ины.  Одна - из  проката.  Наклонившись,  я
разглядел ее номер. Рядом стоял маленький автомобиль Гобла. Не  так  давно я
видел его у отеля "Каса дель Пониенте". Сейчас он был здесь.
     Я пошел  дальше, прямо по газону, и оказался под окнами  своего номера.
Там было тихо,  темно. Медленно, очень медленно,  я  поднялся на  крыльцо  и
приник  ухом  к  двери.  Поначалу  я  ничего  не  слышал.  Затем  я  услышал
приглушенные  рыдания.  Рыдал мужчина. Затем -  чей-то тихий хриплый смешок.
Затем - глухой удар и опять тишина.
     Я спустился и вернулся лесом к своей машине. Я отпер багажник и вытащил
монтировку. Я  пошел  обратно осторожно,  осторожнее, чем  раньше.  Я  снова
прислушался. Тишина.  Ночное безмолвие. Я  вынул  фонарик,  посветил в окно,
затем отошел от дверей.  В  течение нескольких минут ничего не  происходило.
Затем дверь чуть приотворилась.
     Я саданул ее плечом  что  было сил - она  распахнулась настежь. Человек
отшатнулся,  но  рассмеялся.  В  тусклом  свете  блеснул  его  револьвер.  Я
размозжил ему пальцы монтировкой. Он заорал. Я сломал ему второе запястье. Я
услышал, как револьвер со стуком упал на пол.
     Я  протянул руку  за  спину и повернул выключатель. Пинком  я  затворил
дверь.
     Он был  бледный,  рыжеволосый,  с мертвыми  глазами  убийцы.  Его  лицо
перекосилось от боли, но он и не думал капитулировать.
     - Ты долго не проживешь, малый,- сказал он.
     - А ты вообще не проживешь. А ну с дороги. Он ухитрился рассмеяться.
     - Ноги у тебя еще  остались,- сказал я.- Становись на  колени и ложись.
Лицом вниз, если оно тебе нужно.
     Он попытался плюнуть в меня, но не смог. Он рухнул  на колени, раскинув
руки в стороны, застонал и отключился. Они все чертовски тверды, пока у  них
в руках крапленая колода. Другими картами они играть не умеют.
     Гобл лежал на кровати.  Его лицо  было разбито в кровь, нос  сломан. Он
был без сознания  и еле дышал. Рыжий все еще был в отключке, револьвер лежал
возле  него на  полу. Я сорвал с  него  ремень и  связал  ему колени.  Затем
повернул его на спину и очистил карманы. В его кошельке было  670  долларов,
права на имя  Ричарда  Харвеста,  адрес  -  маленький  отель в Сан-Диего.  В
бумажнике лежали чеки  двадцати разных  банков,  набор  кредитных  карточек.
Разрешения на ношение оружия там не было.
     Я оставил  его лежать  на  полу  и пошел в  контору.  Я нажал на кнопку
ночного вызова и долго не  отпускал ее.  Наконец из темноты возникла фигура.
Это был Джек в пижаме. У меня все еще в руках была монтировка.
     Он смотрел на меня в изумлении.
     - В чем дело, мистер Марлоу?
     - Ничего особенного.  Бандит пытался  меня убить. В моем номере на моей
кровати  лежит  человек,  избитый  до  полусмерти.  Ничего  особенного.  Все
нормально по местным масштабам, надо полагать.
     - Я вызову полицию.
     -  Очень любезно с вашей стороны, Джек. Как видите, я  еще жив. Знаете,
что делать с этим отелем? Превратите его в пансион для кошек и собак.
     Он  отпер дверь и вошел в контору. Я убедился в  том,  что он  вызывает
полицию, и  вернулся  в  свой номер. Рыжий,  был упрям. Он изловчился  сесть
спиной к стене. Глаза по-прежнему смотрели мертво, а рот кривился в усмешке.
     Я подошел к кровати. Глаза Гобла были открыты.
     -  Я  не вытянул,- прошептал он,-  переоценил я  свою хватку. Зарвался,
попробовал играть не в своей лиге.
     - Сейчас приедет полиция. Что произошло?
     - Я попал  в ловушку. Жаловаться не приходится. Этот парень - настоящий
убийца.  Мне  повезло. Я остался жив.  Заставил меня  приехать сюда. Вырубил
меня, связал, затем исчез на какое-то время.
     - Кто-то подвез его, Гобл. Прокатная  машина стоит рядом  с твоей. Если
он оставил ее у "Касы", как он вернулся за ней?
     Гобл медленно повернул голову и посмотрел на меня.
     - Я думал,  что я  тертый  калач. Теперь  я знаю, что  ошибался. Я хочу
только одного:  вернуться  в Канзас-Сити.  Мелкоте  никогда не  справиться с
паханами. Никогда. Наверно, ты спас мою жизнь.
     Тут появилась полиция.
     Сначала два парня из патруля, спокойные, серьезные, в новенькой форме и
с невозмутимыми лицами. Затем здоровый напористый  сержант, который назвался
дежурным сержантом патруля Хольцминдером.
     Он бросил взгляд на рыжего и подошел к постели,
     - Вызови "скорую помощь",- бросил он коротко через плечо.
     Один из полицейских вышел к машине. Сержант наклонился над Гоблом.
     - Хочешь рассказать?
     -  Рыжий избил меня. Он взял мои деньги.  Взял меня на  пушку в "Касе",
заставил привезти его сюда. Затем он избил меня.
     - Почему?
     Гобл  испустил подобие вздоха, и  его голова откинулась  на подушку. Он
потерял сознание или притворился. Сержант выпрямился и повернулся ко мне.
     - Что вы расскажете?
     - Мне нечего рассказывать, сержант. Я ужинал сегодня с  этим человеком.
Мы встречались пару раз. Он сказал, что он  частный детектив из Канзас-Сити.
Не знаю, что привело его сюда.
     - А  этот? - сержант сделал неопределенное движение в  сторону  рыжего,
который все еще неестественно ухмылялся.
     - В  жизни его не видал. Ничего о  нем  не знаю,  кроме  того,  что  он
поджидал меня с револьвером в руках.
     - Это ваша монтировка?
     - Да, сержант.
     Другой полицейский вошел в комнату и кивнул сержанту:
     - В пути.
     - Значит, у вас была монтировка,- сказал сержант спокойно,- Почему?
     - Скажем, у меня было предчувствие, что меня поджидают.
     -  Скажем,  что это  было  не предчувствие. Скажем, вы знали это.  И не
только это.
     -  Скажем, что вы  не будете называть меня лжецом, не зная, в чем дело.
Этот тип, может, и гангстер, но все  же у него сломаны оба запястья. Знаете,
что это значит, сержант? Он никогда больше не возьмет пушку в руки.
     - Значит, мы привлечем вас за нанесение тяжелых телесных повреждений.
     - Как вам угодно, сержант.
     Затем приехала "скорая помощь". Они взяли Гобла первым, а затем санитар
наложил  временные  шины  на запястья  рыжего.  Они развязали его колени. Он
глянул на меня и рассмеялся.
     -  В другой  раз,  кореш, я придумаю чего  пооригинальнее, но  ты чисто
сработал.
     Он  вышел. Двери  "скорой помощи" захлопнулись, завыла сирена, и машина
скрылась в ночи. Сержант устало вытирал пот со лба.
     -  Давайте попробуем  еще  раз.  С  самого  начала,-  сказал он  ровным
голосом.-  Как  будто  мы не вцепились друг  другу в глотки, а лишь пытались
понять друг друга. Попробуем?
     - Да, сержант. Попробуем. Спасибо за доверие.

        "Глава 22"

     В конце  концов  я оказался в участке. Капитана Алессандро не  было.  Я
подписал протокол допроса, который вел сержант Хольцминдер.
     - Монтировка,  а? - сказал он задумчиво.- Мистер, вы здорово рисковали.
Он мог пристрелить вас несколько раз, пока вы размахивались.
     - Не  думаю, сержант. Я здорово шарахнул его дверью.  И я  не  очень-то
размахивался. А может, он и не собирался пристрелить  меня. Я  не думаю, что
он пустился в это приключение по собственной инициативе.
     Еще немного таких разговоров, и они разрешили мне уйти.
     Было уже слишком  поздно  для задушевных бесед.  Но все равно я пошел к
маленькой аккуратной телефонной кабинке и набрал номер "Каса дель Пониенте".
     - Мисс Мэйфилд, будьте любезны. Мисс Бетти Мэйфилд. Номер 1224.
     - Я не могу беспокоить постояльцев в такой поздний час.
     - Почему? У вас сломано запястье? - Я был  груб в эту ночь.- Думаете, я
позвонил  бы,  если  б  мог ждать? Он соединил  меня, и она  ответила сонным
голосом.
     - Говорит Марлоу. Прийти к вам или вы придете ко мне? Случились крупные
неприятности.
     - Что? Какие еще неприятности?
     - Поверьте мне хоть раз. Подобрать вас на стоянке?
     - Мне надо одеться.
     Я вышел к своей машине и поехал к "Касе". Я курил уже третью сигарету и
уже жалел, что позвонил, когда она быстро и бесшумно подошла к машине и села
в нее.
     - Я не знаю, о чем речь,- начала она. Но я перебил ее:
     - Только  вы и  знаете,  в чем дело. И сейчас же мне  расскажете. И  не
стоит изображать возмущение. Со мной этот номер больше не пройдет.
     Я  рывком  тронул  машину  с  места,  пронесся  по  безмолвным  улицам,
спустился  вниз к  "Ранчо Дескансадо" и  поставил машину под  деревьями. Она
вышла, не говоря ни слова, я отпер дверь и зажег свет.
     - Виски?
     - Ладно.
     - Таблеток не принимала?
     - Нет, не сегодня, если вы имеете в виду снотворное. Я кутила с Кларком
и выпила слишком много шампанского. А от него меня всегда клонит в сон.
     Я налил виски в два стакана и дал ей один. Я сел в кресло и откинулся.
     - Извините,- сказал я,-  я немного  устал. Раз в два-три  дня мне нужно
присесть. Это слабость, с которой я пытался бороться, но я уже не так молод.
Митчелл мертв.
     Она вздрогнула, а может быть, и побледнела. Я не мог судить наверняка.
     - Мертв? - прошептала она.- Мертв?
     -  Ну, хватит.  Как  сказал Линкольн, можно дурачить всех детективов  в
течение некоторого времени,  можно дурачить некоторых детективов  все время,
но невозможно...
     - Заткнись! Заткнись немедленно! Что ты из себя строишь?
     - Просто человека,  который старался изо всех сил помочь тебе. Человека
с  опытом в таких делах, видящего,  что ты влипла,  пытающегося  помочь тебе
выпутаться, без всякой помощи с твоей стороны.
     -  Митчелл мертв,- сказала она тихим,  сдавленным голосом.- Я не хотела
тебя обидеть. Где?
     - Его  машина  была найдена  за городом,  в двадцати милях  отсюда,  на
проселочной дороге. Место под  названием  каньон Лос-Пенаскитос. Пустыня,  В
машине  ничего не  было, даже  чемоданов. Просто пустой автомобиль стоит  на
обочине дороги.
     Она заглянула в стакан и отхлебнула здоровый глоток.
     - Ты сказал, что он мертв...
     - Кажется, прошли годы, но на самом  деле лишь несколько часов назад ты
приходила ко мне и предлагала лучшую половину Рио, чтобы сбагрить его труп.
     - Но ведь не было... я имею в виду, мне просто приснилось...
     - Уважаемая, вы  явились  сюда около трех часов  утра в  почти  шоковом
состоянии. Вы описали  мне,  где он был и  как он лежал в шезлонге  на вашей
веранде. Я поехал  с  вами в  гостиницу  и поднялся  по служебной лестнице с
профессиональной осторожностью. Что же я  увидел? Митчелла нет, а вы спите в
своей узкой девичьей постели в обнимку со снотворной таблеткой.
     - Хватит валять дурака,- отрубила она.-  Я знаю, как тебе это нравится.
Почему ты  не уснул  со  мной в  обнимку?  Мне  бы  тогда,  может  быть,  не
понадобилась таблеточка.
     - Давай  по порядку. Первое: ты говорила  правду, когда прибегала сюда.
Труп Митчелла лежал на твоем балконе. Но, пока ты здесь устраивала истерику,
кто-то взял труп, отнес его в машину, упаковал его чемоданы и снес их  вниз.
Все  это  требовало  времени.  И  не  только  времени. Это требовало  веских
оснований. Кто сделал бы это,  чтобы  уберечь тебя  от минутного  конфуза  в
связи с найденным на балконе мертвецом?
     - Ах, заткнись. Я...- Она  допила  виски и  поставила  стакан рядом.- Я
устала. Не возражаешь, если я прилягу на твою постель?
     - Нет. Если разденешься.
     - Хорошо. Я разденусь. Значит, к этому ты и вел все время?
     - Может, эта постель тебе не понравится. Только что на ней был избит до
полусмерти Гобл - наемным убийцей по имени Ричард  Харвест. Он был изувечен.
Помнишь Гобла,  а? Жирный человечек  в темной машине.  Он  следил за  нами в
горах вчера вечером.
     - Не знаю никакого Гобла. Не знаю никакого  Ричарда Харвеста. Откуда ты
все это знаешь? Почему они были тут - в твоем номере?
     - Наемный убийца подкарауливал меня. Когда я услышал о машине Митчелла,
у меня возникло предчувствие.  Даже у генералов и прочих важных людей бывают
предчувствия. Почему  бы не  у  меня?  Весь  фокус - поверить  в  него.  Мне
повезло. Я  верю  в  предчувствия.  У  него  была  пушка,  но  у  меня  была
монтировка.
     -  Какой  ты все-таки  неукротимый  тип,-  сказала она  желчно.-  Я  не
возражаю против этой постели. Прямо сейчас раздеться?
     Я подошел и поставил ее на ноги и встряхнул:
     - Прекрати этот вздор, Бетти. Когда я захочу увидеть тебя в постели, ты
перестанешь быть моим  клиентом. Я хочу узнать, чего  ты боишься. Как я могу
помочь тебе, если я не знаю? Только ты можешь рассказать мне.
     Она зарыдала  в  моих  объятиях. У женщин мало средств защиты,  но  они
совершают чудеса и теми, что есть.
     Я крепко прижал ее к себе.
     -  Можешь  плакать, сколько хочешь, Бетти.  Давай,  валяй,  у меня есть
время. Если бы не...
     Тут  я смолк. Она крепко прижалась ко мне, вся дрожа. Она подняла лицо,
потянула мою голову вниз, и я поцеловал ее.
     - У тебя есть другая? - спросила она тихо, не прерывая поцелуя.
     - Была.
     - Не такая, как все?
     - Была, но очень недолго. И очень давно.
     - Возьми меня. Я твоя. Возьми меня.

        "Глава 23"

     Меня разбудил  стук в  дверь. Я открыл  глаза, ничего не соображая. Она
прижалась  ко  мне так плотно, что я с трудом мог  пошевелиться. Я осторожно
высвободился из ее объятий.
     Она по-прежнему крепко спала.
     Я выбрался из постели, накинул себе на плечи халат  и подошел к дверям.
Я спросил, не отворяя дверей:
     - В чем дело? Я сплю.
