за  довод -"женщине не разбивают голову
оттого, что она потаскуха". Но  ведь кто-то это сделал. А на парня, которого
сделали козлом отпущения, это гораздо меньше похоже, чем на вас.
     Он подошел к открытой стеклянной двери и остановился, глядя, как дрожит
горячий воздух над озером. Отвечать ничего не стал. Не  двинулся  с  места и
тогда, когда раздался легкий стук в дверь  и Кэнди вкатил  тележку, покрытую
хрустящей белой скатертью, на которой стояли блюда под серебряными крышками,
кофейник и две бутылки пива.
     ? Пиво открыть, босс? ? спросил он Уэйда.
     ? Принеси мне бутылку виски,? ответил Уэйд, не оборачиваясь.
     ? Извиняюсь, босс. Виски нету.
     Уэйд резко обернулся  и заорал  на него,  но Кэнди и глазом не моргнул.
Вытянув шею,  он взглянул на  чек, лежавший на журнальном столике. Разобрав,
что там  написано,  посмотрел на  меня и прошипел  что-то сквозь зубы. Потом
перевел взгляд на Уэйда.
     ? Я ухожу. У меня выходной.
     Он повернулся и ушел. Уэйд засмеялся.
     ? Я и сам достану,? резко произнес он и вышел.
     Я снял крышку  с  блюда и увидел  аккуратные треугольные сандвичи. Взял
один, налил себе  пива  и съел  сандвич  стоя. Вернулся Уэйд  с  бутылкой  и
стаканом. Он  сел на диван, налил приличную  порцию и одним махом  выпил,  У
заднего крыльца  послышался шум мотора. Наверное, это  уехал  Кэнди. Я  взял
второй сандвич.
     ? Садитесь поудобнее,? предложил Уэйд.? Будем убивать время до вечера.?
Он уже оживился. В голосе появилась бодрость.
     ? Что, Марлоу, не нравлюсь вам?
     ? Вы уже спрашивали, я вам ответил.
     ?  Знаете  что?  Беспощадный  же вы  сукин  сын. На  все пойдете, чтобы
докопаться  до правды.  С вас станет переспать с моей женой, пока  я валяюсь
пьяный и беспомощный за стенкой.
     ?  Вы верите  всему, что  вам рассказывает  этот специалист  по метанию
ножей?
     Он налил себе еще виски и посмотрел его на свет.
     ?  Нет,  не всему. Красивый  цвет у виски,  правда?  Утонуть в  золотом
потоке ? не так уж  плохо.  "Исчезнуть в полночь и без всякой муки". Как там
дальше? Ах, простите, вы же не знаете. Большая литература; Вы ведь, кажется,
сыщик? Напомните-ка, зачем вы здесь оказались.
     Он  отпил  глоток и  ухмыльнулся. Потом увидел на столе чек. Взял его и
прочел, держа поверх стакана.
     ? Выписан какому-то  человеку по имени Марлоу. Интересно, почему  и  за
что. Как будто моя подпись. Глупо с моей стороны. Слишком уж я доверчивый.
     ? Хватит ломать комедию,? грубо сказал я.? Где ваша жена?
     Он вежливо поднял глаза.
     ? Моя жена будет дома  в  положенный час. Несомненно, к  тому времени я
отключусь, и она сможет развлекать вас, как  ей заблагорассудится. Дом будет
в вашем распоряжении.
     ? Где револьвер? ? внезапно спросил я. Он вроде бы  удивился. Я сказал,
что в прошлый раз положил его в стол.
     ? Теперь  его  здесь нет, точно,? сказал он.? Можете поискать в ящиках,
если угодно. Только копирку не воруйте.
     Я подошел  к столу и обшарил его. Нет револьвера.  Интересная  новость!
Возможо, его спрятала Эйлин.
     ? Слушайте,  Уэйд, я  спрашиваю,  где  ваша  жена.  По-моему,  ей нужно
приехать домой.  Не ради  меня, друг мой, а  ради вас. Кто-то должен при вас
побыть, а я не стану ни за какие коврижки.
     Он бессмысленно смотрел в пространство,  все  еще держа  чек.  Поставив
стакан, разорвал чек вдоль, потом еще раз и еще, а клочки бросил на пол.
     ? Очевидно, сумма слишком мала,?  заметил он.? Дорого  же вы берете  за
услуги. Даже тысяча  долларов и моя жена в придачу вас  не устраивают. Жаль,
но прибавить не могу. Себе вот добавлю.? Он похлопал по бутылке.
     ? Я пошел,? заявил я.
     ? Но  почему? Вы же хотели,  чтобы я что-то вспомнил. Здесь, в бутылке,
моя память. Имейте терпение,  старина. Вот накачаюсь как  следует и расскажу
вам про всех женщин, которых убил.
     ? Ладно,  Уэйд. Посижу еще  немножко. Но  не с вами.  Если понадоблюсь,
запустите стулом в стенку.
     Я вышел,  оставив  дверь открытой.  Прошел через  большую  гостиную, во
внутренний дворик, поставил  шезлонг в тень  и  растянулся в  нем. Холмы  за
озером  окутывала  голубая  дымка.  От  невысоких  гор  на  западе  потянуло
океанским бризом. Он очищал воздух от пыли и жары. В Беспечной Долине стояло
идеальное  лето, как и  положено. Фирма  "Райские  Кущи,  Инк.", число акций
строго  ограничено.  Только для лучших людей. Никаких  уроженцев Центральной
Европы. Только сливки, верхний слой, милые, прелестные люди.  Вроде Лорингов
и Уэйдов. Чистое золото.

        "35"

     Я пролежал  так полчаса, пытаясь  сообразить, что делать дальше.  Часть
моей души  желала, чтобы он напился в дымину ?  посмотреть, что получится. Я
думал, что ничего страшного с ним не случится в его собственном кабинете и в
его собственном  доме. Он мог снова упасть и разбиться,  но для этого  нужно
пить долго. Он вливал в себя  виски, как в бочку. И почему-то пьяные никогда
сильно не расшибаются. Его снова могло обуять чувство вины. Скорее всего, на
сей раз он просто заснет.
     Другая часть души хотела бежать отсюда навсегда, но к этому внутреннему
голосу я никогда не прислушивался. Если бы  прислушивался,  то остался бы  в
родном городке, работал бы в скобяной лавке, женился на дочке хозяина, завел
пятерых ребятишек,  читал  бы им  по  воскресеньям  юмористический раздел из
газеты,  давал  подзатыльники за непослушание и  собачился бы с женой  из-за
того,  сколько  им  выделить карманных  денег  и какую  программу  разрешать
смотреть  по телевидению. Я мог бы даже разбогатеть ?  в  масштабах городка:
восьми комнатный дом, две машины в гараже, курица по  воскресеньям и "Ридерз
Дайджест"  на  столике  в  гостиной,  у  жены  чугунный перманент,  а у меня
бетонные мозги.  Нет уж,  друзья, угощайтесь  сами. Мне  подавайте  большой,
мрачный, грязный, преступный город.
     Я встал  и  вернулся в кабинет. Он сидел, вяло уставившись  перед собой
тусклыми глазами. Бутылка виски  была  уже наполовину пуста. Он  взглянул на
меня, как лошадь глядит через забор.
     ? Вам чего?
     ? Ничего. Все в порядке?
     ?  Не  приставайте. У меня  на  плече сидит человечек, рассказывает мне
сказки.
     Я  взял с  тележки еще сандвич и стакан пива. Прожевал сандвич и  выпил
пиво, прислонившись к письменному столу.
     ? Знаете  что?  ?  внезапно спросил  он вполне  ясным голосом.? У  меня
когда-то был секретарь.  Для диктовки. Отказался от  него.  Мешало,  что  он
сидит  и ждет, когда  я начну  творить.  Ошибка.  Надо было бы его оставить.
Пошли бы слухи,  что  я гомосексуалист. Умники, которые  не  умеют писать  и
поэтому пишут рецензии, раздули бы это и сделали  мне рекламу. Ворон  ворону
глаз  не выклюет,  понимаете. Все  до  единого педики, черт  бы  их  побрал.
Педераст  в  наш век  ?  главный  арбитр  по вопросам  искусства,  приятель.
Извращенцы теперь ? главные люди.
     ? Почему теперь?  Их вроде всегда  хватало. Он  на  меня  не посмотрел.
Говорил сам с собой. Но слышал, что я сказал.
     ? Конечно, еще  тысячи  лет назад. Особенно в эпохи  расцвета искусств.
Афины, Рим, Ренессанс,  елизаветинский период, романтизм во Франции  ? всюду
их полно.  Читали "Золотую ветвь"? Нет,  слишком толстая  книга для вас. Ну,
хоть сокращенный  вариант.  Надо прочесть.  Доказывает, что наши сексуальные
привычки ? чистая условность, вроде черного галстука к смокингу. Вот я. Пишу
про секс, но у меня он весь в оборочках и нормальный.
     Он взглянул на меня и усмехнулся.
     ? Знаете что? Я обманщик. В моих героях по два с половиной метра росту,
а  у  героинь  мозоли на заду  от  валяния в постели  с задранными коленями.
Кружева  и оборочки,  шпаги  и кареты, элегантность  и беспечность,  дуэли и
благородная смерть. Все вранье. Они употребляли духи вместо мыла, зубы у них
гнили,  потому  что  их  никогда  не  чистили,  от  ногтей  пахло  прокисшей
подливкой.  Французское  дворянство мочилось  у  стен в мраморных  коридорах
Версаля, а  когда вы,  наконец, сдирали с прекрасной маркизы несколько слоев
белья, первым делом  оказывалось,  что ей надо бы принять ванну.  Об этом  и
надо писать.
     ? Что ж не пишете? Он фыркнул.
     ? Тогда жить пришлось бы в пятикомнатном  доме  в  Комптоне, и то, если
повезет.?  Он потянулся к бутылке и  похлопал  по ней.? Скучаешь,  подружка,
поговорить тебе не с кем.
     Он встал и вышел из комнаты, почти не шатаясь. Я стал  ждать, ни  о чем
не думая.  На  озере затарахтела моторная лодка. Вскоре она появилась в поле
зрения ?  нос  высоко задран над водой, а на буксире  шел крепкий  загорелый
парень на акваплане. Я подошел к стеклянным дверям и увидел, как она сделала
лихой разворот. Слишком  быстро, чуть  не перевернулась. Парень на акваплане
заплясал  на  одной  ноге,  теряя  равновесие, потом свалился в воду.  Лодка
затормозила, человек подплыл к ней ленивым  кролем, потом обратно по буксиру
и перекатился животом на акваплан.
     Уэйд вернулся со второй бутылкой виски. Моторка набрала скорость и ушла
вдаль. Уэйд поставил новую бутылку рядом со старой. Сел и насупился.
     ? Черт побери, неужели вы все это выпьете? Он прищурился.
     ? Катись  отсюда. Иди домой, помой  там пол в  кухне  или еще что. Свет
загораживаешь.? Язык у него опять еле ворочался. Успел  приложиться в кухне,
как обычно.
     ? Нужен буду, позовите.
     ? Я еще так низко не опустился, чтоб ты мне был нужен.
     ? Ладно,  спасибо. Побуду, пока не  вернется  м-с Уэйд. Знаете такого ?
Фрэнка Марстона?
     Он  медленно поднял  голову. Глаза у него разъезжались.  Видно было,  с
каким  трудом  он  берет  себя  в руки. Но на  сей раз получилось. Лицо  его
утратило всякое выражение.
     ?  Никогда не слыхал,? сказал он тщательно  и очень  медленно.?  Кто он
такой?
     Когда  я  заглянул к нему в следующий  раз, он  спал с  открытым  ртом.
Волосы влажные от пота, виски от него  несло на милю. Губы растянуты, словно
в гримасе, язык, обложен и на вид совсем сухой.
     Одна из  бутылок была пуста.  В  стакане на столе оставалось около двух
дюймов виски, а другая бутылка была полна на три четверти. Пустую я поставил
на тележку, выкатил ее из комнаты, потом вернулся, закрыл стеклянные двери и
опустил  жалюзи. Моторная лодка могла вернуться и разбудить  его. Я  прикрыл
дверь в кабинет.
     Тележку я привез на кухню ? белую с голубым, просторную и пустую. Я так
и не наелся. Съел еще один сандвич, допил пиво, потом налил себе чашку кофе.
Пиво выдохлось,  но кофе  был еще горячий. Затем  я  опять  вышел во дворик.
Прошло  довольно много  времени, и озеро снова вспорола моторка. Было  почти
четыре  часа, когда  я услышал далекий гуд  перешедший в оглушительный  вой.
Надо бы  запретить это  по закону.  Может, и есть такой закон,  но парень  в
моторке плевать на него  хотел.  Бывают люди, которые обожают нарушать чужой
покой. Я спустился к берегу.
     На этот раз трюк  удался. Водитель на повороте притормозил, и загорелый
малый на акваплане откинулся назад, борясь с центробежной силой. Доска почти
вышла  из  воды,  скользя на  одном  краю,  затем  моторка  выровняла  курс,
спортсмен  удержался на акваплане, они умчались, и тем все  кончилось. Волны
от  моторки  подкатились  к  моим ногам?  Они  бились  об  опоры  причала  и
подбрасывали вверх-вниз лодку  на привязи.  Когда я повернул обратно к дому,
они еще не успокоились.
     Войдя во дворик,  я  услышал, что  со стороны  кухни доносится перезвон
курантов. Когда он раздался снова,  я решил,  что звонок-куранты может  быть
только у парадной двери. Я подошел к ней и открыл.
     На  пороге стояла Эйлин Уэйд, глядя в  другую сторону. Обернувшись, она
сказала:
     ? Прошу прощения, я  забыла  ключ.?  Затем увидела, что  это я.? Ах,  я
думала, это Роджер или Кэнди.
     ? Кэнди нет. Сегодня четверг.
     Она  вошла,  и я  закрыл  дверь.  Она  поставила  сумку  на стол  между
диванами. Выглядела холодно и отчужденно. Сняла белые кожаные перчатки.
     ? Что-нибудь случилось?
     ? Ну, он слегка выпил. Ничего страшного. Спит на диване в кабинете.
     ? Он вам сам позвонил?
     ? Да, но не поэтому. Пригласил меня на ленч. К сожалению,  мне пришлось
есть одному.
     ? Так.? Она медленно опустилась на диван.? Знаете, я совсем забыла, что
сегодня четверг. Кухарка тоже выходная. Как глупо.
     ? Кэнди  перед уходом  подал нам ленч. Ну, я, пожалуй, побегу. Надеюсь,
моя машина вам не помешала подъехать? Она улыбнулась.
     ? Нет, проезд широкий. Чаю хотите? Сейчас сделаю.
     ?  Хорошо.? Не  знаю,  почему  я  это сказал. Никакого чаю я  не хотел.
Сказал, и все.
     Она сбросила полотняный жакет. Шляпы на ней не было.
     ? Только взгляну, как там Роджер.
     Я смотрел,  как  она  идет к двери в кабинет и  открывает  ее.  Постояв
чуть-чуть на пороге, она закрыла дверь и вернулась.
     ? Все еще спит.  Очень  крепко.  Мне нужно  на минутку  наверх.  Сейчас
приду.
     Я смотрел,  как  она  забрала  жакет, перчатки  и  сумку,  поднялась по
лестнице и вошла к себе в комнату. Дверь  закрылась. Я решил, что надо пойти
в кабинет и убрать бутылку. Если он спит, она ему не нужна.

        "36"

     От того, что стеклянные двери были закрыты, в  комнате было душно, а от
того, что опущены жалюзи ? полутемно.  В воздухе стоял едкий запах, а тишина
была слишком неподвижной.  От двери до дивана  было не больше пяти метров, и
не успел я пройти половину, как уже понял, что на диване лежит мертвец.
     Он лежал  на боку,  лицом к спинке, подвернув под себя согнутую руку, а
другой словно прикрывая  глаза  от света. Между его грудью и спинкой  дивана
натекла  лужица  крови,  а  в  ней лежал бескурковый  револьвер Уэбли.  Одна
сторона его лица превратилась в кровавую массу.
     Я нагнулся, вглядываясь  в уголок широко  открытого глаза, в обнаженную
руку,  за  сгибом  которой  виднелось  почерневшее,  вздувшееся  отверстие в
голове. Оттуда еще сочилась кровь.
     Я  не  стал  его  трогать.  Кисть  руки  была еще теплая,  но  он  был,
несомненно,  мертв.  Я оглянулся  в поисках  записки, какого-нибудь  клочка.
Кроме  рукописи на столе,  ничего не было. Они не всегда  оставляют записки.
Машинка была открыта. В  ней ничего не оказалось. В остальном  все выглядело
вполне нормально. Самоубийцы готовятся к  смерти по-разному: кто напивается,
кто устраивает роскошные обеды с шампанским. Кто умирает в вечернем костюме,
кто вовсе без костюма. Люди убивают себя на крыше зданий, в ванных комнатах,
в воде, под водой. Они вешаются в барах  и травятся газом в гаражах. На этот
раз все оказалось просто. Я  не слышал выстрела, но он мог прозвучать, когда
я был у озера и  смотрел, как парень на акваплане  делает  поворот. Там было
очень  шумно. Почему так  было нужно Роджеру Уэйду, я не знал. Может,  он об
этом и не  думал. Роковой импульс просто совпал с тем, что моторист прибавил
газу.  Мне  это не понравилось, но никому не было дела, что мне нравилось, а
что нет.
     Клочки чека  по-прежнему валялись на  полу,  но  я не стал их подымать.
Разорванные  в  полоски листы, исписанные им в ту знаменитую ночь, лежали  в
корзине. Вот это я  забрал.  Достал их,  убедился, что  они все  на месте, и
спрятал   в  карман.  Корзина  была  почти  пуста,  что  облегчило   Задачу.
Допытываться,  где же  он взял револьвер,  не  имело смысла. Он мог лежать в
любом  укромном месте. В  кресле или  на диване,  под  подушкой. Мог быть на
полу, за книгами, где угодно.
     Я вышел и  закрыл  дверь.  Прислушался. Из  кухни  что-то доносилось. Я
пошел туда. На Эйлин был синий передник, а чайник только что  засвистел. Она
прикрутила пламя и взглянула на меня мельком и равнодушно.
     ? С чем будете пить чай, м-р Марлоу?
     ? Ни с чем, прямо так.
     Я прислонился к  стене  и достал сигарету, просто, чтобы занять  чем-то
руки.  Размял, скрутил  ее,  сломал пополам и  бросил половинку  на пол. Она
проводила ее глазами. Я нагнулся и поднял ее. Обе половинки скатал в шарик.
     Она заварила чай.
     ? Всегда  пью  со  сливками  и  с сахаром,? сообщила она  через плечо.?
Странно, потому что кофе  я люблю  черный. Научилась пить  чай в Англии. Там
вместо сахара был сахарин. Когда началась война, сливки, конечно, исчезли.
     ? Вы жили в Англии?
     ?  Работала.  Прожила  там  все  время  блитца.  Познакомилась с  одним
человеком... но это я вам рассказывала.
     ? Где вы познакомились с Роджером?
     ? В Нью-Йорке.
     ? И поженились там же? Она обернулась, наморщив лоб.
     ? Нет, поженились мы не в Нью-Йорке. А что?
     ? Просто беседую, пока чай настаивается.
     Она  посмотрела  на окно над раковиной. Отсюда  было видно  озеро.  Она
прислонилась к раковине и стала вертеть сложенное в руках полотенце.
     ? Это необходимо  прекратить,? сказала она,? но  я не  знаю  как. Может
быть,  его надо  отправить  на  лечение.  Но я вряд  ли смогу. Ведь придется
подписывать какие-то бумаги, да?
     С этим вопросом она повернулась ко мне.
     ? Он и сам мог бы это сделать,? ответил я.? То есть раньше мог бы.
     Зазвонил таймер. Она повернулась  обратно к раковине и  перелила чай из
одного чайника  в другой. Потом поставила  его  на  поднос,  где  уже стояли
чашки. Я  подошел, взял  поднос и  отнес его в  гостиную,  на  столик  между
диванами. Она села напротив и налила  нам чаю. Я взял чашку и поставил перед
собой, остудить. Смотрел,  как она  кладет себе  два куска сахару  и сливки.
Потом пробует.
     ? Что значат ваши последние слова? ? внезапно спросила она.? Что он мог
сделать раньше ? лечь куда-то на лечение?
     ?  Это я просто так, наобум. Вы  спрятали револьвер, как я вас  просил?
Помните, утром, после того, как он разыграл наверху эту сцену.
     ?  Спрятала?  ? повторила  она, нахмурившись.? Нет.  Я этого никогда не
делаю. Это не помогает. Почему вы спрашиваете?
     ? А сегодня вы забыли ключи от дома?
     ? Я же сказала, что да.
     ? Но  ключ от гаража не забыли. В таких домах, как ваш, ключи от гаража
и парадной двери обычно одинаковые.
     ?  Я  не брала с собой  никакого ключа  от гаража,? сказала она резко.?
Гараж открывается отсюда.  У  входной двери  есть  переключатель.  Мы  часто
оставляем гараж открытым. Или Кэнди идет и закрывает его.
     ? Понятно.
     ? Вы говорите что-то странное,? заметила она с явным раздражением.? Так
же, как в то утро.
     ?  В этом доме  я все время сталкиваюсь  со странными вещами.  По ночам
раздаются выстрелы, пьяные  валяются на лужайке, приезжают врачи, которые не
оказывают помощи. Прелестные  женщины  обнимают меня так, словно приняли  за
кого-то другого,  слуги мексиканцы  бросаются ножами. Жаль, что  так вышло с
револьвером. Но вы ведь на самом деле не любите мужа, правда? Кажется, я это
уже говорил.
     Она медленно поднялась с места,  спокойная,  как ни в чем не бывало, но
цвет лиловых глаз изменился,  из них исчезло выражение любезности.  Потом  у
нее задрожали
     губы.
     ? Там что-нибудь... что-нибудь случилось? ? спросила она очень медленно
и посмотрела в сторону кабинета.
     Не успел  я кивнуть, как  она сорвалась с  места. Мгновенно очутилась у
двери,  распахнула ее и вбежала  в кабинет.  Если я ожидал  дикого вопля, то
просчитался. Ничего не было слышно. Чувствовал  я себя паршиво. Надо было не
пускать  ее туда  и  начать  с  обычной  болтовни  насчет  дурных  новостей:
приготовьтесь, сядьте,  пожалуйста, боюсь,  что  произошло нечто  серьезное.
Чушь собачья. Когда, наконец, покончишь с этим ритуалом, выясняется,  что ни
от чего не уберег человека. Иногда сделал даже
     хуже.
     Я встал  и пошел  за ней  в  кабинет. Она стояла у  дивана на  коленях,
прижима  к груди его  голову, запачканная  его кровью. Она  не  издавала  ни
звука.  Глаза у нее были закрыты. Не выпуская его головы,  она раскачивалась
на коленях, далеко откидываясь назад.
     Я  вышел,  нашел телефон  и справочник.  Позвонил  шерифу  в  ближайший
уча