да ли? - спросила она после довольно  долгого
молчания. Я кивнул.
   - Вас, возможно, интересует, почему она знает так много, если  она  всего
лишь моя подруга, - сказала я. - Она - очень любопытная девушка. Кое-что она
откопала сама, в  частности,  чье  ожерелье  и  кто  вы  такая.  Но  кое-что
произошло случайно. Она приехала в ту низину, где убили Мэриота, потому  что
увидела свет фонаря.
   - О, - быстро подняла стакан миссис Грэйл и сделала гримасу.  -  Об  этом
страшно думать. Бедный Лин. Он был подлецом, как и  большинство  друзей.  Но
так ужасно умереть, - она вздрогнула. Глаза ее стали большими и темными.
   - С мисс Риордан все в порядке. Она не проболтается. Ее  отец  был  здесь
довольно долго шефом полиции, - сказал я.
   - Да. Она мне это рассказала. Вы не пьете.
   - Я, делаю то, что я называю "пить".
   - Мы с вами должны действовать сообща. Рассказал  ли  вам  Лин  -  мистер
Мэрриот - о том, как произошло ограбление?
   - Где-то между этим домом и тротуаром. Точно он не сказал. Их  было  трое
или четверо.
   Она кивнула сияющей головой.
   - Да. Знаете ли, было что-то забавное в этом налете. Они вернули мне  мое
кольцо, тоже довольно ценное.
   - Он мне рассказывал об этом.
   - Кроме того, я очень редко надевала это ожерелье. В  конце  концов,  это
музейный экспонат, каких в мире не так уж много. Очень редкий сорт  нефрита.
Они и ухватились за него. Я сомневаюсь, чтобы они думали об  этом  ожерелье,
как об этом дорогом экспонате, как вы полагаете?
   - Иначе они бы  сказали,  что  вы  его  не  надеваете?  Кто  знал  о  его
ценности?
   Она задумалась. Было приятно смотреть, как она думает,  небрежно  положив
ногу на ногу.
   - Многие люди, полагаю.
   - Но не все же знали, что вы наденете ожерелье тем вечером? А кто знал?
   Она пожала плечами.
   - Моя горничная. Но она могла выкрасть его сто раз. И я ей доверяю.
   - Почему?
   - Не знаю. Я просто верю некоторым людям, например, вам.
   - Вы доверяли Мэрриоту? Ее лицо посуровело., - Не во  всем.  В  основном,
да. В разных вещах по-разному, -  у  нее  была  прекрасная  речь,  холодная,
немного циничная, но не грубо бесчувственная. Она красиво округляла слова.
   - Хорошо. Кроме горничной? Шофер? Она покачала головой.
   - Нет, Лин вез меня той ночью в своей машине.  Я  не  думаю,  что  Джордж
вообще здесь был. Это произошло в четверг?
   - Не знаю, меня там не было. Мэрриот говорил, за четыре или пять дней  до
нашего знакомства. Четверг же был за неделю до вчерашней ночи.
   - Да, я вспомнила, что был четверг, - она взяла мой стакан, и  ее  пальцы
коснулись моих. Очень легкое прикосновение.  -  Джордж  обычно  свободен  по
четвергам вечером.
   Она налила приличную порцию виски в мой стакан и добавила газировки.  Эту
смесь можно  пить  без;  перерывов  все  время,  только  надо  быть  немного
безрассудным. Она сделала себе такой же напиток.
   - Лин сказал вам, как меня зовут? -  мягко  спросила  она  и  внимательно
посмотрела на меня.
   - Он был очень осторожен и ничего не сказал на этот счет.
   - Насчет времени, возможно, он ввел вас в заблуждение. Посмотрим, что  мы
имеем. Горничная и шофер исключаются.
   - Я их не исключаю.
   - Хорошо, я-то, по крайней мере, исключаю, - засмеялась  она.  -  Ньютон,
мой дворецкий, мог видеть ожерелье у меня на шее,  но  оно  висело  довольно
низко, а на плечи был наброшен белый лисий палантин. Нет, не думаю,  что  он
мог видеть колье.
   - Готов поспорить, вы выглядели, как мечта, - сказал я.
   - Уж не выпили ли вы лишнего, а?
   - Я всегда славился  своей  воздержанностью.  Она  запрокинула  голову  и
расхохоталась. Я знал только четырех женщин, которые делали так и все  равно
выглядели красиво. Она была одной из четырех.
   - С Ньютоном все в порядке, - сказал я. - Люди  его  типа  не  водятся  с
негодяями. Хотя предположить можно все. А как насчет лакея?
   Она подумала и покачала головой:
   - Он меня не видел.
   Кто-нибудь просил вас надеть колье? В  ее  глазах  моментально  появилась
настороженность.
   - Вам не одурачить меня, - сказала она. Она потянулась к  моему  стакану,
чтобы наполнить его.
   Я отдал ей  стакан,  хотя  он  был  наполовину  наполнен,  а  сам  изучал
совершенные линии ее шеи.
   Когда она наполнила стаканы и мы снова поигрывали ими, я сказал:
   - Давайте держаться ближе к делу, и я вам что-то  расскажу.  Опишите  тот
вечер.
   Она посмотрела на часы, чуть развернув руку.
   - Мне надо быть...
   - Пусть он подождет, - невежливо сказал я. Ее глаза  вспыхнули  в  ответ.
Такими они мне очень нравились.
   - Вы беретесь за непростое  дело,  и  я  должна  быть  с  вами  предельно
откровенна, - сказала она.
   - Сердечные порывы меня не касаются. Опишите вечер. Или возьмите меня  за
ухо и вышвырните вон. Одно  из  двух.  Пусть  ваша  обворожительная  головка
примет решение сейчас же.
   - Вы бы лучше подсели ко мне поближе.
   - Я уже давно об этом думаю, - развязно признался я. - С тех пор, как  вы
положили ногу на ногу, если быть точным.
   Она одернула платье.
   - Неприятности всегда неожиданно сваливаются на мою голову, - сокрушенно,
но без кокетства поведала она. Я сел возле нее на желтый кожаный диван.
   - Вы быстро работаете? - тихо спросила она. Я не ответил.
   - У вас много было таких дел? - спросила она, искоса взглянув на меня.
   - Почти не было. В свободное время  я  -  тибетский  монах.  В  свободное
время.
   - Только у вас его нет.
   - Давайте сосредоточимся, - попросил я, - Напряжем мозги и обсудим  дело.
Сколько вы собираетесь заплатить мне?
   - О, это проблема. Я думала, вы сумеете вернуть мое  колье  или  хотя  бы
попытаетесь вернуть.
   - Я буду работать  своими  методами.  Вот  так,  -  я  осушил  стакан  не
отрываясь, что почти перевернуло меня на голову, глотнул воздуха.
   - И еще я буду искать убийцу, - сказал я.
   - Не стоит этим заниматься, это дело полиции, не так ли?
   - Да, только бедняга дал мне сто долларов, чтобы я о нем заботился,  а  я
его не сберег. Я чувствую себя виноватым.  Мне  хочется  плакать.  Можно,  я
поплачу?
   - Выпейте, - она налила еще виски и мне, и себе. Казалось,  этот  напиток
действует на нее не больше, чем вода на волнорез.
   - Хорошо, к чему мы пришли? - спросил я, пытался удержать стакан в  таком
положении, чтобы не пролить виски, - Не горничная, не шофер,  не  дворецкий,
не лакей. Дальше  мы  начнем  стирать  собственное  белье.  Как  происходило
нападение? Ваша версия может содержать некоторые детали, опущенные Мэрриотом
при рассказе.
   Поддавшись корпусом вперед, она оперлась подбородком о руку. И  выглядела
по-настоящему серьезной, а не игриво серьезной, как только что.
   Мы поехали на вечеринку в Брентвуд Хайте. Потом Лин предложил  заехать  в
Трок, чтобы немного выпить и потанцевать, Мы так и сделали. В районе  Сансет
проводили какие-то работы, и было очень пыльно. Поэтому  Мэрриот  поехал  по
Санта Моника. Мы проехали мимо обшарпанного отеля "Индио".  Я  его  заметила
случайно, без особой причины.  Бросилась  в  глаза  припаркованная  напротив
пивной машина.
   - Только одна машина - перед пивной?
   - Да, только одна. Это было очень грязное место. Та  машина  тронулась  и
поехала за нами, и, конечно  же,  я  ничего  такого  не  подумала.  Не  было
причины. Затем, прежде чем мы доехали до поворота Санта Моника  на  бульваре
Аргелло, Лин сказал:
   - Давай поедем по другой дороге,  -  и  свернул  на  какую-то  извилистую
улицу. Тогда, совершенно внезапно, машина рванула мимо нас, процарапала наше
крыло и остановилась буквально перед нашим носом. Человек в плаще,  шарфе  и
низко надвинутой на лицо шляпе подошел, чтобы извиниться. Белый шарф выбился
наружу и привлек мое внимание. Это было почти все, что я могу сказать о нем,
кроме того, что он был высок и худ. Как только он приблизился -  а  я  потом
припомнила, что он шел, стараясь не попасть в луч света наших фар...
   - Это естественно. Никто не любит смотреть в горящие  фары.  Выпейте.  На
этот раз я делаю коктейль.
   Она сидела, все еще наклонившись вперед, ее красивые брови -  ни  единого
мазка краски - задумчиво сошлись на переносице, образовав на лбу морщинку. Я
сделал две порции.
   Она продолжала:
   - Как только он подошел к Лину, тут же надвинул шарф на лицо  и  наставил
на нас пистолет. "Не шевелиться, сказал он. - Ведите себя тихо, и все  будет
в ажуре". Затем с другой стороны подошел еще один.
   - На Беверли Хиллз, - сказал я, - самые  тщательно  патрулируемые  четыре
квадратные мили. Она пожала плечами.
   - Все произошло точно так.  Они  потребовали  мои  украшения  и  сумочку.
Говорил человек в шарфе. Другой вообще не издал ни звука. Я передала вещи, а
он мне вернул кольцо и сумочку, при этом попросив воздержаться на  некоторое
время от звонков в полицию и страховую компанию. Он пообещал быстро и  легко
провернуть с нами  дело  о  выкупе,  говорил  так,  как  будто  все  в  мире
принадлежало ему. Он сказал,  что  они  могут  работать  и  через  страховую
компанию, у них там есть люди, но им пока это не нужно.
   - Должно быть, это был Ряженый Эдди, - сказал я, - только его  прикончили
в Чикаго.
   Она опять пожала плечами, мы выпили. Она продолжала:
   - Они уехали, и когда мы вернулись домой, я попросила Мэрриота молчать об
этом. На следующий день мне позвонили. У нас  есть  два  телефонных  номера,
один с параллельным аппаратом, а другой, в моей спальне, без него. Позвонили
по последнему. Этого телефона, конечно же, нет в справочнике.
   Я согласно кивнул.
   - Но за несколько  долларов  можно  купить  номер  телефона.  Так  всегда
делают. Некоторые киноактеры вынуждены менять номера телефонов каждый месяц.
   Мы выпили.
   - Я сказала звонившему мне человеку, чтобы он связался с Лином и что  тот
будет представлять мои интересы, но если  они  не  будут  требовать  слишком
много, то мы сможем сторговаться. Он сказал о'кей, и с тех пор,  я  полагаю,
они стали канителить, чтобы последить за нами. Наконец мы сошлись на  восьми
тысячах.
   - Вы бы узнали кого-нибудь из них?
   - Конечно, нет.
   - Рандэлл знает все это?
   - Конечно. Может быть, хватит об этом? Мне уже наскучило, -  она  одарила
меня ослепительной улыбкой.
   - Рандэлл высказал свое мнение?
   - Возможно. Я забыла, - зевнула она.
   Я сидел с пустым стаканом в руке и думал.  Она  взяла  у  меня  стакан  и
наполнила. Я сжал ее руку, которая оказалась  мягкой  и  гладкой,  теплой  и
удобной. Она ответила крепким пожатием. Женщина, сидящая передо  мной,  была
хорошо сложена.
   - Думаю, у него были какие-то мысли, - сказала она, - но он мне не сказал
об этом.
   - У любого человека возникли бы какие-то мысли,  ознакомься  он  со  всем
этим, - сказал я.
   Она медленно повернула голову, посмотрела на меня, кивнула и сказала:
   - Вы не можете пройти мимо этого, не так ли?
   - Сколько вы были знакомы с Мэрриотом?
   - О, много лет. Он работал директором на радиостанции моего мужа  КОД  К.
Там я познакомилась с ним. Кстати, там же я познакомилась и с мужем.
   - Я знаю. Но Мэрриот жил так, как будто имел неплохие деньги.
   - Он получил небольшое наследство и ушел из радиовещания.
   - Он действительно получил наследство или он это вам сказал?
   Она пожала плечами, продолжая сжимать мою руку.
   - А, может быть, наследство было  не  так  уж  велико  и  он  быстро  его
растратил, - теперь я насильно сжал ее руку. - Он занимал у вас?
   - Вы немного старомодны, не так ли? - она взглянула на  руку,  которую  я
держал.
   - Я на  работе,  а  ваше  шотландское  виски  уже  вымыло  половину  моей
сдержанности.
   Не то чтобы я был пьян, но...
   - Да, - она высвободила свою  руку  из  моей  и  потерла  ее.  -  У  вас,
наверное, руки иногда превращаются в тиски, в свободное время?
   - Лин Мэрриот был вымогателем высокого класса. Это очевидно,  он  жил  за
счет женщин, - У вас было что-нибудь с ним?
   - Я должна рассказать?
   - Возможно, это не так уж разумно. Она засмеялась.
   - Однако я расскажу. Я выпила у него и потеряла сознание. Иногда со  мной
случается. А он раздел меня и сфотографировал.
   - Грязная собака, - сказал я. - А у вас есть эти фотографии?
   Она похлопала меня по руке и глухо спросила:
   - Как вас зовут?
   - Фил. А вас?
   - Хелен. Поцелуй меня.
   Она мягко упала мне на колени, я склонился над ее лицом  и  начал  то  ли
облизывать, то ли целовать. Ее  ресницы  шевелились  и  щекотали  меня,  как
бабочки. Когда я добрался до ее горящего  рта,  он  был  приоткрыт,  и  язык
жалящей змеей выглядывал  из-за  зубов.  Дверь  открылась,  и  мистер  Грэйл
тихонько вошел в комнату. Я обнимал миссис Грэйл и не мог быстро  избавиться
от нее. Подняв глаза, я посмотрел на мистера Грэйла и похолодел,  как  пятка
покойника.
   Блондинка у меня на руках не шевелилась, даже не закрыла рта. На лице  ее
было  наполовину  мечтательное,  наполовину  язвительное  выражение.  Мистер
Грэйл, издав негромкие к-х-к и г-м-м,  будто  прочищая  горло,  извинительно
произнес:
   - Прошу прощения, - и бесшумно удалился  из  комнаты.  В  глазах  застыла
бесконечная печаль. Я оттолкнул миссис Грэйл, вытащил из  кармана  платок  и
вытер лицо. Она, не изменив  позы,  продолжала  лежать  на  диване,  немного
наискосок, демонстрируя прекрасную кожу выше чулка.
   - Кто это был? - томно спросила она.
   - Мистер Грэйл.
   - Забудь о нем.
   Я отошел от нее и сел в кресло, в котором сидел раньше. Спустя время  она
выпрямилась, села на диван и  посмотрела  на  меня,  -  Все  в  порядке.  Он
понимает. Какого еще черта ему ожидать?
   - Я думаю, он знает.
   - Я еще раз говорю, все в порядке. Этого хватит? Он  -  больной  человек.
Какого черта...
   - Не кричи на меня. Я не люблю крикливых  женщин.  Она  открыла  сумочку,
лежавшую возле нее, достала оттуда маленький платочек и вытерла губы,  после
чего вынула зеркальце и осмотрела лицо.
   - Думаю, вы правы, - сказала она. - Слишком много виски. Сегодня в  клубе
Бельведер. В десять. Она не смотрела на меня и тяжело дышала.
   - Это приличное место?
   - Его хозяин Лэрд Брюнетт. Я его хорошо знаю.
   -  Согласен,  -  сказал  я.  Я  уже  был  холоден   и   чувствовал   себя
отвратительно, как будто обокрал нищего.
   Она достала помаду, подвела губы и бросила зеркальце.  Я  осмотрел  лицо,
вытер его платком и встал, чтобы отдать ей зеркальце.
   Она откинулась на спинку дивана, на сей раз демонстрируя  соблазнительную
шею и лениво глядя на меня.
   - В чем дело? - спросила она.
   - Ни в чем. В десять часов в клубе Бельведер.  Особо  не  наряжайтесь,  у
меня только один костюм на выход. В баре?
   Она кивнула.
   Я вышел из комнаты не оглядываясь. Лакей в холле встретил меня с каменным
лицом и подал шляпу.

Глава 19

   Я шел по дороге, живая зеленая изгородь скрывала меня. Подойдя ко  вторым
воротам, я увидел, что у входа дежурил другой человек, здоровенный детина  в
простой одежде. Прирожденный телохранитель. Он кивком позволил мне выйти.
   Раздался автомобильный сигнал. "Купе" мисс  Риордан  стояло  позади  моей
машины. Я подошел  к  девушке.  Она  выглядела  недоступной  и  насмешливой.
Сидела, положив изящные руки в перчатках на руль, и улыбалась.
   - Я ждала. Полагаю, я там была не нужна. Ну как она вам?
   - Готов поспорить, что у нее чулки неважно отстегиваются от пояса.
   - Вы всегда говорите такие гадости? - она покраснела. - Иногда я ненавижу
мужчин.    Молодых,    старых,     футболистов,     певцов,     миллионеров,
красавчиков-сутенеров и почти подлецов - частных детективов.
   Мне ничего не оставалось, как грустно улыбнуться ей:
   - Я знаю, что говорю слишком остроумно. Сегодня мое остроумие  прямо-таки
висит в воздухе. А кто сказал вам, что он сутенер?
   - Кто?
   - Не прикидывайтесь дурочкой, Мэрриот.
   - Это была догадка наверняка. Простите. Я не хочу быть ханжой. Я полагаю,
вы можете отстегивать ее чулки в любое удобное для вас время и безо  всякого
с ее стороны сопротивления. Но в одном вы можете быть уверены  -  вы  поздно
пришли на это шоу.
   Широкая улица мирно дремала  на  солнце.  Красиво  раскрашенный  грузовик
бесшумно скользнул к стоянке у дома напротив, затем немного  подал  назад  и
остановился у подъезда. На  боку  грузовика  красовалась  надпись:  "Детская
служба Бэй Сити".
   Энн Риордан, вытянув шею,  посмотрела  на  грузовик,  потом  на  меня.  Я
наклонился к ней. Она округлила губы и присвистнула:
   - Возможно, вам бы хотелось, чтобы я не совала нос в чужие дела,  не  так
ли? И не имела детей, которых бы не было у вас. А я думала, что помогаю вам.
   - Мне не нужна ваша помощь, а полиции не нужна моя.  Я  ничего  не  смогу
сделать для миссис Грэйл.  У  нее  какая-то  длинная  запутанная  история  о
пивнушке, откуда за ними следовала машина. Но что это значит? Вшивый  пивной
погребок на Санта Моника и банда высокого класса. Ведь их парень  даже  смог
определить подлинность нефрита Фей Цуй, когда он его увидел.
   - Если ему не сообщили заранее о том, что за ожерелье было на ней.
   - Может быть и так, - сказал я и вытащил сигарету из  пачки.  -  В  любом
случае для меня здесь ничего нет. Ничего) Ни о ком и ни о чем, - добавил  я,
прикуривая.
   - Ничего? Даже психология этих людей вам не интересна?
   - Психология? - тупо уставился я.
   - Боже мой, - мягко сказала она, - а я-то думала, что вы детектив.
   - Кое о чем здесь умалчивают, - сказал я. - Я должен обдумать каждый шаг.
У этого Грэйла полно деньжат, а закон у нас в  городе  там,  где  его  могут
купить. Посмотрите, как смешно действует полиция. Никакой рекламы,  никакого
заявления в прессе. Ничего, кроме тишины и предупреждений. Мне это совсем не
нравится.
   - Ну  что  ж,  до  свидания,  -  сказала  Энн.  -  Приятно  было  поближе
познакомиться с вами в такой ситуации.
   Она включила мотор, передачу и исчезла в вихре пыли.
   Я проводил ее долгим взглядом и посмотрел через  улицу.  Шофер  грузовика
"Детская служба Бэй Сити" вышел из подъезда с картонной коробкой. Его  форма
была такой белоснежной, сияющей и накрахмаленной, что я  стал  ощущать  себя
чистым, только глядя на него.  Он  поставил  коробку  в  грузовик  и  уехал.
Подумалось, что эта машина увезла грязные пеленки.
   Я втиснулся в свою машину и, прежде чем поехать, посмотрел на часы.  Было
ровно без двадцати пяти пять. Шотландское виски бродило во мне всю дорогу до
Голливуда. Я даже проскакивал красный свет.
   "Прекрасная маленькая девочка, - говорил я сам с собой вслух в машине,  -
для парня нужна маленькая девочка". Никто ничего  не  ответил.  "Но  мне  не
нужна", - сказал я. На это также не было ответа. "В десять  часов  вечера  в
клубе Бельведер", - произнес я. Кто-то ответил: "Подумаешь!"
   Голос был очень похож на мой.
   Было без пятнадцати шесть, когда я добрался до  своего  офиса.  В  здании
было тихо. Машинка за стеной не  стучала.  Я  зажег  трубку  и  плюхнулся  в
кресло. Усевшись поудобнее, я погрузился в ожидание.

Глава 20

   От индейца воняло. Воняло  рядом,  в  маленькой  приемной,  в  которую  я
выглянул из кабинета, когда зазвонил входной звонок.  Он  стоял  в  двери  с
выражением бронзовой статуи на лице. Это был человек с внушительным торсом и
большой грудью, он выглядел, как бродяга.
   На нем был грязно-коричневый  костюм.  Пиджак  казался  слишком  узким  в
плечах, а брюки немного жали где-то под мышками. Его шляпа была  размера  на
два меньше, чем надо бы, и обильно пропиталась потом человека, которому  она
когда-то приходилась впору, У индейца этот головной убор сидел  там,  где  у
дома находится флюгер. Его воротник был не  меньше  хомута  и  имел  тот  же
грязно-коричневый оттенок. Галстук свисал над застегнутым  пиджаком,  черный
галстук, завязанный плоскогубцами в узел размером  с  фасолину.  Вокруг  его
великолепной обнаженной шеи поверх грязного воротника, была повязана  черная
лента, как у старой женщины, стремящейся оживит