огический курс, плавание приятно и не  требует  от
человека особых жертв, а лишний жир  спускать  помогает.  Кароль  и  сам
подумывал, что неплохо бы сбросить килограммов  десять.  Хотя  нет,  что
значат десять кг при его весе,  зашкалившем  далеко  за  сотню!  Чертова
Марина, кормит как на убой!
   Так, может, все же следует развестись с  ней?  Или  попытаться  найти
другой выход?
   Тем временем Ромек  и  Кшиштоф  все  еще  обсуждали  проблему  дележа
супружеского имущества.
   - Да проще простого, - снисходительно бросил  Кшиштоф.  -  Переведешь
наличные на чей-нибудь счет, хоть бы и  на  мой,  получишь  долгосрочный
вексель. Только без глупостей, никаких процентов. Потом  снимешь,  когда
все затихнет, и станешь говорить, что эту наличность  ты  заработал  уже
после.
   - Ты мою не знаешь, она до всего докопается.
   - Балбес, в швейцарский банк!
   - Думаешь?
   -  Или,  погоди,  можно  по-другому.  Ты  разорился.  Пришлось  много
платить, сплошные убытки, ничего не осталось.
   - Что ж, неглупо, - подумав, одобрил Ромек. Еще подумал и оживился:
   -  Слушай,  а  если  и  всю  текущую  платежность   оформлять   через
швейцарский банк? Чтобы у нас и следа не осталось?
   Кшиштоф не сразу ответил, что-то взвешивая. Затем не  очень  уверенно
предложил в таком случае заключить особое соглашение...
   Больше Кароль их не слушал. Он уже давно принял  меры,  половины  его
состояния как бы вообще не  существовало,  официально.  Второй  половины
спокойно должно было хватить на все про все, но  делиться  с  Мариной  у
него и при таком раскладе не было ни малейшего желания. К тому же ей еще
полагались бы и дивиденды.
   - Введем оговорку, - неожиданно заявил он. Его коллеги  замолчали  на
полуслове, не понимая. - Не уточняя, рыбкой,  переходим  на  кредиты.  В
качестве дебета, это непременно следует записать. Что скажете?
   Поглядев  на  него  с  минуту,  компаньоны  пораскинули   мозгами   и
единогласно одобрили.
   - Ну, голова! - уважительно пробасил Кшиштоф.
   - Ты спас мне жизнь! - пылко подхватил Ромек.
   А тут и дождь закончился, и солнышко пробилось сквозь тучи.

***

   Юстина забыла зонтик дома, и пришлось ей пережидать  ливень  в  кафе.
Время девушка провела с пользой, с большим интересом читая  библиотечную
книгу о  соблюдении  права  собственности  в  XIX  веке  и  последствиях
нарушения оного. Данную тему они  еще  не  проходили,  она  интересовала
Юстину, так сказать, лично.
   После окончания школы у Юстины не было проблем с выбором, куда  пойти
учиться. Уже в предпоследнем  классе  лицея  она  почувствовала  в  себе
интерес  к  юриспруденции  и  теперь,  на  втором  курсе   университета,
убедилась, что сделала правильный выбор. И опять же  не  сомневалась,  в
каком направлении следует специализироваться. Она станет прокурором, это
решено.
   На первом курсе еще колебалась, выбирая между защитой  и  обвинением.
Может, и теперь бы пребывала в  сомнениях,  да  помог  случай.  Подружка
рассказала, как у ее тетки уличный грабитель средь бела  дня  вырвал  из
рук сумочку, куда тетка положила деньги, только что снятые  со  счета  в
банке. Вырвал с такой силой, что вывихнул женщине левое плечо. Мгновенно
оправившись от шока, тетка схватила отломившийся от тротуара кусок и изо
всех сил бросила вслед убегавшему парню.  Бросила  неумело,  как  обычно
швыряют женщины, но так уж получилось, что угодила  мерзавцу  в  голову.
Пошатнувшись, тот упал на бок, тетка же, громко стеная от боли в  плече,
поковыляла  к  поверженному  грабителю  и  без  труда   овладела   своей
собственностью. Все это происходило, как уже говорилось, средь бела дня,
на людной улице, и сразу собралась толпа.
   О  том,  что  видели,  зеваки   наперегонки   спешили   информировать
полицейского, который всегда появляется, когда в нем нет необходимости.
   - Эта пани колотила этого пана камнем по голове! - перекрикивая  друг
друга, давали они свидетельские показания.
