так  громко,  что,
казалось, стены должны вот-вот неминуемо разрушиться. Ящик, из которого  она
доставала фотографии, был все еще открыт. Я сказал:
   - Доброе утро, миссис Флориан. Вы больны?
   Она с усилием разомкнула  губы,  подвигала  ими  немного,  облизнулась  и
пошевелила  челюстью.  Ее  голос  вышел  изо  рта,   как   звук   заезженной
грампластинки.  Ее  глаза  выражали  то,  что  она  меня   узнала,   но   не
удовольствие.
   - Вы его взяли?
   - Лося?
   - Да.
   - Еще нет. Надеюсь, скоро.
   Она закатила глаза и резко вернула их обратно, как будто пыталась снять с
них пелену, - Вы должны запирать свой дом, - сказал я. - Он может вернуться.
   - Вы думаете, я боюсь Лося, а?
   - По крайней мере, вы так себя вели, когда я разговаривал с вами вчера.
   Она задумалась. Размышление было для нее утомительным занятием.
   - Принесли выпивку?
   - Нет, я ничего не принес сегодня. У меня небольшие трудности с деньгами.
   - Джин - дешевка. Он как раз подходит.
   - Я мог бы сходить за ним немного позже. Значит, вы не боитесь Лося?
   - А зачем мне его бояться?
   - Хорошо. А чего вы боитесь?
   Свет появился в ее глазах, подержался немного и исчез снова.
   - А, убирайся ты! От вас, фараонов, у меня болит задница.
   Я ничего не сказал. Прислонившись к косяку, я  взял  сигарету,  зажал  ее
губами и попытался дернуть ею так, чтобы  достать  носа.  Это  труднее,  чем
может показаться. - фараоны, - медленно выговорила она, как бы  разговаривая
с собой, - никогда не схватят парня. У него есть деньги, друзья. Ты  теряешь
время, фараон.
   - Такая работа, - сказал я, - Где он  может  быть?  В  конце  концов,  он
просто защищался. Она фыркнула и вытерла рот одеялом.
   - Давай, напевай. Какой умница. Ничего у тебя не выйдет.
   - Мне понравился Лось, - сказал я. Интерес замерцал в ее глазах.
   - Ты знал его?
   - Я был с ним вчера, когда он пришил негра на Сентрал.
   Она открыла рот и расхохоталась  так,  что,  казалось,  у  нее  оторвется
голова, при этом издавая немного  больше  звуков,  чем  поджариваемый  хлеб.
Слезы потекли по ее лицу.
   - Большой сильный парень, - сказал я. - Очень  хотел  видеть  Велму.  Она
прикрыла глаза.
   - А я думала, Велму ищут ее люди, - мягко сказала она.
   - Они ищут. Но вы сказали, она умерла. Где она умерла?
   - Долларт, Техас. Простудилась.
   - Вы были там?
   - Какого черта? Нет, конечно. Я просто слышала.
   - О, а кто сказал вам, миссис Флориан?
   - Один плясун. Я не помню точно его имени. Может  быть,  хороший  крепкий
напиток и помог бы припомнить. Я чувствую себя Долиной смерти.
   "А выглядишь, как дохлый осел," - подумал я, но не произнес вслух. -  Еще
одна проблемка, - сказал я, - и я сбегаю за джином. Я  просмотрел  документы
на ваш дом, не знаю почему.
   Она лежала  под  одеялом  не  двигаясь,  как  деревянная.  Даже  ее  веки
заморозились в полуприкрытом состоянии. Дыхание прекратилось.
   - Слишком большая сумма по доверительному акту, - продолжал я, - учитывая
низкую стоимость всего, что здесь есть.  Держателем  акта  является  Линдсей
Мэрриот.
   Она моргнула, но даже пальцем не шевельнула, только смотрела.
   - Я работала на него, - наконец сказала она, - служанкой в его семье.  Он
так добр, что и немного обо мне заботится.
