же знакомыми надписями.
   -  Ставить  палатки  воспрещается,  -  без  всякого  выражения  прочитала
Шпулька. - Купаться и разводить костры - строго воспрещается. Порча  зеленых
насаждений -  воспрещается.  Насколько  я  понимаю,  за  палатку  и  зеленые
насаждения наказывают не так строго, как за  купание  и  костер.  Что  будем
делать?
   - Отплывем чуть подальше и остановимся вон за теми деревьями.
   - А почему не здесь? Там тростник.
   - Зато оттуда не видно щитов. Сделаем вид, что приплыли с той  стороны  и
не заметили.
   Роща оказалась довольно густой, но место для палатки нашлось. В тот самый
момент, когда Шпулька запихивала внутрь надутые матрацы, а Тереска разводила
малюсенький костерок у самой воды, из зарослей вышел человек.  Обе  девчонки
его не  видели.  Какое-то  время  он  постоял  молча,  неодобрительно  качая
головой, затем спросил:
   - Вы что это здесь? Неграмотные?
   Если бы из лесу раздался львиный рык или хохот гиены, это не произвело бы
на подруг большего впечатления. Обе вскочили на ноги, причем Шпулька уронила
в воду спички, и уставились на довольно добродушного на вид мужчину, как  на
привидение.
   - О Боже, смилуйся, - простонала Шпулька.
   -  И  этот  еще  на  нашу  голову,  -  одновременно  проворчала  Тереска,
вылавливая из озера коробок и встряхивая  его.  -  Разве  можно  так  пугать
людей? Это бесчеловечно!
   - Что я такого сделал? -  удивился  мужчина.  -  А  спички  утонули  -  и
правильно.  Здесь  нельзя  разводить  огонь.  И  палатки  разбивать  нельзя.
Запрещено и штраф. Читали?
   И вдруг Тереску осенило.
   - Мы знаем, как себя вести, - отчаянно заявила она. - Видите ведь, где  у
меня костер. Разве от него что-нибудь загорится? И  что  я,  в  деревьях  не
разбираюсь?  Ни  одной  живой  веточки  не  сломала,  только  сухие.  И  она
разбирается.
   Мужчина замолчал и внимательно на них посмотрел.
   - Знаете, какая сухая? - недоверчиво спросил он. - Знаете лес?
   - Конечно, знаю.
   - А это мы сейчас поглядим!
   Оригинальное хобби Терески - колоть дрова - оказалось истинным спасением.
Она  научилась  безошибочно  определять  состояние  различных   деревьев   и
кустарников и отличать живые ветки от мертвых даже зимой. Тереска знала, как
дерево горит, сыплет искрами или нет, и какое для костра  самое  подходящее.
Без малейшего колебания согласилась она на экзамен.
   Продолжался он недолго и сдан был на  “отлично”.  Защитник  природы  явно
обрадовался и сразу подобрел. Внимательно осмотрел подготовленное место  для
костра на берегу, обошел вокруг палатки, сунул нос в банку с червями.
   - Ну, я гляжу, вы не хулиганы, - милостиво констатировал он. -  Значится,
меня здесь не было. А утром чтоб и следа не осталось.  Одному  разреши,  так
сразу все сбегутся. От вас - какой вред? Но чтоб огонь залить, не шуметь, не
петь, не сорить. Утром проверю. Разрешение на рыбалку есть?
   - Есть...
   -  Туточки,  в  камышах,  неплохо  клюет.  Кто  лес  знает,  я  со   всем
уважением... А утром - чтоб вас здесь не было!
   - Стрессы укорачивают жизнь, - умирающим голосом изрекла Шпулька в  спину
удаляющемуся блюстителю порядка. - Хоть одну бы ночь провести спокойно!
   Неожиданно воспрявшая духом Тереска снимала чехол с удочек.
   - Нет худа  без  добра,  -  заявила  она  с  удовлетворением.  -  Незачем
разводить тут костер. Камни видела?
