Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детективы. Боевики. Триллеры
   Детектив
      Черняк Виктор. Выездной! -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  -
не припомню. Я Томе, значит, излагаю проблему. Гречка! Бац! Смотрю тащит в подсобку, а там клети железные полны под завязку гречкой. Бери, говорит, сколько влезет. Я беру, а самой любопытно, гречку-то зачем заныкивать, не утерпела, гречка-то пятьдесят шесть коп кило, дешевка, неужто из нее можно лишек выжать? Чего, говорю, гречку не держишь в торговом зале, не икра поди? Тома глянула прозрачно, потянулась, накладные карманы на белом халате прилипли к ляжкам и просвечивают в них сквозь тонкое полотно разноц- ветные денежки. Видишь ли, Настурция, на любом рынке в области пакет ядрицы за два эр с песнями отлетает, сейчас ко мне ребята заскочат на жигулях, так вот эта клеть о двустах пачках, как дитя в приноровленную колыбель, ссыпается и задремывает в багажнике, будто его и предназна- чили гречку перевозить, все двести пачек одна в одну. Ребятам крупу сдам по полтора рубля, а они толкнут по два, клеть перегрузить минут- ное дело: мне две кати, будто думки на полати, всегда кстати. Гречне- вая похлопала по набитым деньгами карманам. Вскоре зашел человек, су- меречный и важный. Гречневая отдала ему деньги, выгребла из карманов не считая, усмехнулась - при себе чего держать; на вопрос в глазах Настурции с придыханием и отнюдь не шутейным ужасом бросила вслед ухо- дящему мужчине, убедившись, что оцинкованная дверь за ним захлопну- лась: - Человек Амирана! Сейчас Колодец ожидал Гречневую, раскрыв банку персикового компота и колдуя над ней деревянной расписной ложкой, приподнесенной квасницей бабкой Рыжухой после того, как Колодец участливо поинтересовался судь- бой ее дочери. "Слышь, Рыжуха, твоя плоть унд кровь все мужиков усла- щает, скажи, чтоб тормознула, не то спиданется и на вынос. Поняла, бабка! Конец тогда счастливому материнству. А дочурке еще тридцати не прокукарекало, до срока в могиле обустраиваться не вижу резона!" Рыжу- ха понимающе кивнула, голова без шеи, подпертая мощными грудями кру- чинно клонилась к полу, глаза разъезжались в разные стороны, толстый подбородок дрожал растормошенный страхом еще не подцепленной болячки. "И то сказать. Я ее стращаю, а она - думаешь мне, мать, не боязно? еще как! а только жить способа иного не углядываю для себе. Мож мне бетон мешать в каменных от цементной пропитки портках или асвальт месить на дороге?" Асфальт - вельможно поправил Колодец и бабка Рыжуха, чтобы уйти от неприятного разговора тут же согласно заворковала: "Верно, верно, асфальт, совсем за лотком родную речь сгубила!" День возвращения по случаю совпадения с пятницей удался и Колодец коий раз ласкал себя мыслью о том, что не убоялся возвысить процент отдачи долга, опасался бунтанут - ничего, съели и утерлись, куда денутся. Прикинул на глазок влезет ли персик-богатырь в рот разом, без откусы- вания и запихнул сладкоблестящий плод ложкой, раздувая щеки. В этот момент и вошла Гречневая. Колодец не то что говорить, дыхнуть не мог. Бу-бу-бу-му-му! повел рукой, предлагая сесть. - Недосуг мне рассиживаться,- Гречневая по виду напоминала наизнамени- тейшую актрису и не только в городе или стране, а всемирно, так ска- зать, известную; наметанным глазом определила предназначенный ей па- кет, ухватила пальцами в кольцах и в ответ протянула Колодцу прозрач- ный отечественный пластиковый конверт безо всяких рисунков, глубоко функциональный и скромный, а внутри сверток бумажный. Колодец не спра- вился с персиком, из угла рта вытек струйкой сладкий сок и закапал квитанцию. Мордасов припал к пакету-дару и повел носом. - Угорек там, копченый,- подмигнула Гречневая и, желая весомее угодить Мордасову, присовокупила,- для бабули, Сан Прокопыч. Спрячь сей мо- мент, не то Настурция нагрянет, умнет дочиста. Притыка-Горемыка до уг- ря охоча, а отказывать себе не привыкла. Тут Мордасов по-первости впечатления совладал с персиком и выдавил на- поминающее - а кто ж себе откажет в здравом-то рассудке? но персик так просто не дался, забил липким куском дыхалку, Колодец кромешно закаш- лялся, прошибло потом под волосьями на лбу и даже слеза выкатилась из близоруко сощуренного глаза. Гречневая удалилась плавно и подчеркнуто достойно, как дама в криноли- не в последнем акте спектакля, билеты на который Колодцу отписал Шпындро через свою жену, спектакль числился в дефиците, не пойти - глупость, пьеса вроде про старое время, еще короли и шуты, и безмолв- ные воины - работа для бедняг, плохо успевавших в студиях, но, как на- мекнул Шпын, надо угадывать, уметь читать между строк и тогда полное совпадение с действительностью можно узреть, действительность просту- пает, как если с переводной картинки смываешь мутную, скрывающую соч- ность цветов бумажку. Колодец ничего не узрел, в зале скучал, а деви- ца, приглашенная им, икала и затыкала рот сильно надушенным платком; от искусства и надушенной соседки у Колодца кружилась голова, он иног- да проваливался в сон и удушливые запахи, загоняющие в дремоту сами же его оттуда извлекали, нещадно щекоча ноздри. Наконец персик, что касается мякоти, исчез и Колодец с облегчением выгреб рябую косточку, повертел и швырнул в распахнутое окно, как раз к ногам пьянчужек, что гомонили в кругу, плечо к плечу, горючим уже заправились и теперь неторопливо делили плавсырную закусь. На косточ- ке, брошенной Колодцем все пьяные взоры скрестились и с готовностью метнулись к окну, за которым перекусывал Сан Прокопыч; как ни пьяны вечные должники, однако снасильничали себя выкроить по улыбке, у кого какая образовалась, и Мордасов успел отметить: не в конец пропащие лю- ди, раз еще цену лести умещают в своих пропитых башках. Помахал своим агнцам ладошкой, как президенты из открытых автомобилей, и принялся за второй персик. Бабка Рыжуха доставила квасу, как раз Мордасов отрезал бритвенно ост- рым ножом копченого угря, запивка подоспела ко времени. Глаза Рыжухи будто прилипли к куску копчености, источающему нестерпимо призывный запах. Угощать Колодец не намеревался, еще чего, своей бабуле донести бы. Рыжуха плела про станционные новости и беспорядки, а глазами ела угря так яростно, что Колодец раза два глянул на кус внимательно, оце- нивающе, не поменел ли в размерах по вине доселе необнаруженного ес- тественного закона. Чтоб прекратить волнение и искус Рыжухи притушить, расправился с куском скоротечно, запил добрым кваском, на ощупь вынул из-под стола колготки для дочери Рыжухи, протянул, шелестя оберткой. - Пять пачек, мать, по восемь,- Мордасов закрыл банку с персиками крышкой и поставил в холодильник, чего плодам расжариваться в пекле. - А преж-то по семь шли?..- робко встрепенулась Рыжуха. - Мать, прежние не той вязки, тут петля тоньше, цвет выгоднее ногу по- дает. Лишний рубль для дочерниного промысла, мать, не жалей. Фриволь- ница твоя останется довольна. - Фри. что? - Язык у Рыжухи заплелся, споткнулся о неизвестное и в глазах зажегся недобрый огонь: может рскорбление? непонятность страш- на, лучше б по-матерному огулял - привычно, а в этой фри. подвох ви- делся.- Фри. что? Мордасов властно прервал: - Деньги гони, небось медяки в бамажки уж переплавила. Невдомек тебе, чудо-чулки, подставляться одно удовольствие. Сам бы подписался задом вихлять, да кто позарится. Рыжуха не утерпела, вспылила умеренно: - Моя не подставляется. - Брось сметанку из воды сбивать, мать.- Колодец поднялся,- всяк подс- тавляется, однако ж по-разному, кто передком, кто чем может. Без подс- тавки оклад-жалование никому не причитается. Так что все равны. Давай двигай, вон мои орлы-соколики чичас жар души унд тела отправятся ква- сом заливать, а ты не на вахте, пост оставила, а вдруг враги нагрянут? а на посту никого, тогда что? Иди, иди.- Передразнил.- Моя не подстав- ляется! Ишь мудрилы! Человек для того и выпущен в мир-свет гулять, чтоб подставляться, а иначе на черта он здесь воздух меж деревьев и цветов отравляет.- Колодец выговорился, открыл шкаф, протянул Рыжухе японский термос с цветами и толстой ручкой - сторговал у Шпына. - Заправь доверху протертой смородиной, для моей бабули. Рыжуха нетвердо взяла термос: - Боюс ухайдакаю ещщо, крышку и ту не отверну толком. - Дочь приспособь, она уж не промахнется, у ней навык к стране восхода образовался. Из ресторана, отобедав, вернулась Настурция, промытая, с парикмахерски рельефно уложенными волосами, светящаяся внутренним светом и довольст- вом сытости и чистоты; не понятно, как и миновала обильно посыпанную пылюгой площадь, не замаравшись. Настурция узрела шкурку угря и в по- казной капризности поджала губы: - А мне? Рыжуха отвела глаза, будто именно она сподобилась умять кус, причитаю- щийся Настурции. Колодец видел - Настурция шутит и сыта. Мордасов по- винно пожал плечами, мол, не углядел, не выдержал натиска Рыжухи, а квасница - вот незадача - от жары ли, от напряжения облизнула губы по-змеиному мелькнувшим языком. - Вишь, облизывается,- не утерпел ерник Мордасов,- всласть значит проскочил угорек! - Врет Сан Прокопыч,- взмолилась Рыжуха и телеса ее похоже жалобно за- колыхались под тонкой тканью, а с шеи в ложбинку меж бескрайних грудей заструился пот. - Я. вру? - Кровь схлынула с лица Мордасова, Колодец входил в роль, праведное негодование считалось его лучшим сценическим достижением.- Запомни, мать, я никогда не вру. У нас люди значительные - а я из та- ковских - никогда не врут, самое большее заблуждаются, искренне, но чтоб врать - ни-ни. запомни. и я равняюсь на маяки,- Мордасов подмиг- нул Настурции - и товарищ Притыка равняется на маяки. По лицу Рыжухи легко читалось непонимание - как это равняться на маяки и что это такое? смутное ощущение того, чего ожидает общество от этого равнения, конечно, присутствовало, но известное насилие над языком и смыслом было очевидно даже кваснице. Тут Настурция заметила краешек торчащей из сумки Рыжухи пачки с кол- готками; внезапность броска ошеломила даже железобетонно невозмутимого Мордасова. Притыка ухватила с торжеством и уже неподдельною злостью пачку и помотала сверкающим конвертом перед носом Мордасова. Рыжуха смекнула, что некстати встряла в противостояние корыстей и попятилась к двери. Мордасов скрытно колупнул колготные запасы Притыки, образую- щиеся из сдачи на комиссию интуристовскими переводчицами, и сейчас опасался, что всплывут его манипуляции с ценами. Настурция засверкала глазом, колко, с нестерпимой яростью, так она отбривала неугодных кавалеров, проштрафившихся скаредностью или жлобс- ким обхождением, и злобность блеска заставляла широкоплечих молодцев гнуть головы к земле и пятиться мелкошажно, не отдавая и себе отчета, что их - неустрашимых по природе своей - заставляло пугаться. - Почем слупил? - Настурция уперла руки в боки, притиснула Рыжуху под стенд с грамотами; вышло, что как раз из левого уха квасницы вылилась затейливая подпись по кремовому тисненному листу и, казалось, тряхни Рыжуху без жалости - из ушей у нее высыпится и еще много-много подпи- сей, которыми можно украсить-уснастить разные грамоты от Москвы до са- мых до окраин. - Почем слупил? - Не унималась Настурция и похоже собиралась начать карабкаться по телесам Рыжухи, чтоб добраться до бесстыжих глаз пособ- ницы Мордасова в недобром деле, наносящем урон стараниям Притыки. - Почем слупил? Рыжуха партизанила безответностью и Настурция вмиг смекнула, что из квасницы каленым железом не выжечь признания в ущерб Мордасову; и лиш- ний раз Притыка уяснила, что вес Колодца на площади намного превосхо- дит ее собственный, надо б угомониться, упрятать гонор подальше, как товар никчемный, во всяком случае, в побоище за авторитет с Мордасо- вым. - Схлынь,- едва сдерживая хохоток, одернул сотоварищницу Мордасов,- ишь допрос третьей степени. учинила! оставишь нас без квасу, а до се- зона дождей еще жить - месяц тужить. Мордасова не раскочегаришь, ему все трын-трава, Притыка наползла на живот скупщицы колготок, напоминавший бочку, обтянутую дешевеньким ситцем и с яростью, таявшей, подобно маслу на растопленной сковороде, скорее по привычке пугать слабого выдохнула: - Сниму твою курву с довольства! Без тряпья оставлю! Ей, небось, голя- ком сподручнее промышлять! - Уже неуверенно подытожила Настурция, по- тому что в последний год дочь Рыжухи чаще сдавала тряпье Притыке, чем покупала у нее. В пору вошла дочурка квасная, тоскливо подумала прием- щица и сразу все стало противно и мелко: сиди себе здесь дурой-дурищей в кривобокой обшитой дранкой коробке, притулившейся к краю забытой бо- гом площади не шибко важной станции и пересчитывай невозвратимые де- нечки собственных годов, а девиц пошустрее раскосые ухажеры улещают и водят кормить мясом бычков, чьи тушки везут самолетами из Японии, а при жизни тех бычков молоком отпаивают, как раз, чтоб дочь Рыжухи впослед отужинала приличествующим образом. Мордасов чавкнул холодильной дверцей - на свет божий явил банку с пер- сиками, из шкафа извлек две неказистые тарелки, одну склееную, с щер- бинками по краю, выловил два могутных персика, водрузил на тарелку и халдейски угодливо протянул женщинам. - Прошу откушать по персику мира, вроде как замириться, женщины вы обе достойные и конфронтации на моей территории я не потерплю. Настурция первой припала к персику, вымазав губы, одарила Рыжуху улыб- кой прощения; квасница расправилась с персиком одномоментно, не испы- тывая недавних затруднений Мордасова, потому как щеки ее могли растя- нуться не только прикрываючи персик, но и арбуз средних размеров. Мир воцарился уверенно. Колодец глянул на толпу у входа - после пере- рыва отщелкало минут двадцать - и побрел к дверному крючку. Шпындро бездумно ворошил бумаги, будто на вкус пробовал резолюции, ток воздуха от вентилятора шевелил волоски на проборе. Филин при встрече сегодня утром кивнул вяло, мутно, по-рыбьи взглянул на подчиненного, Шпындро глотал слюну при мысли, что Кругов - опасный конкурент - пог- лядывает на него с особым вниманием неспроста, Игорь Иванович допус- кал, что битва за выезд уже началась без объявления войны, началась с тайных разведопераций, с прощупываний и обходных маневров. Битвы эти изматывали донельзя, просушивали до песчаной пыли, будто прах на донце неглубоких колодцев в пустыне. Филин мог вести двойную игру, мог опо- вестить о забугорной вакансии и Шпындро и Кругова одновременно, в по- пытке потянуть из обоих. С момента намека на выезд стоило забрезжить отходному застолью, работа и вовсе прекращалась, не считая прихода и отсиживания на службе, остальное и без того не обременительное, только по первости суетное и будто бы неоглядное, переставало что-либо зна- чить. Бумаг исторгалось столько по всяческим поводам, что даже призра- ка опасности быть пойманным за руку по причине безделья не существова- ло. В ногах Шпындро лежал пакет с дарами дочерям Филина. Передача дара при кажущейся простоте акта считалась делом непростым, со своими извивами, тупиками и тонкостями, вскрывающимися лишь от многолетней практики - ни учебников не полистаешь, ни советов прилюдных не услышишь. Тут каж- дый первопроходец и опыт его остается втуне до конца дней. До полудня Филин не вызывал и после обеда тоже, в половине четвертого Шпындро взял проект бумаги, составленный месяца три назад, как раз на случай, если понадобится мотивированно вломиться к Филину. Настала по- ра пустить проект письма в ход. Письму повезло - родилось на свет, а могло так и остаться упокоенным в баллоне шариковой ручки Шпындро. Письму предназначалась роль повода для беседы и время использовать этот повод прикатило. С утра Кругов - случайно ли? наив уверовать в такие случайности - все время держал Шпындро в поле зрения и даже обедать напросился вместе. Кругова могло волновать одно - примет ли сегодня Филин Шпындро или нет? Шпындро заботило то же самое касательно сослуживца и поэтому вза- имная опека не казалась слишком обременительной и вполне устраивала обоих. В половине четвертого Шпындро сделал решительный ход. Поднялся, прово- жаемый взглядом Кругова, и вышел в коридор, зная, что Кругов последует за ним. На половине пути до кабинета Филина Шпындро замер, не слишком продуманно выбрав место остановки, обернулся и увидел позади Кругова, тот безразлично приближался и неожиданно свернул к двери туалета. Ах, черт, укорил себя Шпындро, не там тормознул. Кругов прикинулся, что шлепает в туалет, а сам Шпындро выглядел дурацки, застыв посреди кори- дора и пристально патрулируя взором поход Кругова по нужде. Далее Шпындро уловки отмел, до приемной Филина дошагал бодро и с уче- том изменения соотношения сил, которое стало очевидно вчера ему и сек- ретарю, решительно попросил всезнающую фурию сплетен и недомолвок уве- домит Филина, что у Шпындро неотложное дело. Если Филин не примет - дело дрянь, если заставит ждать, расценить это толком не удастся, если примет с места в карьер, пожалуй, у Игоря Ива- новича неплохие шансы. Филин принял Шпындро через двадцать минут. Предварительно ничего не прояснилось. В приемную, будто ненароком по дороге из туалета заглянул Кругов и увидел Шпындро с проектом на коленях. Коллеги скрестили взгляды и секретарь тут же сообразила, что становится очевидцем важных событий. Филин с последней встречи не изменился, те же желтоватые седины, на- колки, грубой лепки лицо, окутанное клубами беломорного дыма, но в глазах-щелках Шпындро почудился свет решимости, которого в прошлый раз не было, а значит сегодня разговор мог принять более определенный ха- рактер и тогда наличие даров дочерям - сувкам филинова помета величал их Игорь про себя - под рукой подтверждало необыкновенную предусмотри- тельность Шпындро. Разговор шел кругами, перебрасываясь от необязательного вовсе к слу- чайному и обходя нужное, трогающее за живое каждого из двоих в этом кабинете. Филин водил мастерски, то натягивал лесу, то отпускал, то вовсе терял интерес к Шпындро, то неожиданно глаза начальника вспыхи- вали восторгом взаимонужности. Торопиться некуда, оба на службе, в стенах, и время здесь принадлежало им безраздельно, само наличие обоих на рабочих местах или вблизи - только что вышел - вроде бы свидетель- ствовало о бурной деятельности, во всяком случае ни одному лыко в строку не поставишь. По городу не шныряют - оба в пределах селекторной досягаемости. В тягостном прощупывании Шпындро утешали только мучения Кругова: како- во тому сейчас? чем дольше Шпындро не возвращается, тем болезненнее Кругову, неровен час Филин еще обсуждает его деловые качества со Шпындро? заглазно! вот что нестерпимо жжет и, ставя себя на место Кру- гова, напрочь отрезанного от событий в кабинете Филина, Шпындро радо- вался хотя бы тому, что с каждой минутой утекающего времени все более вздорные мысли одолевают Кругова, подталкивая к импульсивным, поспеш- ным решениям, через день-два расцветшим ложными шагами. Филин грел себя другим: пора его верховодства подходила к концу и все же пока решал он, и этот тренированный малый, чиновный боец, мастер умолчаний, взрыхлитель почв для недоверия, овладевший всеми приемами уклончивости, всецело зависит от Филина. Начальник знал, что Шпындро выезжал, выезжал не раз, значит годы назад его безусловно кто-то тол- кал - тут случайности почти исключены - но стародавние толкачи могли уже сойти в небытие или потускнеть значительно в своем величии, а люди Кругова, напротив, могли не утратить влияния или даже усилить его. Фи- лин понимал, что и Шпындро, и Кругов умеют ставить дымовые завесы, случайно обронив вельможную фамилию, проявив неожиданную осведомлен- ность о расположении комнат дачи и даже на

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору