, с дурацким  регистрационным  номером,  -
возмущенно завершила Шпулька, словно пользование дурацкими  регистрационными
номерами относилось к разряду самых тяжких преступлений.
   - С каким?
   - Не помню. Дата этой  проклятой  революции  вечно  вылетает  у  меня  из
головы. Первая цифра - пятерка, это точно, потому  что  по  истории  у  меня
никогда не было пятерок. А дальше помнит Тереска.
   - Пять, семь, восемь, девять, - отчеканила Тереска. - Странно, что ты  не
можешь запомнить, цифры же идут по порядку.
   Участковый удивился, что пять и семь идут по порядку, но не стал  вникать
в математические подробности.
   - А в самом деле? - спросил он. - Какие там были буквы, не помните?
   - «W» и что-то еще, - сказала Тереска.
   - «WG»! - ликующе выкрикнула Шпулька. -  Легко  запомнить,  это  инициалы
моей тетки, той, что живет в деревне. Она как-то нашла трупик младенца и про
нее написали в газете, но вместо полного имени в заметке были инициалы.
   Участковый подумал, что Тереска и Шпулька, действуя на пару, вполне могли
бы загрузить его работой до конца жизни. Однако он решил не  разбрасываться.
Тут в городе, на его участке, заварилась такая каша, которую расхлебаешь  не
скоро.
   Кшиштоф Цегна казался встревоженным.
   - Черный Метя, - пробурчал он. - Что ему там понадобилось?
   - Никаких связей пока что не выявлено, - ответил участковый. -  А  теперь
вы куда, девушки? Обратно в школу?
   - В Тарчин, - расстроенно буркнула Шпулька.
   - Сперва в школу, надо там оставить вот это, - поправила подругу Тереска,
встряхивая пучком саженцев. - А потом, конечно, в Тарчин. Автобусом.
   - Понятно, мы можем вас на автовокзал подкинуть...
   - Весь город уже видел,  как  мы  раскатываем  в  милицейской  машине,  -
брюзжала Шпулька в автобусе. - Скоро нас начнут  подозревать  черт  знает  в
чем. Самое время с этим покончить.
   - Может, только благодаря милиции мы еще и живы, - возразила  Тереска.  -
Бандиты видят, что мы под охраной, и никак не найдут случая на нас напасть.
   - Случаев мы им предоставляем сколько угодно.
   - Но они опасаются, что милиция где-то рядом, и выжидают. Впрочем, я тоже
считаю, что с этим пора кончать. Поглядим, как у нас  получится  в  Тарчине,
если не повезет, двинем под Груец. Глядишь, недели через  две  сбросим  этот
груз с плеч.
   - Хорошо бы уговорить кого-нибудь с машиной, - вздохнула Шпулька.  Пешком
под Груец тащиться - такое даже вообразить страшно!
   - У тебя есть знакомый с машиной?
   - Весек... - неуверенно проговорила Шпулька. - Ты ему нравишься.
   Тереска недовольно скривилась.
   - Начнет ко мне приставать, а я этого не переношу. Мне вообще их компания
очень не нравится, помешались на флирте. Стоит с Весеком заговорить, как  он
тут же зачислит в свои поклонницы, будто  между  людьми  иных  отношений  не
бывает.
   Шпулька с сожалением пожала плечами.
   - Избалован. Любой бы на его месте избаловался.  Девчонки  сами  вешаются
ему на шею. Все: Йолка, Баська, Агнешка, Магда... полкласса. Это  только  ты
такая странная.
   - Ага. И ты тоже. И еще несколько девочек.
   - Мы не в счет, нас никто и  не  замечает.  Мы  старомодные,  допотопного
образца, не поспеваем в ногу со временем. А которые помоднее, только о том и
думают, как бы заиметь своего парня. Больше ничего у них за душой нет.
   Тереска про себя подумала, что она тоже хочет заиметь  своего  парня,  но
этим парнем может быть только  Богусь.  Никаких  подмен  она  не  потерпит..
Странная. Может, и странная. Брюк она не  носит,  на  вечеринках  появляется
редко, с представителями противоположного пола держится неприступно.  Многим
она кажется диковатой. К тому же кругозор ее не по-девичьи широк. Да,  почти
все в классе сходились на том, что Тереска странная.
   Никому  и  в  голову  не  приходило,  что  насмешливая  и   не   лишенная
практичности Тереска тоже мечтает о любви, правда, о любви исключительной  -
великой и неземной, основанной на родстве душ. Не только, конечно,  душ,  но
духовную близость она считала в любви главным делом.
