ужчина  с
длинным костлявым лицом и волосами цвета морского  песка.  Держа  колоду
прямо на ладони, он неторопливо перевернул верхнюю карту и толкнул через
стол. Это оказалась дама пик.
   Большой Джон Мастере  широко  открыл  рот,  повел  рукой  с  сигарой,
усмехнулся.
   - Плати, Дейв. Хоть на этот раз леди оказалась права. -  Он  с  шиком
перевернул свою карту. Пятерка.
   Даже не пошевельнувшись, Дейв Ааге вежливо улыбнулся. Рядом с ним, за
длинными шелковыми занавесками, закрывавшими очень  высокие  стрельчатые
окна,  приглушенно  зазвонил  телефон.  Он  вытащил  изо  рта  сигарету,
аккуратно положил ее на краешек подноса на табурете  рядом  с  карточным
столом, потянулся за телефонной трубкой.
   Тихо, чуть ли не шепотом, он  назвал  себя,  затем  долго  слушал.  В
зеленоватых глазах ничего не отразилось, на узком лице  не  промелькнуло
никаких чувств. Мастере поежился, сильно прикусил сигару.
   После долгой паузы Ааге сказал:
   - Ладно, мы с тобой свяжемся. Он положил трубку и  убрал  аппарат  за
занавеску. Потом снова взял сигарету, потянул себя за мочку уха. Мастере
выругался.
   - Ну какого ты черта? Гони десятку.
   Ааге сухо улыбнулся и откинулся на спинку стула. Потянулся  за  своим
стаканом,  пригубил  виски,  поставил  стакан.  Все  его  движения  были
неторопливыми, чуть ли не рассеянными.
   - Как ты думаешь, Джон, мы с тобой парочка умников, да? - сказал  он,
не вынимая сигареты изо рта.
   - Да, мы с тобой хозяева этого городка. Но к нашей игре в  карты  это
не имеет никакого отношения.
   - До выборов два месяца,  так  ведь,  Джон?  Мастере  хмуро  на  него
посмотрел, выудил из кармана новую сигару, сунул себе в рот.
   - Ну и что?
   - Предположим, что-то случилось с нашим заклятым врагом. Только  что.
Хорошо это или плохо?
   - Что?! -  Мастере  поднял  брови  -  такие  густые,  что,  казалось,
пришлось потрудиться всем мышцам лица,  чтобы  поднять  их.  Он  немного
подумал. - Было бы паршиво - если  бы  только  тут  же  не  нашли  этого
убийцу. Черт побери, избиратели бы решили, что все это подстроили мы.
   - Ты толкуешь об убийстве, Джон, - терпеливо продолжал Ааге. -  Я  об
убийстве еще ничего не сказал.
   Мастере опустил брови  и  потянул  себя  за  грубый  черный  волосок,
который рос у него из ноздри.
   - Ну, выкладывай, что там еще! Ааге улыбнулся, выпустил кольцо дыма и
посмотрел, как оно поплыло к потолку и рассеялось.
   - Мне только что сообщили, - очень тихо сказал  он.  -  Донеган  Марр
мертв. Мастере медленно двинулся. Все его тело  неторопливо  подалось  к
карточному столу, далеко над ним наклонилось. Когда тело  не  могло  уже
двигаться  дальше,  выпятился  подбородок,  пока  мышцы  на  челюсти  не
проступили толстой проволокой.
   -  Что?!  -  хрипло  сказал  он.  -  Что?!  Ааге  кивнул  с   ледяным
спокойствием.
   - А вот насчет убийства, Джон, ты оказался прав. Его и впрямь  убили.
С полчаса назад. У него же в кабинете. Кто это сделал, не знают пока.
   Мастере пожал крупными плечами и откинулся на спинку стула. С  глупым
выражением лица он огляделся по сторонам, потом, совершенно  неожиданно,
стал смеяться. Его смех загрохотал в маленькой  башеноподобной  комнате,
где они сидели, перебрался в огромную гостиную и эхом заходил в джунглях
тяжелой мебели темного цвета: торшеров там хватило  бы,  чтобы  осветить
целый бульвар, а на стенах в массивных золотых  рамках  висели  писанные
маслом картины.
   Ааге  неторопливо  раздавил  окурок  сигареты  в  пепельнице,   потер
костяшками пальцев друг о друга. Он сидел и молча ждал.
   Мастере перестал смеяться так же неожиданно, как и начал.  В  комнате
стало очень тихо. Мастере, казалось,  утомился.  Он  отер  свое  крупное
лицо.
   - Надо что-то делать, Дейв, - тихо сказал он. - Я чуть не забыл. Надо
немедленно все это поломать. Это же динамит.
   Ааге снова потянулся за занавеску, вытащил  телефон,  подтолкнул  его
через стол по разбросанным картам.
   - Ну.., мы ведь знаем, как, разве нет? - спокойно сказал он.
   Хитрый огонек засветился в  грязновато-карих  глазах  Большого  Джона
Мастерса. Он облизал губы и протянул лапище к аппарату.
   - Да, Дейв, знаем, - промурлыкал  он.  -  Знаем,  черт  побери!  -  И
толстым пальцем, который едва  входил  в  отверстие,  принялся  набирать
номер.

Глава 2

   Даже сейчас лицо Донегана Марра казалось холодным.  На  Донегане  был
мягкий серый фланелевый костюм - под цвет волос,  зачесанных  назад  над
румяным моложавым лицом. На лбу, куда упадут волосы, когда  он  встанет,
кожа была белой, в других местах - загорелой.
   Он сидел, откинувшись на спинку мягкого синего конторского кресла.  В
пепельнице с бронзовой борзой на ободке погасла сигара. Левая  его  рука
повисла рядом  с  креслом,  а  правая,  лежавшая  на  столешнице,  слабо
прижимала пистолет. Начищенные ногти  поблескивали  в  солнечном  свете,
прорывавшемся сквозь закрытое окно у него за спиной.
   Кровь пропитала левую сторону жилетки, превратив серую  фланель  чуть
ли не в черную. Он был мертв, мертв уже какое-то время.
   Очень смуглый высокий мужчина, стройный и молчаливый, прислонившись к
коричневому картотечному шкафу, неотрывно смотрел на  мертвеца.  Руки  в
карманах аккуратного костюма из синего сержа, соломенная шляпа  сдвинута
на затылок. Зато в его глазах и в прямой  линии  крепко  сжатых  губ  не
чувствовалось никаких небрежности.
   Крупный мужчина с волосами  песочного  цвета  ползал  на  коленях  по
синему ковру.
   - Гильз нет, сам, - хрипло сказал он, наклоняясь. Смуглый мужчина  не
пошевельнулся и ничего не ответил. Другой встал,  зевнул,  посмотрел  на
мужчину в кресле.
   - Черт! Вот шуму-то будет!  До  выборов  два  месяца.  Бог  мой,  вот
кому-то съездили по роже, а? Темнокожий мужчина неторопливо сказал:
   - Мы вместе ходили в школу, когда-то дружили. Оба  были  без  ума  от
одной и той же девушки. Девушка досталась ему, но мы  остались  хорошими
друзьями, все трое. Он всегда был славный парень... Разве  что  чересчур
умный.
   Песочноволосый ходил по комнате, ничего не трогая. Он  склонился  над
пистолетом и понюхал его, покачал головой, сказал:
   - Стреляли не из этого. Он сморщил нос.
   - Кондиционеры. На трех верхних  этажах.  К  тому  же  звукоизоляция.
Высокий класс. Говорят, все это здание цельносварное.  Нигде  ни  единой
щелочки. Ты когда-нибудь слышал об этом, Сэм?
   Темнокожий медленно покачал головой.
   - Интересно, где находилась прислуга, - продолжал песочноволосый. - У
такой шишки, как он, наверняка была не только секретарша.
   Смуглолицый и на этот раз покачал головой.
   - Наверное, больше  никого  не  было.  Она  вышла  на  ланч.  Он  был
волк-одиночка, Пит. Пролаза,  каких  мало.  Года  через  два-три  он  бы
прибрал наш городок к рукам.
   Песочноволосый стоял уже за письменным столом, чуть ли  не  склоняясь
над плечом покойника. Он смотрел на ежедневник  в  кожаном  переплете  с
желтовато-коричневыми листками.
   - Некто И млей, - неторопливо сказал он, - должен был  быть  здесь  в
двенадцать пятнадцать. Больше никому назначено  не  было.  -  Он  бросил
взгляд на дешевые часы у себя на руке. - Час тридцать. Давно  уже  ушел.
Кто такой Имлей?.. Ага,  одну  минуточку!  Есть  же  помощник  окружного
прокурора по фамилии Имлей. Он баллотируется в судьи по списку  Мастерса
- Ааге. Как ты думаешь...
   В дверь резко постучали. Кабинет  был  такой  длинный,  что  мужчинам
пришлось подумать, прежде чем они догадались, в  какую  из  трех  дверей
стучат. Затем песочноволосый прошел к самой дальней из них, бросив через
плечо:
   - Вероятно, судебно-медицинский эксперт. Только  поделись  чем-нибудь
со своим любимым репортером - тут же вылетишь с работы. Я не прав?
   Смуглолицый не ответил. Он не  спеша  пододвинулся  к  столу,  слегка
наклонился и тихо обратился к покойнику:
   - Прощай, Донни, куда деваться.  Я  займусь  этим  делом.  И  о  Белл
позабочусь.
   Дверь в дальнем конце кабинета отворилась, вошел придворный человек с
сумкой,  протопал  по  синему  ковру   и   поставил   сумку   на   стол.
Песочноволосый закрыл дверь перед  носом  у  собравшихся  и  вернулся  к
столу.
   Проворный мужчина склонил голову набок, осматривая труп.
   - Две штуки, - пробормотал он. - Похоже, тридцать второго  калибра  -
жестокие пули. Близко к сердцу, но сердце  не  задето.  Умер,  наверное,
почти тут же. Через минуту-другую.
   Смуглолицый издал какое-то восклицание отвращения и, пройдя  к  окну,
стал спиной к комнате, глядя на крыши высоких зданий и  на  синее  небо.
Песочноволосый смотрел,  как  производивший  осмотр  приподнял  мертвому
веко. Он сказал:
   -  Я  бы  хотел  пригласить  сюда  эксперта   по   пороху.   Я   хочу
воспользоваться телефоном. Этот Имлей...
   Смуглолицый слегка повернул голову, невесело улыбнувшись.
   - Звони. Утаить это все равно не удастся.
   - Ну, не знаю, - сказал эксперт-медик,  согнув  запястье  и  приложив
тыльную сторону ладони к лицу покойника. - Возможно, как вы и полагаете,
Делагерра, никакой политики тут нет. Он такой симпатичный жмурик.
   Песочноволосый осторожно, через носовой платок,  взялся  за  телефон,
положил трубку на стол, набрал номер, взял снова трубку через  платок  и
поднес к уху.
   Послушав немного, опустил подбородок, сказал:
   - Пит Маркус. Разбудите инспектора.  -  Он  зевнул,  снова  подождал,
затем заговорил, уже другим тоном: - Маркус и  Делагерра,  инспектор  из
кабинета Донегана Марра. Ни фотографов, ни специалистов по отпечаткам до
сих пор нет... А?.. Никого не  пускать,  пока  не  прибудет  комиссар?..
О'кей... Да, он здесь. -  Смуглолицый  повернулся.  Человек  у  телефона
подозвал его жестом. - Возьми трубку, Испанец.
   Сэм Делагерра, пренебрегши платком, взял трубку, послушал.  Его  лицо
посуровело. Он тихо сказал:
   - Разумеется, я его знал.., но я не спал с  ним...  Тут  никого  нет,
кроме его секретаря, девушки. Она-то  нам  и  позвонила.  В  ежедневнике
записана  какая-то  фамилия  -  Имлей,  деловая  встреча  на  двенадцать
пятнадцать. Нет, мы пока ничего не трогали... Нет... О'кей, немедленно.
   Он так осторожно положил трубку, что щелчка почти не послышалось. Его
рука замерла на  трубке,  затем  вдруг  тяжело  повисла  у  ноги.  Голос
зазвучал хрипло:
   - Меня отзывают, Пит. Ты должен держаться  здесь,  пока  не  прибудет
комиссар Дрю. Никого не пускать. Ни черных, ни белых,  ни  черокезов.  -
Для чего тебя отзывают? - сердито тявкнул песочноволосый.
   - Не знаю. Это приказ, - безо всякого выражения ответил Делагерра.
   Судебный  врач  перестал  записывать  и  с  любопытством  бросил   на
Делагерру резкий косой взгляд.
   Делагерра пересек кабинет и прошел в сообщающуюся дверь,  за  которой
находилась комната поменьше, частично  служившая  приемной,  где  стояли
кожаные стулья и журнальный столик. За отгороженной стойкой -  стол  для
пишущей машинки, сейф, несколько картотечных шкафов. За  столом,  уронив
голову на руки, сидела  небольшая  темноволосая  девушка.  В  руках  она
сжимала носовой платок. Шляпка у  нее  на  голове  скособочилась,  плечи
подергивались, а ее хриплые рыдания больше напоминали одышку.
   Делагерра похлопал ее по плечу. Она посмотрела на него - лицо вспухло
от слез, рот перекосился. Он улыбнулся ей и ласково спросил:
   - Вы уже позвонили миссис Марр?
   Она без слов кивнула, рыдания сотрясали ее. Он снова похлопал  ее  по
плечу, постоял немного рядом и, плотно сжав губы, направился к выходу, в
его черных глазах появился какой-то жесткий, темный блеск.

Глава 3

   Большой английский дом стоял поодаль от  узкой  извивающейся  полоски
бетона, которая  называлась  Де  Неве  Лейн.  Высокая  трава  на  газоне
наполовину скрывала  выложенную  камнем  дорожку.  Парадная  дверь  была
увенчана фронтоном, стена увита плющом. Вокруг  дома,  подступая  совсем
близко, росли деревья, отчего дом казался несколько темным и уединенным.
   У всех домов на Де  Неве  Лейн  был  один  и  тот  же  вид  нарочитой
заброшенности. Однако  высокая  живая  изгородь,  скрывавшая  подъездную
аллею и гаражи, была подстрижена не  менее  тщательно,  чем  французский
пудель, а в массе желтых и огненно  красных  гладиолусов,  полыхавших  в
дальнем конце лужайки, ничего темного или загадочного не было.
   Делагерра  вылез  из  рыжевато-коричневого  "кадиллака"  с   открытым
верхом. Машина была старой модели, тяжелая и  грязная.  В  задней  части
натянутая парусина образовывала складной верх кузова. На Делагерре  была
белая полотняная кепка и темные очки, а синий костюм из сержа он  сменил
на серый, спортивного типа, с курткой на молнии.
   Сейчас он не очень-то походил на фараона. Не походил он на фараона  и
в кабинете  Донегана  Марра.  Делагерра  неторопливо  прошел  по  камням
дорожки, дотронулся до  медного  молотка  на  парадной  двери  дома,  но
стучать раздумал, а нажал кнопку звонка, почти скрытую плющом.
   Ждать пришлось недолго. Было очень тепло и  тихо.  Над  теплой  яркой
травой гудели пчелы. Откуда-то издалека доносился стрекот газонокосилок.
   Дверь медленно отворилась, и на него глянуло черное лицо,  вытянутое,
грустное, черное лицо с подтеками  от  слез  на  лавандовой  пудре.  Это
черное лицо сказало заикаясь:
   - Хелло, миста Сэм. Так приятно вас видеть.
   Делагерра снял с головы кепку, очки были в руке у ноги.
   - Привет, Минни, - сказал он. - Прости меня. Мне надо повидать миссис
Марр.
   - Что за вопрос. Входите, миста Сэм. Служанка отступила в сторонку, и
он прошел в темноватый холл с выложенным плиткой полом.
   - Репортеров еще не было?
   Девушка медленно покачала головой. Ее теплые карие глаза округлились.
   - Пока никого не было... Она  давно  пришла.  Не  сказала  ни  слова.
Просто стоит вон в той комнате, в которой нет солнца.
   Делагерра кивнул.
   - Никому ничего не говори, Минни. Пока хотят  держать  это  в  тайне,
чтобы не попало в газеты.
   - Понятно, миста Сэм. Ни слова не скажу.
   Делагерра улыбнулся ей, бесшумно прошел  на  каучуковых  подошвах  по
выложенному плиткой полу холла в заднюю часть дома, свернул  под  прямым
углом в другой холл, точно такой же. Постучал в какую-то  дверь.  Ответа
не последовало. Он повернул ручку  и  вошел  в  длинную  узкую  комнату,
довольно темную, несмотря на множество окон.  Деревья  росли  прямо  под
окнами, прижимаясь ветками к стеклам. Часть окон была завешена  длинными
кретоновыми занавесками.
   Высокая девушка посреди комнаты даже не взглянула на него. Напряженно
застыв, она смотрела в окно, руки у ног сжаты в кулаки.
   У нее были огненно-рыжие волосы, которые, казалось,  вбирали  в  себя
весь свет, какой только есть в  комнате,  и  образовывали  мягкий  ореол
вокруг холодного красивого лица. На ней был голубой  вельветовый  костюм
спортивного покроя, с накладными карманами. Из нагрудного кармана торчал
белый носовой платок с голубой каймой, три его уголка безупречны, как на
носовом платке у мужчины-щеголя.
   Делагерра подождал, давая  глазам  привыкнуть  к  полумраку.  Немного
погодя девушка нарушила молчание, заговорила тихим хриплым голосом:
   - Ну.., они-таки добрались до него, Сэм, таки добрались. Неужели  его
так сильно ненавидели? Делагерра мягко ответил:
   - Такая уж это жесткая игра, Белл. По-моему, он, насколько мог, играл
чисто, но не нажить врагов он просто не мог. Она  неторопливо  повернула
голову и посмотрела на него.
   Свет в ее волосах переместился. В них заиграло  золото.  У  нее  были
ясные, удивительно  голубые  глаза.  Она  спросила  слегка  запинающимся
голосом:
   - Кто его убил, Сэм? Нет никаких догадок? Делагерра степенно  кивнул,
уселся на плетеный стул, и очки с кепкой оказались у него меж колен.
   - Мы думаем,  что  знаем,  кто  это  сделал.  Некто  Имлей,  помощник
окружного прокурора.
   - Боже мой! - выдохнула девушка. - Куда  же  катится  этот  захудалый
городишко?
   Делагерра, безо всякого выражения, продолжал:
   - Однако, именно так это и было - если ты уверена, что  тебе  хочется
знать.
   - Хочется, Сэм. Его глаза неотрывно глядят на меня со стены, куда  бы
я ни посмотрела. Просят меня сделать что-нибудь. Он очень хорошо со мной
обращался, Сэм. У нас, разумеется, были свои проблемы, но.., они  ничего
не значили.
   Делагерра сказал:
   - Этот Имлей баллотируется в судьи при поддержке  группы  Мастерса  -
Ааге. Ему за сорок, и он, вроде бы, играет в домики с одной  девицей  из
ночного  клуба  по  имени  Стелла   Ля   Мотт.   Каким-то   образом   их
сфотографировали вместе, очень пьяных и раздетых. Эти фото были у Донни,
Белл. Их нашли у него в столе. Согласно  записи  в  его  ежедневнике,  в
двенадцать пятнадцать  у  него  была  назначена  встреча  с  Имлеем.  Мы
полагаем, они поругались, и Имлей продырявил его.
   - Это ты нашел фотографии, Сэм? - спросила девушка очень спокойно.
   Он покачал головой, криво улыбнулся.
   - Нет. Найди их я, я бы, вероятно, выбросил. Их нашел комиссар Дрю  -
после того как меня отстранили от расследования.
   Подбородок у нее подскочил. Ясные голубые глаза расширились.
   - Отстранили от расследования?! Тебя, друга Донни?!
   - Да. Не придавай этому особого значения.  Я  ведь  фараон,  Белл.  В
конце концов я подчиняюсь приказам.
   Она ничего не сказала и больше на него не смотрела. Немного погодя он
произнес:
   - Мне нужны ключи от вашей хижины на озере  Пума.  Мне  дали  задание
съездить туда и посмотреть, нет ли там каких улик. У  Донни  там  бывали
совещания.
   В лице девушки  что-то  изменилось  -  появилась  чуть  презрительное
выражение. Она произнесла бесцветным голосом:
   - Сейчас принесу. Но там ты ничего не найдешь. Если хочешь помочь  им
облить Донни грязью.., чтобы они могли оправдать этого Имлея...
   Он  едва  заметно  улыбнулся,   медленно   покачал   головой,   глаза
задумчивые, очень грустные.
   - Глупые разговоры, детка. Прежде чем сделать это, я бы  вернул  свою
бляху.
   - Понятно. - Она прошла мимо него к двери, вышла из комнаты. Пока  ее
не было, он сидел совершенно неподвижно  и  с  обиженным  выражением  на
лице, созерцал пустую комнату. Он тихонько выругался себе под нос.
   Девушка вернулась, подошла к нему и протянула руку. Что-то  звякнуло,
упало ему в ладонь.
   - Ключи, фараон.
   Делагерра  встал,  опустил  ключи  в  карман.  Лицо  у  него   словно
одеревенело.  Белл  Марр  прошла  к  столу,  ее  ногти   заскрипели   по
эмалированной коробке, вытаскивая  из  нее  сигарету.  Она  бросила,  не
поворачиваясь:
   - Не думаю, как я уже сказала, что тебе повезет. Очень плохо,  что  у
вас пока ничего, кроме шантажа, против него нет.
   Делагерра  сделал  неторопливый   выдох,   постоял   немного,   затем
повернулся.
   - Ну что ж,  -  мягко  проговорил  он.  Его  голос  прозвучал  совсем
небрежно, как будто день славный и никого не убивали.
   У двери он снова обернулся.
   - Я загляну, когда вернусь, Белл. Возможно, тебе уже будет лучше.
   Она  не  ответила,  не  пошевельнулась.  Незажженная  сигарета   была
поднесена к губам, совсем близко. Чуть погодя Делагерра продолжал:
   - Тебе следует знать, какие я испытываю чувства. Когда-то мы с  Донни
были как братья. До меня.., до меня доходили слухи, что у тебя с ним  не
очень получается... Я чертовски рад, что это было не так. Но не позволяй
себе становиться слишком жесткой, Белл. Не из-за чего быть жестокой - со
мной-то.
   Он подождал  несколько  секунд,  уставившись  на  ее  спину.  Она  не
пошевельнулась и не заговорила. Он вышел.

Глава 4

   Узкая каменистая дорога отходила от шоссе и бежала  по  склону  холма
над озером. Тут и там среди сосен  проглядывали  крыши  хижин.  Открытый
сарай  был  врезан  в  склон  холма.  Делагерра  поставил  свой  пыльный
"кадиллак" под навес и спустился по узкой тропке к воде.
   Озеро было темно-синее. На нем плавали три каноэ, а вдали, где-то  за
изгибом береговой линии, постукивал лодочный мотор. Делагерра проб