подвал  вызывал  сомнения,  возможно,  туда  успел
проникнуть тот субъект.
   К счастью, окно удалось открыть легко. Тереска вылезла первой и соскочила
на землю. Шпулька уселась на подоконник, собираясь последовать ее примеру, и
внезапно застыла.
   Из-за угла дома,  с  другой  стороны  крыльца  вышел  бандит  в  короткой
дубленке. Секунду постояв и оглядевшись, он  отступил  в  тень  и  медленно,
крадучись, двинулся в их сторону.
   И Шпулька, и Тереска замерли. Выступающее крыльцо, обитое понизу досками,
а наверху ажурное, заслоняло их от бандитского взгляда, и тот их пока еще не
заметил.
   Бандит дошел до крыльца  и  нагнулся,  а  потом  и  присел  на  корточки,
разглядывая полуоткрытую  дверцу.  Посидев  так  минуту,  он  залез  внутрь.
Шпулька мгновенно воспрянула духом.
   - Запри его там! Ради Бога, скорей! Больше ничего не остается!
   Шпульку как ветром сдуло с  подоконника,  а  Тереска  мигом  очутилась  у
подвальной дверцы и молниеносно,  не  раздумывая,  захлопнула  ее,  заложила
засов, еще и накинула массивный крюк. Шпулька внесла  свою  лепту,  подперев
дверцы попавшейся под руку жердью.
   - Быстрей, пока кто-нибудь еще не заявился!
   Они слегка опомнились только на шоссе. И лишь тогда сообразили,  что  все
это время, спасаясь  паническим  бегством,  толкали  перед  собой  груженный
дровами стол, что даже не заметили, как и когда осилили труднейший,  весь  в
колдобинах, участок пути, что засадили в  подземелье  человека,  который  не
только не протестовал, но и вообще не издал ни единого звука, и что каким-то
невероятным чудом избежали смертельной  опасности,  на  которую  сами  же  и
нарвались.
   Толкая, теперь уже помедленней, невероятно  тяжелые  сани,  они  миновали
«поворот смерти» и снова увидели вдалеке свет надвигающегося автомобиля.
   - Нет, я больше не могу! - дико взвизгнула Шпулька. - Это  уже  и  правда
слишком!
   - Черт! - рассвирепела Тереска. - Размножаются как  по  заказу.  Ну  чего
застряла, надо спрятаться! Давай за дерево!
   - И тот гроб тоже спрячешь за деревом?
   - Пусть останется, откуда они знают, что он наш?
   Машина по мере приближения к загадочному  объекту  все  больше  замедляла
скорость. Проехав мимо метров двадцать, она и вовсе  остановилась,  а  потом
дала задний ход. Ни Тереска, ни Шпулька, полуживые от  страха,  не  обратили
внимания, что это не «фиат», а «варшава».
   - Господи! - еле слышно причитала Шпулька. - Если уцелею, никогда  больше
не поеду в Виланов! Никогда носа не высуну из дома после  сумерек!  Спаси  и
сохрани!
   Машина развернулась, осветила  фарами  загадочную  кучу  и  остановилась.
Подруги ахнули: дверца открылась, и наружу выскочил... Кшиштоф Цегна!
   В целом свете не было для них в этот момент  дороже  существа,  чем  этот
молодой  человек,  с  неподдельным  беспокойством  разглядывавший  их  груз.
Выскочив из-за дерева, спотыкаясь и падая, тяжело дыша  и  издавая  какие-то
непонятные, хриплые вопли, подруги кинулись к  нему  со  всех  ног.  Кшиштоф
Цегна в первую секунду оторопел,  но  потом  лицо  его  прояснилось  и  даже
расцвело улыбкой невыразимого облегчения.
   - Слава Богу! - воскликнул он. - А я уж боялся...
   Больше он  ничего  не  успел  сказать.  Считая  своим  долгом  немедленно
проинформировать  Кшиштофа  Цегну  обо  всех  происшествиях,  подруги  хором
затараторили и затормошили  его,  добиваясь  немедленных  действий.  Попытки
внести в  этот  гвалт  какой-то  порядок  и  ясность  не  возымели  никакого
результата.
   - Скорей! Пока он там сидит! - взывала к нему Шпулька, заикаясь и выбивая
зубами нервную дробь. - Они должны нас найти и обязательно  вернутся,  но  в
подвале колодка!
   - Они сцепились и развернулись к нам  задом!  -  объясняла  Тереска,  вся
дрожа от возбуждения. - Им пришлось нас искать, потому что я видела!  И  эту
дыру тоже...
   - Их было двое, а третий взялся неизвестно откуда...
   - У них было два номера! Понимаете? Два номера! То  есть  один,  то  есть
один и тот же! У обоих! Понимаете?
   Кшиштофу Цегне с большим трудом через несколько  минут  из  дикого  хаоса
удалось вычленить факт, с которого, кажется, все  и  началось:  столкновение
машин.
   - Два «фиата», говорите? Одинаковые? У них, значит, был  один  и  тот  же
номер! И буквы те же?
   - Ну да, французская революция, пятьдесят семь -  восемьдесят  девять!  И
«WG»! Оба! Рядышком! Мы даже подумали, что у нас в глазах двоится!
   - Наверняка это какая-нибудь жуткая афера!
   - Погодите! Что вы видели  дальше?  Один  проехал  мимо  и  направился  в
Повсин? А за ним, значит, «фольксваген»?
   - «Фольксваген». Серый.
   Кшиштоф Цегна вдруг начал понимать, причем столько всего, что его бросило
в жар. В растерянности он даже не мог решить, дослушивать ли ему  информацию
до конца или доложить по инстанции то, что успел услышать.  Мановением  руки
он остановил поток сенсационных новостей и  повернулся  к  своему  спутнику,
милиционеру, который вышел из машины и с некоторой оторопью присматривался и
прислушивался к суматохе на шоссе. С переднего сиденья высунул голову в окно
и водитель.
   - Везучий же ты, парень! - воздал он должное Кшиштофу Цегне.
   А у того не было времени радоваться своему счастью.
   - Весек, разыщи майора, - поспешно распорядился он. - Других не беспокой,
только майор в этом разбирается. Ну и дела, нарочно  не  придумаешь!  Ладно,
докладывайте дальше. Потом вы, значит, вломились в этот дом?
   - Нет, сначала во  двор.  Больше  некуда  было  спрятаться,  вокруг  одни
заборы.
   - А эта машина ехала следом и светила фарами...
   - В конце концов нам ничего не оставалось, как влезть под крыльцо, а  там
был подвал...
   Кшиштоф Цегна слушал со вниманием, покачивая головой,  и  иногда  задавал
наводящие вопросы. От известия о субъектах, поднимавших бетонную плитку,  он
явно испытал потрясение, но прежде чем успел как-то его проявить, милиционер
подозвал его к машине, сообщив, что на связи майор. С  блеском  в  глазах  и
румянцем на щеках Кшиштоф  Цегна  бросился  к  рации.  Тереска  со  Шпулькой
увязались  за  ним,  как  цыплята  за  наседкой.  Рядом  со  Скшетускйм  они
чувствовали себя в безопасности.
   - ...У них два  автомобиля,  -  поспешно  докладывал  тот.  -  Идентичные
«фиаты» с идентичным  регистрационным  номером.  Один  из  них,  разумеется,
фальшивый. Подменяют при необходимости друг друга, места  у  них  оговорены,
один отвлекает на себя слежку, а другой спокойненько себе едет куда следует.
Сейчас оба на месте...  Во-вторых,  обнаружен  тайник  в  притоне.  Один  из
бандитов заперт  полчаса  тому  назад  в  подвале...  Нет,  по  случайности.
Очевидно сидит там до сих пор. В  тайник  помещен  товар,  тоже  примерно  с
полчаса назад.  Патрульная  машина  мокотовского  отделения  милиции,  аллея
Вилановская, у «поворота смерти». Слушаюсь, обождем!
   -  Сейчас  он  прибудет  сюда,  -  сказал  Цегна,  выбираясь  наружу.   -
Докладывайте дальше. Закрыли, значит, на скобу?
   - И подперла жердью, - призналась Шпулька. - Как бы не задохнулся.
   - Мы не задохнулись вдвоем, с чего ему  задыхаться  одному?  -  возразила
Тереска. - Ничего с ним не будет. Странно только, что не кричал.
   - Наверное, растерялся. Он нас искал, чтобы поубивать... А окно  в  кухне
мы так и оставили открытым.
   - Это плохо.  Если  преступники  в  случае  чего  вернутся,  сразу  учуют
неладное. Могут все перенести в другое место. Погодите... Весек, дай-ка  мне
еще раз майора...
   После короткого совещания по рации Кшиштоф Цегна успокоился.
   - Все в порядке, там  караулит  их  человек.  Агент,  значит.  Если  что,
присмотрит. - Мы сейчас тоже туда поедем.
   - Я - нет! - неожиданно взвизгнула Шпулька Кшиштоф Цегна посмотрел на нее
озабоченно.
   - Но вы должны показать нам этот тайник! Можете,  если  хотите,  остаться
здесь, поедет ваша подруга, но, думается, вам лучше к ней присоединиться.
