Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
140 -
141 -
142 -
143 -
144 -
145 -
146 -
147 -
148 -
149 -
150 -
151 -
кабинете ресторана со
Стилгрейвом. Смотрела пристально, не шевелясь. Потом очень медленно
подняла руку и коснулась мокрых завитков волос у щеки. Еле заметно
вздрогнула. Протянула руку и взяла фотографию. Уставилась на нее. Потом
очень медленно подняла взгляд.
- Ну и что?
- В моем распоряжении негатив и несколько отпечатков. Они достались бы
вам, будь у вас побольше времени и знай вы, где искать их. Или если б
застали того человека живым и купили их.
- Меня слегка знобит, - сказала она. - И мне нужно поесть.
Сказав это, она протянула мне фотографию.
- Вас слегка знобит, и вам нужно поесть, - повторил я.
Мне показалось, что у нее на шее бьется жилка. Но свет был довольно
тусклым. Она очень слабо улыбнулась. Словно скучающая аристократка.
- Смысл всего этого от меня ускользает.
- Поменьше времени проводите на яхтах. Так что же в этом снимке такого,
что ради него кому-то вдруг придется расстаться с бриллиантовым ожерельем?
- Вы правы, - сказала она. - Что?
- Не знаю, - ответил я. - Но выясню, если вы перестанете корчить из
себя герцогиню. А между тем вас еще знобит, и вам нужно поесть.
- А вы ждали слишком долго, - спокойно сказала она. - Вам нечего
продавать. Разве что свою жизнь.
- Ее я продам недорого. За любовь женщины в темных очках и в синей
шляпе, ударившей меня каблучком туфли.
Губы ее дрогнули, словно она собиралась засмеяться. Но глаза ее не
смеялись.
- Не говоря о трех пощечинах, - сказала она. - До свиданья, мистер
Марлоу. Вы явились поздно. Слишком, слишком поздно.
- Для меня - или для вас?
Она протянула руку назад и открыла дверь гардеробной.
- Думаю, для обоих. И быстро вошла, оставив дверь открытой.
- Входите и закройте дверь, - донесся изнутри ее голос.
Я вошел и закрыл дверь. Это была не роскошная, сделанная на заказ
гардеробная кинозвезды. Там было только самое необходимое. Старая кушетка,
шезлонг, маленький туалетный столик с зеркалом и двумя светильниками,
перед столиком прямой стул, а на столике поднос с чашкой кофе.
Мэвис Уэлд опустила руку и включила круглый рефлектор. Потом взяла
полотенце и стала вытирать мокрые волосы. Я сел на кушетку и стал ждать.
- Дайте мне сигарету. - Актриса отбросила полотенце. Когда я поднес ей
огонь, она в упор посмотрела мне в лицо. - Что скажете про сценку, которую
мы сымпровизировали на яхте?
- Стервозная.
- Мы все стервозные. Одни улыбаются больше, другие - меньше, вот и вся
разница. Зрелищный бизнес. В нем есть что-то дешевое. Изначально. Когда-то
актеров не пускали в парадную дверь. Большую часть не следует пускать и
сейчас. Громадное напряжение, громадное упорство, громадная ненависть, и
все это прорывается в отвратительных сценках. Совершенно бессмысленных.
- Злословите, - сказал я.
Мисс Уэлд протянула руку и чиркнула меня ногтем по щеке. Щеку словно бы
обожгло раскаленным железом.
- Сколько вы зарабатываете, Марлоу?
- Сорок долларов в день плюс расходы. Такую цену я запрашиваю. А беру
двадцать пять. Случалось брать и меньше.
Мне вспомнились мятые двадцать долларов Орфамэй Квест.
Мисс Уэлд снова чиркнула меня ногтем, и я едва не схватил ее за руку.
Она отошла и, плотно запахнув халат, села в шезлонг. Маленькое помещение
согрелось от рефлектора.
- Двадцать пять долларов в день? - изумленно спросила она.
- Маленьких одиноких долларов.
- Очень одиноких?
- Как маяки.
Она забросила ногу на ногу, и бледное сияние ее колен, казалось,
заполнило все помещение.
- Задавайте вопросы, - предложила она, не сделав попытки прикрыть
колени.
- Кто такой Стилгрейв?
- Человек, которого я знаю несколько лет. И хорошо к нему отношусь. У
него есть собственность. Один или два ресторана. Откуда он приехал - не
знаю.
