Дэшил Хэммет


   Б. С. Акимов - предисловие

Дело Гейтвудов
Десятый ключ к разгадке
Дом на турецкой улице
Женщина с серебряными глазами
Зигзаги подлости
"Золотая подкова"
Том, Дик или Гарри
Некто Кид
Обгоревшее лицо
Мертвые китаянки
Потрошение Куффиньяла
Смерть Мэйна
Липучка для мух
Смерть и К°
Большой налет
106 тысяч за голову


   Б. С. Акимов
   О сыщике частном замолвите слово.


   Выдающийся классик детективной литературы, американский
писатель Сэмюэл Дэшил Хэммет (Samuel Dashiel Hammett)
появился на свет 24 мая 1894 года в округе Сэнт Мэри, штат
Мэриленд.
   С материнской стороны он имел отношение к французскому
дворянскому роду де Шьелл, название которого потом
трансформировалось на английский манер в фамилии его матери
- Дешил, и стало вторым именем писателя, а также его первым
- и единственным - литературным.
   По линии отца его предки были коренными американцами.
Род Хэмметов ведет свое начало еще с 17 века от Роберта
Хэммета, попавшего с берегов Туманного Альбиона в Новый Свет
за неблаговидные дела на родине. Сосланный в Вирджинию, он
после многочисленных приключений обосновался в штате
Мэриленд.
   Потомки первого Хэммета, практически не покидавшие
пределы штата, занимались торговлей и фермерским хозяйством.
По их стопам пошел и отец писателя, однако был неудачлив в
делах. Сменив множество профессий, от мелкого клерка до
местного политического деятеля, он в конце концов разорился
на торговле. Для его тринадцатилетнего сына, поступившего в
1907 году на первый курс Балтиморского политехнического
колледжа, это обстоятельство означало конец образования, так
как средства к существованию отныне пришлось добывать
самостоятельно.
   Как бы следуя примеру отца, молодой Хэммет в последующие
годы работает в разных местах. Меняются профессии, род
занятий, но нигде он не находит дела по душе, пока, наконец,
в 1915 году не поступает в частное детективное агентство
Аллана Пинкертона.
   Как оказалось в дальнейшем, это обстоятельство сослужило
будущему писателю добрую службу. Именно здесь он копил
материал для своих последующих детективных произведений,
здесь постигал азы профессии, вникал в тайны следствия,
учился скрытному наружному наблюдению - попросту, слежке.
Словом, обзаводился
   теми качествами и приемами, которыми в дальнейшем будет с
успехом пользоваться его главный герой, принесший писателю
всемирную славу,- безымянный оперативник из выдуманного
самим автором частного детективного агентства
"Континенталь". К слову, название взято не с потолка:
главный офис балтиморского отделения агентства Пинкертона
располагался в здании "Континентал Билдинг" - вот и ответ.
А прообразом оперативника был, по словам Хэммета, его первый
наставник, старший детектив Райт.
   Трудно судить, насколько книжный герой чисто внешне
походил на реального прототипа (будем считать этот образ
собирательным), однако надо полагать, что, описывая
похождения оперативника, Хэммет имел ввиду самого себя, -
вернее, качества и черты характера, которыми автор хотел бы
обладать, и которые не были ему присущи. По свидетельствам
его современников, коллег и родственников, сам Хэммет на
детективном поприще был, увы, не столь удачлив. Тем не
менее в рассказах об оперативнике писатель с большой
точностью воспроизводит собственную биографию. Так,
например, в рассказе "Некто Кид" с первых страниц читатель
узнает, что оперативник, работавший до войны в балтиморском
отделении "Континенталя", вернувшись через несколько лет на
службу, но уже в отделение Сан Франциско, сталкивается с
бывшим подследственным... Такова фабула.
   Такова и жизнь! В 1918 году Хэммета призвали в армию и
направили в санитарную команду. Но воевать по-настоящему
ему не пришлось. Через полгода он заболевает туберкулезом и
вследствие этого в 1919 году увольняется в запас.
   После выхода из госпиталя дела Хэммета идут скверно.
Работы нет, образование не закончено... К тому же скорая
женитьба после возвращения из армии налагает на него
дополнительную ответственность: его жена ожидает ребенка.
