Она ничего не сказала. Просто смотрела мне в глаза.
   - Какого черта, - простонал я, - вы не забрали у него оружие?
   - Он еще хуже, чем вы о нем думаете. Это привело бы к чему-нибудь еще
более ужасному. Я.., я сама почти боюсь его.
   - Увезите его отсюда. Увезите от старика. Он  еще  достаточно  молод,
чтобы вылечиться  при  правильном  обращении.  Увезите  в  Европу.  Если
генерал что-то узнает, то моментально умрет от мысли, что в жилах  парня
течет его кровь.
   Миссис О'Мара кое-как выкарабкалась из кресла и  пошла  к  окну.  Она
стояла абсолютно неподвижно, почти слившись с портьерами. Через какое-то
время повернулась и тенью скользнула мимо меня. Когда она  оказалась  за
моей спиной, я уловил короткое всхлипывание.
   - Это так гнусно! Гнуснее и не придумаешь. Отец бы так  не  поступил.
Он  обо  всем  сразу  же  рассказал  бы.  И  это,  как  вы  и  говорите,
окончательно доконало бы его.
   - Увезите этого звереныша. Сейчас он  где-то  прячется.  Думает,  что
убил и меня. Найдите его.
   - Я предлагала вам деньги.  Это  отвратительно.  Я  не  любила  Дадли
О'Мару. Тоже подло. Не могу поблагодарить вас. Просто  не  знаю,  что  и
сказать.
   - Забудьте. Я просто старая рабочая лошадь. Увезите парня.
   - Обещаю вам. До свидания, мистер Кармади.  Руки  мы  друг  другу  не
подали. Я спустился по лестнице. У парадного входа,  как  всегда,  стоял
дворецкий. Его лицо не выражало ничего, кроме вежливого внимания.
   - Будете ли сегодня встречаться с генералом, сэр?
   - Не сегодня, Норрис.
   Парня нигде не было. Я  вышел  через  дверь  в  воротах,  забрался  в
арендованный "форд" и поехал вниз по холму мимо старых буровых вышек.
   Около некоторых из  них  были  ямы,  наполненные  водой,  поверхность
которой покрывала тонкая пленка нефти.
   Глубиной они,  наверное,  футов  десять  -  двенадцать,  может,  даже
больше. В них наверняка полно всякой мерзости. В одной  из  них,  скорее
всего, и лежит...
   Все-таки хорошо, что я убил Игера.
   При въезде в город я остановился у бара и пропустил пару  стаканчиков
виски. Легче от этого, однако, не стало.
   Только заставило еще раз вспомнить Сереброволоску. Но  с  тех  пор  я
больше никогда ее не видел. 14


1





ВЫСОКОЕ ОКНО

Реймонд ЧЭНДЛЕР
Перевод с английского М. Куренной



ONLINE БИБЛИОТЕКА http://bestlibrary.org.ru


Глава 1

   Дом стоял на Дрезден-авеню в Пасадене - большой, массивный, неприветливый
на вид, со стенами из бургундского кирпича, с  белой  отделкой  из  камня  и
черепичной  крышей  терракотового  цвета.  Верхние  окна  были  украшены  по
периметру каменным орнаментом в стиле рококо.
   От полускрытого  цветущими  кустами  фасада  к  улице  полого  спускалась
чудесная зеленая лужайка, которая обтекала росший на пути исполинский  кедр,
подобно тому как спокойный зеленоватый поток обтекает с двух сторон скалу. У
широкого тротуара росли три радующие глаз белые акации. Город  был  наполнен
тяжелым  ароматом  летнего  утра,  и  ни  листочек  не  шевелился  в  словно
безжизненном воздухе,  предвещавшем  то,  что  здесь  называется  прохладным
славным деньком.