   - Какие камни?
   - Там, у самой воды, я еще тогда приметила,  когда  этот  тип  тянул  нас
читать надписи. Смотри, как лежат,  готовый  очаг,  только  верхний  убрать.
Можно и сковородку, и кастрюли поставить и снимать  нормально  -  за  ручку.
Наловлю рыбы и пожарим на ужин.
   Тереска давно уже перестала испытывать  отвращение,  насаживая  червя  на
крючок. Ее папа - страстный рыбак  -  неоднократно  брал  с  собой  дочь  на
рыбалку, так что технологию этого дела она  знала  неплохо.  Бесценный  отец
позаботился и о рыбацком билете для нее, надавал массу  полезных  советов  и
инструкций и одолжил свои удочки.
   Наполнив червями  банку  из-под  сгущенки,  подруги  осторожно  направили
байдарку в камыши. Шпулька  гребла,  старательно  отводя  взгляд  от  мерзко
извивающегося содержимого жестянки. Тереска выбрала первое попавшееся оконце
в камышах, велела подруге остановиться и забросила удочку, удачно попав не в
заросли,  а  на  краешек  окна.  Шпулька  весьма  скептически   следила   за
происходящим. Поплавок всего несколько секунд покачался на поверхности воды,
а затем сразу нырнул.
   - Ой! - прошептала она тихонечко, не веря своим глазам.
   Тереска стиснула зубы и подсекла. На  конце  лески  трепетала  прекрасная
сверкающая рыба, длиной  как  минимум  сантиметров  двадцать.  Не  ожидавшая
такого успеха Тереска сначала перебросила ее через байдарку, снова подсекла,
рыбина плеснула водой в глаза Шпульке, и только после этого Тереске  удалось
подхватить леску. От  всех  этих  манипуляций  и  шараханий  лодка  едва  не
перевернулась.
   - Сиди смирно, а то полетим в воду, - зашипела Тереска, снимая  с  крючка
добычу.
   - Сделай милость,  предупреждай  меня  заранее,  когда  в  следующий  раз
соберешься шлепнуть меня рыбьим  хвостом  по  лицу!  Какая  прелесть!  Сразу
потрошить?
   - Подожди, вот поймаю вторую. С одной и заводиться нечего.
   Поплавок снова вздрогнул и нырнул. Теперь Тереска  действовала  ловчее  и
сразу подхватила леску. Рыба оказалась чуть побольше.
   - Ты что ловишь? - спросила страшно взволнованная Шпулька.
   - Как что? Рыбу!
   - Какую? Как она называется? Я в  этом  не  разбираюсь,  различаю  только
треску, карпа, щуку и камбалу. Ну и селедку.
   - Надеюсь, ты не будешь требовать, чтобы я ловила  камбалу  или  селедку?
Одна - уклейка, а вторая - окунь. Отец рассказывал, как их жарить... Есть!
   Третья рыбина шлепнулась на дно лодки. Раскрасневшаяся от эмоций Шпулька,
уже не спрашивая разрешения, принялась потрошить и чистить. До  сих  пор  ей
приходилось наблюдать, как унылые  типы  часами  сидят  на  берегу,  закинув
удочки, без всякого толку. Поэтому неожиданный, но бесспорный успех  подруги
можно было объяснить исключительно чудом. Тереска в свою очередь смотрела на
Шпульку с явным уважением и восхищением.
   - Какое счастье, что ты это умеешь,  -  прошептала  она.  -  У  нас  дома
разделывать рыбу может только папа.
   - Приходится уметь, - ответила Шпулька. -  То  есть  пришлось  научиться.
Несколько лет тому назад мама сломала руку перед самым Рождеством. Отец, как
назло, отлучился на два дня, весь дом был завален рыбой, и нам  с  Зигмунтом
пришлось готовить весь праздничный стол, так  как  вся  родня  была  заранее
приглашена к нам на Сочельник. Тесто у меня не пропеклось.
   - Я как раз люблю такое.
   Тереска замолчала, вытаскивая очередную добычу. Совершенно случайно попав
на рыбное место, она успела наловить дюжину солидных рыбин прежде, чем удача
кончилась.
   Какое-то время она смотрела на неподвижный поплавок, но  довольно  быстро
потеряла терпение и заявила:
   - Конец эльдорадо! Давай-ка отплывем немного, сменим место.
   Еще четыре  уклейки  пополнили  улов.  Солнце  уже  садилось,  пора  было
возвращаться.
   - Честно скажу, я в эту рыбалку  ни  капельки  не  верила,  -  призналась
Шпулька, высыпая муку на клочок бумаги, пока Тереска устанавливала на камнях
сковородку. - Все знают, как это  бывает.  Одни  разговоры.  Мой  отец  тоже
мотается с удочками и хоть бы раз что поймал! Как это тебе  удалось  столько
наловить?
   - Понятия не имею. Папа говорил, главное  -  три  вещи:  место,  время  и
приманка. Перед заходом солнца рыба обычно кормится и лопает все  подряд,  а
лучше всего клюет обычно вблизи камыша. Это я и по своему опыту знаю. Что до
приманки, видимо, случайно попался их любимый корм.
   - Запомни на будущее, какие это были червяки.
   - Маленькие такие.
   - Ну, давай же рыбу, маргарин пригорает.
   - А как будешь жарить?
   - Чтобы хрустели. Кости тогда прожариваются, и можно  есть  все  целиком.
Хочешь, попробуем?
   - Ясное дело, хочу...
   Поджаренные до золотистого цвета рыбки получились сущим объедением.  Очаг
из камней, вопреки опасениям Шпульки, тоже оказался на высоте:  сковороду  и
кастрюлю спокойно можно было снять с огня. Колодезная вода для чая  годилась
гораздо лучше озерной, а десерт из земляники  с  сахаром  мог  удовлетворить
самый изысканный вкус.
   -  И  пожалуйста,  в  естественных  условиях  вполне  можно   выжить,   -
удовлетворенно констатировала Шпулька, облизывая ложку.  -  Еще  немного,  и
грибы пойдут...
   - В такую погоду - черта с два, - охладила ее Тереска. - Видала я -  одни
засохшие сыроежки. Грибам нужен дождь.  Может,  повезет,  и  у  какой-нибудь
хозяйки удастся купить творога и яиц.
   - Вряд ли. Сейчас все молоко везут на скотобойню. Тьфу,  хотела  сказать,
на маслобойню. Оставляют только самую малость для себя.
   - Попытка не пытка. Смотри-ка, уже поздно, а мы еще  собирались  пораньше
лечь.
   - А который час?
   - Десять.
   - Не может быть! Только что было восемь!
   - Не видишь, что ли, уже  стемнело.  Опять  будем  обо  все  спотыкаться.
Умыться можно у щитов, там чуть светлее от месяца, а здесь,  под  деревьями,
полная тьма. Очаг из камней, конечно, удобный, но ничегошеньки не  освещает.
Тут, в кастрюльке, вода для зубов, не наступи...
   Луна светила вовсю на открытом месте, но у  палатки  было  совсем  темно.
Пользоваться фонариком при умывании было неудобно - явно ощущалась  нехватка
третьей руки. Поэтому Тереска и Шпулька решили ничего  не  убирать,  сгребли
все в одну кучу и легли спать.
   Недальновидность такого решения прежде всего отразилась на сковородке,  к
которой остатки рыбы присохли  намертво.  В  шесть  утра  рядом  с  палаткой
раздались резкие хлопки в ладоши, что в тишине над  озером  прогремели,  как
пушечные выстрелы. Это вчерашний знакомый заявился проверить, очищена ли его
территория от незваных гостей,  и  с  неудовольствием  обнаружил  ничего  не
соображающих со сна подружек, а вокруг - сущее мамаево побоище.
   - Вы что здесь! - начал он выговаривать. - Белый день  на  дворе,  а  тут
такой бардак! Я сказал, убрать, а то придет старший, и мне по шее! Через час
вернусь, чтоб все было чисто!
   - Спокойствие!  Только  спокойствие!  -  изрекла  Тереска,  выбираясь  из
палатки. - Действуем без паники, иначе нам конец. Начнем с воды.
   - Он уже ушел? - зевая, спросила Шпулька.
   - Ушел, но не вздумай снова уснуть. Скоро вернется и задаст нам.
   - А который час?
   - Пять минут седьмого. Да вылезай же! Ничего  не  поделаешь,  выспимся  в
другой раз.
   Злосчастная сковородка с засохшими остатками ужина лежала на самом видном
месте, и обе девчонки наткнулись на нее, как только  выбрались  из  палатки.
Сразу было ясно, что упаковывать ее  в  таком  виде  нельзя,  а  отмачивание
займет слишком много времени. К  счастью,  Тереске  пришла  в  голову  мысль
вскипятить в ней воду. Развести огонь, поставить сковородку на  их  каменную
“плиту” и пусть себе  кипит,  пока  они  умываются,  одеваются  и  скатывают
палатку.
   Шпулька идею подхватила и, уже выпуская со  свистом  воздух  из  матраца,
услышала голос подруги.
   Тереска, возмущенная и  удивленная,  стояла  над  тем,  что  раньше  было
“плитой”. От вчерашнего очага не осталось и следа:  камни  были  разбросаны,
земля вокруг них перекопана, и все это вдобавок посыпано пеплом. Подбежавшая
Шпулька не знала, что и сказать. Зато у Терески слова нашлись сразу.
   - И что это за гангрена такая привязалась к нашему костру?! - возмутилась
она. - То кто-то на нем топчется, то все переворачивает вверх дном! Ты  что,
ночью вставала и вела здесь раскопки?
   Шпулька была удивлена не меньше.
   -  Вроде  я  слышала  какой-то  шум  сквозь  сон,  -  не  очень  уверенно
пробормотала она. - Камни же  просто  неподъемные!  Кто  их  мог  раскидать?
Может, наш охранник?
   На подробное обсуждение странного события времени  не  оставалось,  да  и
сковорода требовала повышенного  внимания.  Когда  через  час  с  лишним  их
знакомый снова  появился,  Тереска,  правда,  уже  кончала  грузить  вещи  в
байдарку, но Шпулька все еще возилась с упрямой посудиной.
   - Вот проклятая! - шипела она недовольно, отчаянно орудуя тряпкой.
   Блюститель порядка похвалил их за проведенную  по  всем  правилам  уборку
территории и посоветовал поскорее отправиться  на  озеро  Негочин.  Шпулька,
наконец, с облегчением  отложила  сковородку,  и  тут  Тереска  вспомнила  о
загадочном явлении.
   - Это не вы здесь ночью копали? - спросила  она,  указывая  на  камни.  -
Кто-то ночью все тут перевернул.
   Мужчина   внимательно   осмотрел   место   происшествия,   нахмурился   и
подозрительно взглянул на девчонок:
   - Выходит, набезобразничали?
   - Ну, знаете! - обиделась на такое подозрение Шпулька.
   - Я же объясняю, что это не мы, - раздраженно повторила Тереска. - Кто-то
другой. Мы на вас думали.
   - Значит, ночью кто-то ковырял? - переспросил охранник.
   - Вот именно. Неизвестный. И чтобы нас потом не обвиняли.
   Некоторое время все трое молча стояли у камней.
   - Вы до этого не касайтесь, - неожиданно заявил  страж  порядка.  -  Ваше
дело - сторона. Ковырял, не ковырял... Вы  себе  спали,  ничего  не  видели,
ничего не слышали. А теперь отчаливайте, будто вас здесь не было.
   Он стоял и наблюдал, как страшно  удивленные  таким  заявлением  девчонки
отплывают от берега. Позавтракать они так  и  не  успели,  но  предпочли  не
настаивать и убраться поскорее  с  этого  странного  места.  Полученное  ими
предостережение прозвучало  загадочно,  а  над  разгромленным  очагом  вдруг
повеяло тайной.
   - Я совсем не понимаю, что он хотел сказать, - заявила Шпулька. - Похоже,
он заподозрил, что мы преследуем того, кто  выкапывает  камни,  и  советовал
бросить это дело. Ты как думаешь?
   - Понятия не имею. Может, он был недоволен изменением пейзажа,  а  может,
все-таки решил, что это мы виноваты, и таким образом сделал нам  выговор.  Я
чувствую себя без вины виноватой.
   - А я чувствую себя голодной. Завтракать будем?
   - Будем. Пристанем где-нибудь и быстренько поедим.
   - Тогда давай пристанем прямо здесь. Я вижу землянику. А место для лагеря
не годится, значит, никто и не сторожит.
   Жуя бутерброды с сыром, подруги без  особого  успеха  пытались  разгадать
смысл высказывания сторожа. Шпулька вдруг вспомнила  таинственный  разговор,
подслушанный на озере в первую ночь.
   - Я совсем не уверена, что там были браконьеры, - забеспокоилась  она.  -
Как-то странно они шептались. И охранник тоже странный. Не нравится мне  все
это.
   Тереска вдруг оживилась. Мысль о том,  что  вокруг  них  на  озере  могли
происходить какие-то подозрительные вещи, очень ее заинтересовала.  Проблема
ночевок  сразу  отодвинулась  на  второй  план.  Немного  поразмыслив,   она
согласилась:
   - Ты права.  Что-то  такое  носится  в  воздухе.  Я  считаю,  этим  стоит
заняться. Пожалуй, даже и неплохо, что  мы  не  можем  сидеть  на  месте,  а
вынуждены  постоянно  двигаться.  Так,  глядишь,  и  попадается   что-нибудь
подозрительное.
   - Уж лучше бы попался приличный кемпинг.  И  магазин.  Хлеб  кончился,  а
маргарин на исходе.
   - Одно другому не мешает.  И  пусть  все  идет  не  по  плану,  мне  даже
нравится. Вдруг удастся обнаружить что-нибудь интересное и неожиданное!
   Шпулька осуждающе посмотрела на подругу.
   - Ты совсем чокнулась! Ночевать негде, есть  нечего,  руки  отваливаются,
вот-вот сдохнем, а ей подозрительное подавай! Мало  тебе  неожиданностей?  Я
считаю, надо поскорее отсюда сматываться!
   - А мы как раз сматываемся. По необходимости. А там  видно  будет.  Вдруг
удастся сочетать приятное с полезным.
   - Интересно, что здесь  приятное,  -  а  что  -  полезное?  -  недовольно
бормотала Шпулька. - Очень мне все это не нравится.
   Неоправданный энтузиазм Терески вызывал у нее протест и явную тревогу.  В
ее намерения вовсе не входило обнаруживать что-либо  интересное,  а  уж  тем
более подозрительное и опасное. Байдарка как раз огибала поросший лесом мыс,
как вдруг Шпулька шлепнула по воде веслом и застыла.
   - Ну конечно! - воскликнула она. - Так я и знала! Мыло,  щетки  и  зубная
паста остались на траве. Только сейчас спохватилась! И все эта  спешка!  Что
будем делать?
   - Только не  возвращаться!  Ничего  не  поделаешь,  купим  новые  в  этом
паршивом Гижицке. Шпулька снова принялась грести.
   - Куда этот городишко подевался? И вообще, мы на том озере или нет?
