Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
140 -
141 -
142 -
143 -
144 -
145 -
146 -
147 -
148 -
149 -
150 -
151 -
152 -
153 -
154 -
155 -
156 -
157 -
158 -
159 -
160 -
161 -
162 -
163 -
164 -
165 -
166 -
167 -
168 -
169 -
170 -
171 -
172 -
173 -
174 -
175 -
176 -
177 -
178 -
179 -
180 -
181 -
182 -
183 -
184 -
185 -
186 -
187 -
188 -
189 -
190 -
191 -
192 -
193 -
194 -
195 -
196 -
197 -
198 -
199 -
200 -
201 -
202 -
203 -
204 -
205 -
206 -
207 -
208 -
209 -
210 -
211 -
212 -
213 -
214 -
215 -
216 -
217 -
218 -
219 -
220 -
221 -
222 -
223 -
224 -
225 -
226 -
227 -
228 -
229 -
230 -
231 -
232 -
233 -
234 -
235 -
236 -
237 -
238 -
239 -
240 -
241 -
242 -
243 -
244 -
245 -
246 -
247 -
248 -
249 -
250 -
251 -
252 -
253 -
254 -
255 -
256 -
257 -
258 -
259 -
260 -
261 -
262 -
263 -
264 -
265 -
266 -
267 -
268 -
269 -
270 -
271 -
272 -
273 -
274 -
275 -
276 -
277 -
278 -
279 -
280 -
281 -
282 -
283 -
284 -
285 -
286 -
287 -
288 -
289 -
290 -
291 -
292 -
293 -
294 -
295 -
296 -
297 -
298 -
299 -
300 -
301 -
302 -
303 -
304 -
305 -
306 -
307 -
308 -
309 -
310 -
311 -
312 -
313 -
314 -
315 -
316 -
317 -
318 -
319 -
320 -
321 -
322 -
323 -
324 -
325 -
326 -
327 -
328 -
329 -
330 -
331 -
332 -
333 -
334 -
335 -
336 -
337 -
338 -
339 -
340 -
341 -
342 -
343 -
344 -
345 -
346 -
347 -
348 -
349 -
350 -
351 -
352 -
353 -
354 -
355 -
356 -
357 -
358 -
359 -
360 -
361 -
362 -
363 -
364 -
365 -
366 -
367 -
368 -
369 -
370 -
371 -
372 -
373 -
374 -
375 -
376 -
377 -
378 -
379 -
380 -
381 -
382 -
383 -
384 -
385 -
386 -
387 -
388 -
389 -
390 -
391 -
392 -
393 -
394 -
395 -
396 -
397 -
398 -
399 -
400 -
401 -
402 -
403 -
404 -
405 -
406 -
407 -
408 -
409 -
410 -
411 -
412 -
413 -
414 -
415 -
416 -
417 -
418 -
419 -
420 -
421 -
422 -
423 -
424 -
425 -
426 -
427 -
428 -
429 -
430 -
431 -
432 -
433 -
434 -
435 -
436 -
437 -
438 -
439 -
440 -
441 -
442 -
443 -
444 -
445 -
446 -
447 -
448 -
449 -
450 -
451 -
452 -
453 -
454 -
455 -
456 -
457 -
458 -
459 -
460 -
461 -
462 -
463 -
464 -
465 -
466 -
467 -
468 -
469 -
470 -
471 -
472 -
473 -
474 -
475 -
476 -
477 -
478 -
479 -
480 -
481 -
482 -
483 -
484 -
485 -
486 -
487 -
488 -
489 -
490 -
491 -
492 -
493 -
494 -
495 -
496 -
497 -
498 -
499 -
500 -
501 -
502 -
503 -
504 -
505 -
506 -
507 -
508 -
509 -
510 -
511 -
512 -
513 -
514 -
515 -
516 -
517 -
518 -
519 -
520 -
521 -
522 -
523 -
524 -
525 -
526 -
527 -
528 -
529 -
530 -
531 -
532 -
533 -
534 -
535 -
536 -
537 -
538 -
, топорный. Вот ведь, специально
разглядывала его, чтобы тебе описать, а описывать-то и нечего, никаких
особых примет. Самому Рембрандту было бы трудно написать по памяти его
портрет. Возраст.., где-то между сорока и пятьюдесятью...
Болек на мгновение замер, потом нырнул, чтобы прийти в себя, и
выскочил из воды, как дельфин.
- О Господи! Как вы сказали?! Повторите, пожалуйста.
Немного встревоженная, я послушно повторила описание незнакомца.
- Так это же он! - воскликнул Болек. - Тот самый! Босс! Я бы точно
так же его определил - топорный и массивный! Но ничего не понимаю, ведь
вы же говорили, что знаете его с детства!
Теперь взволновалась я, и пришел мой черед заниматься гимнастическими
упражнениями. Стремительно сев на матрасе, я чуть было не опрокинулась с
ним в воду. Постаралась взять себя в руки и осторожненько опять принять
лежачее положение, утонуть именно сейчас было бы просто глупо.
- Как ты сказал? Может, я перепутала? Тогда, на бульваре, за мной и в
самом деле шел мой знакомый Северин Вежховицкий, но ведь не один он шел,
народ двигался сплошной стеной! А мне как-то в голову не пришло
порасспросить тебя о внешнем виде твоего босса. Массивный, говоришь?
Высокий, низенький?
- Приблизительно мой рост, метр семьдесят-восемьдесят. Но намного
толще меня.
- Ясно, что не тоще, тогда обращал бы на себя внимание... - фыркнула
я, ибо Болек был поджарым, как борзая, и человеку более худому просто
опасно было бы появляться на людях. - А нос у него какой-то был?
В нервной обстановке, с большим трудом принялись мы уточнять детали
внешности босса. И пришли к однозначному выводу: босс никак не мог быть
Северином Вежховицким. Надо же, как я опозорилась!
- С меня достаточно, - раздраженно заявила я. - Не намерена еще раз
ошибаться, и этого массивного осмотрим вместе, чтобы избежать ошибок.
Именно он дал Выдре подержать медведя, а Северин тут с боку припека,
просто сидел рядом. Слушай, я в нервах забыла, что ты мне еще сказал.
- Я сказал пани, что получил дальнейшие инструкции, - ответил Болек,
чрезвычайно довольный. Еще бы, не он совершил ошибку, а я! - Мне вручили
сумку с контрабандным товаром, запертую на ключик. С ней я должен
отправиться в Копенгаген через Щецин и Варнемюнде. И там этот товар...
Нет, вы не поверите! Там я должен эту контрабанду рассовать по разным
идиотским местам, в том числе и по мусорным ящикам! Конспирация
называется! Ясно - дело нечистое, чтоб мне лопнуть!
И, желая успокоить нервы, Болек опять с головой погрузился в морскую
пучину. А я, тоже чрезвычайно взволнованная, охладила морской водичкой
горящее лицо и, закрыв глаза, попыталась осознать услышанное.
Потрясение, вызванное ошибкой с Северином, постепенно проходило. Если
и в самом деле боссом был тот тип из Дома художника, Выдра была с ним
как-то связана, а это давало мне шанс исправить ошибку, ведь с Выдрой я
знакома. Хотя... Почему связана? Просто дал ей подержать медвежонка,
Выдра сама сказала, он, медвежонок, ей чрезвычайно понравился, вот он,
как джентльмен, и сделал даме удовольствие, дал подержать. А что, ему
это ничем не грозило. Наркотики не пахнут. Вот если бы панда была набита
чесноком, Выдра могла бы еще что-то учуять, а так.., да хоть целый день
прижимала бы к груди игрушку, откуда ей знать, что внутри? Был бы
медведь набит золотом, тоже по тяжести могла бы заподозрить неладное,
наркотики же можно было вручить ей без всяких опасений.
С большим трудом изгнав из мыслей Выдру с медвежонком, я попыталась
думать конструктивно. К сожалению, мне как-то не доводилось в жизни
переправлять контрабанду. Вообще никакую, не только наркотики. И тем не
менее те штучки, которые предписывалось выделывать Болеку, переправляя
наркотики, показались мне чрезвычайно странными и лишенными всякого
смысла. А может, во всем этом просто по своей темноте я не усматриваю
никакого смысла? Крепче зажмурившись, я попыталась докопаться до смысла.
Значит, так. Одна посылка отправляется в Швецию морем, плывет в виде
медведя. Допустим. Вторую Болек собственноручно доставляет в Данию,
осчастливит Копенгаген. Что ж, пока все более-менее нормально и понятно,
может, даже и не так уж глупо, пересылка контрабанды таким путем не
вызовет подозрений. Итак, в данный момент в руках Болека окажется
довольно крупная партия товара. Не тот ли случай, которого дожидался
Болек, чтобы явиться с доказательствами к властям?
Я уже открыла было рот, чтобы высказать эту идею Болеку, но
захлопнула его, не издав ни звука. В голове пронеслись отрывочные
сведения о каких-то огромных количествах контрабандных наркотиков,
перехваченных властями, вроде бы трофеи исчислялись десятками и даже
сотнями килограммов, куда там до них медведю с торбой... Такую потерю
наркотическая мафия пережила бы безболезненно... С другой стороны, даже
несчастные несколько килограммов, находящиеся в распоряжении Болека,
тоже являются железным доказательством преступления, а главное, Болек
может сообщить о новом оригинальном методе контрабанды. Очень даже имеет
смысл обратиться к властям!
Болек давно уже вынырнул и отфыркивался неподалеку.
- А где ты вообще остановился? - поинтересовалась я, открыв глаза.
- Снимаю комнатку у одной бабы, рядом с почтой.
- Если встать к почте лицом, направо или налево?
- Налево, такой розовый домишко. Я обрадовалась.
- Чудесненько! Я тоже снимала там комнатушку восемнадцать лет назад.
Слушай, тебе не приходило в голову, что подворачивается удобный случай?
Оказывается, приходило.
- Но сначала я хотел посоветоваться с пани, - сказал Болек. - Сейчас
я мог бы отколоть номер, но с кем? Хотелось бы так все провернуть, чтобы
уцелеть, иначе мне просто не сносить головы.
Я опять принялась думать. На первый план нахально выдвинулась идея,
которую я и высказала Болеку.
- Считаю, начать надо с того, чтобы нам с тобой вспороть медведя.
Ага, погоди, ты должен был порасспрашивать про размашистого недоумка,
предполагаемого убийцу моего знакомого. Порасспрашивал?
- А как же, целых шесть домов обошел. Выдумал себе дядюшку, с которым
мы договорились тут встретиться, а я по дурости прозевал его на вокзале,
вот теперь и разыскиваю. Все бабы мне сочувствовали, искренне старались
вспомнить, но такого не видели. Во всяком случае в этих шести домах он
не ночевал.
- А в каких домах? Ты хоть улицу и номера домов запомнил?
- А как же, пани меня уж совсем за дурака считает! Я даже записал,
выйдем на берег, дам список. Но боюсь, такие поиски не один год займут,
многовато здесь домов.
Решение пришло само. Я уже знала, что надо делать.
- Возвращаемся! - возбужденно потребовала я. Разворачивая к берегу
матрас, я нечаянно ухватила Болека за волосы, который с криком "Да нет
же, я не тону!" немедленно погрузился в воду и принялся пускать пузыри.
Отпустив беднягу, я принялась энергично грести руками, по дороге излагая
свой план.
- Надо сделать так, чтобы ты стал недосягаемым для своей шайки, а то
еще отберут у тебя товар. И ни в коем случае не обнаружили нашей связи.
Где я тебя разыщу?
- На автобусной станции. Я там спрячусь где-нибудь. Часов в восемь?
И Болек быстро поплыл к берегу, покинув меня в море. Я не видела его,
так как плыла к берегу задом. О том, что земля близко, догадалась тогда,
когда зацепила рукой какого-то ребенка. Значит, совсем мелко. Я рискнула
соскочить с матраса в воду, обернулась к берегу лицом и замерла от
ужаса. Приплыла я точнехонько к оставленным на берегу вещам, и рядом с
моей пляжной сумкой на разостланной подстилке сидел Зигмусь, а Болек шел
прямо на него, не отдавая себе отчета в том, что делает!
Если бы у меня было лассо... Если бы я умела им пользоваться... Я
непременно набросила бы петлю на парня и оттащила его обратно! А так...
Кричать не имело смысла, любая, даже самая нейтральная фраза сразу
положила бы конец нашей конспирации. Да и не услышал бы Болек моих
криков, такой шум стоял на пляже. Орали дети, рядом группа молодежи
играла в волейбол, родители оглушительно призывали свои чада, гремели
транзисторы. Как лунатик, вышла я на берег и, волоча матрас, двинулась
следом за Болеком, сразу же смешавшись с толпой на пляже.
Зигмусь узнал Болека, когда тот чуть не наступил на него, и жутко
обрадовался. До меня донеслось:
- Приветствую-приветствую! Как я рад, как рад! Такая приятная
встреча! Мы не успели всего обсудить, вот удобный случай. Да-да,
понимаю, вы очень торопитесь, но хоть чуточку отдохните. Присядьте вот
здесь, вот здесь!
Болек до такой степени обалдел, что послушно сел на мою подушку, по
которой Зигмусь гостеприимно похлопывал.
Что было делать в такой ситуации? Отвернувшись, пройти мимо, надеясь,
что Зигмусь меня не заметит? А потом что? Бегать по курорту в одном
купальнике, босиком, прижимая к животу мокрый матрас? Моя сумка с
одеждой, ключами от машины и от квартиры стояла между ними, и утащить ее
незаметно мне не удастся. Вот если бы Зигмусь был склеротиком и своим
громким голосом представил мне Болека, забыв, что это я их познакомила,
и все вокруг поняли, что мы с Болеком незнакомы... Нет, на это надеяться
нельзя, мечты, мечты...
В этот момент Зигмусь узрел меня и окончательно расцвел.
- Вот и ты, вот и ты! Я увидел тебя в море, сижу, жду-жду! Где это
видано, бросать вещи на произвол судьбы? Пришлось сесть и стеречь! А мы
тут встретились, видишь, пан Мачек...
Оба с Болеком мы одновременно поправили Зигмуся:
Я:
- Яцек!
Болек:
- Болеслав!
Я сделала это совершенно сознательно, Болек, напротив, чисто
рефлекторно. Зигмусь понял его по-своему.
- Пан говорит о покойном отце? Понимаю-понимаю, светлой памяти пан
Болеслав, пусть земля ему будет пухом. Но надо же хоть на минуту
оторваться от грустных мыслей, вот и почитайте мой труд, очень-очень
полезно, а сразу после похорон пана Болеслава и приступим. Дело
выгодное, чрезвычайно-чрезвычайно...
Среди многочисленных достоинств Зигмуся была и привычка совершенно не
слушать, что ему говорит собеседник. Как токующий тетерев, он слышал
только себя. Я безжалостно оборвала это словоизвержение.
- Оставь Яцека в покое, он торопится. И я тороплюсь. Брошу матрас,
когда высохнет, принесешь мне. И подушку тоже.
Выгребла из-под ног Зигмуся сандалии, накинула халатик на мокрый
купальник, схватила сумку и со всех ног бросилась наутек, не дожидаясь
реакции ни одного из них.
***
- Почему бы мне и не воспользоваться помощью общественности, проще
пани? - вежливо удивился сержант Гжеляк. - Правда, общественность не
очень-то торопится предлагать свою помощь, но уж если предлагает, я
никогда не откажусь.
Очень понравились мне такие слова представителя местной полиции.
Сержанта Гжеляка отдал мне на съедение комендант Крыницкой комендатуры
полиции, когда я обратилась к нему по дружбе за советом. По дружбе,
говорю, имею право считать, что мы подружились еще прошлой зимой, а
самой мне ни за что не справиться со всеми сложностями частного
расследования, это я уже поняла.
Проклятая вазочка с цветочками, которую я свистнула из столовой
пансионата, успела перевернуться в моей пляжной сумке, немного воды
вылилось. Это обстоятельство и огорчило, и обрадовало меня. Огорчило -
понятно почему, все вещи в сумке намокли. А обрадовало, поскольку, судя
по запаху, вода не менялась как минимум дня три, и отпечатки пальцев
подозреваемого имели право сохраниться. Хотя.., та же вода могла их
смыть. Я не стала вазочку вытирать, подождала, пока сама не высохла,
после чего произвела манипуляцию с черным арабским порошком, потратила
почти весь порошок, прорву клейкой ленты, три почтовые открытки и уйму
времени и убедилась, что никаких отпечатков не получилось. И порошка
осталось что кот наплакал. Если к этому добавить мою же собственную
ошибку по выявлению босса, фаршированного медведя и еще сумку с
наркотиками, можно понять: я созрела для установления контактов с
профессионалами.
Не скажу, что разговор со знакомым начальником Крыницкой полиции
протекал в теплой, дружеской обстановке. Начала я с вопроса о том, как
продвигается дело о расследовании убийства моего знакомого Гавела
Роевского. С совершенно каменным выражением лица и сухим, как молотый
перец, голосом комендант информировал меня, что такого дела вообще не
существует. Не существует, и все туг! Прокуратура не возбудила дела,
неужели непонятно? Считает, что смерть вызвана естественными причинами,
нет оснований для возбуждения уголовного дела. А в таких случаях полиция
сама расследования не ведет.
Я разозлилась жутко и высказала все, что по этому поводу думала. Нет,
комендант не вышвырнул меня за дверь, даже, по-моему, не особенно
рассердился. Глядя в потолок, он стал говорить о посторонних вещах. О
том, например, что даже полицейские не работают по двадцать четыре часа
в сутки. Отработал - и свободен. А в свободное от работы время
полицейский может заниматься чем ему заблагорассудится. Один
отправляется на рыбалку, второй - к знакомой девушке, третий пялится в
телевизор, а четвертый, к примеру, повышает квалификацию. Имеет право
человек на такое невинное хобби? Взять хотя бы молодого сержанта
Гжеляка, которого на летний период прислали из Эльблонга для усиления
местных полицейских сил. Парень с головой и не откажется со мной
пообщаться. А как я?
Я тоже не отказалась, а поскольку сержант Гжеляк как раз забежал в
комендатуру за оставленными здесь ластами, чтобы немного поплавать - на
дежурство ему заступать только в восемнадцать, - то мы сразу же и
пообщались, не откладывая. Познакомив нас, комендант отправился по
делам, предоставив свой кабинет в наше распоряжение.
- Я насчет покойника на пляже, - начала я без обиняков.
- Пани может не продолжать, - перебил меня сержант. - Я в курсе, сам
присутствовал при обнаружении тела и все знаю.
- И заключение патологоанатома?
- И заключение.
- Очень хорошо, а о паршивом аконитине пану что-нибудь известно?
- И даже довольно много, специальную литературу прочел.
- Ну и что вы думаете по этому поводу? На этот вопрос сержант не дал
ответа, только посмотрел на меня как-то странно. Думаю, я правильно
поняла выражение его лица, но одного выражения лица мне было мало,
хотелось полной ясности. В конце концов, если ценит помощь
общественности, если его хобби - повышать свою профессиональную
квалификацию, так пусть воспользуется представившейся ему счастливой
возможностью пообщаться со мной, а для этого требуется полное доверие
обеих сторон.
- Тюкнули его, пан сержант, и я даже понемногу начинаю догадываться -
почему. Могу сказать. Хотите?
Сержант хотел.
- Покойный уже долгие годы занимался крупным бизнесом, настоящим,
честным. Я знаю, мы знакомы лет тридцать. В своем деле разбирался
прекрасно и безошибочно чувствовал малейшее жульничество. В последние
годы, сами знаете, развелось у нас бизнесменов что собак нерезаных, в
основном мошенников и прохиндеев. Гавел, как мог, воевал с ними, уж
такой он борец по натуре, вот и сунул палку в муравейник. Подробности
узнаю, когда поговорю с его сыном, он скоро приедет. А мне доводилось
слышать о честных предпринимателях, пытающихся бороться с мафиозными
структурами, и о том, как этим предпринимателям затыкали рты,
просто-напросто их убивая. Гавел не первый, боюсь, и не последний. Я
хочу найти сначала исполнителя, чтобы от него по ниточке добраться до
заказчика убийства. Убийство заказное, это ясно.
Сержант внимательно выслушал меня, не перебивая, и взволнованно
произнес:
- И я об этом знаю, приходилось сталкиваться, да что толку?
Несчастный случай или естественная кончина, и все тут. Сам сколько раз
бывал свидетелем того, что расследование уже добиралось до преступника,
но прокуратура неожиданно прекращала дело за отсутствием факта
преступления. Более того, случалось - хватали преступников на месте
преступления, арестовывали, а прокуратура приказывала их освободить "за
недоказанностью"...
Туг сержант явно прикусил язык, полагая, что сказал больше, чем
следовало, в конце концов, мы с ним только что познакомились. А может,
полагал, что выдал служебную тайну? Так эта тайна была мне прекрасно
известна. Я обрадовалась и не стала этого скрывать.
- И выходит...
- ..я с самого начала знал - это было убийство, и решил для себя -
непременно займусь этим делом, чего бы мне это ни стоило. И даже уже
начал, признаюсь пани.
- Знаю! - подхватила я. - Вы разговаривали со швейцаром "Пеликана".
- Разговаривал, - мрачно подтвердил сержант. - Сказал бы я, что мне
дал этот разговор, да выражаться при даме не хочется.
Мне, напротив, уже давно ни один разговор не доставлял такого
удовлетворения. Я даже успокоилась, ярость мою как рукой сняло.
- Тогда, пан сержант, послушайте меня. Я от швейцара кое-что все-таки
узнала, да и кроме этого...
И я рассказала сержанту обо всем, что узнала в ходе своего частного
расследования. Сержант слушал внимательно и с некоторыми моими выводами
согласился. Например, что размашистый недоумок и в самом деле является
подозреваемым номер один и его непременно следует искать. Одобрил также
мою эпопею с отпечатками пальцев, осудив одновременно ее техническое
несовершенство. Тут же извлек из шкафа чемоданчик, видимо, непременную
принадлежность следователя, раскрыл, и я с величайшим удовлетворением
констатировала наличие в чемоданчике большого количества специального
порошка для закрепления и снятия отпечатков пальцев.
Напоследок я преподнесла сержанту еще один сюрприз.
- Если вы думаете, что это все, то глубоко ошибаетесь, - заявила я,
не поднимаясь с места и заставив и сержанта сесть. - Тут такое дело...
Вторая афера. Сейчас я пана с ней познакомлю, и только тогда вы поймете,
какая же каша здесь заварилась...
***
С нетерпением поджидала я Болека на автовокзале. Время шло, а его не
было видно. Но вот подъехал автобус из Песков, из автобуса выскочил
Болек и сразу увидел меня. Молодец, не задерживаясь развернулся и
целеустремленно направился к почте. Под мышкой он нес мой матрас,
надеюсь, с подушкой в середине.
Вздохнув с облегчением - до встречи с сержантом оставалось совсем
немного времени, - я двинулась вслед за Болеком.
Надо признать, сержант оказался хорошим помощником, и еще до ужина я
смогла подбросить обратно похищенные из столовой "Пеликана" предметы
сервировки. Вдобавок были профессионально обработаны три стула из той же
столовой-ресторана, так что в настоящий момент ничто не мешало целиком
переключиться на Болека с его наркотиками.
Ни с того ни с сего я вдруг изменила мнение относительно
необходимости соблюдать конспирацию - думаю, просто терпения не хватило,
ну не могла я ждать, пока мы с ним доберемся до почты!
- Эй, проше пана! - заорала я на всю улицу, высунувшись из окошечка
автомашины.
Мужчины на улице все, как один человек, обернулись в мою сторону, в
том числе и Болек. Я энергично принялась махать ему рукой, продолжая
кричать:
- Проше пана, я за матрасом! Он у пана, большое спасибо, теперь я
могу его взять!
Болек остановился, немного поколебался и неуверенно направился ко
мне. Остальные, поняв, что мои крики к ним не относ