   Я вынул незажженную сигарету  изо  рта,  бесцельно  посмотрел  на  нее  и
воткнул обратно.
   - Вчера, после обеда, спустя несколько часов после нашей встречи,  мистер
Мэрриот позвонил мне и предложил работу.
   - Какую работу? - почти крикнула она. Я пожал плечами.
   - Не могу вам сказать, что было конфиденциально. Я встретился с ним  этой
ночью.
   - А ты не глуп, сукин сын, - сказала она и спрятала руку под одеяло.
   Я смотрел на нее и ничего не говорил.
   - Полицейский - умница, - ухмыльнулась она.  Я  провел  по  косяку  двери
рукой вниз и вверх. Он был скользким от грязи. Мне тут же захотелось принять
ванну.
   - Ну что же, это все, - гладко сказал я. - Меня интересовал этот  звонок,
как вовремя он раздался. Может быть, это  и  совпадение,  но,  кажется,  это
что-то значит.
   - Полицейский - умница, -  равнодушно  произнесла  она,  -  Не  похож  на
настоящего полицейского. Дешевый обманщик.
   - Ну, ладно, - сказал я, - до свидания, миссис Флориан. Кстати, не думаю,
что вы получите завтра заказное письмо.
   Она откинула одеяло в сторону, села рывком  с  горящими  глазами.  Что-то
блеснуло в ее руке. Маленький револьвер: "Банкир Спешиал". Он был  старым  и
потертым, но выглядел по деловому.
   - Расскажи, - зарычала она. - Быстро.
   Я смотрел на пистолет. Рука, держащая  его,  начала  трястись,  но  глаза
горели по-прежнему. Слюна пузырилась в уголках губ.
   - Мы можем  работать  вместе,  -  сказал  я.  Пистолет  и  челюсть  упали
одновременно. Я был в нескольких дюймах от двери и, пока пистолет опускался,
успел выскользнуть наружу.
   - Обдумайте это, - крикнул я из-за двери. Ни звука в ответ.
   Я быстро  прошел  через  коридор  и  гостиную  и  вышел  из  дома.  Спина
чувствовала себя неуютно, пока  я  шел  по  тротуару.  Мышцы  подергивались.
Ничего не случилось. Я пошел по улице, сел в машину и уехал.
   Последний день марта,  а  так  жарко,  как  летом.  Я  снял  плащ.  Перед
полицейским подразделением 77-й улицы  два  патрульных  сердито  взирали  на
помятое крыло своей машины. Я зашел в здание и увидел за перегородкой  парня
в форме лейтенанта, проглядывавшего список задержанных. Я спросил у него,  у
себя ли Налти. Он сказал, что, похоже, у себя, спросив, кто я ему.
   - Друг, - ответил я.
   - О'кей,  поднимитесь  выше,  -  разрешил  он.  Я  поднялся  по  знакомой
обшарпанной лестнице, прошел  по  коридору  и  постучал  в  дверь.  В  ответ
раздался окрик, и я вошел.

***

   Налти ковырялся в зубах, сидя вразвалку на своем стуле, а ноги положив на
другой, свободный стул. Он смотрел на большой палец левой  руки,  держа  его
перед глазами на расстоянии фута. Мне казалось, что палец в полном  порядке,
но Налти смотрел на него так мрачно, как будто пальцу уже не выжить.
   Он опустил руку, сбросил ноги на пол и уставился вместо пальца  на  меня.
На нем был темно-серый костюм, отрезанный кусок сигары ждал на столе,  когда
же Налти разберется со своими зубами.
   Я отвернул накидку на стуле, сел и воткнул себе в рот сигарету.
   - Ты, - сказал Налти и осмотрел зубочистку, чтобы выяснить достаточно  ли
она обгрызена.
   - Успехи?
   - Мэллой? Я им больше не занимаюсь.
   - А кто занимается?
   - Никто. Зачем?  Мы  сообщили  о  том  по  телетайпу,  а  газеты  сообщат
читателям. Да он уже давно в Мексике.
