тличили именно меня. Чем я  лучше
других?
   Слабый проблеск мелькнул в голове и тут же угас. Неуловимая,  смутная
мысль о чем-то чрезвычайно важном, что я непременно должна знать  и  что
могло их вывести на мой телефон. Там-то и зарыта собака, вот только  где
- там? Где?!
   Пытаясь поймать ускользающую ниточку, я отвлеклась от самой  банды  и
загадочной ее деятельности, впрочем, мысли мои все равно расплывались, и
я снова уснула, ничего интересного не  придумав.  Вернулась  я  к  своим
размышлениям лишь наутро, уже по дороге  на  работу.  Утро  вечера,  как
известно, мудренее. С глубоким прискорбием я  вынуждена  была  признать,
что увлекательная бандитская афера - не что иное, как плод  моих  пустых
мечтаний, а телефонные  звонки  -  месть  моей  жертвы  за  перенесенные
преследования и заодно за болгарские  помидоры.  Скорей  всего,  это  он
натравил на меня всех своих коллег, благо уж им-то сноровки в  голосовых
модуляциях не занимать.
 
*** 
 
   Статья  была,  слава  богу,  готова,  оставалось   только   подобрать
иллюстративный материал. День стоял солнечный, Весенний, и я выбралась в
родимую свою редакцию кружным путем. Впрочем, если по-честному, когда бы
меня в ту сторону  судьба  ни  заносила,  ноги  сами  вели  к  гостинице
"Варшава". Без всякой надежды, без повода, вели - и все тут.
   По дороге я размышляла  о  таинственных  звонках.  Странные  позывные
"Скорбут, Скорбут" не давали мне покоя.  Я  перебирала  в  голове  самые
разные догадки и так увлеклась, что лишь  в  последний  момент  заметила
идущего мне навстречу долговязого субъекта. Узнала  я  его  мигом,  хотя
видела лишь однажды, тогда в "Бристоле", и, если бы не  шедшая  рядом  с
ним женщина, непременно бы поздоровалась.
   Заметив их слишком поздно, я не успела рассмотреть спутницу. А  жаль,
имею законное право знать, как выглядит  дамочка,  чьей  соперницей  мне
довелось прослыть. Проморгав такую возможность, я вздохнула и  вернулась
к своим захватывающим думам о Скорбуте.
   Фотографии в редакции удалось подобрать очень  быстро,  и  уже  через
полчаса я переступила порог своего бюро. Весе, Януш и Витольд,  дремотно
безмолвствуя, корпели кто над чем -  сонное  царство,  да  и  только.  Я
уселась за стол и без всякого энтузиазма взялась за проект. Весе  зевнул
во всю глотку и отрешенно уставился на радиотранслятор.
   -  Что-то  скучно  сегодня...  -  протянул  он.  -  Может,  позвонить
скандалисту?
   - Не утруждай себя, - холодно разъяснила я. - Его там нет, только что
повстречался мне на улице.
   - Но я слышал его пару минут назад, - запротестовал Весе.
   - Значит, в записи, чудес не бывает, люди не раздваиваются.
   Сказала - и встрепенулась. Стоп, когда его Янка видела  на  лестнице?
Вчера? А когда Весе пытал его насчет болгарских помидоров?
   - Весе, - заерзала я, - когда ты ему звонил? Вчера ведь?
   Весе вскинул на меня мутный взор.
   - Вчера, как сейчас помню. Перед тем  как  закончил  макет,  а  потом
расколол под ним стекло. А что?
   - Ничего, - озадаченно пробормотала я и  стала  усиленно  соображать.
Вчера Весе с ним беседовал,  и  вчера  же  Янка  видела  его  в  натуре.
Беседовал где-то в четверть первого. А когда Янка на него глазела?
   Я рванулась к телефону.
   - Во сколько ты его видела на лестнице?  -  спросила  я  безо  всяких
вступлений, потому что на ее сообразительность могла полагаться  как  на
свою собственную. - Это ведь было вчера?
   - А в чем дело? - поинтересовалась Янка.
   - Еще не знаю. Ну? Когда это было?
   -  Сейчас,  погоди,  дай  бог  памяти...  Вчера-то  уж  точно,  а  во
сколько?.. Вышла я с работы в десять, потом заглянула  в  Дом  культуры,
потом не помню, но оттуда вернулась в час. Значит, в полпервого или чуть
раньше.
   Несмотря на сонную одурь, голова  у  меня  сработала  молниеносно.  Я
надолго умолкла, чем наконец Янку обеспокоила.
   - Алло, что стряслось? Ты там умерла? Не  молчи,  не  заставляй  меня
нервничать!
   - Погоди, - отозвалась я, - дай возьму сигарету. Запасись  терпением,
сейчас будем сопоставлять словесные портреты. Прими к  сведению,  что  в
полпервого Весе мило беседовал с ним по телефону.
   - Из дому?
   - Нет, с работы. Отсюда - Как "отсюда"? Ах,  Весе!  Я  спрашиваю  про
того типа.
   - Из студии.
   - Как это?
   - А так. Весе звонил ему на студию.
   - И он гам был?!
   - В том-то и дело. Я сама, собственными  ушами  слышала.  Что-что,  а
этот голос я узнаю среди тыщи.
   - Не понимаю. Ты собственными ушами слышала, а я собственными глазами
его видела, только на другом конце города. Успел доехать?
   - Исключено. От Мокотова на Старое Място за пять минут, а  потом  еще
подняться на третий этаж и выйти с собакой, чтобы столкнуться с тобой на
лестнице?..
   - Тогда, значит, раздвоился?
   - Вот я и думаю, кого ты могла видеть... Теперь Янка надолго умолкла.
   - Не молчи, черт тебя дери, гони подробности, как он выглядел?
   В течение нескольких минут мы занимались подробнейшей идентификацией.
Да толку-то, о стопроцентной гарантии и речи не было.
   - Нет ли у него чего-нибудь неповторимого? Особых примет?
   - Есть, - мрачно сказала я. - Серый  пиджак  с  кожаным  воротничком.
Неповторимый, один такой на всю Варшаву! И два метра росту.
   - Застрелись  ты  с  этими  метрами.  О  боже,  знать  бы,  как  дело
обернется, уж  как-нибудь  раздела  б  его  до  пиджака.  И  плевать  на
репутацию нашего пола!
   - А потом бы оказалось, что обесчестила невинного  человека.  Нет,  я
уже однажды села в лужу, больше в  такие  игры  не  играю.  Пускай  себе
разгуливает по своим ступенькам  сверху  вниз  и  снизу  вверх  хоть  до
Судного дня. Я умываю руки!
   - Не выводи меня из себя. У тебя что, упадок духа?
   - Хуже.  Жизнь  уже  из-за  этой  истории  не  мила.  Прогрессирующая
депрессия. Да и в конце концов, есть дела поинтересней.
   - Какие, Скорбут?
   - Он самый. С ним уж точно с тоски не помрешь. Одна надежда на  него,
может, вылечит от хандры.
   Несмотря на такое категорическое заявление, толика любопытства у меня
к пресловутому субъекту сохранилась. Кто бы мог подумать, что в  Варшаве
столько одинаковых долговязых и чернявых мужчин,  да  еще  и  с  черными
собаками!  Что  за  урожай  на  черных  псин!  Но  не  ворошить  же  мне
погребенную тайну  заново,  когда  я  столько  трудов  приложила,  чтобы
навсегда вычеркнуть ее из памяти,  разувериться  в  существовании  этого
человека, списать его в область предании и легенд...
 
*** 
 
   Статья о домах культуры нуждалась еще в перепечатке.  Проклятый  долг
тянулся за мной как гиря  на  ноге,  и  не  предвиделось  иного  способа
избавиться от проклятия, как только  дописать  свой  опус  и  немедленно
сбыть с рук. Телефон зазвонил, когда я добралась до четвертой страницы.
   - Слушаю...
   - Алло, Скорбут! Скорбут!
   Ну Скорбут, чего же еще? Я бы скорей удивилась, если бы меня оставили
в покое. В преддверии финала литературной моей  голгофы  самочувствие  у
меня значительно улучшилось,  а  вместе  с  тем  заметно  прибавилось  и
ясности ума. Что бы там за этим Скорбутом ни стояло, а из рук я  его  не
выпущу, пока  не  разберусь,  что  к  чему.  Не  мешало  бы  перехватить
инициативу.
   - По какому номеру звоните? - сурово спросила я.
   - Четыре сорок девять восемьдесят один.
   - Слушаю вас.
   - Район сто два сгорел. К-2 выпал из игры.
   - А К-4? - спросила я во внезапном озарении.
   - В порядке, действует. А-Х и В-2 - в районе сто один.  Приступаем  в
час ноль-ноль. Какие будут указания?
   - Никаких, - честно призналась я, потому как их у меня  действительно
не было. Хотела, правда, предложить, чтобы в тот сгоревший район вызвали
пожарную команду, но не успела. Мой конфидент отключился.
   В полном недоумении я снова уселась за стол и  закурила.  Не  будь  я
обременена неизбывным долгом, не  раздумывая  встряла  бы  в  загадочную
аферу. Вообще-то писать статьи мне нравится, но на сей раз милое  сердцу
занятие превратилось в адскую муку. Надо срочно закругляться, я  уже  не
то что действовать - думать не в состоянии.  Не  статья,  а  наваждение,
заполняет вокруг меня все жизненное  пространство,  дышать  свободно  не
дает, парализовала всю мою  волю.  Без  нее  я  бы  уже  составила  план
действий, а  потом,  засучив  рукава..,  гм,  наломала  бы  дров  -  для
чего-нибудь толкового у меня слишком мало информации.  Но  до  действий,
слава богу, пока еще не дошло; пока еще я, отстучав на машинке очередную
фразу,  надолго  погружалась  в  очередные   догадки,   что   губительно
сказывалось как на фразах, так и на догадках.
   Смысла во всей этой фантасмагории  ни  на  грош.  Банда  преступников
обрывает мне провода, навязывает сведения о какой-то дурацкой операции и
требует указаний. Не иначе я удостоилась большой чести  -  заделалась  у
них  атаманшей.  Операция,  конечно,  нелегальная,   никакое   легальное
учреждение не будет действовать столь глупо.
   "...художественные коллективы занимаются  преступной  деятельностью".
Тут я опомнилась, забила иксами "преступной" и  стала  печатать  дальше,
одновременно пытаясь мыслить логически.  Что  он  имел  в  виду,  сказав
"спускаемся"? Откуда можно спуститься, учитывая, что дело  происходит  в
Варшаве? С корабля? Отпадает, еще не сезон, горных вершин в  Варшаве  не
имеется.  Лестниц,  конечно,  навалом,  могли  спускаться,  например,  с
какого-нибудь  чердака,  где  они  укрывались.   "...раздвижные   стенки
расширяют возможности синхронизации помещений..."
   Какая, к лешему, "синхронизация", тут должно стоять  "использование".
Или я отказываюсь от одного из двух занятий, или у  меня  сейчас  ум  за
разум зайдет. Подумав, я отказалась от перепечатки. Дело такое,  что  не
терпит отлагательств. Хватит с меня одной неразгаданной загадки,  другой
я не переживу. Да и чем  черт  не  шутит,  а  вдруг  повезет  -  раскрою
преступление века и благодарная отчизна будет воздавать мне  почести  до
гробовой доски?
   Первым делом я взялась за то,  за  что  полагается  в  таких  случаях
браться.  Составила  реестр  имеющихся  в  моем  распоряжении  сведений.
Запечатленные черным по белому, они приобрели неслыханно  дурацкий  вид,
полный абсурд,  ничего  больше.  Единственное,  что  удалось  из  записи
извлечь, так это некие разрозненные домыслы.
   Помнится, я пустила в ход слово "позиции", а мой собеседник воспринял
его как должное. Напрашивается вывод, что спускались  они  не  просто  с
лестницы, а с какой-то позиции. Позиции расположены в районе. Что  такое
район? В общем это некое место, а в частности оно может быть и  участком
улицы, и городским кварталом,  и  лесом,  полем,  лугом  в  любой  точке
страны. Воздушный бассейн я в расчет не  брала,  тогда  бы  они,  как  в
планеризме, упоминали и о погоде.
   Банда, похоже, немалочисленная - во-первых, голоса все время  разные,
а во-вторых, говорят о себе во множественном числе. Есть у них  какой-то
шеф. Шеф...
   Тут меня что-то насторожило, но что... Я думала-думала, но ничего  не
надумала и оставила шефа в покое.
   Избыток всякой  аббревиатуры,  на  которую  они  не  скупятся,  может
означать  что  угодно,  начиная  от  строительных  материалов  и  кончая
кличками агентов империализма. Откровенно говоря, я предпочла бы  скорее
агентов, чем  ворованные  кирпичи.  Надо  будет  составить  список  всех
подходящих слов на К, на А и на В и поломать над ним голову...
   Единственная точная  информация  -  это  время.  Я  знаю,  когда  это
происходит, но не знаю, что именно и где. У меня даже  мелькнула  мысль,
не  обзвонить  ли  все  милицейские  участки  в  Польше  -  на   предмет
каких-нибудь совпадающих во времени инцидентов. Но я от нее  отказалась.
Незачем пороть горячку, настанет черед и милиции, не соваться же к ней с
пустыми руками.
   Ну и самое главное: какого черта они названивают именно мне?!