   Перспектива оказаться на темном  шоссе  в  полном  одиночестве,  если  не
считать за компанию сажень дров, настолько  не  улыбалась  Шпульке,  что  ее
пробрала дрожь. Из двух зол уж лучше ехать с милицией в проклятый притон.  В
конце концов, можно будет остаться в машине...
   - И что вы сделаете? - допытывалась  в  крайнем  возбуждении  Тереска.  -
Вытащите спрятанное из дырки?
   - Напротив, - благодушно разъяснял Кшиштоф Цегна, весьма довольный  собой
и удачным раскладом обстоятельств. - Все оставят как есть и будут караулить,
чтобы поймать преступников с поличным, когда они сами будут вынимать  товар.
Надо только проверить,  какая  там  обстановка,  нет  ли  еще  какого-нибудь
доступа к тайнику. Меня смущает тот бандит в подвале, он  там  сидит  совсем
некстати. Уж лучше бы вы его не запирали.
   - Лучше бы он нас поубивал?
   - Нет, конечно... Но запирать нехорошо, особенно так основательно.  Пусть
бы он за это время как-то выбрался, меньше было бы забот.
   - Может, и выбрался... - неуверенно протянула Тереска.
   - Да что там, не мне вам выговаривать, вы сделали в  десять  раз  больше,
чем я. Медаль вам точно положена. И как это я догадался сюда приехать?
   - А правда, откуда вы тут взялись?
   - Я боялся, как бы вы не натворили глупостей,  -  признался  с  некоторым
смущением Кшиштоф Цегна. - Вас  вчера  носило  на  Центральный  вокзал...  А
сегодня прибыла контрабанда, и ожидалось, что преступники активизируются. Вы
могли на них нарваться, вот я и пошел узнать, как вы там, и выяснил, что  вы
поехали за дровами. Тогда я поймал ребят из патрульной машины и уговорил  их
прокатиться в этом направлении, все равно вызовов у них не было...
   Четверть часа спустя подруги, сидя в патрульном автомобиле,  в  некотором
отдалении от бандитского притона, нетерпеливо ожидали известий с  поля  боя.
Вместе с ними сидел майор, молчаливый и вроде бы чем-то недовольный.
   - Делать нечего,  -  наконец  сказал  он.  -  Придется  держать  дом  под
наблюдением, пока хозяева не вернутся. Того из подвала вытащить  и  сразу  в
машину. Подвал отпереть, окно закрыть, убрать все следы. Пошли!  Прошу  вас,
уважаемые гражданки...
   С бьющимся сердцем, в страхе и одновременно неземном восторге, Тереска  и
Шпулька снова вошли в злосчастную калитку.
   - Вон там... - начала Тереска.
   - Погодите! - прервал ее  майор.  -  Сначала  заберем  того  из  подвала.
Отойдите подальше, неизвестно, что ему в голову взбредет.
   Двое милиционеров с некоторым трудом выдернули подпиравшую дверцы  жердь,
которую Шпулька в порыве страха вбила намертво. Откинули крюк, отодвинули  в
сторону засов и, отскочив в стороны, толкнули дверцы.
   - Руки вверх! - крикнул один. - Выходи!
   - Придурки, - понуро сказал бандит, вылезая на свет Божий. - Я уж  думал,
вы до скончания века не догадаетесь спасти меня из  этой  гробницы.  Что  за
скотина меня заперла? О, прошу прощения, гражданин майор...
   - Станковский, чтоб мне сдохнуть! - ахнул один из  сопровождавших  майора
милиционеров. Майор философски покачал головой.
   - А я-то думаю, чем это наш агент, черт бы его  побрал,  занимается?  Так
это  и  есть  тот  бандит,  которого  вы  обезвредили?  Блестящая  операция.
Станковский, как вы умудрились даже не заметить, кто вас запер?
   «Бандит», явно сконфуженный, стал навытяжку.
   - Меня застали врасплох, гражданин майор. Когда я подошел, ни единой души
тут не было, вот  только  какое-то  шевеление  под  крыльцом  почудилось.  Я
осмотрелся вокруг и заглянул внутрь. Ни звука не было слышно, а потом  вдруг
стукнуло, грюкнуло - и с концом. Дверца чертовски плотная оказалась.
   - А почему вас тут не было, когда приехала машина?
   - Докладываю, что я докладывал, что  преступники  поехали  на  Повсин,  и
решил обойти огороды сзади - проверить, не подъедут ли они окольным путем. А
потом услышал рокот  мотора  и  вернулся,  но  никого  уже  не  было,  рокот
удалялся, а тут все по-прежнему было тихо.