   Об обитателях дома я знал совсем немного - здесь  живет  миссис  Элизабет
Брайт Мердок  с  семьей  и  эта  дама  хочет  нанять  симпатичного  частного
детектива, который не стряхивал бы пепел на пол и  никогда  не  носил  бы  с
собой больше одного пистолета. И еще я знал, что она вдова старого усача  по
имени Джаспер Мердок, который  сделал  кучу  денег,  занимаясь  организацией
благотворительных мероприятий в местном обществе  и  фотография  которого  с
датами рождения и смерти под ней и с подписью "Вся  его  жизнь  -  служение"
ежегодно появлялась в пасаденской газете.
   Я оставил машину у тротуара, поднялся по  нескольким  десяткам  кособоких
каменных ступенек, вделанных в  зеленый  склон,  и  нажал  кнопку  звонка  в
кирпичном портике под островерхой  крышей.  Вдоль  фасада  здания  почти  от
входной двери  до  подъездной  дороги  тянулась  низкая  стена  из  красного
кирпича. В самом конце стены  на  бетонной  плите  был  нарисован  маленький
негритенок в белых бриджах, зеленом жакете и красной кепке. В руке он держал
кнут, и вид у него был чуть печальный, как если бы он долго ждал кого-то и в
конце концов начал приходить в уныние. Я прогулялся вдоль стены  и  потрепал
его по голове.
   Спустя некоторое время пожилая мегера в платье горничной приоткрыла дверь
дюймов на восемь и уставилась на меня маленьким круглым глазом.
   - Филип Марлоу, - сказал я. - К миссис Мердок. Она меня ждет.
   Пожилая мегера проскрежетала зубами, зажмурила глаза, потом выпучила их и
спросила одним из тех истерических сварливых голосов, которые характерны для
пионеров жесткого рока:
   - К какой именно?
   - Что?
   - К какой именно миссис Мердок? - почти провизжала она.
   - Миссис Элизабет Брайт Мердок, - сказал я.  -  Не  предполагал,  что  их
несколько.
   - Тем не менее это так, - отрезала она. - Ваша визитная карточка?
   Дверь она так и держала  приоткрытой  всего  на  восемь  дюймов.  В  щель
высовывался кончик ее носа и тощая жилистая рука. Я достал бумажник, вытащил
оттуда одну из визиток, где значилось только мое имя, и протянул ей. Рука  и
нос исчезли, и дверь с грохотом захлопнулась.
   Я подумал, что, может быть, мне не стоило идти с парадного входа,  и  еще
раз прогулялся вдоль стены, и еще  раз  потрепал  негритенка  по  голове.  -
Дружище, - сказал я, - мы с тобой в одном положении.
   Прошло некоторое время - и  довольно  продолжительное.  Я  сунул  в  зубы
сигарету, но  не  зажег  ее.  Мимо  в  бело-синем  фургоне  проехал  уличный
музыкант, наигрывая на шарманке  нехитрую  песенку.  Огромная  черно-золотая
бабочка сделала крутой вираж и опустилась на цветок гортензии рядом  с  моим
локтем; она медленно пошевелила крыльями, потом тяжело сорвалась с цветка  и
полетела зигзагами сквозь неподвижный горячий воздух.
   Дверь снова открылась, и та же мегера произнесла:
   - Сюда, пожалуйста.
   Я вошел. Огромная проходная гостиная была погружена в полумрак и прохладу
- безжизненная атмосфера кладбищенской часовни царила в ней, и запах был как
будто такой же. Гобелены  на  шероховатых  оштукатеренных  стенах,  железные
решетки французских балкончиков за высокими окнами, тяжелые резные кресла  с
плюшевыми сиденьями и обтянутыми ковровой тканью спинками. Под  потолком  на
противоположной стене - окно с  витражными  стеклами  размером  с  теннисный
корт, а под ним - створчатые двери с занавесками.  Старая,  унылая  комната.
Непохоже было, чтобы кому-нибудь когда-нибудь захотелось  хотя  бы  посидеть
здесь. Мраморные столики на кривых  ножках,  золоченые  часы,  статуэтки  из
двухцветного мрамора. Горы никому не нужных безделушек: чтобы вытереть с них
пыль, потребуется неделя. Куча денег - и все брошены на ветер. Лет  тридцать
назад в Богатом молчаливом провинциальном городке Пасадене  это  еще  вполне
могло бы сойти за комнату.
   Из гостиной мы вышли в коридор, и вскоре мегера распахнула какую-то дверь
и знаком пригласила меня войти.
   - Мистер Марлоу, - злобно сказала она в дверь  и  пошла  прочь,  скрежеща
зубами.

Глава 2

   Это была маленькая комнатка, выходящая окнами в сад  за  домом.  На  полу
лежал безобразный красно-коричневый ковер,  обстановкой  комната  напоминала
канцелярию. Худенькая бледная блондинка в очках в роговой оправе  сидела  за
столом с пишущей машинкой перед ней и стопкой бумаги слева. Руки  ее  лежали
на клавишах, но бумага в машинку заправлена не  была.  Девушка  смотрела  на
меня напряженно, с несколько глуповатым  видом  -  так  застенчивый  человек
смотрит в объектив фотоаппарата. Голос ее, пригласивший меня  присаживаться,
был чист и нежен.
   - Я мисс Дэвис, секретарь миссис Мердок. Она просила  узнать,  кто  может
дать вам рекомендации.
   - Рекомендации?
   - Именно. Рекомендации. Это вас удивляет?
   Я положил шляпу на стол и незажженную сигарету - на шляпу.
   - Вы хотите сказать, что она обратилась ко мне, ничего обо мне не зная?
   У девушки задрожала нижняя губа, и она  прикусила  ее.  Было  не  понять,
испугана она, или раздражена, или ей просто не совсем удается роль холодной,
деловитой секретарши.  Но  впечатления  счастливого  человека  она  явно  не
производила.
   - Ваше имя назвал ей директор филиала Калифорнийского банка. Но лично  он
вас не знает.
   - Приготовьте карандаш, - сказал я.
   Она показала мне свежезаточенный, готовый к работе карандаш.
   - Во-первых, вице-президент того же банка Джордж С. Лик. Его можно  найти
в главном  здании.  Затем  сенатор  Хьюстон  Оглихорт.  Его  можно  найти  в
Сакраменто  или  в  его  офисе  в   Лос-Анджелесе.   Затем   адвокат   Сидни
Дрейфус-младший из страховой компании "Дрейфус, Тэрнер энд Свейн". Готово?
   Писала девушка быстро и легко. Она кивнула не поднимая головы.
   Солнечный блик плясал в ее светлых волосах.
   - Оливер Фрай из нефтяной корпорации "Фрай-Кранц" на Западной Девятой.  И
еще, парочка полицейских:  Бернард  Олз  из  штаба  Департамента  полиции  и
следователь лейтенант Карл Рэндэлл из Центрального бюро.  Этого  достаточно,
как вы полагаете?
   - Не смейтесь надо мной, - сказала она. - Я  только  делаю  то,  что  мне
приказано.
   - Последних двух лучше не беспокоить, - сказал я. - Я не смеюсь над вами.
Жарко, верно?
   - Для Пасадены это не жарко, - ответила она, взяла  со  стола  телефонную
книгу и приступила к работе.
   Пока она искала номера телефонов и звонила, я внимательно разглядывал ее.
Она была бледна, но бледна  от  природы  и  выглядела  вполне  здоровой.  Ее
жесткие светлые с  медным  оттенком  волосы  сами  по  себе  были  вовсе  не
безобразны, но так гладко  зачесаны  назад  с  узкого  лба,  что  вообще  не
создавали впечатления волос. У нее  были  тонкие  необычайно  прямые  брови,
более темные, чем волосы. Крылья  ее  носа  были  бледны,  как  у  человека,
страдающего малокровием. Слишком маленький подбородок был чересчур острым  и
безвольным. Косметикой  девушка  не  пользовалась  -  лишь  ее  губы  слегка
оттеняла красно-оранжевая помада.  Глаза  ее  за  стеклами  очков  огромные,
серо-синие, с широкими зрачками - смотрели отрешенно. И  верхние,  и  нижние
веки были натянуты так,  что  в  разрезе  глаз  чудилось  что-то  восточное.
Видимо, кожа ее лица была так упруга и эластична, что чуть растягивала глаза
к вискам. В  целом  мисс  Дэвис  была  не  лишена  некоей  особой  прелести,
свойственной нервным угловатым подросткам, и  ей  не  хватало  только  умело
подобранной косметики, чтобы выглядеть эффектной.
   На девушке было цельнокроенное льняное платье с короткими  рукавами,  без
всяких украшений. Ее голые руки в редких веснушках были  покрыты  золотистым
пушком.
   Я не очень вслушивался в то, что  она  говорила  в  трубку.  То  же,  что
говорили ей, она  стенографировала  быстрыми,  легкими  штрихами  карандаша.
Закончив, девушка повесила трубку,  встала,  пригладила  платье  на  бедрах,
сказала:
   - Подождите минуточку... - и направилась к двери. Но с полпути  вернулась
к столу и плотно задвинула его верхний  боковой  ящик.  Потом  вышла.  Дверь
закрылась.
   Было тихо. За окном  жужжали  пчелы.  Откуда-то  издалека  доносился  вой
пылесоса. Я взял незажженную сигарету со шляпы, сунул ее  в  зубы  и  встал.
Обошел стол и выдвинул ящик, который мисс Дэвис только что задвинула. Почему
- это меня совершенно не касалось. Я заглянул туда просто из любопытства.  И
меня совершенно не касалось, что в ящике лежал маленький кольт.  Я  задвинул
ящик и вернулся на место.
   Девушка  отсутствовала  минуты  четыре.  Потом  дверь  открылась,  и  она
сказала:
   - Миссис Мердок сейчас примет вас.
   Мы прошли по каким-то  коридорам,  и  она  открыла  половинку  стеклянной
двустворчатой двери и посторонилась, пропуская меня. Я  вошел,  и  дверь  за
мной закрылась.
   Там было полумрак, и сначала  я  не  видел  ничего,  кроме  лучей  света,
пробивавшихся сквозь густые кусты за окнами и занавески. Потом я рассмотрел,
что помещение представляет собой что-то вроде  веранды,  снаружи  совершенно
заросшей кустарником. Здесь было много циновок и  плетеной  мебели.  У  окна
стоял соломенный шезлонг с изогнутой спинкой и таким количеством подушек  на
нем, что их было  бы  достаточно,  чтобы  нафаршировать  слона.  В  шезлонге
полулежала женщина с бокалом в руке. Еще  до  того,  как  я  смог  составить
представление о ее внешности, я почувствовал тяжелый запах  алкоголя.  Потом
глаза мои привыкли к темноте, и я наконец смог разглядеть миссис Мердок.
   У нее было толстое лицо с массивным подбородком,  тусклые  серые  волосы,
безжалостно изуродованные перманентом, тяжелый нос  и  большие,  наполненные
влагой глаза, выразительные, как речные голыши.  Шею  ее  украшал  кружевной
воротничок, но к такой шее больше бы  подошел  футбольный  свитер  с  глухим
воротом. Миссис Мердок была одета  в  серое  шелковое  платье  без  рукавов,
открывавшее жирные крапчатые руки. В ушах виднелись агатовые пуговки.  Перед
ней стоял низкий стеклянный столик с  бутылкой  портвейна.  Она  неторопливо
тянула вино из бокала, рассматривала меня и молчала.
   Я стоял перед ней. Она заставила меня  стоять  столько  времени,  сколько
понадобилось ей,  чтобы  осушить  бокал,  поставить  его  на  стол  и  снова
наполнить. Потом она промокнула губы  носовым  платком.  Потом  раздался  ее
голос. Это был грубый баритон, принадлежавший человеку, явно не склонному ни
к каким шуткам.
   - Садитесь, мистер Марлоу. Не зажигайте сигарету. Я астматик.
   Я уселся в плетеное кресло-качалку и засунул так и не зажженную  сигарету
в нагрудный карман за носовой платок.
   - Я никогда не имела дела с частными детективами, мистер Марлоу. И ничего
о них не знаю. Ваши рекомендации кажутся мне  удовлетворительными.  Какие  у
вас расценки?
   - Расценки на что, миссис Мердок?
   - Надеюсь, вы понимаете, что дело мое сугубо конфиденциальное.
   Никакой полиции. Если  бы  могла  идти  речь  о  полиции,  я  бы  туда  и
обратилась.
   - Я беру двадцать пять долларов в день, миссис  Мердок.  И,  естественно,
текущие расходы.
   - Дороговато. Должно быть, вы делаете большие деньги. - Она отхлебнула из
бокала. - Я не признаю портвейн в жару, но приятного мало,  когда  тебя  вот
так вынуждают от него отказываться.
   - Вовсе нет, - сказал я. - Конечно, можно  нанять  следователя  за  любую
цену - как простого юриста. Или дантиста. Я не  организация.  Я  всего  лишь
один человек и никогда не веду больше одного дела. Я  рискую,  иногда  очень
рискую. И работаю не постоянно. Нет, не думаю, чтобы двадцать пять  долларов
в день было слишком дорого.
   - Понятно. А что за текущие расходы?
   - Разные мелкие разности. Никогда не знаешь заранее, что и как.
   - Я бы предпочла знать, что и как, - ехидно сказала она.
   -  Узнаете.  Все  будет  предъявлено  черным  по  белому.  У  вас   будет
возможность опротестовать расходы, если они вам покажутся чрезмерными.
   - На какой аванс вы рассчитываете?
   - Сотня долларов меня устроит, - сказал я.
   - Хочу надеяться. - Она осушила бокал и  снова  наполнила  его,  даже  не
успев вытереть губы.
   - Когда речь идет о людях вашего круга, я не  настаиваю  на  обязательном
авансе.
   - Мистер Марлоу,  -  сказала  она,  -  я  довольно  суровый  человек.  Не
заставляйте меня пугать вас. Если это у меня получится - значит, вы  не  тот
человек, который может быть мне полезен.
   Я кивнул, пропустив это мимо ушей.
   Она внезапно расхохоталась и  потом  рыгнула.  Это  была  изящная  легкая
отрыжка, исполненная с полной непринужденностью.
   - Моя астма, -  небрежно  пояснила  миссис  Мердок.  -  Вино  я  пью  как
лекарство. Поэтому вам не предлагаю.
   Я закинул ногу на ногу. Я надеялся, что это не повредит ее астме.
   - Деньги - не самое важное, - сказала она. - Женщины моего  круга  всегда
переплачивают и всегда готовы к этому. Надеюсь, вы окажетесь достойны вашего
гонорара. Дело же вот в чем. У меня похищено нечто  весьма  ценное.  Я  хочу
вернуть похищенное. Но это не все. Я не хочу, чтобы кого-нибудь  арестовали.
Так случилось, что вор является членом моей семьи.
   Она повертела бокал в толстых пальцах, улыбка  ее  была  едва  заметна  в
полумраке затененной комнаты.
   - Моя невестка, - пояснила миссис Мердок. - Очаровательная  девушка...  и
несгибаемая, как бревно.
   Она посмотрела на меня внезапно заблестевшими глазами.
   - Мой сын - круглый дурак, - сообщила она. - Но я очень привязана к нему.
С год назад он женился самым идиотским образом, без моего согласия. Это было
глупо с его стороны, так как он совершенно не в состоянии зарабатывать  себе
на жизнь, а денег у него нет, кроме тех, что даю ему я, - а я ведь не  щедра
на деньги. Леди,  которую  он  избрал  или  которая  избрала  его,  работала
певичкой в ночном клубе. Линда Конкист. Они жили  здесь.  Мы  не  ссорились,
потому что я никому не позволяю ссориться со мной в моем  собственном  доме.
Но тепла в наших отношениях не было. Я оплачивала их расходы, купила каждому
по машине, дала леди возможность одеваться  вполне  прилично  -  хотя  и  не
броско. Конечно, она находила жизнь здесь несколько  скучной.  Конечно,  она
находила моего сына скучным. Я сама нахожу его скучным. Так или  иначе,  она
совершенно неожиданно уехала где-то с неделю назад, не оставив адреса  и  не
попрощавшись.
   Миссис Мердок закашлялась, высморкалась в платок и продолжала:
   - После ее отъезда обнаружилась пропажа монеты.  Редкой  золотой  монеты,
известной как дублон Брэшера.  Это  жемчужина  коллекции  моего  мужа.  Меня
подобные вещи не интересуют, а его - интересовали. Я хранила его коллекцию в
целости и сохранности четыре года после его смерти. Она находится наверху, в
запертом  несгораемом  помещении  в  нескольких  несгораемых   сейфах.   Она
застрахована, но я еще не заявила о пропаже.  Не  хочу,  пока  монету  можно
вернуть. Я абсолютно уверена, что ее  взяла  Линда.  Говорят,  монета  стоит
более десяти тысяч. Это образец, не бывший в употреблении.
   - Но неудобный для сбыта, - сказал я.
   - Возможно. Я хватилась монеты только вчера. Я еще долго не хватилась бы,
так как и близко не подхожу к коллекции, но вчера позвонил один  человек  из
Лос-Анджелеса по имени  Морнингстар.  Он  представился  торговым  агентом  и
поинтересовался, подлежит ли, как он выразился, Брэшер  Мердока  продаже.  К
телефону подходил мой сын. Он ответил, что вряд ли, но надо уточнить у меня,
- и попросил  мистера  Морнингстара  позвонить  попозже.  Меня  он  не  стал
беспокоить: я отдыхала.  Агент  обещал  перезвонить.  Сын  передал  об  этом
разговоре мисс Дэвис, а та - мне. Я велела ей позвонить этому человеку.  Мне
было просто интересно.
   Она отпила из бокала, потрясла платком и хрюкнула.
   - Что вам  было  интересно,  миссис  Мердок?  -  спросил  я,  чтобы  хоть
что-нибудь сказать.
   - Если человек является торговым агентом, он должен знать, что монета  не
продается. Мой муж, - Джаспер Мердок, указал в завещании, что никакая  часть
его коллекции не может быть продана, предоставлена во временное  пользование
или в залог, пока я жива. Не может быть вынесена  из  дома  -  кроме  как  в
случае какого-либо бедствия,  представляющего  угрозу  зданию,  да  и  тогда
только в присутствии поверенных. Мой муж, она мрачно усмехнулась, -  считал,
что я могла бы уделять больше внимания этой куче металла при его жизни.
   Стоял прекрасный день, светило солнце, благоухали цветы, пели  птицы.  По
улице с приглушенным, успокаивающим  гулом  проезжали  машины.  В  сумрачной
комнате,  пропитанной  тяжелым  винным  запахом,  рядом   с   этой   грубой,
малопривлекательной женщиной все  казалось  чуть  нереальным.  Я  вверх-вниз
качнул ногой и продолжал молча ждать.
   -  Я  поговорила  с  мистером  Морнингстаром.  Его   полное   имя   Элиша
Морнингстар. Его офис расположен в  Белфон