приотстал, изучал
спину и крепкие,  чуть кривоватые ноги  нежеланного  визитера:  ничего
грибок! не первой свежести, но не пропит в труху, не прокурен до нико-
тиновой вони чуть ли не из ушей,  следит за собой,  поди бегает по ут-
рам, тискает гантельки, может и гирьки, а то и штангу лапает.

Пашка поравнялся с Чугуновым:

- Балуетесь спортом?

- Балуюсь,- не скрыл Чугунов.- А вы кто?

- Я?..- Пашка вспомнил, что Холин в спешке забыл его представить.- За-
меститель Эдгара Николаича.

- Хотите сказать, что вы тоже банковский работник?

- Вот именно!  - восторженно выпалил Пашка и неожиданно для себя улыб-
нулся.  Еще более неожиданно оказалось, что Чугунову плевать на устра-
шающую улыбку Цулко.  Пашка опешил,  хотя должно было случиться наобо-
рот.

- Вы банковский служащий?  - еще раз, не скрывая изумления, как если б
увидел бабочку без крыльев или жирафа без шеи, переспросил Чугунов.

- Именно.  Я.- затряс головой Пашка.- Дебит,  кредит,  учетная ставка,
что еще?..

Чугунов расхохотался.  Холин  зашагал быстрее,  чтобы избавить себя от
зрелища этого позора.

- Вы где учились? - стерев с глаз слезы, припечатал Чугунов.

- Я?..- Пашка возмутился допросом,  улыбнулся, чтобы привести московс-
кого  дурня в чувства и.  вторично убедился - зубодробительная ухмылка
не срабатывает.

- Что вы все переспрашиваете я?..  да?..  я?..  не я же.  Я-то уж имею
право забыть, где и когда учился.

- Я тоже,- нашелся Пашка.- Я просто выгляжу молодо.

- Хотите отгадаю?

- Отгадайте,- не слишком охотно согласился Цулко.

- Вы учились в Вышке.- Чугунов задумался на миг,- причем, плохо.

Пашка поскучнел:

- Не понимаю вас. Вышка?.. Что за вышка? - и резко ушел влево к газет-
ному киоску.

Вернулся Цулко с иллюстрированным журналом и напрочь забыл о предшест-
вующем разговоре. Холин поставил чемодан в багажник "BMW" цвета "золо-
то ацтеков" с искрой,  усадил Чугунова назад,  Пашка устроился рядом с
водителем:

- Не хотите проехать по городу. покажем всякие разные "грибные места".

Чугунов откинулся на подголовник:

- Давайте в отель. устал с дороги.

Холин дружелюбно спросил:

- Что в Москве?

- А что в Москве? - Чугунов глянул на Пашку, ухо стучалы отвисло почти
до пола и,  чтобы не разочаровать Цулко, брякнул,- накрывается советс-
кая власть.

- Да ну? - ойкнул Пашка.

- Ну да.- в тон ответил Чугунов и замолчал.

- Красивый город.- начал было светскую беседу Холин.

- Красивый?  - усомнился Чугунов.- В сравнении с Мухосранском,  а так.
обычный западный город.

Не идет на контакт, с досадой подумал Холин и попробовал еще раз:

- Как Тихон Степаныч?

- Велел кланяться.

- Да ну?..- подпрыгнул Пашка.

- Ну да!  - подтвердил Чугунов.- Так и наказал.  ты этим сукиным детям
задай жару.  страна с голода пухнет. а наши банкиры жируют на враждеб-
ных харчах.

- Так именно и сказал? - решил поддержать шутейный тон Холин.

- Вы имели ввиду "сукины дети"? Так именно и сказал.

- Я имел ввиду насчет страны,  пухнущей с голода, а вообще. Тихон Сте-
паныч известный шутник.

- Одно слово Мастодонт,- подвел итог Чугунов.

- Что-о? - вскричали, не сговариваясь, Пашка и Холин.

- А  то вы не знали?..- холодно заметил Чугунов.- Давайте договоримся,
дураков друг из друга не делать.

Приехали в отель,  оформились,  поднялись в номер - шикарный,  кажется
впервые с момента прилета, Чугунова хоть что-то проняло.

- Сколько же в сутки? - не утерпел командированный.

- Неважно,- пояснил Холин,- платят наши швейцарские друзья.

- Это как же? - Чугунов любил ясность во всем.

- Долго  рассказывать.  этакий бартер личного состава,  мы за них там,
они тут.

Пашка, как фокусник вытянул из-за спины вместительный пластиковый  па-
кет, неизвестно откуда и появился, поставил на журнальный столик:

- Здесь кое-что выпить на первый зуб. и сигареты.

- Не пью, не курю, к женщинам равнодушен. сухарь. заберите пакет.

Цулко глянул на Холина,  тот кивнул, Пашка подцепил пакет, снова упря-
тал за спину.

- Завтра с утра подготовьте всю документацию. начнем работать. Спасибо
за встречу.- Чугунов учтиво склонил голову,  давая понять, что аудиен-
ция завершена.

- За вами заехать в десять? - сдавленно уточнил Холин.

- В десять. у меня разгар рабочего дня. если не затруднит, в восемь.

Попрощались. Пожимая руку Пашке, Чугунов обронил:

- У вас располагающая улыбка. наша. чувствуешь себя среди своих.

Пашка попятился к двери и спиной выскользнул в коридор.

В машине сидели долго, не включая движка.

- Вот сволочь! - глаза Цулко сузились.

- Не заводись,- попросил Холин.

- Как же!  - взбрыкнул Пашка,- он нам весь кайф сломает, скотина,- по-
думал, успокоился,- с ним-то все ясно. тут я спокоен. меня больше все-
го твоя баба волнует.

- В смысле? - Холин отлично понял заместителя.

- В смысле.  вчерашнего дня. влезла дурища. запомни, если что. она нас
сдаст с потрохами.

- А ты считаешь, понадобится? - голос Холина упал.

- Уверен.  Ты видел его.  ты знаешь наши дела.  наверх не пожалуешься,
мол, это они требовали.По бумагам мы с тобой под статью пойдем. в осо-
бо крупных размерах. валютные махинации. злоупотребление служебным по-
ложением. весь букет.

- Но нас обязывали. из Москвы.

- Дурак!  - Пашка играл подтяжкой пристежного ремня,- ты еще  вспомни,
как тебя инструктировал полгода назад этот управделами, скажешь на су-
де: это Герман Сергеевич мне велел! Так? Тебя зачем здесь держат? Чтоб
у верхних голова не болела. засбоил, дал проскачку. на вылет, сберкас-
сой командовать. это в лучшем случае.

- Что же делать? - Холин повернул ключ зажигания, заурчал движок.

- Не знаю.- Цулко смотрел на лужи сквозь лобовое стекло.- Одна  надеж-
да,  что он не рубит в этой банковской трихомудии,  хотя вряд ли,  тот
еще гвоздь. Попроси Мадзони, может, он заткнет наши дыры краткосрочны-
ми вливаниями?

Холин положил руки на руль:

- Так просто Мадзони не поможет. потребует встречной услуги.

- Господи,- хмыкнул Пашка,- вспомнила баба, як дивкой була. Соглашайся
на все.  нам бы этого козла,- кивнул на отель,- скорее  домой  возвер-
нуть, а потом с Мадзони сговоримся, или пошлем. на хер.

- Может, твое ведомство поможет? - неуверенно поинтересовался Холин.

- Ты  сюда ведомство не впутывай,- отрубил Пашка и,  поздно спохватив-
шись, прогундел,- да и какое такое ведомство?

- Ну ладно.  ладно.- Холин отпустил ручной тормоз, машина плавно пока-
тила.



Ребров не часто заезжал к матери и корил себя за черствость,  понимая,
что пустые укоры не облегчают участи единственного в этой жизни  безо-
говорочно любимого человека.

Снова Ребров  вышагивал по коммунальному коридору:  у обшарпанных стен
громоздились цинковые баки,  стиральные доски, велосипеды-развалюхи, и
еще  невесть какая рухлядь.  Каждый раз добираясь до двери материнской
комнаты, Ребров втягивал голову в плечи, допуская, что прикрепленный к
стене может пять,  а может двадцать пять лет тому назад велосипед рух-
нет на темя, сбивая при падении тазы, санки, швабры и веники.

Открыл дверь,  положил гвоздики на стол,  подошел, поцеловал мать, бо-
лезнь отступила,  и стало видно,  что перед ним еще бесспорно красивая
женщина, не молодая, но и далеко не старуха.

Вышел на кухню,  вернулся с чистой водой в вазе, обрезал по косой нож-
ницами цветочные стебли, расставил в вазе цветы.

Мать, не отрываясь,  следила за сыном. Ребров вынул из сумки продукты,
положил в холодильник, сказал:

- Грязный. надо вымыть. если б с Иркой не разругался, ее бы попросил.

- Мириться не думаешь? - с опаской уточнила мать.

- Ни за что! - Ребров сел на край кровати.

- Решил, значит решил, не вмешиваюсь,- мать вздохнула.

- По глазам вижу хочешь что-то сказать, а боишься,- ввернул Ребров.

- Боюсь,- созналась мать.

- Тогда молчи,  тем более,  что я предполагаю приблизительно: какие вы
все мужики. не цените. бросаете любящих вас. так?

- Вроде того,- улыбнулась мать.

- Вот видишь,  сказала бы.  слово за слово глядишь скандал.  а так,  я
вроде сам болею,  сам себе горькую микстуру прописываю.  а  ты  только
наблюдаешь, и вроде не причем, и мне орать не на кого.

Мать снова улыбнулась:

- Я тоже по глазам вижу - хочешь спросить. Что?

- Хочу.- Ребров подошел к окну,  приоткрыл форточку пошире.- Можно?  -
Мать кивнула, поглубже нырнула под одеяло.

- В прошлый раз,  ма,  ты говорила. странные вещи. вроде, что. ты хоть
помнишь. даже всплакнула.

- Я? - мать подтянула одеяло до глаз, опасаясь тока прохладного возду-
ха из форточки.- Не помню ничего. странные вещи?.. Удивительно.- вдруг
глаза  ее  озарились догадкой.- Я тут пила лекарство.  доктор выписал.
очень сильное.  доктор предупредил,  у  лекарства  побочное  действие,
вплоть до галлюцинаций.

- Боже мой! Не помнишь, что говорила в прошлый раз?

Мать съежилась от напряжения:

- Не помню,  ничего существенного.  видно температура и это средство,-
тронула коробочку на стуле.- все вместе наложилось и.- бессильно  мах-
нула.

- Но ты сказала. сказала, что.- продолжил Ребров.

Мать прервала:

- Скорее всего из-за лекарства.  ослабленный организм.  доктор уверял,
все пройдет бесследно. мне уже лучше, много лучше.

Ребров не стал продолжать: у каждого есть причины для молчания. Протер
пыль влажной тряпкой,  разогрел матери ужин,  покормил и собрался ухо-
дить.

- Когда заглянешь? - мать приподнялась на подушке.

- Позвоню.- Ребров замер у двери.

- Лидия Михайловна,- мать кивнула на стену,  отделяющую каморку одино-
кой,  как перст,  соседки,- обижается,  сказала, ты ей деньги даешь, а
она от смущения не может отказаться.

- Вот еще.  мало даю.  она не обязана,- понизил голос,-  за  свои  сто
пятьдесят  порхать у твоей кровати.  Это мне ты - мать,  а ей,  хоть и
славная женщина, но всего лишь соседка. Ты ее припугни, не будет брать
денег - я обижусь. Уж я-то по обидчивости чемпион.

Подошел к матери,  поцеловал, тихо выскользнул из комнаты и, озираясь,
чтоб не налететь на Лидию Михайловну и не задеть  рухлядь  на  стенах,
выбрался  на  площадку к лифту,  неслышно притворил дверь в табличках,
утонувшую в косяке, утыканном разноцветными кнопками звонков.



Холин довез Пашку до дому и с улицы позвонил в итальянский  "Банко  ди
Бари" сеньору Мадзони. Мадзони проурчал в трубку:

- Иф ю вонт (Если вы хотите).

Холин расценил эти слова, как приглашение заехать.

Мадзони принял Холина в офисе, обставленном неструганной мебелью, мно-
гочисленными креслами с никелированными частями и огромным низким сто-
лом для совещаний, с поверхностью, напоминающей полированный агат.

- Бон джорно!  - Мадзони пошел навстречу, раскинув руки, сели, Мадзони
вынул минеральную,  зная,  что Холин за рулем,  раскрыл коробку киви в
шоколаде, сказал на достаточно приличном русском:

- Слушаю.

Холин выпил воды,  погладил никелированный подлокотник, собрался с ду-
хом:

- Из Москвы приехал один человек.- издалека начал Холин.

- Я знаю,- улыбаясь, прервал Мадзони и принялся сыпать извинениями.

- Отделению моего банка.  здесь в Цюрихе предстоит проверка.  похоже.-
вздохнул,- глубокая проверка.

Мадзони сцепил  пальцы,  оперся о колено,  поворачиваясь в такт словам
Холина.

- Нам понадобятся деньги.  перекрутиться на время проверки. как только
человек из Москвы уедет, мы тут же переведем эти деньги обратно.

- Это сотни тысяч? - уточнил Мадзони.

- Нет.

- Миллионы?

- Нет! - Холин выдохнул.- Сотни миллионов.

- Франков? - надежда в голосе Мадзони угасла.

- Долларов!  - выпалил Холин и замолчал, он сказал все, что хотел, ос-
тальное всецело зависело от похожего на античного бога с загорелым ли-
цом и синими глазами мужчины в великолепно скроенном костюме.

- Конкретно,  сколько?  - Мадзони дотронулся до шелкового платка в на-
ружном кармашке.

- Триста! - Холин просил с запасом, хватило бы и двухсот, но. с напря-
жением.

Мадзони не вчера занялся банковской деятельностью:

- Это с запасом?

- Небольшим,- подтвердил Холин.

- Срок? - Мадзони не сводил глаз с начищенных носков черных ботинок.

- Неделя, не более.

- Я  подумаю.-  Итальянский банкир встал,  поднял жалюзи на широченном
окне: вдали смутно виднелись горы, вьющиеся по склонам трассы в огнях,
гладь озера, мрачно поблескивающая в темноте.

- Оговоренную сумму необходимо перевести на мои счета не позже чем че-
рез сутки.

- Это трудно.- Глаза Мадзони превратились в два синих  кусочка  льда.-
Слишком велика цифра, я не принимаю единолично таких решений, мне нуж-
но посоветоваться с правлением и весомыми вкладчиками.

Холин знал, что Мадзони лжет, просто набивает цену. Он смолчал - в его
положении не выбирают.

Мадзони перелистал небольшую книжечку в кожаном переплете, сделал нес-
колько пометок. Отложил поминальник, пробормотал:

- Brigandi1,- залпом осушил стакан воды.

- Кто?  - уточнил Холин, впрочем хорошо понимая о ком идет речь и лишь
стараясь поддерживать беседу.

- Ваши.  наверху.- любезно пояснил Мадзони, в его глазах сверкнули го-
лубые искры. Холин не мог себе ответить: это гнев или издевка, предпо-
чел не вдаваться в подробности.

- Что потребуется взамен?  - тихо и даже пригнувшись к столу,  спросил
Холин.

- Ничего.- Мадзони подумал и добавил.- Я или помогу.  или нет. если не
смогу,- развел руками в жесте покаяния.

Итальянский банкир  проводил  Холина до дверей офиса,  замер,  глядя в
спину спускающемуся по лестнице русскому.  Холин слышал - или  показа-
лось? - как, стоя в проеме дверей, Мадзони бормотал:

- Brigandi!.. Proprio2 brigandi!..



Стрелки часов  показывали без трех минут восемь.  Из отеля вышел Чугу-
нов, снял очки, протер замшевым лоскутом. Водрузил очки на переносицу:
в поле зрения попала очаровательная мулатка с золотистым псом - скорее
всего, голден ретривер - на поводке с щадящим ошейником.

Без одной минуты восемь подъехал Холин,  раскрыл,  склонившись в  бок,
правую  переднюю  дверцу  сияющей "BMW".  Чугунов сел,  поправляя полы
длинного плаща, кивнул:

- Добрый день.

- Добрый день.

Холин плавно тронул с места, решив заранее не ввязываться в разговоры,
надеясь,  что  утренние улицы центра Цюриха - бесспорно притягательные
для глаза - интересуют гостя.

Против ожиданий Чугунов снова занялся очками, выказав полнейшее равно-
душие  к улицам,  домам,  витринам и их содержимому.  Ревизор дышал на
стекла и протирал,  протирал и дышал, серьезность этого пустячного за-
нятия  казалось  столь подлинной,  что Холин не сдержал улыбки:  так и
стекла до дыр протрутся.

Чугунов упрятал замшевый лоскут в карман,  очки в  футляр,  неожиданно
заметил, похлопывая по карману с лоскутом:

- Знаете сколько лет этому клочку замши?

- Представления не имею,- искренне признался Холин.

- С  институтской скамьи пользую,- не стал томить Чугунов и Холину по-
казалось,  что ревизор намекал:  .  сам думай,  что я за человек, если
замшевая тряпица служит мне сто лет.

Поигрывая концом шарфа, Чугунов кажется решил "показать зубы":

- У вас большая недостача?..

Холин непроизвольно нажал на тормоз,  машина дернулась, Чугунова резко
потащило вперед - удержал ремень.

- Полегче,- миролюбиво предложил ревизор.

- Показалось, что переключился светофор,- соврал Холин, сосредоточенно
соображая, что ответить: если Мадзони подведет, то лучше не лгать, ес-
ли поможет, то трепаться "на голубом глазу".

Казалось, Чугунов забыл о своем вопросе,  он ворочался в кресле, менял
натяжение  ремня,  поправлял  подголовник и в конце бесплодных поисков
абсолютного комфорта еще раз протер очки, как видно, в утешение.

Чугунов снова ожил:

- Расскажите о вашем заместителе.

- Что именно? - уточнил Холин.

- Вы понимаете что,- упирался Чугунов.

Холин не слишком лучезарно рассмеялся:

- Поверьте.  не понимаю. обычный мужик. не сизиф, но аккуратен в рабо-
те. не теряет бумаг.- подумал, добавил,- и головы не теряет, даже если
примет на грудь.

- Вы совершенно разные,- прервал Чугунов.

Холин смолчал,  не ухватывая, куда клонит ревизор и более всего опаса-
ясь повторного вопроса о недостаче.



В это же время Цулко,  заспанный, с отечной мордой, колдовал над бума-
гами в офисе советского банка. Пашка перебирал папки вырывал одиночные
листы, рвал и отправлял в корзину, отдельно просматривал сшитые телек-
сы - и неугодные бумажки пачками летели в машину, размельчающую ненуж-
ные документы.

В комнату  заглянула промытая до прозрачности девушка,  спросила с ак-
центом:

- Я вам не нужна?

Пашка резко обернулся, пытаясь мощной спиной прикрыть ворох на столе:

- Нет. нет. нет!..- с раздражением выкрикнул Цулко, и мордашка с изум-
ленными глазами скрылась.

Часы показывали  восемь,  судя  по пустой кофейной чашке и пепельнице,
полной окурков,  Пашка засел в офисе давно -  может,  бодрствовал  всю
ночь.

Бумаг не убавлялось, и Пашка надеялся, что Холин не подведет с вариан-
том прикрытия.



Чугунов снова возился с пристяжным ремнем. Машина несколько раз дерну-
лась,  мотор зачихал. Холин недоуменно взирал на приборную доску, рука
водителя скользнула под панель. мотор по-прежнему чихал.

- Не понимаю.- с досадой выдохнул банкир и припарковал машину к бордю-
ру,  как раз вблизи знака, запрещающего не только стоянку, но даже ос-
тановку.

К машине направился полицейский.  Холин выбрался из кабины.  Изобразил
недоумение, ткнул в капот с вопросом в глазах. Регулировщик улыбнулся,
показал жезлом на столбик с трубкой аварийного  вызова,  Холин  что-то
объяснил полицейскому,  тот пожал плечами, еще взмах - на сей раз жезл
уперся в обычный уличный таксофон, Холин благодарно кивнул.

Чугунов наблюдал за суетой сквозь лобовое стекло и без единого  помут-
нения очки.

Холин подошел к телефону, опустил монету:

- Сеньора  Мадзони.  нет?..- и нажал на рычаг.  Снова опустил монету и
набрал номер:

- Сеньор Мадзони.  извините. не надеялся, что вы в такую рань на рабо-
те.  Относительно вчерашней просьбы?..- не скрывая напряжения, пересп-
росил.- Только в течение дня. грациа. Буду звонить.

Русский вернулся в машину.  Чугунов  рассматривал  проспекты,  свернул
один в трубочку, постучал по колену:

- Наш Евробанк в Париже. клоака!

Холин попытался возразить:

- Ну отчего же?

- Я проверял его в прошлом году. послали по недосмотру.

- И что же?  - Холин нервно барабанил пальцами по рулю, будто прикиды-
вая, что же делать с машиной и слушая вполуха.

- Да,  ничего.- Чугунов отстегнул ремень.- Уголовщина! Но. не подкопа-
ешься, там заправляет Пономарев. то ли сын, то ли зять партийного ака-
демика. Бэ Пономарева - отца родного братских партий. кандидат в члены
пэбэ. там забетонировано наглухо, танком не прошибешь.

- Зачем вы мне это рассказываете? - нервы подводили банкира.

- Зачем? - Чугунов постукивал свернутым в трубочку проспектом по кост-
лявому колену.- Вы - Холин.  Так?  Не Пономарев?.. Согласны. Вот и вся
разница.

- Вы меня пугаете? - голос Холина едва не сорвался.

- Я?  Вас?..  Упаси Господь.  просто излагаю факты. каждый подтвердит,
что Холин,  это Холин,  а Пономарев соответственно.-  Чугунов  швырнул
проспект на сиденье.- Долго нам еще прохлаждаться?

Банкир пожал плечами, после выпада с Пономаревым становилось очевидно:
Пашка прав, и выход всего один, хоть и крайне нежелательный.

Холин выбрался из машины,  открыл капот, нырнул в переплетение патруб-
ков,  шлангов, проводов, свитых в жгуты: несколько раз садился за руль
- мотор не поддавал признаков жизни.

- Может на автобусе. или возьмем такси? - предложил Чугунов.

Холин отверг предложение:

- Видите ли. если аварийка отбуксирует машину, то счет вкатят о-го-го.
не хочется выбрасывать деньги на ветер.

- Не из своего же кармана,- философски заметил Чугунов.- Банк оплатит.

Холин уже  "перегрелся"  за это утро:  раннее вставание,  лис Мадзони,
хитро.пый Чугунов,  инсценировка поломки машины и.  главное, густеющая
на