   До сих пор  ей  фатально  не  везло.  Если  находился  объект,  достойный
неземных чувств, оказывалось вдруг, что  он  не  обращает  на  нее  никакого
внимания. Как назло, на Тереску обращали внимание субъекты, которым было  не
дотянуться до ее идеала.
   Богусь в начале знакомства подавал большие  надежды.  Тереска  с  первого
взгляда поняла, что это - ОН, и Богусь поначалу старался соответствовать  ее
высоким запросам.  Первое  в  своей  жизни  свидание  под  луной,  настоящее
романтическое свидание, Тереска постановила запомнить навсегда,  хотя  и  не
сомневалась, что таких чарующих минут будет становиться все больше, и робкий
побег долгожданной любви окрепнет и  расцветет  пышным  цветом.  Однако  все
получилось совсем иначе...
   - А ведь в самом начале он за мной бегал, - ни с того ни с сего  обиженно
сказала Тереска, не отрывая глаз от автобусного окна.
   - А за кем же  ему  было  бегать?  -  угрюмо  отозвалась  Шпулька,  сразу
догадавшись, о ком речь. - В лагере ты была самой хорошенькой. Он  правильно
рассудил.
   - Может, надо было притвориться, что мне на него плевать?
   - Может, надо было, я не знаю. Притвориться и сейчас не поздно.
   - Теперь у меня возможностей меньше.
   - Постарайся, чтобы их стало больше.
   - Глупо, - после долгого молчания  сказала  Тереска.  -  С  таким  трудом
добиваться встреч только для того, чтобы продемонстрировать свое равнодушие.
Идиотская ситуация.
   - Идиотская,  это  точно,  -  безжалостно  подтвердила  Шпулька,  отчасти
испытывая меланхолическую зависть к  бурным  переживаниям  подруги,  отчасти
радуясь, что саму ее любовные беды пока что обходят стороной. - Не  хотелось
бы тебя расстраивать, но мне кажется, что ничего у тебя с  этим  Богусем  не
получится.
   - Дурочка! - рассердилась Тереска. - Ты  меня  не  нервируй,  а  то  я  с
садовниками и разговаривать не стану, будешь все улаживать сама!
   - О Боже! - запричитала Шпулька. - Угораздило же меня связаться  с  этими
саженцами!.. И бандиты все еще разгуливают на свободе!.. Нет, это не  жизнь!
Я готова пойти  на  преступление,  лишь  бы  разделаться  с  этой  треклятой
тысячей!..
   Двое тарчинских садоводов оказались не  очень  склонными  к  филантропии,
выделив на благотворительные цели мизерную часть своего  добра.  Третий  жил
далеко, километрах в двух от центра. С большим трудом, уже в  потемках,  они
добрались до усадьбы, которая, к счастью, была освещена: над входом красивой
современной виллы горела лампочка, значит, внутри кто-то был.
   - Погляди-ка, -  оживилась  Тереска,  останавливаясь  перед  калиткой.  -
Машина того психа.
   - Какого психа?
   - Который нас гонял по всему дому. На  номере  дата  великой  французской
революции. Интересно, что он тут делает?
   Шпулька, уже вознамерившаяся войти, отпрянула от калитки.
   - Если этот псих тут, я в дом не  пойду!  -  решительно  заявила  она.  -
Пускай выгоняют из школы!
   - Не паникуй, не станет же он нас гонять по чужому  дому!  Тут  и  другие
люди есть...
   - Не пойду! Я до смерти  боюсь  сумасшедших.  Наш  вид  вызывает  у  него
обострение. Вдруг на него опять накатит? Лучше поедем в Груец.
   - Сама ты  сумасшедшая!  Чуть  что,  мы  убежим,  в  такой  темени  легко
спрятаться. Если на него накатит, тут  на  него  управа  найдется.  Я  пойду
первая, а ты успокойся и следуй за мной.
   Тереске пришлось силой тащить через весь  двор  упирающуюся  подругу.  За
этой выразительной сценой наблюдали из дома три пары глаз.
   - Нет, это не стечение обстоятельств! - в бешенстве прохрипел  маленького
роста, но крепко сбитый брюнет. - Они за нами следят!
   - Я прихожу к тому  же  выводу,  -  задумчиво  проговорил  высокий  тощий
блондин. - Слишком часто пересекаются наши пути.  Непонятно  только,  почему
они ведут слежку так явно. Им и в голову не приходит  скрываться.  Что  это?
Вызов? Камуфляж?
   Третья пара  глаз  принадлежала  хозяину  дома,  который  заинтересованно
поглядывал то на своих гостей, то на две мечущиеся по двору фигурки.