- Но его-то вы знаете очень хорошо.
- Почему вы не спросите, сплю ли я с ним?
- Таких вопросов я не задаю.
Мэвис Уэлд засмеялась и стряхнула пепел с сигареты.
- Мисс Гонсалес охотно сказала бы вам.
- Ну ее к черту.
- Она смуглая, красивая и страстная. Притом очень, очень податливая.
- И оригинальная, как почтовый ящик, - сказал я. - К черту ее. Вернемся
к Стилгрейву. Бывали у него неприятности?
- А у кого их не бывало?
- С полицией?
Глаза Мэвис Уэлд округлились слишком уж наивно. Смех прозвучал слишком
уж звонко.
- Не смешите меня. Этот человек стоит около двух миллионов.
- Как он их добыл?
- Откуда мне знать.
- Ну ладно. Действительно, откуда. Сигарета обожжет вам пальцы.
Я подался вперед и выхватил окурок. Рука лежала на голой ноге. Я
коснулся ладони пальцем. Мэвис Уэлд отпрянула и сжала руку в кулак.
- Не надо, - резко сказала она.
- Почему? Я делал это с девочками, когда был мальчишкой.
- Знаю. - Она дышала слишком уж часто. - От этого я чувствую себя очень
юной, невинной и слегка шаловливой. А я уже далеко не юна и не невинна.
- Значит, в сущности, вы о Стилгрейве ничего не знаете?
- Так что же у вас на уме - допрос с пристрастием или заигрывание?
- У меня на уме совсем другое, - ответил я.
Помолчав, она сказала:
- Мне и в самом деле нужно поесть, Марлоу. Съемки продлятся до вечера.
Вы ведь не хотите, чтобы я упала в обморок перед камерой?
- Это позволительно только звездам. - Я поднялся. - Ладно, ухожу. Не
забывайте, что я работаю на вас. Если б я думал, что вы убили кого-то, то
не взялся бы. Но вы явились туда. Вы очень рисковали. Там было что-то
очень вам нужное.
Мисс Уэлд откуда-то извлекла фотографию и, закусив губу, уставилась на
нее. Не шевельнув головой, она подняла взгляд.
- Вряд ли это могло быть таким уж необходимым.
- Именно это он и спрятал, да так хорошо, что вам ничего не удалось
найти. Но что особенного в этой фотографии? Вы и человек по фамилии
Стилгрейв сидите в кабинете ресторана "Танцоры". Ничего предосудительного
в этом нет.
- Совершенно ничего, - сказала она.
- Значит, тут все дело или в Стилгрейве, или в дате.
Мисс Уэлд быстро снова посмотрела на снимок.
- Дату здесь определить невозможно, - торопливо произнесла она. - Если
дата имеет какое-то значение. Разве что на отрезанном куске...
- Возьмите. - Я протянул ей отрезанную часть. - Только вам потребуется
лупа. Покажите эту фотографию Стилгрейву и спросите, значит ли для него
что-либо эта дата. Или у Бэллоу.
Я направился к выходу.
- Не тешьте себя надеждой, что дату невозможно определить, - сказал я
через плечо.
- Вы просто строите песчаные замки, Марлоу.
- Вот как? - Я обернулся к ней с усмешкой. - Вы и вправду так считаете?
О нет. Вы отправились туда. У вас был пистолет. Тот человек был уже убит.
Он был известным мошенником. То, что вам было нужно от него, нашел я. За
утайку этого полицейские с удовольствием загребли бы меня. Потому что
мотив убийства там налицо. Если полиция узнает об этом, у меня не окажется
лицензии. А если обнаружит еще кое-что, у меня в затылке окажется пешня.
Ну что, слишком много я зарабатываю?
Мисс Уэлд, стиснув пальцами колено, молча смотрела на меня. Пальцы
другой руки, лежащей на подлокотнике, беспрестанно шевелились.
Мне было нужно только повернуть дверную ручку и выйти. Не знаю, почему,
но это оказалось очень трудно.
20
По коридору мимо моего офиса, как всегда, сновали люди, а когда я,
открыв дверь, вошел в душную тишину малой приемной, у меня, как всегда,
появилось ощущение, будто я брошен в пересохший двадцать лет назад
колодец, к которому никогда никто не придет. В воздухе, отдающем
несвежестью, как интервью о сыгранном матче, стоял запах старой пыли.
