ворилось.
   Из просверленных  в  столбе  дырок  под  огромным  давлением  со  свистом
вырывался пар, который с силой ударял  в  противоположную  стену  и  клубами
расходился по помещению. Давление пара менялось, и струи били то сильнее, то
слабее, свистя и шипя на разные  голоса.  Пару  все  прибывало,  он  начинал
подниматься по лестнице, в подвале же ничего теперь не было видно.
   - Здорово ты угадал, будто что-нибудь да получится,  -  похвалил  Янушека
слегка обалдевший Зигмунт, отступая вверх по лестнице.
   - Но не бренчит, - ответил побледневший от волнения мальчишка.
   Клубы пара заставили ребят вернуться в кухню. Здесь  все  было  спокойно.
Пар по лестнице уходил прямиком в бальную залу.
   - Похоже,  мы  произвели  рекордное  привидение,  -  неуверенно  заметила
Тереска, слегка оглушенная неожиданным эффектом.
   - А нельзя ли это  как-нибудь  остановить?  -  с  беспокойством  спросила
Шпулька. - Сейчас сюда все сбегутся и отберут у нас ящик.
   Янушек тут же ее поддержал.
   - Правильно. Давайте еще раз попытаемся открыть, пока не поздно.
   Через два часа в замке уже находилась  милиция,  пожарная  команда  и  до
крайности  изумленный  Ковальчик  со  всей  своей  семьей,   оторванной   от
праздничного стола. Замок тонул в серебристых клубах пара.  Святая  Катерина
показала себя во всей красе. Двое сантехников, один - от милиции,  другой  -
от пожарников, попытались  овладеть  ситуацией,  разыскивая  соответствующий
вентиль. Безрезультатно. В подвал проникнуть было невозможно, а уж тем более
что-либо там разглядеть. Жуткий переполох продолжался аж до  тех  пор,  пока
предоставленная сама себе топка в  котельной  не  погасла,  и  пар  перестал
вырываться из дырок в опорном столбе.
   Наконец и железный ящик,  с  которым  возились  все  это  время,  удалось
вскрыть...
   - Зря мы этот столб просверлили, - недовольно заявил Зигмунт на следующее
после веселенькой ночки утро, поглощая завтрак, переходящий в  обед.  -  Сам
удивляюсь, как мне такое в голову  взбрело?  Я  уж  не  говорю,  что  жизнью
рисковали: пар под давлением, а мы в эти дырки заглядывали. Но что  это  нам
вообще могло дать?
   - Разве тебе мало дало? - удивился Янушек.
   - Даже с избытком... Я не о том. Мы могли попасть совсем на другую трубу,
а тогда ничего бы и не было.
   - Да не в том дело. На фига мы со столбом возились, ведь бумаги из  ящика
прояснили все дело! И так бы о столбе узнали, без всякого сверления.
   -  Я-то  надеялась,  что  в  ящике  окажется  нечто   необыкновенное,   -
разочарованно протянула Шпулька. - А там - одни бумаги, и больше ничего!
   - Ну, ты даешь! - возмутился Зигмунт. - Ведь это бесценная  находка!  Вся
документация чокнутого графа! Теперь все прояснилось,  дух,  можно  сказать,
накрылся, а Ковальчик на седьмом небе от счастья. Слушай, а что там в столбе
было-то? - обратился он к Янушеку. - Ты же при этом присутствовал.
   Вскрытый в  верхней  части  опорный  столб  оказался  сооружением  весьма
оригинальным. Состоял он из  трех  вертикальных  труб,  причем  две  из  них
являлись  несущими  конструкциями,  а  третья  служила  трубой  центрального
отопления.  Янушек  наблюдал  за  работами  с  величайшим  интересом,  жутко
заинтригованный   источником   потусторонних   звуков.   Результат    опыта,
проведенного уже глубокой ночью, вполне оправдал его ожидания.
   - Стрельнуло, чтоб мне лопнуть, как из пушки! - делился он впечатлениями.
- Две железяки и кусок дерева. Прокладка с гайкой и такой кубик. Они в самом
низу валялись и, представляете, как  пар  классно  их  поднимал!  Начинал  с
прокладки, затем летел кубик, а в самом конце - гайка. А наверху ударяли  по
другой деревяшке, что там болталась на одном болте.
   - А на кой черт графу та деревяшка наверху?
   - Этого никто не знает. Они тоже  удивлялись.  Вообще  всему  удивлялись.
Такой системы они в жизни не видали. И совсем это  не  средневековый  столб,
его граф сам делал.
   - Ага, это мы из документов уже знаем. Получи они бумаги  раньше,  совсем
не пришлось бы столб вскрывать.
   - Вот именно, - с удовлетворением сказал Янушек. - Так бы я и  не  узнал,
что там было. А дерево не струхлявилось, потому что было  пропитано  чем-то,
чего и вовсе на свете нет. Наверное, изобретение графа. Нам бы такой состав,
говорили, вода не берет, огонь не берет. Очень  хорошо,  что  мы  им  раньше
бумаг не показали.
   - Одно меня утешает, что хоть центральное отопление действует, -  грустно
вздохнула Шпулька. - Правда, каким образом, я не понимаю. Из того,  что  они
говорили, я ни слова не поняла.
   - Слова они  говорили  очень  даже  интересные,  -  одобрительно  заметил
Янушек.
   - Эти-то я как раз поняла, а вот технические - нет.
   - Все просто, - объяснил Зигмунт. -  Отключили  графское  изобретение  от
остальной системы, и дело с концом. Нашли по  его  чертежам  тот  вентиль  в
подвале, тоже замурованный. Маньяк какой-то: все замуровал. Он  там  устроил
что-то вроде термостата. При малом давлении не  действовало,  а  как  сторож
раскочегарит, начинало пропускать. То же и при большом перепаде  температур.
Потому-то  оно  и  включилось,  когда  кирпич  украли  и  в  зале   сделался
холодильник.
   - Это же надо! - воскликнула Тереска. - Смотрите! Правильно  мы  угадали,
что дух завелся от холода!
   - Как же никто этот системы не обнаружил?
   - Во-первых, никто не  видел  документации,  которую  граф,  как  он  сам
написал в приложенном письме, спас от варваров. Во-вторых,  таких  вещей  до
войны у нас вообще не делали.  А  в-третьих,  их  всех  ввел  в  заблуждение
октябрь.
   - Октябрь? В каком смысле?
   - Ковальчик - человек обязательный.  Перед  каждым  отопительным  сезоном
проверял, все ли в порядке: растапливал вовсю котлы, а затем гасил.  На  эту
проверку никто не обращал внимания, дух же, естественно, - появлялся. Никому
и в голову не приходило связать одно с другим.
   - Вот откуда святая Катерина! - обрадовалась Тереска.  -  Перед  тем  как
уйти в гости, тоже раскочегаривал на всю катушку, чтобы спокойно праздновать
свою годовщину свадьбы! Ага, чуть не  забыла...  Я  уже  знаю,  что  это  за
ренессансный дворик. Оказывается,  он  недостроен.  Граф  собирался  сделать
галереи, идущие вокруг, а терраса должна была быть  застекленной.  Ковальчик
об этом знал, сам слышал, как  граф  кому-то  жаловался,  что  теперь  такие
трудности со стройматериалами и что никак не может закончить.  Теперь  -  во
время войны, значит.
   - Ну, знаешь! - недовольно произнесла Шпулька. - Не мог  твой  Ковальчик,
что ли, раньше  рассказать?  И  не  тебе,  а  тем  специалистам,  что  замок
прочесывали?
   - Так его же об этом никто не спрашивал. А про трубы он и вовсе не знал.
   - Нравится мне этот граф, - заявил Янушек. - Так дело замутить  какими-то
глупыми трубами даже я не смог  бы!  Да!  А  не  замерзли  они,  потому  что
Ковальчик погоду предсказывает лучше всякого  Гидрометцентра.  Всегда  знал,
когда похолодает, и начинал топить заранее.  Ни  разу  не  ошибся.  Во  всей
округе этим славится.
   - Ну, теперь я спокоен, - произнес, помолчав, Зигмунт.  -  А  то,  боюсь,
пришлось бы мне здесь навеки поселиться и разгадывать тайну. Выгнали бы меня
из училища... А так даже жаль,  что  надо  возвращаться.  Ну  да  ничего  не
поделаешь: завтра начнут съезжаться покалеченные специалисты...