   - А в чем дело? - наконец вышел он из терпения. - Какая слежка? Кто это?
   - Это две гнусные девки из милиции, которые крепко сели нам на  хвост,  -
яростно взвыл брюнет. - Все время таскаются следом, куда мы, туда и  они.  А
за ними менты! Вот и соображай.
   - Мы встречаем их  уже  третий  раз,  -  не  теряя  спокойствия,  сообщил
блондин. - На Вилановской аллее они остановились как раз там, где у нас была
назначена встреча. Потом появились у Шимона. Разъезжают  они  под  предлогом
собирания  саженцев  для  какой-то  школы,  поэтому  наведываются  только  к
садоводам. Шимон за свои саженцы даже получил расписку. Неведомо, правда  ли
это, с милицией они беседовали, это факт, но возможно, они испугались  Мети,
который следил за ними до самого дома. Может, они  и  вправду  сели  нам  на
хвост. Очень подозрительно, что они явились сюда.
   - Но ведь и я садовод, - напомнил им хозяин. - Надо  с  этими  девчонками
разобраться, а то все наши труды пойдут прахом.
   - А вместе с ними и мы! - скрипнул зубами брюнет.
   - Спокойно! - отозвался блондин. - У  меня  идея.  Эти  самые  саженцы  -
предлог удачный, ничего не скажешь, и если девчонок его лишить, сразу станет
ясно, что к чему. Если наши подозрения напрасны, выкинем их из головы. Шимон
говорил, что им до намеченной тысячи  сколько-то  там  не  хватает.  У  тебя
саженцы есть?
   - Саженцы чего?
   - Кажется, фруктовых деревьев.
   - Есть, конечно...
   - Дай им столько, сколько им не хватает. А завтра посмотрим, как они себя
поведут. Если снова начнут вертеться у нас под  ногами,  с  ними  все  будет
ясно.
   Хозяин, недовольно скривившись, изумленно смотрел на гостей.
   - Неужто ты думаешь, что  я  стану  кидать  на  ветер  свое  добро?  Я  в
благодетели не рвусь. Если это мне поставится в счет и потом оплатится, дело
другое.
   - Разумеется, мы тебе все оплатим. Шпульку удалось доволочь  до  ступенек
перед входной дверью, и тут она заартачилась.
   - Нет! В дом я ни за что не пойду! Нечего  там  топтать  паркеты,  мы  за
саженцами пришли. Пускай выходит!
   - Перестань дурить! Не письмо  же  ему  писать,  чтобы  он  назначил  нам
свидание на свежем воздухе? - уговаривала ее выведенная из себя  Тереска.  -
Надо войти в дом и объяснить, в чем дело! Ты в дверях постоишь.
   - Он нас затащит!
   - Да может, его тут и нет!
   - Как это нет? Машина сама приехала?
   - О Господи, спаси и помилуй! Да какое тебе до машины дело? Вокруг машины
он нас не гонял!
   - Вот именно!
   Неведомо, как долго продолжалась бы эта распря  на  ступеньках,  если  бы
двери не распахнулись внезапно. В них  показался  довольно  молодой,  но  не
внушающий  симпатии   тип.   Лампочка,   горевшая   над   входом,   осветила
неприветливое лицо с  обезьяньей  челюстью,  с  низким  морщинистым  лбом  и
маленькими блестящими глазками.
   - Вы к кому? - подозрительно спросил он. - Что вам нужно?
   Тереска вздохнула с неописуемым облегчением, хотя вид  хозяина  удачи  не
обещал. Как бы эта угрюмая обезьяна не устроила им от ворот поворот...
   - Это вы владелец усадьбы? Добрый вечер, извините за беспокойство, но  мы
выполняем общественное поручение...
   Избавленная от необходимости  идти  в  дом,  к  тому  же  не  видя  психа
поблизости, Шпулька быстро пришла в себя и подключилась к  делу.  Хозяин  ей
очень не нравился, и она  опасалась,  что  миссия  их  завершится  провалом.
Никогда не отделаться им от этих кошмарных саженцев.
   Хозяин слушал  их  молча,  не  прерывая,  только  иногда  как-то  странно
подергивал  челюстью.  Тереска  и  Шпулька,   исчерпав   запас   аргументов,
передохнули и заговорили снова. В голосе девушек зазвучали нотки отчаяния.
   - Стоп! - остановил их вдруг неучтивый хозяин. - Значит, саженцы. Сколько
вам еще нужно?
   Остановленная на скаку, Тереска проглотила полфразы и  поспешно  вытащила
из кармана блокнот.
   - Нам нужно еще двести восемьдесят штук, - не без робости доложила она.