В кабинете - тот же спертый воздух, та же пыль на плинтусе, то же
крушение надежд на беззаботную жизнь. Я открыл окна и включил радио. Оно
заорало вовсю, я убавил звук до нормального и услышал, похоже, уже не
первый телефонный звонок. Сбросив шляпу, я поднял трубку.
Мисс Орфамэй Квест было самое время позвонить снова. Ее холодный
твердый голосок произнес:
- На сей раз я скажу все начистоту.
- Так-так.
- Раньше я лгала. Теперь - говорю правду. Я в самом деле разговаривала
с Оррином.
- Так-так.
- Вы не верите мне. Я слышу по вашему тону.
- По моему тону вам ничего не понять. Я детектив. Как вы разговаривали
с ним?
- Он позвонил из Бэй-Сити.
- Минутку. - Я положил трубку на коричневую книгу записей и закурил. Не
спеша. Лжецы всегда терпеливы. Вновь поднял трубку.
- Звонок от Оррина у нас уже был, - сказал я. - Для своего возраста вы
слишком забывчивы. Доктору Загсмиту это может не понравиться.
- Пожалуйста, не дразните меня. Дело очень серьезное. Он получил мое
письмо. Пошел на почту и спросил, нет ли ему писем. Он знал, где я
остановилась. И когда примерно приеду. Вот и позвонил. Живет он у одного
врача. Делает для него какую-то работу. Я уже говорила, что он два года
учился на доктора.
- У этого врача есть имя?
- Да. Какое-то странное. Доктор Винсент Лагарди.
- Минутку. Кто-то стучит в дверь.
Я очень осторожно положил трубку. Словно она была очень хрупкой. Словно
она была сделана из стекловолокна. Достав платок, я вытер ладонь, в
которой держал ее. Встал, подошел к встроенному гардеробу и погляделся в
зеркало. Это был я, вне всякого сомнения. У меня был очень утомленный вид.
Я вел слишком беспутную жизнь.
Доктор Винсент Лагарди, Вайоминг-стрит, 965. Почти напротив похоронного
бюро Гарленда. Каркасный дом на углу. Тихий. В приличном районе. Доктор,
возможно, друг покойного Клозена. Сам он это отрицает. Но все же возможно.
Я вернулся к телефону и заговорил как можно мягче.
- Как, вы сказали, его имя?
Орфамэй произнесла фамилию по слогам - легко и точно.
- Тогда мне больше нечего делать, так ведь? - сказал я. - Баба с
воза... - или как там выражаются в Манхетене, штат Канзас?
- Перестаньте насмехаться надо мной. Оррин попал в беду. Ему... - голос
ее дрогнул, и она быстро задышала. - Ему угрожают какие-то гангстеры.
- Не говорите глупостей, Орфамэй. В Бэй-Сити гангстеров нет. Там все
работают в кино. Какой телефон у доктора Лагарди?
Она назвала номер. Совершенно правильно. Не скажу, что все части стали
становиться на свои места, но, по крайней мере, начали казаться частями
одной и той же головоломки. Этого было достаточно.
- Пожалуйста, съездите туда, повидайте его и помогите ему. Он боится
выходить из дома. В конце концов, я же вам заплатила.
- Деньги я вам вернул.
- Но я же ведь предлагала вам их снова.
- Вы, можно сказать, предлагали мне совсем другое, но я отказался.
Наступило молчание.
- Ладно, - согласился я. - Съезжу. Только б меня не арестовали. Я тоже
попал в беду.
- Почему?
- Лгал и скрывал правду. Я всегда попадаюсь на этом - не такой везучий,
как некоторые.
- Но я не лгу, Филип. Не лгу. Я вне себя.
- Вдохните поглубже и выйдите из себя так, чтобы я услышал.
- Оррина могут убить, - спокойно проговорила она.
- А как относится к этому доктор Винсент Лагарди?
- Он, само собой, ничего не знает. Прошу, прошу вас, поезжайте
немедленно. Адрес у меня записан. Одну минуту.
И тут раздался звонок, заранее предупреждающий об опасности. Звучит он
негромко, но его все же нужно слышать. Какой бы ни стоял шум, его надо
слышать.
- Адрес можно найти и в телефонном справочнике, - сказал я. - И, по
странной случайности, телефонный справочник Бэй-Сити у меня есть.
Позвоните мне часа в четыре. Или лучше в пять.
