Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детективы. Боевики. Триллеры
   Детектив
      Хруцкий Э.А.. Осень в Сокольниках -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  -
родных премий. Все узнавалось просто. В отделе кадров. Но Вадим знал и другое. Семь лет назад на Памире погибли муж и жена, кинооператоры, друзья Гринина. И он удочерил их девочку. Поэтому и не женился, боясь ее травмировать. Этот поступок говорил о нем значительно больше, чем любые даже самые лучшие отзывы кадровиков. Как странно. В личном деле человека можно прочитать многое. Узнать, где, кем и как он работал. Чем награжден, а вот о его поступках кадровикам неизвестно. А ведь это и есть главное. Гринин вернулся минут через пять. Был он серьезен, от прежнего веселья не осталось и следа. - Слушаю вас, товарищ Орлов. - Меня зовут Вадим Николаевич. - Слушаю, Вадим Николаевич. - Леонид Витальевич, я многое знаю о вас. Много хорошего. Поэтому буду говорить с вами откровенно. - Меня устраивает именно такая форма нашей беседы, - Гринин сел. - Тогда ответьте мне на такой вопрос. Вы снимали экспозицию музея ремесел в селе Кержи? - Да. - Вы снимали иконы в церкви села Лотребино? - Да. - Вы снимали коллекцию академика Муравьева? - Да. - Вы снимали фрагменты экспозиции в особняке Сухотина? - Да. Гринин смотрел на Вадима, чуть прищурив светлые глаза. И во взгляде его не было страха и настороженности. - Кому вы передавали фотографии? - В отдел музеев Министерства культуры, Воловику. - Слушайте меня, Леонид Витальевич, я не зря спросил именно об этих объектах. Подумайте. - А что случилось? - Я обещал вам откровенный разговор, поэтому скрывать ничего не буду. Все эти объекты ограблены. - Как? - Гринин удивленно привстал. - А вот так. По-разному. Но работали там, как мы считаем, одни и те же лица. - Значит, вы считаете... - Голос Гринина стал глухим и ломким. - Пока я ничего не считаю. Я спрашиваю вас еще раз - было ли что-то, ну не совсем обычное, связанное с этими съемками? - Подождите, - Гринин зашагал по комнате, - получается, что это вроде наводка? Вадим молчал. - Нет, - продолжал фотограф, - так нельзя... - Можно, Леонид Витальевич, даже нужно. Вы помните, что снимали? - Конечно. У меня в архиве все негативы. - Так вот, скажу откровенно, нами найдено много похищенных вещей. Много, но не все. Наиболее ценные пока исчезли. Есть сведения, что кто-то передает их за границу. Поэтому я еще раз прошу вспомнить, кому вы передавали снимки. - Я уже говорил, что Воловику в Министерство культуры. Но вот еще что. Меня часто просят дать снимки тех или иных предметов старшие искусствоведы. - Вы посылаете им снимки? - Слайды. Вы знаете, что это такое? - Немного, - Вадим усмехнулся, - совсем немного. - Понимаете, - продолжал Гринин взволнованно, - вы обвиняете меня. - Пока я вас ни в чем не обвиняю, Леонид Витальевич, - мягко ответил Вадим. - Абсолютно ни в чем. Я просто размышляю вместе с вами о странных совпадениях. Продолжая размышлять, я хотел бы помочь вам припомнить фамилии искусствоведов. - Пожалуйста. Это очень просто. - Гринин взял с полки большую записную книжку. - Минутку. Записывайте. Вадим достал блокнот. - Забродин, - начал перечислять Гринин, - Юнов, Шаевич, Белопольский, Амержаян, Шевчук, Суханов... Вадиму показалось, что он ослышался. - Кто? - переспросил он. - Суханов, - ответил Гринин. - Суханов Валентин Сергеевич. Москва, Ж-72, улица Серафимовича, 2, квартира 246. Это был адрес Суханова. Ошибки быть не могло. Значит, все же Суханов. Гонщик Валентин Суханов. Ах как странно устроен человек, как странно. Как много может он. Спасти детей, рискуя жизнью, и украсть. Где же в человеке кончается добро и начинается зло? Или все это перемешано, и происходят неуправляемые процессы? Словно кто-то давит на невидимые кнопки, открывая некие клапаны. Раз нажал - добро, второй раз нажал - зло. Ах Суханов, Суханов, как