с готовностью поспешила в кухню, хотя и удивилась, ибо обычно такими вещами занимался сам Казик. Возможно, в присутствии полиции не захотел.
     Казик воспользовался случаем.
     - При ней я ничего вам не скажу, - быстро заговорил он, понизив голос. - Знаю фамилию шефа банды, кажется, она в него влюбилась. Эля понятия не имеет, что он бандит, а я в дурацком положении, ведь люблю ее. Она при мне тоже ничего не станет о нем говорить. Надо вам пообщаться с глазу на глаз.
     - Фамилия? - потребовал Бежан.
     - Моя или его?
     - На кой черт мне ваша, его, конечно!
     - Стефан Барнич, - почти прошептал Казик. - Думаю, сам босс.
     - Ладно, пани Бурскую сплавим... Там что-нибудь еще найдется? В кухне?
     - Замороженная рыба.
     - Хорошо, воспользуемся рыбой.
     Элюня долго не копалась, вернулась с пустячками - чипсами, орешками, солеными палочками. Поставила на стол и вопросительно глянула на Казика.
     Тот распорядился:
     - А теперь расскажи пану полицейскому обо всем, что знаешь.
     Поскольку теперь отпала необходимость скрывать Казика, Элюня могла более связно поведать о случившемся. В нужные моменты Казик вставлял свои дополнения, всячески подчеркивая планы негодяев отправить Элюню на тот свет.
     - Распоряжение звучало однозначно, мерзавец был убежден, что никто не слышит. Убить ее сегодня вечером дома или завтра утром, обязательно до часу дня. В крайнем случае взломать дверь. Подождать, чтобы ее хахаль ушел. Хахаль - это я. А не уйдет, то и хахаля пристукнуть. Можно не до смерти, если он ничего не увидит, пусть потом дает показания полиции до посинения. Что же касается Бурской - непременно насмерть! Он скажет, когда она покинет казино. Ну и сказал: "Уже!" Вот и все.
     - Может, все-таки стоило пану комиссару явиться сюда с шумом и грохотом? - грустно предположила Элюня. - Знали бы, что я с вами уже пообщалась...
     Слушая девушку, Бежан одновременно обдумывал операцию, и теперь план был почти готов.
     - Нет, это не помогло бы. Все равно против их шефа, или босса, у меня нет доказательств. Следующую денежную аферу они отложили бы неизвестно на сколько, а я не могу все время держать людей в боевой готовности. Единственная надежда - поймать их на месте преступления, я даже знаю как, но преступление им придется совершить. Он... того...
     Запнувшись, комиссар с надеждой взглянул на Казика. Очень не хотелось говорить при Элюне, но как ее удалить? Тут вспомнилась мороженая рыба. Правда, комиссар сегодня уже поужинал, а Казик в ожидании Элюни приготовил себе солидную яичницу и тоже не был голоден, но тут оба в один голос вдруг заявили, что охотно съели бы что-нибудь горяченькое. Что-нибудь более конкретное, чем чипсы и палочки.
     - Признаюсь, я подглядел, что у тебя припасено рыбное филе, - фальшивым голосом произнес Казик, - ведь его нетрудно пожарить, правда, Элюня? А пан комиссар небось сегодня и вовсе не успел поесть за весь день...
     - Так случилось, что за весь день крошки во рту не было, - не менее фальшиво подтвердил комиссар полиции.
     Простодушная девушка не расслышала фальшь и испытала угрызения совести. Хороша хозяйка, не догадалась накормить гостей! Подумалось, правда, что странные эти мужчины: собираются вступить в бой с бандитами, и это не отбивает у них аппетита, но всякое бывает.
     - Вот о чем я подумал, пан комиссар, - понизив голос, быстро произнес Казик. - Он сидит в казино и ждет, когда ее прикончат. В случае чего, у него будет та-а-акое алиби...
