Виктор Черняк.
ВЫЕЗДНОЙ!




В толстотомном Дале слово это отсутствует, ближайший в алфавитном ряду
сосед - выегозить. Выегозить толкуется как взять или получить что-либо
лестью,  вкрадчивостью,  выюлить, взять беспокойной суетой, что вполне
нас устраивает, как возможное пролитие света на понятие выездной. При-
мер первый. Некто выезжает на рыбалку. Выездной ли он? Ответ: нет, пе-
ред  нами рыбак.  Пример второй.  Некто выезжает в город за покупками.
Выездной ли он?  Ответ:  нет, всего лишь покупатель, клиент, ближайшая
жертва торговой сети. Пример третий. Некто выезжает за город, скажем в
Малаховку.  Выездной ли он?  Ответ: нет, горожанин, отправился на лоно
природы.  Четвертый пример.  Некто выезжает в инспекционную поездку на
Урал.  Выездной ли он?  Ответ:  нет, человек направлен в командировку.
Пример пятый.  Некто выезжает из конюшни верхом на лошади. Выездной ли
он?  Ответ:  нет,  перед нами наездник или человек,  увлеченный конным
спортом. Пример шестой. Некто отправляется в Париж, заметьте не турис-
том.  О!.. Соберитесь. сейчас проклюнется искомое. Вот и живой человек
перед нами - румяный,  довольный,  играет добряка,  а может и есть та-
ковский,  что ему кручиниться?  Пример шестой обещает стать поучитель-
ным.


Наблюдения

Все вещи,  которые не продавались в магазинах,  но носят люди,  кто-то
привез. Ни одна вещь, которую человек носит, но не привез себе сам, не
досталась ему бесплатно. Ни один из магнитофонов, фотоаппаратов, теле-
визоров, забивших полки комиссионных магазинов, не пришел туда сам.


Из подслушанного

        Ездит по десять раз в году!  Из-за границы не  вылезает!  Семь
        лет просидел в Икс-сити. Мотается туда-сюда без конца. Кто эти
        люди?  Выездные!  Это профессия?  Нет. Ученое звание? Нет. Об-
        щественная организация? Нет. Кто же они?

Шпындро-школьник от  Шпындро-взрослого  отличался  единственно ростом,
других изменений,  во всяком случае,  внешних, замечалось не много: те
же русые волосы,  расчерченные косым пробором, те же васильково невин-
ные глаза при неясной, будто ищущей похвалы улыбке, та же манера отво-
дить взгляд и смотреть поверх голов,  когда его загоняли в угол или не
по его выходило;  и, конечно, аккуратностью в одежде Шпындро поражал с
детства и сейчас в разгаре средних лет костюм на нем,  как влитой, бо-
тинки,  будто из распечатанной картонки, галстук вроде б неброский, но
кто понимал толк в этих шейных хомутах,  видел - чистый шелк,  дорогу-
щий,  да и пошив не из тех, что в столешниковых джунглях путаются. Еще
деталь не без многозначительности - Шпындро не стеснялся,  как многие,
прицеплять к лацкану значки с профилями вождей,  знаменами и  золотыми
веточками.

Игорь Иванович Шпындро служил в учреждении, распахивающем двери за ру-
беж, не всем и не всегда, а в зависимости от умения ладить с начальст-
вом, как, впрочем, и везде заведено.

Инженерный диплом  давал Шпындро формальные права занять должность при
выездах,  ждал воцарения неофит полгода и долгие шесть месяцев телефон
в  квартире  тещи калился добела.  Переговоры шли трудные.  Шпындро не
внимал,  не старался понять, кто и как за него борется и что потребуют
в замен от тещи,  умеющей выказать полезность, в совершенстве овладев-
шей мастерством придавать своей персоне вес в чужих глазах,  манипули-
руя именами и фамилиями людей,  якобы запросто сиживающих за ее обиль-
ными столами. Теща дело сладила и в вечер перед выходом Шпындро в вож-
деленное присутствие наставляла - теперь не зевай! И зять не зевал. Не
зевать не просто - все вокруг не зевали - требовалось не зевать  лучше
всех,  убедительнее и главное так, чтобы купаясь в славе бескорыстия и
простоты, не давать и малейшего повода к подозрению, что основная твоя
работа  в этих стенах,  как и у других - не зевать!  - изготовившись к
броску за бугор.

