вы только
догадались?!
     Дегамо не  ответил. Он стоял,  слегка покачиваясь на каблуках. Его лицо
было твердым, как гранит.
     - Вот  он,  убийца, это же  ясно, как день,- внезапно сказал Шорти.? Вы
только   понюхайте,   как  здесь  пахнет,  лейтенант!   Комнату   давно   не
проветривали. Смотрите,  вот пыль на столе. И часы  стоят. Он пробрался сюда
через окно в ванной... можно я взгляну, лейтенант?
     Он  выбежал  в ванную.  Дегамо стоял  недвижимо,  как деревянный. Шорти
вернулся.
     - Правильно, через окно ванной комнаты. В ванне под окном лежат осколки
стекла. И воняет джином. Вы  помните, в соседнем номере  тоже пахло  джином,
когда мы вошли. Вот его рубашка. Воняет так, словно ее выстирали в джине!
     Он поднял мою рубашку.  Запах джина тотчас  же распространился  по всей
комнате. Дегамо посмотрел на рубашку равнодушно, потом подошел, распахнул на
мне пиджак и посмотрел на рубашку.
     - Все  ясно! - сказал Шорти.? Он украл рубашку из комода того человека,
который здесь живет! Видите, как он сделал.
     - Н-да...? Дегамо наконец  опустил руку, которой  упирался мне в грудь.
Они говорили обо мне, как о каком-то неживом предмете.
     - Обыщите его, Шорти.
     Шорти обошел меня со спины и ощупал мою одежду в поисках оружия.
     - Ничего нет,- сказал он.
     - Веди его к заднему выходу из  гостиницы,- приказал Дегамо.? Один ноль
в нашу пользу. Ведь мы раскрыли дело до приезда Уэббера. Этот осел и моль  в
коробке от ботинок не поймает!
     - Но это ведь  не входит  в ваши функции, лейтенант,- произнес  Шорти с
сомнением  в  голосе.? Вроде бы  сегодня говорили,  что  вас  отстранили  от
работы. Или что-то в этом роде.
     -  Ну и  что это  меняет,  если я  даже временно  отстранен?  - спросил
Дегамо.
     - Но я-то могу на этом потерять свои нашивки,- заявил Шорти,
     Дегамо не  спускал с него тяжелого взгляда. Малыш  покраснел, его живые
карие глазки смотрели испуганно.
     - Ну ладно, Шорти. Пойди и вызови Рида, он сегодня дежурный.
     Маленький полицейский облизнул губы.
     - Приказывайте, лейтенант. Я согласен. В конце концов я мог и не знать,
что вы отстранены!
     - Мы его вместе доставим, вдвоем,- сказал Дегамо.
     - Да, лейтенант, конечно!
     Дегамо положил ладонь на нижнюю часть лица.
     - Убийца,- сказал  он спокойно.? Сексуальный убийца, разрази меня гром!
? он улыбался, при этом двигались лишь уголки его широкого жесткого рта.

        "34"

     Мы  вышли  из  комнаты  и пошли вдоль  коридора,  мимо  номера 618.  Из
открытой двери  падал  свет. У двери стояли двое мужчин в штатском и курили,
держа сигареты  в кулаке,  будто в  коридоре дул  сильный ветер.  Из  номера
доносился шум спорящих голосов.
     Мы завернули за  угол, прошли мимо лифта. Дегамо открыл дверь запасного
выхода,  и  мы  начали  спускаться  по  гулким  ступеням.  Внизу,  у  двери,
выходившей в  холл первого  этажа, Дегамо остановился,  держа руку  на ручке
двери, и прислушался. Потом посмотрел на меня через плечо.
     - Вы здесь с машиной? - спросил он.
     - Она в гараже, в подвале.
     - Великолепно!
     Мы спустились еще ниже в подвал. Тощий негр вышел из своей конторки,  и
я  отдал  ему  номерок. Он искоса посмотрел  на  форму Шорти, но  ничего  не
сказав, молча указал на мой "крайслер?.