   - Мы могли так ездить за ними до Судного дня... А теперь пусть  уважаемые
гражданки покажут нам эту дыру. И впредь прошу не ловить  наших  сотрудников
милиции.
   Подруги потеряли дар речи еще в момент выхода «бандита» на свободу. Выйти
из остолбенения им удалось с  большим  трудом.  Тереска  подошла  к  мощеной
плитами дорожке у стены дома и ткнула пальцем. Только под третьей показанной
ею плитой обнаружилась глубокая яма.
   - Как там? - поинтересовался майор. - Порядок? Товар на месте?
   - Целый склад, гражданин майор. До самой фундаментной стены. Лаза  в  дом
нет, обыкновенная стенка.
   - Все проверьте и уезжайте. Странно, что здесь до сих пор  все  спокойно.
Ладно, хватит с нас сюрпризов, уезжаем...
   Состояние ошеломленности не помешало Тереске заметить, что  вся  операция
во дворе происходила без всякого шума, незаметно для посторонних глаз, и это
при том, что сюда понаехало на машинах немало людей. Но все они  как  сквозь
землю провалились, а машины растворились  в  темных  закоулках.  Подивившись
этому и успокоившись насчет успеха операции,  Тереска  наконец  вспомнила  о
бесформенной куче, ожидающей их на шоссе.
   - Но у нас... - неуверенно заикнулась она. -  Мы  не  можем...  Нам  надо
забрать дрова.
   - Какие дрова? - вскинулся майор.
   - Наши. Они остались на шоссе... Мы сюда приехали за дровами.
   Майор обернулся к Кшиштофу Цегне  с  вопросительным  выражением  лица.  К
слову сказать, до сих пор он старался не замечать Цегну, что  само  по  себе
было фактом тревожным.
   -  Что  это  значит?  -  спросил  он.  -  Разве  они  здесь  были  не  по
договоренности с вами?
   Кшиштоф Цегна сразу почувствовал, что эта минута - решающая для его жизни
и карьеры. Он уже перед тем сообразил, что его подозревают в  привлечении  к
сотрудничеству  посторонних,  к  тому  же  несовершеннолетних,  и  что   это
подозрение сводит на нет все его заслуги.
   Предельно мобилизовав свой умственный потенциал,  Кшиштоф  Цегна  кратко,
четко и ясно изложил суть происшествия. Лицо майора заметно прояснилось.
   - Сынок, если ты всегда сможешь так попадать в десятку... - сказал  он  с
теплотой в голосе, - если тебе всегда так будет  везти...  Ну  что  ж,  надо
будет хорошенько о тебе подумать!
   - Перестань все путать, - сурово сказала Тереска.  -  У  Энея  сыном  был
Асканий и отцом - Анхиз, а не наоборот. Своего отца Анхиза он вынес на спине
из пылающей Трои, а его сынок Асканий трусил  рядом,  поджав  хвост.  Насчет
хвоста - это уже мое предположение.
   - Все эти имена на «А» у меня вечно путаются, - пожаловалась  Шпулька.  -
Агамемнон, Алкивиад, Ахилл, ахейцы, вдобавок еще и Архимед! Целая прорва!
   - Это только в Греции, не переживай. В Риме  не  были  так  зациклены  на
одной букве алфавита.
   - Ну да! А Атилла?
   - Подумаешь, один Атилла! И причем тут он, это же  пятый  век!  Да  и  то
такой фрукт, что его трудно с кем-то спутать.
   Подруги сидели в комнате Терески  и  вместе  зубрили  историю,  поскольку
Шпульке казалось, что в компании  этот  предмет  у  нее  усваивается  легче.
Газель никак не унималась, а при случае заодно третировала и соседку Терески
по парте.
   Обеих вдохновлял на труд роскошный букет роз. Цветы стояли посреди  стола
в пятилитровой банке, потому как для такого огромного букета во всем доме не
нашлось подходящей  вазы.  Точно  такой  же  красовался  дома  у  Шпульки  в
окружении кактусов.
   Цветы принес Кшиштоф  Цегна  через  неделю  после  операции  в  Виланове.
Кшиштоф Цегна прямо-таки светился  счастьем  и  в  благодарность  за  помощь
рассказал   им   в   подробностях   об   окончательной   ликвидации    банды
контрабандистов. Загадка безмятежного спокойствия,  так  долго  царившего  в
доме шизофреника Салакшака, открылась тем  же  вечером,  и  заслуга  в  этом
самого Кшиштофа Цегны превзошла все мыслимые ожидания.