   - Вроде да. И движение здесь оживленнее, вон кораблик  плывет.  Опять  же
можно по карте посмотреть.
   Супруги   Стшалковские,   устроив   свои   дела   с    гаражом,    быстро
сориентировались, что на Мазурских озерах ввели новые  строгости,  и  начали
беспокоиться о двух барышнях, подобранных на июльском шоссе и  брошенных  на
произвол судьбы на первом попавшемся берегу.
   Оба  испытывали  некоторые  угрызения  совести,  к   тому   же   девчонки
ассоциировались  с  их  собственной  дочкой,  путешествующей  автостопом  по
Бельгии. Поэтому они решили проверить, как у подружек дела.
   К полудню, исследовав Мамры,  Стшалковские  прошли  широкими  кругами  по
Даргину, внимательно всматриваясь во все болтающиеся по  озеру  байдарки,  и
выплыли в Кисайно, медленно двигаясь  вдоль  его  западного  берега.  Хозяин
правил рулем, а его жена с помощью бинокля изучала окрестности.  Уже  издали
оба заметили одинокую лодочку, нерешительно двигавшуюся со стороны  Добского
озера.
   - Кажется, две девочки, - сказала пани Стшалковская. -  Точно  не  скажу,
подойдем-ка поближе.
   Пан Стшалковский послушно направил яхту  в  указанном  направлении.  Чуть
позже стали хорошо видны Тереска и Шпулька,  вырывавшие  друг  у  друга  уже
знакомую нам карту, чья  информация  явно  противоречила  сторонам  света  в
натуре. Берег оказался совсем не там, где должен был быть, и подруги как раз
пришли к выводу, что или север с  югом  поменялись  местами,  или  они  сами
находятся совсем не там, где думали. Погруженные в ожесточенный спор, они не
обращали внимания  на  нарастающий  гул  лодочного  мотора.  Небольшая  яхта
подошла поближе и остановилась.
   - Эй! - радостно крикнула пани Стшалковская, стоявшая на носу - Как дела?
Мы уже второй день вас ищем. Куда вы подевались?
   Тереска со Шпулькой от радости потеряли  дар  речи.  Уже  второй  раз  их
благодетели пришли на помощь в самый трудный момент. Двух энергичных гребков
было достаточно, чтобы причалить к яхте.
   - Само небо вас посылает! - воскликнула  счастливая  Тереска.  -  Мы  тут
совсем потерялись: ни мыла, ни Гижицка!
   - У нас нет ни зубной щетки, ни хлеба! - торопливо добавила Шпулька. - Ни
маргарина. И сил тоже нет! Вы не знаете, где здесь можно остановиться?
   Супруги Стшалковские с пониманием  выслушали  жалобы.  Все  это  было  им
хорошо знакомо. Пан Богумил меланхолично покачал головой.
   - Неудивительно, что столько проблем, - вздохнул он. - С каждым годом все
хуже. Я уж жалею, что завез вас так далеко.
   - Зато теперь мы вам поможем, - заявила его жена. - Доставим куда хотите,
и все устроится.
   На общем совещании решили, что одна  из  девочек  на  яхте  отправится  в
Гижицко  за  покупками,  а  вторая   подождет   в   условленном   месте   на
противоположном берегу, где  сплошные  поля  и  пустыри  и  никто  не  будет
цепляться. До другого берега можно было догрести за неполный час.
   - Поезжай ты, - решила Шпулька. - С меня новых впечатлений достаточно,  с
удовольствием посижу себе спокойно.
   Тереска не имела ничего против.
   - Изучи заодно местность, - добавила она. - Нельзя ли заночевать.
   Побыв часок в одиночестве, Шпулька немного оклемалась и тут, вспомнив про
сковородку, так и не доведенную до  ума,  решила  ее  замочить.  Примерно  в
полукилометре к северу она  заметила  какой-то  лесок  или  большую  рощу  и
подумала, что не мешало бы ее исследовать.  Времени  было  предостато