     Дегамо сел за руль. Я уселся рядом, Шорти - сзади. Мы выехали на улицу.
Воздух был свеж.  В нескольких кварталах от нас  показалась большая машина с
двойными красными прожекторами, она шла нам навстречу. Дегамо сплюнул  через
окно и развернул машину в противоположном направлении.
     - Это,  конечно, Уэббер, - сказал он.  -  Немножко опоздал  к панихиде!
Проскочили у него прямо под носом, Шорти!
     - Мне... это не очень нравится, лейтенант. Честно. Совсем не нравится!
     - Смирно, малыш! Вот так и добиваются повышения!
     - Не надо мне повышения, - сказал  Шорти. -  И  не надо такого риска. "
Уверенность покидала его, как воздух из проткнутого воздушного шарика.
     Дегамо  на большой  скорости  проехал  кварталов  десять,  потом сбавил
скорость. Шорти сказал неуверенно:
     -  Я не  собираюсь вам указывать,  лейтенант. Но мы едем что-то не в ту
сторону!
     - Точно,  сын мой!  - сказал Дегамо. Он  снизил скорость  и свернул  на
пригородную улицу  с симпатичными чистыми домиками, стоявшими в  симпатичных
чистых  садиках. В  центре квартала  он притормозил  и подъехал  к тротуару.
Закинув руку за сиденье, он повернулся к Шорти.
     - Ты веришь, что этот парень ее убил, Шорти?
     - Да, лейтенант, - сказал Шорти сдавленным голосом.
     - У тебя есть карманный фонарь?
     - Нет. Я сказал:
     - В  кармашке  левой двери есть фонарь.  Шорти нашел  фонарь, загорелся
узкий белый луч. Дегамо сказал:
     - Погляди-ка на затылок этого парня!
     Я  слышал  дыхание  малыша за  своей спиной.  Он  ощупал мой затылок  и
коснулся шишки. Я невольно застонал. Свет  погас, снова тьма улицы вползла в
машину. Шорти произнес:
     -  Выглядит так,  словно  он  получил  сильный  удар  сзади  по голове,
лейтенант. Я что-то ничего не пойму.
     - Такой же  кровоподтек есть  и  у девушки,- сообщил  Дегамо.? Он менее
заметен, но он есть. Он  ударил  ее  по затылку и оглушил, потом снял с  нее
одежду и  изнасиловал, прежде чем убить. Поэтому царапины так кровоточили. И
все было сделано без шума. В этом номере не было телефона. Кто же сообщил об
убийстве, Шорти?
     - А я откуда знаю, черт побери? Какой-то мужчина позвонил и сказал, что
в  гостинице  "Гренада?  в 618  номере  убита  женщина.  Мы  как  раз искали
фотографа,  когда  вы  пришли.  Телефонист  сказал,  что  голос был  низкий,
по-видимому, намеренно искаженный. Фамилии своей мужчина не назвал.
     - Ну хорошо,- сказал  Дегамо.? Если бы ты совершил  убийство, как бы ты
поступил?
     - Я бы смылся,- сказал Шорти.? Почему нет? Эй, вы! - вдруг заорал он на
меня.? Почему вы не убежали? Я не ответил. Дегамо произнес тихо:
     - Ты бы  не полез  через окно ванной, на высоте шести этажей,  в ванную
соседнего номера, в котором, может быть, спят люди?  Ты не  стал бы выдавать
себя за жильца соседнего номера  и не  стал бы  звонить  в  полицию,  а?  Ты
воспользовался бы выигрышем во времени и не стал бы понапрасну рисковать, а,
Шорти?
     - Думаю, что нет,-  ответил Шорти осторожно.? Думаю,  что я не  стал бы
звонить. Но сексуальные преступники делают порой  странные  вещи, лейтенант.