же ты подвел, заслуженный мастер спорта. - Скажите, Гринин, как вы передавали Суханову снимки? - Я посылал их по почте. - Один нескромный вопрос, - сказал Вадим и посмотрел на фотографа. Гринин, видимо, сразу понял, о чем его спросит собеседник. Краснел он как-то странно. Лоб становился пунцовым, а щеки, наоборот, бледнели. - Да, они мне платят. Но это же не запрещено. Гринин взял чашку с остывшим кофе, сделал большой глоток. - Сколько вам платил Суханов? - По полсотни за слайд. - Щедро. - Кстати, так платят в журналах. - Скажите, Гринин, а фотографии из особняка Суханова вы ему тоже отправляли? - Да. - По какому адресу? - Мне позвонил человек. Сказал, что Суханов в больнице, и просил выслать слайды на Главпочтамт до востребования. - Фамилию его помните? - Сейчас найду квитанцию. Вадим смотрел, как Гринин роется в каких-то папках, и думал о Суханове. Нет, видимо, не был Суханов организатором преступлений, но какую-то роль он, безусловно, в этом деле играл. Пока вырисовывались три позиции: связной, укрытие краденого и с большой натяжкой продажа. С большой натяжкой. За семь тысяч такие вещи не продают. Другая им цена. Совсем другая. - Вот, пожалуйста, - Гринин положил на стол квитанцию. Вадим взял ее. Шариковой скорописью была написана фамилия Али... дальше неразборчиво. - Вы не помните фамилию, здесь неразборчиво очень? - спросил Вадим. - Сейчас, - Гринин опять вернулся к столу. - Вот, - обернулся он к Вадиму, - Алимов. Вадим взял в руки квитанцию, повертел ее и подумал о том, взял ли с собой оружие Фомин. Фомин и инспектор из отделения ждали Алимова. они сидели, подстелив газету, на ступеньках, чуть выше квартиры, и курили. Время тянулось медленно. Они переговорили обо всем и теперь сидели матча. Даже курить не хотелось, во рту чувствовалась никотиновая горечь. Фомин сидел, прислонясь плечом к стене. За много лет он привык ждать. Если вспомнить все засады, в которых ему приходилось ждать, то проведенное в них время можно было исчислять месяцами. - Ты знаешь что, - сказал он инспектору, - ты, Даньшев, сходи в отделение, позвони в МУР и скажи, что я здесь припухаю, да сигарет купи и воды бутылочки две. А то во рту с перекура горько. - Может, плавленных сырков взять и хлеба? - И то дело, возьми, - Фомин полез в карман, вытащил кошелек, вынул аккуратно сложенные рубли, расправил их и дал Даньшеву два. - Сигареты какие, Павел Степанович, "Дымок"? - "Дымок". - Я мигом. Инспектор ушел, и Фомин остался один. Он ждал. Адрес Алимова Вадим узнал у дежурного. Машину их группы взял Калугин, и Орлов не стал ждать, пока дежурный пришлет разгонную. Он стоял на углу Рылеева, пытаясь поймать такси, ощущая, что именно сегодня должно произойти нечто непоправимое. Дважды в жизни у него появлялось такое же предчувствие, и дважды оно не обманывало его. Вадим никогда никому не рассказывал об этом, боясь насмешек и розыгрышей. Но тем не менее именно это предчувствие беды заставило его покинуть уютную мастерскую Гринина и метаться по улицам в поисках такси. Почему-то, когда машина нс нужна, такси с зазывнозеленым огоньком словно специально ищут тебя. Но если ты торопишься... Одна за другой проносились мимо него машины. А время летело стремительно, и предчувствие беды стало острым и физически ощутимым. Вадим зажал в руке удостоверение, решаясь на крайнюю меру . - остановить любую машину и воспользоваться своими правами сотрудника милиции. Он и не заметил, как рядом остановились серенькие "Жигули"-фургон. - Вадим Николаевич, - окликнул его женский голос. Вадим обернулся, из окна машины высунулась женщина. Она открыла дверцу, приглашая Орлова садиться. "Как же ее зовут? - мучительно пытался вспомнить Вадим. - Как же? - Она говорила о ГАИ". - - И в памяти всплыл голос Гринина: "Марина у нас автомобилист..." Марина. Точно, Марина. Вадим подошел к машине. - Мы из окна увидели, как вы мечетесь с поднятой рукой, - улыбнулась Марина. У нее была прекрасная улыбка. И зубы были красивые. Ровные и белоснежные. - Вас подвезти? - Понимаете, - начал Вадим. Он никак не мог решиться. - Понимаете... - Пока нет, - Марина опять улыбнулась. - Мне очень нужна машина по служебному делу. - Так садитесь. - Разрешите мне сесть за руль. - Прошу, - Марина подвинулась, освобождая водительское место. Вадим влез в машину. Нажал рычаг и отодвинул сиденье до упора назад. Теперь нормально. - Держитесь, - сказал он и резко с места, вдавив педаль газа, переключая скорость, выскочил на Кропоткинскую. Марина сидела молча, глядя на его сосредоточенное лицо. Вадим гнал "Жигули" по осевой, красиво обходя идущие впереди машины. Запоздало раздалась трель милицейского свистка. Но впереди вспыхнул услужливый глаз светофора, и "Жигули", сокращая разворот, рванулись из левого ряда к разметке. Наперерез машине бежал инспектор ГАИ с опущенным жезлом. Вадим затормозил рядом с ним, распахнул дверцу. - Товарищ водитель... - начал инспектор. - Погоди, капитан. Инспектор был немолод, он многое повидал на своем веку. - Капитан, - Вадим достал удостоверение, - скажи своим, чтобы дали мне проезд по бульварам до поворота в Телеграфный переулок. Позвони дежурному по городу, скажи, что я просил послать ПМГ в Армянский переулок и чтобы лейтенант Стрельцов ждал меня с оружием на Петровке рядом с постом ГАИ. Инспектор служил тридцатый год. Он видел много за это время. Он знал, чем занимается отдел, номер которого прочел в удостоверении. Он бросил руку к козырьку. - Есть, товарищ подполковник, удачи. - К черту. Вадим выжал сцепление, воткнул скорость, краем глаза увидав второго инспектора, перекрывавшего поток машин с Волхонки. На углу улицы Фрунзе и бульвара горел зеленый свет светофора. Два инспектора с опущенными жезлами надежно перекрыли трассу. У Никитских ворот было то же самое. Еще с бульвара Вадим увидел, как пересекает площадь по периметру офицер милиции. И он подумал о том, что все они, какие бы погоны ни носили, принадлежат к одному великому братству людей, главная задача которых защищать своих сограждан. И пусть не всегда все получается гладко, пусть. В их службе бывает всякое, но вот случилась беда, и все они работают только для одного, чтобы предотвратить ее последствия. Видимо, и есть смысл их службы в том, чтобы разделять горе с теми, кому приходишь на помощь. Петровский бульвар был пуст. Только троллейбус неспешно шел по правой стороне. На Петровке, на проезжей части стоял Стрельцов. Вадим резко затормозил. В пачке оставалась последняя сигарета, и Фомин, аккуратно разломив ее, вторую половинку положил обратно. Он вставил сигарету в мундштук, чиркнул спичкой. Сколько же он ждал Алимова? Он отогнул рукав, посмотрел из старенькую "Победу". Загулял Алимов, ох загулял. Фомин поудобнее устроился на ступеньке, даже ноги вытянул и услышал шаги. Сначала он подумал, что это Ланьшев. Но человек снизу шел тяжело, шаркая ногами по ступенькам. Фомин встал и глянул через перила. Увидел черные волосы и желтую кожу куртки, обтянувшую плечи. Он. Алимов. И Фомин пожалел, что не взял пистолет. Человек поднялся, остановился у дверей квартиры, начал искать ключ. - Алимов? - Фомин неслышно возник за его спиной. - Ну, - ответил тот, нс оборачиваясь. - Я из милиции, пройдемте со мной. - Зачем? - насмешливо спросил Алимов и обернулся. Они были одного роста, примерно одного сложения. Алимов оценивающе оглядел стоящего перед ним человека. - Зачем? - переспросил он. - В отделении поговорим. - Пошли. Алимов резко шагнул к лестнице. Фомин взял его за руку, выше локтя. Он почувствовал, как налились, напружинились мышцы. Хватка у мильтона была железная, это Алимов понял сразу. Рука затекла, и он, дернувшись, прохрипел: - Пусти. Сам пойду. - Так-то и лучше, а то мне с тобой в догонялки играть некогда. Они спустились к выходу. До дверей оставалось несколько шагов, и тут Алимов, развернувшись, ударил Фомина. Фомин, перехватив его руку, заломил ее, услышав как застонал задержанный. Фомин отшвырнул его и, оборачиваясь, увидел невысокого светлого парня в зеленой кожаной куртке и темных вельветовых штанах, он хотел шагнуть к нему, но что-то горячее ударило в бок, и он повалился к стене, шепча: - Погоди... Не уйдешь... Перед глазами завертелись огненные колеса, ноги стали ватными. Он услышал, как хлопнула дверь, и пополз к ней, шепча одно слово: - Не уй... дешь... Переулок был пустой. Когда машина поворачивала, Вадим в зеркале заднего обзора увидел ПМГ, идущую следом за ним. - В эту арку, Вадим Николаевич, - крикнул Стрельцов. Вадим резко повернул и, сбавив скорость, въехал в пустой двор. Они выскочили из машины, осматриваясь, ища глазами нужный подъезд. Внезапно дверь напротив распахнулась, и на крыльцо выполз Фомин. - Фомин! - крикнул Вадим и бросился к нему. Из-за угла дома из глубины двора на бешеной скорости выскочили красные "Жигули". Вадим различил двоих, мельком увидел кусок зеленого кожаного рукава. - Стой! - крикнул он и выдернул из кармана пистолет. Машина на скорости словно ввинтилась в арку ворот. - Стрельцов, помоги Фомину! Вадим выскочил на улицу. "Жигули" уходили в сторону Маросейки. Внезапно из-за угла выехала сине-желтая машина патрульной группы и заперла выезд из переулка. Все дальнейшее происходило как в кино. Как в фильмах об автогонках. Позже, чуть позже Вадим поймет, почему у него возникли эти ассоциации. Позже. Но сейчас он видел, как "Жигули", не сбавляя скорости, развернулись в пенале переулка, влетев на тротуар и ударившись правым задним крылом о стену дома, рванулись в обратную сторону. Но переулок был уже не пустым, как пять минут назад. В другом его конце остановился "рафик", и какие-то люди тащили к противоположному тротуару узлы и чемоданы. Все это Вадим наблюдал краем глаза, отчетливо оценивая обстановку. "Жигули" с преступниками проскочат именно мимо людей. Но мимо ли? До машины было метров семьдесят, и он, выскочив ей наперерез, дважды выстрелил в передние колеса. Выстрелил и отпрыгнул, чудом не задетый передним крылом. Марина, выбежавшая из арки ворот, увидела "Жигули", странно, боком летящие по улице, увидела Вадима, катящегося по мостовой. "Жигули" развернуло, и, потеряв управление, машина вбилась радиатором в сделанный эркером подъезд дома напротив. Раздался грохот, звон стекла. Орлов поднялся, чувствуя, как нестерпимой болью отдает каждое движение, и тяжело побежал к подъезду. Но его уже обогнала ПМГ, и два сержанта, на ходу выхватывая пистолеты, лезли сквозь разбитые двери. Переулок сразу наполнился шумом, кричали что-то напуганные жильцы домов, высунувшись по пояс из окон. Наиболее скорые на ногу, как всегда, это были пенсионеры, бежали к месту аварии, забыв о давлении и подагре. - Что? - спросил Вадим сержанта. - По-моему, оба насмерть. В переулок, нещадно ревя сиреной, влетела "скорая помощь", вызванная Стрельцовым. - Давайте дежурную группу, - приказал Вадим и сел прямо на тротуар, прислонившись спиной к прохладному кирпичу стены. - Товарищ начальник, - склонился над ним сержант, - у вас все лицо в крови. - Потом. Обеспечьте сохранность места происшествия. Вадим закрыл глаза, ощущая спиной только приятный холод стены, который, казалось, снимал боль. - Вадим, Вадим, - услышал он женский голос. Ктото бинтовал ему голову. - Потом, потом, - повторял он. И вдруг он услышал голос Кафтанова: - Спрячь оружие, Вадя. Он открыл глаза, увидел начальника Управления и встал. Сработал многолетний инстинкт. - Доктор, - приказал Кафтанов, - подполковника в машину. - Все нормально. Ушибся чуток. Как Фомин? - Подрезали его сволочи эти, - с ненавистью выдавил Кафтанов. - Врач говорит, что надежда есть. Ты успел вовремя. Ты-то как? - Ничего страшного. - Пошли к Алимову, там уже Малюков и понятые. Они поднялись по лестнице и вошли в открытую дверь квартиры. Вадим услышал ленивый баритон Малюкова: - Значит, Стрельцов, пиши. Я, старший следователь по особо важным делам Мосгорпрокуратуры, советник юстиции первого класса Малюков, 20 августа 1983 года в 19 часов 30 минут произвел обыск в квартире гражданина Алимова Б.