   Чутье  подсказывало,  что  я  должна  это  знать,  тут  надо   только
вспомнить, тут ключ ко  всей  загадке.  Шевели  мозгами,  сонная  тетеря
Сделав последнее над собой усилие - увы, бесплодное,  -  я  решила  дать
своей натруженной голове передышку. Буду держать руку на пульсе событий,
копить, елико возможно, информацию, но сначала надо наконец  завязать  с
этими садистскими домами культуры...
   Садисты, однако, не собирались выпускать мою грешную душу на  свободу
и всеми потусторонними силами  продлевали  свою  власть.  Той  ночью  я,
конечно, статью допечатать не успела, от  непосильных  умствований  меня
сморил сон, и вечером следующего дня пришлось снова  сесть  за  машинку.
Как и следовало ожидать, затренькал телефон.
   - Это ты? - возбужденно заорала мне в ухо лучшая подруга. - Слушай, я
такое видела! Обалдеешь!
   Меня ее звонок разозлил - я ждала Скорбута и держала на  этот  случай
свой интеллект в боевой готовности. А кроме того, обалдеть я уж никак не
могла, поскольку пребывала в этом состоянии перманентно.
   - Твои видения начинают  мне  действовать  на  нервы,  -  раздраженно
заявила я. - Что там еще?
   - Я его видела, в двойном  экземпляре!  Кого  она  видела,  я  поняла
сразу, вот только с чего у нее стало двоиться в глазах, где и по  какому
поводу она так нализалась?
   - На именинах была? - осторожно поинтересовалась я.
   - На чьих?
   - Какая разница. После именин много чего начинает двоиться. Бывает, в
целые стада размножается. В стаде он не гулял?
   - Идиотка! При чем туг стадо?  Я  не  про  быка,  а  про  того  типа.
Представляешь, видела их двоих, сплошь одинаковых, - средь бела дня,  на
Замковой площади.
   - Ты уверена, что у тебя в глазах не двоилось?
   - Кончай валять дурочку, слушай дальше, я и сама уже озадачена не  на
шутку. Поднялась я, значит, по лестнице, вышла на  площадь,  народу  там
почти не было, и они мне сразу бросились  в  глаза.  Одинакового  роста,
обознаться ничего не стоит!
   Со  скрипом,  преодолевая   сопротивление,   внедрялась   неожиданная
сенсация в мое сознание. Главное - не  терять  голову,  а  еще  лучше  -
сохранить ее трезвой.
   - И что же они делали? - спросила я по возможности без экзальтации, с
умеренным любопытством.
   - Расходились.
   - То есть?
   - Ну,  шли  так,  как  будто  только  что  простились  и  расстаются,
расходятся в разные стороны. Один совсем ушел, а другой остался.
   - Как остался,  где  остался?  Уселся  на  площади,  решил  покормить
голубей?
   - Нет, пошел к цветочному киоску покупать цветы. Я, конечно,  следом,
пристроилась рядышком, сделала вид,  что  тоже  интересуюсь  цветами,  а
сама, натурально, глаз с него не спускаю. Еще немного, и  на  всю  жизнь
косой бы осталась!
   - Он тебя заметил?
   - Еще как! Ни капельки не поверил в мой интерес к цветам,  зыркал  на
меня  с  большим  подозрением.  И  знаешь,  на  этот   раз   почти   мне
понравился...
   - С чего бы это?
   - Сама не знаю. Совсем другое выражение лица... Улыбка  такая,  будто
бы в душе забавляется. Явное, понимаешь, чувство юмора!
   Чур меня! Как я ни гнала от себя  настырное  видение,  перед  глазами
всплыла знакомая улыбка - чуть ироничная, но такая милая и  обаятельная!
Улыбка человека, который на самом  деле  не  существует...  Я  с  трудом
стряхнула с себя наваждение.
   -  Может,  он  разговаривал  с  тем  своим   мифическим   другом?   -
предположила я. - С тем, который звонил мне от его имени?
   - Тоже двухметровым?!
   - Ну и что, нельзя заводить себе двухметровых друзей?
   - Заводить, но не подбирать же по росту! Это он, чтоб я сдохла!  Твой
таинственный незнакомец!
   - А дальше? - спросила я, сдавая  позиции.  -  Что  дальше?  Ведь  не
торчит же он до сих пор у киоска!
   - Сел в машину и укатил.
   - В какую машину?
   - Не знаю.
   - Как, ты не разглядела даже марку? Ослепла или сомлела?
   - А что, тут и сомлеть недолго, могла себе позволить. Большая машина.
Серая.
   - И на четырех колесах. Большая редкость.  Одна  на  всю  Варшаву.  -
Какого черта ты мне не позвонила?
   - Не успела! А ты как себе представляешь, подхожу я к нему и заявляю:
"Не торопитесь, погодите, сейчас я позвоню своей подруге"?
   - Надо было за ним ехать!
   - На чем?
   - На такси!
   - Не смеши меня! Какое еще такси на Старом Мясте, в полдень?
   - Короче, шанс для опознания объекта мы проворонили! В следующий раз,
как наткнешься, сразу звони мне и бегом за ним, только  помечай  дорогу.
Чем придется: клочками бумаги, печеньем...
   - Придумала! Бумажек везде навалом, а печенье сожрут голуби.
   - Тогда пивными банками, пробками...
   - Ума палата...
   Я положила трубку, слегка встревоженная. Неужели тайна, на которой  я
поставила крест, снова всплыла на свет божий, снова дает о  себе  знать?
Кто он, этот человек, на  которого  Янка  то  и  дело  натыкается?  Надо
все-таки разобраться, а то не  видать  мне  покоя.  Только  как?  Занять
дежурство на Замковой  площади  и  отстоять  там  пару  недель  Симеоном
Столпником?  Симеону  Столпнику  пришлось,  кажется,  отстоять  дольше..
Почему он вечно попадается на глаза Янке, а  мне  так  ни  разу?  А  еще
говорят, мир тесен!
   Я снова уселась за машинку. Сидела кик на иголках. Ждала весточки  от
Скорбуга. И тот не подвел, позвонил,  когда  я  добралась  до  последней
страницы. Я молча выслушала загадочную скороговорку:
   - К-4 в порядке, не обнаружен. В районе сто  один  два  фальсификата.
Пароль "кукурукуку".
   Отбой.
   "К-укурукуку"! Вот именно, лучше не скажешь. Не  иначе  они  там  все
сбрендили. На какой-то момент я даже усомнилась в  существовании  банды,
очень уж смахивало на групповой побег психов из дурдома. Что  они  такое
затевают? К-4 может быть бандитом, скрывающимся от правосудия, ну а  два
фальсификата?   Подставляют   вместо    людей    манекены?    Или    это
фальшивомонетчики?   Но   на   кой   черт   фальшивомонетчикам    пароль
"кукурукуку"?!
   Вместо того чтобы пойти  спать,  я  занялась  следствием.  Битый  час
угробила на составление словарика, и чем  дальше,  тем  больше  он  меня
смущал. Я записывала все, что приходило в голову, на А, на В и на  К,  в
результате  составила   впечатляющий   винегрет   из   всякой   всячины.
Каракульча,  колбаса,  контрабанда,  комитет   безопасности,   авизовка,
антенна, агрономия, бриллианты, бетон,  банк,  биология  -  и  прочая  и
прочая.  Список  получился  впечатляющий  и  занятный.   Каким   образом
предметом  преступления  может  стать,  например,  агрономия  или  кино,
которое тоже оказалось в реестре, я и сама не представляла. Напрягая все
свои  извилины,  всматривалась  в   оригинальный   список   до   полного
умопомрачения.  Инстинкт  мне  подсказывал,  что   не   такое   уж   это
пустопорожнее занятие. Что-то в этом есть, знать бы только, что именно.
   Наконец я улеглась спать, с содроганием думая  о  том,  что  в  любой
момент меня могут разбудить. Как бы  не  брякнуть  со  сна  какую-нибудь
глупость, чего доброго догадаются, что я не из их компании...
   Тем не менее заснула я как убитая, и  телефон,  наверное,  надрывался
долго. Сняв трубку, ч услышала знакомые позывные, и сон как рукой сняло.
Кто-то говорил очень усталым  голосом  и  против  обыкновения  не  очень
официально - видимо, из-за усталости.
   - Сколько можно ждать! -  В  интонации  прорывалось  скорее  даже  не
раздражение, а покорность судьбе. - Шеф на месте?
   - Нету, - с чистой совестью оповестила я. Могла бы в случае чего и на
Библии подтвердить, что никакого шефа у себя на ночь не приютила.
   - Жаль. Срочно передайте, что все идет сикось-накось.  А-Х  почему-то
не действовал. В-1 тоже не ахти как, кое-что вообще не удалось.
   - Что именно? - осторожно заикнулась я и навострила уши.
   - Сейчас  скажу,  у  меня  тут  записано...  "Взбрыкчать,  вьюркий..,
чихняя.., клюмбок, вейник, бухастый..." Кажется, все.
   Я прямо обомлела. Весь мой интеллектуальный багаж перевернулся во мне
вверх тормашками. На  какое-то  время  язык  перестал  мне  подчиняться,
нако