   Немолодая, приличная с виду дама, зверски избивавшая камнем  молодого
человека, сразу привлекла внимание, и толпа росла как лавина. К счастью,
среди свидетелей нашлось два человека,  наблюдавших  инцидент  с  самого
начала, и они заявили: не пани накинулась на пана, а, наоборот, этот пан
вырвал что-то из рук пани и бросился бежать, а она уже потом столь метко
швырнула камень, что попала ему в голову. Благодаря  этим  добрым  людям
суд отнесся к тетке снисходительно, сочтя кражу  сумки  смягчающим  вину
обстоятельством, однако приговорил  ее  к  нескольким  годам  заключения
условно и выплате парню внушительной денежной  компенсации  на  лечение.
Кусок  тротуарной  плитки  основательно  поранил  мерзавцу  голову,   на
теткином же вывихнутом плече никаких  следов  не  осталось,  и  выходит,
тетка превысила пределы необходимой обороны. Вот так.
   Юстина тогда представила себя в роли адвоката обвиняемой, и  ей  было
что сказать суду. Представила она себя и обвинителем юного грабителя,  и
тоже во многом могла бы упрекнуть судей. Но не наоборот. Наоборот у  нее
никак не получалось, обвинять женщину и защищать парня она ни за что  бы
не смогла. Суд совершенно проигнорировал  такую  мелочь,  как  сам  факт
кражи  сумки.  Доказать  же  это  было  легче  легкого,  следовало  лишь
затребовать от следствия  отпечатки  пальцев  грабителя  на  сумке.  Они
наверняка там были, и вряд ли  тетка  давала  парню  подержать  сумку  с
деньгами. Защищать же свою собственность женщина имела право.
   И тут Юстина, к своему изумлению, узнала, что вовсе не имела!  Ну,  в
крайнем случае могла догнать похитителя и вырвать  у  него  свою  сумку,
пусть даже при этом тоже вывернув вору плечевой сустав. А бить камнем по
голове закон запрещает. И тут  даже  самый  речистый  адвокат  ничем  не
поможет. Вот уж поистине дура  лекс...  Хотя  уже  тогда  знала,  что  в
латинском выражении "Dura lex"  прилагательное  "дура"  по  отношению  к
закону  означает  лишь  его  строгость.  Закон  суров,  но  он  остается
законом...
   А затем сама жизнь подбросила  еще  парочку  фактов,  заставивших  ее
окончательно  предпочесть  обвинение  защите   и   сделать   его   своей
специальностью. Возможно, сказались и некоторые черты характера девушки,
ее твердость и упорство.
   Добавилось и еще одно  обстоятельство,  характерное  для  современной
Польши. Во время летних каникул  Юстина  оказалась  в  деревне,  которая
стоном  стонала  от  обнаглевших  подростков.  Веселая  группа  молодежи
посвятила школьные каникулы кражам и ограблениям односельчан и  горожан,
приехавших  отдохнуть  в  деревню.  Нагло,   не   скрываясь,   молодчики
присваивали приглянувшиеся им вещи  и  угоняли  автомашины,  натешившись
которыми потом бросали где-нибудь  в  пустынном  месте,  иногда  целыми,
иногда превращенными в кучу металлолома. Все участники преступной группы
были отлично известны как местной полиции, так и  районной  прокуратуре,
но их не трогали. Юстине объяснили, что прокурору  молодчики  предъявили
ультиматум: или он будет слепым, глухим и вообще недоразвитым, или пусть
сам подумает о своем имуществе.  Что  там  у  него  есть?  Дом,  машина,
здоровье, дочка...
   Имущество прокурора стало для  Юстины  последней  каплей.  Она  будет
прокурором! Без дома, машины и дочери, а что касается здоровья, так  она
с началом учебного года  записалась  в  секцию  карате.  В  случае  чего
противникам придется держаться от нее на расстоянии...
   Ливень прекратился, девушка захлопнула  книгу  и  отправилась  домой.
Очень хотелось есть, в кафе пришлось ограничиться чашечкой кофе, а  дома
наверняка ждет обед. И наверняка вкусный, невкусного тетя Марина  просто
не умеет готовить. К тому же что ни день, то что-нибудь новенькое,  дядя
Кароль не любил повторений, вот тетя и готовила каждый день новый  обед,
независимо от  того,  придет  дядя  или  нет.  Юстина  уже  который  раз
попыталась понять, почему теткина еда такая вкусная. Что  она  делала  с
продуктами, если в ее руках любая каша превращалась в сущую амброзию,  а
обычные клецки без всякой приправы сами прыгали в рот? Юстина уже  давно
перестала ходить в закусочные и даже рестораны  после  теткиной  стряпни
все казалось несъедобным.
   Сидя в автобусе и задумчиво глядя в спину толстого  водителя,  Юстина
размышляла о том, что из-за такой еды и  дядя,  и  тетя  превратились  в
бесформенные горы жира. Как еще она сама не растолстела? Ведь ест то  же
самое, причем регулярно, изо дня в день по три раза. Разве  что  не  так
много, как они. Если тетя и дядя съедают по пять  котлет,  то  она  лишь
одну, тетя и дядя по шести порций порея в  соусе  бешамель  -  она  лишь
полпорции, тетя  и  дядя  по  три  горячие  булочки  с  ветчиной  -  она
половинку... А вот зато зеленого салата,  помидоров,  огурцов  и  прочих
сырых овощей она одна съедает больше,  чем  они  оба  вместе.  Возможно,
овощи и спасают?
   Наверное, от голода Юстина всю  дорогу  думала  о  еде.  Опомнившись,
заставила себя  немедленно  подумать  о  том,  что  надо  делать,  чтобы
похудеть. Недаром она собиралась стать прокурором. Твердость характера и
здесь сказалась. Однако тут же себя  одернула:  пока  нет  необходимости
худеть. В свои двадцать лет и  при  росте  метр  шестьдесят  восемь  она
сохраняла отличную форму, чему немало способствовали не только овощи, но
и занятия карате, плавание и ежедневная утренняя  пробежка  к  автобусу,
который имел нехорошую привычку приходить когда вздумается, так  что  не
раз девушка нагоняла его уже на следующей остановке.
   Марину радовало, что племянница ест мало. Пусть этот скупердяй  видит
- дите кладет на тарелку что кот  наплакал,  так  что  не  разорит  его.
Правда, иной раз, хлебнув для храбрости, Марина,  чтобы  насолить  мужу,
начинала девушку уговаривать  взять  добавку,  особенно  если  это  было
какое-нибудь дорогое, изысканное блюдо. Бросая злобные взгляды на  мужа,
глупая баба слезливо упрашивала бедную сиротку поесть как следует,  ведь
не пойми в чем душа держится.  В  таких  случаях  непривычная  к  заботе
Юстинка чувствовала себя очень неловко и старалась  поскорей  убежать  к
себе.
   Юстина так глубоко задумалась,  что,  автоматически  выйдя  на  своей
остановке, даже не заметила молодого человека,  который  всю  дорогу  не
сводил с нее глаз. А был он как раз из тех молодых людей, которых стоило
бы заметить.
   Конраду Гжесицкому недавно исполнилось двадцать четыре, был он высок,
строен, с коротко остриженными темными волосами  и  черными  грузинскими
бровями. Словом, типичный пример нынешнего  молодого  поколения.  Нельзя
сказать, что Конрад охотно  отзывался  на  завлекательные  взгляды  юных
красавиц. В этом году он заканчивал  биологический  факультет  и  сейчас
трудился  над  дипломом.  Кроме  того,  он   работал.   Работа   неплохо
оплачивалась, однако о ней не рекомендовалось болтать направо и  налево.
Вот и сейчас, в автобусе, он  ехал  по  служебной  надобности;  красивая
девушка оказалась очень кстати, можно было с чистой совестью не  сводить
с  нее  глаз,  лишь  украдкой  наблюдая  за  "объектом".  Девушка  очень
понравилась Конраду, он не  только  запомнил,  на  какой  остановке  она
вышла, но и проследил, в каком направлении пошла по улице...

***

   Хелена дождалась конца ливня, внимательно обозрела  небо,  убедилась,
что в ближайшее время он опять не  разразится,  и  решилась  отправиться
домой.  Все  дела  сделаны,  можно  с   чистой   совестью   и   уходить.
Окончательную заправку супа,  жаркого  и  приготовление  салатов  Марина
всегда выполняла собственноручно, а гостей на обед сегодня вроде  бы  не
ожидалось. Сложить же грязную посуду в посудомоечную машину нетрудно,  с
ней Хелена разберется утром.
   В принципе, Хелена жила у дочери, точнее  сказать,  дочь  с  мужем  и
ребенком школьного возраста проживала в квартире  матери,  но  у  Марины
домработнице была выделена на  первом  этаже  особая  комната  со  всеми
удобствами, даже телевизором, где Хелена часто и ночевала, особенно если
вечерами оказывалось много работы. Обычно помощь  прислуги  требовалась,
когда приходили гости, хозяйка должна была и гостей занимать, и в  кухню
то  и  дело  наведываться.  А  даже   человек   со   сверхъестественными
кулинарными способностями не  может  находиться  сразу  в  двух  местах:
щебетать  в  гостиной,  улыбаться,  развлекать  гостей  и   одновременно
доставать что-то из духовки или  помешивать  варево  в  кастрюле.  Кроме
того, хозяйку могут утянуть в бридж играть. Вот  здесь  без  Хеленки  не
обойтись. Домработница особенно любила бридж. Если уж усядутся за  него,
ей сразу меньше хлопот. А как смешно ссорятся! "И какая холера заставила
тебя выйти из-под короля?" И в самом деле, про себя ухмылялась служанка,
зачем? Плохо ей там  было?  Ведь  королевские  полюбовницы  всегда  свою
выгоду соблюдали -  то  в  виде  бриллиантового  ожерелья,  то  богатого
поместья, а то и титула высокого удостаивались. Или вот еще: "А что  мне
было делать, я и без того сидел на голой даме". Ну не прелесть  ли?  Так
интересно было на этих  приемах,  что  домработнице  вовсе  не  хотелось
уходить домой.
   И все же время от времени возникала необходимость побывать  в  родном
доме. Сменить одежду,  побеседовать  со  своими,  главное  же,  еще  раз
порадоваться, что вот, у нее есть два дома и она  может  выбрать  любой.
Поссорится, к примеру, с зятем, хлопнет  дверью  и  удалится  в  особняк
Вольских, где ее ждут уютная комната  и  уважение  хозяев.  И  поскольку
такая чудесная возможность существовала, Хелена никогда не  ссорилась  с
зятем, рассуждала так, теоретически.
   Уже  одетая,  Хелена  перед  уходом  на  всякий  случай  заглянула  в
гостиную. Хозяйка сидела неподвижно все в той же  позе,  словно  кто  ее
заколдовал, тупо глядя в окно.
   - Суп я оставила на огне, проше пани, - предостерегла домработница. -
На самом маленьком, но все же... Да вы  слышите  меня?  На  газу  стоит,
проше пани.
   - Газ? - вроде как оживилась хозяйка. - Что ж, газ тоже неплохо. Надо
подумать.
   - А чего там думать? - удивилась домработница. -  Я  так  всегда  газ
выбираю, на электричестве еще неизвестно как выйдет, а тут дело  верное,
сколько лет готовлю. Ну, я пошла? До свиданья.
   - До свиданья, большое спасибо, - неживым голосом отозвалась Марина.
   Домработница и этому была рада. Наконец хозяйка ответила как человек,
а  не  молола  какую-то  непонятную   чушь.   Выходит,   не   закаменела
окончательно, не спятила.
   Легкий  стук  захлопнувшейся  за  Хеленой   двери   заставил   Марину
вздрогнуть. Не отрываясь от своих мыслей, она проследовала в кухню.  Как
всегда  автоматически  приступила   к   кухонным   занятиям,   продолжая
обдумывать  способы  убийства   мужа.   Женщина   порядочно   начиталась
детективов, а еще больше нагляделась их по телевизору. Детективы она всю
жизнь  любила,  благодаря  чему  приобрела  солидный  запас  необходимых
познаний в данной области и обогатилась  арсеналом  современных  средств
убийства,  почерпнутым  из   новейших   телесериалов.   Правду   говоря,
современная преступность Марине нравилась  гораздо  меньше  прежней.  Не
было  в  ней  тонкости,  изысканности,  дымки   таинственности,   сплошь
жестокость, хамство и полнейшая безнаказанность. Не нравилось и то,  что
авторами, сценаристами и режиссерами совершенно не  соблюдались  правила
жанра. Нет, таких умных слов Марина не знала, просто ее  не  устраивало,
когда она с самого начала вычисляла преступника или  когда  преступником
оказывался субъект, на которого авторы не сочли своим долгом хоть как-то
намекнуть,  так  что   зритель   оказывался   полным   дураком.   А   уж
организованную преступность и всевозможные мафиозные группировки  Марина
просто на дух не выносила. Скажите пожалуйста, какой  же  это  детектив,
когда несколько вооруженных негодяев, перестреляв  охрану,  врываются  в
дом героя, переворачивают там все вверх дном, убивают хозяина,  насилуют
на глазах  зрителей  его  жену  и  дочь,  разделываются  с  подоспевшими
полицейскими и исчезают, не получив и царапины,  причем  зритель  знает,
что возмездие их не настигнет. Это же обыкновенный бандитизм, насилие  и
вседозволенность. Где  тщательно  продуманное  и  изощренно  выполненное
преступление, когда самые умные сыщики и полицейские головы ломают, а не
могут догадаться, кто же убийца? Так вот, современные  детективы  Марине
не  нравились,  у  них  ничему  не  научишься.  С   таким   же   успехом
герои-преступники могли открыто приехать на танке или бронетранспортере,
перемалывая  жвачку  или  всякие  там  гамбургеры,  садануть   по   дому
противника из орудий крупного калибра, а затем, с издевкой поглядывая на
перепуганную общественность и глумливо посмеиваясь,  без  особой  спешки
удалиться с места преступления.