     - Капитан Алессандро вызывает вас немедленно в участок. Откройте дверь.
     - Простите, не могу. Мне нужно побриться, умыться и так далее.
     - Откройте дверь. Это сержант Грин.
     - Прошу  прощения, сержант,  но это  невозможно.  Я  приду, как  только
смогу.
     - Что там - баба у тебя?
     - Сержант, подобные вопросы неуместны. Я скоро приду.
     Я  услышал его шаги на  лестнице. Я услышал, как  кто-то  рассмеялся. Я
услышал, как кто-то сказал: "Этот парень  времени зря не  теряет. Интересно,
что он делает по выходным?"
     Я услышал звук удаляющейся полицейской машины. Я пошел в ванную, принял
душ, побрился, оделся. Бетти по-прежнему была приклеена к подушке. Я написал
записку и  положил  ее  на свою  подушку; "Меня вызвали в участок.  Пришлось
пойти. Ты знаешь, где стоит машина. Вот ключи".
     Я  осторожно  вышел, запер  дверь  и  сел в машину рыжего бандита. Я не
сомневался, что в машине найдутся  ключи - гангстерам вроде Ричарда Харвеста
ключи ни к чему. Они носят связки ключей для всех машин.
     Капитан Алессандро выглядел так же, как и вчера: он, видимо, никогда не
менялся.  С  ним  был пожилой, хмурый человек со злобным  взглядом.  Капитан
Алессандро кивком предложил мне сесть. Один из полицейских принес  мне чашку
кофе. Он улыбнулся мне исподтишка и вышел.
     - Это мистер Генри  Кинсолвинг  из  Уэстфилда, штат Каролина,  Северная
Каролина.
     - Я  не знаю, как он попал  в наши  края, но факт остается  фактом:  он
здесь. Он говорит, что Бетти Мэйфилд убила его сына.
     Я  ничего  не  сказал. Мне было нечего  сказать.  Я отпил глоток  кофе,
слишком горячего, но вполне сносного.
     - Хотите рассказать нам подробности, мистер Кинсолвинг?
     - Кто  это? -  У него  был резкий голос, под  стать  злобному выражению
лица.
     - Частный  детектив по имени  Филипп Марлоу. _ контора в Лос-Анджелесе.
Он пришел потому, что  Бетти Мэйфилд  -  его  клиент. Видимо,  у  вас  более
мрачное представление о мисс Мэйфилд, чем у него.
     - Нет у  меня  никакого представления, капитан,- сказал  я,-  я  просто
люблю ее гладить по головке - время от времени. Это меня успокаивает.
     - Вас успокаивают ласки убийцы! - рявкнул на меня Кинсолвинг.
     - Ну, я  ж не знал,  что она  убийца, мистер Кинсолвинг, Для  меня  это
внове. Будьте любезны, поподробнее.
     -  Женщина, которая называет себя Бетти Мэйфилд - это ее девичье  имя,-
была  замужем  за моим  сыном Ли  Кинсолвингом. Я никогда  не одобрял  этого
брака. Он женился на  ней сдуру, во время  войны. У моего сына  были сломаны
шейные позвонки на войне, и ему пришлось носить шейный протез. Однажды ночью
она  спрятала протез  и  стала  дразнить  его, пока  он не кинулся на нее. К
сожалению, он слишком много пил с тех пор, как вернулся с  фронта. Они часто
ссорились.  Он поскользнулся и упал  поперек  кровати. Когда  я  вошел,  она
пыталась нацепить ему протез на шею. Он был уже мертв.
     Я посмотрел на капитана Алессандро.
     - Это записывается, капитан?
     - Каждое слово.
     - Хорошо, мистер Кинсолвинг. Есть и продолжение, я предполагаю.
     - Естественно.  У меня немалое влияние в  Уэстфилде.  Я владелец банка,
ведущей  газеты, почти  всех фабрик города.  Жители города - мои друзья. Моя
невестка  была арестована  и  предстала перед судом по обвинению в убийстве.
Присяжные нашли ее виновной.
     - Все присяжные были из Уэстфилда, мистер Кинсолвинг?
     - Да. Почему бы и нет?
     - Не знаю, сэр. Похоже, это ваше личное мнение.
     - Не дерзите мне, молодой человек.
     - Извините, сэр. Продолжайте.
     - У нас в штате есть странный закон, как и в нескольких других  штатах.
Обычно  защитник автоматически просит судью признать обвиняемого невиновным.
Эта просьба также автоматически  отклоняется. Но  в  нашем штате судья может
отложить свое  решение вплоть до вынесения вердикта. Судья оказался выжившим
из  ума  стариком.  Он отложил решение по просьбе защитника. Когда присяжные
вынесли вердикт виновности, он провозгласил в длинной речи, что не исключает
возможности того, что  мой сын в пьяной ярости  сорвал  протез с  шеи, чтобы
испугать свою жену. Он сказал,  что во  время ссоры все  может случиться. Он
сказал,  что присяжные  не  рассмотрели  возможность того, что моя  невестка
говорила правду,- а  именно,  что  она  пыталась надеть протез  на шею моего
сына. Судья аннулировал вердикт присяжных и освободил подсудимую.
     Я сказал ей, что она погубила  моего сына и что я позабочусь, чтобы она
нигде не нашла себе приюта. Поэтому я здесь.
     Я глянул на капитана. Он смотрел в пространство, Я сказал:
     -  Мистер  Кинсолвинг,  что  бы  вы ни  считали,  миссис Ли Кинсолвинг,
которую я знаю под именем Бетти Мэйфилд, была судима и оправдана. Вы назвали
ее убийцей. Это клевета. Мы сойдемся на миллионе долларов компенсации.
     Он неестественно громко расхохотался.
     - Ах ты пройдоха,- почти завизжал он.-  Там, откуда я  приехал, тебя бы
бросили в кутузку за бродяжничество.
     - Пусть  будет миллион с четвертью,- сказал я.- Я  стою  не так дорого,
как ваша бывшая невестка. Кинсолвинг обернулся к капитану Алессандро.
     - Что здесь происходит? - рявкнул он.- Что вы все - банда жуликов?
     - Вы говорите с офицером полиции, мистер Кинсолвинг.
     - Мне это до лампочки,-  сказал Кинсолвинг яростно,-  среди полицейских
тоже немало жулья.
     -  Стоило  бы  убедиться,   прежде  чем  называть  их  жульем,-  сказал
Алессандро, тихо  развлекаясь. Затем  он закурил,  пустил табачные  кольца и
улыбнулся сквозь завесу дыма.
     - Отдышитесь, мистер  Кинсолвинг, а то у вас  быдет инфаркт. Вам вредно
так  волноваться.  Я когда-то изучал  медицину, но  стал полицейским.  Война
помешала, надо, думать.
     Кинсолвинг встал, У него по подбородку стекала слюна. Он прохрипел;
     - Это еще не конец всей истории. Алессандро кивнул.
     - Интересная черта полицейской работы - ни  у одной истории  нет конца.
Слишком  много неизвестных. Что  бы вы  хотели,  чтобы  я  сделал? Арестовал
человека, которого судили и оправдали, только потому, что вы - большая шишка
у себя в Уэстфилде, штат Каролина?
     -  Я  сказал  ей, что я никогда  не дам  ей покоя,-  сказал  Кинсолвинг
яростно.- Я последую за ней на край земли, я добьюсь того, чтобы все узнали,
кто она на самом деле,
     - Кто же она на самом деле, мистер Кинсолвинг?
     - Убийца, она убила моего сына,  а  идиот судья  выпустил ее - вот  кто
она?
     Капитан Алессандро вытянулся во весь рост.
     - Проваливай,- сказал он холодно.- Ты меня скоро рассердишь. Я в