Я торопливо повесил трубку. Встал и выключил радио, не расслышав из
передачи ни слова. Снова закрыл окна. Открыл ящик стола, вынул "люгер" и
пристегнул кобуру. Надел шляпу. Выходя, еще раз поглядел в зеркало.
Лицо у меня было такое, словно я решил съехать с утеса.
21
В похоронном бюро Гарленда только что закончилась заупокойная служба. У
бокового подъезда стоял большой серый катафалк. По обе стороны улицы
теснились легковые автомобили, у дома доктора Винсента Лагарди выстроились
в ряд три черных седана. Люди неторопливо шли к углу и рассаживались по
машинам. Я остановился за треть квартала и стал ждать. Но машины не
трогались с места. Появились трое мужчин с одетой в черное женщиной под
густой вуалью. Они чуть ли не отнесли ее к большому лимузину. Владелец
похоронного бюро суетился, выделывая руками и корпусом легкие, изящные,
как финалы произведений Шопена, движения. Серое сосредоточенное лицо его
так вытянулось, что длиной вдвое превосходило окружность шеи.
Неумелые носильщики вынесли из боковой двери гроб, профессионалы
приняли у них ношу и легко, словно противень с катышками масла, сунули в
кузов катафалка. Над гробом стал вырастать курган из цветов. Стеклянные
двери закрылись, и по всему кварталу заработали моторы.
Через несколько секунд остались только один седан на другой стороне
улицы и нюхающий розу владелец похоронного бюро, идущий подсчитывать
доход. С лучезарной улыбкой он скрылся в аккуратном дверном проеме,
выполненном в колониальном стиле, и мир снова стал безлюдным и тихим.
Оставшийся седан не трогался с места. Я проехал вперед, развернулся и
остановился позади него. Водитель был одет в саржевый костюм, на голове у
него была мягкая кепочка с блестящим козырьком. Он решал кроссворд в
утренней газете. Надев зеркальные темные очки, я прошествовал мимо него к
дому доктора Лагарди. Водитель даже не поднял на меня глаз. Отойдя на
несколько ярдов, я снял очки и, сделав вид, что протираю стекла, в одном
из них поймал его отражение. Он по-прежнему не поднимал глаз. Все его
внимание было сосредоточено на кроссворде. Я снова нацепил очки и подошел
к парадной двери дома.
Табличка на двери гласила: "Звоните и входите". Я позвонил, но дверь
оказалась запертой. Я подождал. Снова позвонил. Снова подождал. В доме
было тихо. Потом дверь очень медленно приоткрылась, и на меня уставилось
худощавое невыразительное лицо над белым халатом.
- Прошу прощения. Сегодня доктор не принимает.
Увидев зеркальные очки, женщина замигала. Они ей не понравились. Язык
ее неустанно двигался между губами.
- Мне нужен мистер Квест. Оррин П.Квест.
- Кто? - В глазах женщины появилось что-то похожее на ужас.
- Квест. Квинтэссенция, вольный, естественно, сублимация, трусы.
Сложите первые буквы, и у вас получится "брат".
Женщина глядела на меня так, словно я только что вынырнул с океанского
дна, держа под мышкой мертвую русалку.
- Прошу прощения. Доктора Лагарди не...
Невидимая рука отстранила ее, и в полуоткрытой двери появился смуглый,
худощавый встревоженный человек.
- Я доктор Лагарди. Что вам угодно?
Я протянул ему свою визитную карточку. Он просмотрел ее. Глянул на
меня. У него было измученное лицо человека, над которым нависло несчастье.
- Мы с вами беседовали по телефону, - сказал я. - О человеке по имени
Клозен.
- Прошу вас, - торопливо сказал он. - Я не припоминаю, но входите.
Я вошел.
Медсестра попятилась и села за маленький столик. Мы находились в
обычной гостиной со светлыми деревянными панелями, которые, судя по
возрасту дома, когда-то были темными. Квадратный проем отделял гостиную от
столовой. Стояли удобные кресла, в центре - столик с журналами. Выглядела
она как и положено приемной доктора, ведущего прием на дому.
На столике медсестры зазвонил телефон. Женщина вздрогнула и потянулась
было к аппарату, но на половине пути к нему рука ее вдруг замерла. Она не
сводила с телефона глаз. Вскоре он перестал звонить.
- Какое имя вы назвали? - негромко спросил меня доктор Лагарди.
- Оррин Квест. Его сестра сказала мне, что он выполняет у вас какую-то
работу. Я разыскиваю его несколько дней. Вчера вечером он ей звонил. По ее
словам, отсюда.
- Такого человека здесь нет, - вежливо сказал доктор Лагарди. - И не
было.
- Вы его совершенно не знаете?
- Впервые слышу о нем.
- Не могу понять, почему же он сказал сестре, что работает у вас.
Медсестра украдкой вытерла глаза. Телефон на ее столике зазвонил снова,
и она опять вздрогнула.
- Не отвечайте, - сказал ей доктор Лагарди, продолжая глядеть на меня.
Пока звонил телефон, мы молчали. Когда телефон звонит, молчат все.
Вскоре он утих.
- Почему вы не идете домой, мисс Уотсон? Здесь вам нечего делать.
- Благодарю вас, доктор.
Она посидела совершенно неподвижно, глядя на стол. Зажмурила глаза,
потом замигала. Безнадежно потрясла головой.
- Пойдемте ко мне в кабинет, - пригласил меня доктор Лагарди.
Мы вышли в другую дверь и оказались в каком-то коридоре. Я шел очень
осторожно. Атмосфера в доме была зловещей. Доктор открыл какую-то дверь и
впустил меня в комнату, очевидно, когда-то бывшую спальней. Но теперь
ничто в ней спальню не напоминало. Это был маленький, тесный кабинет
врача. Сквозь приоткрытую дверь виднелась часть смотровой комнаты. В углу
кипел стерилизатор. Там кипятилось множество шприцевых игл.
- Масса игл, - ляпнул я, как всегда не подумав.
- Садитесь, мистер Марлоу.
Доктор зашел за стол, сел и взял в руки длинный нож для бумаг. Потом
спокойно поглядел на меня своими печальными глазами.
- Так вот, мистер Марлоу, я не знаю никакого Оррина Квеста. И не имею
ни малейшего понятия, с какой это стати он сказал, что находится в моем
доме.
- Он прячется, - объяснил я.
Брови доктора поднялись.
- От кого?
- От парней, у которых, очевидно, руки чешутся от желания всадить ему в
затылок пешню. Потому что он слишком уж старательно направо и налево
щелкает своей "лейкой". Снимает людей, которые вовсе не желают этого. Или,
может, тут что-то другое, например, торговля наркотиками, и он что-то
пронюхал. Я говорю загадками?
- Это вы направили сюда полицию, - холодно проговорил доктор.
Я не ответил.
- Это вы позвонили и сообщили о смерти Клозена.
Я опять промолчал.
- Это вы звонили и спрашивали, знаю ли я Клозена. Я ответил, что нет.
- Это было неправдой.
- Я не обязан перед вами отчитываться, мистер Марлоу.
Я кивнул, достал сигарету и закурил. Доктор взглянул на свои часы,
повернулся в кресле и выключил стерилизатор. Я поглядел на иглы. Масса
игл. У меня как-то были осложнения с одним жителем Бэй-Сити, который
стерилизовал массу игл.
- Куда их столько? - спросил я. - В гавань для яхт?
Доктор взял зловещего вида нож с серебряной рукояткой в форме
обнаженной женщины. Уколол подушечку большого пальца. На ней выступила
красная капелька. Подняв палец ко рту, он слизнул ее.
- Мне приятен вкус крови, - негромко сказал он.
Вдали открылась и закрылась дверь. Мы напряженно прислушались.
Донеслись удаляющиеся по парадному крыльцу дома шаги. Мы жадно ловили их
звук.
- Мисс Уотсон ушла, - сказал доктор Лагарди. - Теперь здесь, кроме нас,
никого нет.
Он обдумал это и снова лизнул большой палец. Затем осторожно положил
нож на журнал регистрации пациентов.
- Да, - сказал он. - О гавани для яхт. Вы, конечно, подумали о близости
Мексики. О том, как легко можно марихуану...
- Марихуану я, можно сказать, выбросил из головы, - перебил я и снова
уставился на иглы. Он посмотрел в ту же сторону и пожал плечами.
- Почему их так много? - спросил я.
- Вас это не касается.
- Меня здесь ничто не касается.
- Однако вы, кажется, ждете ответов на свои вопросы.
- Я просто болтаю, - ответил я. - Тяну время, пока что-нибудь не
стрясется. В этом доме что-то обязательно стрясется. Это "что-то" уже
злобно глядит на меня изо всех углов.
Доктор Лагард