- Я не утверждаю,- поправил Ребров,- вы спросили, я предположил.

- Верно,  верно.- охотно согласился Грубинский, потянул на себя листок
из стопки.- Фамилия вашей матери Ястржембская?

- Я уже говорил.- Подтвердил Ребров.

- Полька.- подполковни задумался.- Я сам вот тоже не без польских кро-
вей.  с поляками круто взяли одно время,  да и не только с ними.  Ваша
мать сидела.- Полуспросил,  полупотвердил Грубинский.- Все отворачива-
лись от таких. А ваш отец не отвернулся.- Грубинский замолчал.

- Ребров, фамилия вашего отца?

Подследственный кивнул.

- Он и мать давно развелись?

- Давно,- подтвердил Ребров,- мне стукнуло восемнадцать,  я хорошо от-
ношусь к отцу.  несмотря на его новую семью,  на детей.  он никогда не
повышал голос. любил меня. сколько себя помню, не поднимал на меня ру-
ки.

- Естественно. не поднимал руки.- Грубинский постучал ложечкой по ста-
кану.- Ребров же не ваш отец, наказывать чужого. не каждый способен.

- Что?  - Ребров вскочил,  перевернув стул, перед глазами поплыло, ре-
шетка на окне стала изгибаться,  задрожала, как горизонт в мареве жар-
кого дня и побежала складками, будто крупноячеистая сеть.

- А вы не знали? - Грубинский паузой, потупленными глазами выразил со-
жаление.- Вот видите. Ребров усыновил вас в полтора года.

- Значит, он и есть отец,- выдохнул подследственный.

- Так-то  оно  так.- мудро заключил подполковник,- но есть и настоящий
отец.  чтоб там ни было,  узнай я такое о себе,  непременно б  умолял.
скажите кто отец?

- Кто отец? - Повторил Ребров и поразился сухости во рту, непослушанию
языка.

- Интересно?  - Повеселел Грубинский.- А когда узнаете.  У-ух! Нет, не
буду раньше времени.  Давайте заключим договор. Мы вам фамилию настоя-
щего отца. вы нам документы. и разойдемся по-хорошему. суд вам вынесет
символическое  наказание.  с  учетом  предварительного заключения - на
свободу прямо из зала суда. живите - наслаждайтесь.

- Нет.- Отрубил Ребров.

- Зря.- Грубинский налил в стакан заварку из гжельского заварного  пу-
занчика пальца на четыре,  сверху огулял струей крутого кипятка, перо-
чинным ножиком отрезал ломтик лимона, опустил в чай, туда же перстами,
три куска рафинада из коробки:

- С сахаром перебои. беда!..не могу без сахара. мозги не работают, тя-
жело,  работа умственная.- рассмеялся,- небось  клянете  меня?..  вот,
мол, дурак, сам про свою работу заявляет - умственная! Чего ж умствен-
ного?.. Хлестать чай с утра до ночи и ворошить протоколы.

Грубинский отпил чай, фыркнул - горячо, неожиданно поинтересовался:

- Вы давно в Вахтангова были?

- А что? - С трудом разжал потрескавшиеся губы Ребров.

- Да нет,  ничего.- нотки извинения прозвучали в голосе подполковника:
простите, мол, покорнейше, отрываю не ко времени, от созерцания решет-
ки на окне.- Зря,  эх, зря.- бормотнул Грубинский и хитро прищурился.-
А хотите, скажу про отца?.. За так. по дружбе.- Огляделся, скользнул к
входной двери, приоткрыл, шуганул охранника, чтоб не дремал, дернулся,
сел,  отпил глоток,  будто призывая на помощь все отпущенное мужество,
выдохнул шепотом:

- Каганович!

В комнате повисла тишина.

Ребров с трудом унимал дрожь в пальцах,  смирял желание выплеснуть ос-
татки чая в лицо через стол.

- Пошутил.  неудачно.-  признал Грубинский,- хотел,  сказать,  что сам
отец народов.  потом вспомнил, ко времени вашего рождения у него уж не
фурчало,  поди, лет десять как, а может больше. кстати.- оживился под-
полковник.- вы-то как переносите вынужденное воздержание?..

Ребров молчал,  в сотый раз пересчитывая число квадратов в решетке  по
вертикали и по горизонтали, и перемножая их.

- Извините,  что вторгаюсь в интимную сферу. но у нас есть данные, что
вы весьма активны в смысле. ну сами понимаете.

- Чьи данные?  - Ребров спросил только,  чтобы унять дрожь и  подавить
искушение мордобоя.

- Тут  секрета  нет,  не то,  что с вашим настоящим отцом.- Грубинский
нырнул под стол, Ребров думал, к одному из нижних ящиков, чтоб извлечь
подтверждающую его половые свойства бумагу, но подполковник пояснил: -
Носки без резинок стали продавать!  Сползают.  Куда мы катимся?.. чьи,
говорите,  данные? Мадам Шестопаловой. Почему фамилию против всех пра-
вил назвал?  Это не данные. так, бабьи сплетни. Не каждая блядь агент,
поверьте агентов меньше.

- Есть  что-нибудь  на  свете,  чего вы не знаете?  - Ребров,  как раз
скользил глазами по середине решетки.

- Нет,- простодушно, и упиваясь откровенностью, ответил подполковник.

Поворошил бумаги, поохал, покряхтел, выплеснул остатки заварки в плас-
тиковую урну:

- Подумайте.  договоренности мы соблюдаем свято. кого угодно спросите,
хоть вашего сокамерника Сеньку.  мы вам родного отца,  вы нам докумен-
ты.- Нажал вызывную кнопку.  Вошел охранник.- Всего доброго! - Напутс-
твовал подполковник.



В кухне Шестопалова принимала Холина за уютным семейным  столом.  Лена
подливала сидящему в халате гостю рейнское вино к мясу.

- Этот халат без меня носили?  - Холин ткнул в набивной герб на махро-
вом кармане.

- Дурачек!  - Лена обильно полила мясо соусом.- Слушай,  Холин, ты те-
перь вдовец, я свободная женщина, детей у тебя нет,я отроду не хотела.
не объединить ли наши усилия на службе Родине?

Холин, мотая длинными концами махрового пояса, тоскливо поведал о сво-
их опасениях:

- Гулять будешь.

- Не  чаще  раза  в  квартал.-  Лена подложила Холину зелени.- Причем,
раньше гульба шла впустую.  теперь только тебе  на  пользу.тут  сеньор
Мадзони на меня глаз положил. это серьезно.

- Ты с Ребровым спала.  Пашка сказал.- Холин разрезал кусок мяса, сма-
зал местной горчицей,  отведал,  поморщился.- Все могут делать,  а вот
горчица им не дается.

- Подумаешь, Пашка. я тебе сама без Пашки могу сказать. да спала. ну и
что?  Откуда это в вас байские замашки?..  И ты спи с кем хочешь. мало
ли таких крепких семей?..- Подумала,- .может только такие и крепкие?..
Опять же,  маршальская дщерь.  дача-срача.  трофейный фарфор -  услада
старости.  а хочешь! - Ленку повело от вина.- Хочешь? Я и родить могу!
Маленького Холина,  такого кудрявого. дед будет нянькаться с внуком. а
мы  с  тобой  прокладывать дорогу новой российской буржуазии,  то бишь
старой номенклатуре на мировые рынки.  Соглашайся, Холин, пока добрая.
Красивая баба, в койке огонь. ну чего тебе еще надо?

Холин отложил вилку и нож.

- Завтра или после завтра привезут золото.

- И  тогда.  ты разбогатеешь!  Я знаю!  Маршальские дочери голодранцам
предложений не делают!

- Знаешь? Про золото? От кого?.. И Пашке отпустила?

- Был грех.  Зато к тебе теперь с полным уважением. Двадцать пять про-
центов! Не шутка!

- Идиот!  Скотина!  Пьянь!  Все выболтал.- завопил Холин и выскочил из
кухни.

.Вскоре из спальни донеслась мелодия. que sera sera.

- Откуда у тебя эта пластинка?

- Ребров подарил. перед отъездом.

- А у меня есть брелок.  с этими же словами.- Холин вынул  из  кармана
пиджака золоченый брелок,  снятый с его убиенной жены.  жена завладела
брелком в свою очередь убив итальянского Brigandi.

Брелок оказался предвестником смерти,  но. о его происхождении Холин к
счастью для себя не знал.



Седой прибыл в хранилище в сопровождении Мозгляка.  Прошли мимо охран-
ников внешнего кольца безопасности,  спустились на лифте, миновали еще
три поста.

Наконец подошли  к решетке из вертикальных прутьев,  каждый толщиной с
черенок лопаты.  Сопровождающий долго возился с запорами, наконец отк-
рыл,  прошли по глухому,  сплошь забетонированному коридору и уперлись
во вторую решетку из вертикальных прутьев. Первая решетка автоматичес-
ки закрылась. Над второй телекамера следила за пришедшими. Сопровожда-
ющий отомкнул запоры второй решетки, спустились по ступеням и попали в
зал со стеллажами. На стеллажах лежали слитки золота с клеймом госбан-
ка, указанием пробы и веса.

Седой и Мозгляк прошли вдоль стеллажей. Лоб Мозгляка блестел. Прошли к
уже упакованным ящикам с крашенными зеленым, чтоб не царапались, слит-
кам.

- Вот.- сказал ни к кому,  не обращаясь Седой,- двадцать ящиков. Пове-
зем на двух обычных рафиках,  чтобы не привлекать внимания,  и "Волги"
сопровождения без мигалок.  две чуть впереди.  две чуть позади,  обго-
нять, отставать. в общем никаких кортежей.

Седой и Мозгляк вышли из подвала со стеллажами,  снова распахивались и
щелкали запорами решетки, снова три поста, снова охрана внешнего коль-
ца безопасности.



.По ленинградскому  шоссе  ехали две "Волги" - "белая ночь",  и защит-
но-зеленая.  чуть отстав, два рафика, один грязно-голубой, как для пе-
ревозки алкашей, другой кофейный, тоже с наглухо замазанными стеклами,
на хвосте у рафиков сидели две серые "Волги" - в последней Седой, чуть
впереди Мозгляк и еще трое тренированных мужчин.

Пронеслись в Шереметьево-2, въехали прямо на летное поле, минуя и пог-
раничников, и таможню. Самолеты в ярких потоках света, тьма, прорежен-
ная цепочками синих или янтарных огней рулежных дорожек, маркировочные
огни, прожекторы, поливающие светом взлетно-посадочные полосы и погру-
зочно-разгрузочные  зоны.  Ушел  вверх  "Боинг-707" Люфтганзы,  за ним
"DC",  и чуть - позже джаловский красавец 747-ой с красным журавлем на
хвосте. Рафики замерли, дверцы открылись: из каждого фургона выскочило
по трое автоматчиков.

"Волга" Седого подъехала последней, пассажир вышел, тут же рядом вырос
мужчина в штатском, ткнул в самолет у забора.

- Этот? - переспросил Седой.

- Этот,- подтвердил местный гэбист.

К рафикам подошли обыкновенные работяги и принялись таскать, как водку
в районном магазине, по одному ящику, нежно, боясь уронить.

Самолет подпирали два трапа. По заднему поднимались работяги с ящиками
золота  и скрывались в распахнутом люке.  По переднему трапу спустился
командир экипажа в синей гэвээфовской форме. Командир подошел к перед-
нему колесу,  пнул ногой, тоскливо оглядел цилиндры гидравлики и крик-
нул мужику в черном комбинезоне:

- Зафиксировать надо колесо.  укрепить тяжелым.- И прошел к  служебным
помещениям.  "Черный  комбинезон"  скомандовал работягам и те послушно
подперли колесо одним из ящиков с золотом.

. Погрузка продолжалась.  Автоматчики переминались  с  ноги  на  ногу,
Мозгляк травил с операми, Седой, не спуская глаз с заднего трапа, выс-
лушивал жалобы местного гэбиста.

Погрузка завершилась. Работяги скатились с трапа, как горох, раствори-
лись во тьме.  К Седому подошел командир экипажа,  поручкались,  знали
друг друга давно.

- Вас встретят.- Предупредил Седой и  кивнул  местному  гэбисту,  чтоб
отошел.- Все, как обычно.

- Цулко? - Уточнил летчик.

Седой кивнул.

- Он подъедет с броневиком итальянского банка,  не удивляйтесь.  так и
оговорено.  все документы на ввоз оформлены. с местными властями проб-
лем не будет.

Седой зашагал к серой "Волге".  От самолета откатили второй трап,  ко-
мандир поднялся по первому, задраили люки и откатили носовой трап. Са-
молет подцепил тягач.

"Черный комбинезон"  скомандовал двоим из аэродромной обслуги оттащить
ящик из-под переднего колеса.  Двое поволокли ящик,  пригибаясь от тя-
жести, швырнули под забор и ушли.

Тягач откатил самолет к рулежным дорожкам. Седой, стоял у машины, наб-
людал за самолетом. Взревели двигатели и, покачиваясь, махина устреми-
лась к взлетно-посадочной полосе.  Замерла перед стартом.  форсаж тур-
бин. самолет, будто выбросили из пращи, машина рванула вперед и плавно
ушла вверх,  скрылась во тьме, прокладывая привычный "голдэн вэй - зо-
лотой путь".

Седой посмотрел в небо, юркнул на заднее сидение. автоматчики скрылись
в рафиках. хлопнули дверцы "Волг", и "группа доставки" двинулась в го-
род.

Седой сидел в кабинете,  перебирая книги. Мозгляк раскладывал на прис-
тавном столе "порнуху".

- Убери!  Не  люблю.-  Седой потянулся к стакану с карандашами.  и тут
ожил телефон с гербом.

- Что? - Седой осел в кресле, будто уменьшился в размерах, съежился на
глазах.- Что?..- Переспросил полковник Прут, и Мозгляк, на всякий слу-
чай вскочил, холкой ощущая надвигающуюся опасность.

- Как девятнадцать?  - Губы Седого побелели.- Я что ж себе взял?.. Пе-
резвоните  через десять минут.- Трубка шмякнулась на аппарат.- Ты при-
нимал ящики?  - Мозгляк кивнул,  глаза его потухли,  сальные железы от
напряжения заработали с утроенной силой.- Сколько их было?

- Двадцать.-  Мозгляк хотел бы сжевать самолично эти растреклятые жур-
нальчики с голыми бабами,  так некстати оказались они сейчас в началь-
ственном кабинете.

- Двадцать, значит.- спокойно, даже улыбаясь согласился Седой. Мозгляк
сжался: лучше бы орал, материл, чем это бездонное, страшное непредска-
зуемое спокойствие.

- А прилетели, между прочим, девятнадцать.

- Не может быть!..- Вырвалось у Мозгляка.

- Я вру!  - Театрально взмахнул руками Седой.- Развлекаюсь.  Или.  мои
офицеры - кретины.  Взяли двадцать?  Отвечаешь? - Мозгляк кивал.- При-
везли двадцать?  Отвечаешь? - Мозгляк кивал.- И погрузили двадцать?..-
Мозгляк кивал,  пот скатывался из-под волос и стекал по лбу, по щекам,
от чего казалось, будто виновный в утере ящика золота рыдает.

- Вон отсюда! - Рявкнул Седой,- ищи, где хочешь! Не найдешь - под три-
бунал! Я уж постараюсь.

Мозгляк выскользнул из кабинета. Седой в сердцах схватил порножурналь-
чик, разорвал, побросал обрывки в корзину: - Мудачье!

Зазвонила "вертушка", Седой придал голосу возможную мягкость:

- Меры приняты, Герман Сергеевич. Ищем. Найдем. из-под земли достанем.

По опыту Седой знал: лучше отвлечься, думать о другом, чем травить се-
бя понапрасну.  не такой кретин Мозгляк,  чтоб не побороться  за  свою
шкуру.  лучше поговорить с приятным человеком, который никогда - о чем
ни попроси! - не подводит.

Седой набрал номер:

- Марь Пална,  узнаете?  Ваш покорный. Вот припомнил, вы обещали сооб-
щить  важное,  хоть и не срочное.  В пятницу свидетелем по делу Ребро-
ва?.. Интересно. и я подъеду, как раз пообщаемся.

Седой успокоился. Найдут этот чертов ящик, не иголка же.

Две "Волги" серии МЕЧ рванули  от  хранилища  в  Шереметьево.  Домчали
быстро.  Въехали на поле.  Десятки самолетов, прожектора, огни. то же,
что и вчера.  Местный гэбист слушал Мозгляка в окружении оперов и вер-
тел  головой,  будто  надеясь обнаружить - вот так,  слету - пропавший
ящик.

- Командир экипажа надежен? - Строил умопомрачительные версии Мозгляк.

- Исключено. На борту наш человек,- доложил местный гэбист.

- Может сговор? И ваш человек тоже.- Не унимался Мозгляк.- Будут друж-
но уверять, что ящиков девятнадцать. а двадцатый сгрузили по дороге?

- Где?  - Местный гэбист, едва сдержал улыбку.- Беспосадочный полет. в
картофельное поле бросать среди ночи?  И как?  не бомбардировщик.  все
же.

- Команду работяг сюда!  - Перешел на визг Мозгляк, без конца промокая
лицо бумажными салфетками из пачки, что таскал с собой.

Согнали работяг,  выстроили, Мозгляк безмолвно обходил шеренгу, внима-
тельно вглядываясь в сумеречные лица.

- Что ищете? - Не утерпел работяга в буклированной кепке.

Мозгляк грубо хватанул работягу за грудки, вырвал из строя:

- Так.  первые ласточки.  я разве говорил,  что ищу?.. А что искать?..
Может подскажешь?..- Мозгляк кивнул операм, кряжистые ребята в миг от-
тащили говоруна в сторону.

- Итак,-  Мозгляк понял,  что безмолвие потеряло смысл,- вчера грузили
золото.  золото!.. пропал ящик. засадим всю бригаду, может и под вышку
подведем.  госпреступление.  кража  золото-валютных  ценностей в особо
крупных размерах.

Работяги в строю загалдели, один повыше, покрепче вышел вперед:

- Чего стращать,  начальник? Мы только сейчас и узнали, что золото. За
день перекидываем по десятку тонн на рыло. Раз-зи все упомнишь?

- Коль!  - обратился парламентер.- А помнишь вчерась Бориска скомандо-
вал колесо подпереть?.. мы, значит, и подперли.

- Точно помню,- поддержал сморчок с длинными волосами и фиксой в верх-
них зубах.

Местный гэбист похоже сохранял остатки спокойствия:

- Где стоял самолет?

- Да  вон!  - Протянул грязную руку парламентер.- Тама!  Да теперь его
тама нет.

- Издеваешься! - Прошипел Мозгляк. Работяги, теснимые полукольцом опе-
ров, приближались к месту вчерашней стоянки самолета. У забора залегла
тьма.

- Пусто.- Без выражения заметил местный гэбист и не успел  замолкнуть,
как Мозгляк припечатал.- Вы тоже ответите по всей строгости.

Луч прожектора упал с высоты, высветил забор, скользнул ниже, выхватил
ящик на земле под забором.

- Да вот же он,  ядрена холера!  - Крикнул парламентер,  и все увидели
зеленый дощатый ящик.  Мозгляк бросился первым, попытался приподнять и
не смог,  осмотрел пломбы - все целы, велел операм оцепить ящик, сооб-
разил, что ошибся, скомандовал оттащить в багажник "Волги" - зад маши-
ны сразу просел под грузом.

Работягам Мозгляк приказал:

- Об инциденте никому,  ни слова,  подписки не беру, но. все равно что
взял! - И рванул к телефону, дозвонился, заорал в трубку:

- Пал Устиныч!  Нашли! Расскажу - не поверите! - Трубка уже дружелюбно
выплюнула.- Мудачье!

Работяги переговаривались, забыв об "устной подписке": всю ночь проле-
жал. ящик с золотом. если б знать. всю ночь.



Допрос в кабинете подполковника Грубинского шел своим чередом.  Охран-
ник ввел Реброва, подследственный сел. Подполковник привычно предложил
чаю,  Ребров привычно отказался,  и все же.  Грубинский заварил в двух
стаканах с подстаканниками, разложил сахар ложкой, несколько раз роняя
белые  кубики  в сахарницу,  отрезал по ломтику лимона,  пустив желтые
кругляки в плавание по чайному морю и. придвинул напиток Реброву:

- Отведайте!

Ребров в нерешительности смотрел на чай.

Подполковник рассмеялся:

- Может боитесь?.. думаете, еще подсыпят чего, чтоб развязать язык. не
опасайтесь!.. зря.- и пояснил вполне дружелюбно,- если нам надо развя-
зать язык, знаете сколько способов? - и смеясь, стал загибать пальцы.

Ребров для порядка и успокоения пересчитал квадраты решетки на окне по
вертикали,  по горизонтали и. перемножил: сошлось со вчерашним резуль-
татом.  Сделал глоток,  отталкивая языком ломтик лимона.  Подполковник
заметил, посоветовал:

- Съешьте его! - Подцепил свой ломтик и сжевал,- и все проблемы.

Пили чай  минуту-другую,  капель выбивала дробь по ту сторону окна,  в
водосточной трубе загрохотало - сорвался  с  самого  верху  подтаявший
лед.

- Так вот,- начал Грубинский,- значит, узнать, кто отец в обмен на до-
кументы не хотите?  - Ребров промолчал,  даже порадовался спасительной
возможности  предаться чаепитию.- Нет.  так нет.- Грубинский подошел к
окну, вытянул шею, будто высматривал кого снаружи, обернулся, прижался
задом к подоконнику над источающей жар батареей, скрестил руки на гру-
ди.- Погрею поясницу.  вчера неловко повернулся,  и как скрутило! Едва
разогнулся утром. У вас прострелы случались?

- Нет.- Ребров гонял ложкой чаинки по акватории стакана.

- С  вами беседовать одно удовольствие,- рассмеялся подполковник,- ни-
чего лишнего.  только да,  нет. будто всю жизнь под следствием. сейчас
думаете. неплохо сказано. а что? каждый из нас всю жизнь под мелкоско-
пом у государства. скажете, нет?

- Странно. как вы, с вашими взглядами сюда попали?

- Сам часто недоумеваю - как?  - Грубинский оторвался от окна,  взгро-
моздился на стул,  вздохнул.- Милый вы мой. это ж упряжь. и скачут од-
новременно тысячи.  попробуй,  вырвись из постромок,  попытайся уйти в
сторону. затопчут. даже не по злобе.

Снова заварил чай, снова принялся размешивать сахар, неожиданно, будто
вспомнил что важное:

- Плохо дело.- Вынул из стопки  несколько  листков.-  Вскрылись  новые
обстоятельства.- Сунул листки под нос Реброву.- Ваша подпись?

- Моя.- Ребров увидел свой росчерк на бумагах, которые никогда не под-
писывал.

- Плохо дело.- Грубинский воевал с горячим чаем; дул на воду, выуживал
чаинки, целое действо разворачивалось на глазах Ребров