Аккуратный мужик,  сообщали друг другу о дебютанте закордонных набегов
кадровики  и  перебирали неуверенно анкетные листы Шпындро - все в них
как надо - даже оторопь брала: случаются же биографии, ни тебе лишнего
развода, ни родственников непутевых, ни корни происхождения там всякие
и разные не бросали тень  на  облик  непервопроходца  дальних  земель.
Прозрачен,  как ограненный кристалл, и еще эти значки на лацкане: кад-
ровиков пот прошибал.

Приходил Шпындро в безликий кабинет всегда за пятнадцать минут  до,  а
покидал служебные стены через десять минут после и все уверовали,  что
личные полчаса тот щедро дарит обществу.

Дел водилось кот наплакал,  переписка в основном, поначалу поток усна-
щенных грифами бумаг с размашистыми подписями испугал, но вскоре нови-
чок смекнул - поток сам по себе,  жизнь сама по себе, вроде знаменитых
параллельных прямых,  которые - если без выкрутасов, если не мудрить,-
никогда не пересекаются.

Шпындро научился терпеливо изучать остекленевшим  оком  представителей
иноземельных фирм, предлагающих свой товар, и вовсе не смущался много-
минутным молчанием, а чтобы придать значимость происходящему, медленно
перебирал бумаги, с трудом отрывая от столешницы тонкие, а по его дви-
жениям судя,  будто многопудовые листки,  делал ручкой пометки в ежед-
невнике,  а карандашом в блокноте, на задних страницах которого распи-
сывал сроки посещения бани,  сдачи белья в прачечную и дни игры в кар-
ты.

О чем он думал,  медленно ощупывая глазами купцов? Может и об учитель-
нице в седьмом классе, как бишь ее величали? Марь Пална? Точно. всегда
табачищем несло,  именно тогда Игорь решил не курить, не дело это, ра-
зит - того гляди с ног свалит,  да и годы себе  коротить  разве  умно.
Марь  Пална  резанула как-то при всем честном народе,  присмиревшем за
партами,  когда Шпындро прел у доски,  дотлевал головешкой костра,  не
понимая,  чего от него добиваются: "Ничего-то, Игорек, тебе в жизни не
достичь, душа у тебя водяная, из жидкости вся как есть".

Водяная значит,  ухмылялся сейчас  Шпындро,  разглядывая  заискивающих
купцов. А вот на тебе, Марь Пална, добился же, не инженерит по ящикам,
уважаемый человек:  стол,  не самый-самый,  но и не рядовой,  телефон,
должность, уж и побывал - хе-хе - в недурных набегах, определяет - лю-
ди от него зависят и какие.  Не Марь Пална,  в пенсионной нищете дотя-
нувшая до скорбного часа! Полнокровные капиталисты в натуральную вели-
чину,  улыбками так и сыпят,  да и он не промах запустить пригоршню  в
ответ  - безделица,  ты вот выбей из него подпись.  Закавыка!  Простое
вроде дело фамилию чиркануть,  а ты уговори попробуй,  чтобы легло  на
бумагу  его первое затейливое Ш - тренировался еще в школе в последних
классах, предвкушая, что настанет миг и его подпись в пору войдет, со-
ком  нальется,  этаким  наливным яблочком засветится,  вожделенным для
многих. Шпындро и ценим только подписью, боле за ним никаких достоинс-
тв не водилось,  но вырвать ее дело болезненное, напоминающее схватку,
хоть свои пытаются вырвать, хоть чужие - тут подход один, не уступать,
не прослыть слабаком, дрогнешь - пиши-пропало.

Клиент неуютно  завис на кончике стула,  Шпындро избегал заглядывать в
водянистые глаза просителя, палец лениво скользил по графам проспекта,
человек-шлагбаум видел,  что продукция фирмы вовсе не дурна, даже луч-
ше, чем то, что предлагали в последние месяцы, но натренированные губы
привычно  кривились  в  противоборстве издевки и правил хорошего тона:
дребедень предлагаете, милейший, рухлядь! и кому? Шпындро!

Из головы не шел вчерашний звонок Колодца. Осел же этот Колодец! Гово-
рил  ему Шпындро не раз и не два:  домой телефон забудь,  звони матери
моей, называй имя, представляйся чин-чинарем и бубни вроде в баню соб-
рались, тогда сам Шпындро и отзвонит ответно.

Колодец служил  приемщиком в комиссионном за городской чертой и кличку
получил подходящую: ненасытность Колодца и впрямь не знала границ, все
проваливалось  -  читай уходило или точнее продавалось - как в бездну;
ему и сплавлял Шпындро ручки целыми рощами,  а  то  и  лесами,  пакеты
пластиковые, часы, сигареты и нераспечатанные бутылки хмельного зелья.

У Колодца со Шпындро сразу сладилось, пять лет назад Игорь решил ни от
кого не зависеть, найти канал сбыта без посредников, зачем лишние люди
- и навар пообгрызут,  и неосторожные слова сорвутся;  поползут слухи,
сболтнут лишнее не к месту.

Крошечный комиссионный с пыльными витринами серел на станционной  пло-
щади,  в центре ее гоняли лохматые псы и старушки неопределенного воз-
раста торговали подвявшими укропом и петрушкой,  то  и  дело  украдкой
окуная пучки травы в бидон с водой. Шпындро купил лаково блестящую ре-
диску и, отсчитывая мелочь бабульке, оглядывал монеты цепко, будто ви-
дел впервые, боясь передать лишнюю копейку, а краем взгляда проходился
по надписи химическим карандашом: "Оценка! Вход со двора".

В давний уже первый раз Шпындро прибыл без товара,  порожняком, пораз-
ведать  что  да  как,  взял только образцы для показа и выяснения цен.
Игорь Иванович просочился в помещение  оценки,  сжимая  в  левой  руке
стремительно высыхающий и тускнеющий на глазах пучок редиса,  а в пра-
вой пластиковый пакет подпольного коробейника.

Колодец - нагловатый и прыщавый - сразу, будто насквозь вспорол взгля-
дом пакет и,  невзирая на непрозрачные стенки, принялся перебирать со-
держимое.

Шпындро упрятал редис,  отряхнул пиджак от неизвестно  когда  налипшей
веточки укропа и приблизился к Колодцу,  прикидывая, сможет ли иметь с
ним дело.

- Что у вас? - сухо осведомился Колодец и стянул очки на кончик заост-
ренного носа неопределенной формы.

Шпындро зыркнул по сторонам: согбенный старик умоляюще протягивал пыш-
ной девице,  увешанной золотыми побрякушками,  знававшие  лучшие  годы
стоптанные  башмаки;  мальчик,  вымазанный  с  ног до головы зеленкой,
бледнолицый и хрупкий,  настойчиво тянул за подол такую же  прозрачную
от худобы мать, выгребающую из потертой сумки обветшалое тряпье и ста-
рающуюся заслонить нищенский товар от любопытного взгляда чужих; мужик
в кепчонке из искусственного каракуля, явно четырехсезонной, замаслен-
ной до глянцевого блеска,  похоже ожидал,  пока  Колодец  освободится,
чтобы подзанять не хватающую на пиво мелочишку.  Мальчик запустил руку
с черными от грязи пальцами в кармашек и выгреб леденец на  палочке  с
присохшими к ядовито-зеленой поверхности хлебными крошками.

Шпындро навис  над прилавком,  успев отметить,  что от Колодца - тогда
Игорь Иванович и не ведал клички приемщика, лишь скользнул по табличке
"Приемщик: Мордасов А.П." - пахнет одеколоном редкого привоза.

Мужик в кепчонке ужом скользнул к прилавку - терпеть невмоготу, адское
пламя испепеляло изнутри - сгреб кепку заскорузлой ладонью,  будто со-
бираясь пасть Мордасову А.П. в ноги, взмолился: "Сан Прокопыч! Подсоб-
ляй!" Мордасов извлек из нагрудного кармана металлический рубль,  про-
тянул мужику:  "Смотри у меня!  Чтоб в срок возвернул!" Мужичок оскла-
бился щербатым ртом,  попятился назад,  исчез из помещения задом напе-
ред, будто краб в кепке, Мордасов похоже позабыл про чистенького сдат-
чика, обратился к пышнотелой девице в золоте: "Возьми у дедка башмаки.
Небось  -  фронтовик?!" - повелительно вопросил Колодец и дед смиренно
кивнул.

Шпындро ужаснулся: обстановочка! не дай бог кто из коллег засечет сре-
ди ребятни,  сосущей убогие леденцы, среди старичья, стыдливо пытающе-
гося всучить бывшие ботинки в продажу,  выдав обувку давнего  прошлого
за сносную, еще годную, и так вырвать рублишко-другой. Столичный сдат-
чик возблагодарил бога, что оделся попроще, в трепанные джинсы еще мо-
херовой эры,  когда только начинал жизнь выездного и взирал на уже по-
бывавших за бугром яко иноки на святых или школьники-отличники на  жи-
вого академика.

Колодец подмигнул приемщице-напарнице, подтянул рукав свитера и Шпынд-
ро узрел часы да каковские - в затылке заломило.  Игорь Иванович-то им
цену представлял и сейчас пытался уразуметь,  какой путь проделала эта
массивная кругляка под синеватым сапфировым стеклом:  припер кто-то из
воинства выездных для пуска в оборот.

- Граждани-и-н!  - напевно протянул Колодец.- Вы ч„?  Вытряхивайте то-
вар, или не мешайте людям созидательно трудиться!

Шпындро услышал мертвое  шуршание  разогретого  пластикового  мешка  и
вспомнил  слова жены:  "Не лезь в сдачу сам!  Чем тебе Крупняков плох?
Уже полтинник мужику,  а всю жизнь в фарцовке, специалист экстра-клас-
са".  Игорь Иванович хотел было выкрикнуть: "Знаем мы ваших специалис-
тов!  Знаем, как у них к ладошкам прилипает!" Он еще подозревал, что у
жены с Крупняковым и шашни водились, но молчал. Поди докажи, а скандал
в семействе ему не на руку.  Шурка-атаман, школьный дружок верно опре-
делил раз:  "Хоть все кругом поразведутся,  ты семью - так и протявкал
семью - лелеять будешь, много вы с Натальей награбили. Как привидится,
что распиливать выпадет, небось, сердце замирает!".

Колодец усек в миг,  что нерешительный клиент разглядывает сквозь мут-
ное оконце милиционера,  по-гусиному вышагивающего через пыльную  пло-
щадь.

- Не боись! - мигнул Мордасов А.П.- Тут не первопрестольная, усе схва-
чено!

Привычное - все схвачено - успокоило Шпындро,  он-то знал цену  спаси-
тельному  -  все  схвачено - объединяющему людей определенного сорта и
дарующему чувство покоя и уверенности в себе. Здорово, когда все схва-
чено.  Вроде,  как стена стоит, все об нее лбом стукаются, а ты прохо-
дишь - факир да и только,  будто и нет вовсе стены, будто она из папи-
росной бумаги или марли.

- Схвачено? - недоверие мастеру, которым слыл Шпындро, зазвенело в го-
лосе вместе с перезвоном побрякушек на груди пышнотелой приемщицы.

Опасливый комитент почти перелез через прилавок и  увидел  под  ногами
Колодца на табурете стопки железных рублей; тогда еще Шпындро не знал,
что Мордасов ссужает ханыгам рубль за полтора на три  дня  -  побочный
промысел.

- Ч„ менжуешься? - Подбодрил Колодец.- Ч„ нанес? Не стесняйся!

Обращение на ты возмутило Шпындро:  надо ж,  гнус!  и не представляет,
как Игорь Иванович выхаживал в далеком далеке по  шикарным  улицам  да
сиживал в таких местах,  что Мордасову А.П. и в страшном сне не приви-
дятся,  да чего сейчас-то надуваться, не дружбу же ему водить с Морда-
совым, а гордыня делу не помога.

- Может ее опасаешься?  - Колодец кивнул на женщину.- Своя! В доле, не
боись. Так, Настурция?

По первости Шпындро решил,  что ослышался: усталость, волнение, тряска
на  машине  - это позже приспособился наезжать на электричке - а потом
убедился:  имя подлинное,  так и записано в бумагах - Настурция Робер-
товна Притыка. Так оброс Игорь Иванович нужными людьми: Колодец и Нас-
турция.

Более приезжий из Москвы в давний теперь уже день знакомства не  тянул
резину, вывалил ручки, пожалев, что мало прихватил, шапочку лыжную, из
тех, что у него на антресолях аккуратно завернутые дремали числом этак
под сотню, картинки рекламные с часами.

- Часы привозняк? - уточнил Колодец,- или фирма заряжает?

Шпындро в раздражении повел плечами:  ишь ты, вс„ знают, фирма заряжа-
ет! Сделал вид, что вопрос не расслышал и только заметил, как усмехну-
лась Настурция.  Вдруг эта пара на крюке,  вдруг настучат? Вполне воз-
можно!  Шпындро сгреб ручки к себе,  одну выронил на пол, наклонился и
увидел снизу ноги Настурции:  точеные икры,  высокий подъем,  туфли на
тонком каблуке, а вовсе не тапочки, как бы он предположил.

- Старикан!  - успокоил Мордасов.- Ты ч„? Будто попой на оголенный лэп
сел.  Не дрожи!  У нас вашего брата тьма перебывало, каждый кумекает -
только он во грехе.  Жить-то надо! Всяк смекает: вот она чарующая раз-
ница  цен  меж буржуазным супермаркетом и родимым соцкомком.  Значитца
так. Ручки оплачиваю в зависимости от размера партии. Чем партия боль-
ше,  тем  скидку  оптовую закладываешь круче.  Часы сложнее,  но учти,
так-сяк, а подвинуться надо, мне свой профит дорог. Лыжные колпаки та-
щи без ограничений,  капоры спортивные сейчас в ходу, полетят с песня-
ми. Лакоста придержи, он кусается, если только для нас самих раздобудь
подешевле. Оформлять не будем! Зачем твою фамилию светить! Ты ж выезд-
ной, небось? - Мордасов зажмурился и обласканный клиент отметил, что у
Мордасова  длинные  ресницы  и зажмурившись,  приемщик напоминает кота
после сытного обеда.

С тех пор и пошло.  Товар Шпындро тащил Колодцу.  Ездил на  электричке
раз в месяц,  а если припирало, звонил Мордасову из автомата и сообщал
свою нужду. Время летело, год к году, как костяшки на счетах.



Сейчас Шпындро,  умевший приноравливаться к разным людям и угождать им
любой именно данному типу лиц речью, размышлял, глядя на фирмача:

- Разумеется,  преимущества очевидны.  Комплектность. стыкуется с оте-
чественными  технологиями.  Постараюсь  разобраться  быстрее,  но.  не
скрою, есть и опасения.

Мутноглазый купец - попивает в Расее коробейный иноземец из слабоволь-
ных - кивал и улыбался. Шпындро про себя радовался, что теперь вошли в
моду тонюсенькие часы: таких пару, а то и боле вполне можно упрятать в
хлипкой папке с деловыми бумагами.  Купец распрощался, пятясь высколь-
знул,  как  много  лет  назад ханыга в мордасовском комке под взглядом
Мордасова.  Купец давно уверовал:  унижение оплатят сторицей,  можно и
погнуться.

До обеда Игорь Иванович к папке не притрагивался, а как только стрелки
показали половину первого,  рассеянно сунул папку под мышку  и  сбежал
вниз  к своей "шестерке",  будто спешил перекусить в блинную на первом
этаже ветхого особняка, славившуюся отменными соусами и похоже мясным,
а не хлебным фаршем.  Не доезжая метров пятисот до блинной,  остановил
машину и раскрыл папку,  не забыв бросить опасливый взгляд  в  зеркало
заднего вида: так и есть одна пара, две - не скупится, а тут в кармаш-
ке еще третья и - ба! - четвертая! Шпындро прикинул, что приобретет на
внезапную тысячу и тут же увидел очки на кончике носа Колодца, услышал
его с посвистом голос: "Чичас мы вам отслюним!", ощутил запах кожи по-
тертого бумажника,  заколотого английской булавкой,  трухлявого, никак
не предположить, что водившегося с сотенными.

Шпындро отыскал взглядом телефон-автомат, набрал номер магазина. Труб-
ку цапнула Настурция; хоть и много лет прошло и Настурция не раз подт-
верждала делом,  что доверять ей можно, бдительности Шпындро не терял,
зацепил ушком трубки погнутый рычаг и потянул вниз, снова вложил двуш-
ку, зная, что теперь подключится собственноручно Колодец, так и вышло.
Мордасовское алло-о-э! прозвучало так напористо и величественно, будто
обладатель голоса царил в наиважнейшем учреждении, где решались судьбы
страны.

Шпындро, не здороваясь и не представляясь перешел к делу. Баня. сегод-
ня. в семь, что означало: сегодня в семь у ларька Союзпечати на проти-
воположной от комиссионного стороне пыльной площади состоится передача
товара.

Шапочку брать?  По-прежнему величественный  голос  Мордасова  уверенно
преодолевал расстояния, пренебрегая низким качеством связи. Вопрос про
шапочку означал: тысячное дело или менее того.

Брать! Шпындро снова подвесил трубку за,  будто жеванное стальными че-
люстями,  перекрученное  ушко и уставился на исцарапанную гвоздем пок-
раску кабины;  восклицательные знаки похабных  изречений  напомнили  о
быстро утекающем времени обеда в частности и жизни в целом - опозданий
Шпындро себе не позволял - "шестерка" рванула с места к блинной.

Обслужили споро и ласково: календари делали свое дело, а в этом январе
Шпындро расщедрился - покос привалил обильный и одарил директрису тка-
ным календарем с вышитыми золотыми нитками цифрами  дней.  За  стол  к
Игорю  Ивановичу  никого  не подсаживали и он вполне искренне отмечал:
нигде в мире за рубль с копейками так не поесть.  Чай ему заваривали с
жасмином, не таясь, и обычные люди поводили заинтересованно, но и сты-
дясь, носами и делали вид, что ничего не замечают; сразу видно такому,
как Шпындро, положено. Чего тут спорить! Костюм, осанк