ь,  как
продвигается дело Филлипса. Они раскрыли его очень аккуратно,  в  правильном
соотношении используя  жесткую  логику  и  всегда  присутствующую  интуицию.
Супруги Морни в полиции так и не появились, но кто-то позвонил в управление,
сообщил о выстреле в доме Ваньера и быстро повесил трубку.  Эксперту  совсем
не понравились отпечатки  пальцев  на  пистолете.  Но  в  конце  концов  все
согласились с тем, что это было  самоубийство.  Потом  один  следователь  по
имени Лэки из Центрального управления решил проверить пистолет и  обнаружил,
что пистолет с таким описанием разыскивается в связи с делом Филлипса.  Хенч
опознал его, и,  что  гораздо  важней,  на  кольте  удалось  найти  половину
отпечатка его пальца.
   Имея эту информацию, они еще раз проверили квартиры Хенча  и  Филлипса  и
нашли один отпечаток пальца Ваньера на кровати  Хенча  и  один  -  на  ручке
смывного бачка в туалете Филлипса. Они  побегали  по  округе  с  фотографией
Ваньера и выяснили, что его видели на улице дважды, а в боковой улочке -  по
меньшей мере трижды. Странно, но в самом доме его  никто  не  видел  или  не
признался в этом.
   Теперь им не хватало только мотива. Его им  любезно  предоставил  Тиджер,
арестованный в Солт-Лейк Сити за попытку сбыть дублон Брэшера коллекционеру,
который решил, что монета подлинная, но краденая. В отеле  у  Тиджера  нашли
дюжину таких монет - и  одна  из  них  оказалась  подлинной.  Откуда  дублон
появился у Ваньера, Тиджер не знал, и полиция этого тоже никогда не  узнала.
Шума в газетах  в  связи  с  этим  делом  было  достаточно,  чтобы  владелец
прослышал о  нахождении  монеты  и  объявился.  Но  владелец  не  объявился.
Ваньером полиция больше не интересовалась - раз  он  оказался  убийцей.  Его
смерть так и оставили самоубийством, хотя некоторые сомнения  на  этот  счет
имелись.
   Тиджера вскоре отпустили, потому что вряд ли он знал об убийствах,  и  на
него навесили только попытку мошенничества. Золото он  покупал  легально,  а
изготовление вышедшей из употребления монеты законом не преследовалось. Штат
Юта отказался с ним возиться.
   В признании Хенча они не верили ни минуты. Бриз сказал, что просто  давил
на меня на случай, если я что-то скрываю. Он знал, что я  не  допущу,  чтобы
невиновного держали за решеткой из-за меня.  Но  Хенчу  в  любом  случае  не
повезло. Они поставили его  по  стойке  смирно  и  навесили  на  него  и  на
итальяшку по имени Гаэтано  Приско  пять  вооруженных  нападений  на  винные
лавки, во время одного из которых был убит  человек.  Я  никогда  не  узнал,
приходится ли этот  Приско  родственником  Палермо,  но  его  все  равно  не
поймали.
   - Ну как? - спросил Бриз, когда изложил все это.
   - Два вопроса не вполне ясны, - сказал я. - Почему Тиджер бежал и  почему
Филлипс жил на Курт-стрит под вымышленным именем?
   - Тиджер бежал, потому что старик-лифтер сообщил  ему,  что  Морнингстара
убили, и он почуял, что дело пахнет керосином. Филлипс воспользовался именем
Ансона, так как за его автомобилем гонялась налоговая инспекция,  а  он  был
практически нищ и в полном отчаянии. Это же объясняет  и  то,  почему  такой
милый молодой болван, как он, ввязывается в историю, которая кажется  темной
с самого начала.
   Я кивнул в знак согласия.
   Бриз проводил меня до двери. Он положил  тяжелую  руку  мне  на  плечо  и
крепко сжал его:
   - Помнишь, ты распинался о деле Кассиди перед  нами  со  Спрэнглером  той
ночью у себя в квартире?
   - Да.
   - Ты потом сказал Спрэнглеру, что никакого дела Кассиди не было. Оно было
- только имя другое. Я его вел.
   Он снял руку с моего плеча, распахнул дверь и улыбнулся мне.
   - Что касается дела Кассиди, - сказал он, - и что я об  этом  думаю...  я
могу иногда навесить  кому-то  больше,  чем  он  заслуживает.  Что-то  вроде
выплаты с грязных миллионов пособия ломающимся на работе паренькам  -  вроде
меня... или вроде тебя. Пока.
   Была ночь. Я вернулся домой, влез в  старую  домашнюю  одежду,  расставил
шахматы, приготовил коктейль и разыграл одну из  партий  Капабланки.  В  ней
было пятьдесят пять ходов. Прекрасная, холодная,  безжалостная  игра,  почти
бросающая в дрожь своей молчаливой неумолимостью.
   Закончив партию, я подошел к окну  и  постоял  немного,  прислушиваясь  и
вдыхая аромат ночи. Потом я пошел на кухню, сполоснул стакан, набрал в  него
ледяной воды  и  долго  стоял  возле  умывальника,  и  пил  воду  маленькими
глотками, и смотрел в зеркало.
   - Ты - и Капабланка, - сказал я. 6


5





В ГОРАХ НЕ БЫВАЕТ ПРЕСТУПЛЕНИЙ

Реймонд ЧЭНДЛЕР



ONLINE БИБЛИОТЕКА http://bestlibrary.org.ru


Глава 1

   Письмо принесли около полудня. На дешевом конверте обратный  адрес  -
ф. Ш. Лейси, Пума Пойнт, Калифорния,  а  внутри  чек  на  сто  долларов,
подписанный Фредериком Ш. Лейси,  и  лист  белой  бумаги  со  множеством
опечаток:

   "Мистер Джон Эванс. Дорогой сэр.
   Я  знаю  о  вас  от  Лена  Эстервальда.  У  меня  очень   срочное   и
конфиденциальное  дело.  Высылаю  задаток.  Пожалуйста,   если   можете,
приезжайте в Пума Пойнт в четверг днем или вечером, зарегистрируйтесь  в
Индиан Хед отеле и позвоните мне по телефону 23-06.
   Ваш Фред Лейси".

   В эту неделю я бездельничал, и предложение оказалось кстати. Банк, на
который выписан чек, находился в  шести  кварталах.  Я  получил  деньги,
позавтракал, взял машину и отправился в путь.
   В долине стояла жара, а в Сан-Бернандино было еще жарче. И на  высоте
пять тысяч футов по дороге  к  озеру  Пума  вообще  нечем  было  дышать.
Чуть-чуть прохладнее стало, когда я проехал сорок из пятидесяти миль  по
извилистому шоссе. Однако у плотины по-прежнему было душно. Я направился
по южному берегу озера мимо  гранитных  валунов,  лагерей  и  кемпингов,
расположенных на ровных местах. В Пума Пойнт прибыл  ранним  вечером.  К
этому времени я был голоден, как волк.
   Индиан Хед отель оказался коричневым  зданием,  находящимся  на  углу
напротив дансинг-холла. Я зарегистрировался и поднялся наверх  в  номер,
мрачную комнату с овальным ковриком на полу и стенами из сосновых досок,
на которых  висел  только  календарь  магазина  скобяных  изделий,  весь
скрученный от жаркого горного лета. В углу стояла двуспальная кровать. Я
умылся и спустился вниз поужинать.
   Внизу рядом с  холлом  располагался  ресторан  с,  баром,  в  котором
коротали вечер  множество  мужчин  в  костюмах  спортивного  покроя,  от
которых пахло спиртным, и женщин в брюках и шортах с  ярко  накрашенными
красными ногтями и грязными руками. По ресторану слонялся какой-то тип с
сигарой во рту и бровями как у Джона Л. Льюиса <Американский профсоюзный
лидер.>. Худощавый кассир  в  рубашке  с  коротким  рукавом  и  бледными
глазами пытался узнать результаты скачек в Голливуд Парке по  маленькому
приемнику, но было столько помех, как в плохом  пюре  воды.  Из  темного
угла доносились звуки оркестра из пяти музыкантов  в  белых  пиджаках  и
лиловых рубашках, тщетно пытающихся заглушить шум посетителей.
   Я поклевал то, что они называют ужином,  выпил  бренди  и  отправился
звонить. Хотя еще не стемнело, уже горели  неоновые  фонари.  Вечер  был
наполнен шумом автомобильных сигналов,  пронзительными  криками,  стуком
шаров, треском ружей 22-го калибра из тира, музыкой  из  джук-боксов.  С
озера доносилось ворчание моторных лодок. Я шел  по  пыльному  тротуару,
следуя  находящейся  на  почте  стрелкенадписи  "Телефон",  и   внезапно
очутился в тишине и прохладе сосновой рощи. Передо мной дорогу пересекла
ручная олениха с кожаным ошейником. Телеграф располагался в  бревенчатом
домике, в углу которого находилась  телефонная  будка.  Я  закрыл  дверь
кабины, опустил в аппарат пятикопеечную монету и набрал  23-06.  Ответил
женский голос:
   - Могу я поговорить с мистером Фредом Лейси? - спросил я.
   - Кто это?
   - Эванс.
   - Мистера Лейси сейчас нет, мистер Эванс. Вы договаривались о звонке?
- она ответила на  мой  вопрос  двумя,  и  мне  это  не  понравилось.  Я
поинтересовался:
   - Вы миссис Лейси?
   - Да, я миссис Лейси, - мне показалось, что ее голос  напряжен,  хотя
встречаются люди, которые всегда говорят такими голосами.
   - Я по делу. Когда он вернется?
   - Точно не знаю. Наверное, позже вечером. Что...?
   - Где вы живете, миссис Лейси?
   - В... в Болл Сейдж, примерно две мили западнее поселка.  Вы  звоните
из поселка? Вы...?
   - Я перезвоню через час, миссис Лейси. - И я повесил трубку.
   В противоположной углу за маленьким столом смуглая девушка  в  брюках
что-то писала в регистрационном журнале. Она улыбнулась и спросила:
   - Как вам нравятся горы?
   - О, они выше всяких похвал.
   - Здесь очень тихо и спокойно, - заметила  она,  -  Согласен.  Знаете
Фреда Лейси?
   - Лейси? Да, они только что поставили телефон. Лейси купили Болдуина,
который пустовал два года. Они живут на краю Болл Сейдж Пойнта в большом
доме на высоком обрыве над озером. Из дома открывается прекрасный вид на
озеро. Вы знаете мистера Лейси?
   - Нет, - ответил я и вышел на улицу.
   Ручная  олениха  стояла  на  дороге.   Я   безрезультатно   попытался
оттолкнуть ее, затем обошел, направился в Индиан Хед и сел в машину.
   На восточной окраине поселка находилась заправочная станция. Я  залил
полный бак бензина и спросил, как доехать до Болл Сейдж Пойнта.
   - Очень легко. Болл Сейдж Пойнт можно найти безо  всяких  трудностей.
Проедете с полторы мили по этой дороге мимо католической церкви и лагеря
Кинкейда и около пекарни повернете  направо.  Затем  доедете  до  лагеря
виллертоновских ребят и свернете на  первую  слева  грязную  и  разбитую
грунтовку. С нее зимой никто не чистит снег, но сейчас лето. Знаете  там
кого-нибудь?
   - Нет, - я протянул деньги. Он вернулся со сдачей.
   - Там очень тихо и спокойно. Как вас зовут?
   - Мэрфи.
   - Рад познакомиться, мистер  Мэрфи.  -  Мужчина  пожал  мне  руку.  -
Заезжайте в любое время. С удовольствием обслужу вас. Значит,  вам  надо
ехать прямо по этой дороге...
   - Хорошо. - И я уехал, оставив его с открытым ртом.
   Мне показалось, что я теперь сумею добраться до  Болл  Сейдж  Пойнта.
Поэтому развернулся и поехал назад. Вполне вероятно, что Фред  Лейси  не
будет в восторге, когда я заявлюсь к нему домой.
   Через полквартала от гостиницы  находилась  лодочная  станция.  Затем
дорога повернула на восток. Уровень воды в  озере  был  невысок.  Коровы
щипали жухлую травку, росшую в местах, затапливаемых  весною.  Несколько
рыбаков на моторках терпеливо ловили окуней. Примерно  через  милю  луга
закончились, и дорога обогнула длинную  косу,  поросшую  можжевельником.
Недалеко от озера стоял танцевальный павильон. Несмотря на  то,  что  на
такой высоте еще не стемнело, в павильоне  уже  зажгли  свет,  и  оттуда
доносились звуки музыки. Оркестр гремел так,  словно  сидел  у  меня  за
пазухой. Хриплый женский голос пел "Песенку  дятла".  Постепенно  музыка
стихла, и дорога стала ухабистой. Я проехал последний домик, стоящий  на
берегу. Теперь, кроме сияния воды, сосен и можжевельника, вокруг  ничего
не было. Я остановился почти на краю косы и подошел к огромному упавшему
дереву. Сел на сухую землю, прислонился к сосне и закурил трубку. Стояла
такая тишина, словно цивилизация находилась где-то  далеко.  У  дальнего
берега озера почти неслышно скользили две  моторки,  а  на  моем  берегу
только очень медленно темнела в горных сумерках тихая  вода.  Интересно,
кто, черт побери, этот Лейси, что ему нужно и почему он не остался  дома
или хотя бы оставил записку, если его дело было таким срочным? Я не стал
ломать голову над такой ерундой в этот тихий прекрасный вечер, а  просто
курил и смотрел на озеро и небо. На голой верхушке  высокой  сосны  тихо
сидела малиновка. Наверное, уже поздно петь вечернюю песенку.
   Через полчаса я встал, сделал в мягкой  земле  каблуком  ямку,  выбил
трубку  и  засыпал  пепел  землей.  Затем  безо  всякой  причины  сделал
несколько шагов к воде, оказался у корней дерева и увидел ногу.
   На ней был белый парусиновый туфель, примерно того же размера, что  и
мой. Я обошел корни. Рядом находилась вторая нога  в  белом  парусиновом
башмаке.  Белые  с  черной  полосой  штаны,  спортивная   светло-зеленая
свободная  рубашка  с  карманами,  как  у  свитера.   Верхняя   пуговица
отсутствовала, и в разрез виднелась волосатая грудь. Под  деревом  лежал
загорелый средних лет мужчина, наполовину облысевший. Над полными губами
тонкая ниточка усов, а  из  слегка  приоткрытого  рта  блестели  крепкие
здоровые зубы. Судя по физиономии, этот парень не голодал, и его вряд ли
мучили беспокойства. Глаза смотрели в небо.
   На левой стороне зеленой спортивной рубашки расплылось красное  пятно
размером с тарелку. В центре пятна, кажется, пулевое отверстие,  хотя  я
не был уверен, так как начало темнеть.

Глава 2

   Я нагнулся над телом. В карманах рубашки нащупал спички и сигареты, в
брюках - ключи и мелочь. Перекатил труп на бок. Тело все еще было теплым
и мягким. В задней кармане лежал бумажник из  шершавой  кожи,  сделанный
так, чтобы идеально входить в карман.
   В бумажнике оказалось двенадцать долларов и несколько карточек.  Меня
больше всего интересовало водительское  удостоверение.  Зажег  спичку  и
прочитал имя владельца: Фредерик Шилд Лейси.
   Я засунул бумажник обратно и обошел труп,  внимательно  посмотрел  по
сторонам. Ни на берегу, ни  на  воде  никого  не  было  видно.  В  таких
сумерках вряд ли кто-нибудь сумеет рассмотреть, что  я  делаю,  если  не
будет находиться поблизости.
   Отошел на несколько шагов и стал искать свои следы.
   Земля была устлана толстым ковром из осыпавшихся много  лет  сосновых
иголок и превратившейся в порошок гнилой коры и веток.
   В четырех футах от трупа,  почти  под  деревом,  лежал  револьвер.  Я
нагнулся, но трогать не стал. Это был кольт  22-го  калибра  с  костяной
ручкой. Он наполовину погрузился в пыльную, коричневую массу  из  гнилой
древесины. Вокруг ползали  огромные  черные  муравьи,  один  из  которых
забрался на дуло.
   Я огляделся еще раз. С озера доносился кашель выключаемого  двигателя
моторки, но самой лодки видно не было.  Я  направился  к  машине.  Когда
почти добрался до цели, в кустах  манзаниты  <Толокнянка,  кустарниковое
растение.> тихо встала маленькая фигура. Тусклые лучи заходящего  солнца
сверкнули  на  очках  и  на  каком-то  предмете,  находящемся  в   руках
коротышки.
   - Пожалуйста, руки вверх, - прошипел голос.
   Можно было попытаться быстро выхватить  револьвер.  Однако  я  поднял
руки, так как сомневался, что сумею опередить малыша.
   Когда человек вышел из-за кустов, оказалось, что сверкающий предмет в
его руке, как и следовало ожидать, был большой пистолет, направленный на
меня. Изо рта под черными усиками сверкнул золотой зуб.
   - Повернитесь кругом, пожалуйста, - успокаивающе произнес похожий  на
детский, тонкий голос. - Видели труп?
   - Послушайте. Я приезжий...
   - Быстро повернитесь кругом, - холодно проговорил мужчина.
   Я повернулся.
   Почувствовал, как дуло пистолета уперлось в спину.
   Легкая проворная рука нащупала револьвер в кобуре  под  мышкой.  Пока
тонкий голос успокаивающе шипел,  рука  двинулась  к  бедру  и  бумажник
исчез.  Похож  на  профессионального  карманника  -  я  едва  чувствовал
прикосновение его руки.
   - Смотрю, что в бумажнике. Не шевелитесь. - И пистолет  оторвался  от
моей спины.
   Сейчас можно было рискнуть. Опытный и ловкий парень мог бы рухнуть на
землю,  сделать  заднее  сальто  с  колен  и  вскочить  на  ноги  уже  с
револьвером в руках. Весь фокус бы занял доли секунды.  Быстрый  человек
мог бы сделать коротышку-очкарика так же легко, как старуха  вытаскивает
вставные зубы - одним движением. Но я не считал себя быстрым  и  ловким,
чтобы скакать, как кузнечик.
   Бумажник вновь оказался в моем  заднем  кармане,  а  пистолет  уперся
между лопаток.
   - Так, - тихо заметил очкарик. - Зря сюда приехали.
   Уезжайте домой. Если ничего не скажете, получите пятьсот долларов.  -
Идет. У вас есть мой адрес?
   - Очень смешно, - проворковал малыш. - Ха, ха... Что-то сзади ударило
мое правое колено, и нога подогнулась, как всегда бывает, когда бьют  по
этому месту. В  ожидании  удара  пистолетом  качала  болеть  голова,  но
очкарик провел меня и нанес удар каменным  ребром  маленькой  ладони  по
шее.
   Когда очнулся, показалось, что лежу в маленькой комнате без воздуха с
закрытыми окнами, на спине находится тонна  кирпичей,  а  во  рту  полно
иголок.
   Я издавал какие-то звуки,  на  которые  никто  не  обращал  внимания.
Послышался звук приближающейся моторной лодки, затем тихие шаги, хриплое
дыхание, и шаги удалились. Через минуту человек вернулся.
   - Что случилось, Чарли? - раздался грубый голос с акцентом.
   - Ничего, - спокойно ответил Чарли. - Он  курил  трубку  и  любовался
озером. - Отдыхающий, ха, ха.
   - Он видел труп?
   - Нет, - почему-то ответил Чарли.
   - О'кей, пошли.
   - Ах, как жаль, - заметил Чарли. - Как жаль. -  С  моей  спины  сняли
груз. - Как жаль, - вновь произнес Чарли. - Но делать нечего.
   На этот раз он не стал шутить и ударил пистолетом.  По-моему,  прошло
немало времени, прежде чем я очухался.
   Я стоял на коленях, жалобно скуля. Затем упер в  землю  одну  ногу  и
тыльной стороной ладони вытер лицо. Поставил  вторую  ногу  и  с  трудом
поднялся...
   Впереди блестела лунная дорожка, а справа лежало  большое  дерево.  Я
все вспомнил и медленно двинулся к сосне,  осторожно  массируя  пальцами
голову. Место удара распухло, кожа  стала  мягкой,  но  крови  не  было.
Попытался найти шляпу и вспомнил, что оставил ее в машине.
   Я обошел сосну. Такая яркая луна бывает в горах иди в пустыне. Под ее
светом можно читать газету. Так же легко можно было увидеть, что тело  и
револьвер с ползающими по нему муравьями исчезли. Никаких следов, словно
прошлись граблями.
   Я прислушался, но, кроме шума крови  в  голове,  ничего  не  услышал.
Появилась головная боль. Затем я вспомнил о  своем  револьвере.  Его  не
тронули, так же как бумажник. Деньги тоже не взяли.
   Потащился  к  машине.  Хотелось  вернуться  в  отель,   выпить   пару
стаканчиков и завалиться. Через некоторое время, не сейчас,  надо  будет
встретиться с  Чарли,  но  сначала  необходимо  отлежаться.  Я  взрослый
парень, и мне нужен отдых.
   Забрался в машину  и  выехал  на  грязную  грунтовку.  По  дороге  не
встретил ни одного авто. В павильоне продолжались танцы, и хриплый голос
пел: "Я никогда не улыбнусь опять". Добравшись до шоссе, я включил  фары
и помчался к поселку.
   Полицейский участок располагался в однокомнатной хибаре, сложенной из
сосновых бревен, примерно в полуквартале от лодочной  станции,  напротив
пожарного депо. За стеклянной дверью горел свет.
   С минуту я наблюдал за  избушкой.  На  вращающемся  стуле  за  старым
столом сидел мужчина без шляпы. Я  уже  начал  выходить,  но  передумал,
захлопнул дверь и отправился отрабатывать сто долларов.

Глава 3

   В  двух  милях  от   поселка   около   пекарни   свернул   на   вновь
заасфальтированную дорогу, ведущую к озеру. Проехал мимо пары  кемпингов
и увидел коричневые  палатки  детского  лагеря,  между  которыми  горели
фонари. Из большой палатки доносился звон посуды. Чуть  подальше  дорога
обогнула узкий заливчик... На отходящей в сторону грязной грунтовке было
много выбоин, в грязи валялись камни, а деревья росли  так  близко,  что
ветви почти закрывали  дорогу.  Мелькнули  несколько  старых  освещенных
домиков, сделанных из не струганных сосновых досок. Затем дорога  начала
подниматься в гору, деревья исчезали, и показался большой  дом,  стоящий
на краю обрыва над озером. Из крыши торчали две дымовые  трубы.  Коттедж
окружал поржавевший забор. Со стороны озера находилось длинное  крыльцо,
ступеньки  которого  спускались  к  самой  воде.  Фары  осветили  доску,
прибиту