   - Ясно. Все, что он сделал, - сказал я, -  это  убил  негра.  Думаю,  это
всего лишь мелкое хулиганство.
   - А ты все еще интересуешься. Я думал, ты работаешь, - его бледные  глаза
скользнули по мне.
   - У меня этой ночью была работа, но я ее еще  не  закончил.  У  тебя  еще
осталось фото Пьеро?
   Он порылся и достал фотографию из-под регистрационной  книги.  Девушка  с
фото по-прежнему была хороша. Я смотрел на ее лицо.
   - Вообще-то, это карточка моя, - сказал я. - Если ее не надо подшивать  в
дело, я хотел бы ее забрать.
   - Надо было бы, - сказал Налти. - Я забыл об этом. О'кей, возьми себе,  я
уже сдал это дело.
   Я положил фото в нагрудный карман и встал.
   - Ну что же, думаю, это все, - сказал я с наигранной беззаботностью.
   - Чем-то пахнет, - холодно сказал Налти. Я посмотрел  на  кусок  веревки,
лежавшей на краю его стола. Его глаза следили за моим взглядом. Он вышвырнул
зубочистку на пол и втолкнул жеваную сигару в рот.
   - Нет, однако, не этим, - сказал он.
   - Это смутное предчувствие. Если оно станет ясным, я вспомню о вас.
   - Дела плохи. Надо мне отдохнуть, приятель.
   - Человек, работающий так, как вы, заслуживает отдыха, - заметил я.
   Он зажег спичку о ноготь большого пальца, обрадовался, что она загорелась
с первого раза, и начал вдыхать дым сигары.
   - Я шучу, - грустно  промолвил  Налти,  когда  я  уходил.  В  холле  было
спокойно, во всем здании  было  спокойно.  На  улице  двое  полицейских  все
смотрели на погнутое переднее крыло. Я поехал в Голливуд.
   Телефон звонил, когда я вошел в свой офис.  Я  перегнулся  через  стол  и
ответил:
   - Это Филипп Марлоу?
   - Да, это Марлоу.
   - Вам звонят от миссис Грэйл.  Миссис  Льюин  Локридж  Грэйл.  Она  хочет
видеть вас у себя по возможности скорее.
   - Где? - По адресу 862, Астер Драйв, Бэй Сити. Могу я  передать,  что  вы
будете через час?
   - А вы, мистер Грэйл?
   - Конечно же нет, сэр. Я дворецкий.
   - Я буду сейчас же, - сказал я.

Глава 18

   Океан был где-то рядом, я чувствовал его, вдыхая влажный  воздух,  но  не
видел. Здесь Астер Драйв слегка поворачивала, и дома со  стороны  континента
были просто красивыми домами, но со стороны каньона  расположились  огромные
поместья, со стенами высотой в 12  футов,  кованными  железными  воротами  и
изгородями с орнаментом. А внутри, если вы вдруг туда попадаете, вы  увидите
особый  сорт  солнечного  света,  очень  мягкий,  доставляемый,  говорят,  в
специальных контейнерах для высшего общества.
   Человек в темно-синей русской косоворотке, начищенных  черных  сапогах  и
ярких брюках стоял у  полуоткрытых  ворот.  Он  был  приятной  наружности  с
могучими плечами и гладкими темными волосами. Козырек ухарской кепки  бросал
мягкую тень на его глаза. В уголке рта  дымилась  сигарета.  На  одной  руке
надета гладкая черная перчатка, другая была обнажена. На безымянном пальце -
массивное кольцо.
   Номера дома нигде не было  видно,  но  это  должен  был  быть  ј  862.  Я
остановил  машину,  выглянул  из  окна  и  спросил  у  этого  человека.  Ему
потребовалось время для ответа. Он очень внимательно оглядел меня и  машину.
Небрежно поставив руку без перчатки на бедро, он подошел ко  мне.  Это  была
такая небрежность, которая не могла остаться незамеченной.
   Он остановился за пару футов от машины и снова посмотрел на меня.
   - Я ищу резиденцию Грэйлов, - сказал я.
   - Это она. Никого нет.
   - Меня ждут.
   Он кивнул. Его глаза блестели, как вода.
   - Имя?
   - Филипп Марлоу.
   - Ждите здесь.
   Он, словно прогуливаясь, не спеша, пошел  к  воротам,  смонтированным  на
двух массивных каменных столбах. Открыл металлическую дверку, за  которой  в
нише, выдолбленной в одном из столбов, висел телефон. Он  поговорил,  закрыл
дверку и вернулся ко мне.
   - У вас есть удостоверение?
   Я указал ему на лицензию, прикрепленную к колонке рулевого управления.
   - Это ничего не доказывает, - сказал он. - Откуда я знаю,  что  это  ваша
машина?
   Я вытянул ключ из замка зажигания,  открыл  дверцу  и  вылез  из  машины.
Теперь я был в футе от него. У него было прекрасное дыхание.
   - Ты зазнаешься, приятель,  -  сказал  я.  Он  улыбнулся  и  смерил  меня
взглядом, полным превосходства. Я сказал.
   - Послушай, я разговаривал с дворецким по телефону и он знает мой  голос.
Этот-то хоть меня впустит или я должен буду въехать на твоей спине?
   - Я здесь работаю, - вдруг мягко сказал он, продолжая улыбаться.
   - Ты хороший парень, - сказал я и похлопал его по плечу. - А  раньше  где
работал? В Дортмуте? В Даннеморе?
   - Господи, - воскликнул он. - Почему вы  сразу  не  сказали,  что  вы  из
полиции.
   Теперь мы оба улыбались. И  я  вошел  через  приоткрытые  ворота.  Дорога
поворачивала налево, и высокая живая изгородь полностью скрывала ее от улицы
и от дома, Через зелень я  увидел  японца-садовника,  засеивающего  огромную
лужайку. Затем зелень стала еще плотнее, и я добрую сотню  футов  ничего  не
видел. Дорога закончилась широкой площадкой,  на  которой  стояло  полдюжины
автомобилей.
   Среди машин я заметил маленькое "купе". Кроме него на стоянке  были:  два
прекрасных "бьюика" последней модели, на которых неплохо ездить  за  почтой,
черный лимузин, спортивный фаэтон со снятым  верхом.  От  площадки  короткий
широкий бетонный проезд вел к боковому входу в  здание.  Проезд  перекрывали
ажурные ворота из кованного железа, увенчанные летящим  купидоном.  Каменные
грифы по  бокам  от  входа  приготовились  к  прыжку  с  постаментов,  чтобы
расправиться с любым незваным гостем. Налево за стоянкой расположился сад  с
бассейном и фонтанами на каждом из четырех углов. Лилии  плавали  в  длинном
бассейне, и здоровенная лягушка сидела на круглом листе. Еще дальше  розовая
колоннада вела к какой-то постройке, похожей на алтарь, обсаженной зеленью с
двух сторон, но не очень плотно, так, что солнце рисовало причудливые  узоры
на ступеньках. А дальше слева был виден  дикий  сад,  не  очень  большой,  с
солнечными часами возле стены, имитирующей руины.  На  аллее  под  фонарными
столбами застыли  чьи-то  мраморные  бюсты.  И  кругом  были  цветы,  цветы,
миллионы цветов.
   Сам дом был не очень большим,  то  есть  он  был  поменьше  Букингемского
дворца, слишком сер для Калифорнии, и, возможно, окон в нем  было  поменьше,
чем в здании Крайслера.
   Я прошмыгнул к боковому входу, нажал кнопку звонка, и  где-то  в  глубине
целый набор колоколов издал такой глубокий сочный звук, как при благовесте в
церкви.
   Дверь открыл человек в полосатом жилете с  позолоченными  пуговицами.  Он
слегка поклонился и взял у меня  шляпу.  За  ним,  в  полумраке,  человек  в
полосатых брюках, черном пиджаке и сером  галстуке  в  полоску  наклонил  на
полдюйма седую голову и сказал:
   - Мистер Марлоу? Не соизволили бы вы  прийти  сюда,  пожалуйста!  -  рука
описала полукруг.
   Мы прошли в холл,  поразивший  меня  глубокой  тишиной.  Не  слышно  даже
одинокой мухи. Пол покрыт восточными коврами, на стенах картины. Мы свернули
за угол и оказались в другом холле. В большом, доходящем почти до пола  окне
вдали виднелась полоса глубокой воды. И я  вспомнил,  что  мы  возле  Тихого
океана и что этот дом построен на краю каньона.
   Дворецкий открыл дверь и отошел в сторону. Я вошел в  большую  комнату  с
красивыми   уютными   диванами   и   бледно-желтыми    кожаными    креслами,
расставленными у камина, перед которым на  блестящем,  но  нескользком  полу
лежал редкий по красоте ковер. Древний, как тетушка Эзопа,  тонкой,  как  по
шелку, работы. В углу сиял один букет цветов, другой -  на  низком  столике.
Стены - из мрачно покрашенного пергамента.
   Здесь были комфорт, пространство, уют, сочетание стилей  -  современного,
самого модного, и глубокой старины. Три человека молча глядели на меня.  Энн
Риордан сидела со стаканом янтарной жидкости  в  руке.  Вторым  был  высокий
худой человек с печальным лицом, каменным подбородком, глубокими  глазами  и
болезненно-желтым цветом кожи. Ему на вид было добрых шестьдесят  лет,  хотя
его внешность говорила, что лет не очень-то добрых. На нем был темный костюм
с красной гвоздикой, а лицо выражало подавленность. Третьей была блондинка в
вечернем туалете. Правда,  я  не  обратил  особого  внимания  на  ее  наряд.
Призвание таких блондинок - произвести  эффект:  выглядит  молодо,  глаза  -
цвета лазурита кажутся иссиня-синими,  волосы  напоминают  золото  старинных
картин и уложены преднамеренно  с  легкой  небрежностью.  Зеленовато-голубой
наряд ее был довольно прост, если не считать бриллиантового  ожерелья.  Руки
полноваты, но красивой формы. Бросались в глаза ярко-красные  наманикюренные
ногти и чувственный рот. Она  одарила  меня  одной  из  своих  заготовленных
улыбок.  Улыбка  давалась  ей  легко,  но  взгляд   выдавал   тщательное   и
неторопливое размышление.
   - Как хорошо, что вы пришли, - сказала она. - Это мой муж. Милый,  налей,
пожалуйста, мистеру Марлоу немного выпить.
   Мистер Грэйл пожал мне руку. Его ладонь была холодной  и  влажной.  Глаза
заметно грустны. Он смешал шотландское виски с содовой и протянул мне.
   Затем он сел в угол и не проронил  больше  ни  звука.  Я  выпил  половину
налитого  и  широко  улыбнулся  мисс  Риордан.  Она   посмотрела   на   меня
отсутствующим взглядом, но я понял, что у нее появилась новая информация.
   - Вы думаете, что сможете сделать что-нибудь для нас? - медленно спросила
миссис Грэйл, глядя в свой стакан. - Если да, то я восхищена. Но  потеря  не
так уж велика ii сравнению со всеми новыми неприятностями  с  гангстерами  и
прочими ужасными людьми.

***

   - В действительности я об этом знаю не так уж много, - скромно сказал я.
   - О, я надеюсь, вы сможете, - она улыбнулась так, что я почувствовал  эту
улыбку даже в карманах.
   Я допил свой коктейль и начал чувствовать себя отдохнувшим. Миссис  Грэйл
нажала кнопку звонка, вмонтированную в подлокотник  кожанного  дивана,  и  в
комнату вошел лакей. Она указала на поднос. Лакей  огляделся  и  смешал  два
напитка. Мисс Риордан все еще не разделалась  со  старым,  а  мистер  Грэйл,
очевидно, не пил. Лакей вышел.
   Миссис Грэйл и я взяли свои стаканы. Миссис  небрежно  положила  ногу  на
ногу.
   - Не знаю, смогу ли я  что-нибудь  сделать,  -  наконец  отозвался  я.  -
Сомневаюсь. А что вы собираетесь делать дальше?
   - Я уверена, вы сможете, -  она  снова  улыбнулась,  не  ответив  на  мой
вопрос. - В какие подробности посвятил вас Мэрриот?
   Она искоса посмотрела на мисс Риордан. Та,  продолжая  сидеть,  не  могла
перехватить этот взгляд. Миссис Грэйл посмотрела на мужа:
   - Надо ли тебе беспокоиться обо всем этом, дорогой? Мистер  Грэйл  встал,
сказал, что очень был рад познакомиться со мной и, что он пойдет и приляжет.
Он чувствовал себя неважно и надеялся, что я извиню его. Он был так  вежлив,
что мне захотелось вынести его на руках из комнаты в знак признательности.
   Он вышел, тихо закрыв за собой дверь, как будто боясь разбудить  спящего.
Миссис Грэйл немного посмотрела на дверь, затем  снова  улыбнулась  и  опять
посмотрела на меня.
   - Вы, конечно, полностью доверяете мисс Риордан.
   - Я никому полностью не доверяю, миссис Грэйл. Она просто случайно узнала
об этом деле и ровно столько, сколько можно было узнать.
   - Да, - она немного потянула из стакана,  затем  прикончила  его  большим
глотком и отставила в сторону.
   - К черту это вежливое питие, - вдруг воскликнула она.  -  Давайте  будем
вместе разбираться в этом деле. Вы мне нравитесь, и я  не  боюсь  шантажа  с
вашей стороны.
   - Дело дурно пахнет, - сказал я.
   - Как вы думаете: убийство ради убийства или убийство из-за денег?
   - Деньги здесь небольшие, зато большое горе. Довольно занятно все это.
   - Скажите, а как можно стать частным детективом? Вы не возражаете, если я
немного узнаю о вас? И подтолкните поближе этот столик, пожалуйста. Я  тогда
смогу дотянуться до напитков.
   Я  встал  и  подтолкнул  тяжелый  серебряный  сервировочный   столик   по
блестящему полу поближе к ней. Она  сделала  еще  два  напитка,  я  все  еще
допивал второй стакан.
   - Большинство из нас - бывшие  полицейские,  -  сказал  я.  -  Я  работал
немного у прокурора Федерального судебного округа. Меня уволили.
   Она мило улыбнулась:
   - Не из-за некомпетентности, полагаю?
   - Нет, за дерзость. Вам больше не звонили?
   - Э-э, - она посмотрела на Энн Риордан.  Она  ждала.  Ее  взгляд  выражал
нетерпение. Энн встала и поставила свой все еще полный стакан на столик.
   - Большое спасибо за теплый прием, миссис  Грэйл,  -  сказала  она.  -  Я
ничего никому не расскажу об этом. Даю вам слово) - Господи, вы уже уходите?
- сказала с улыбкой миссис Грэйл?
   Энн Риордан закусила нижнюю губу и держала ее так некоторое время, как бы
решая, откусить ее или нет?
   - Сожалею, но мне надо идти. Я, знаете ли, не работаю на мистера  Марлоу.
Просто подруга. До свидания, миссис Грэйл.
   Блондинка одарила ее сиянием.
   - Надеюсь, вы заскочите как-нибудь на огонек, - она дважды нажала  кнопку
звонка, что вызвало появление дворецкого. Он держал дверь открытой.
   Мисс Риордан быстро вышла, и  дверь  закрылась.  Миссис  Грэйл  сидела  с
таинственной улыбкой, уставившись на дверь.
   - Так намного лучше, не прав