   Нет, примитивному насилию Марина решительно предпочитала коварство.
   Поставив на огонь сковороду  с  говядиной  в  грибном  соусе,  Марина
уменьшила газ и вынула из холодильника сметану. Механически  добавляя  в
сметану муку и приправы и  затем  тщательно  размешивая  их,  продолжала
обдумывать свое преступление.
   Итак, главное - самой остаться вне подозрений, ведь дураку  известно,
что убийца не может унаследовать имущество жертвы.  А  в  данном  случае
мотив так и лезет в глаза, значит, ей потребуется железное алиби.  Чтобы
сбить с толку следователей, убийство должно быть самым что  ни  на  есть
современным, то есть совершено с использованием  новейших  методов,  как
то: взрыв, очередь из "Калашникова",  садистское  расчленение  трупа  на
куски посредством мачете или  сожжение  напалмом.  Никто  не  заподозрит
немолодую домохозяйку в использовании всех  этих  тротилов,  и  убийство
сразу  припишут  опытным  специалистам,  которых  никогда  не  настигает
справедливая кара. Вот пусть их и ищут. Хотя о чем это она? Их и  искать
не будут, а то, не дай бог, и в самом деле найдут, и что  тогда  с  ними
делать?
   Нет, все  же  лучше  без  шума,  старыми  испытанными  методами.  Яд.
Улетучивающийся газ. Неудачное падение  с  верхней  ступеньки  лестницы.
Треснувшие перила балкона на одиннадцатом этаже в офисе мужа.  Внезапная
остановка сердца, желательно во время приема ванны...
   Вроде бы женщины охотнее всего прибегали к ядам...
   Алчным взором окинула Марина множество банок на  кухонных  полках  со
всевозможными приправами. Увы,  ничего  особо  ядовитого  среди  них  не
оказалось. Расстройство желудка, конечно, с их помощью можно вызвать, но
не  более  того.  Жидкость  для  мытья  посуды,  наверняка  едкая,  тоже
отпадает: попробуй заставить Кароля выпить ее.  Стрихнина  и  мышьяка  в
доме не найдется, цианистого калия - тем более.  Станешь  приобретать  -
непременно привлечешь к себе внимание.
   Марина вылила в сковороду с говядиной загустевшую сметану,  энергично
размешала и опять поставила на  маленький  огонек.  На  другой  конфорке
закипела вода. Марина бросила в нее макароны и занялась салатом. Все это
привычно делали ее руки, но голова не участвовала в готовке, голова была
занята творческим процессом.
   Итак, лучше всего отравить. Как и чем? Чем люди травятся чаще всего в
наше время? Сальмонеллой, денатуратом, грибочками, колбасным ядом.  Ага,
еще и крысиным ядом. Опять встает проблема -  где  что-нибудь  из  этого
раздобыть и как заставить мужа проглотить ядовитую  субстанцию.  В  пищу
нельзя, все они едят одно и то же. Лучше всего было бы подмешать  отраву
Каролю в лекарство, которым только он один пользуется, капнуть несколько
капель в бутылочку. Могут на  него  же  подумать  -  выпил  больше,  чем
требовалось. Постой, о чем это она размечталась? Какое лекарство,  какая
бутылочка? Муж здоров как  бык,  а  если  что  и  примет  иной  раз  при
простуде, так  какие-нибудь  таблетки,  теперь  все  лекарства  пошли  в
таблетках.
   И  вообще,  помереть  Кароль  должен  не  дома,  смерть   хозяина   в
собственном доме всегда вызыв