Они ненормальные  люди, факт. А  у  этого  парня, наверное,  был сообщник, а
потом тот его оглушил, чтобы все свалить на него одного.
     - Только не говори,  что  ты сам это придумал,- ухмыльнулся Дегамо.? Мы
здесь  сидим и  ломаем себе  головы, а человек, который знает  ответы на все
вопросы, сидит  рядом  и  молчит! Он повернул  голову  ко мне.?  Что  вы там
Делали?
     - Не могу  вспомнить,-  сказал я.? Удар  по  голове отбил  у  меня  всю
память.
     - Мы вам  поможем вспомнить,- сказал  Дегамо.?  Мы  отвезем вас в горы,
недалеко отсюда, там вы сможете  без помехи полюбоваться звездами и спокойно
восстановить все в памяти. Вы очень скоро все вспомните.
     - Вы  не должны так  говорить, лейтенант! -  вмешался Шорти.? Почему бы
нам не вернуться в ратушу и не сыграть эту игру по всем правилам?
     - К черту правила!  - заявил  Дегамо.? Мне нравится этот парень. Я хочу
иметь с ним спокойный, долгий разговор. Надо только быть с ним поласковей. А
то он очень застенчив!
     - В таких делах я не участвую,- заявил Шорти.
     - Нет? А чего же ты хочешь, Шорти?
     - Я хочу вернуться в ратушу.
     - Любителей прогулок нельзя удерживать, малыш. Пройдешься пешком?
     Шорти помолчал, потом сказал:
     -  Согласен.  Охотно пройдусь.?  Он открыл дверцу  машины  и  вышел.? Я
думаю, вы понимаете, что я подам обо всем этом рапорт, лейтенант.
     - Хорошо,  сын  мой,-  сказал  Дегамо.?  Скажи  Уэбберу, что  я  о  нем
справлялся. В  следующий раз, когда  он будет устраивать званый вечер, пусть
не забудет поставить прибор и для меня.
     -  Я  не  понимаю  ваших  намеков,-  сказал маленький  полицейский.  Он
захлопнул  дверцу машины.  Дегамо дал  газ  и  уже в  конце  квартала достиг
скорости в  сорок миль. Еще  через квартал  -  в  пятьдесят. На бульваре  он
поехал  помедленней и повернул  на восток. Он больше не превышал разрешенной
скорости. Нам  встретилась  пара  машин,  но  в  остальном  царило  холодное
молчание раннего утра. Вскоре мы выехали за черту города.
     -  Ну,  что  ж,  приступайте  к  вашей  исповеди,-  заговорил  Дегамо.?
Возможно, она на что-нибудь сгодится.
     Машина  преодолела долгий подъем,  потом  снова покатилась  вниз. Здесь
бульвар превращался в  подобие парка. Мы проезжали мимо госпиталя ветеранов.
Большие тройные канделябры перед входом из-за утреннего тумана были окружены
светящимися венчиками. Я заговорил:
     - Сегодня вечером ко мне  в квартиру пришел  Кингсли и сказал, что  его
жена  звонила  по  телефону. Она просила срочно  прислать ей  денег. Кингсли
поручил  мне отвезти  конверт, а  также  помочь  ей,  если  она находится  в
затруднительном положении. Правда, мой собственный план действий был немного
иным. Кингсли сообщил ей, как она сможет меня узнать. Я должен был появиться
в  "Павлинъем  погребке?  на  Восьмой  авеню,  угол  Аргуэлло-стрит,   через
пятнадцать минут после полного часа.
     Дегамо медленно сказал:
     - И вы решили  воспользоваться случаем и допросить  ее, а? - Он немного
поднял руки, но потом снова опустил их на баранку.
     - Я поехал туда. Это было через несколько  часов после ее  звонка. Меня
предупредили, что она выкрасила волосы в темный цвет. Она прошла мимо меня в
баре, но  я ее  не  узнал. Ведь  я никогда  раньше  ее не видел. Правда, мне
показывали фотографию, но  даже хорошая фотография может  искажать сходство.
Она  послала в  погребок  мексиканского мальчишку, чтобы он  меня  вызвал на
улицу. Она желала получить  деньги и отказывалась от всяких  разговоров. Мне
же было необходимо узнать подробности ее  истории. Наконец, она увидела, что
без разговора не обойтись, сказала, что живет в "Гренаде? и попросила прийти
через десять минут.
     Дегамо сказал:
     - Достаточно времени, чтобы подготовить какой-нибудь трюк.
     -  Трюк  действительно был  подготовлен,  но  я не  уверен,  что  с  ее
участием. Ведь  она  не хотела со мной говорить и не  собиралась  приглашать
меня  к  себе.  Она  согласилась  только  тогда,  когда поняла, что иначе не
получит  от  меня денег. Впрочем, возможно,  что всю эту сцену  она  нарочно
разыграла, чтобы я ничего не заподозрил.  Актриса  она была первоклассная. С
этим мне уже пришлось столкнуться раньше. Так или иначе, я пошел к ней, и мы
поговорили. Вначале она плела разные  небылицы,  но  когда  мы заговорили  о
Лэвери,  о его  смерти, тут уже разговор пошел  всерьез.  Я  сказал ей,  что
собираюсь выдать ее полиции.
     Мы миновали деревню, лежавшую почти в полной темноте.  Лишь на  дальнем
краю светилось несколько окон.
     - Тогда она вытащила  револьвер. Я думаю, она на самом  деле собиралась
им воспользоваться,  но  подошла  слишком  близко  ко  мне.  Мне  удалось ее
схватить.  Револьвер  упал на пол. Пока мы с ней  боролись, появился  кто-то
из-за  зеленой портьеры и  оглушил  меня.  Когда  я  очнулся,  убийство  уже
произошло.
     - Вам удалось увидеть этого человека? - спросил Дегамо.
     - Нет. Я видел краем глаза,  что был мужчина, причем крупный мужчина. А
потом  я нашел на  диване, под ее и своей  одеждой, вот  это.?  Я вытащил из
кармана  желто-зеленую косынку Кингсли и  разгладил  ее на  коленях.?  Вчера
вечером,  за пару  часов до  случившегося, я  видел  этот  платок  на шее  у
Кингсли.
     Дегамо  посмотрел  на  платок.  Он  взял его  и  поднес  к  освещенному
приборному щитку.
     -  Эту штуку не спутаешь,- сказал он.?  Прямо-таки бросается  в  глаза.
Кингсли, говорите? Так-так! Черт бы меня побрал! Что же случилось потом?
     -  Потом  постучали  в дверь. Голова  у  меня  была  тяжелая,  я  плохо
соображал, да  и  все  тело было скованным. Вся одежда  была залита  джином.
Ботинки и  пиджак с меня сняли. В  общем, я  выглядел и вонял  так, что  был
весьма похож на человека, способного раздеть женщину и  задушить ее. Поэтому
я вылез через окно ванной, перебрался в чужой номер  и немного привел себя в
порядок. Остальное вам известно.
     -  Почему  же вы попросту  не легли в кровать в этой чужой комнате и не
притворились спящим? - спросил Дегамо.
     - А что толку? Думаю, что даже полицейский из Бэй-Сити способен  был бы
быстро  обнаружить мой след. Мой  единственный  шанс заключался в том, чтобы
успеть  уйти, прежде  чем  обнаружат этот  след.  Если бы  там  не оказалось
человека,  который  меня  знает,  возможно, мне  и  удалось  бы выбраться из
?Гренады?.
     - Не  думаю,-  сказал Дегамо.? Но я могу понять,  что  такая попытка по
крайней  мере не ухудшила  ваше  положение.  И  какой  же  мотив убийства вы
предполагаете?