Невозможность содержать семью на мизерную ветеранскую пенсию
заставляет Хэммета возвратиться на службу в агентство
Пинкертона, но уже не в Балтиморе, а... правильно - в Сан
Франциско!
   Однако слабое здоровье не позволяет ему работать в полную
силу, поскольку бесконечные "прогулки на свежем воздухе" -
неизменный атрибут слежки (а именно в этом заключалась его
основная работа) - малосовместимы с таким заболеванием, как
туберкулез.
   Периоды болезни заполнены, в основном, чтением, а также
попытками связно изложить свои мысли на бумаге. Первый этап
"творчества" Хэммета связан с написанием рекламных текстов и
объявлений для рекламы различных товаров - иногда их даже
удается "протолкнуть" в газеты.
   Одновременно с этим он начинает писать рассказы. Его
первые опыты в жанре прозы относятся к 1922 году. В то
время в США выходило несколько тысяч периодических изданий:
от дорогих, элитных - до массовых, развлекательных. В одном
из этих журнальчиков, печатавшихся на плохонькой бумаге и
стоивших чрезвычайно дешево, и вышла первая хэмметовская
"проба пера" - незатейливая история (так наз. "фтусвщеу"):
"The Parthian Shot"- "Парфянский выстрел".
   Надо сказать, что журнал "The Smart Set", в котором был
помещен этот рассказ, относился (несмотря на явную
дешевизну) к достаточно элитарным. Хэммету приходилось
поначалу сотрудничать и с гораздо менее престижными
изданиями. Но с 1923 года он начинает печататься в
альманахе под интригующим названием "Черная маска" ("The
Black Mask"), который принадлежал, кстати говоря, тем же
хозяевам, что и "Смарт сет". Благодаря их "нюху на таланты"
(а в "Черной маске" начинали свою карьеру многие писатели
детективного жанра, ставшие в последствии довольно
известными) издание крепло, набирало тираж, приобретало
популярность.
   Именно там, регулярно публикуя свои произведения, Хэммет
и выработал манеру детективного повествования, которое в
дальнейшем было названо "крутым детективом". Именно там 1
октября 1923 года в рассказе "Arson Plus" появился на свет и
триумфально зашагал по страницам книг первый представитель
этого литературного направления-коренастый и грузноватый,
лишенный всякого романтического ореола, но при этом
неутомимый и честный "опер из "Континенталя", не имеющий
собственного имени, но снискавший всемирную славу.
   Рассказы, в которых он действует, больше напоминают
гангстерские боевики, где выстрелить первым не менее важно,
чем "вычислить" преступника. Главным персонажем в них
является герой-одиночка, отлично владеющий всеми приемами и
методами ведения борьбы не на жизнь а на смерть - борьбы, в
которой основным законом является закон джунглей, а
единственным правом - право сильного.
   Оперативник работает за деньги - он профессионал, и дело,
которому он служит, обязан делать "на отлично". У него
существует своеобразный "кодекс чести", преступить который
нельзя ни при каких обстоятельствах. В то же время, борясь
со злом ради идеалов добра, он при этом нарушает принятые
законы и нормы права едва ли не чаще, чем его противники.
   Впрочем, и здесь у Хэммета соблюдается его кредо:
детектив является произведением литературы, которая в свою
очередь должна реалистично отражать жизнь. Следовательно,
мысли и поступки героев определяются обстановкой, в которой
они действуют. То есть, в данном случае-социальным
устройством американского общества в 20-х годах нашего
столетия.
   Оставив за рамками этой статьи анализ творчества Хэммета
(на эту тему написано уже много серьезных работ), стоит
отметить только, что литературная манера его напоминает
стиль Хэмингуэя: та же простота изложения, динамика
развития повествования, отточенность диалога, в котором
звучат характерные нотки американских кварталов... Хэммет
изображает мир таким, каков он есть в действительности - без
прикрас, но и без умолчания.
   Однако трехлетняя эксплуатация своего героя не проходит
для писателя бесследно - в последних рассказах цикла это
особенно ощущается. А тематика других произведении
значительно уступает популярности "опера". Требуется
какой-то прорыв, качественный скачок, смена декораций. И
Хэммет почти на год "уходит в творческий отпуск".
   В 1926 году он вновь возвращается к рекламе - становится
консультантом в рекламном отделе крупной ювелирной фирмы.
Стоит также отметить хэмметовский "поиск себя" в новом
жанре-поэзии. В этот период он публикует несколько поэм,
три из которых - с марта по сентябрь 1927 года.
   Кроме того с 1927 по 1930 год Хэммет сотрудничает в
журнале "Субботнее литературное обозрение", ведя критический
раздел, где печатает рецензии на выходящие в свет
детективные произведения. Кстати говоря, именно здесь
писателю удалось обобщить и обнародовать свои представления
о современном детективе, сформулировать законы жанра и найти
ему достойное место в общем литературном процессе. Вышедший
затем сборник рецензий Хэммета играл для своего времени ту
же роль, что и знаменитый "Черный роман" Богомила Райнова
для знатоков и любителей детектива 60-70 годов нашей эпохи.
   Все это, естественно, не могло пройти бесследно.
Передышка явно пошла на пользу автору. Следует взрыв: в
феврале и мае 1927 года "Черная маска" печатает, пожалуй,
лучшие из рассказов об "оперативнике" -дилогию "Большой
налет" и "106 тысяч за голову". Одновременно там же
публикуются главы из нового романа "Кровавая жатва",
полностью изданного в 1929 году.
   В течение последующих пяти лет вышло пять романов Хэммета
- все самое значительное, созданное им на литературном
поприще. Среди них "Мальтийский сокол", признанный лучшим
американским детективом XX столетия. Меняются времена -
меняются герои. На смену невзрачному оперу пришел ловкий и
обаятельный Сэм Спейд - прообраз будущих суперменов.
Осталась неповторимая хэмметовская манера, неподражаемый
стиль, доведенный до совершенства. Автор еще раз явил свой
потенциал истинного литературного мастера, обладающего даром
гибкой психологической характеристики своих героев. Любой
его персонаж выглядел настолько достоверно, что можно с
уверенностью сказать: продолжи Хэммет литературную
деятельность - мир обогатился бы Большим Писателем.
   К сожалению продолжения не последовало. Хотя со стороны
могло показаться, что это очередная передышка перед новым
броском. Хэммет оставил литературное поприще и окунулся в
мир кино. С середины 30-х годов он трудится в Голливуде в
качестве сценариста: создает материал для будущих
сценариев, занимается экранизацией собственных романов...
Находясь на гребне успеха, став популярным в литературном
бомонде и киноиндустрии Голливуда, вкусив светской жизни и
узнав, наконец, что такое настоящие деньги, Хэммет в
литературу не вернулся. И что бы там ни твердили критики,
но "писатель всегда должен быть немного голодным".
   Наивно полагать (хотя некоторые серьезные литературоведы
утверждают обратное), что после 1935 года Хэммет продолжал
оставаться действующим писателем. Нельзя же всерьез считать
литературой сценарий фильма "Дьявол и леди", книгу
воспоминаний о своей службе на Крайнем Севере во время
Второй мировой войны ("Битва на Алеутах") и пьесу "Дозор на
Рейне" (1943), хотя и признанную одним из лучших сценариев
года, но написанную в соавторстве с Лилиан Хеллман (с
которой он познакомился в 1930 году), ставшей ему верной
спутницей до конца его дней.
   Другое дело в сороковых годах, когда популярность его
вновь возросла в связи с тем, что автор, вовсю эксплуатируя
свои бывшие достижения, выпускает около десятка сборников
рассказов, куда входит почти все, написанное им ранее.
Кроме того выходят многочисленные переиздания романов
Хэммета. Его имя постоянно находится в ряду маститых,
действующих авторов детективного жанра.
   Но он уже ничего не пишет.
   А вот на другом поприще - политическом - Хэммет проявляет
(не без влияния Лилиан Хеллман) достаточно высокую
активность. Вместе с Хэмингуэем, Дос Пассом и другими
прогрессивными писателями он собирает деньги для борющейся
Испании, подписывает обращение к президенту США с
требованием о внесении поправок к Закону, который запрещает
Америке помощь испанским республиканцам. Свои политические
взгляды он высказывает в ряде статей ("Помочь им сейчас" и
др.) пишет открытое письмо с обращением к американским
писателям.
   В Голливуде Хэммет становится во главе комитета,
борющегося за образование профсоюза сценаристов. Как ни
странно (если учесть, в какое время это происходило), такая
организация - Гильдия сценаристов - была создана. По ее
примеру создана затем Гильдия актеров.
   В дальнейшем Хэммет проявил себя активным борцом за права
человека. Он выступает за расширение избирательных прав
негров и индейцев, против рассовой дискриминации; принимает
участие в антифашистских митингах, становится во главе
Комиссии по борьбе с нацизмом. В 1940 году Хэммета избирают
председателем "Сивил Райте Конгресс" - Комитета по
гражданским правам. По некоторым (хотя и неподтвержденным
сведениям) в конце 30-х годов он вступает в ряды
Коммунистической партии. Хэммет поддерживает кандидатуры
членов этой организации на выборах в муниципальные и
федеральные органы.
   Такая организация как ФБР не могла, конечно же, не
заинтересоваться "красным смутьяном". За писателем
установлено постоянное наблюдение. Его досье неустанно
пополняется новыми донесениями, т. к. политическая
деятельность Хэммета не ослабевает.
   Естественно, его карьера в Голливуде приходит к концу.
   Начиная со дня вступления Америки в войну, Хэммет
постоянно пишет прошения о направлении его на фронт. Под
разными предлогами (здоровье, возраст) ему отказывают, а
когда, наконец, удается протаранить бюрократическую стену,
Хэммета буквально "ссылают" служить на Алеутские острова.
Впоследствии об этом будет написана книга воспоминаний
"Битва на Алеутах".
   Кстати говоря, Хэммет задумывал и другую книгу
автобиографического характера - тоже о войне. Однако начав
работу над ней в 50-е годы, он так и не сумел завершить ее.
Как факт, остался отрывок, который был опубликован в
сборнике, изданном Лилиан Хэллман уже после смерти писателя,
под названием "Тюльпан".
   После войны в 1946 году Хэммет вновь возглавляет Комитет
по гражданским правам. Одновременно он ведет занятия по
литературному мастерству в нью-йоркском Центре социальных
исследований.
   В 1951 году, в печально известные времена "охоты на
ведьм", Хэммет, за отказ дать показания о своей деятельности
в Комитете по гражданским правам перед лицом Комиссии по
расследованию антиамериканской деятельности, возглавляемой
известным "ястребом" Маккарти, попадает в федеральную
тюрьму, где проводит полгода. Однако эти испытания не
сломили его духа - Хэммет и в дальнейшем выступает против
нарушения прав человека, против агрессии США в Гватемале и
т. п.
   Все это не могло не сказаться на самочувствии писателя.
В пятидесятые годы здоровье его резко ухудшается. Писать
как прежде он уже не в состоянии. Отказ от своего
литературного предназначения оборачивается глубокой
депрессией. Усугубленная алкоголем, она приводит к
неизбежному концу. Дэшил Хэммет скончался в нью-йоркской
больнице 10 января 1961 года.
   Впрочем, и после смерти он потрепал нервы фебеэровцам.
Похороны писателя на Арлингтонском кладбище вызвали в этой
организации настоящий шок. И еще долгое время ФБР
безуспешно пыталось предпринять какие-то шаги по выдворению
со столь престижного места "этого марксиста".
   Так окончился жизненный путь Профессора Детектива. Его
литературная судьба вызывает лично у меня досаду и
сожаление. Нереализованный талант - это всегда обидно.
Нереализованный талант подобного масштаба - уже
преступление. Особенно в сравнении с ценностями, на которые
он был разменян. Ведь предназначение писателя -творчество
(конечно, "уйти в зените славы" - красиво... но в спорте.
В литературе такое утверждение вряд ли приемлемо).
   Осталась концепция, принципы, законы жанра - широкая
тропа, по которой на смену ему пришли Ричард Пратер, Картер
Браун, многие другие...
   А все-таки жаль.


   Дэшил Хэммет
   Дело Гейтвудов


   Перевод Э. Гюнтера и Г. Рикмана


   Харви Гейтвуд распорядился, чтобы, как только я появлюсь,
меня препроводили к нему немедленно. А потому мне
потребовалось не меньше четверти часа, чтобы преодолеть
полосу препятствий, созданную из армии портье, курьеров,
секретарш и секретарей, каждый из которых непреклонно
преграждал мне дорогу, начиная от входа в здание
Деревообрабатывающей компании Гейтвуда и заканчивая личным
кабинетом председателя. Кабинет был огромен. Посредине
стоял письменный стол величиной с супружеское ложе - из
красного дерева, разумеется.
   Как только вымуштрованный служащий компании,
сопровождавший меня, шмыгнул за дверь, Гейтвуд перегнулся
через стол и взревел:
   - Вчера похитили мою дочь! Я хочу достать этих бандитов,
даже если для этого мне придется выложить последний цент!
   - Расскажите мне, пожалуйста, обо всем подробно, -
предложил я.
   Но он хотел немедленного действия, а не вопросов; поэтому
я потерял около часа на то, чтобы получить сведения, которые
он смог сообщить за пятнадцать минут.
   Это был могучий здоровяк - около двухсот фунтов тугой
красной плоти, и феодал- самодур - от макушки яйцевидной
головы до носков гигантских, сшитых, несомненно, на заказ,
ботинок. Он сколотил свои миллионы, стирая в порошок
каждого, кто становился на его дороге, и сейчас, в ярости,
готов был продемонстрировать эту милую привычку. Его нижняя
челюсть торчала гранитным утесом, глаза налились кровью -
одним словом, он был в прекрасном настроении. Сначала все
шло к тому, что Континентальное детективное агентство
потеряет клиента, так как я решил, что, если он не расскажет
все, что я хочу узнать, я пошлю это дело к дьяволу.
   Однако в конце концов я выжал из него то, что нужно. Его
дочь Одри вышла из семейной резиденции на Клей-стрит вчера
вечером около семи, заявив своей горничной, что идет
прогуляться. Домой она не вернулась. Об этом Гейтвуд узнал
только из письма, которое пришло утром. Отправители
сообщили, что дочь похищена, и требовали за ее освобождение
пятьдесят тысяч долларов. Гейтвуду предлагали приготовить
эту сумму в стодолпаровых банкнотах, чтобы без проволочек
передать, когда получит инструкцию, как это сделать. В
качестве доказательства, что они не шутят, похитители
присовокупили к письму прядь волос девушки, колечко, которое
она всегда носила на пальце, а также написанную ее рукой
записку, в которой она просила отца выполнить все, что от
него требуют.
   Письмо это Гейтвуд получил в своем офисе; он немедленно
позвонил домой и получил подтверждение, что девушка
действительно не спала ночью в своей постели и что никто из
прислуги не видел ее с тех пор, как она вечером вышла на
прогулку. Гейтвуд немедленно позвонил в полицию и передал
письмо, а позже решил также нанять и частных детективов.
   - А теперь, - загрохотал он, как только я выудил у него
все это и заодно убедился, что он ничего не знает о
знакомствах и привычках своей дочери, - теперь немедленно
беритесь за дело! Я плачу вам не за то, чтобы вы
просиживали задницу и переливали из пустого в порожнее!
   - А что вы намерены делать?
   - Я?! Я намерен швырнуть этих... этих... за решетку,
хотя бы для этого мне пришлось отдать последний цент!
   - Прекрасно! Однако прежде всего вам следует
распорядиться, чтобы приготовили эти пятьдесят тысяч. Вы
должны иметь возможность передать их, как только они пришлют
вам инструкции.
   Он открыл рот. Потом захлопнул его, щелкнув зубами, и
надвинулся на меня.
   - Меня никогда... слышите, никогда и никто не мог
принудить к чему-либо в этом роде! - прохрипел он. - И
пока что я не рехнулся от старости! Я не клюну на этот
блеф!
   - И это, несомненно, порадует вашу дочь. Послушайте, то,
что я вам предлагаю, необходимый тактический ход