оворно.
   - Вот здорово, как раз то, что нужно, - наконец  возбужденно  сказал  он,
любуясь фотографиями. - Вам надо будет опознать здесь и на наших кадрах этих
типов и дать подробные показания. Скоро с аферой покончат, они уже  все  под
колпаком. Одной только мелочи не хватает...
   - А вы как же? Как вы-то смотритесь?..
   - Очень даже неплохо. Внес свою лепту,  хотелось  бы,  правда,  побольше.
Беда в том, что сейчас зима.
   - А почему?
   - В местах, где вы побывали, у них  наверняка  тайники.  Они  там  прячут
контрабандный товар, больше негде. А если они его закопали, как отрыть, если
земля промерзла? На  участках  можно  спрятать  где  угодно,  дачник  всегда
возится с землей, разве поймешь, сажает он или что-то  зарывает?  Трудности,
конечно, будут.
   - А зачем надо было тянуть до  зимы?  -  осуждающе  спросила  Шпулька.  -
Почему не взялись за поиски осенью? Мы ведь уже давно говорили...
   - Говорить-то говорили, только никто не верил, потому что никакие следы к
ним не ведут. Участие принимают, а к доставке контрабанды никакого отношения
не имеют. Загадка...
   - Им тоже сейчас трудней, - философски заметила  Тереска.  -  Закопать  в
мерзлую землю тоже нелегко. Наверняка у них тайники не в земле.
   - Может быть, только где?
   В отделении милиции  перед  подругами  выложили  кипы  фотографий.  Очень
гордясь собой,  проникшись  возложенной  на  них  ответственной  ролью,  они
внимательно и с большим интересом стали их  изучать.  Кроме  участкового,  в
кабинете подруг поджидали еще двое  симпатичных  субъектов,  перед  которыми
Кшиштоф Цегна то и дело норовил стать навытяжку. Одним из них был тот  самый
майор с птичьей физиономией.
   На снимках среди множества незнакомых лиц мелькали и знакомые.
   - Это тот маленький, чернявый и лохматый, который  ездит  на  «фиате»,  -
уверенно разъясняла Тереска, а Шпулька утвердительно кивала головой. - А вот
тот с ухом, из «опеля». О! Да тут и Наполеон под Москвой, из «мерседеса».
   - Смотри! - ужаснулась Шпулька. - Это же тот ненормальный! Чур  меня,  не
дай Бог приснится!.. А этот как сюда затесался?
   На одной из фотографий был гориллообразный парень из Тарчина.
   - Этого человека вы тоже знаете? - заинтересовался майор.
   С большим чувством Шпулька еще раз описала подробности каторжной операции
по добыче саженцев, и  теперь  уже  Тереска  подтверждающе  кивала  головой.
Слушатели попались благодарные, внимали с упоением и смотрели  на  обеих  во
все глаза  с  каким-то  особым  интересом.  Уже  знакомые  с  этой  историей
участковый и Кшиштоф Цегна предусмотрительно помалкивали.
   - Вот, значит, как, - высказался майор и как-то странно закашлялся.  -  С
виду вроде бы отпетый бандит, а душа у него, оказывается, -  чистое  золото!
Вы добыли уникальные сведения.
   - Если хотите, мы можем добыть еще  больше,  -  с  готовностью  вызвалась
Тереска.
   Представители закона запротестовали так  дружно  и  с  таким  пылом,  что
Тереска даже пришла в замешательство. Перед лицом ее и Шпулькиных  очевидных
заслуг такая чрезмерная  деликатность  показалась  ей  неуместной.  В  конце
концов, зачем разводить церемонии? Опасности для них  никакой,  зато  пользы
государству навалом...
   Представители  закона  при  виде  Терескиной  гримасы  ощутили  серьезное
беспокойство. Было ясно как Божий день, что нет такой силы на свете, которая
бы воспрепятствовала ее желанию участвовать в операции. При мысли о том, что
кроме преступников придется караулить еще и девиц,  их  охватила  паника,  а
паника, как известно, плохой помощник...
   - Ты обратила внимание, на что они наложили нам особый запрет? - довольно
ухмыляясь,  спросила  Тереска,  когда  они  после  подписания   всевозможных
протоколов вышли из отделения милиции. - На железнодорожные вокзалы! А нам с
тобой, тупицам, было невдомек, где искать! Раз это контрабанда,  значит,  ее
возят по железной дороге, давно надо было выходить на международные поезда!
   - Так ведь они выходят?..
   - Но нам нужно, чтобы отличился Скшетуский, а не какие-то другие,  верно?
А из того, о чем они говорили, ясно, что  бандитов  переловят  с  минуты  на
минуту, и Скшетускому ничего не достанется. Надо срочно ему помочь.
   -  А  дрова?  -  безжалостно  напомнила  Шпулька,  лихорадочно   искавшая
аргумент, который заставил бы Тереску переключиться  на  что-нибудь  другое.
Тебе требовалось заняться дровами, иначе нечем будет топить.
   - Папа договорился, чтобы привезли грузовик отходов с пилорамы.
   - Но ведь не везут! Тебе придется ехать за  дровами,  сама  говорила.  За
корягами.
   - О Боже! - простонала  Тереска.  -  Еще  только  этого  не  хватало.  Ну
ладно... Погоди, возьмем сани, ты  говорила,  что  Зигмунт  приделал  к  ним
полозья.
   Из двух зол Шпулька предпочла дрова, лучше уж самим  раскорчевывать  лес,
чем ловить бандитов. Стол, даже переделанный в сани, вызывал у нее  недобрые
чувства, но тут уж ничего не поделаешь,  не  будет  же  Тереска  тащить  эти
коряги на себе. Пришлось согласиться.
   -  Только  послезавтра,  -  беспрекословно  объявила  Тереска.  -  Завтра
покараулим на вокзале, а там, глядишь, успеют привезти обрезки с пилорамы...
   Морозные зимние сумерки  освещались  луной,  когда  подруги  съезжали  на
столешнице с  насыпи,  рискуя  переломать  себе  ноги.  Шпулька  была  жутко
расстроена.
   - Если бы ты мне сразу сказала, что это в деревне за Вилановом, я  бы  ни
за какие коврижки не поехала, - бубнила она в двадцать  пятый  раз.  -  Куда
угодно, только не туда! Наверняка это где-то рядом с тем чокнутым нахалом!
   - И совсем не рядом, немного дальше. А  ты  думала,  коряги  валяются  на
центральной площади? Успокойся, мы к этому шизофренику заходить не будем.
   - Да он сам к нам пристанет... Тормози, что-то едет!
   Столешница,  хоть  и  преобразованная  в  сани,  от  своего   норова   не
отказалась. По наклонной плоскости она съезжала даже неплохо,  а  по  ровной
скользкой  местности  разгонялась  будь  здоров,  зато  управлять  ею   было
совершенно невозможно. Спуск с насыпи, да еще  в  обманчивом  лунном  свете,
жутко  их  измотал,  зато  потом   дорога   была   сплошным   удовольствием.
Подталкиваемая с двух сторон  наподобие  самоката,  колымага  легко  неслась
вперед, проявляя лишь некоторую склонность соскользнуть на обочину.
   - Зря эти шоссе делаются выпуклыми, - недовольно проворчала Шпулька.
   - Счастье еще, что  снег  не  убирают,  -  философски  заметила  Тереска,
склонная,  в   противоположность   подруге,   во   всем   плохом   подмечать
положительное. - Хорошо бы мы выглядели, если бы пришлось тащить  этот  гроб
по асфальту.
   -  Был  бы  хоть  толк!  Опять  мы  тащимся  на  ночь  глядя,  нет  чтобы
по-нормальному, днем. Неужели нельзя твои репетиторские занятия перенести на
вечер?
   - Нельзя. Вечера мне нужны. Где ты видела  бандитов,  которые  обделывают
свои темные делишки средь бела дня?
   - Но ведь ты сейчас не к преступникам едешь, а за дровами!
   - Сейчас нет, а вообще выслеживать их надо ближе к ночи. Жаль, что  вчера
они не привезли никакой контрабанды, вот бы мы сегодня  и  засекли,  как  ее
прячут.
   - Если бы вчера привезли, вчера бы и спрятали. Кто знает, не привезли  ли
ее сегодня, - проворчала Шпулька, не подозревая, что пророчествует  на  свою
голову. - А вообще переправляли бы груз машиной. Или ты готова  гоняться  за
машиной на этой колымаге?
   - Что-то за нами едет, давай посторонимся.
   - Лучше совсем съехать, впереди поворот.
   По мере удаления от  города  сани  скользили  все  сноровистей.  Подруги,
быстро освоив новую технику передвижения, почувствовали себя совсем уверенно
и легкомысленно позволили себе рискованную скорость - километров  пятнадцать
в час.
   - Тормози, - забеспокоилась Шпулька, разглядев впереди «поворот смерти».
   - О Господи, за нами едут! - панически взвизгнула она. - Сейчас задавят!
   - Тормози! - в страхе заорала Тереска. - Сворачиваем!
   Со стороны Варшавы неслась легковушка, непрестанно мигая фарами.  Шпулька
лихорадочно оттолкнулась ногой, правда, чуть позже  Терески.  Сани  вильнули
сначала направо, потом влево, и снова оказались посередке, несясь на той  же
скорости. Легковушка  за  ними  проделала  на  шоссе  замысловатый  кульбит.
Подруги беспорядочно кидали свой самокат из  стороны  в  сторону,  судорожно
уцепившись за железную скобу, и вылетели таким манером на поворот.
   - Тормози ты! - в сотый раз дико завизжала Шпулька.
   - Господи, помилуй! - простонала Тереска.
   Прямо перед ними, с правой стороны, внезапно возникла другая машина.  Все
остальное  произошло  одномоментно.  Тереска   топнула   каблуком,   Шпулька
оттолкнулась,  санки  сделали   рывок   вперед   и   одновременно   величаво
развернулись к правой стороне. Выехавшая из-за поворота машина, перед  носом
которой  неожиданно  материализовался  какой-то  невиданный  агрегат,  резко
сбросила скорость и  сделала  пол-оборота  к  противоположному  краю  шоссе.
Автомобиль, едущий  из  Варшавы,  тоже  затормозил  и  тоже  развернулся  на
пол-оборота.  Под  оглушительный  хруст   и   скрежет   машины   столкнулись
багажниками и застыли.
   Тереска и Шпулька свалились в сугроб и тоже  застыли,  парализованные  не
только видом катастрофы, но и другим, не менее поразительным  зрелищем.  Оба
автомобиля, повернутые к ним задом, выставляли напоказ прекрасно  освещенные
регистрационные номера. И номера эти были совершенно одинаковые: WG 5789.
   - Разрази меня гром! - изумленно прошептала Тереска.
   - У тебя тоже в глазах двоится? - удивилась Шпулька.
   Тереска внезапно очнулась от потрясения.
   - Езус-Мария, бежим! Они вылазят!
   Молниеносно вытащенный из сугроба самокат  набрал  скорость  в  мгновение
ока. Замешательство их длилось не больше десяти секунд. Паника придала  сил,
и пока из машин повыскакивали водители, они успели удалиться под  прикрытием
темноты на несколько десятков метров. Ни одна из них не успела заметить, что
оба водителя были одеты почти одинаково.
   Наконец, отъехав на приличное расстояние, подруги осмелились оглянуться.
   -  Вроде  не  гонятся,  -  просипела,  задыхаясь,  Шпулька  с   некоторым
удивлением.
   Тайна отсутствия погони была проста. Машины сцепились  задними  бамперами
так замысловато, что расцепить их оказалось довольно нелегким занятием. Хотя
оба водителя спешили изо всех сил. Со стороны города тем  временем  подъехал
серый «фольксваген».
   - Сматываемся! - нервно прошипел один водитель другому. - Живей!
   Они заторопились как на пожар, и тот, что ехал  из  Варшавы,  свернул  на
дорогу вправо, тот же, что возник перед санями, покатил в сторону  Виланова.
Водитель  «фольксвагена»,  ужасно  обеспокоенный  задержкой  из-за   аварии,
которая перекрыла на пару минут движение на углу Хелмской  и  Бельведерской,
увидел издали какую-то пробку, подъехал, осветил фарами номер покатившего  к
Виланову «фиата» и вздохнул с облегчением.
   - Нам что, обязательно надо проезжать мимо этого дома с  привидениями?  -
нервно спросила Шпулька, еще не опомнившаяся  после  страхов,  пережитых  на
«повороте смерти». - По-моему, на сегодня приключений нам хватает по горло.
   - Можно сделать крюк, по картофельному полю,  но  так  километра  на  два
дальше. Как скажешь.
   - Я и сама не знаю, что хуже. А вообще, что это  значит?  Почему  он  был
одинаковый, этот номер? И почему они не погнались за нами?
   - Наверное... - начала было  Тереска  и  вдруг  осеклась,  бросив  взгляд
назад. - Типун тебе на язык! Сглазила! Это они, прячемся!
   Шпулька, еле живая от страха, соскочила со стола и мигом затолкала его  в
темное место, за  какую-то  кучу  досок.  Шоссе  на  перекрестке  освещалось
фонарем. Подруги с бьющимся сердцем притаились за той  же  кучей,  прикрытые
еще и чахлым кустиком. В свете фонаря появился «фиат», медленно проехал мимо
и свернул направо, в сторону Повсина.
   - Уф, - вставая, выдохнула Тереска с облегчением. - Не заметили...
   - Тише! - шикнула на нее Шпулька и дернула ее вниз. - Едет тот, второй!
   На шоссе показался серый «фольксваген» и последовал за «фиатом».  Подруги
еще какое-то время выжидали.
   - Ну где этот второй? Испарился?
   - Поехал куда-то в другое место. Теперь все в порядке, да? Не  сидеть  же
нам тут до конца жизни.
   - Они могут вернуться. Возможно, ищут нас.
   - Тем более незачем тут  торчать.  Давай  свернем  в  сторону,  и  двинем
дальше.
   Дом ненормального типа, мимо которого пришлось все-таки  проехать,  стоял
тихий и темный. Шпулька с надеждой подумала, что хозяина-шизофреника, должно
быть, сейчас нет, и приободрилась.  Когда  они  добрались  до  цели,  она  с
остервенением стала грузить дрова на столешницу. Два могучих пня и несколько
поменьше, мелкий дубовый сухостой и обломки толстых  сучьев,  а  еще  что-то
вроде обломков железнодорожных шпал до того перегрузили сани,  что  их  едва
удалось стронуть с места.
   - Вот, пожалуйста, закон подлости, - в бешенстве проскрипела  Шпулька.  -
Вниз катим порожняком, а вверх  придется  тащить  неподъемную  тяжесть.  Где
справедливость? Я что, лошадь?
   - Нет, ты скорее ослица! - фыркнула Тереска. - Хватит причитать, зато для
здоровья полезно. Тяни же, ты что, копыта уже откинула? На шоссе передохнем.
   - Саженцы были легче...
   Недалеко от дома гостеприимного шизофреника Тереске вдруг пришла в голову
неожиданная  и  ужасающая  мысль.  Она  приостановилась,  тяжело   дыша,   и
расстегнула под шеей воротник.
   - Что-то мне стало жарко... Слушай,  а  ведь  им  полагается  теперь  нас
убить.
   Обмахивающаяся шапкой Шпулька застыла с открытым ртом,  уставясь  на  нее
ошарашенно и возмущенно.
   - Эти одинаковые  номера  могут  означать  какую-то  кошмарную  аферу,  о
которой никто не знает, -  зловеще  тянула  дальше  Тереска.  -  Кроме  нас.
Преступникам известно, что мы видели. Значит, нас нельзя оставлять в  живых!
Исключено! Ты бы оставила?
   - Обязательно! - гневно отрезала Шпулька. - Я сыта по горло  всякими  там
убийствами и преступлениями! А они могли подумать, что мы никому не  скажем.
Или что просто не заметили.
   Тереска пожала плечами и выразительно постучала пальцем по лбу.
   - У тебя в голове одни глупые иллюзии. Они не могут рисковать.  Поубивают
нас при первом удобном случае и будут правы, потому что мы тоже  при  первом
же удобном случае сообщим в милицию. Вопрос, кто успеет первым...
   В  голосе  Терески  зазвучали  мрачные  пророческие  нотки,   и   Шпулька
почувствовала, как у нее на голове зашевелились волосы, а по спине пробежали
мурашки. Она с трудом подавила в себе  паническое  желание  бросить  подругу
вместе с ее дровами и немедленно дать деру.
   - Умоляю тебя, едем дальше! - простонала  она  почти  в  беспамятстве.  -
Погоди, сначала посмотрим,  нет  ли  там  засады.  Подкрадемся!  Нет,  давай
вернемся! Нет, я уж и не знаю...
   - Посмотреть, конечно, не помешает. Подъедем поближе и проверим.
   Они доволокли сани почти до подозрительного дома  и  снова  остановились.
Вокруг было все так же тихо и спокойно.
   -  В  случае  чего  здесь  и  спрятаться-то  негде,  -  дрожащим  голосом
прошептала Шпулька. - Одни заборы...
   В тишине до них долетел рокот мотора, и  впереди,  в  пугающей  близости,
сверкнули огни фар. Машина ехала прямо на них.
   - Мамочки... - охнула Шпулька осипшим, сдавленным голосом.
   Теперь уже и Тереска поддалась панике.  В  течение  последних  минут  она
свято уверовала в неизбежность их убийства. Ясно как Божий  день  -  бандиты
едут, чтобы расправиться с ними. Спасения нет, вот-вот они станут видны  как
на ладони, и тогда им конец...
   - Сюда! - надрывным шепотом приказала она. - Скорей!
   Потеряв от страха волю к сопротивлению, Шпулька подчинилась ей и вскочила
в распахнутую калитку разбойничьего логова.
   - А стол... они увидят...
   - И решат, что он с Луны свалился. Никто не поймет,  что  это  за  монстр
такой и что он наш... Дальше, сюда фары светят...
   Автомобиль остановился, кто-то из него вышел  и  открыл  ворота.  Подруги
затаились за кустами. «Фиат» снова медленно тронулся, сворачивая к воротам и
светя  фарами  все  ближе.  Тереска  и  Шпулька  пятились  назад,   стараясь
оставаться в тени. Наконец они уперлись в боковую стенку крыльца,  сознавая,
что отступать дальше некуда и сноп света вот-вот  их  настигнет.  И  в  этот
момент Тереска вдруг вспомнила о подвальном лазе.
   Дверца в фундаменте крыльца была  приоткрыта.  В  последнюю  секунду  она
успела протолкнуть в нее Шпульку и нырнула внутрь сама.  Из-под  ног  что-то
покатилось по ступенькам вниз, луч света скользнул  по  приоткрытой  дверце,
стенке и ступенькам крыльца и переместился дальше.
   - Не пихай меня, тут лестница, я сейчас скачусь кубарем, - с раздражением
прошипела Шпулька.
   - Тихо! Спустись пониже, у меня голова упирается! И перестань шуметь, чем
ты там бренчишь?
   - Легко сказать, тут ничего не разглядишь...
   Во дворе что-то происходило. Через щель в  приоткрытой  дверце  виднелись
чьи-то ноги. Ног было четыре, что указывало на присутствие двух персон.  Они
шастали туда и сюда, наконец подошли к заснеженной дорожке из бетонных плит.
Ошеломленная Тереска увидела, как одну из этих плит  подняли  и  засунули  в
углубление под ней какие-то свертки. Затем опустили плиту на место, нагребли
на нее снега и удалились, а вскоре раздался рокот мотора. Шпулька в  глубине
лаза стала нетерпеливо подавать какие-то знаки.
   - Выйдем отсюда, умоляю тебя!
   Тереска внезапно застыла, согнувшись в дверце.
   - Нельзя, - могильным голосом шепнула она.
   - Почему?!
   - Там кто-то затаился...
   У Шпульки мелькнуло в голове,  что  если  она  сейчас  умрет  от  разрыва
сердца, то и хоронить не придется - она и так, почитай, в склепе. Но сказать
ничего не сказала, потому как потеряла голос.
   - Какой-то бандит в дубленке караулит  на  дороге  у  калитки.  Ох,  идет
сюда... Назад! Ниже, ниже!
   Шпулька  и  сама  не  поняла,  каким  чудом  скатилась  вниз  по   крутым
ступенькам, не переломав себе конечности. Она врезалась в  какую-то  стенку,
стенка под ее натиском уступила и оказалась дверью. Обе без сил  привалились
к ней уже с другой стороны.
   - Запри скорее дверь! Ох, ничего не вижу... Это, кажется подвал...
   - Погоди, у меня фонарик. Прикрой свет! Может, тут есть засов...
   Прикрытый шарфом фонарик осветил  узкий  подвальный  коридор  и  дверь  с
железной щеколдой. Шпулька, почувствовав  от  страха  прилив  нечеловеческих
сил, выдернула висевшую в  железном  кольце  колодку,  задвинула  щеколду  и
закрепила дверь колодкой. На какую-то минуту им стало легче.
   - А теперь что? - с тревогой прошептала Тереска. - Сюда он не войдет,  но
что дальше? Не оставаться же нам здесь навсегда! Надо  выбираться,  не  знаю
как, может, через дом...
   - Дом заперт!
   - Ну и что? Большое дело, вылезем через окно!
   Коридорчик оказался обыкновенным  подвальным  коридором.  На  другом  его
конце  тоже  была  дверь,  а  за  нею   ступеньки.   Соблюдая   максимальную
осторожность, на цыпочках, освещая себе путь притененным лучом фонарика, они
поднялись из подвала на первый этаж. В доме царили темнота и глухая тишина.
   - Никого нет, - шепнула Шпулька и слегка воспрянула духом.
   - По-моему, мы стали взломщиками, - мрачно буркнула Тереска.  -  Пошли  в
кухню, оттуда виден двор. Кто бы мог подумать, что та экскурсия по дому  нам
когда-нибудь сгодится!
   Двор был пуст. Таинственный субъект куда-то исчез Луна все еще светила, и
после подвальной темени казалось, что за окном ясный день.
   - Мы, наверное, все-таки ненормальные, - трезво рассудила Шпулька.  -  По
своей воле влезть туда, откуда должны были бежать как черт от  ладана!  Надо
сейчас же убираться отсюда!
   Входная дверь оказалась запертой на ключ. Не было иного способа выбраться
из злодейского гадюшника, как только через окно или уже  проверенным  путем,
через подвал. Путь через