     -  Я думаю, что ее убил  Кингсли.  Мотив  определить нетрудно.  Она его
много  лет обманывала,  доставляла неприятность за  неприятностью, поставила
под удар его положение в фирме и, наконец, совершила убийство. Кроме того, у
нее был  капитал, а Кингсли  мечтает жениться на другой женщине. Может быть,
он боялся, что покойница вконец растранжирит свои  деньги и окончательно его
осрамит. А  если она попадется и будет осуждена,  то до ее денег ему и вовсе
не добраться. Чтобы от нее избавиться, ему бы пришлось требовать развода. Он
боялся скандала. Любое из этих соображений - достаточный мотив для убийства.
А тут еще представился  благоприятный случай сделать меня  козлом отпущения.
Может из этого ничего  бы и не вышло, но это спутало бы карты и  дало бы ему
выигрыш во  времени. Если бы  убийцы не надеялись, что им  удастся  остаться
непойманными, господи, тогда было бы мало убийств!
     -  Тем  не  менее,-  сказал  Дегамо,- убийство  мог  совершить и кто-то
другой, не имевший никакого отношения к этому делу.  Даже если, предположим,
Кингсли и приезжал, чтобы ее увидеть, это все равно мог совершить кто-нибудь
другой. Да и Лэвери мог убить кто-нибудь другой.
     - Ну, если вам так больше нравится думать...
     - Мне это  совсем не  нравится. Ни  так, ни иначе. Но если мне  удастся
раскрыть это дело, то я буду опять чист. А не раскрою - вылечу из полиции, и
мне придется  уезжать из города. Вы ведь говорили, что  я дурак? Ну  что  ж,
пусть я  дурак!  Где живет  Кингсли?  Кое-что  я  все-таки  умею,  а  именно
развязывать людям языки.
     - Карлсон Драйв,  965,  в Беверли Хиллс. Примерно через пять  миль надо
повернуть на север. Это - где-то на левой стороне. Я там не был.
     Он протянул мне желто-зеленый платок:
     - Спрячьте. Пусть остается  у вас,  пока мы его не сунем под нос вашему
Кингсли!

        "35"

     Мы остановились перед белым двухэтажным домом. Яркий свет луны лежал на
стенах, как слой свежей краски. Окна первого этажа были до  половины забраны
коваными чугунными решетками. Коротко  подстриженный газон подступал к самой
входной двери. Света в окнах не было.
     Дегамо  вышел из  машины и стал  искать въезд  в гараж.  Он нашел его и
скрылся за углом дома.  Я услышал, как открылась дверь гаража, потом грохот,
с которым она снова закрылась. Показавшись из-за угла  дома, он отрицательно
покачал головой и прошел по газону к входной двери. Нажав большим пальцем на
кнопку звонка, он другой рукой достал из кармана сигарету и, отвернувшись от
двери, прикурил.  Свет  спички осветил глубокие складки на  его лице. Спустя
некоторое время верхняя, застекленная часть двери осветилась. Дверь медленно
и как бы нехотя открылась. Дегамо показал свой полицейский жетон и вошел.
     Он оставался внутри не дольше пяти минут. За окнами, то за одним, то за
другим, загорался и гаснул свет. Наконец Дегамо вышел. Когда он направился к
машине, свет погас и в верхней части двери. В доме опять стало темно,  как и
раньше.
     Дегамо стоял около машины, курил и поглядывал на изгиб улицы.
     - В гараже стоит только  маленькая машина,-  сказал он.? Повар говорит,
что она принадлежит Кингсли, а его нет.  Прислуга утверждает, что с утра его
не видела. Я осмотрел все комнаты. Пожалуй, это правда. Под  вечер  приезжал
Уэббер  вместе  со  специалистом по отпечаткам пальцев. Порошок, которым для
этого пользуются, повсюду в  спальне. Уэбберу нужны отпечатки пальцев, чтобы
сравнить  их  с  найденными  в  доме  Лэвери.  Неизвестно,  удалось  ли  ему
что-нибудь обнаружить. Где же может быть Кингсли?