   Именно Кшиштоф Цегна внес бесценное предложение. После снятия показаний с
Терески и Шпульки, после доставки в  дом  Кемпиньских,  с  привлечением  сил
милиции,  пресловутой  кучи  дров,  после  прощания   со   своими   ретивыми
помощницами Кшиштоф Цегна, не иначе как осененный  свыше,  настоял  на  том,
чтобы произвести разведку в притоне на Бельгийской. Ему удалось в свое время
подслушать пароль, позволявший проникнуть в это логово азарта, и с  согласия
начальства  он  воспользовался  этим,  в  результате  чего  стал  свидетелем
удивительной сцены.
   Кшиштоф Цегна повествовал увлеченно и весьма образно.
   - Отправились мы туда с поручиком без всякой  определенной  цели,  просто
посмотреть, что там происходит. У поручика была рация, а пароль о  медсестре
сработал безотказно. Явились в гражданском, конечно. И надо  же,  аккурат  в
самый разгар - везде деньги, только на одном кону четверть миллиона, доллары
валяются как мусор, глаза у всех горят, - вдруг вламываются  двое  субчиков.
Тот ваш любимчик из Тарчина и  еще  один,  блондинистый  такой,  вы  его  не
знаете, зато у нас он на примете. «Милиция, - говорят,  -  руки  вверх!».  И
поручик обалдел, и я тоже. Сгребли  все  подчистую,  игроки  только  глазами
хлопали, ни один даже не пикнул. Мы  еще  немного  из  вежливости  посидели,
поручик передал по рации все, что видел, а я  его  кашлем  прикрывал,  такой
приступ изобразил, как будто у меня коклюш. Никто, слава  Богу,  не  обратил
внимания -  мало  ли  что  бывает  на  нервной  почве.  Не  успели  бедолаги
опомниться от первого налета, а тут  и  наши  подгадали.  Вот  где  началось
светопреставление! Больше всего распотрошили того типа из Виланова, весь был
набит деньгами. Пришел как раз отыгрываться после крупного невезения.  Жутко
богатый, можно  сказать  с  пеленок  торговал  валютой.  Еще  при  оккупации
начинал, а садоводом только прикидывался...
   - А что случилось с его женой? - с любопытством прервала его Шпулька.
   - С какой женой? У него жены нет. Бездетный вдовец.
   Из дальнейшего рассказа  следовало,  что  оба  изображавших  милиционеров
субъекта были тесно связаны  с  тощим  блондинчиком  и  чернявым  владельцем
«фиата». Доказательства этой связи, предъявленные взбешенному  валютчику  из
Виланова, привели к тому, что обнаружив себя  обманутым,  тот  раскололся  и
подставил из мести своих подельников, чем невероятно облегчил  расследование
остальных деталей аферы.
   - Долго нельзя было понять, в чем там дело с той занавеской, -  продолжал
Кшиштоф Цегна, в третий раз накладывая сахар в предложенный ему  кофе.  -  А
это был сигнал о нападении на самих себя. Дохода с  контрабанды  им,  видите
ли, показалось мало - приходилось делить его с другими,  львиную  долю  брал
себе шеф, тот, с расплющенным ухом, и Черный  Метя  с  блондинчиком  считали
себя обделенными. Блондинчик их  подговорил.  Они  условились  заманивать  в
игорный притон побольше богачей, особенно  таких,  что  играли  на  наличные
доллары, а в разгар игры давали сигнал, сдвигая занавеску.  Тогда  те  двое,
которых там никто не знал, придут и под видом милиции конфискуют все деньги.
Так и сделали. Перед тем у них были, правда, две неудачные попытки. Один раз
вы им сбросили эту пальму, а она тоже служила знаком, после чего  они  стали
отодвигать занавески...
   - Минуточку... - прервала его сбитая с толку Тереска. - То есть как  это?
Знаком было падение пальмы ?
   - Нет, что вы!  Пальма  должна  была  стоять  посреди  окна.  Но  бечевка
случайно зацепилась за горшок, и когда вы от всей души ее дернули, пальма  и
слетела. Бечевка вела к звонку, и  в  случае  чего  подозрительного  дворник
внизу потянул бы ее, давая сигнал тревоги. А второй раз  они  отказались  от
налета, когда у них стащили часы. Тот субъект из Тарчина испугался и сбежал,
так что нападать стало некому...
   Подруги  уже  смирились  с  превращением  гориллообразного   красавца   с
рыцарской душой в заурядного бандита. Разделяя мнение о том,  что  внешность
обманчива, ни та,  ни  другая  не  могли  понять,  считать  ли  этот  случай
исключением из правил, или его подтверждением.
   Оказывается, в тот памятный вечер