   - И столько писку из-за какой-то пары сотен?  Я  думал,  вам  две  тысячи
надо. Лады, сейчас выдам. Пошли!
   Ошеломленные подруги наблюдали, как он открывает один из сараев за домом,
как выводит оттуда фургончик, подъезжает к саду и паркуется возле питомника,
границ которого было не разглядеть в темноте. Тереска и  Шпулька  не  верили
собственным глазам.
   Владелец неоглядного питомника вышел из машины.
   - Грузить будете сами, - распорядился он. - Одна пускай носит,  а  другая
укладывает в машину.
   Шпульке послышалось пение  ангелов,  Тереске  казалось,  что  окрестности
залиты небесным светом. На их глазах сотворялось чудо.
   Спотыкаясь в темноте о  кочки  и  посапывая  от  усердия,  Тереска  бегом
таскала огромные вороха саженцев, не обращая внимания на  то,  что  руки  ее
исцарапаны, а земля и торф сыплются  с  корней  прямо  за  воротник  и  даже
поскрипывают на зубах.
   - Живее! - шипела на нее из фургона Шпулька. -  Живее,  а  то  раздумает.
Опять псих попался, и слава Богу! Осторожнее, ты мне веткой чуть в  глаз  не
попала!
   - Ничего, - пропыхтела Тереска. - Поторапливайся! Может, он  пьяный,  как
бы на свежем воздухе не протрезвел!
   Неожиданное счастье вдохнуло  в  девочек  богатырские  силы.  Облепленный
торфом корень хлестанул Шпульку прямо в лицо, в  слишком  ветвистом  деревце
она запуталась волосами, но все это были такие мелочи по  сравнению  с  тем,
что близился конец их страданий!
   - Все! Двести восемьдесят шесть штук выданы, - объявил посланный им небом
псих. - Залезайте в фургон и трогаем!
   - Вы... вы хотите все это отвезти? - выдохнула Тереска, не поверив  своим
ушам.
   - Куда же денешься? Не на себе же вам их волочь?
   - Это... это с вашей стороны... так благородно! Он взглянул на нее как-то
странно, насупя брови и что-то прикидывая в уме.
   - Извозюкались вы тут, это точно, - изрек он наконец.  -  Умоетесь  дома!
Нету времени! Он залез в кабину и запустил мотор.
   - Я считаю, что в обезьянах есть своя красота, -  разнеженно  проговорила
Тереска, убирая с уха сучок и стараясь не колотиться  позвоночником  о  борт
тряского фургона.
   - Ты права, - с жаром подтвердила Шпулька. - Мне тоже так  показалось.  Я
чулки порвала!
   - Я тоже. Плевать! Здесь так подкидывает, что у  меня  синяки  пойдут  по
всему телу. Дорога наверное слишком ухабистая.
   - Что ты! Это самая  приятная  поездка  в  моей  жизни!  -  категорически
возразила Шпулька. -  Хотя  я,  кажется,  сижу  на  какой-то  железке...  Не
понимаю,  почему  тебе  непременно  надо,   чтобы   парень   был   красивым,
интеллигентным и хорошо воспитанным. К чему это?
   - Не знаю. Но я согласна, что внешность бывает обманчива.  Нельзя  судить
человека по виду.
   - Вот именно...
   Внутренняя  красота  сидевшего  в  кабине   психа   навела   Тереску   на
размышления. Проявленная  щедрость  бросала  на  его  внешность  благородный
отсвет. Несмотря на сходство с обезьяной он стал казаться даже  красивым,  и
не только ей,  Шпульке  тоже.  А  вот  Апполон  Бельведерский,  если  бы  он
пожадничал и, отказав в саженцах, прогнал от ворот своего сада, -  а  сад  у
него наверняка был, - сразу показался бы им заурядным,  если  не  противным.
Значит, внешний вид - вещь относительная, изъяны ума и сердца  наносят  урон
красоте, особенно тупость, которая легко проступает во  внешности.  С  тупым
человеком трудно общаться по-настоящему...
   Душу Шпульки  заливало  блаженство.  Кошмарная  история,  в  которую  она
впустилась из  солидарности  и  которая  все  время  держала  ее  в  нервном
напряжении, подходила к  концу.  Благодаря  этому  расчудесному  человеку...
Ошеломление, вызванное свалившимся  на  них  счастьем,  постепенно  уступало
место несказанному облегчению. Она дала  себе  торжественную  клятву  впредь
держаться от общественных поручений подальше...
   На Окенче Тереска пересела в  кабину  -  водитель  не  знал,  куда  ехать
дальше. Всю оставшуюся до школы дорогу он морщил обезьяний лоб, шмыгал носом
и время от времени смачно сплевывал в окно, что несколько поколебало выводы,
сделанные ею насчет внешности...
   - Обезьяна, она  и  есть  обезьяна,  -  мрачно  объявила  Тереска,  когда
фургончик, освободившись от саженцев, исчез во тьме. -  На  красавцах  я  не
настаиваю, но и за уродами гоняться не собираюсь. А ты поступай, как знаешь.
   Шпулька, хлопотавшая над саженцами, пожала плечами.
   - Я никак поступать не собираюсь,  -  решительно  сказала  она.  -  Давай
укроем нашу добычу поплотнее. Если саженцы украдут, я этого не переживу, так
и знай!
   Заходящее осеннее солнце розовым блеском  заливало  мир,  в  теплые  тона
окрашивая лица прохожих,  когда  сияющая  от  счастья  Тереска  подходила  к
«Орбису» на Братской. С опозданием  на  пятнадцать  минут,  о  чем  даже  не
подозревала Богусь  уже  прохаживался  перед  «Орбисом».  Она  углядела  его
издалека и замедлила шаг - от волнения у нее подкосились ноги и  перехватило
дыхание. Богусь, поглядев в ее сторону, остановился как вкопанный, и на лице
его появилось выражение...  нет,  не  просто  обычного  проявляемого  к  ней
интереса, а самого настоящего восхищения. Ошибиться Тереска не могла, в этот
миг у нее прорезалось ястребиное зрение.
   «Я ему нравлюсь, - ликующе пронеслось в  голове,  -  значит,  все-таки  я
ему...»
   Богусь уже начинал выходить из себя: ждать девушку было, по  его  мнению,
страшным позором. Он предпочитал  опаздывать  сам,  чтобы  дамы  знали  свое
место. Но сегодня ему опоздать не удалось, он управился с делами раньше, чем
ожидал, и вот  уже  пятнадцать  минут,  как  идиот,  топтался  по  тротуару,
недоумевая, что собственно воображает о себе  эта  Тереска.  Взглянув  в  ту
сторону, откуда она должна была  появиться,  потрясенный  Богусь  застыл  на
месте.
   Глазам его представилось настоящее диво, неведомо  как  попавшее  в  этот
несовершеннейший из миров. К нему приближалась роскошная брюнетка с длинными
распущенными волосами, с  лучезарным  взглядом  и  нежным  личиком,  искусно
выкрашенным в фиалковый цвет. На  красавице  были  черные  кожаные  брюки  в
обтяжку и такой же жакет, а в руке  ее  красовалась  темно-красная  роза  на
километровом стебле. На нее оглядывались все, и мужчины и женщины. Богусь  с
одного взгляда оценил сокровище, и уже не мог оторвать от него глаз.  Идущую
следом Тереску он даже не заметил.
   Тереска не сразу сообразила, что восхищенный взгляд предназначен не ей  и
ликовать еще рановато.
   Скорее наоборот. Только сейчас она  заметила  эффектную  девицу  и,  хотя
видела ее только с тыла, почувствовала,  как  внутри  у  нее  все  холодеет.
Тереска даже придержала шаг, чтобы одолеть мгновенную слабость.
   «Уж не везет, так  не  везет,  -  с  горечью  думала  она,  -  вечно  мне
кто-нибудь дорогу перебегает. И что Богусь в ней нашел? Надо бы взглянуть на
нее спереди...»
   Тереска поспешно обогнала соперницу, вальяжной походкой направлявшуюся  в
«Орбис», и успела раньше нее влететь в помещение.
   Богусь заметил Тереску, только когда  она  подбежала,  и  даже  смягчился
немного, решив, что она наверстывает опоздание. Но все равно ее появление не
очень обрадовало его:  не  будь  Терески,  он  бы  уже  завел  знакомство  с
поразившей его в самое сердце девушкой - в кои-то веки  встретишь  на  улице
свой тип... Уверенный, что Тереска спешит к нему,  Богусь  весьма  удивился,
когда она проскочила мимо и  влетела  в  «Орбис».  Красотка  вошла  туда  за
Тереской следом.  Не  раздумывая,  Богусь  другим  входом  тоже  проследовал
внутрь.
   Тереске соперница не понравилась - кукольная и претенциозная до  тошноты,
тем не менее зависть кольнула ее в самое сердце. Тереска  понимала,  что  по
сравнению с этой холеной девицей она выглядит простенькой и бесцветной. Было
от чего расстроиться. Единственным утешением служила мысль, что Богусь  ждет
все-таки ее, а не