     - Мало ли где,- сказал я.? В пути, в гостинице,  в турецкой бане, может
быть, он там успокаивает свою нервную систему. Но я бы начал с его подружки.
Ее фамилия Фромсет, она живет на площади Сансет.
     - Чем она занимается? - спросил Дегамо, садясь за руль.
     - Она командует его конторой, а в свободное время командует  им  самим.
Но это не обычная конторская курочка. Она умна, и у нее есть свой стиль.
     - Судя по положению дел, ей понадобится и то, и другое,- сказал Дегамо.
Мы опять повернули в восточном направлении. Через двадцать минут мы уже были
на месте.
     На седьмом этаже было тихо и прохладно. Коридор, казалось, был длиной в
милю.  Наконец  мы  оказались  перед дверью,  на которой позолоченные  цифры
образовывали номер 716. Рядом с  дверью виднелась кнопка  звонка из слоновой
кости. Дегамо позвонил. Дверь тотчас же открылась.
     На мисс  Фромсет был  стеганый халатик  поверх пижамы. Ноги - в меховых
туфлях на высоких  каблуках. Темные волосы  гладко зачесаны  назад. По  всей
видимости, она только что стерла с лица крем и попудрилась.
     Мы  прошли  мимо нее в  небольшую комнату  с двумя  красивыми овальными
зеркалами  и темной старинной мебелью,  обитой синим шелком.  Это  отнюдь не
было похоже  на меблированные  комнаты. Она уселась на низенькую  банкетку и
спокойно ждала, пока кто-нибудь из нас заговорит. Я взял слово:
     - Это лейтенант Дегамо  из полиции Бэй-Сити. Мы  ищем Кингсли. Дома его
нет. Мы подумали, может быть, вы нам подскажете, где его найти.
     Она ответила, не глядя на меня:
     - Это очень срочно?
     - Да. Кое-что произошло.
     - Что же?
     Дегамо грубо произнес:
     -  Мы  только  хотим  знать, где  Кингсли,  девушка. Нечего  устраивать
спектакль!
     Мисс  Фромсет  смотрела  на  него  без  всякого  выражения.  Потом  она
обернулась ко мне и спросила:
     - Может быть вы все-таки скажете, мистер Марлоу?
     - Я  отвез деньги в "Павлиний  погребок?. Встретился с  ней,  как  было
условлено.  Потом  пошли  вместе  с  нею  в  гостиницу, в  ее  номер,  чтобы
поговорить. Пока  я там находился, появился какой-то мужчина, прятавшийся за
портьерой, и  оглушил меня. Я его не видел. Когда я пришел  в себя, она была
убита.
     - Убита?
     - Да,- сказал я.? Убита.
     Она  на  секунду прикрыла глаза,  уголки губ  опустились.  Потом пожала
плечами,  быстро  встала  и подошла  к  небольшому мраморному столику.  Взяв
сигарету  из серебряного ящичка, прикурила  и  продолжала  стоять, глядя  на
столик. Спичка в  ее  руке  догорела,  и она  бросила ее в пепельницу. Потом
обернулась к нам, прислонившись спиной к столику.
     -  Вероятно,  я  должна  была  бы  поплакать,-  сказала она,-  но я  не
испытываю вообще никаких чувств. Дегамо сказал:
     - В настоящий  момент нас не интересуют  ваши чувства, мисс.  Мы только
хотим знать,  где  Кингсли. Можете нам это сказать? Можете и не говорить. Во
всех случаях кончайте ломать комедию. Ну, решайтесь!
     - Этот лейтенант принадлежит к полиции Бэй-Сити? - спросила она  у меня
спокойно.
     Я кивнул. Она медленно повернулась к нему и с достоинством произнесла:
     -  В таком  случае, вы  не имеете никакого  права  разговаривать в моей
квартире таким тоном!
     Дегамо посмотрел на нее мрачно. Потом осклабился, прошел в другой конец
комнаты, уселся