     - И я об этом думал, - подхватил полицейский. - И другого выхода у меня нет, а вы и она и без того уже слишком много знаете, так что без вашей помощи не обойтись...
     Казик с ходу уловил идею.
     - Симулировать убийство, вы это имеете в виду? Мерзавец узнает, что с ней покончили, и сочтет себя в безопасности.
     - Вот именно. Но предвижу трудности в осуществлении такого плана. Этот номер удастся провернуть лишь при условии ареста двух киллеров, что выжидают у дома, а как арестуешь до того, пока они себя не проявили? И не стану подвергать опасности пани Бурскую, и речи быть не может.
     - Из того, что я слышал, одного вы уже, почитай, накрыли?
     - Если быть точным, накрыл я четверых, но без шефа. Исполнители его не знают. О том, что я их вычислил, понятия не имеют, я же мог бы их прихватить, когда будут снимать деньги в банке, обычно эта гнида лично контролирует операцию.
     - Именно его Элюня видела тогда в машине, головой ручаюсь, проше пана. А пану об этом не скажет, даже если его узнала, просто сама себе не верит. Вы шефа видели?
     - Нет. в том-то и дело. А что?
     - А то - плейбой высшей пробы, чтоб ему... Первый парень на деревне, из тех, по ком девушки с ума сходят. И мой человек то же говорит...
     - Этому вашему человеку не мешает дать показания...
     - Даже если мне грозит тюрьма - не выдам его. Очень полезный человек, с кодексом живет в мире. Да и я сам, кстати...
     Тут вернулась Элюня с бутылкой белого вина и штопором и проинформировала:
     - Через одиннадцать минут будет готово. Казик, ты откроешь?.. Ну и о чем вы договорились? Мне надо будет на кого-то посмотреть?
     - Это само собой, - мрачно ответил комиссар Бежан. - Но потом. А пока мы раздумываем, как бы тут пани прикончить... Вам лучше этого не слушать.
     - То есть я притворюсь мертвой? Буду лежать под столом, облитая кетчупом? А у меня кетчупа-то и нет...
     - Можно смотаться в ночной магазин и купить, - предложил Казик, вонзая штопор в пробку бутылки.
     Комиссар Бежан уже в принципе решил, как действовать, но хотел вытянуть из Казика кое-что. Что-то парень явно скрывает, может, это как-то связано с аферой вымогателей? Говорить же при Элюне было невозможно.
     - Из-за вас у меня просто зверский аппетит разыгрался, - заявил комиссар замогильным голосом. - Слюнки текут, как подумаю о рыбе. Она там не пригорит?
     И хотя Элюня прекрасно знала, что никак не может пригореть, поддалась провокации и опять бросилась в кухню.
     - А теперь быстренько выкладывайте, в чем дело, нюхом чую... Да не пригоревшую рыбу, нечего мне лапшу на уши вешать, чую, что-то вы скрываете. Пока пани Бурская не вернулась...
     Казик вытащил пробку и, махнув рукой - была не была! - в трех фразах выложил полицейскому правду. Комиссар отнесся к признанию парня с пониманием и даже с сочувствием.
     - Вот оно что... Нехорошо, но бывает и хуже. Если я так и останусь при одних уликах, без железных доказательств, в свидетели вы не годитесь. Значит, еще и поэтому нужны неопровержимые доказательства. Придется, видно, убить пани Бурскую...
     Убийство совершалось следующим образом.
     Бандита с седьмого этажа спугнули с помощью возвратившихся домой шумных "жильцов", громко переговаривающихся и долго ковыряющихся в дверном замке. Бандит не заметил, что упомянутые "жильцы" ни в какую квартиру не заходили, ни в каком замке не ковырялись, а таинственным способом растворились в темном углу у мусоропровода рядом с черной лестницей. Зато на несколько минут киллер потерял из виду двери Элюниной квартиры.
     Как только все затихло, негодяй поспешил на пост, как раз вовремя, чтобы заметить, как Элюнину квартиру покидает хахаль, проторчавший там несколько часов, кретин в меховой шапке и полосатом шарфе, из-за которого столько времени пришлось потратить занятым людям. Элюня лично заперла за ним двери, причем весьма небрежно и легкомысленно, во всяком случае, чутко прислушивающийся убийца не услышал звяканья цепочки.
     Верхний убийца дал знать напарнику, и тот тоже увидел выходящего из дома хахаля. Да, точно он, меховая шапка и полосатый шарф. Значит, пришло время действовать.
     Не теряя и без того потраченного времени, второй киллер выскочил из машины и помчался наверх, не обратив внимания на то, что работал только один лифт, а второй где-то застрял. Для него данный факт не имел значения.
     Оба негодяя были чрезвычайно раздражены многочасовым ожиданием. Особенно злился давний знакомый Элюни, чудище ее детских лет, личный враг девушки, считавший сегодняшнее задание лишь дополнением к собственной мести, к тому же потративший время и силы на ненужное избиение посторонней бабы. Он не сдерживал ярости, не стал цацкаться со стервой, отравившей ему жизнь, отбросил все советы нанимателя и вместо того, чтобы позвонить в дверь и культурно наврать что велели, тут же приступил к форсированию двери. Напарник поддержал его могучим плечом. Дверь не оказала особого сопротивления, заартачился лишь один замок, с ним умельцы справились в два счета и почти бесшумно ворвались в полутемную прихожую, освещенную лишь слабым светом из гостиной.
     В гостиной светился экран телевизора, хозяйка сидела в кресле спиной к двери и смотрела передачу. Видимо, так увлеклась, что не услышала шума, произведенного взломщиками, хотя, надо отдать им справедливость, действовали они довольно тихо. Увидев жертву, тот, что уже однажды неудачно покушался на нее, теперь не стал терять ни секунды. Страшный удар обрушился на ее голову.
     Голова несчастной разлетелась на куски с характерным фарфоровым звуком, одновременно в комнате вспыхнул свет и раздался голос:
     - Ручки вверх, мальчики! И без глупостей! Прошу потихоньку развернуться.
     Просьбу злоумышленники выполнили не сразу, слишком уж были ошарашены стеклянным черепом жертвы. До такой степени, что второй даже не сделал попытки извлечь из кармана огнестрельное оружие. Развернулись. Зрелище им предстало отвратительное: в дверях ванной полицейский в мундире, в кухонных дверях второй в гражданском, и оба с пушками. Сзади хлопнула еще одна дверь, убийцы не посмели обернуться, но относительно предметов, ткнувшихся им в позвоночник, сомнений не оставалось. Распахнулась входная дверь, и вошли еще двое полицейских в форме, весело позвякивая наручниками.
     Комиссар спрятал пистолет и немедля приступил к делу.
     - Взлом и убийство. Смягчающее обстоятельство лишь одно: сейчас вам позвонят, ответите - сделано. Надеюсь, мы поняли друг друга?
     Нелегко было понять эту полицейскую суку, какое же смягчающее, если от них требуют сказать правду? Получили задачу прикончить девку, прикончили... или нет? Кажется, до них с некоторым опозданием дошло.
     - Чаво? - разинул рот непосредственный убийца.
     - Непонятно? Скажете, как велено, - пройдете по статье "попытка убийства", а нет - пеняйте на себя. Свидетелей много. Я уже не упоминаю о том, что имею дело с рецидивистом.
     - Так мы же ничего не сделали! - опомнился второй.
     - А то? В кресле?
     Сообразительный рецидивист, нанесший удар по голове жертвы, задал резонный вопрос:
     - А тогда чего она бренчала?
     - Такая уж музыкальная была девушка. И какое тебе дело, что за звуки издает жертва? Пошевели мозгами, думай, о чем я сказал. Не отвлекайся, на все ума не хватит. Могу добавить еще сопротивление властям и неприятность в результате вынужденной самообороны.
     - Полицейские шлепнут? - не поверил убийца.
     - Почему бы и нет? Да вы сами поубиваете друг друга. Надоели мне хуже горькой редьки, и если от вас никакой пользы - лучше уж избавлюсь от двух гнид, все легче станет.
     Оба негодяя сразу сникли.
     - Дык чаво пан хотит? - уточнил убийца.
     - Ничего особенного. Ответите по телефону, что задание выполнили. Так, как велено. О нас ни слова.
     - Так ведь... - начал было второй, да прикусил язык.
     - Хотите сказать, будут еще звонить? Не волнуйтесь, мы сами скажем, что отвечать. В тюряге посидите, но за попытку, а не за мокрую работу. Улавливаешь разницу? У кого телефон?
     - У него.
     - Очень хорошо. Звонка подождем здесь. Мы не торопимся.
     И тут Стефан Барнич, сам того не подозревая, оказал комиссару любезность. Ждать пришлось недолго. В телефонной трубке затрещало. Ее услужливо приложили к уху убийцы.
     - Ну и как? - прозвучал вопрос.
     - Порядок! - прозвучал ответ. - Сделано.
     - Вы где?
     - Уже уходим.
     - Заприте за собой дверь.
     - Слушаюсь!
     Барнич отключился.

***

     - Да, это были они, - грустно говорила Элюня, стоя над креслом и разглядывая фарфоровые осколки, свой халат, парик и большое количество подушек. - Я и не подозревала, что знаю столько преступников. Тот, чудище из лесу, и потом я его в суде видела, очень мало изменился. И того, с носом, тоже отлично знаю. Жалко вазон, столько лет мне служил! Знаете, я все-таки надеялась, что он не станет так, с ходу, по нему бить!
     - Так ведь очень хорошо, что с ходу стали бить, - назидательно заметил Казик, - хуже, если бы начали с тобой разговаривать, вряд ли тогда наш план удался бы. Так вы их немного подержите, пан комиссар?
     Радуясь удачной операции, комиссар решил оставить у себя на время бандитский телефон. Телефон давал шансы действовать дальше, и хотя правилами запрещалось оставлять его, комиссар пошел на нарушение правил. Денек-другой попользуется им, ничего не случится. А инстинкт опытного детектива подсказывал Бежану, что шайка вымогателей собирается сворачивать свою деятельность. Проведет еще одну, дай-то господи, операцию - и тогда он их и накроет. Только бы Элюня не наделала глупостей.
     - Вы помните, что вас убили? - настойчиво втолковывал он девушке. - И тут, в квартире, лежит ваш труп. Выходить вам никак нельзя, Понятно? И на телефоны отвечать тоже. Так что выбирайте: или поклянетесь мне это выполнять, или я вынужден буду кого-то из своих тут оставить. Не хотелось бы, у меня и без того людей не хватает, так имейте же совесть!
     А Элюня вдруг сообразила, что смерть не позволит ей отправиться в казино, где она договорилась встретиться со Стефаном. Господи, она подведет! Из-за нее не состоится встреча! А в результате может потерять его навсегда! Что бы такое придумать?
     - А не покажется ли странным, если я не провоняюсь? - сделала она жалкую попытку.
     - За два-три дня ничего с вашим трупом не сделается! - отрезал безжалостный комиссар. - А если интересы следствия потребуют, обязуюсь лично доставить вам на квартиру несколько килограммов протухшего мяса, уверяю вас, эффект будет какой нужно. Любой унюхает. Вернее, не любой, а специально проверяющий. Вы, - обратился комиссар Бежан к Казику, - доставите пани Бурской продукты питания, разумеется, незаметно, лучше всего ночью. Смотрите, чтоб вас никто не засек!
     - Тогда уж лучше в часы пик, - возразил Казик. - Ноч