В. по адресу: Армянский переулок, дом 6, квартира 17 в присутствии понятых гражданина Фолизина Г.М. и Егорова В.К., проживающих по тому же адресу в квартирах 16 и 15. Обыск произведен на основании постановления Мосгорпрокуратуры за номером 436. Записал, Стрельцов? - Так точно. - Я на кухню пойду, напьюсь, - сказал Вадим. Он вышел на кухню и сел, вспомнив, что не имеет права трогать ни кран, ни чашки. А из комнаты деловито звучал голос Малюкова. - Обыск начат в 19.35, при электрическом освещении... - Выпейте воды, я из магазина принес, - Саша Крылов протянул Вадиму бутылку "Боржоми". И Вадим пил этот необыкновенно вкусный напиток. Пил жадно, чувствуя, как силы постепенно возвращаются к нему. Потом на кухню вошли Кафтанов и Малюков. - Хорош? - спросил Кафтанов. - Герой. Прямо полицейский комиссар в исполнении Лино Вентуры. - Олег, - Вадим оглядел форменную красоту Малюкова, - твоя ирония больно ранит мое героическое прошлое. Нашли чего-нибудь? - Чепуху, - весело ответил Кафтанов. Пустяки всякие.Камин французской работы, кресты, иконы, несколько картин, пистолет ТТ и одиннадцать тысяч денег. - Какой камин? - вскочил Вадим. - Мой? - Твой, - спокойно сказал Малюков, - только его сначала на Петровку отвезут, а потом к тебе домой. Ты иди в комнату,мы будем кухню осматривать. Смотрите, Андрей Петрович, - обратился он к Кафтанову, - до чего у вас волевой подполковник Орлов. - Воля, милый мой Олежек, - это прежде всего инструмент насилия над самим собой. Вадим встал и вышел из кухни. Камин стоял посередине комнаты. Желтый свет лампы под матерчатым абажуром, таким модным в предвоенные годы, абажуром, считающимся когда-то символом незыблемости семейного очага, скупо освещал фарфоровых дам в кринолинах и грациозных кавалеров в кургузых камзолах. - Красиво, Вадим Николаевич, - сказал за спиной Крылов. - Красиво. - На такую красоту эта сволочь руку поднимает. Вадим не ответил, продолжая смотреть на камин. Вернее, на облицовку камина, то, что должно было закрыть камень. Когда веселое, жаркое пламя начинало плясать на смолисто пахнущих дровах, отблески его падали на эти фигурки, и они оживали в огромном темном зале сухотинского особняка. Сколько видели эти дамы и кавалеры. Перед их фарфоровыми глазами прошли прекрасные женщины тех лет, великие литераторы, гении русской музыки, высокие сановники почти полутора эпох. Все они ушли, память о многих даже не сохранилась, а фигурки живут по сей день и радуют людей. Кто же это сказал, что жизнь человеческая- миг, а искусство вечно? Надо позвонить сестре и спросить. Господи, о чем он только думает. Видимо, все-таки здорово долбанулся головой. - Итак, искусство вечно, - вслух сказал Вадим. - Какое точное замечание, - иронически отметил вошедший в комнату Малюков. - Андрей Петрович, Орлов после своего героического падения начал говорить необычайно афористично. - Давайте простим ему это отклонение, - сказал Кафтанов, - он отоспится и вновь станет излагать мысли в свойственной ему манере. Не забывайте, что в его нравственном становлении сыграла некую роль его сестра, хозяйка интеллектуального салона. Малюков внимательно посмотрел на Кафтанова. Лицо генерала оставалось служебно-непроницаемым. - Итак, - продолжал Малюков, - обыск закончен в двадцать два тридцать пять. Кое-чего по мелочи нашли, пора и по домам. - Распорядись, Вадим Николаевич, - сказал Кафтанов, - пусть изъятое доставят в департамент и насчет засады.Вас довезти, товарищ советник? Несмотря на ваш высокий чин, машины вам, как и прежде, не пред

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору